Чертоги Бессмертного

На время отсутствия Кощей оставил престол своей матери. Он доверял ей, знал о ее мудрости и величии, поэтому мог доверить ей целое княжество, армию и власть. Она же день за днём ждала сына. И вот однажды она почуяла, что Мирослав вернулся домой. Выбежав на порог замка, она бросилась к сыну, крепко обняла его и ласково произнесла. — Вернулся, вернулся сынок мой!..–краем глаза она заметила Елисея, нежно улыбнулась, глянула на сына, а потом пошагала скорее к юноше, как вдруг Кощей положил ладонь на плечо ее и как то особенно глянул в глаза. Вдруг она поняла, что произошло. Они понимали друг-друга глазами и поэтому улыбка Морены тут же сошла на "нет". Она шагнула к Елисею, взяла его за ладони и заглянула в эти померкшие, холодные глаза. — Елисей, что бы ни было, мы с Мирославом всегда будем рядом. Будем служить поддержкой и опорой для тебя. Слышишь? –она крепко обняла эту маленькую дрожащую фигурку, которая подалась к ней, но вдруг тут же отстранилась. — Не надо меня жалеть! Не надо сочувствовать… Я не слабак, я не трус, не маленький мальчик. –на минуту он помолчал, а потом продолжил.– Я все решил. Хочу быть в войске Кощея, идти ввысь по званиям и не иметь никаких поблажек.– он глянул на Мирослава, как бы всем видом говоря, что ему помощь и защита больше не нужна. — Мальчик мой, тебе вовсе необязательно идти служить и идти по званиям…–пролепетала с нежностью и аккуратностью Морена, на что Елисей одарил ее гневным взглядом. — Я сказал — без поблажек. Это мое решение. Я буду самостоятельным, я стану сильнее… И если здесь оборвется моя жизнь, так тому и быть. Но я умру на благо того, кто в самые кромешные для меня дни стал самым близким другом и союзником. Кощей глядел на него с нежностью и неким страхом одновременно. Значит он для паренька близкий друг? Не просто собеседник?.. Однако его никак не могло радовать, что юноша хочет быть в его армии, быть среди нежити, где его ждёт кошмар, а в последующих битвах гибель. — Одумайся, Елисей. То что ты здесь можешь находиться, будучи смертным и живым — уже чудо. Вернее чуду есть простое объяснение, ты носитель моих сил, поэтому нахождение здесь проходит без последствий. Но я не могу позволить тебе быть в рядах вурдалаков, призраков и прочей низшей нечисти… Елисей закатил глаза и сжал кулаки, хотел начать бранить Кощея, но тот неожиданно продолжил. — Однако твое желание — закон для меня. Но есть одно «но». Тяжко будет одному, поэтому ты будешь обучаться военному делу с очень "важной" персоной. Мужчина щёлкнул пальцами и в следующую секунду распахнулись врата подземелья, откуда в латных доспехах стража вела, казалось бы, пленника в лохмотьях, который шипел и упирался ногами в каменный пол. Длинные светлые волосы, сияющие глаза, бледная кожа… –Юргис!–воссторженно воскликнул Елисей, шагнув к нему на встречу. Стража тут же отпустила пленника и он рванул к юноше, выставляя связанные руки. — Елисей! Черт бы меня побрал! Неужели ты умер?.. И как такая светлая душа попала в эту преисподнюю? –не верил тот собственным глазам, тут же хватаясь руками за ладони юноши. Они были тёплыми, розовыми, да и сам паренёк не был похож на мертвеца.– Я сплю… Просто сплю, это не ты. –Я, Юргис, именно я! И я жив, не удивляйся. Просто… Как бы это сказать…–растерялся он, опустив глаза в пол. Кощей смотрел со стороны, желая услышать главную версию Елисея о том, как он попал сюда.– это долгая история. — Кощей пленил тебя?.. Вырвал душу?! –он ещё не знал, что Владыка Мертвых находится здесь в тени зала и слушает его крики. — Нет, ни в коем случае! Он спас меня от всех бед! Знаешь, истинные друзья познаются в беде…–горько усмехнулся парень.– Я понял, что свет — это ничто. Лишь за темными силами будущее. Лишь тьма победит. — Я тебя не узнаю… Это все Кощей, он осквернил тебя!.. — Да нет же, нет! В общем, он сам может тебе рассказать. В этот момент Юргис наконец заметил своего тюремщика. — Ты… — Я, а кто ж ещё? –с иронией спросил Кощей.– Юргис, есть условие. Ты не станешь безмозглой нежитью, не будешь падальщиком и слугой на побегушках. Ты можешь стать войном и служить мне. Взамен же… Это мы обсудим позже. Юргис развернулся к нему и оскалился. В этот самый момент Елисей увидел у парня разорванную спину, вывернутые ребра, через которые видно пульсирующие внутренности. Значит, попав сюда, он остался мавкой. Сюда попадают с уродствами, которые были при жизни. Если же ты был уродлив в душе, а внешне это никак не проявлялось, то со временем все вылезет наружу в более ужасном виде, показывая все грехи и мерзкий характер. Ты станешь ночной тварью, гнилым големом, бездушным мясником или палачом. Смотря на Юргиса, Елисей понимал, что изменений никаких не последует, однако он не понимал, почему тот находится здесь. Возникало все больше и больше вопросов. Любопытному Елисею хотелось скорее их задать, как вдруг мысль прервал громкий голос Мирослава. — Матушка, отведите Елисея в его покои, а мне надо поговорить с… — Покои?.. Покои?! Я же сказал: никаких поблажек! Кощей одарил юношу гневным взглядом. — А в казармах с тебя шкуру снимут! В твоих жилах течет кровь живого существа, они чуют это… — Пускай.–фыркнул он, после чего подошёл к Кощею и положил руку ему на предплечье, чуть смягчился и едва тихонько произнес.– Послушай, не нужно волноваться. Я смогу постоять за себя, поверь мне. Ты веришь мне? Мужчина тяжко вздохнул, взял его ладони и ласково сжал, тут же как-то по-особому глянув в голубые глаза собеседника. — Верю, так и быть. Но пока прогуляйся с моей матерью, мне нужно пообщаться с моим старым другом. Хорошо? Елисей кивнул ему, чуть ответно сжал ладони в латных перчатках, после чего отпустил его и побежал к Морене, которая с улыбкой и объятиями встретила юношу, тут же уводя его из тронного зала. За всем этим с недоверием и удивлением наблюдал Юргис. Когда же те ушли, Кощей резко обернулся. От его нежности и доброжелательности не осталось и следа Он сверлил его жёлтыми змеиными глазами, хмурил брови и поджимал губы. Тон его голоса так же опустился и охолодел. — Есть к тебе дело. Ранее я сказал тебе, что ты не опустишься до уровня низшей нечисти. Поверь, это такая честь для тебя… Не будешь лизать ноги господам, хотя мавки и злые лесные духи попав сюда только и делали, как служили при благородных домах высшей касте нечисти. — И что ты хочешь взамен, «благодетель»? — Будь рядом с Елисеем. Оберегай его, не давай в обиду, будь его стражем, только тайно. Вы с ним почти ровесники, понимаете друг-друга с полу слова, не то что я… Прошу, позаботься о нем, когда меня не будет рядом. Вам предстоит вместе учиться и претендовать в княжескую гвардию, но ещё многое предстоит пройти. И будь добр — без глупостей. Имей «границы» и не переступай их, понял? Я говорю, ты меня понял? Кощей на момент смягчился, когда речь зашла о Елисее. Затем он злостно выделил какие-то «границы» и… До Юргиса стали доходить его слова. Он чуть пошатнулся, стал шагать вдоль зала и с трудом сдерживать удивление. — Вон оно что! Князь влюблен, не так ли? Этот смертный тебе небезразличен… Ну конечно же! А то ты себя так вел, когда он появился на пороге Валирского замка. Ты пытался произвести на него впечатление, хотя все знают, что ты ещё тот кизяк! — Ничтожество, ты кого кизяком назвал?! — Но ты ждал его, все мертвецы в округе шептались о прибытии важной персоны. Так это был Елисей, а не Добрыня Никитич, –продолжал тот строить догадки.– а это значит что ты знал его очень давно! Но откуда? — Довольно! Я призвал тебя не для построения логической цепочки, дурья ты бошка!.. Я дал тебе выбор: либо лижешь ноги знати, либо учишься вместе с Елисеем и в дальнейшем служишь в княжеской гвардии. — Хорошо, хорошо, я выбираю второе. Елисей хороший парень, я буду не прочь быть с ним подольше…–он вдруг заметил злостный взгляд владыки.– Границы! Границы! Я помню… Но все-таки, княже. Услуга за услугу. Расскажи, откуда ты знал Елисея? Неужели ты его полюбил, когда он был ребенком? — Уж кем я только ни был, а вот растлителем меня ещё не называли… Это долгая история, я не люблю вспоминать. Но ты не тот, кто болтает по чем зря. Кощей поведал ему историю с самого начала: и про плен, и про убийство наследников, и про спасение в виде юноши из села жрецов, которого он полюбил и пронес эту любовь даже спустя много лет, и про перерождение и новые надежды. О том, как Добрыня предал юношу, как он остался один, совсем один, без отца и матери. В мире людей ему стало опасно жить и он решил его забрать, пускай и здесь его не сразу примут. Юргис переменился во взгляде, смотрел на своего владыку с уважением, немного с сожалением. — Это настоящее чувство. Теперь и я верю, что истинная любовь всё-таки есть… Кощей удивился, глянув на того. — А твой возлюбленный, разве после смерти не ты был у его тела и днём, и ночью? — Люблю, и сейчас люблю, хоть и мозги плавятся от его мычания. Он ведь совсем прогнил… Благо, мы с ним здесь вдвоем, но я устаю от него.–неловко он посмеялся.– Кощей, ты… — Мирослав.–произнес тот, на что Юргис с почтением кивнул. — Мирослав… Ты готов отпустить его, я вижу это, ибо ты не веришь в лучший исход, что он будет с тобой. Именно это настоящая любовь. Если он полюбит кого-то, отпустишь его? –решил он уточнить. — Да. Если ему будет хорошо с этим мужчиной, не важно кто это — из моих приближенных, смертный, да кто угодно, то я отпущу его. Со временем это начинаю понимать, что его счастье дороже моего в разы. Я с рождения обречён на муки, это нормально. А он должен наконец начать жить… Я отнял у него эту жизнь. Ну тогда, когда он спас меня, но сейчас он должен жить. Найти счастье, достойного человека рядом, любимое дело. Прожить свободно, чтобы перейти на новый этап перерождения. Юргис кивнул ему, ведь именно это он хотел услышать. — Это было искренне. Не отчаивайся, когда-нибудь он скажет «да» вашим отношениям. Кощей улыбнулся и отмахнулся неловко. — Ладно, мы заседелись. В общем, ты готов выполнить мою просьбу? — Да, я стану стражем Елисея и буду обергать его. *** Елисей шел молча, с прямой осанкой и серьезным лицом, глядя точно перед собой. Морена шагала чуть позади, с трудом поспевая за этим маленьким и амбициозным человечешкой. — Я одно не пойму, Елисей… Ну на что тебе это служение? Ты и так уже отслужил свое людскому князю, зачем же продолжать себя терзать? Он остановился и развернулся к ней, от чего та чуть не врезалась в него. — Я хочу быть сильнее да и просто отблагодарить вашего сына за оказанную помощь. Меня, по сути, за всю жизнь защищали только мои родители и он. Даже Добрыня, черт бы его побрал, не так был ко мне расположен, как Кощей. Я обязан ему по гроб. А ещё он открыл глаза на простые истины… Давно было пора отречься от людского рода и своих талантов. В колдовстве, некромантии, чарах и разрушении я найду куда больше познаний, чем в какой-то там светлой магии… — Мальчик мой, но это твоя суть, таков твой изначальный дар. Не отвергай его! — Мне это говорит Богиня увядания, какая ирония. А вообще… Вы странная. — Ну, все мы со странностями! –задорно она воскликнула, как-то нелепо сжав кулак и махнув им. Елисей глянул на нее, словно на умалишённую и продолжил путь, тяжело вздыхая. — Знаю, вы всегда были добры ко всем, несмотря на свой необычный, так скажем для характера, дар. Но пора прекратить поясничать и действовать. — О, и что же предлагает великий и ужасный Елисей Белевский? Что будет потом? Юноша вдруг остановился и словно врос в каменный пол. А ведь и впрямь, служба службой, благодарности благодарностями, но что потом? Ну станет он сильным, научится махать оружием, а что дальше? Он не задумывался об этом… Он растерянно повернулся к ней. — Я не знаю, не предполагаю что может быть дальше. — Жизнь.–кратко, но загадочно произнесла женщина.– То что случилось с тобой… Никому не пожелаешь такого. Но у тебя есть мы. Мирослав в конце концов, твой близкий друг.–она глянула на Елисея, выдержав небольшую паузу. — Ты ищешь мести, но что будет потом, когда месть свершится? О да, не прикрывайся благими поступками, якобы ты так решил отблагодарить моего сына за помощь. Меня не обмануть и его тоже. Ты хочешь отомстить, но знаешь, что тебе не хватит сил, если тебя не обучат темным искусствам. А потом? Неужели ты устроишь геноцид лишь из-за тех, кто уже давно кормит червей в недрах земли? Твои родители отомщены, нету больше места для горя. Они бы не желали видеть тебя таким. — Они желали… Впрочем не важно. Этому не бывать. И вообще! Черт!..–возмутился он, что истинные замыслы были раскрыты. Морена тихонько улыбнулась, читая юношу как открытую книгу и зная, что при жизни перед смертью родители юноши благословили их с Мирославом. — Ох, не знаю чему там не бывать, а чему бывать, но хватит скалить свои белые зубки и рычать словно косолапый мишка, у которого отобрали мед. Начни жизнь с нового листа и будь самим собой. Не стремись губить невинные души и служить лишь ради того, чтобы в будущем мстить. Елисей задумался над ее словами и ответил с некой размытостью. — Я подумаю над вашими словами. Но отказываться от службы не буду. *** Как и все начинающие полководцы, Елисей и Юргис начали с самого банального, а именно: натирание доспехов до блеска, мытьё полов в жилых помещениях, изнурительные тренировки и работа на свежем воздухе. По началу им казалось, что это никакая не служба, а прислуга, но чуть позже, когда они влились в коллектив, их ждали новые неприятности. Над новичками было принято издеваться люто и дерзко. Ладно Юргис, он один из них, он такой же разлагающийся мертвец, а вот Елисей… От него за версту несло свежей кровью. Многие не понимали, почему князь притащил этого смертного к ним. Какие цели преследовал их владыка? И почему живой мог находиться среди них? До сих пор не могли этого понять, ведь никто не знал о прошлом их владыки. Поэтому издевались над юношей вдвойне. Так как они находились в низшей армии, здесь процветал беспредел, ну или иными словами «дедовщина», из-за которой Елисею доставалось очень и очень сильно. Неконтролируемые драки, воровство, издевательство над новенькими и извечные унижения. Так Елисей успел искупаться в зловонной жиже из гнилых ошметков тел, которые не успели пустить в дело адские ткачи и кузнецы, затем он висел как Иисус на дереве висельников, откуда его с ужасом снимал Юргис, и это лишь малая часть того, что ощутил парень на своей шкуре. Здесь не было понятий альфа или омега. Здесь был вояка и новичок-вояка. Елисей, вспоминая гибель родных, извечные муки и унижения в адрес его личности, стискивал зубы и терпел. Учился упорно, терпеливо, не показывал слабость. Его страдания облегчал Юргис, который всячески помогал ему и оберегал. Отдыхая ночью в общих казармах (сырые и мрачные подвалы в недрах земли), Елисей тихо перешептывался с Юргисом. — Я поражаюсь тебе… Елисей, смотри как бы свои не убили. — Они не свои. Они чужие. — Я тоже? Тоже чужой, раз мертвый? — Нет! Ты единственный мой друг среди этих гнилых ошметков мяса. Тебя даже рядом с ними ставить нельзя! Не говори так больше… — А Кощей? Елисей криво уставился на него. — К чему ты ведёшь? — Неужели я «единственный» друг здесь?.. — Мирослав друг мне, очень близкий, но я все-таки солдат, а значит служу ему и пока я здесь, о нашей дружбе не стоит говорить вслух. Это сильно испортит ему репутацию, а меня будут воспринимать… Даже не знаю за кого. За подмазаную телегу, за которую заручились! — Ох, Елисей. Любишь же ты усложнять… Тебе не обязательно что-то доказывать. — Да что вы все пристали ко мне с этим?! Это мое дело, только мое! Я хочу идти своей дорогой и вы не встанете у меня на пути! Я и без вас смогу, вот увидите! Юргис поджал губы и искосо глянул на него. — Без нас? Ну-ну…–после сказанных слов он отвернулся на подвесной кровати и прекратил общаться с юношей. — Эй, Юргис… Юргис! Ты обиделся?.. Пфф, подумаешь, тоже мне сказочник нашёлся. Вот и дуйся как мышь на крупу! –фыркнул Елисей и спрыгнул с постели, тут же выйдя в коридоры. Тускло сияли факелы, как всегда пахло гнилью и сыростью. Он не мог подняться на верхние этажи, так как было не положено. Но кто остановит этого юного бунтаря? Он тихонечко пробрался по лестнице вверх, миновал сонную стражу и вышел на улицу. Огромная луна освещала скалистые мрачные горы, вдалеке пеленой стелился туман, веял загробный и холодный ветер из долины. Елисей уже привык к этим темным пейзажам и вечной ночи, ему даже нравилось это все. Пускай в тихой тьме, нежели в лживом свете. Так он вышел за пределы казарм в поле, откуда уставился на башни и замок. Где-то там был Мирослав, который днями и ночами только и занимался обеспечением безопасности своих подданных и своего темного мира. Темные края — это отдельный мир и пристанище для грешных и неприкаянных душ. За эти месяцы парень редко виделся с Кощеем, считая что так будет лучше. И он не понимал, что на самом деле князь страдает по нему и скучает, но готов жертвовать своими чувствами ради блага юноши. Неожиданно подул прохладный, загробный ветер. Елисей оглянулся и увидел позади Кощея, который стоял сложив руки на груди. — Находишься здесь? Это запрещено, ты же знаешь… — Я ухожу, извините. — Постой. Останься здесь. Я не буду тебя наказывать за нарушение правил. Парень вновь обернулся к звёздам и молча продолжил на них смотреть. Кощей ощутил некую досаду от безразличия юноши. — Как проходит служба? — Ох, замечательно!.. Даже лучше, чем у князя Владимира. — Не ври. Тебе плохо, я же вижу. — Не правда! Ну может только чуть-чуть… Сложности бывают везде и легко никому не бывает. Кощей хмыкнул и немножко посмеялся. — Хорошая черта характера. Больно, а продолжаешь терпеть. Но имей ввиду, что боль бывает наcтолько тяжёлая, что от нее трудно потом излечиться. От нее увядаешь… — И это мне говорит Кощей Бессмертный, ну-ну.–усмехнулся парень, после чего откашлялся и отвел взгляд, кажется поняв, что он сболтнул лишнего. Вся причина мрачности и ненависти скрывалась в Кощее из-за него, вернее из-за Пересвета, погибшего пару сотен лет назад. Но он ведь не тот юноша, он ведь совсем другой!.. А он ведь потерянный, забытый, одинокий, без родительского тепла. Лишён всего, а затем и любви, самого теплого чувства на свете. Что-то в этом было схожее. Они были похожи с Мирославом как две капли воды, две одинокие и израненные души. Елисей протянул к нему ладонь, но тот увернулся и шикнул: — Не надо жалеть. Сам ведь такое не любишь. Да и все в прошлом, не нужно его ворошить по чем зря… Елисей свёл брови к переносице, вдруг ощутив себя настоящим подлецом и негоядем. Взяв волю в кулак, он все-таки коснулся ладонью его предплечья, так как выше достать не мог. — Прости, прости… Ты не тот, кому я должен делать больно. Я понимаю это с опозданием. Кощей глянул на него сверху вниз, сверкнул глазами и чуть расслабился, закрыв на мгновение очи. Он медленно, едва касаясь, обвил ладонь парня и опустил ее вниз, затем тихо произнес: — Я же Бессмертный, мне не больно. Не стоит волноваться. Юноша хотел было поспорить, но решил промолчать, чтобы не противоречить самому себе. Ранее он говорил одно, теперь другое. Это могло обидеть Кощея… Елисей смотрел то в пол, то вновь но него, но после отвёл взгляд и уставился в безмятежное, темное небо. Звёзды сияли, угасали, то вновь загорались. Ничего не предвещало беды, пока вдруг одна из звёзд не стала сиять ярче и увеличиваться в размерах. Это заметил и Кощей, глаза которого потемнели ещё сильнее, превращаясь в бездонные пропасти. В доли секунды «звезда» разорвалась и влетела в башни за спиной Елисея и Мирослава, который успел повалить юнца наземь и перекатиться с ним в траву, закрывая его от осколков и огня. Он злостно оскалился, зашипел сквозь зубы: — Уходи, сейчас же. — Что это?! Мирослав, эта звезда, она… — Уходи, быстро! Я сказал быстро, это приказ! Спрячься в казармах! — Разве прятаться — это по уставу? По кодексу чести?! Скажи, что мне делать, я помогу! Кощей мог бы его ударить, переломать кости, вывернуть шею за такой тон общения, но не мог. Просто не мог погубить того, кого он оплакивал столько лет и предано ждал. — Поднимай стражей, пусть объявят тревогу. Я до последнего пытался наладить отношения, но… Чертоги сами объявили нам войну. Они первые навели на нас огонь. Елисей не мог поверить ушам. Он крутил отрицательно головой в стороны, не хотел осознавать слов, пытался мысленно оправдать этот поступок. Это в очередной раз доказывало, что нет ничего святого в тех, кто облачает себя в белые наряды и носит титулы светлых Богов. — Но почему?.. Почему, Мирослав? Что мы сделали не так? –шепотом, с какой-то особой болью спросил он. Это «мы» перевернуло внутри Кощея тот болезненный комок, который тяготил его с первых дней, когда он привел юношу в свой дом. Значит Елисей уже считал себя за своего в этих землях. Наметился прогресс. — Скорее, что сделал я не так. Просто пошел против правил, когда решил спасти мать с помощью рук, которые полагались им.–кивнул он на Елисея, который шире распахнул глаза. — Елисей, разве ты не понял? Войны было не избежать и благодаря тебе скоро решится самое главное: кто останется на плаву, а кто навсегда уйдет в историю.