Все и одинокие сердца (all and the lonely hearts)

Джон вышел из метро, чувствуя себя храбрецом. Это был прилив адреналина, который всегда двигал им, когда он имел дело с Шерлоком. Он просто войдёт и скажет детективу, что нет, у него больше никого нет и он не хочет, чтобы кто-то другой был его шафером. Это была простая истина. Да, хорошо, это сработает. Джон повторял эту мантру всю дорогу до Бейкер-стрит. Он был не из тех парней, которые придумывают какие-то схемы, чтобы получить то, что хотят. Он подумывал о том, чтобы обманом заставить Шерлока стать его шафером, и это было забавно, но невозможно. Он был скучным Джоном Ватсоном, тем, кто просто спрашивал о вещах и говорил о них. По крайней мере, в давние времена. Редкие времена. Времена, подобные этому, когда то, что было поставлено на карту, было слишком дорого для него, чтобы отпустить. Джон предпочёл бы, чтобы Шерлок просто пошёл с ним на званый обед и согласился быть его шафером без дальнейших комментариев. — Очевидно, я всё это время был лучшим другом Джона. Конечно, я буду шафером, — мог бы сказать он. Но он этого не сделал, а побежал вниз по лестнице, не оглядываясь. Пока Джон шёл по улице, его спокойствие пошатнулось. Он крепче сжал знакомые пальто и шарф. Это была жалкая отговорка, но он на самом деле должен был вернуть вещи Шерлока. В тот день он чувствовал себя гораздо лучше и, как обычно, отправился на работу в клинику. Он был так счастлив, что выбрался из дома, что не обращал внимания ни на ушную инфекцию миссис Старки, ни на пропавший голос маленького Генри. По крайней мере, это придавало ему хоть какое-то сходство с нормальным человеком. Шерлок, вероятно, посмеялся бы над его занудством, но дело в том, что Джону действительно нравилось находиться в обществе, с настоящими людьми. Работа врачом Шерлока всегда придавала Джону вкус исключительности. Шерлок был необыкновенно сложенным человеком, у которого никогда не было бы скучного пищевого отравления, как у Джона. Он почти ничего не ел, но энергии у него было больше, чем у любого другого человека, которого Джон когда-либо знал. У него был самый безумный режим сна, но он всегда был идеально ухожен и собран, когда ему это было необходимо. Что ж, по крайней мере, он был таким. Насколько Джон знал, Шерлок, возможно, сейчас находится в пищевом загуле или является опытным шеф-поваром высокой кухни. Джон фыркнул, подходя к знакомой двери. Однако он знал, что у Шерлока никогда не будет просто пищевого отравления или простуды. У него будут кислотные ожоги, или сломанная конечность, вызванная схваткой с международными преступниками, или что-то в этом роде. Джон вздохнул. Он пытался забыть об этом, но это казалось невозможным. Если бы он всё ещё чувствовал себя смелым после того, как попросил Шерлока быть его шафером, он бы использовал свой тон капитана Уотсона и уговорил детектива сказать ему правду. Если Шерлок вообще способен на такое… У Джона были сомнения. Оказавшись перед 221B, Джон остановился как вкопанный. Он подумал, что придётся позвонить — и это сбило его с толку, — но, очевидно, ему не нужно было беспокоиться об этом. Дверь открылась, и из неё вышла фигура, встречи с которой Джон надеялся избежать. Майкрофт Холмс и его зонтик. Британское правительство смотрело на него так, словно Джон был удивительным кусочком детской головоломки. Джон совсем не скучал по нему. — Ах, Джон, — сказал Майкрофт, как будто не он послал Шерлока на его фальшивую смерть и не разбил Джону сердце. — Знаешь, если бы ты только подозревал, как сильно я хочу переехать тебя на твоей же проклятой машине, ты бы сейчас не стоял у меня на пути, — сказал Джон, сам себе удивляясь. Шерлок сам отвечал за свои поступки, но Джон теперь имел некоторое представление о том, откуда у него такое холодное сердце. У Майкрофта хватило смелости рассмеяться. Невесёлый смех — по крайней мере, Джону так показалось. Он подозревал, что не узнает, когда дело касается Майкрофта. — Я вижу, гражданская жизнь не помогла вашей проблеме с гневом, — сказал Майкрофт, небрежно глядя на кончик зонтика. — Но вы всегда были такой особенной золотой рыбкой, не так ли, доктор Уотсон? Затем он посмотрел Джону прямо в глаза, и на мгновение Джон пришёл в замешательство. Он не мог сказать, что это означало, но эти глаза не были похожи на те, которые Джон привык видеть, общаясь со старшим братом Холмса. Джон прищурился, и у него возникло ощущение, что его оскорбляют. Он решил, что не стоит зацикливаться на этом. — Тогда я пойду наверх, — сказал Джон, проходя мимо Майкрофта и направляясь к лестнице. — Конечно. Наслаждайся диваном, Джон, — загадочно сказал Майкрофт, направляясь к чёрной машине. Джон не знал, о чём идёт речь, и отбросил это как несущественное. Он поднялся по лестнице, прислушиваясь к тихим звукам, доносившимся из 221В. Джон слышал негромкий звон стекла — вероятно, кто-то переворачивал предметные стекла микроскопа или переставлял чашки Петри в холодильнике. Все звуки внезапно прекратились, и Джон понял, что Шерлок знает, что кто-то идёт. Он спросил себя, знает ли тот, что это он. Обе двери были открыты, но на кухне никого не было. Джон вошёл в гостиную, когда Шерлок уже подходил к двери. — Джон? — спросил он, и звук достиг ушей Джона ещё до того, как они встретились глазами. Мысль о том, что его шаги всё ещё были известны Шерлоку, заставила Джона слегка улыбнуться. Шерлок был одет в один из своих домашних костюмов. Пижама и халат — Джон был рад этому. Это его как-то успокоило. Шерлок нахмурился. — Что? — спросил Джон. — Тебе лучше, — просто ответил Шерлок. Он не сказал, что Джон выглядит лучше, и он абсолютно не спрашивал, потому что он, конечно, знал, как его живот, просто глядя на Джона. Джон прочистил горло. — Да, спасибо, что спросил, — сказал он, глядя на Шерлока. Шерлок ухмыльнулся и пожал плечами, в его глазах светилось веселье. — Кстати, откуда ты узнал? — спросил Джон, надеясь, что Шерлок поймёт, что он говорит о своем недомогании. Шерлок закатил глаза и фыркнул. — Каперсы, Джон, они никогда с тобой не сходились. Джон посмотрел на него как на сумасшедшего. У Джона никогда в его чёртовой жизни не было реакции на каперсы. Ради бога, он не настолько глуп, и он чёртов доктор. Шерлок вздохнул, как будто с Джоном было трудно. — Он никогда не сочетался с тобой, просто ты всегда винил во всем что-то другое. Вино, основное блюдо, — сказал он, неопределенно махнув сломанной рукой. — Это не то, что ты привык есть, но всякий раз, когда ты это делал, тебя всегда тошнило. Ты, наверное, слишком много съел этого соуса прошлой ночью, так что… Вот так, — запинаясь, закончил он, что показалось Джону странным. Он взглянул на Шерлока и мог поклясться, что тот и сам чуть удивлён собственным умозаключением. Джон запомнил эту мысль вместе с другими, которые не имели никакого смысла. — А тебе не кажется, что ты должен был рассказать мне об этом? — спросил Джон. Он напряг память и вспомнил тот или иной раз, когда чувствовал себя странно после того, как съедал за обедом каперсный соус. Он всегда винил во всем выпивку или количество еды. Конечно, Шерлок был прав. Теперь Шерлок смотрел на него, как на сумасшедшего. — Я сказал тебе об этом, — просто сказал он, нахмурившись. — Я имею в виду раньше. Что, если бы у меня была более сильная реакция на это? — спросил Джон, потому что это могла быть аллергия. Шерлок высокомерно фыркнул. — Я бы заметил. — Ну, ты ведь не всегда был рядом, не так ли? — сказал Джон, не подумав, и пожалел об этом в тот момент, когда слова слетели с его губ. Он был прав, он знал это. Шерлока не было рядом два года, но Джон пришёл сюда не за этим. Он пришёл спросить его кое о чём и вернуть одежду. Джон подумал о том, как много лет назад они бы шутили, возвращая одежду Шерлока вот так. "Люди будут болтать всякое", — сказал бы один. "Они уже это делают", — согласился бы другой, они бы посмеялись, и жизнь продолжалась бы. Джон взял себя в руки и протянул Шерлоку пальто и шарф. Перчатки лежали в карманах пальто. Шерлок осторожно взял их, не глядя Джону в глаза, отчего тот почувствовал себя растерянно. — Ну, я был поблизости прошлой ночью, — сказал Шерлок с нотками недовольства в голосе, и это заставило Джона почувствовать себя немного легче. И да, так оно и было. Когда Джон нуждался в этом, Шерлок был рядом. — Да, спасибо, — искренне ответил Джон. Шерлок лишь коротко кивнул. Они всё ещё стояли у двери, это Джон заметил только тогда, когда Шерлок подошёл, чтобы повесить пальто и шарф. Он был удивлён, когда мужчина остановился и понюхал их, разглаживая ткань с лёгкой улыбкой на лице. Джон спросил себя, догадается ли Шерлок, что он пытался определить его местонахождение по ним, но решил, что даже Шерлок не может быть таким умным. И Джон позаботился о том, чтобы не оставить на них никаких следов. Он достаточно хорошо знал своего друга, чтобы не рисковать. Когда Шерлок вернулся в гостиную, Джон проводил его взглядом, и у него перехватило дыхание. Внезапно он понял, что имел в виду Майкрофт, говоря «Наслаждайся диваном». Там, прямо перед камином, стояло кресло. Кресло Шерлока. И только оно. Джон понимал, как жалко чувствовать себя ограбленным, но другого слова для этого не было. Он был уверен, что позволил бы словам сорваться с языка, если бы его горло не было забито количеством неправильности, которая захлестнула его. С того самого дня, как он переступил порог 221B, там всегда стояли два кресла. Джон никогда не знал почему, да и не удосужился спросить. По прошествии первого месяца стало очевидно, что это кресло могло быть там только для него. Шерлок знал, что он чувствовал себя в нём комфортно с самого первого дня. Это было кресло Джона, идеально подходящее для него. По-видимому, уже нет. Принимая клиента, Шерлок садился в своё кресло, а клиент садился прямо перед ним, на случайный стул. Джону больше негде было здесь находиться. — Джон? — спросил Шерлок, вероятно, уже не в первый раз. Джон посмотрел на него, не узнавая. Его взгляд вернулся к пустому месту. Джон не имел никакого права расстраиваться из-за этого. Это был уже не его дом, у него есть собственный дом с невестой. Это пустое место не должно было заставлять его чувствовать себя таким потерянным, но оно парализовало его. Это не имеет значения. Это было всего лишь кресло. Он мог сидеть на диване и пить чай с Шерлоком или помогать ему, если хотел. Но с другой стороны, он бы оставил себе кресло Джона, если бы всё ещё этого хотел. Конечно. Джон чувствовал себя полным идиотом при мысли, что ему нужен шафер, но у него больше не было даже кресла. Он решил покончить с этим. Если Шерлок не согласится, Джону придётся переделывать свадьбу — или, может быть, переехать с Мэри в Ангилью и притвориться, что Лондона никогда не было. — Джон? — снова спросил Шерлок и щелкнул пальцами перед лицом Джона. Ублюдок. Джон оторвал взгляд от пустоты на месте своего кресла. Шерлок чувствовал себя неловко, переводя взгляд с Джона на своё кресло. Он открыл рот и снова закрыл его. — Мы можем поговорить? — Джон попросил избавить их обоих от этого несчастья. Теперь он просто хотел покончить с этим. Он спросит, примет ответ, и жизнь пойдёт своим чередом. Шерлок закрыл рот и кивнул, указывая на диван. Это только заставило слова Майкрофта эхом отдаться в голове Джона. Джону не понравится диван, это не то место, чтобы вести такие разговоры. Джон хотел оказаться лицом к лицу с Шерлоком. Он хотел сидеть в своем чёртовом кресле, это была правда. Он вдруг почувствовал, что вот-вот закатит истерику. Характер Шерлока, вероятно, передался ему. Никто из них не сел. Джон поискал глазами другое место, где они могли бы сесть друг напротив друга, но его просто не было. Письменного стола, который всегда принадлежал ему, тоже не было. Это была холостяцкая квартира вдоль и поперек. Не то чтобы Шерлок раньше не был холостяком. В мозгу Джона произошло короткое замыкание. Как будто Шерлок полностью стёр его присутствие. Джон спросил себя, знают ли новые клиенты о его существовании. Он также спросил себя, какое право он имеет сердиться на это. Но, чёрт возьми, конечно же, имеет. Это была и его жизнь тоже. Он всем сердцем посвятил себя этому делу. Шерлок не мог просто стереть его из памяти. Он не мог этого сделать. Но это были просто вещи. Это были не вещи Джона, они шли вместе с квартирой. Джон просто использовал их некоторое время. Это были просто вещи. То, что Шерлоку было больше не нужно. И они не были какой-то более глубокой метафорой. — На кухню? — спросил Шерлок, не глядя на Джона. Они оба вошли в кухню и сели за стол на свои обычные места. Джона не успокоил тот факт, что Шерлок оставил этот стул. Это заставило его задаться вопросом, зачем он вообще обеспокоился этим. Может быть, его использовали. Джон знал, что Молли часто приходит сюда. Если Шерлок держал этот стул там, посреди своих экспериментов, то это определенно не имело никакого отношения к Джону. Он знал, что ведёт себя мелочно. Он просто не мог контролировать свои мысли. Они принадлежали ему, он мог обдумывать их сколько угодно. Джон заставил себя перестать бормотать про себя и посмотрел прямо на Шерлока. Он спросит и уберётся отсюда к чёртовой матери. Полупустая квартира душила его. Шерлок пристально смотрел на него, ожидая, что Джон наконец покончит со всем этим. Джон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Шерлок опередил его. — Джон, — неловко начал он. — Насчёт кресла… Чёрт возьми, нет, Джон не хотел вести этот разговор. Ни здесь, ни когда-либо. — Это твоя квартира, не моё дело, — сказал Джон, и даже для его собственных ушей это прозвучало неестественно. Он вдруг осознал, как долго молчал, просто вбирая в себя всё происходящее. Шерлок, несомненно, знал обо всем, о чем думал Джон. Он просто жалок. — Да, — фыркнул Шерлок, но вид у него был сердитый. — Верно, — сказал Джон, не желая знать почему. На самом деле ремонт Шерлока его не касался. — Итак, — продолжил он, не давая Шерлоку возможности сказать что-нибудь ещё. Он просто спросит. — Ничего страшного, если ты не хочешь быть моим шафером, но знаешь, я должен знать наверняка, — сказал он. Чёрт. Он не это хотел сказать. Джон приказал взять себя в руки. Он был здесь не для того, чтобы сказать Шерлоку, что всё в порядке, если Шерлок не захочет быть там, он здесь, чтобы сказать ему прямо противоположное. Это не хорошо. Это было бы не хорошо, нет. Он должен был сказать ему правду, Джон многим обязан себе. Шерлок смотрел на него почти полминуты, и Джон начал нервничать. — Шерлок? Глаза Шерлока медленно сфокусировались на Джоне. Он дважды открыл и закрыл рот после того, как наконец что-то сказал. — Ты не хочешь, чтобы я был твоим шафером, — сказал он, и это не было вопросом. Джону хотелось придушить его, потому что Джон не понимал, как можно быть таким умным и глупым одновременно. — Нет, — ответил Джон, стараясь сохранять спокойствие. — Я не это сказал. Я сказал, что если ты не хочешь быть шафером, то всё в порядке. — Так ли это? — нахмурившись, спросил Шерлок. Джон вздохнул. Просто не было никакой возможности победить. Он перевёл взгляд со своих рук на глаза Шерлока. — Нет, — признался он. — Разве не так? — удивленно спросил Шерлок. Он хмуро посмотрел на Джона, и на этот раз Джон не мог винить его, в этом действительно не было никакого смысла. — Не понимаю, — сказал детектив. — Я знаю. Просто слушай. Ты будешь слушать, не уходя в свои мысли? Шерлок фыркнул. — Честно говоря, я могу поддержать разговор, когда захочу. Джон был настроен скептически. — Хорошо, а ты хочешь? — уточнил он. — Да, — упрямо ответил Шерлок. Джон никогда бы не признался, но ему понравилось, как это прозвучало. — Я хочу, чтобы ты был моим шафером. Я был бы действительно очень счастлив, если бы ты согласился. Ты слушаешь меня? Шерлок закатил глаза, но кивнул. Джон улыбнулся ему, потому что Шерлок, казалось, действительно обратил на него внимание. — Хотя я должен признать, если ты не захочешь, у меня нет другого человека, чтобы попросить об этом… — Я уверен, что Гэри будет… — Заткнись, Шерлок, — просто сказал Джон. — Его зовут Грег. И нет, он не станет этого делать, потому что я этого не хочу. Я спрашиваю тебя. Ты мой лучший друг, — Джон замолчал, подыскивая слова. Было чертовски трудно говорить такие вещи и всё ещё сохранять самообладание. — Либо ты, либо никто. Шерлок испытующе посмотрел на него. Джон позволил прочитать себя, потому что знал, что это был способ Шерлока попытаться понять то, что сказал Джон. Люди понимали слова по выраженным в них чувствам, Шерлок выводил чувства на лицах людей. — Итак… Я всё ещё… — Шерлок замолчал, не договорив. Левой рукой он потеребил гипс. — Я всё ещё твой лучший… друг? — спросил он, и последнее слово прозвучало так, будто Шерлок считал абсурдной саму мысль об этом. Джон спросил себя, не должен ли он чувствовать себя оскорблённым. — Что ты хочешь этим сказать? Ты думал, за четыре дня всё изменилось? Джон уже говорил Шерлоку, это не должно быть сюрпризом. — Я не думал, что ты это всерьёз, — пожал плечами Шерлок, стараясь казаться беспечным. Джону было грустно, потому что, хотя Шерлок и пытался сделать вид, что ему всё равно, Джон знал, что это не так. Это должно было иметь для него значение. Джон был рядом с этим человеком со дня их первой встречи, он пытался защитить его всеми возможными способами. Шерлок должен был это видеть, должен был. — Я всегда был здесь, — просто ответил Джон. Это было уже слишком, он не думал, что должен пытаться убедить Шерлока в чём-то. Если он не понял этого за все те месяцы, что они жили и работали вместе, и были рядом каждый день, Джон не знал, что ещё он мог сказать или сделать, чтобы показать это. — Я всегда был здесь, — повторил Джон. И нет, больше он ничего не мог сказать. Шерлок должен был понять, но Джон не мог объяснить. — Я знаю. Но ты всегда заботишься обо всех, ты спасаешь жизни, это то, что ты делаешь, — пренебрежительно сказал Шерлок. — Нет, я заботился о тебе, — упрямо возразил Джон. — Я всегда был здесь, я заботился о тебе, я спасал твою жизнь, — он сглотнул комок в горле. — Смотри… Это моя свадьба, один из самых важных дней в моей жизни, и я хочу быть там с двумя самыми важными для меня людьми. Мэри и ты. Ты согласен? Шерлок выглядел поражённым. Свет отражался на его бледном лице, а глаза казались почти призрачными. Джон был поражен тем, что значило бы для него, если бы Шерлок просто сказал «нет». Это разбило бы сердце, которое у него всё ещё не было времени склеить. — Да, — ответил Шерлок ровным и сильным голосом. Его голос звучал абсолютно серьёзно, и Джона затопило облегчение, которое, должно быть, отразилось на его лице. — Конечно, я знаю… Для меня это большая честь, Джон. Джон искренне улыбнулся — впервые с того момента, как вышел из клиники. У него закружилась голова. — Вот и хорошо, — сказал он, нервно хихикая. Он прочистил горло. — У меня такое чувство, что ты поймёшь в этих свадебных делах больше меня, — фыркнул он. — Никогда в жизни не видел столько розовых. Я уверен, что все они одинаковы. — Это лососевый, Джон, — сказал Шерлок, и слово вертелось у него на языке, словно он сам его придумал. — Но могут быть также лососево-розовый, коралловый и кораллово-розовый. Бледно-розовый, детский розовый, испанский розовый, средний светло-розовый. По-видимому, именно такие тона были бы по душе Мэри. В зависимости от ткани тона могут варьироваться. Конечно, падающий на ткань свет тоже может быть фактором, — пробормотал он. Джон был поражён ещё больше. Какого чёрта? — Откуда ты это знаешь? — …Мэри, вероятно, пойдёт в лососевом или светло-лососевом розовом, подружка невесты дополнит белым её платье, не запутывая его… Джон фыркнул. Конечно, Шерлок догадался, что Мэри предпочитает розовый цвет. Джон потёр лицо. Он не мог сдержать громкого смеха, который клокотал внутри него. — И ни слова о пирожных? Что-то ты медлишь, Детектив в Шляпе. — Безе поверх шоколада, — гордо заявил Шерлок. Джон засмеялся ещё громче, вытирая слёзы, выступившие в уголках глаз. Он не мог вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он так смеялся. Он был так рад этому. Глаза Шерлока улыбались ему, Джон был уверен в этом. Они смотрели друг на друга, и на мгновение Джон поклялся, что всё будет хорошо с ними — со всеми. — У-ху! Джон услышал знакомый голос и почувствовал прилив тепла в груди. Он посмотрел на кухонную дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как миссис Хадсон широко улыбнулась им обоим. — О, привет, Джон! — поприветствовала она, подходя к нему и останавливаясь, чтобы погладить Шерлока по голове. Джон был уверен, что она вот-вот спросит его, как он себя вёл. Джон встал и как следует обнял миссис Хадсон. Как-будто он принял в свои объятия ту жизнь, которая была у него здесь, все это. Шерлок, должно быть, заметил это, потому что он наблюдал за происходящим, и у него был редкий взгляд. Джон хотел сохранить этот образ в своём сознании. Миссис Хадсон, казалось, была немного поражена внезапным объятием Джона, но всё равно погладила его по щеке. — Как хорошо, что ты здесь. Мальчики, вы раскрываете какие-нибудь убийства? Джон улыбнулся в ответ на вопрос миссис Хадсон. Поверьте, она привыкла к тому, что преступления так часто происходят рядом с Шерлоком. — Нет, миссис Хадсон, — беспечно ответил Джон. — Я пришёл сюда сегодня, чтобы попросить его стать моим шафером. — О, — просто сказала миссис Хадсон. Она улыбнулась Джону, но быстро взглянула на Шерлока. — Ты принял предложение? — спросила она, обращаясь непосредственно к детективу, и голос её звучал уже не так радостно, как секунду назад. Джон нахмурился. — Конечно, миссис Хадсон, — сказал Шерлок, вставая и направляясь в гостиную. Джон чувствовал себя так, словно его пузырь счастья лопнул, и он понятия не имел почему. Он тоже прошёл в гостиную, словно ступая по опасным водам. Было невероятно, как он мог находиться в комнате и всё ещё чувствовать себя отсутствующим. Он был прямо здесь, но половина мебели, казалось, звала его по имени далёким голосом, как будто Джона высасывали из комнаты. Единственное кресло насмехалось над ним. Единственный стол смеялся над ним. Он выйдет за дверь, и всё будет так, как будто его там никогда и не было. «Будет ли так?» — спросил он себя. Это были просто вещи. Они не имели значения. Джон внимательно слушал разговор Шерлока и миссис Хадсон. — Не могу поверить, что я уезжаю на два дня, а ты делаешь перестановку в своей квартире, — говорила она, оглядываясь по сторонам. Два дня. Значит, перемена произошла после обеда. Джон хотел бы понять. Он сказал Шерлоку, что он его лучший друг, а Шерлок почти полностью стёр все воспоминания о Джоне, насколько мог видеть. Нет, для Джона это не имело никакого смысла. Он попытался отогнать эти мысли, говоря себе, что привыкнет к этому. Даже если всё вокруг настойчиво напоминало ему, что здесь должен быть дом. Эти две фигуры, стоящие перед ним, всегда будут в некотором роде означать дом. Джон перестроится. — Итак, Джон, я уверена, ты знаешь, что будет на следующей неделе, — сказала миссис Хадсон, делая вид, что не ждёт ответа. Джон посмотрел прямо на Шерлока, который одними губами произнес слово «день рождения». — Конечно, — ответил Джон. — Как я мог забыть про ваш день рождения, миссис Хадсон? Он подошёл к ней, и она заключила его в объятия. Джон ни на секунду не засомневался, что она ему не поверила, но всё равно принял объятие и поблагодарил Шерлока, который ухмылялся ему, засранец. Миссис Хадсон расправила лацкан его сюртука. — Я уверена, что Шерлок уже рассказал тебе о моём дне рождения, — сказала она, сурово глядя на Шерлока. — Нет, — ответил детектив. — Я думал, вы откажетесь от этой нелепой идеи. Я могу пригласить вас на ужин и покончим с этим, — сказал он. Миссис Хадсон шикнула на него, и Джон улыбнулся Шерлоку, предложившему пригласить её на ужин. Это было очень мило с его стороны. — Ты пытаешься монополизировать нашу хозяйку? — спросил Джон. Шерлок улыбнулся ему. Джон не знал почему, но его одарили ослепительной улыбкой. — Что? — спросил он, улыбаясь в ответ. — Наша хозяйка? — спросил Шерлок, и это ни на секунду не помешало ему улыбнуться. Джон спросил себя, не должен ли он чувствовать себя неловко из-за своей ошибки, которой он, впрочем, не сделал. «Дом», — подумал он. — Не надо суетиться, — перебила его миссис Хадсон. — А ты, Шерлок, можешь сэкономить свои деньги и заплатить кому-нибудь за уборку этого мусора. Шерлок нахмурился. — Для этого у меня есть вы. — Она не твоя экономка, — сказал Джон и рассмеялся. Шерлок хмурился, что делало всё ещё смешнее. — Ах, Джон, спасибо. Жаль, что ты не помнил это, пока жил здесь, и кстати, немного пройтись пылесосом не повредило бы. И Шерлок рассмеялся в ответ. Джон схватил подушку с дивана и швырнул ему в голову. — Видите? — сказала миссис Хадсон. — Посмотрите, какой беспорядок вы двое устроили. Вот так Джон мог притвориться, что всё в порядке. Он намеренно не обращал внимания на то, что пустое место перед камином грозило поглотить его целиком.