hazard

Что для вас азарт? Эмоция появляется во время игры, когда ставишь что-то ценное на кон. Этот прилив адреналина отдаётся осадком в сознании, желание победить растёт, и кровь вскипает от риска. Риск слишком большой. Некоторые обречённые считают, что азартные игры помогут им в материальном плане, если повезёт.

Если повезёт…

А что делать тем, кому не повезло? Они либо вовремя останавливаются, либо верят в свою удачливость и идут дальше на поводу азарта. Он тянет бедняжек за собой, манит роскошной жизнью и деньгами, которые можно получить, а те лишь продолжают тратить свои сбережения на пластиковые фишки, снова и снова проигрывая. Они слепо надеются, что однажды им повезёт выиграть в этом чёртовом автомате, а потом всё изменится в лучшую сторону. Берут кредиты и продают все ценности в доме или сам дом, только чтобы покрутить ещё один раз рулетку, сделать ставку, посмотреть, как шарик крутится по кругу и попадает не в тот сектор, который им нужен. Это как наркотик: уже невозможно отказаться. Ещё попытка. И ещё. Ещё одна.

Последняя…

А потом оказывается, что ты задолжал казино крупную сумму. И где теперь взять деньги? Может, опять сыграть? Вдруг повезёт? Однако эта очередная попытка лишь загоняет в ещё большие долги. Потом на кон ставятся не фишки казино, а твоё существование. Но есть и высшая свита. Они играют с другим азартом. Риск приносит удовольствие, адреналин — эйфорию, победа — блаженство и величие. Деньги таким особам не важны, ведь они в достатке, и казино — лишь очередное развлечение для них. Очень часто они собирались за партией в покер и обговаривали партнёрские предложения, угощали миловидных омег коктейльными напитками и просто наслаждались жизнью. Влиятельные люди играли не для того, чтобы увеличить свою прибыль, а для того, чтобы выиграть, утереть нос противнику и показать, кто лучше. И это различие между прослойками общества имеет большое значение. Бедные играют ради шанса получить деньги, богатые — ради веселья.

Азарт — начало чего-то нового?

Азарт — адреналин?

Азарт — риск?

Азарт — блаженство?

Или…

Азарт — конец всему?

Это уже зависит от вас.

В Сеуле есть единственная сеть взрослых развлечений, и она принадлежит семье Чон. Всё, что связано с азартом, должно быть только у этого семейства, и точка. Если кто-то попытается изменить иерархию бизнеса, то пожалеет об этом. От отца к сыну это дело передавалось долгий век. Сначала был один несчастный паб, но, спустя три поколения, он стал крупной сетью «Тёмная Гавань». Главное казино находится в центре города, это массивное пятиэтажное здание с огромной мерцающей вывеской всегда привлекало к себе внимание людей, проходящих мимо. Именно в это заведение многие хотели попасть, но оно было приватным. Только люди, которые имели влияние, могли посетить его. Здание имело несколько функций, поэтому и считалось главным среди остальных в этой сети. На каждом этаже потолки были очень высокими, и из-за этого само казино намного выше, чем обычные пятиэтажные здания. Цокольный этаж предназначен для покера и рулетки, первый и второй — для остальных игр, в том числе и игровых автоматов. Зачастую их посещали мелкие бизнесмены, владельцы ресторанов и бутиков, известные люди, любящие повеселиться, и другие. Они просаживали там деньги, понтовались и веселились, распивая напитки из бара, который там тоже, конечно же, был. Третий — комнаты, их могли заказать гости для ночёвки, но чаще их заказывали, чтобы уединиться и провести бурную ночь или со своим партнёром, или же с тем, кто приглянётся в борделе, который располагался на этаже. Это место было расхвалено всеми представителями высшего общества, и до сих пор можно было слышать об этом райском уголке, что приносит неземное удовольствие, подобные слова: «Не я трахнул эту суку, а, как всегда, твой бордель трахнул всех нас». Ведь тут были лучшие омеги, на любой вкус, покорно выполняющие и принимающие любую прихоть, кроме насилия в их сторону, и всё, что можно было пожелать. Охрана всегда приглядывает за посетителями, которые берут омег на ночь. Это всё-таки элитная компания, где хосты лучшие в своём деле, ведь это были не просто шлюхи, — их не подобрали на улице, в отличие от дешевок из других борделей, — они были чисты и столь же высококачественны, как и их клиенты. Четвёртый — VIP. На этом этаже владельцы устраивали светские приёмы. Без приглашения вход был запрещён, а получали их только партнёры компании, миллиардеры и друзья семьи Чон. Гости могли взять с собой своего омегу или сопровождающего на вечер. Когда выходишь из лифта на четвёртом этаже, оказываешься в небольшой комнате с тёмно-багровыми стенами и чёрным мраморным полом, а напротив находится массивная дверь, возле которой стоят два охранника. После того, как вы показываете приглашение, вам открывают двери в самую пучину азарта. Большой зал со множеством столов для игр, большинство для карточных и только один — для рулетки. По центру располагался бар, где делали напитки на любой вкус: от крепких, сразу бьющих в голову, до нежных и слабоалкогольных коктейлей для омег. От этой стойки по кругу расходились азартные развлечения, а на краях, возле панорамных окон, располагались уютные столики с кожаными диванчиками и прекрасным видом на город. На пятом этаже находился офис вместе с кабинетом владельца, который обожал проводить там большую часть своего времени. Джонхук был немолод и хотел спокойно прожить остатки своих дней в загородном доме. Он так и сделал, а свой бизнес передал единственному сыну Чон Чонгуку, которому исполнилось всего лишь двадцать четыре года. Отец не переживал за своё дело, ведь отдавал его в надёжные руки. Он знал своё чадо и был уверен, что его сын идеально справится со своей новоиспечённой ролью. Вместе с казино к Чонгуку перешла и власть.

***

Два года спустя…

Из панорамного окна своего кабинета Чонгук наблюдает за ночным городом, покручивая в руке стакан виски со льдом. Он залпом выпивает янтарную жидкость, даже не кривясь. От этого альфы веет грубостью и опасностью, но, несмотря на это, к нему люди тянутся также, как за вожаком стаи. Уважение к нему за два года выросло небывалое, ведь он ещё больше развил свою деятельность, укрепил связи и нашёл новых партнёров. О юном владельце были наслышаны все в Корее. Он был новой сенсацией для людей, которые заинтересовались сексуальным холостяком. Широкие и крепкие плечи, жилистые руки, смолистые волосы, и глаза темнее пропасти, в которую можно упасть и погибнуть, сгореть заживо или утонуть. Гук всегда источает ауру величия, самоуверенности и разврата. — Входите, — грубый и хриплый тон Чонгука звучит после стука в дверь, отрывая парня от наслаждения тишиной. — Чонгук, — в кабинет входит альфа лет двадцати семи и встаёт позади Чона, который сначала не отрывается взглядом от окна, но приходится. Он поворачивается, небыстрым шагом подходит к своему столу, ставит стакан и поднимает глаза на вошедшего парня. — Вечер начинается, мы ждём только тебя. — Юнги, я скоро спущусь. Надеюсь, гости насладятся сегодняшним приёмом и товаром. Мин Юнги. Друг Чонгука со старшей школы и партнёр в незаконных делах, в том числе и борделе. После того, как сеть перешла к парню, он посчитал, что перепродажа наркотиков и оружия могла принести неплохую прибыль, а казино стало идеальным местом для распространения дури и поиска клиентов для сделок. Поставляли контрабанду в казино, поэтому и правила приёма слегка изменились: отсылали приглашения VIP-персонам только тогда, когда товар уже прибыл, а встреча в казино была не более, чем партнёрской посиделкой, ведь пока они там развлекаются, их люди уже перегружают со складов необходимое. И сегодня один из таких дней. Чонгук вместе с Юнги спустились на этаж ниже и вышли в уже знакомую бордовую комнатку с натяжным потолком в таких же тонах. Охранники, увидев владельцев, поклонились и сразу открыли двери, не смея поднять склонённые головы. Альфы прошли внутрь и пересекли весь зал, свет был тусклым: его излучали только яркие прожилки от ламп над столами, отведённые для игр. Комната была окутана приглушённой джазовой музыкой, которая добавляла ещё больше антуража. Парни подошли к столику, который стоял в самом дальнем углу этой комнаты. За ним сидел Ким Намджун в сопровождении неизвестного для всех омеги. Статный альфа держал в окольцованных перстнями руках стакан с коньяком и разглядывал своего партнера оценивающим взглядом. Парнишка лет двадцати сидел на соседнем кресле, закинув ногу на ногу, и игриво заглядывался на альфу, при этом держа в руке бокал с мартини. Намджун оторвал свой взгляд от омеги и обратил его на приблизившихся партнёров, попутно осушая свой стакан с алкоголем. Он привстал, чтобы поприветствовать парней, а затем пожал им руки. Омега сразу нахмурился от недостающего ему внимания, гордо поднимая подбородок. Окинув альф оценивающим взглядом и остановив его на Чонгуке, омега слегка ухмыльнулся. — Здравствуй, Намджун, я рад, что ты пришёл к нам, да ещё и с таким прекрасным спутником. Представишь нам его? — произнёс Юнги, обращая внимание на сидящего рядом юношу и располагаясь на диванчике вместе с Чоном, который не отводил взгляда от омеги, как только вошёл в VIP-зал. — Это Ви, мы недавно познакомились с ним в ресторанчике неподалёку от моего района, — хмыкнул Намджун и огладил тонкое запястье Тэ. — Он грустно попивал вино и отдыхал от тяжёлого дня, но я сумел разукрасить его скучный вечер своей компанией. «Ви», — пронеслось эхом в голове Чонгука, он не понимал, как раньше не встретил этого омегу, который сидел прямо перед ним. Густые ресницы обрамляли блестящие глаза цвета горького шоколада, столь глубокие, что, если смотреть долго, то можно захлебнуться в них. Но было в этом взгляде что-то сучье, полное высокомерия. Тон лёгких кудрей, которые плелись по голове и некоторые из которых спадали на лицо, был ровный. Не было ни одной выгоревшей светлой пряди на тёмных волосах — это означало, что омега следил за своим внешним видом и посещал дорогие салоны для его поддержания. На тонкой шее красовался серебряный кулон от Cartier с тёмно-зелёными камнями, он поблёскивал и показывал всем свою цену. Тонкие пальцы тоже были в дорогих украшениях от известного бренда Tiffany & Co. Две верхние пуговицы белой рубашки были расстёгнуты, открывая вид на соблазнительные ключицы. Эта омега из высшего общества — мечта любого уважающего себя альфы. Его красота не была измерима в числах. Столько элегантности, сексуальности и величия в одном хрупком теле — к нему тянет и его хочется. Невозможно оторвать внимание от пухлых и приоткрытых губ, немного влажных от блеска и алкогольных напитков. — Раньше не встречал Вас, откуда Вы? — Чонгук наступает в атаку со своим любопытством и желанием узнать, что за создание перед ним и какого оно рода. — Прилетел в Сеул из Америки, и с того времени не было желания светиться. Родом я из Кореи, но с семьёй я в детстве часто переезжал из-за дел отца. Лас-Вегас меня покорил, и я остался там жить по совершеннолетию, но он уже надоел, — юноша провёл пальцам по ножке бокала с мартини и выдал скучающую гримасу. — Моё казино Вам точно не наскучит, — ухмыляется Чонгук, давая жестом указание прислуге, и тот наливает в стакан со льдом виски. Альфа берёт алкогольный напиток и делает большой глоток, осушая его наполовину. — Чон, прости, но этот молодой юноша — мой сопровождающий, и прошу не кидать на него такие похотливые взгляды. Хм, сыграем в рулетку? — вопрос прозвучал как утверждение после замечания. Намджун поднялся с места, другие оппоненты повторили действие, и компания подошла к большому столу для этой игры. Люди, скопившиеся там, затаили дыхание, ожидая, когда белый шарик попадёт в ячейку. Удача этого раза выпала на чёрное число, где красовалось напечатанное белым «20». Выигравшие в этой игре победно вскрикнули, радуясь своей победе. — Делайте ваши ставки, господа, — произнёс крупье, убирая фишки со стола. Когда ставки начали выкрикивать, бета расставил фишки по определённым секторам, изображённым на игровом столе. — Стрит 7-8-9, ставлю 5 миллионов вон, — произнёс Юнги, и сотрудник казино разложил фишки по линии из этих чисел. — Красный, 10 миллионов вон, — Намджун подхватил азарт и посмотрел на Юнги, который только оскалился, слыша, как ставку увеличили в два раза. — Ставок больше нет, — барабан начал крутиться, даже не дождавшись окончания всех ставок. Он бешено вертелся, все чёрно-красные ячейки сливались воедино, а белый шарик был единственным мелькающим бликом, на котором можно было хоть как-то сконцентрировать своё внимание. Чонгук, с диким оскалом на губах и азартом в тёмных бездонных глазах, наблюдал за происходящим. Обстановка с каждой секундой накалялась, но все понимали, что этим альфам было всё равно на деньги, их привлекало только одно чувство: желание победить, испытать удачу и высокомерно посмотреть в сторону проигравшего, как на ничтожество, — за этим все и гонятся. Каких-то бумажек у них было полно, и они не приносили радость. Это лишь способ контролировать других, нищих. За эти богатства можно было подкупить любого падшего, который так нуждался в деньгах, чтобы хоть как-то выжить. На лице Юнги начала расплываться ухмылка, когда барабан сбавлял свой темп. Парень поглядывал то на стоящего рядом Намджуна, то на игру, чувствуя, как кровь вскипает в жилах. С виду Мин не подаёт никаких эмоций, как глыба льда, на которую уверенно движется корабль, готовясь к неизбежному столкновению. Эту невозмутимость может нарушить лишь что-то поистине раздражающее. Альфа всегда сохраняет спокойствие и хладнокровие, что и создаёт ему эту ауру величия, но эта тонкая грань терпения решает всё. Каждый, кто пересёк её, лично встречался лицом к лицу с его тайфуном эмоций, что лились из него без какого-либо контроля. Об этом ходили лишь слухи, ведь после подобного несчастного случая не выжил никто. Все вокруг стола затаили дыхание от напряжения между двумя альфами, которые смотрели друг на друга с таким огнём соперничества, что пробирала дрожь. Никто другой не выдержал бы таких взглядов: они прожигали глаза, будто кислота, оставляя лишь пустые дыры вместо них. Эта токсичная жидкость могла добраться и до мозгов, постепенно просачиваясь в каждую извилину, ничего не оставляя после себя. Ядовитое ощущение расплывалось по всему телу, от чего хотелось содрать кожу, а следом переломать кости, вырвать своё сердце и растерзать его на мелкие кусочки из-за того, что оно пускало эту кислоту сквозь себя и вызывало дикий зуд. Но парни не чувствовали ненависти друг к другу, они, наоборот, были хорошими друзьями и партнёрами. Просто оба подсели на азарт — ужасающий наркотик в казино, который менял их, пробираясь в самые тёмные закоулки души, заставляя показать всю свою мерзкую натуру. Во время игры, эти двое желали лишь одного — победы, из-за чего старые друзья забыли о своей дружбе. — Тридцать пять, чёрный, — произнёс крупье, и зрители этой игры удивлённо вздохнули, они даже забыли о своих ставках и о том, что, возможно, проиграли. Их внимание привлекли Намджун и Юнги, которые хотели победить друг друга, но оба… Проиграли. — Хах, видимо, сегодня удача не на нашей стороне, — произнёс Юнги, криво усмехнувшись. Намджун нахмурился. Он ожидал другого, но что-то пошло не так. Он лишь ухмыльнулся, не проронив ни слова, и притянул к себе Ви за талию резким и грубым движением, от чего омега зло сверкнул своими глазами. Тут моментально физиономия юноши меняется и появляется ухмылка, которая не предвещает ничего хорошего. Он слегка вздрагивает рукой, в которой держал бокал с мартини, и напиток проливается на пиджак альфы. Юноша строит удивлённую и невинную мордочку, сразу прикрывая рот ладонью. Намджун отстранился от него и прошипел. — Ох, прости-прости… Я случайно, прости, — он ставит бокал, в котором осталась одинокая оливка, пропитанная алкогольным напитком, и роется в своей сумке от Gucci в поисках салфетки. Когда он находит нужное, то пытается вытереть пролитое, всё ещё извиняясь. Опускает немного лицо, чтобы упавшими волосами скрыть свою ядовитую улыбку, ведь сделано это было специально. Омеге не нравится, когда так бестактно прикасаются к нему. Вот только альфа не стал злиться на парня, а почувствовал себя виноватым, ведь это он схватил его за талию — омега явно не ожидал этого и испугался. — Всё хорошо, — он поднял подбородок Ви и посмотрел тому в растерянные глаза с лёгкой улыбкой. Юноша успел спрятать своё зловещее нутро, он уверен, что альфа даже не заметил этого, потому что был ослеплён его невинными блестящими глазами. Намджун снял свой пиджак и отдал его слуге, который моментально подбежал, услышав о случившемся. — Я правда не хотел, — продолжает игру омега, виновато надув губы. — Это всего лишь тряпка, Ви. «Повёлся», — пронеслось в голове у виноватого парня, он прекрасный актёр, но не всё учёл. Чонгук наблюдал за этой ситуацией. От действий парня он только ухмыльнулся и продолжил смотреть на эту сценку. Интерес начал расти, начала бурлить кровь внутри. Он не мог понять этого неизведанного для него создания. Что-то сучье у него было и этим притягивало, альфа хотел распробовать и обозреть объект своего внимания. Он любил слащавых и податливых, но этот Ви что-то новенькое: он разжигал огни, которые были диковинкой для Чонгука. Ядовитая ухмылка не выходила из головы, а быстрая смена эмоций вовсе выбивала из себя. В какую игру он решил поиграть? Альфа подхватит её и поставит новые правила, он спец по играм. — Сучка… — слетело тихое у Чона с губ, никто даже не услышал. Он продолжал сверлить взглядом Ви, надеясь, что тот обернётся и посмотрит ему в глаза, поймёт, что его, актёра, раскрыли, и теперь не поведутся на его уловки. — Делайте ваши ставки, господа, — прозвучал громкий голос сотрудника, привлекая к себе внимание, он начал убирать последствия предыдущей игры. Слушая новые выкрикивания, он начинает совать фишки на их места. Чонгук приблизился к Ви и шепнул ему в затылок. Низкий, хриплый и неожиданный голос выбил парня из облаков, заставляя спуститься на землю. Обернув своё лицо, он встретился с тёмными, как омут, глазами — внутри что-то ошалело и затрещало. Он с интересом выгнул бровь и уставился на альфу без каких-либо эмоций на лице. — Какое Ваше любимое число, принцесса Ви? — опять этот дикий, самодовольный оскал, от которого хотелось отступить и попятиться назад. Чонгук что-то задумал, и это вызвало у омеги огромное влечение. Неужели решит сыграть с числом, которое назовёт он? — Четырнадцать, — хмыкнув, поднял подбородок омега. Вот и просыпается дрянь, к которой тянуло альфу. Чон в ответ лишь прикусил губу и, смотря на глаза цвета горького шоколада, проговорил громко, чтобы каждый в этом зале услышал: — Четырнадцать, ставлю своё казино. Услышав это, все умолкли. Настигла давящая тишина, которую никто не намеревался обрушить.