Все и одинокие сердца (all and the lonely hearts)

Перестань быть идиотом, Джон. У тебя есть ключ, используй его. ШХ Джон уставился на телефон, пытаясь изобразить раздражение, но на самом деле испытал облегчение. Ему не терпелось самому открыть дверь 221В. Шерлок сказал ему, что занят экспериментом и совершенно никак не может — по его словам — спуститься по лестнице, чтобы открыть дверь. Джон не поверил ему ни на минуту. Джон улыбнулся, глядя на чёрную дверь на противоположной стороне улицы. Он взглянул на окно, но Шерлок, вероятно, был слишком занят, пытаясь взорвать весь проклятый район, чтобы стоять там. Он вынул из кармана ключи и прислушался к их позвякиванию. Маленькое удовольствие. Сейчас все было совсем не так, как несколько месяцев назад, когда он пришёл сюда поговорить с миссис Хадсон о Мэри. Это было совсем не то же самое, что войти в полумёртвое место. Это не стёрло того, что произошло, но, несомненно, оставило гораздо лучший вкус во рту. Щелчок замка вызвал знакомую дрожь в его руке. Волнение, но и что-то большее, нежное и одновременно горькое, чему он не мог дать названия, никогда не мог. Закрыв за собой дверь, он глубоко вздохнул и вспомнил, что слышал их с Шерлоком голоса, доносившиеся из-за стен. У этих стен всегда будут их голоса. Может быть, даже с миссис Хадсон. — Твою мать! Проклятие вывело Джона из задумчивости. Он определённо не привык слышать ничего подобного. Это было шокирующе, но он был слишком удивлён, чтобы беспокоиться о том, что Шерлок мог уничтожать на кухне. Если он и бросился вверх по лестнице, то только из любопытства. — Чёрт возьми! Джон вошёл в кухню и рассмеялся над представшей перед ним разрушительной картиной. Шерлок склонился над микроскопом, его волосы были в беспорядке. Стол выглядел хаотично. Сломанной рукой он пытался манипулировать тремя предметными стеклами, а левой делал заметки — потому что Шерлок Холмс, конечно, мог быть амбидекстром, когда ему заблагорассудится. Джон не хотел раздражать его, но ситуация была слишком милой, чтобы оставлять её без комментариев. — Я не знал, что ты умеешь писать левой рукой, — сказал он небрежно, как будто провёл здесь весь день. Шерлок закатил глаза. — Очевидно, мне пришлось учиться. — Разумеется, — кивнул Джон, наблюдая, как Шерлок снова пытается удержать стекла на гипсе. Это было похоже на репетицию цирковой труппы или чего-то столь же нелепого. В конце концов Джон сжалился над ним и осторожно приблизился к месту происшествия. Он взял в руки два слайда и встал рядом, меняя образцы, когда Шерлок говорил ему. Джон не понимал, почему он не может просто оставить всё на столе. «Забей», — подумал Джон. Он может. Шерлок всегда работал с бешеной скоростью. — Ненавижу это, — заныл Шерлок, когда Джон снова сунул под объектив не тот слайд. Джон отвернулся, чтобы скрыть улыбку. — Я знаю, — сказал он. — Когда ты должен его снять? Шерлок оторвал взгляд от микроскопа и тупо уставился на него. — А что сказал по этому поводу твой доктор? — снова спросил Джон. Было странно спрашивать об этом, поскольку он должен был быть его врачом, но Джон отогнал это чувство, сказав себе, что никогда не позволит этому случиться снова. — У меня нет врача, — ответил Шерлок так, словно сама эта мысль была для него откровением. Он резко встал и принялся рыться в ящиках со скоростью вихря. Однако у Джона были другие заботы. — Что значит «у тебя нет врача»? Ты с ума сошёл? Кто наложил на тебя этот гипс? И если уж на то пошло, то почему? Шерлок открыл и закрыл все ящики на кухне, но не нашёл того, что искал — что бы это ни было. Он повернулся к Джону и нахмурился, как будто на долю секунды ускользнуло от его внимания, что Джон всё ещё здесь. Джон приподнял бровь, ожидая, когда Шерлок вспомнит, что ему задали вопрос. — Майкрофт, — ответил детектив и направился в свою спальню. Он и там открывал и закрывал все ящики. Джон последовал за ним, но остался у двери. Он позволил себе подумать о том, что Майкрофт наложил на Шерлока гипс только для того, чтобы спровоцировать его, и фыркнул. Шерлок начал рыться в деревянном ящике, который достал из-под кровати. Джон помнил эту коробку; она была полна вещей, которые другие люди сочли бы бесполезными. — Шерлок, — сказал Джон. Теперь было более чем ясно, что он избегает этой темы. — Кто тот доктор, который наложил тебе гипс? Шерлок застонал. — Не знаю, Джон. Один из приспешников моего брата, — рассеянно сказал он, перекладывая предметы внутри коробки с одной стороны на другую. — У него есть и подопечные врачи. Просто невероятно, что незначительная должность в британском правительстве может способствовать… — Шерлок, — решительно перебил его Джон. Он почувствовал, как знакомое чувство страха скрутилось у него в животе. — Что, чёрт возьми, случилось? И вообще, что ты ищешь? Разве это не может подождать? — Ага, — торжествующе выдохнул Шерлок. Он поспешно повернулся к двери, прошел мимо Джона, вышел из спальни и в мгновение ока вернулся на кухню. Джон понятия не имел, что, чёрт возьми, он взял из коробки. Когда он наконец последовал за Шерлоком на кухню, у него отвисла челюсть. Очевидно, Шерлок искал маленькую пилу, больше похожую на инструмент, которым пользуются на мясокомбинате. И он решал, как разрезать ею свой собственный гипс. Такого не случится ни в смену Джона, ни через миллион лет. Недолго думая, он перехватил инструмент левой рукой, прежде чем Шерлок успел начать пилить. — Ты с ума сошел? — крикнул на него Шерлок. — Я мог порезать тебе руку! — спросил он, глядя на руку Джона. Это было смешно, это даже близко не причинило ему боли. Джон списал это на обычный драматизм Шерлока. — Положи это сейчас же, — сказал Джон, пристально глядя в раздражённое лицо Шерлока. — Теперь ты расскажешь мне, что произошло, очень медленно, так как знаешь, что я идиот. И ты оставишь гипс в покое. Шерлок возмущённо фыркнул, но всё равно отпустил пилу. — Я потерял сознание… Джон фыркнул. Это он уже выяснил, спасибо. — Я хочу знать, как. — О, теперь ты этого хочешь? — Шерлок нахмурился. Доверьтесь ему, если он скажет что-то не то, и всё равно это будет звучать так, как будто он имеет на это право. И правда заключалась в том, что Джон действительно чувствовал себя виноватым из-за этого. У него было такое чувство, что он мог бы предотвратить это, если бы действительно заинтересовался возвращением Шерлока раньше. — Джон, — сказал Шерлок осторожно, так осторожно, как никогда раньше. Джон почувствовал, как рука Шерлока легла на его руку. Он даже не заметил, что всё ещё держит гипс. Он сжал руку Шерлока и отпустил гипс, не обращая внимания на покалывание в пальцах. — Что? — спросил он вместо того, чтобы сказать что-нибудь получше, и потому что Шерлок так и не закончил фразу. Не то чтобы он хотел. Он обладал странной способностью передавать самые сложные вещи так, как произносил обычное имя Джона. Для Джона навсегда останется загадкой, как он это делал. — Ты ничего не мог сделать, — сказал Шерлок и пожал плечами, как будто его ранили не так уж серьёзно. — Я был в отключке, — повторил он, многозначительно глядя на Джона. — Мой брат спас меня, и я очнулся в каком-то секретном медицинском учреждении, в восторге от морфия, но в этой проклятой штуке, — он скорчил гримасу гипсу, как будто тот показывал ему язык. Джон глубоко вздохнул. Ему пришлось побороть желание сломать что-нибудь. Наличие подходящего для ситуации гипса им никак не поможет. Он не знал, что чувствовать. Ярость, да. Но также и ужасную беспомощность, которую он так ненавидел. Он прошёлся по кухне, чтобы чем-нибудь себя занять. Сначала он даже не заметил, как поставил чайник и вымыл две кружки. Когда Джон повернулся к нему, на губах Шерлока играла слабая улыбка. Джон откашлялся и расправил плечи. Шерлок был чертовым сумасшедшим, но Джон должен был сделать то немногое, что мог, чтобы защитить его — даже от самого себя. — Полагаю, у тебя нет рентгеновских снимков? Улыбка Шерлока стала шире. — Есть, — просто ответил он. Он выскочил из кухни и быстро вернулся, держа в руках конверт. Джон потерял дар речи. Он подозревал, что Шерлок никогда в своей проклятой жизни не держал при себе никаких медицинских заключений. Джон хранил все его медицинские документы у себя. Он взял конверт обеими руками и вопросительно посмотрел на Шерлока. — Я думал… ну, вообще-то, я надеялся, что ты захочешь взглянуть, — сказал Шерлок, и это прозвучало как вопрос. Ох. Это было… Продуманно. В каком-то смысле Джон принял это как подарок. Может быть, как лицензию на то, чтобы снова заботиться о Шерлоке. Он заставил себя избавиться от этого паршивого чувства. Удивительно, но Шерлок сам приготовил две кружки чая, поэтому Джон сел и открыл конверт. Он едва услышал, как Шерлок поставил свою кружку рядом с собой и обошёл вокруг стола, чтобы сесть в кресло. Джон сунул руку в конверт и взял рентгеновский снимок. Он был удивлён, увидев, что в этом конверте был не один, а несколько результатов обследования. Он посмотрел на Шерлока, но тот не сводил глаз с окуляра. — Ты их вообще открывал, когда получил? — Хм? — Шерлок выдохнул, явно ничего не заметив. Его мысли уже блуждали где-то в другом месте. Где-то с этими проклятыми штуками, которые он изучал. Джон заставил замолчать внутренний голос, говоривший ему, что он не имеет права вот так вторгаться в медицинские дела своего друга. В этом конверте лежали результаты анализов крови, рентгеновских снимков и других обследований, и Джон понятия не имел, зачем Шерлок их сделал. Магнитно-резонансная томография, рентген ног и грудной клетки и дюжина других результатов анализов за время отсутствия Шерлока. Джон спросил себя, знает ли Шерлок, что они там. С одной стороны, он был Шерлоком Холмсом, он мог знать всё. С другой стороны, он был Шерлоком Холмсом, худшим человеком в мире, когда дело касалось заботы о себе. Вероятно, это Майкрофт сложил сюда все снимки. Джон не знал, кто из братьев Холмс его разыгрывает, но всё равно заглотил наживку. Он вернул остальные результаты в конверт и оставил три рентгеновских снимка правой руки и предплечья Шерлока. Они были не одного времени, и Джон снова спросил себя, какого чёрта Шерлок сделал их так много. Джон встал и пошёл в ванную. У него было прекрасное оправдание для этого — ему нужен был искусственный свет, чтобы как следует разглядеть результаты. Что ж, если бы Шерлок обратил на него хоть какое-то внимание, чего он не делал, он смог бы дать прекрасное оправдание. Джон был рад этому. Он просмотрел самый последний рентген. Джон подозревал, что рука Шерлока уже в порядке. Конечно, он ни за что не расскажет Шерлоку. Он не хотел поощрять его склонности к разделыванию. Джон уже подозревал, что у него сломано предплечье. С облегчением он увидел, что это было незначительное повреждение. Они могут рассчитывать на полное выздоровление — скрипка и всё остальное. Шерлок, наверное, упал на руку. Убегал от кого-то? Кто-то ударил? Кто-то вырубил его? Джон перешёл к результатам, которые его больше интересовали. Он не знал, когда Шерлок делал другие рентгеновские снимки, но знал эти кости достаточно хорошо, чтобы понять, что их сделали после… Ну, после. Джон на мгновение задержал первый снимок против света в ванной, а затем прочитал заключение врача — без даты и подписи. Доктор не писал ничего такого, в чём Джон не мог бы убедиться сам. Внимание Джона привлекло то, чего доктор не написал. В каком-то смысле Джон и Шерлок были похожи. Когда дело касалось его профессии, Джон знал, что чертовски хорош в ней. Нет, это не он придумал. Но он всегда старался узнать всё, что можно было знать о человеческом теле. Он был хирургом-травматологом в зоне военных действий. Случайный врач мог забыть упомянуть — или сделать это специально — бороздки на локтевой и лучевой костях Шерлока. Но некоторые признаки никогда не останутся незамеченными армейским врачом. Во время службы в Афганистане привыкаешь видеть эти отметины на рентгеновских снимках других однополчан. Особенно тех, кого спасли с вражеской линии фронта после долгих недель пыток. Джон с трудом сглотнул и сжал левую руку в кулак. Она не дрожала. Это был зуд. Руки чесались нажать на спусковой крючок и пристрелить всех до единого ответственных за это людей. Джон глубоко вздохнул и заставил себя снова взглянуть на рентгеновские снимки. Отметины Шерлока были не такими уж глубокими. Бороздки, отпечатавшиеся на кости, не свидетельствовали о неделях жестокого обращения, но они определённо показывали больше, чем Джон хотел видеть. Джон вдруг осознал, что изо всех сил сжимает рентгеновский снимок. Он всё ещё держал его, но тупо смотрел в потолок, решая, что делать. Он мог все рассказать Шерлоку, накричать на него, попросить рассказать о том, что произошло. Но что толку от этого? Джон был уверен, что Шерлок не скажет ему правду, а даже если бы и сказал, Джон почувствовал бы себя загнанным в клетку из-за невозможности что-либо с этим сделать. Он хотел медленно убить Майкрофта, потому что он был единственным преступником, которого Джон ясно видел. Может быть, не он подверг Шерлока опасности, но он недостаточно быстро вытащил его оттуда. Джон снова проглотил горечь, грозившую подступить к горлу. Он отложил результаты в сторону и умылся, глядя на себя в зеркало и пытаясь успокоиться. Он не хотел, чтобы Шерлок прочёл всё на его лице, как только он войдёт в кухню. Он вытер лицо, глубоко вздохнул, схватил результаты и вышел из ванной. Шерлок попытался просверлить дырки в его черепе своими серо-зелёными глазами. Джон расслабился и приказал себе взять себя в руки. Не стоит пугать Шерлока тысячей вопросов. — И что? Сколько мне ещё осталось? — спросил Шерлок. В его голосе звучало раздражение, что Джону нужно столько времени чтобы рассказать ему то, что и так знает. Может быть, Шерлок прекрасно знал, что только что увидел Джон. Может быть, это была его собственная идея собрать все эти медицинские файлы вместе. Джону хотелось улыбнуться, но он знал, что его глаза были совершенно серьёзны, когда он ответил: — Очень долго. «Пока я могу поддерживать твою жизнь.» Шерлок посмотрел на него, и его глаза загорелись. Джон ничего не мог с собой поделать, он улыбнулся в ответ, его голова плыла в океане радости от того, что Шерлок рядом. Джон никогда не узнает, через что ему пришлось пройти, чтобы вернуться в Лондон, но он чертовски ценил его присутствие здесь. Джон сжал руки в кулаки, чтобы удержаться от внезапного желания взять Шерлока за руки. Он вёл себя нелепо. Шерлок смотрел на него с озорством, присущим Холмсу. Джон знал этого придурка достаточно хорошо, чтобы точно знать, о чём он думает. — Нет, — сказал Джон. Он встал и забрал у него небольшую пилу. — Об этом не может быть и речи. — Но Джон, — закатил глаза Шерлок. — Это меня тормозит! Я в полном порядке, ты же сам сказал. — Я этого не говорил. Я сказал, что ты будешь жить, и так оно и есть. Но ты продержишь гипс ещё неделю. Шерлок выглядел возмущённым. Джону захотелось хихикнуть. Какая замечательная пара сумасшедших. — И ты придёшь в операционную, и я сниму его как следует, ортопедической пилой. Я не ортопед, но это будет лучше, чем это, — сказал Джон, указывая на оскорбительную пилу на столе. — Кстати, Кожаное лицо* звонил и просил вернуть ему игрушку, — нахмурился он. Шерлок бросил на него комичный ответный взгляд и нахмурился. — Кто это? Джон застонал. — Не бери в голову. Тогда — и только тогда — мы вытащим руку и сделаем ещё один рентген, чтобы посмотреть, действительно ли ты сможешь обойтись без него. — Я не ребёнок, ты же знаешь, — возразил Шерлок, но без особого энтузиазма. Джон передразнил его. — Что навело тебя на эту мысль? Неожиданно Шерлок рассмеялся. Густой смех, который, казалось, клокотал в нём уже долгое время. Джон присоединился к нему, не утруждая себя выяснением, над чем они смеются. Они сидели вместе на Бейкер-стрит среди экспериментов Шерлока и чашек чая. Это была достаточная причина. Смех Шерлока медленно стих. — Ты можешь просто разрезать его прямо сейчас, — сказал он, как будто они только что не говорили об этом. Джон закатил глаза. Ребенок. — Нет. — О, ради Бога! — Осторожнее, или я оставлю тебя так ещё на месяц. — И ладно, может быть, ему действительно слишком нравилось дразнить Шерлока. Может быть. — Зачем я вообще держу тебя рядом? Шерлок изобразил раздражение, снова глядя в окуляр микроскопа. Джон услышал ухмылку в его голосе; что-то тёплое и пушистое взорвалось в его груди. — Ну, твой чай просто ужасен, — честно признался Джон. Он хихикнул, глядя на лицо Шерлока, и поднял руки в защитном жесте, хотя Шерлок не смотрел на него. — Эй, я могу научить тебя, если хочешь. Шерлок не поднял головы. — Для чего? Для этого у меня есть миссис Хадсон и ты, не так ли? Абсолютное доверие в его голосе застало Джона врасплох. Шерлок действительно вернулся, думая, что его ждёт прежняя жизнь. Как-будто ничего не произошло. Это заставляло Джона чувствовать себя истерически счастливым, но в то же время и неправильным. Всё было не так, как раньше, и никогда больше так не будет. Джону приходилось сталкиваться с этими последствиями каждый день. Казалось невероятно несправедливым, что для Шерлока всё будет выглядеть так же. Не потому, что Джон не хотел, чтобы это ощущение было у него, а потому, что он тоже хотел его иметь. Шерлок поднял глаза. Остекленевшие глаза пытливо смотрели на Джона. И черт. Он будет довольствоваться всем, чем может, лишь бы снова и снова слышать эту уверенность в голосе Шерлока. Он прочистил горло. — Да, — улыбнулся он. — Да, ты знаешь. * * * Позже в тот же день приехала Мэри и принесла свежую выпечку для Шерлока. Они с Джоном уже обсудили фотографии с места преступления, за которыми пришёл Джон, и Шерлок даже согласился сделать перерыв, чтобы выпить ещё одну чашку чая — на этот раз приготовленного Джоном — и кусочек тоста. Он принял душ и переоделся в обычную одежду. В данный момент он снова сидел над микроскопом, отгородившийся от всего мира, поэтому Джон спустился по лестнице, чтобы открыть Мэри дверь. Он чмокнул её в губы и крепко обнял, положив голову ей на плечо. Мэри издала довольный звук. — Хорошо, — сказала она ни с того ни с сего. Джон издал звук, ожидая, что она поймёт, что это вопрос. В этот момент ему было слишком удобно, чтобы поднять голову. Мэри высвободилась из его объятий и посмотрела на него с лучезарной улыбкой. — Давненько я не видела тебя таким счастливым, любимый, — сказала она, гладя его по щеке. Джон инстинктивно подался навстречу прикосновению. Он издал приятный звук, решив не отрицать этого. В любом случае это было бы бесполезно. Он чувствовал себя счастливее и легче, чем когда-либо за долгое время. — О, привет, дорогие! — Миссис Хадсон вышла из своей квартиры. Она обняла Мэри и Джона, как будто не видела их накануне. — Когда я приехал, вас не было дома, — сказал Джон. Он взял Мэри за руку. — О, я ходила по магазинам. Ты ещё собираешься пробыть здесь какое-то время? — О да, — ответила Мэри. — Я принесла выпечку, о которой вам говорила. Миссис Хадсон, кажется, обрадовалась. — О, я собираюсь поставить чайник. Кто знает, может быть, нам удастся заставить Шерлока что-нибудь съесть. — Подозреваю, что сегодня у него был только тост, — сказал Джон. На миссис Хадсон это произвело впечатление. — Ну, это больше, чем обычно. Это ты заставил его съесть, не так ли? — осведомилась миссис Хадсон. — Почти, — пожал плечами Джон. — Прекрасно, — сказала она. Она понизила голос, словно делясь с ними секретом. — Что за ужасный шум он издавал? Клянусь богом, я думала, он пытается раскопать стену киркой! Джон хихикнул. — Достаточно близко. Он устает от этого гипса, он замедляет его и так далее. Вы же знаете, как это бывает. — Боже милостивый, на кухне, должно быть, полный бардак. — Я попытался немного привести её в порядок, но она всё равно выглядит как зона военных действий, — согласился Джон. — Знаешь, я слышу, что ты говоришь обо мне! — крикнул Шерлок с лестницы. — У меня очень хороший слух! Джон закатил глаза, но улыбнулся. — Итак, миссис Хадсон, мы будем ждать вас с чаем. — Я помогу, — вызвалась Мэри. — Мы можем положить это на поднос, — сказала она, поднимая пакет с пирожными. — О, Джон! — Миссис Хадсон окликнула его, когда он уже поднимался по лестнице. — Сегодня я получила письма для Шерлока, потому что, если я оставлю их ему, он никогда в жизни не заплатит по счету. Ты можешь отнести его наверх? — Конечно, — сказал Джон, ожидая, пока она отдаст почту. После этого он поднялся по лестнице, просматривая конверты. Он проделывал это так много раз — взбегал по семнадцати ступенькам, проверяя почту, — что это даже не приходило ему в голову, пока он не увидел нечто такое, от чего его позвоночник почти мгновенно застыл от внезапного арктического холода. Он остановился на последней ступеньке, держа конверт и тяжело дыша. Он перевернул его, и, конечно же, там была красная печать, которую он уже ждал. Джон прислонился к стене и крепко зажмурился. «Мориарти мёртв», — мысленно повторил он. Мёртв. Шерлок много лет работал над тем, чтобы разрушить его сеть. Они были в безопасности — что важнее всего, Шерлок был в безопасности. Им больше не нужно было беспокоиться об этом. — Джон? — Шерлок вышел из гостиной. Джон знал, что должен спрятать конверт, но он всё ещё не мог пошевелиться, а Шерлок уже был рядом. Он смотрел на Джона около трёх секунд, прежде чем выдернуть почту из его рук. — Это личное дело, ты знаешь об этом? Джону хотелось крикнуть ему в ответ, что он последний человек на Земле, который имеет право читать кому-то лекцию о личной жизни. И Джон сделает это, как только его лёгкие смогут нормально работать. Шерлок стоял рядом с ним, выглядя взволнованным. Он рассовал все конверты по карманам брюк. Джон видел, что он ищет, что бы сказать — возможно, правдоподобную ложь, чтобы успокоить его. Джон выдавил бы правду из его горла, если бы мог. В голове у него зародилось миллион теорий. Может быть, Мориарти всё-таки не умер. Может быть, они с Шерлоком подружились и обменивались хитроумными письмами. Может быть, это была идея какого-то больного фаната о дани уважения. Может быть, это были старые письма, а может быть, просто конверты без содержимого. Может быть, они были напоминанием о том, что усилия Шерлока были бесполезны, и что он снова в опасности. Может быть, что-то происходит, и, конечно, конечно, Шерлок оставляет Джона в стороне. — Ты можешь успокоиться? — Шерлок встряхнулся. — Это… ничего. Они — ничто. Ах, они. Значит, были и другие. Джон спросил себя, как долго Шерлок получал их, не говоря ему об этом. — Недели, — просто ответил он. Он откашлялся и посмотрел себе под ноги. — Они ничто, разве ты не можешь игнорировать то, что видел это? Джон невесело фыркнул. Как будто это можно сделать. Джон не сможет забыть ничего, связанного с Шерлоком, никогда. Шерлок в мгновение ока оказался рядом с ним. Он пригвоздил Джона своим ртутным взглядом. Сердце Джона колотилось в груди, слишком большое и тяжёлое для своей полости. Он почти слышал, как кровь бежит по венам. Шерлок умоляющими глазами посмотрел на него. Это было нелепое прилагательное, но мозг Джона не мог придумать ничего другого. — Они действительно ничего не значат, — сказал Шерлок. Джон чувствовал лёгкое дуновение его дыхания на кончике носа. Он спросил себя, действительно ли это необходимо. — Джон, — простонал Шерлок. — Послушай, — сказал он. Джон перевел взгляд с шеи Шерлока на его глаза. Он совершенно не помнил, чтобы позволял себе так блуждать глазами. Он прислонился к стене, словно ожидая нападения сверхъестественной силы. — Доверься мне, — сказал детектив так мягко, что его тон не вязался с его угловатой фигурой. Джон посмотрел себе под ноги и попытался успокоить дыхание. Он приказал себе расслабиться. Шерлок остался перед ним, но дал ему больше места. Он всё ещё был взволнован, Джон видел, как дрожат его пальцы. — Ты мне покажешь? — спросил Джон, когда снова обрел дар речи. Он уже знал ответ. Он знал, что Шерлок уже показал бы ему, если бы захотел. Он знал, что уже открыл бы его, если бы там действительно не было ничего серьезного. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что Шерлок качает головой. «Как будто меня снова обманули, снова оттолкнули в сторону. Словно я могу быть полезным в заваривании чая, но не в том, что я делал лучше всего.» — Прекрати, — сказал Шерлок тихо и проникновенно. По крайней мере, так казалось. Джон ненавидел незнание. Они снова стояли бок о бок. Шерлок спустился на одну ступеньку, и они оказались почти на одном уровне. Долговязый ублюдок. — Я тебя не обманываю, — сказал детектив. Джон продолжал смотреть вперёд, потому что не хотел смотреть в эти глаза и снова замечать, что не знает, говорят ли они правду. — Я тебя не обманываю, — настаивал Шерлок. — Я прошу тебя доверять мне. Разве не так поступают друзья? — Не смей разыгрывать со мной эту сцену, — сказал Джон, отходя от стены и поворачиваясь к Шерлоку. Он хотел сказать Шерлоку, что он не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются друзья, что он был эгоистичным ублюдком большую часть своей жизни и не имел права спрашивать об этом. Он проглотил эти слова и заставил себя держать себя в руках. Им это не принесет никакой пользы. Он будет кричать, Шерлок будет кричать в ответ, а Джон спустится по лестнице и через несколько секунд выйдет из здания. Он будет ещё более далек от истины, чем сейчас. Джон пристально посмотрел на Шерлока и решительно ткнул его в грудь. Он позволил указательному пальцу слегка коснуться рубашки Шерлока прямо над его бьющимся сердцем. — Если с тобой что-нибудь случится из-за того, что ты не рассчитывал на меня, когда должен был... — он замолчал, его голос был хриплым от всего, что он не сказал. – Этого не будет... — Если что-нибудь случится... Я убью тебя. Это убьёт меня.