Все и одинокие сердца (all and the lonely hearts)

Джон сел на диван, стараясь не упасть, но его шатало. Его разум осознавал только две вещи. Первое и самое главное, Шерлок вернул вещи Джона — и, может быть, они больше не принадлежали Джону, но ладно. И что это значит? Шерлок сохранил всю эту мебель, вероятно, положил её на хранение или что-то в этом роде. Он мог бы всё выбросить, но не сделал этого. Пытался ли он утешить Джона? Это звучало глупо, но в глубине души Джон знал, что именно такой подход выберет Шерлок. И если это действительно так… Что это значит? Джон украдкой поглядывал на Шерлока, не желая пропустить ни малейшего жеста, потому что некоторые из них — или, может быть, все вместе — могут заставить Джона наконец понять почему. И особенно почему именно сейчас. Джон повернул голову, чтобы посмотреть на человека, сидящего в кресле, — и, Господи, разве это не делало его принципиальным врагом? Джон никогда не видел, чтобы рядом с Шерлоком кто-то чувствовал себя в своей тарелке. И, хотя он не особо прислушивался к тому, что говорилось, он смутно осознавал, что парень был другом семьи, знал Шерлока всю его жизнь — и Джон был почти уверен, что это были настоящие слова, которые он слышал не более получаса назад. Джону казалось, что он просидел здесь по меньшей мере пять лет. Он попытался взглянуть на этого человека объективно. На нём был сшитый на заказ стильный костюм-тройка, а дорогой одеколон придавал ему сильное ощущение присутствия в комнате. У него была лёгкая улыбка, которая казалась почти неуместной для Джона, и самые поразительные голубые глаза, которые Джон когда-либо видел. Глаза парня — глаза Виктора Тревора, мозг Джона наконец-то пришёл в себя, — были открыты и теплы. Хотя Джон уже невзлюбил его по причинам, которые едва мог понять, какая-то рациональная часть его утверждала, что Виктор не проявлял никаких признаков угрозы. Угроза чему именно? — Джон уже не в первый раз спрашивал себя об этом с тех пор, как сел на диван Шерлока: неужели это снова их диван? Он попытался проанализировать открывшуюся перед ним сцену, и единственное, что Джон смог понять, это то, что эти двое были близки. Внимание Виктора, казалось, было полностью сосредоточено на Шерлоке, и все шутки, которые он отпускал, явно предназначались для того, чтобы быть нежными, а не обидными, что сильно отличалось от того, к чему Джон привык. Люди, как правило, набрасывались на Шерлока, равномерно расплачиваясь за его резкость. Где, чёрт возьми, был Джон, что Шерлок завёл себе нового старого друга, а Джон даже не заметил? С каких это пор они были так близки? Неужели Виктор всегда был рядом, пока Джон и Шерлок жили вместе, неужели Шерлок сбежал, чтобы повидать своего друга? Общались ли они в Интернете, переписывались ли три года назад? Джон вдруг разозлился на себя за то, что не обратил достаточно внимания на то, о чём говорили Шерлок и Виктор в гостиной. Виктор, вероятно, говорил об этом. Шерлок, однако, не возражал бы, если бы Джон что-то узнал. Но если уж на то пошло, то не имело значения, как они поддерживали связь все эти предыдущие годы. По крайней мере, у Джона хватило мужества признаться самому себе, что единственное, что имело значение — это то, что они поддерживали связь в течение последних двух лет. И он был уверен, что эта информация вообще не поднималась. Джону хотелось бы рассердиться из-за своих подозрений, но он чувствовал себя опустошённым, по большей части грустным. Он посмотрел на обоих мужчин перед собой и изо всех сил постарался не позволить своему разуму забрести на территорию догадок. Он никогда не сможет понять их отношения, и насколько это несправедливо? Он собрал все свои силы, чтобы отбросить мысли о том, что Шерлок и Виктор поддерживали связь, пока Шерлок путешествовал по Европе, уничтожая сеть Мориарти. Он не хотел думать о том, что Шерлок навещал Виктора в Париже. («Я жил в Париже последние пять лет, — Джон слышал слова Виктора, — наверное, я должен поблагодарить Шерлока за это, ведь именно он заставил меня выучить язык»). Взглянув на свои руки, Джон заметил, что они сжались в кулаки. Это была справедливая физическая реакция на дерьмо, которое придумал его мозг. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Шерлока и Виктора. Адвокат смотрел на Шерлока с нежностью по причинам, о которых Джон предпочёл не задумываться. («Я просто ещё один скучный адвокат.» Шерлок закатил глаза. «О, пожалуйста, Виктор, тебе никогда не шла скромность.» «Верно, — улыбнулся детективу Виктор. — Я просто ещё один абсолютно блестящий юрист».) Джон прочистил горло и, ещё до того, как сфокусировал взгляд, понял, что звук прозвучал в гостиной агрессивно. Что он вообще тут делает? Он постарался не поморщиться от взгляда Шерлока. Вероятно, он читал всю неловкость Джона по линии его плеч. Джон понял, что Шерлок знает абсолютно всё, о чём только что подумал Джон, и почувствовал, что слабеет от смущения… Боже, если бы только этот день мог закончиться! Он вежливо улыбнулся Виктору, пытаясь скрыть растущее в нём негодование. Тот факт, что он сидел в кресле Джона, только усложнял ситуацию. — У Пирсона никогда не было в порядке с головой, — говорил Тревор. О, значит, Шерлок рассказал ему об их деле? И было ли это их дело? Джон не знал. Должно быть, удивление отразилось на его лице, потому что Шерлок заговорил: — Виктор был другом Майкла в Итоне и Оксфорде. Конечно, был. — Друг – это уже слишком, — Виктор высокомерно поднял бровь, глядя на Шерлока. Он сделал это с грациозностью, которую Джон видел только у одного человека. — Но да, Джон, это был я. Недавно кто-то… — Виктор замолчал, многозначительно глядя на Шерлока. — Кто-то разбудил меня в час ночи, ожидая, что я сразу же подскочу и расскажу ему всё, что знаю об отношениях Майкла Пирсона, Чарльза Миллза и Маргарет Смит, — передразнил он голос Шерлока, когда тот был занят делом. Это была довольно хорошая пародия, если быть честным. Шерлок закатил глаза, глядя на Виктора. — Ну, это Джон виноват. Он избаловал меня, — его губы изогнулись в улыбке. Джон не подтвердил и не опроверг эту информацию. — Ты всегда был избалованным мальчишкой, — рассмеялся Виктор. — Просто это стало действительно за гранью. И даже если бы он не хотел, чтобы это произошло, Джон фыркнул. Виктор был прав. — Как я уже сказал, это твоя вина, — повторил Шерлок, обращаясь к Джону. Как будто это не было самыми близкими к признанию словами, к которым он когда-либо приходил, по крайней мере, перед другими людьми. — Ты всегда отвечаешь на мои звонки, — слегка улыбнулся ему Шерлок. — Да, знаю, — сдался Джон, пожимая плечами. Ему стало страшно при воспоминании о Себастьяне, несносном банкире, и о том, как Шерлок тогда использовал его в качестве трофея. Его напрягло, что это может быть одно и то же. Был ли Джон просто тем, кого Шерлок выставлял напоказ, когда ему было нужно показать другим людям, что он способен поддерживать общение? И был ли он таким? - с горечью спрашивал себя Джон. Или Джон был просто самым глупым человеком на планете Земля? У Виктора было странное выражение лица, когда он наблюдал за разговором Джона и Шерлока. Его взгляд стал немного рассеянным, как будто он напряжённо думал о чём-то важном. Виктор улыбнулся Шерлоку, но Джону показалось, что в его глазах было что-то грустное. — Вы двое в своём репертуаре. Джон был совершенно удивлён тем, как сильно ему хотелось ударить Виктора прямо сейчас. Что означал этот взгляд? Была ли это жалость? Прежде чем он успел что-либо понять, Виктор вскочил со своего места. — Ну что ж, пойдём, да? — весело сказал он, хватая пальто со спинки кресла Джона. — Я проголодался. Шерлок встал, застегнул пиджак и, как тщеславный мерзавец, посмотрел на себя в зеркало. Как будто он нуждался в этом. Джону потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что происходит перед ним. Виктор пригласил Шерлока на ужин. И где Джон был всё это время, что он не знал… Но он не позволил своему лицу показать, насколько он потрясён. Поскольку это была жизнь Шерлока, а детектив был взрослым мужчиной, он мог делать всё, что хотел, пока был в безопасности. Джон высоко поднял плечи и наблюдал, как Шерлок и Виктор готовятся к выходу. Это причиняло Джону боль, но в равной степени и облегчение. Ему не терпелось побыть одному. Он не мог дождаться, когда у него появится время разобраться во всём этом. И вот он снова здесь, час спустя, и все еще выходит из-под контроля. — Джон! — позвал Шерлок, напугав его. Джон вздохнул. Чёрт, он действительно хотел, чтобы этот грёбанный день закончился. — Что? — спросил Джон, едва отрывая взгляд от кофейного столика и краем глаза наблюдая за движением ног Виктора по ковру. Ковёр Шерлока. Ковёр миссис Хадсон. Ковер Королевы... Это не имело никакого значения! — Что? — спросил он снова, когда Шерлок так и не ответил. Детектив наблюдал за Джоном как ястреб. Джон разрывался между странным облегчением, которое это принесло ему, и нервирующим чувством, что Шерлок увидит, насколько жалким был Джон. Каким мелочным, каким сломленным, каким… ревнивым. И, чёрт возьми, сейчас не время для таких признаний. — А ты разве не идёшь? — пытливо спросил его Шерлок. — Конечно, мы будем очень рады, если ты присоединишься к нам, Джон! — Виктор улыбнулся ему. Джон рассердился, заметив, как искренне это прозвучало. — Боже мой, я скучаю по Анджело, — простонал Виктор, хватаясь за чемодан. И Джон не думал о том, что Анджело был увлечением Шерлока и Джона. Он также не думал о том, каким он был грёбаным идиотом. Ради бога, это был чёртов ресторан, а не святилище. У Анджело были и другие клиенты. У Шерлока были и другие друзья. Ты разве не идёшь? Не было ни малейшего шанса, что он зайдёт к Анджело в компании из трёх человек. — Э-э… нет, — отказался он, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Честно говоря, он не думал, что они будут так уж сильно возражать. — Вы не могли бы подождать здесь минутку? — спросил Джон ни с того ни с сего, напугав Шерлока и Виктора. Виктор нахмурился, но Шерлок только кивнул. Джон повернулся к детективу: — Телефон, — сказал он. Если Шерлок и был удивлён этой просьбой, то не подал виду, прежде чем вытащить телефон из кармана и осторожно вложить его в руку Джона. Телефон Джона по-прежнему был отключён, но будь он проклят, если позволит Шерлоку уйти с Бейкер-стрит в компании человека, которого Джон никогда раньше не видел. Джон разблокировал экран — Шерлок даже не потрудился сменить пароль. Это Джон. Виктор Тревор...? — напечатал Джон. Он знал, что Майкрофту больше ничего не понадобится. Ответ пришел меньше чем через минуту. Это его знакомый. Он проверен. Всё чисто. Джон мог бы напечатать ответ с просьбой подробнее рассказать о Шерлоке, но он знал, что Майкрофт прикроет своего младшего брата. Джон вернул Шерлоку телефон. — Спасибо, — Шерлок неловко откашлялся, но Джон слишком устал, чтобы думать об этом. — Нет проблем, — ответил Джон. «Всегда», — хотелось ему ответить. Потому что так оно и было на самом деле. Независимо от обстоятельств, Джон всегда будет прикрывать его спину. Виктор улыбнулся Джону, как будто знал, о чём тот думает. Ну, может быть, так оно и было. В тот момент отказ от ужина с ними был ради Шерлока. Он заслуживал того, чтобы отдохнуть, отдохнуть от их забивающих горло отношений, от их опасной для жизни рутины. Они попрощались, и Виктор уже спускался по лестнице, когда Шерлок остановился на пути к двери, обернувшись, чтобы посмотреть на Джона. У него было то самое выражение лица, из-за которого Джону стало дурно, потому что он был уверен: Шерлок знает. Он знает, как жалок Джон. — Ты уверен… — Абсолютно, — холодно ответил Джон. — Надо позвонить Мэри. Она вернется через несколько дней, — солгал он. И, хоть убей, он понятия не имел, откуда это взялось. — О, — нахмурился Шерлок. Джон видел, что Шерлок удивлён. Вероятно, он спрашивал себя, как он упустил эту информацию в складках пиджака Джона или что-то в этом роде. Джон возненавидел себя за то, что Шерлок не был таким хитрым, как обычно, что он просто стоял с таким видом, словно получил пощёчину, — взгляд, который Джон знал, потому что он видел, как Шерлока били больше раз, чем ему хотелось бы помнить в тот момент. — До свидания, Шерлок, — сказал Джон, поднимаясь по лестнице в свою комнату и не дожидаясь, пока Шерлок уйдёт.

***

Приняв душ и надев пижаму, Джон пошёл на кухню приготовить что-нибудь поесть. Он умирал с голоду, но не удосужился заказать еду или — боже упаси — выйти поесть в одиночестве. Он решил, что тост и горошек сойдут, и принялся готовить чашку крепкого чая к своему скудному обеду. Наконец, когда Джон смог включить телефон, он не удивился количеству пропущенных звонков. Мэри оставила ему пять голосовых сообщений и дюжину смс, хотя сейчас не отвечала ни на один из его звонков. Было неприятно, что они продолжали скучать друг по другу. Он пытался убедить себя, что это не его вина, но это было нелегко. Правда заключалась в том, что у него просто вылетело из головы, что в эти дни он должен был отвечать кому-то. И что же он был за жених? Джон вздохнул и принёс ужин в гостиную. Он резко остановился, настороженно глядя на своё кресло. Он был чёртов идиот. После стольких недель нытья по этому поводу, прямо сейчас ему казалось почти невозможным сидеть здесь. Он вернулся на кухню и сел за стол, чтобы поесть. В любом случае было бы слишком неудобно есть в гостиной, сказал себе Джон. Это не имело абсолютно никакого отношения к тому факту, что сидеть в кресле без Шерлока было бы хуже, чем вообще не сидеть в кресле. Его мысли постоянно возвращались к воспоминаниям о том, как Шерлок и Виктор обедали вместе, и о том, каким совершенно опустошённым чувствовал себя Джон. Джон предположил, что это просто еще одна грань его постоянной нестабильности вокруг детектива. Просто ещё одна вещь, которую он должен был похоронить глубоко внутри. Уже не в первый раз мысль о том, что его внутренности пытаются утопить, казалась хорошей метафорой для его жизни. Было, мягко говоря, утомительно всё время следить за собой, зажимать раны. С того момента, как он проснулся — весь расплывающийся и согретый этим сном, — всё пошло только наперекосяк. Он ненавидел это. Ненавидел себя за то, что потерял самоконтроль. Ему нравилось, каким довольным он себя чувствовал во сне; это было болезненно противоположно тому, насколько пустым он чувствовал себя, автоматически жуя на их кухне. Реальность была не такой гладкой и счастливой, как заставляла его чувствовать себя его идиотская дымка сна. Как будто угроз смерти, возвращения на Бейкер-стрит и забвения Мэри, когда до свадьбы оставалось всего несколько месяцев, было недостаточно, теперь появился этот Виктор, появившийся из ниоткуда, вписавшийся в гостиную Шерлока, как будто он всегда там был. Будет ли Виктор следующим соседом Шерлока по квартире? Конечно, он в этом не нуждался. Он, наверное, мог бы купить всё здание, если бы миссис Хадсон захотела его продать. Но, с другой стороны, самому Шерлоку никогда не нужно было разделять арендную плату с кем-то. Джон понял это. Просто не могло быть такого, чтобы Уильям Шерлок Скотт Холмс не мог себе позволить 221Б в одиночку. По какой-то причине — Джон так никогда и не понял этого — он предпочитал компанию Джона. Что ж, но это было в прошлом. В эти дни он мог делить квартиру с кем ему заблагорассудится. И разве это не чудесно? Джон оставил попытки съесть тост. Он был похож на колючую проволоку в его горле. Он схватил свою чашку чая и храбро шагнул в гостиную. Он будет сидеть в своем чёртовом кресле, большое вам спасибо. Он включил телевизор, но убавил громкость. Тихий стон сорвался с его губ. Он слишком любил это кресло, и это немного тревожило. Джон закрыл глаза. Он просто притворится, что его не беспокоит пустота кресла напротив, и всё будет в порядке. — Ку-ку! — из кухни донёсся знакомый голос: Миссис Хадсон не потрудилась постучать, и Джон был рад этому. — Добрый вечер, миссис Хадсон! — крикнул он из гостиной. — И тебе, — приветливо сказала она из кухни. — Что это ты там грустишь? — спросила она. Судя по звуку, она набивала холодильник Шерлока. Джон услышал её ворчание. — Это уши? Честное слово, вы, мальчики… — Я не виноват, — рассмеялся Джон. Наконец в гостиную вошла миссис Хадсон, чтобы поприветствовать Джона. Она включила свет, оглядела гостиную и улыбнулась. — Так-то лучше, — она похлопала его по плечу. И Джону не нужно было спрашивать, что именно лучше, потому что он знал и был полностью согласен. Так было намного-намного лучше. — Он работает? — спросила она, садясь в кресло Шерлока. Джон подозревал, что она была единственной, кто имел на это право. — Нет, он ушёл обедать, — ответил Джон. «С другом», — мог бы сказать он, но сдержался. — О, — сказала миссис Хадсон. — С Виктором? — нетерпеливо спросила она. В её глазах было что-то озорное. Джон внутренне поморщился. Миссис Хадсон обращалась к Виктору по имени. — Да, с Виктором, — кивнул Джон, пытаясь сделать вид, что ему не неловко говорить об этом. Ему хотелось расспросить её о Викторе. С каких это пор он завсегдатай Бейкер-стрит? Неужели он… О боже… Неужели он провёл здесь ночь? — Хорошо, что у него сейчас есть друг, — сказала миссис Хадсон немного печально. — Всегда хорошо иметь друга, — согласился Джон. Это было хорошо для Шерлока, Джон знал это, он знал, что был крайне несправедлив ко всей этой ситуации. Он просто не мог перестать защищаться. — Да, и это тоже, — вздохнула миссис Хадсон. — Но теперь он ему понадобится, Джон, после женитьбы и всего остального. Это будет тяжело для него. Джон нахмурился. — Женитьбы? Миссис Хадсон хихикнула. — Твой брак, Джон! Ты что, забыл? — она покачала головой, как будто он был беспомощным пациентом. Джон действительно чувствовал себя таковым. — При чём здесь мой брак? — резко спросил он. Шерлок ушёл ужинать с каким-то парнем, и вдруг это Джон виноват? — Ну, ты двигаешься дальше, — фыркнула на него миссис Хадсон. — И он радушно отнесся к этому, но пусть это тебя ни на секунду не вводит в заблуждение, ему нелегко. — Она тяжело вздохнула, глядя на Джона так, словно в этом взгляде был весь её жизненный опыт. — Брак всё меняет. Вы думаете, что будешь делать то же самое и останешься тем же самым человеком, но это не так. В одно мгновение всё остальное остаётся позади. Джон отказался согласиться. Всё было бы совсем не так. Шерлок и он преодолели кучу дерьма, брак был ничем по сравнению с этим. Конечно, они были лишь призраком того, чем были в те добрые старые времена, но всё же… — Не слишком ли это драматично? — возразил он. — Люди всё время женятся и не теряют друзей. У нас всё будет хорошо. Шерлок был в порядке. Он чувствовал себя идеально, он приятно проводил ночь вне дома, веселясь со своим новым другом. — О, дорогой, я не думаю, что у других людей сейчас такие отношения, как у вас, не так ли? Я потеряла свою лучшую подругу после свадьбы. Она рано ушла с вечеринки, и больше я её не видела, — грустно улыбнулась миссис Хадсон. — А для него это ещё хуже, ты же знаешь, какой он. Ты же знаешь, как он тебя любит. А теперь ты женишься на ком-то другом, Джон. Он растерян, и я надеюсь, что ты дашь ему время привыкнуть. Джон не сомневался, что миссис Хадсон никогда в жизни не была так глупа. Она прочла слишком много романов Остин, посмотрела слишком много сентиментальных фильмов. — Мы с Шерлоком никогда не встречались, миссис Хадсон, — устало ответил Джон. До конца своих дней он будет вести с ней этот разговор. — Конечно нет, — усмехнулась она. — Вы были в браке. Кем они были теперь? Джон был ошеломлён и молчал. Какого хрена на самом деле. Он открыл рот, чтобы возразить, но она просто указала на гостиную, на его кресло, стол. Очевидно, она считала, что в этом есть какой-то смысл. На самом деле это было не так. — Послушайте, миссис Хадсон, — начал он, решив, что лучше оставить всё как есть, потому что у него закружилась голова. — С Шерлоком всё в порядке, он ушёл ужинать. Его друг, кажется, хороший парень, они, по-видимому, были друзьями целую вечность, — сказал Джон, стараясь не обижаться. — Всё в порядке, — повторил он. Всё в порядке. Всё будет чертовски хорошо, Джон позаботится об этом. Если только миссис Хадсон перестанет нести такую чушь. — Надеюсь, что так, дорогой, — ласково улыбнулась она. — Как продвигаются свадебные планы? Джону потребовалось несколько секунд, чтобы понять этот вопрос. Миссис Хадсон никак не могла понять, какой беспорядок творился в голове Джона в этот момент, поэтому он даже не подумал рассказать ей об этом. — Отлично, — сказал он, изображая волнение, которого в нём явно не было. Боже, он так чертовски устал от всего. — Ну, я, пожалуй, пойду спать, если вы не возражаете, — довольно резко сказал он, вставая и унося недопитую кружку на кухню. — О, конечно, ты, должно быть, устал. Как прошла работа? — спросила она, тоже вставая. Джон улыбнулся. Всегда приятно, когда кто-то проявляет интерес к его дню. Шерлок никогда бы не задал такой обыденный вопрос. — Было спокойно, — ответил он. «Скучно», — прозвучал у него в голове голос, слишком похожий на голос Шерлока. — Хорошо, — она подошла к нему и погладила по щеке. — Отдохни немного, Джон, похоже, тебе это необходимо. Джон против воли заставил себя не наклониться и не обнять миссис Хадсон изо всех сил. Ему было больше сорока лет, и было уже слишком поздно нуждаться в материнских объятиях. Да, его жизнь была грёбанными американскими горками. Но он должен был вложить в нее какой-то смысл. Он должен был перестать вращаться, как бутылка на подростковой вечеринке, и взять себя в руки. После ухода миссис Хадсон Джон собирался выключить свет и лечь спать, но какое-то время просто стоял, тупо глядя на комнату. Он прислонился спиной к стене и вздохнул, протирая глаза от усталости. Боже, как он любил это место! Не имело значения, сколько отвратительных вещей это заставляло его вспомнить — найти голову в холодильнике, пулевые отверстия в стенах, пустое кресло — они никогда не сотрут хороших воспоминаний, которые у него были — подлатывать Шерлока, смеяться над Шерлоком, пока тот кричал на телевизор, обыскивать волосы Шерлока на предмет осколков стекла после неудачного эксперимента, который закончился незначительным взрывом. И ладно, может быть, миссис Хадсон была в каком-то плане права, когда определила то, что у них с Шерлоком было много лет назад, как брак. Он предположил, что всё было примерно так. У них было много общего. Чёрт, когда-то они делили почти всё — от банковских счетов до еды, от дивана до буфета. Джон фыркнул, вспомнив тот случай. Конечно, Шерлок найдёт разумным спрятаться на пять часов промокшим в шкафу. Они были чертовски нелепы. Они были в своём репертуаре, как загадочно выразился Виктор. Джон был уверен, что так оно и было. Это приводило его в отчаяние от того, как сильно он хотел вернуть эту уверенность. Виктор Тревор казался вполне подходящим. Он сидел в дорогом костюме, знаком с Шерлоком с школьных дней. Он даже просыпался среди ночи, чтобы ответить на звонки Шерлока. Насколько Джон понимал, они могли быть парой. И разве в этом нет никакого смысла? То, что сам Джон никогда не встречался с Шерлоком, ещё не означало, что другие люди не будут встречаться. Молли умирала от желания сделать это, даже не говоря о парне, который у неё теперь был. Та Женщина — нет, не совсем. Джон не мог представить их с Ирен свидания ни в одной вселенной. Просто потому, что Шерлок никогда не встречался с Джоном — Джон никогда не позволял себе зацикливаться на этом, потому что, чёрт возьми, ему не нужна была такая боль в жизни, пожалуйста, — это не означало, что он не хотел встречаться с другими людьми. Почему бы ему не встречаться с богатым, умным, спокойным, на сто процентов чистым от военных ран Виктором Тревором? И почему бы кому-нибудь не встречаться с Шерлоком? Джон обманывал себя. Он мог придумать сотню причин, по которым большинство людей в здравом уме никогда не стали бы встречаться с Шерлоком Холмсом. Но опять же, может быть, Виктор не был большинством людей. И Джон… Что ж, Джон просто не имел значения. Звук ключа в замке вывел Джона из задумчивости. Он остался стоять, тупо прислонившись к стене, наблюдая, как Шерлок вошёл внутрь и повесил пальто и шарф. Он посмотрел на Джона и нахмурился. — Всё в порядке? — спросил он неуверенно. — Да, — Джон откашлялся, выпрямил спину и отошёл от стены. Было чертовски приятно снова увидеть Шерлока, не говоря уже о том, что он ушёл меньше двух часов назад. — Ты рано вернулся, — он попытался сказать это небрежно. Он был уверен, что ему это удалось, но ведь это был Шерлок Холмс, самый наблюдательный человек в мире. — Ну, сегодня пятница, слишком много народу, — Шерлок скорчил гримасу, повернулся спиной и пошёл на кухню. — А что в пакете? — спросил Джон, заметив, что Шерлок держит пластиковый пакет. — Ты уже поел? — спросил Шерлок, не обращая внимания на вопрос Джона. — Да, — сказал Джон, защищаясь, потому что не хотел признаваться, что чувствовал себя слишком опустошённым, чтобы выходить из дома. — Нет, — сказал Шерлок, но это не прозвучало резко, просто позабавило. Джон поднял на него глаза, и детектив указал на тарелку с недоеденными тостами и кружку чая на стойке. — А что в сумке? — снова спросил Джон. Шерлок закатил глаза. — Очевидно, ужин, — рассеянно сказал он, расхаживая по кухне, хватая тарелку, вилку и — боже! — бутылку вина? — Ты только что ужинал, — улыбнулся ему Джон. — Это не для меня, — сказал он, ставя тарелку. — Анджело настаивал, ты же знаешь, какой он. Шерлок принёс Джону не просто ужин, а его любимые равиоли. Равиоли, которые Джон не ел целую вечность, потому что это было то, что мог приготовить только Анджело, а Джон никогда не ступит в этот ресторан без Шерлока. Джон попытался не застонать при виде блюда, но у него потекли слюнки. Шерлок протянул Джону тарелку и бокал вина. На его лице играла почти мальчишеская улыбка. Это был такой необычный вид, и в то же время это была одна из самых красивых вещей, которые Джон видел в своей жизни. Чёрт возьми, о чём он вообще думал? — Спасибо, — сказал он. «За то, что не набросился на меня, какой я невероятно глупый», — подумал он. Прежде, чем он успел сесть за кухонный стол, Шерлок остановил его, положив руку ему на плечо. — Нет, — сказал он чуть громче, чем требовалось. Он убрал руку, но Джон всё ещё ощущал на себе её тепло. — Я думал… — он откашлялся и глубоко вздохнул. Джон не мог отвести взгляд, Шерлок казался таким непохожим на себя. — Как насчёт скрипки? Джон ухмыльнулся. На самом деле Джон был в восторге от этого. Он взял свою тарелку и бокал вина, и они пошли в гостиную. Шерлок направился прямо туда, где стояли ноты и скрипка, и начал готовиться. Джон был ошеломлен этим; его сердце громко стучало в груди. Он истерически подумал, что если бы оно билось чуть громче, Шерлок наверняка услышал бы. Тогда он сел в своё кресло, и это показалось ему правильным. Наконец-то. После целого дня, когда всё казалось неуместным, он наконец оказался там, где и должен был быть. Он чувствовал это нутром. И дело было не в кресле, совсем нет. Тусклый свет и вкус вина на языке придали Джону достаточно мужества, чтобы признать, что дом имеет не столько отношение к мебели, сколько к тому, что он находится напротив того самого человека, который стоит перед ним. И это было неплохим зрелищем. Шерлок снял ботинки и пиджак и бросил их на кресло. Он закатал рукава рубашки до локтей и расстегнул первые пуговицы, обнажив белую шею. «Он мог бы стать моделью для художника», — по-идиотски подумал Джон. Он был таким... «Красивым», — подсказал ему разум. Красивым, предположил Джон. Всё было очень просто. Вид того, как он играет на скрипке с закрытыми глазами и мягко приоткрытыми губами, был одной из самых эротичных вещей, которые когда-либо видел Джон. Джон откинул голову на спинку кресла и забыл обо всём, включая еду. А если у него пересохнет во рту, что ж… Он будет винить во всём вино.