Все и одинокие сердца (all and the lonely hearts)

Конечно, стряпня миссис Хадсон была восхитительна. Они попытались поддерживать разговор, но Мэри была слишком занята едой. Миссис Хадсон и миссис Рид слишком много внимания уделяли вину. Джон и Шерлок вели себя слишком тихо. Джон завидовал Шерлоку из-за его сумасшедших пищевых привычек. Никто и глазом не моргнул, увидев его почти нетронутую еду, но Джон должен был съесть её всю, чтобы не вызвать подозрений. Она была восхитительной, но в горле всё ещё стояла недавняя ссора с Шерлоком. Слова Шерлока эхом отдавались в голове Джона. Лучшие друзья, которые хотели бы никогда не встречаться. Это было невыносимо грустно, особенно потому, что это была правда. Джон должен был признать, что желал этого. Он пожалел об этом, когда узнал правду о смерти Шерлока, когда почувствовал всю боль от того, что его обманули. Он желал этого снова и снова после первых кошмаров, после отказа присоединиться к Шерлоку на месте преступления. И в то же время было невыносимо грустно, потому что это была неправда. Не в том смысле. Да, Джон желал этого, но на самом деле он никогда этого не хотел по-настоящему. Шерлок изменил его жизнь, и Джон понятия не имел, где бы он был, если бы не встретил Шерлока и не разделил с ним жизнь. И у него не было ни малейшего желания это знать. То, кем Джон стал сейчас, было прямым результатом того, что Шерлок значил для него, того, что он всё ещё значил. И Джон страдал, это правда. В большей степени, чем он хотел анализировать, он был сломлен в результате прямых действий Шерлока, но он бы не изменил этого. Джон также был способным врачом, имел доступ ко всему необходимому адреналину и, самое главное, был лучшим другом самого необычного человека на Земле. Если Шерлок хоть на секунду подумал, что все те разы, когда Джон желал этого, он действительно имел это в виду, то Джон должен был поработать над этим. Он понятия не имел, как это сделать, но должен был. Шерлок был высокофункциональным социопатом, но и Джон тоже не был хорош в том, чтобы говорить по душам. У него было такое чувство, что, когда дело касалось друг друга, они оба были эмоционально отсталыми. Он спросил себя, почему так. Джон оторвал взгляд от тарелки и уставился на Шерлока, который сидел напротив и рассказывал миссис Рид об одном из своих экспериментов. Её слов он тоже не мог забыть. Она была абсолютно права. В шутках о том, что он и Шерлок были парой в стороне, правда заключалась в том, что Шерлок был одним из людей, которых Джон любил больше всего на свете. Много лет назад, когда все это случилось, Шерлок и Джон жили созависимой жизнью, деля счета и работу, чай и дерьмовый телик. И всё это было вырвано у него в одну секунду. Он не думал, что миссис Рид поймёт, но это было совсем не то, что потерять мужа или жену. Это было всё равно что потерять конечности или кислородную флягу. Джон положил руки на колени и вытер вспотевшие ладони о брюки. Он взял бокал вина и запил горечь, которая всегда сопровождала эти мысли. Он снова посмотрел на Шерлока. Шерлок, который был прямо перед ним, даже после того, как был мёртв в течение двух лет. Джону дали второй шанс. То, чего миссис Рид и многие другие — все, кто не имел дела с Шерлоком Холмсом, если уж на то пошло, — никогда бы не получили. В случае с Джоном его конечность была восстановлена, а кислородная фляга снова наполнена. Он делил трапезу со всей семьей так, как никогда раньше. И в каком-то смысле он должен был благодарить Шерлока. Даже если бы Джон привел Мэри на ужин, он не был бы тем же самым, если бы Шерлок действительно был мёртв. Шерлок услышал его. У него это никогда не входило в привычку, но в кои-то веки он это сделал. Когда Джон пришел в себя, Шерлок уставился на него. Он хотел спросить «Что?», но знал, что это был один из тех случаев, когда Шерлок просто смотрел на него, а потом не отвечал, когда Джон спрашивал, что это было. Джон продолжал смотреть на него и сделал ещё глоток вина, чтобы хоть чем-то занять себя. — Нам не хватает новых сообщений из твоего блога, Джон, — неожиданно сказала миссис Рид, напугав Джона. Он не знал, что на это ответить. Он тоже скучал по ним. — Не хотите поделиться с нами новыми делами, Шерлок? — спросила она. Джон посмотрел на него с интересом. Он тоже хотел знать. Шерлок откашлялся и неловко улыбнулся. — В последние недели не было ничего интересного. — О, я уверена, что что-то было, — фыркнула миссис Рид. Вино сделало её ещё более экспансивной. — Ваши дела всегда такие захватывающие. Шерлок улыбнулся более открыто. — Это потому, что вы знаете их глазами Джона. Он был склонен немного романтизировать вещи. Но ведь он всегда был романтиком. — Он посмотрел на Мэри и подмигнул ей. — А ты королева драмы, — парировал Джон. И ладно, может быть, он ведёт себя немного по-детски. Совсем чуть-чуть. Шерлок возмущенно посмотрел на него. — Я высокий, естественно моё присутствие впечатляет, — фыркнул он. Джон изобразил возмущение. — Что ты хочешь этим сказать? Я достаточно высокий. — Боже, эти двое, честное слово, — выругалась миссис Хадсон, пока Мэри смеялась, глядя Джону в лицо, а миссис Рид наблюдала за происходящим с весёлым блеском в глазах. — Это все равно что иметь рядом детей-переростков. — Не слишком переросших, в случае Джона, — заметил Шерлок, и Мэри громко рассмеялась. Джон собирался поговорить с ней об этом. Он сделал то, что сделал бы любой уважаемый бывший армейский врач в такой ситуации. Он пнул Шерлока ногой под столом. — Ой! — вскрикнул Шерлок. — Неужели? Очень переросший, Джон, очень. — Это ты должен говорить. — Мальчики, пожалуйста, ведите себя прилично, — Мэри удалось найти несколько слов в середине приступа хохота. Джон посмотрел на неё и фыркнул, но постарался удержаться от смеха. Он никогда не мог понять, как мог за считанные секунды рядом с Шерлоком превратиться из разбитого солдата в счастливого школьника. Он снова посмотрел на мужчину напротив и мог поклясться, что тот думает о том же. Вероятно, именно поэтому они были лучшими друзьями, которые хотели бы никогда не встречаться, но никогда не оставят друг друга в покое. — Ах, как мило, — говорила миссис Рид. — Я и представить себе не могла, что с вами будет так весело. Шерлок улыбнулся ей. — С нами — нет. На день рождения миссис Хадсон мы ведём себя как нельзя лучше, а меня только что пнули, так что об этом я тоже ничего не знаю. Миссис Хадсон фыркнула. — Они прелестны, Лу, я же тебе говорила, — миссис Хадсон похлопала сестру по руке. — Она беспокоится, что я здесь одна. Но я всегда говорю ей, что я не одна. — Конечно, нет, — ответил Шерлок. — Шерлок, конечно, может вывести из себя кого угодно, — сказала она, многозначительно глядя на него, — Но я ни на что не променяю своих мальчиков. Джон был так чертовски рад этому множественному числу, что не смог бы сдержать улыбку, даже если бы захотел. Шерлок выбрал этот момент, чтобы подвинуть маленькую коробочку на столе к миссис Хадсон, которая просто смотрела на него. Он неловко улыбнулся ей и сделал неопределённое движение рукой, желая, чтобы она открыла подарок. — С днём рождения, — тихо сказал он. Джон спросил себя, почему Шерлок выбрал именно этот момент, чтобы вручить ей подарок, если он был так смущён, но правда заключалась в том, что Шерлок, вероятно, пытался избежать задушевного разговора, который наверняка последует за подарком. Наконец она взяла коробочку, открыла её и ахнула, увидев серьги. — Шерлок, — просто ответила она. Джон увидел, что её глаза увлажнились. — Я не могу принять этот подарок, это слишком. — Чепуха, — ответил Шерлок, закатывая глаза. Он прочистил горло. — Моя мать говорит, что вы, женщины, всегда любите жемчуг, вот я и подумал, что они подойдут. Джон подтверждает это, так что вот, они ваши. — Они великолепны, дорогой, спасибо, — сказала миссис Хадсон, вставая и подходя к Шерлоку, чтобы неловко обнять его, поскольку он всё ещё сидел. Миссис Рид и Мэри тихо говорили о том, какие красивые серьги, но Джон не мог оторвать глаз от Шерлока и миссис Хадсон. Сердце болезненно сжалось в груди, и Джон не мог понять, почему. * * * После пудинга они всё ещё сидели за столом, обсуждая старые дела Шерлока. Волнение миссис Рид, казалось, не проходило, и нескончаемый запас вина сделал сестёр более сговорчивыми. Шерлок и Джон только что пересказали ей историю Генри и гигантской собаки, а миссис Рид смотрела на них широко раскрытыми глазами. Джон вынужден был признать, что ему этого не хватало. Шерлок, несмотря на всю свою любовь к драматизму, никогда по-настоящему не любил широкую публику, что заставляло Джона чувствовать себя немного виноватым после того, как прессу использовали для разрушения его репутации. Но правда заключалась в том, что Джону нравилось видеть, как Шерлока признают за профессию, которую он изобрёл, и за работу, в которой он был лучшим в мире. После некоторого молчания миссис Хадсон удовлетворённо вздохнула. — Как хорошо, что ты здесь, — сказала она, глядя на Джона. — Шерлоку здесь очень одиноко без тебя, — сказала она, прикрывая рот от других гостей, но не утруждая себя понижением голоса. Джон пристально посмотрел на Шерлока, который только закатил глаза. — На сегодня достаточно вина, миссис Хадсон, — сказал он, не глядя на Джона. Миссис Хадсон не обратила на него внимания и продолжала разговаривать с остальными. — Не представляю, как он жил без тебя раньше, — покачала она головой. Она укоризненно посмотрела на Джона. — Вы, молодой человек, не можете быть таким незнакомцем. Джон почувствовал себя должным образом отчитанным. Он знал, что миссис Хадсон была более чем пьяна, но он знал, что она вложила смысл в каждое слово. Шерлок смутился. Миссис Хадсон повернулась к сестре: — Он унёс кресло Джона из гостиной, я тебе говорила? Так грустно. Кто это делает, в самом деле? Джон посмотрел на миссис Хадсон в другом свете. Это было почти так же, как если бы она говорила… Но она была пьяна, и, хотя она была одним из самых близких людей Шерлока, она не могла знать, что происходит в его голове. Шерлок резко встал, застёгивая пиджак. — Не пора ли на этом заканчивать? — Почему бы вам с Джоном не пойти помыть посуду? — Мэри вмешалась: Джон был рад этому, хотя и не мог себе представить, чтобы Шерлок когда-нибудь что-нибудь мыл. — Мэри абсолютно права, вам двоим лучше выйти. Мне нужно задать ей миллион свадебных вопросов, а вы только помешаете нам, — сказала миссис Рид, забирая бокал миссис Хадсон из ее рук. Джона удивило, что впервые в жизни Шерлок не жаловался на то, что ему говорят, что делать. Он схватил одной рукой столько тарелок, сколько смог, и подождал, пока Джон принесёт остальную посуду на кухню. Он не мог помогать мыть, так как всё ещё был в гипсе, поэтому занял свое место справа от Джона и вытирал, что мог, одной рукой. Они работали молча. Джон всё пытался найти точные слова, чтобы извиниться, не заставляя Шерлока чувствовать себя неловко. Шерлок застонал. — Мне физически больно смотреть, как ты думаешь. Говори немедленно, — высокомерно бросил он, не глядя на Джона. — Знаешь, она права, — просто сказал Джон. Шерлок покосился на него, но ничего не сказал. — Мне очень жаль. Шерлок поставил тарелку на сушилку. — Джон… — Нет, просто… Это правда, мне очень жаль. И за то, что случилось раньше, — Джон выключил воду и вытер руки полотенцем. Он вздохнул и повернулся к Шерлоку. — Я никогда не хотел… Шерлок фыркнул. — Я никогда по-настоящему не хотел не встречаться с тобой. Я думал об этом, но никогда на самом деле не желал. А ты? — спрашивая, Джон чувствовал себя глупо, потому что Шерлок действительно пытался это сделать, избавившись ото всех вещей Джона. Шерлок взял ещё одну тарелку и начал медленно вытирать её. Он откашлялся, ни разу не взглянув на Джона. — Нет, — ответил он, всё ещё протирая полотенцем тарелку. Это было монотонное движение, что-то, что не позволяло ему быть слишком незащищённым. Джон к этому привык. — Шерлок, — сказал Джон, хватая Шерлока за рукав пиджака. Шерлок поставил тарелку в раковину и наконец-то посмотрел на него. Глаза у него были зеленые, ослепительно яркие. — Мы должны прекратить всё это. Шерлок вздохнул и потянул себя за волосы. — Я не знаю как, Джон. Я пытаюсь! — Я знаю, — попытался успокоить его Джон. Он знал, что это правда. Джон был парализован, пытаясь держаться подальше и защитить себя от всей боли, которую Шерлок мог причинить ему. — Не моя вина в том, что тебе снова снятся кошмары, — тихо сказал Шерлок, потому что он, конечно, догадался об этом. Джон вздохнул. Он облокотился на раковину и уставился в стену перед собой. — Нет,твоя, ты же знаешь. Это правда, действительно так, — сказал он не обвиняюще, просто печально. Шерлок целую минуту смотрел на лицо Джона. Джон прислушивался только к их дыханию. Ему вдруг показалось, что всё здание, вся улица и весь город были совершенно пусты, не считая их. — О, — наконец выдохнул Шерлок. Джону хотелось спросить, как он мог этого не знать. Но, конечно, он этого не сделал. Очевидно, Шерлок всегда недооценивал своё место в жизни других людей. Джон прочистил горло. — Это не имеет значения. Ты не можешь этого изменить, я знаю это… Я просто… — Джон замолчал, не зная, что сказать. Он просто что? Думал, что сможет продолжать отстраняться и смирится с этим? Он вымещал на Шерлоке тот факт, что его разум не справлялся. — Ну, сейчас я не могу, у меня сломана рука, — пробормотал Шерлок. Джон не знал, сознаёт ли он, что сказал это. — Какое это имеет отношение к делу? — спросил он. — Когда ты слушаешь скрипку, только начиная входить в фазу быстрого сна, твои кошмары становятся менее жестокими. После недели или двух ежедневных засыпаний под скрипку кошмары обязательно прекратятся, если ты не столкнёшься с другими триггерами, — объяснил Шерлок. «Ты — мой триггер», — подумал Джон. Он искоса посмотрел на Шерлока и понял, что ему не нужно говорить это вслух, чтобы его услышали. Шерлок посмотрел на свои ноги. — Откуда ты знаешь, что это работает? Правый уголок губ Шерлока слегка приподнялся. — Эксперимент, — просто ответил он. Джон почувствовал, как в груди разлилось тепло. — Ты следил за моими кошмарами, не так ли? — Это плохо? — Нет… Всё в порядке, — фыркнул Джон. На самом деле это было абсолютно, невероятно прекрасно. Он не мог объяснить, насколько. — Я просто хотел точно знать, когда начинать играть. Это работало. Это работает, — поправил он себя. Его взгляд на мгновение стал отстранённым. — Но в любом случае я не могу играть на скрипке, а ты здесь больше не живешь. Так что… — он пожал плечами. Это была правда, простая констатация правды, но Джон ненавидел её. Шерлок заботился о нём, когда никто не видел, как делал и он сам. Джон смутно спрашивал себя, чувствует ли Шерлок ту же пустоту в своём сердце, что и Джон. Джон снова повернулся к раковине и включил воду, чтобы хоть чем-то заполнить наступившую тишину. Он положил руки на раковину и, тяжело вздохнув, уставился себе под ноги. — Это, всё это, — сказал он, неопределённо жестикулируя, — мы, я скучаю по этому. — Ты ударил меня головой в прошлый раз, когда я намекнул на это. — Я скучаю по всему, — сказал Джон, полностью повернувшись к нему. Джон хотел объяснить, что ему не просто не хватает острых ощущений от погони и того, что он вместе с Шерлоком был против всего мира. Он скучал по скрипке и чаю. Он скучал по Шерлоку, пока тот комментировал всё, что они пытались посмотреть по телевизору. Джон хотел бы перечислить все мелочи, которые он случайно вспомнил в течение дня, и это заставило его сердце сжаться от горького чувства тоски. Он хотел бы рассказать Шерлоку о том, что тоска по нему не означает, что он не ненавидит всё на свете, что это на самом деле причиняло еще большую боль. Шерлок смотрел на него, как человек, который не знает, что сказать. Он засунул одну руку в карман, в то время как сломанная неуклюже висела вдоль тела, и облокотился на раковину. — Я тоже. Скучаю, я имею в виду. По тебе. Шерлок редко был таким невнятным. Для Джона это был лучший знак того, что он говорит правду. Джон начал мыть ещё одну тарелку, но плечом коснулся Шерлока. — Может быть, все будет не так, как раньше, но я хочу, чтобы ты присутствовал во всём, что будет происходить сейчас, — Джон легонько подтолкнул его локтем. Он знал, что почти бредит, что всё не станет легче только потому, что он сказал эти слова. Будет боль и неловкость, он будет чувствовать себя потерянным, но он должен попытаться. — Ты понимаешь это? Шерлок только кивнул. — Хорошо, — сказал Джон, у него сжало горло. * * * Час спустя все они собрались в гостиной миссис Хадсон, прощаясь после окончания великолепной ночи. Джон всё ещё ощущал в ушах шум от слов Шерлока. Он смотрел на него, пока тот обнимал Мэри, и думал о том, как бы ему хотелось снова послушать скрипку Шерлока. Он не мог избавиться от меланхолии при этой мысли. Ничего похожего уже не будет. Миссис Рид крепко обняла его, погладила по щеке и еще раз похвалила его писательские способности. Она потребовала немедленно сообщать о любых новых случаях и сказала, что поклонники скучают по ним. «Не они одни», — подумал Джон и снова он был уверен, что Шерлок услышал. Он был одарён одной из его маленьких скрытных улыбок. Миссис Хадсон недвусмысленно сказала, что ему следует приходить почаще. Обняв Мэри, она велела ей заставить Джона навестить её. Мэри понимающе подмигнула. Он был уверен, что не услышит конца, но это не имело значения. Его не нужно было ни к чему принуждать. Мэри, миссис Хадсон и миссис Рид направились к двери, обмениваясь номерами телефонов и обсуждая свадьбу. Они попрощались, пообещав, что миссис Рид обязательно будет в списке гостей на их свадьбе. Разумеется. Джон и Шерлок на мгновение остались в коридоре одни. — В конце концов, ты так и не показал мне фотографии с места преступления, — сказал Джон и улыбнулся. Шерлок улыбнулся в ответ. Это был хороший знак. — Если хочешь, можете зайти ко мне завтра. Мне бы этого хотелось. — Да, звучит неплохо, — сказал Джон, пока они шли к двери. — Хорошо, — ответил Шерлок. Миссис Хадсон и миссис Рид уже попрощались с Мэри и Джоном и вернулись к миссис Хадсон. Мэри остановила такси. — Спокойной ночи, Джон, — неловко сказал Шерлок. Джон мог поклясться, что в его тоне слышалось некоторое нежелание, или, может быть, это было просто эхо его собственных чувств. Было всё ещё странно покидать 221Б. Он спросил себя, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к этому. Он не знал, что заставило его сделать это, но Джон поднял левую руку и слегка сжал шею Шерлока, удивив их обоих. Прежде чем он смог остановить себя, он потер большим пальцем гладкую кожу, думая, что Шерлок не имеет абсолютно никакого права чувствовать такую жару в феврале. — Увидимся завтра, — сказал он, опуская руку на бок. Он всё ещё чувствовал на ней тепло. Внезапное жжение заставило его потереть руку. Он инстинктивно согнул пальцы. — Да, — ответил Шерлок, и голос его звучал напряжённо, но Джон не осмелился снова взглянуть на него. Он боялся, что сделает что-нибудь безумное, например, попытается обнять Шерлока или что-нибудь в этом роде. Джон закрыл за собой дверь и подошёл к остановившемуся такси. Он подавил желание бессмысленно пялиться на дверь.