Все и одинокие сердца (all and the lonely hearts)

Джон прямо держался на заднем сиденье такси. Водитель делал всё, что мог, чтобы заработать чаевые, которые Джон обещал заплатить, если он доберётся туда менее чем за полчаса. Руки Джона были совершенно спокойны, как всегда, когда он имел дело с Шерлоком. С Шерлоком, который не отвечал на звонки. Конечно, он этого не делал, потому что он был Шерлоком Холмсом, несокрушимым гением, которому никто не нужен. Джон выругался себе под нос и выглянул в окно. Шерлок сам ликвидировал паутину Мориарти по всему миру, и, возможно, он думал, что ему не нужен Джон рядом с ним, но будь Джон проклят, если Шерлок так легко избавится от него в Лондоне. Сказать, что Джону было больно, когда он обнаружил, что его намеренно оставили позади, было бы преуменьшением. Даже сейчас, спеша по следу Шерлока, Джон спрашивал себя, что хорошего из этого выйдет. Грег, кажется, думал, что Джон знает, как найти Шерлока, что он лучше поймет, как работает разум Шерлока. Может быть, подумал Джон. Может быть, это и было верно, но в это было трудно поверить после двух лет игры. Может быть, если бы Джон позволил себе тогда поискать подсказки, он мог бы это понять. Но это стоило бы ему последней капли здравомыслия, которая у него ещё оставалась. Джон вздохнул и потёр лицо, пытаясь стереть полное изнеможение, которое, по ощущениям, скрывалось внутри. Он снова попытался позвонить Шерлоку, и снова всё, что он услышал, была запись шикарного голоса Шерлока. «Вы позвонили Шерлоку Холмсу, детективу-консультанту. Оставьте сообщение и не будьте скучными, или я удалю его». Невыносимый придурковатый урод. Джон невольно улыбнулся. Он вспомнил времена, когда голосовое сообщение Шерлока состояло из двух предложений: «Вы позвонили Шерлоку Холмсу. Если вы собираетесь быть скучными, то позвоните вместо этого Джону Уотсону». Это оставило Джона отвечать за поступающие дела в течение довольно долгого времени, и к концу он почти присоединился к Шерлоку с мантрой «пожалуйста, не будьте скучными». Конечно, Шерлок не удосуживался изменить сообщение обратно в течение целых шести месяцев. Старые добрые времена. «Не такие уж и старые. Но несомненно добрые» — подумал Джон. Таксисту удалось доставить Джона на нужное место за тридцать пять минут, но Джон решил, что тот в любом случае заслуживает чаевых. Выйдя из машины, Джон вспомнил, что именно здесь всё и началось. Не первая встреча, но первый раз, когда он увидел Шерлока в своей стихии, величественным, драматичным, немного нелепым, но таким очаровательным, каким мог быть только Шерлок Холмс на месте преступления. После этого Майкрофт не смог удержать Джона подальше от 221B, даже если это и было его мотивацией для первого похищения. Джон огляделся. Улицы были в основном пусты, и мёртвая тишина охватила всё вокруг. Так было лучше; Шерлок был не единственным, кто привык двигаться бесшумно. Грег прислал номер здания, которое, по-видимому, служило главным штабом картеля, к которому принадлежал человек, с которым Шерлок отправился на очную ставку. Он особенно отличался от остальных домов на этой улице, казался каким-то менее домашним и более деловым. Джон предположил, что Шерлок сразу бы заметил, что что-то не так. Или, может быть, он с самого начала знал, что что-то не так. Возможно. Он наверняка сбежал, чтобы встретиться лицом к лицу с целым картелем в одиночку, вооруженный только своей восхитительной индивидуальностью. Джон почти слышал мысли Шерлока: «Что может пойти не так?» Идиот. Джон притаился на углу улицы, наблюдая за зданием. Он нигде не видел Шерлока и внезапно испугался, что его собственная поспешность подвергла детектива опасности. Он молился богу, чтобы телефон Шерлока его не выдал. Вздрогнув от внезапного шума, Джон присел за машиной и с чуть большим вниманием осмотрел дом. Он не мог видеть, что происходило внутри, так как окна были слишком высоко, но он видел, как три машины выехали со стоянки, а затем повернули за другой угол улицы, покидая район. Если повезло, Шерлок дождался этого момента, чтобы выйти из укрытия и провести расследование. Это было похоже на него — прятаться у всех на виду в этом нелепом пальто с нелепо поднятым воротником, чтобы скрыть бледное лицо. Такая же хорошая маскировка, как и любая другая, предположил Джон. Он встал, не сводя глаз с дома. Теперь, когда он был здесь, он спрашивал себя, как, чёрт возьми, он войдёт в дом. Ворота были закрыты, а за вскрытие замков всегда отвечал Шерлок. Джон, конечно, кое-чему научился, но он ограничил себя в покупке комплекта, подобного тому, который Шерлок с гордостью носил во внутреннем кармане. Проблема была решена для Джона ещё до того, как он смог сделать шаг вперёд. Там, на стене, стоял Шерлок, балансируя, как балерина на канате. Джон на мгновение растерялся, но его замешательство переросло в панику, когда он понял, почему Шерлок шёл по стене высотой в тридцать футов. За ним бежал парень — вероятно, тот самый, которого Шерлок должен был преследовать. Джон почувствовал, как его сердце учащённо забилось, увидев Шерлока, находящегося там. По мнению Джона, для грёбаных стен и больших высот было ещё слишком рано. У него было два года, чтобы не прийти в себя после этого. Его первым побуждением было пристрелить парня. Джон был слишком далеко, чтобы оказать более срочную помощь. Он приближался, но не хотел напугать подозреваемого или заставить Шерлока потерять равновесие. Он не мог взять и начать стрелять с улицы; он не знал, кто находится в доме и не хотел привлекать к себе внимание. Джон оглянулся и почувствовал, как у него похолодела кровь. Теперь мужчина направлял пистолет прямо в голову Шерлока. Что ж, это решило дело. Все произошло слишком быстро. Джон выстрелил в руку нападавшего, чтобы заставить его выронить пистолет, но парень выстрелил сам. В одно и то же время он и Шерлок упали со стены. Подозреваемый упал на улицу, Шерлок упал в сторону дома. — Нет, — сказал Джон, пытаясь заставить свой голос работать, так как его тело отказывало ему. Он знал, что бежит, но не чувствовал ни ветра на своих щеках, ни земли под ногами. Это было всё равно что пытаться бежать под водой. Стена была не такой уж высокой, говорил он себе. Это было не так. Подозреваемый лежал без сознания на дороге, а его пистолет упал рядом с ним. Он потерял сознание, а его рука кровоточила, но в целом ничего серьёзного. Даже спустя долгое время без практики, Джон всё ещё был отличным стрелком. Он инстинктивно схватил пистолет парня и сунул его в карман. У его разума была одна и только одна цель. Ворота всё ещё были заперты, но приоритеты Джона изменились. Он дважды выстрелил в замок, не беспокоясь о шуме, и помолился, чтобы кто-нибудь позвонил в полицию. Его сердце грозилось выскочить из горла. Он пинком распахнул ворота и обнаружил, что Шерлок пытается встать с кучи мешков для мусора, в которые он, по-видимому, упал. Он хрипел, и у него кружилась голова, но видимых повреждений не было, и Джон почувствовал, как от облегчения у него ослабли ноги. Он потряс головой и принялся за работу, присев на корточки рядом с Шерлоком. — Полегче, полегче, — сказал он ему, проверяя, нет ли растяжений или сотрясения мозга. Он засунул пистолет обратно в джинсы и нежно обнял Шерлока за шею. Глаза детектива были расфокусированы, и он медленно моргнул. — Джон? — спросил он в замешательстве. — Кто же ещё это может быть? — сказал Джон, помогая Шерлоку сесть. — Ты ударился головой? Ты ранен? — Нет, — сказал Шерлок, раздражённый тем, что Джону понадобилось задавать такие скучные и тривиальные вопросы. — Что ты здесь делаешь? — Что я… — Джон остановился и вздохнул. Он думал, что было чертовски очевидно, что он тут делал. — Как ты думаешь, что я здесь делаю? Ты что, с ума сошёл, гоняясь за целым гребаным картелем? — Перестань кричать, — сказал Шерлок. Джон подумал, что он хотел сказать это раздражённо, но это прозвучало скорее как просьба. Он определённо ударился головой. Джон осмотрел его в поисках каких-либо признаков сотрясения мозга, держа левую руку на шее детектива. Он смутно осознавал, что его большой палец касается кончика одного из локонов Шерлока. Услышав голос Шерлока, Джон внезапно почувствовал головокружение. Он не привык видеть, как Шерлок падает, а потом всё ещё может с ним разговаривать. Сейчас на нём не было никаких повреждений, но если Джон закрывал глаза слишком надолго, он мог видеть окровавленный тротуар. Запястье, которое он сейчас держал в правой руке, было тёплым и живым, но если бы Джону потребовалось немного больше времени, чтобы снова открыть глаза после моргания, он мог бы почувствовать мёртвый пульс на кончиках пальцев. Он перенёсся в прошлое, когда он нащупал пульс Шерлока, и на секунду его разум обманул его, думая, что там что-то есть. От прилива крови у него самого заболели кончики пальцев, и он на секунду понадеялся, несмотря на свои медицинские познания, что пульс принадлежал Шерлоку. Все звуки превратились в фоновый шум, и у Джона создалось впечатление, что это он падает. — Джон! — Шерлок смотрел круглыми, встревоженными глазами. Джон хотел сказать, что Шерлоку не нужно кричать, но во рту у него пересохло, а в груди сдавило. Он сел на землю и глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, прежде чем он ещё больше опозорится перед Шерлоком. Джон хорошо знал признаки панической атаки. Хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она была у него в последний раз. Вот почему он попросил Мэри выйти за него замуж — потому что чувствовал себя лучше. — Джон, — сказал Шерлок, и это прозвучало как вопрос. Или, по крайней мере, Джон так подумал. Его восприятие было подорвано. Он заставил себя посмотреть прямо в глаза Шерлоку, потому что ему нужно было увидеть его, нужно было знать, что он здесь, невыносимо и удивительно живой. Ему пришлось заставить себя сделать это, но страх закрыть глаза перекрывал всё остальное. Он провёл большим пальцем от непослушного завитка к точке пульса Шерлока, просто чтобы почувствовать биение, просто чтобы убедить себя, что это не было уловкой разума, не в этот раз. Он сделал множество успокаивающих вдохов. Шерлок снова и снова звал его по имени, но он оставался неподвижным. Джон наслаждался этим голосом, радуясь еще одному подтверждению. Медленно он пришел в себя. Медленно он осознал, в каком положении они оказались. Расстояние между ними было не более пяти дюймов, он чувствовал тёплое дуновение, выходящее из лёгких Шерлока, на кончике носа. Он убрал руки с тела Шерлока и вытер потные ладони о джинсы. Он не мог точно вспомнить, когда он сел, но он был на земле, а Шерлок был прямо перед ним. После того, как Джон отпустил его, он отодвинулся и сел плечом к плечу с Джоном, прислонившись спиной к стене. Они могли слышать вой сирен вдалеке. Наконец-то кто-то позвонил в полицию. — Где подозреваемый? — спросил Джон, потому что будь он проклят, если он сядет здесь и расскажет Шерлоку о своих панических атаках, вызванных самим Шерлоком. Это вообще никуда не годилось бы. Шерлок откашлялся и отвел взгляд. — Я не знаю. — Ты не знаешь?! — ошеломлённо сказал Джон. Это было не похоже на Шерлока — признаваться, что он чего-то не знает, не говоря уже о преступлениях, которые он в настоящее время расследует. — Ну, я же упал со стены, не так ли? — Шерлок встал и прошёлся перед Джоном. Движение было знакомым. — Я даже не думал… — он замолчал, но продолжил расхаживать. У Джона Уотсона было несколько талантов. Одним из самых важных было то, что он мог спасти Шерлока Холмса — по крайней мере, когда ему разрешали помочь. Шерлок казался потерянным, и даже если Джон не знал точно, почему (Из-за панической атаки? Неужели он уловил связь? Потому что он упал со стены? Потому что он упустил подозреваемого? Потому что Джон был там?), он знал, как это работает. Джон глубоко вздохнул и встал, разминая мышцы и снова беря пистолет. Полицейские сирены были совсем близко, но он знал, что Шерлоку в этот момент нужно было хоть какое-то подобие нормальной жизни. Ему тоже было нужно, если быть честным с самим собой. Шерлок слегка улыбнулся ему, но Джон видел, как в его глазах загорелся огонь. Он слишком хорошо их знал. Он подозревал, что его собственные не сильно отличались. — Пошли, — сказал Джон, движением головы показывая, что Шерлок должен следовать за ним, а не наоборот. Как ни странно, Шерлок быстро подчинился. — Игра началась и все такое, — сказал Джон и услышал, как Шерлок хихикнул. «Вот мы снова здесь», подумал Джон. Один свалился со стены, а другой только что почувствовал начало панической атаки, и они оба смеялись. Что бы, чёрт возьми, с ними было не так, вздохнул про себя Джон, он был рад, что их снова двое. * * * Лестрейд как-то странно смотрел на них. Все это было немного нелепо, согласился Джон, но ему не нужно было насмехаться над ними. Они покинули автостоянку, готовые преследовать подозреваемого, и вышли прямо на улицу, полную полицейских машин и встревоженных соседей. Лестрейд уже надел наручники на подозреваемого, который пытался убежать, когда он прибыл туда. Шерлока и Джона чуть не застрелили по ошибке. Джон не знал, почему они не подумали об опасности показаться перед полицией с оружием в руках. Были ли они так поглощены собой? Джону было знакомо это чувство, но он был ошеломлён рассеянностью Шерлока. Тогда Джону было достаточно легко понять это. Шерлок давал ему пространство и ещё кое-что, о чем можно было подумать после приступа паники. Джон был рад этому. Они смеялись в течение нескольких минут после всего этого испытания, и Лестрейд смотрел на них, как на сумасшедших, это было настолько знакомо, что Джон почувствовал себя немного неловко. Вот он снова ведёт себя как подросток, бегает со своим лучшим другом, терроризируя окрестности вместо того, чтобы делать домашнюю работу. Или вернуться к своей жене, если уж на то пошло. У него было очень странное чувство, как будто эта жизнь больше не принадлежала ему, и он не имел права жить ею. И почему так чертовски несправедливо, что он получил второй шанс и не мог им насладиться? Он перестал думать об этом и сосредоточился на Шерлоке, пока тот объяснял Грегу, как он пришёл к выводу, что подозреваемый — по-видимому, некий Чарльз — всё это время лгал. Он был арестован за одно похищение, которое было зарегистрировано как его первое преступление, но было очевидно, что он занимался чем-то большим. По крайней мере, так было для Шерлока. Грег, кажется, не очень удивился тому факту, что это не было очевидно для него. Конечно, он не заметил изысканной одежды Чарльза, его новеньких часов, его подозрительного загара и иностранных купюр в бумажнике. Парень явно был замешан в грандиозной схеме по ввозу кокаина через британские границы. Колумбийские песо, загар, хорошая одежда… Шерлок сказал, что это был несложный вывод, что он уже видел эти знаки раньше. Джон тоже. У него защемило сердце при воспоминании о тех днях, когда еще не было встречи в бассейне, когда они не знали, что Мориарти выжжет сердце Шерлока. Джон всё ещё спрашивал себя, о чем шла речь. Что касается его собственного сердца, Джон знал, что оно сгорело дотла. Он вдруг обрадовался, что у него появился второй шанс. Шерлок продолжал расхаживать вокруг него, в развевающемся пальто и весь поглощенный цепочками выводов. У Грега всё ещё было это странное выражение лица, но он смотрел не на Шерлока, а на Джона. Джону показалось, что инспектор вспоминает их первое совместное дело. Однажды они втроем собрались вокруг трупа, и жизнь Джона полностью изменилась. Шерлок закончил свои умозаключения, и, к их удивлению, это сказал Грег. — Блестяще, — заявил он, снова посмотрев на Джона. Они понимающе улыбнулись. Джон спрятал улыбку за рукой и подумал о том, как сильно ему этого не хватало. Он молча поблагодарил Грега за то, что тот смог сказать то, чего он сам ещё не мог. Он никогда не думал, что можно не чувствовать себя глупо, но правда заключалась в том, что пребывание рядом с Шерлоком всегда позволяло ему действовать, делать что-то вместо того, чтобы тратить время на анализ того, что они расследовали. Он доверял Шерлоку на сто процентов и был готов стрелять в любом направлении, куда бы он не указал, потому что никто не мог быть умнее Шерлока. Детектив, нахмурившись, переводил взгляд с Грега на Джона. Когда он сообразил и тоже улыбнулся, то показался странно смущённым этим. Он прочистил горло. — Ну, ты знаешь, что продолжаешь говорить это вслух? — И когда он снова поднял голову, его глаза метнулись прямо к Джону. Джон знал, что молчания было достаточно, чтобы сказать — никогда не наступит время, когда он не будет так думать, даже если его горло будет слишком тесным, чтобы сказать это. Он подумал, что Шерлок тоже всё понял. Они обменялись крошечными кивками и не сводили глаз друг с друга. Шерлок, вероятно, пытался проанализировать его. Джон просто не мог смотреть куда-то еще. — Ну что ж, ступайте, — сказал Лестрейд, прерывая молчание. Джон и Шерлок нахмурились, наконец оторвав глаза друг от друга и посмотрев на Грега в ожидании объяснений. — Разве вам не нужны наши показания? — спросил Джон. — Нет, это может подождать до завтра. Вы двое появитесь завтра в Скотленд-Ярде, верно? Что ж, решено, — сказал Грег, не оставляя места для возражений. Джон не был глуп, он знал, во что его втягивают. Он разрывался между тем, чтобы разозлиться из-за этого или, в первую очередь, из-за самого того факта, что его нужно было обманывать. Шерлок снова откашлялся. Джон сделал пометку поискать признаки простуды или инфекции. Детектив, похоже, в последнее время часто кашлял. — Посмотрим, — просто сказал он. Джон не сказал бы, что у него упало сердце, это было бы слишком эмоционально для этого. И у него не было права разочаровываться. Он был тем, кто убегал от Шерлока с тех пор, как тот вернулся, и вполне естественно, что Шерлок предпочёл бы сделать это в одиночку. Лестрейд отошёл и начал разговаривать с соседями. Джон подумал, что ему пора возвращаться домой. Можно было только притворяться, что всё так долго оставалось по-прежнему. — Что ж, тогда мне лучше пойти, — сказал он одновременно с Шерлоком, который спросил: — Ты голоден? Лицо Шерлока вытянулось — и Джон был уверен, что это была искренняя эмоция. — О, — сказал он. — Конечно. Джон мог просто уйти, он уже делал это раньше. Он мог бы снова притвориться, что этого будет достаточно, чтобы избавиться от чувства, которое связывало его с Шерлоком. Он развернулся и посмотрел на улицу впереди. Он мог бы пойти домой и продолжить чувствовать себя опустошённым, беспокойным, несчастным, без сомнения. Но он так устал от этого. Часом ранее Шерлок упал со стены, а у Джона случился приступ паники, но всё казалось в тысячу раз лучше, чем все предыдущие часы. Он глубоко вздохнул и сдался. Он снова повернулся к Шерлоку. Джон облизнул губы и неловко улыбнулся. — Знаешь что? Я умираю с голоду. Шерлок никак не отреагировал, он стоял и, не мигая, смотрел на Джона. Джон начал ёрзать. Он знал, что Шерлок пригласил его на ужин не просто из вежливости, так что, чёрт возьми, это было? Детектив пришел в себя и улыбнулся хорошо знакомой Джону улыбкой. Все же она никогда не переставала впечатлять его. Он вернул её в полном объёме и не упустил из виду тот факт, что это произошло само собой. * * * Они сидели друг напротив друга в маленькой кабинке. Маленький китайский ресторанчик был почти пуст, что не было необычным, учитывая, что было почти 2 часа ночи. Шерлок яростно ел, а Джон наблюдал за ним. — Что? — спросил Шерлок с набитым дим-самом ртом. Он попытался улыбнуться, но еды было слишком много. Джон рассмеялся. — Ты ешь не потому, что миссис Хадсон беспокоит тебя по этому поводу. Шерлок проглотил еду и сделал большой глоток воды. — Или ты, — сказал он, и левый уголок его рта слегка приподнялся. Джон вздохнул. — Или я, — согласился он. Шерлок продолжал есть, а Джон продолжал наблюдать за ним. Он знал, что для других людей это было бы неловко, но они не были другими людьми. Он позволил себе наблюдать за линиями рта Шерлока и движением его кадыка, радуясь небольшим признакам жизни, исходящим от тела перед ним. Когда Шерлок оторвал взгляд от тарелки и посмотрел прямо в глаза Джону, Джон продолжал смотреть. «Это определенно неуместно», смутно подумал Джон. Должно быть странно, что друзья обмениваются такими взглядами. И всё же Джон чувствовал себя окутанным правильностью этого. Он чувствовал себя так с самого начала. Было ужасно осознавать, насколько правильным это всё ещё казалось, и Джон пытался игнорировать страх того, что всё это снова вырвут из него. Он усилием воли прогнал стеснение в груди и выпил стакан воды. Шерлок, должно быть, понял ход мыслей Джона, потому что его губы напряглись, и он смотрел на Джона так, словно пытался придумать, что бы такое сказать. Джон ненавидел, когда Шерлок пытался быть адекватным, потому что это всегда заканчивалось ложью. Он всегда принимал неадекватность Шерлока. Он не заслуживал того, чтобы его обманывали своими фальшивыми любезностями. Что-то в его лице, должно быть, подсказало Шерлоку, что ему лучше держать рот на замке. Мужчина продолжал есть, теперь медленнее, чем раньше, механически пережёвывая и громко глотая. Качество тишины изменилось, и через секунду они снова почувствовали себя неловко и неправильно друг с другом. Джон не хотел усугублять ситуацию, но у его пустого рта было своё собственное мнение. — Ты когда-нибудь собираешься мне рассказать? — спросил он, наугад рисуя на конденсате воды на своём стакане. Он немного посмотрел на свои пальцы, затем снова поднял глаза и встретился взглядом с Шерлоком. Выражение лица Шерлока кричало, что он понятия не имеет, что сказать. Джон почти слышал, как работают шестерёнки его разума, снова пытаясь одурачить Джона. Джону это так надоело. — Не лги мне снова, — сказал он, потирая руки под столом. — Просто скажи мне правду. Ты мне расскажешь? — Я бы предпочёл никогда больше не говорить об этом, — сказал Шерлок, и это прозвучало честно. Его глаза блестели, и он тоже держал руки под столом. Джон подозревал, что они зеркально отражали позиции друг друга. У Джона перехватило дыхание в лёгких. Он не знал, что с этим делать. Шерлок не хотел говорить о прыжке? Или он не хотел говорить о том, что произошло за эти два года? — Ни то, ни другое, — сказал Шерлок, глядя на Джона. Ничего нового в том, что Шерлок читает Джона как открытую книгу. На этот раз Джон отказался чувствовать себя неловко из-за этого или подвергать сомнению право Шерлока на это. — Ты был ранен? — спросил Джон, потому что, когда дело доходило до подобного, это имело для него наибольшее значение. Это было похоже на примерку старых джинсов, которые сидели идеально. Это было его место. Он признал, что скучал по этому. Шерлок закатил глаза, пытаясь сделать вид, что не понимает беспокойства Джона, но он улыбнулся, и Джон мог сказать, что это была нежная улыбка. — Честно говоря, доктор… — Ну, да, это я, я врач, — признал Джон. — И солдат, — дерзко заметил Шерлок. — Да, перестань быть умной задницей. Я и то и другое. Шерлок пристально посмотрел на него и кивнул. — Я знаю. В его глазах был знакомый блеск. Джон видел это множество раз, но никогда не мог понять, что это значит. Может быть, восхищение? Одна только мысль об этом показалась Джону нелепой. — Итак, ты был ранен? — упрямо спросил Джон. Он провёл достаточно времени рядом с Шерлоком, чтобы научиться раздражать его, когда ему это было выгодно. — Немного, — признался Шерлок. — Ничего серьёзного. У Джона возникло желание попросить показать какие-нибудь шрамы, отчасти потому, что ему нужно было как можно больше уверенности, а отчасти потому, что он действительно был врачом, а Шерлок долгое время был его пациентом. Он подозревал, что он был единственным доктором, которому Шерлок когда-либо добровольно подчинялся. Джон негодовал из-за того, что не знал, имеет ли он теперь право спрашивать об этом у Шерлока, когда они не вернутся в один и тот же дом в конце ночи, и что он не сможет следить за здоровьем Шерлока так же внимательно, как раньше. Насколько это было смешно с его стороны? Шерлок был взрослым мужчиной, который достаточно хорошо жил до Джона и достаточно хорошо жил после него. Ему не нужна была нянька или Джон-смотритель. С ним все было отлично. Или же так казалось. Джон ненавидел незнание. Ему не нужно, чтобы Джон знал, твердо напомнил себе Джон. Он ненавидел впутываться в свою собственную жалкую драму. Он хотел знать и не мог найти в себе сил спросить. Он откашлялся и снова перевел взгляд на Шерлока, который понимающе смотрел на него. Он казался напряжённым. — Мне досталось, в меня не стреляли. Но меня избивали, — поспешно сказал Шерлок. — Несколько раз, — заключил он. — Несколько раз? — спросил Джон, сжимая левую руку в крепкий кулак. — Не больше шести, может быть, семи, — сказал Шерлок и поморщился. Джон знал, что это было вызвано не воспоминаниями, а выражением лица Джона. — Тебя избивали шесть раз, — повторил Джон, пытаясь успокоиться, но его голос был громким и эхом отдавался в пустом ресторане. Однако он знал, что сейчас бесполезно кричать, пытаться смягчить насилие ещё большим насилием. Он уже делал это. — Всё в порядке, — сказал Шерлок, внимательно наблюдая за Джоном. — Нет, — Джон покачал головой. — Это совсем не в порядке, — возразил он. Он позволил своему голосу звучать так громко, как ему было нужно. — Ты даже не представляешь… Тебе следовало позволить мне пойти с тобой. — Я знаю, — сказал Шерлок. И это было так тихо, что Джон подумал, что ему показалось. — Но это было невозможно. Джон не хотел заводить этот разговор. Он не хотел говорить Шерлоку, что, по его мнению, настоящая причина заключалась в том, что Шерлок просто не хотел, чтобы Джон был там. Джон перестал быть удобным. Шерлок фыркнул, и Джон снова обратил на него внимание. — Ты видишь, но никогда не наблюдаешь, не так ли, Джон? — спросил он усталым голосом. — Нет, не наблюдаю. Я привык, что для этого у меня есть ты, — сказал Джон, не подумав. — Пока однажды тебя не стало, — он посмотрел на Шерлока, желая, чтобы тот понял поспешность Джона. Он не пытался казнить Шерлока, он так не думал. Он просто устал. Он хотел, чтобы всё вернулось на круги своя, но не мог надеяться на это. Он хотел, чтобы две его жизни идеально подходили друг другу и снова были полноценными. — Я все еще есть у тебя, — сказал Шерлок. И Джон был так рад, так чертовски рад это слышать. Он проглотил комок в горле, сделал глубокий вдох и кивнул, затем отхлебнул уже тёплой воды. — Ну, да, я рад, — сказал Джон. — А ты снова получил своего врача. Шерлок улыбнулся и кивнул в ответ. Официант подошёл к их столику, и они попросили счёт. Расплатившись, они в уютной тишине взяли свои пальто и направились к двери. Шерлок остановился как вкопанный и повернулся к Джону с выражением чистого озорства в глазах. — Теперь, когда ты сбрил эту дрянь, ты снова можешь быть моим врачом, — и он громко рассмеялся. Джону захотелось повалить его на землю, но в итоге он присоединился к нему в приступе смеха, который, как он был уверен, был неуместен для трёх часов ночи. «Подростки,» — подумал Джон.