Cherry Bomb

С момента той пятницы ты ходила сама не своя: стоило только вспомнить о проделках и словах Тэфи, его взгляде или движениях, как сердце пускалось в неимоверный танец, а дыхание полностью останавливалось. Это пугало тебя, ведь влюбляться в твои планы никак не входило, а по всем признакам выходило, что именно это и произошло. И, как это всегда и бывает в подобных случаях, ты ушла в отрицание собственных чувств, не веря, что подобное происходит именно с тобой. Продолжая встречать монстра у лифта чуть ли не каждый день, ты все чаще молчала, отдавая куда больше внимания вишнёвым леденцам, чем соседу, который всячески провоцировал тебя, то стоя слишком близко, то снова касаясь. И ты даже гордилась своей стойкостью, вынося все провокации с упрямством кирпичной стены. И чем больше ты молчала, тем мрачнее становился Тэфи, глядя на палочку с конфетой в твоей руке, как на непримиримого врага, иногда пугая потемневшим взглядом, надолго вперенным в твои губы. Ты решила, что хорошо бы как-то отвлечься от собственного смятения чувств, и в ближайшие выходные решила уехать и развеяться, насколько это было возможно, учитывая не самую прекрасную погоду в городе. Выбор между прогулкой по промозглому центру и посещением старого книжного магазина очевидно пал на последний вариант, и ты, встав пораньше, молчаливой тенью ускользнула из дома, мысленно радуясь, что никого не встретила, выходя из подъезда. В книжном магазине, самом старом во всем мегаполисе, ты любила надолго оставаться, покупая большую порцию капучино и беря различное чтиво, что позволяли читать прямо здесь перед покупкой. Ради удобства посетителей руководство магазина организовало здесь уютный кафетерий и читальный зал, расположенный у высоких панорамных окон, открывавших волшебный вид на старую городскую набережную, мощеную плиткой. За все время в этом городе, это место ты полюбила всей душой и считала, что хотя бы ради него стоило здесь жить. А ради Тэфи? Ты встряхнула головой, отбрасывая наваждение, и взяв несколько книг, отправилась покупать кофе. За стойкой стоял приветливый парень, лучезарно улыбающийся тебе и с интересом глядящий на выбор твоего чтения и тебя в целом. — Доброе утро! Вы сегодня первый посетитель. Не спится в выходные? — спросил он, оперевшись на стойку локтями, сверкая лучистыми глазами, от которых приятным веером шли крошечные морщинки, выдавая в нем смешливый и задорный нрав отъявленного шутника и юмориста. Наверняка – душа компании. — Доброе... Да, хотелось резко сменить обстановку... Мне капучино, пожалуйста, — ты не удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ: его радость была заразительна. — Развеяться в книжном? Это нестандартное решение. Обычно все ходят в бар или... Или уезжают из города, например, — бариста подошёл к кофемашине и начал делать тебе напиток,— ну или встречаются с друзьями на худой конец. — У меня друзей в этом городе... нет, пожалуй, — ты грустно вздохнула, и мысли невольно вернулись к монстру-соседу. Был ли он твоим другом? Совершенно точно нет... Друзья не могут вести себя так... Вызывающе. В друзей не влюбляются... Друзей не хочется... поцеловать... Ты опять с усилием выдохнула воздух из лёгких, запутавшись в собственных чувствах. Парень же твой жест истолковал по-своему. — О, ну никогда не поздно начинать новые знакомства и заводить друзей. Я – Рэй. Приятно познакомиться, — парень протянул руку, и ты без зазрения совести протянула ему свою, желая пожать в знак приветствия. — Т/И. Взаимно. Но парень не жмёт твою руку, а галантно целует тыльную сторону пальцев, мягко выпуская ладонь после этого и добродушно посмеиваясь, чем смутил тебя и заставил неловко заправить шальную прядь волос за ухо. Поставив перед тобой большой картонный стакан с белой крышкой, он пожелал тебе приятного времяпрепровождения и занялся уборкой, пока ты задумчиво расплатилась и подошла к полюбившемуся месту у окна. А мысли опять вернулись к монстру, крутясь вокруг его образа спутанным вихрем, подняв воспоминания о его касаниях, чтобы сравнить их с мимолетным дружелюбием Рэя. А сравнить было что. От прикосновений Тэфи шла дрожь до кончиков пальцев, и ты постоянно забывала дышать рядом с ним, словно запах вишни и малины, исходивший от него, душил тебя. И под его пристальным взглядом собственные мысли и вся напускная храбрость бились вдребезги с ощутимым зеркальным звоном в твоей душе. Ни в какое сравнение с мимолетной неловкостью и даже неприятным смятением от касания незнакомого парня, проявившего внимание. Ты задумчиво добавила в кофе побольше сахара, так как очень любила пить капучино именно сладким, и стала помешивать его деревянной палочкой, открывая первую книгу, посвященную истории чьей-то жизни. При более детальном изучении его содержимого, ты с сожалением отметила, что это был любовный роман, и отложила книгу в сторону. Тебе хватает и своих терзаний, не за чем погружаться еще и в чужие. Вторая книга оказалась куда интереснее, хотя и содержала в себе обычные кулинарные рецепты с красочными иллюстрациями. Это чудесное издание подкупило тебя своей обложкой с красочным названием "Сладости своими руками", выведенным серебристыми буквами на черном фоне, где красовался маффин с цветной посыпкой. И от этой картинки ты вдруг опять вспомнила скелета, на голове которого всегда красовались вихры глазури, что он часто пытался сбросить чуть встряхивая головой в привычном жесте. "Интересно, а она сладкая?" — подумалось тебе, пока ты медленно обсасывала кончик палочки с пенкой от кофе, невидяще уставившись в иллюстрацию, перелистывая страницы уже на автопилоте. Рядом отодвинулся стул, и ты затаилась, боясь поднять глаза и увидеть того, кто так незаметно вошел в магазин и целенаправленно сел рядом. Да нет, не может такого быть... Неужели он? Ты опасливо перевела взгляд выше, тут же обжигаясь темным ментоловым огнем, что потяжелел весьма ощутимо, вопреки дружелюбной улыбке, перечеркнувшей его расслабленное лицо, уложенное на руки, упиравшиеся в столешницу локтями. Тэфи отчего-то выглядел практически злым, и это было видно только по взгляду. Окружающим это было точно не заметно, но ты уже слишком хорошо успела узнать этого монстра, чтобы почувствовать неладное. И все это было приправлено острым перцем молчания, что ты расценивала не иначе как дурной знак. — Эм... Привет. Как ты узнал, где я? — спросила у монстра, вынимая палочку изо рта и требовательно уставившись на гостя, все же приходя к неутешительному выводу о том, что он мог следить за тобой. — Здравствуй, Т/И. Не знал, что по утрам ты предпочитаешь ездить через полгорода, чтобы поболтать с официантом, — его поза нисколько не изменилась, напоминая затаившегося в зарослях леопарда. Жутковатое зрелище, особенно, если добыча — это вы сами. — Ты сахаром объелся? Я сюда читать езжу, — ты раздраженно тыкаешь пальцем в книги, на которые монстр все же соблаговолил перевести заинтересованный взгляд. Особенно ему стала интересна кулинарное издание, и он бесцеремонно взял ее к себе, всматриваясь в иллюстрацию на обложке, что вызвала в нем неподдельный блеск безумия в глазах. — Любишь послаще? — монстр сменил гнев на милость, хитро прищурившись, скашивая на тебя глаза исподлобья. — Люблю до безумия, — медленно протянула в ответ, провокационно обхватывая палочку, вновь испачканную в кофейной пенке, губами. А в голове у тебя бушует ураган, и бьется мысль "Что ты делаешь!? Зачем ты это сказала?" Тэфи улыбнулся искренне, но ты была готова поклясться, что в его глазах взорвалась сверхновая, засияв пронзительной бирюзой далекой туманности, стоило ему услышать твой ответ. Будто ты ответила совсем не на тот вопрос, что подразумевался в двух его простых словах. И отчего-то тебе очень понравилась его реакция, вызвав желание видеть больше подобного. — А ты умеешь готовить что-то сладкое? — с интересом спросил скелет, отдавая тебе книгу обратно. — Я могу торт сделать. Из безе и кофе. Вкусно очень, между прочим. Ну а еще с вишней маффины очень любила раньше делать, но сейчас у меня нет времени на это, — ты грустно склонилась над столом, почти копируя позу монстра напротив. — Ну, ведь сегодня ты свободна. Давай сделаем это вместе? — скелет последнюю фразу почти промурчал, пуская по спине колючие иголочки озноба. — Ты умеешь готовить? — в изумлении уточнила у скелета, ведь этот навык у кого-то мужского пола встречался тебе, мягко говоря, нечасто. — Я много чего умею, милая. Пойдем со мной? — монстр игриво склонил голову и чуть тряхнул ей в полюбившемся тебе жесте. — У меня есть выбор? — спросила, допивая остатки кофе. — Разумеется, нет... — его глаза сверкнули, выражая властную натуру обладателя, но ты просто пожала плечами и взяла книгу про еду, которую все же решила купить. Вы оба подошли к баристе, что был сегодня и за кассира, и ты уже хотела было расплатиться с ним, позвав по имени, но монстр выхватил книгу из твоих рук и предупредительно обхватил тебя за талию, притягивая ближе, все это время не сводя немигающего взгляда с приветливого человека за стойкой. — Сколько с нас? — нарочито выделяя последнее слово, протянул Тэфи, слегка щурясь. Ты буквально ощущала идущие от него волны немотивируемой агрессии, и это тебя пугало, заставляя немного сжаться около его теплого бока. Рэй и вовсе ничего не заметил, дружелюбно общаясь с монстром и подшучивая над нестандартным выбором литературы для пары. Кэнди расплатился за тебя, и это очень ударило по самолюбию, но высказать ему свое недовольство ты решилась уже в переполненном автобусе, везущим вас домой. — Тэфи, какого черта было в книжном? Я сама могу заплатить за себя, — тихо сказала ему, неловко качаясь у поручня в неудобной позе, из-за которой тебя толпой то и дело прижимало к монстру, чему тот был бессовестно рад, иногда касаясь твоего бока и плеча свободной рукой. — А что такого, Т/И? — он деланно изумляется, вскидывая надбровные дуги и повернув голову набок, скрывая за этим жестом то, как он сам склонился поближе. — Эм... Это странно, нет? Ты мой сосед, — ты возмущённо пожала плечами, в очередной раз охнув, когда неаккуратный, грузный мужчина позади толкнул тебя в монстра, впечатав в его грудину, от которой он тебя уже не отпустил, поймав рукой, прижимая ближе... — Твой, Т/И... Потом отплатишь... — тихо усмехнулся Тэфи в твою озадаченную его словами макушку. — Тебя понять невозможно, Тэфи... Ладно, лучше скажи, что ты удумал с готовкой? — ты все же смогла отстраниться, найдя компромисс в том, что могла держаться за его куртку, что явно устроило монстра, а потому он позволил смотреть себе в глаза. — Ничего особенного. Просто хотел бы приготовить с тобой маффины с глазурью, раз уж мы взяли эту книгу. Я люблю сладкое, а вишню и подавно, ты ведь помнишь, — он спокойно улыбнулся, провожая взглядом пролетавший за окном пейзаж. — Если ты любишь вишню, то наверняка ел шипучку с ней, — ты вдруг вспомнила о любимых конфетах, за которыми всегда вела охоту в одном магазинчике неподалеку от дома, а сегодня по традиции там ожидалась поставка. Это были маленькие леденцы кислотно-красного цвета, в сердцевине которых прятался белый порошок кислой шипучки, приятно вспенивающейся при соприкосновении с языком. Восхитительное лакомство, которым непременно захотелось поделиться с Тэфи. — Шипучку? Я не пробовал, Т/И, звучит интересно, — монстр с любопытством перевел на тебя взгляд, в котором заплясали острые искры заинтересованности. — Сейчас выйдем и купим, тебе точно понравится. Заодно для готовки надо все взять. Муку, яйца и... — Хах, подожди, Т/И, — монстр опять коснулся пальцем твоих губ, унимая поток перечня покупок, — у меня все есть дома, так что ограничимся конфетами. — А... Мы к тебе пойдем? — ты удивлённо нахмурилась, крепче хватаясь за салатовую куртку скелета, удерживая равновесие в покачнувшемся автобусе. — О да... У меня более подходящее место для подобного, — он коварно улыбнулся и нагло подмигнул тебе, начав тихо смеяться, когда по твоим щекам поползло жгучее смущение, — не бойся, я тебя не съем. Пока что... — и снова этот томный голос и ласковая улыбка, от которой подкашиваются колени... Ты начала корить себя за реакцию на его постоянные подколки, систематически повторяя в мыслях мантру "Ты дура, Т/И" до тех пор, пока вы не пришли к магазину, покинув душную тесноту автобуса, набитого народом словно в будний день. Вероятно сказывалась туманная, прохладная погода, в которую никто не хотел лишний раз пройтись, предпочитая проехать весь путь на общественном транспорте. Но от постоянной близости соседа у тебя кружилась голова, и маленькое путешествие выбило из колеи, внося сумятицу во все планы, которые ты строила на выходные едва ли не всю предыдущую неделю. На твое счастье, покупка конфет немного уняла волнение привычным рутинным делом, и тяжесть пакета с леденцами, что ты взяла впрок, приятно тянула пальцы. Когда еще удастся купить их в таком количестве? Разбирали сладость с космической скоростью: не ты одна их любила, а теперь, вероятно, еще и Тэфи станет конкурентом при их добыче. Разве что поможет кооперация, чтобы при случае брать лакомство сразу на двоих. Эти мысли так тебя поглотили, что путь до дома остался незамеченным, и ты уже ехала с соседом в лифте, с самым серьезным лицом размышляя о совместной охоте за сладостями. — О чем ты с таким усердием думаешь? — монстр, тихо подобравшись ближе, ткнул тебя пальцем между бровей, огладив кожу до самого кончика носа, — даже морщинка залегла между бровей. Должно быть, что-то важное? — мятный блеск в глазах светился беспокойством. Неужели он переживает, что у тебя могут быть плохие мысли? Но ты расслабленно усмехнулась, делясь с ним забавными размышлениями: — А? Да нет, Тэф, я о конфетах думаю. Их редко можно купить, а вдвоем легче подловить их поставку и покупать сразу на нас обоих. При условии, что тебе они понравятся конечно, — ты спокойно всматривалась в мерцающие крупные огни зрачков, словно налитых в черные глазницы. — Вдвоем? Мне нравится ход твоих мыслей, милая. Сейчас домой придем, и я продегустирую, — монстр подмигнул тебе, успокаиваясь таким ответом, словно ждал чего-то другого, куда менее позитивного и безобидного. Скелет вышел из лифта, открывшегося перед вами с характерным протяжным скрипом, выпустив на прохладный лестничный пролет, по которому гулял неприятный сквозняк. Ты поежилась, ожидая, пока сосед откроет дверь, неловко топчась позади и отмечая, что чуть замерзла даже не смотря на поездку в автобусе и магазин, в котором было тепло. Опять полезли мысли о ненавистном холоде, а озябшие пальцы чуть нервно теребили пакет с угощением. Не дурацкая ли это идея? Может стоило остаться в книжном? Но не успела ты додумать этот вопрос, как монстр чуть толкнул тебя в плечо, запуская в квартиру, встретившую вас тишиной пустоты. — А где твой брат? — спросила ты, осматривая темный холл перед тобой, пока Тэфи снимал куртку и кроссовки. — На работе, он на суточной смене сегодня должен быть, так что будем только ты и я, — он задорно толкнул тебя бедром, проходя на кухню, — догоняй, мелкая. — Эй... Я тебе не мелкая! — кричишь вдогонку и обреченно снимаешь обувь, касаясь ногами в носках холодного пола, ускользая вслед за высоким монстром в светлое помещение, где вы собираетесь готовить сладости, — будешь шипучку пробовать, вишневая твоя башка? — обиженно протягиваешь ему пакет, щурясь от досады за его постоянные подшучивания над тобой, от которых внутри все закипало в желании отомстить. — Ну, Т/И, ты такая грубая в последнее время и напряженная... Что-то случилось? Ты стала другой после той ночи, когда мы играли, — монстр игнорирует твое предложение и медленно подходит, шаг за шагом, делая каждый после очередного вопроса, пока ты нервно разворачиваешь конфету, отправляя ее в рот, чтобы отвлечься от очередной провокации Тэфи, — ты игнорируешь меня, не смотришь в глаза, а еще... — он встал вплотную, поднимая твой подбородок пальцем, вынуждая посмотреть в свои омуты, — ты опять не дышишь, когда я рядом, Т/И... И эти твои леденцы... Хотел бы стать одним из них... Их ты любишь больше? — Т.... Тэфи, что ты... Я... не... — твоя речь сбилась, а конфета во рту мешала говорить, едва ли не вставая комом в горле, пока ты отчаянно тонешь в ментолово-бирюзовом океане его глаз. Терпеливая улыбка расчерчивает его лицо, а твои скулы и нос опаляет сладковатое малиновое дыхание, пьянящее не хуже яблочного сидра, что ты так любила пить в праздники, кружа голову. — Ладно, Т/И. Давай я сперва попробую твою шипучку, а потом уже поговорим и начнем готовить? — он спокойно прищуривается, не вызывая никаких подозрений и ты доверчиво киваешь в ответ, не ожидая подвоха. И зря. Очень-очень зря, ведь с кем-то вроде Кэнди подвох был всегда. В каждом жесте, взгляде и вопросе. В каждом вдохе и выдохе его ягодного дыхания. В каждом мятном прищуре и вскидывании головы. И ты даже почти успела перевести дыхание, вновь вспомнив, как правильно делается вдох, увидев ласковую улыбку на его лице, но... Он снова опускает к тебе голову... и медленно проводит языком по губам, слизывая с них вишнёвую сладость карамели. В твою спину упирается столешница, впиваясь в поясницу: отступать некуда, и ты шокировано смотришь на затуманенные мятной мглой глаза. Его руки опускаются позади тебя, ловя в плен, из которого уже никогда не выбраться, а чужой язык вскальзывает в рот, раздвигая твои сжатые губы и сливая с ним в настойчивом, но странном поцелуе. Ты паникуешь, не понимая, как реагировать в случае, когда разум требует это прекратить, а сердце трепещет, моля ответить взаимностью и остановить пытку, от которой по венам вместо крови течет тяжелый свинец, оседающий под диафрагмой. Ты случайно разжимаешь челюсти... А случайно ли? Слишком поздно об этом думать. И язык Кэнди тут же подныривает под твой, мягко приподнимая и забирая с него вишнёвую шипучку, будто воруя, унося конфету за чужие зубы с довольным выдохом. Тебя это вдруг отрезвляет. Отнимать любимую сладость, да ещё так нагло... Ты решаешь совместить приятное с полезным, чувствуя, что монстр уже хотел победоносно отстраниться. Сама подаешься чуть вперёд, хватаясь за ворот бордового свитера, не давая сбежать и с ответной наглостью тянешься языком вглубь его горячих челюстей за шипучкой. Нащупываешь ее, и начинается карусель, где конфету трут ваши языки, медленно и чувственно растапливая ее влажным теплом, что обоюдно подслащивает неторопливый, но глубокий поцелуй вкусом кисло-сладкой ягоды. И чуть позже она взрывается между вами вишнёвой бомбой, покалывая шипящей кислой жидкостью сплетенные языки, доставляя обоим небывалое удовольствие. Кэнди тихо мычит в поцелуй от наслаждения, толкая тебя собой сильнее, желая впитать этот вкус и тебя собой, но руками всё ещё не прикасается, с жалобным скрипом царапая фалангами столешницу позади от сдерживаемого порыва. Но монстр отлично отыгрывается на твоих губах, начав их хищно прикусывать, иногда тянуть, облизывать и снова плотно вплетаться в поцелуй, едва не ударяясь зубами о твои. Когда конфета растаяла, оставив после себя вишневый шлейф, он зашёл дальше, огладив внутреннюю поверхность нежных щек и играя с языком в кошки-мышки, прижимая своим и выманивая, чтобы прикусить и держать в плену, заигрывая с зажатым кончиком, пока он не онемеет. Проводя по нему из стороны в сторону, тут же отпуская, чтобы смять губы вновь, чувственно выдыхая, ощутимо проседающими от этого ребрами, которые тут же вздымаются с новой силой на жадном вдохе. Ты уже не соображаешь, здраво рассудив, что сейчас не место и не время для рассуждений, когда есть он: тот, кто так дьявольски соблазнительно тебя целует. Но монстр внезапно чуть отстраняется, вызвав у тебя выдох, за которым плохо пряталось разочарование, от вида которого Тэфи с наслаждением улыбается, все ещё держа в плену своих рук. — Знаешь, Т/И, действительно очень вкусная шипучка... Пожалуй, будет моей любимой, — Кэнди наклоняется к самому твоему уху, опаляя дыханием, — хочешь узнать, что ещё я люблю, детка? У тебя перед глазами взрываются звёзды от его слов, но ты готова на провокацию, решая идти до конца, и дерзко усмехаешься в его шею, отвечая так соблазнительно, как только могла: — Любишь послаще, Тэфи? А он прислоняется щекой к твоей скуле в ответ, скользя по ней, словно кот, утыкаясь носом в ухо, очерчивая его мягкий хрящик полукругом, чуть укусив на секунду, и тут же отпуская, чтобы лизнуть чувствительную зону кожи за ним. — Не угадала, глупая... Я люблю пожёстче... Я думал об этом не раз с той самой ночи твистера, когда ты была подо мной. Такая горячая и живая... Всё представлял в мельчайших деталях, следил за тобой день и ночь... Мечтал, как скрутил бы твои тонкие запястья с шелковой кожей и связал бы их ремнём... Как долго и сладко искал бы самое нежное место на твоём теле, пробуя тебя на вкус, пока ты извивалась бы от этой муки... Покрыл бы тебя любимым вишнёвым сиропом и испил бы без остатка... Взял бы грубо прямо на этом чёртовом столе и сверху, и снизу и даже сбоку... О, ты ещё многого обо мне не знаешь... — Тэфи говорит совсем непривычно, понизив голос, отчего он звучит чётче, резонируя через ваше соприкосновение грудными клетками, под которыми метались опьянённые души. От его слов уносит в космос. Ты опять перестаешь дышать, вбирая в себя сказанное и понимая, что от такой правды внутри скручивается свинцовая пружина, готовая вот-вот расплавиться и стечь вниз по бёдрам... Это было слишком возбуждающе... А ведь он даже не трогал тебя, просто замерев около уха, руки все ещё терпеливо держа на столе. И за такой беззаботной маской скрывался он? Невероятно... Но Тэфи не собирался так просто отпускать тебя, желая помучить. Не отдаваться сиюминутному желанию, а насладиться им на грани извращения. Сделать контрольный выстрел всего одной фразой, от которой потемнело в глазах, и ты потом долго вспоминала его тяжелый, потемневший взгляд, с бликами возбуждения и азарта, плясавшими в мятном прохладном море его волшебных глаз: — Но я ничего не сделаю, пока ты сама меня об этом не попросишь, Т/И... Так что, давай займёмся готовкой, — скелет внезапно отходит, неотрывно глядя на твою дрожащую от возбуждения и толики страха фигурку, которую сам же довел до грани и теперь любуется полученным результатом, скользя по тебе взглядом с пристальностью настоящего эстета. Словно дегустатор вишнёвого вина, что течет в его костях вместо крови, он получил в свое расположение самый лучший экземпляр, который не торопится пробовать, оттягивая момент, чтобы получать от происходящего едва ли не болезненное удовольствие на самой границе нормальности. Но ведь он никогда нормальным не был, верно? Ты всегда это знала, а потому понимаешь и сейчас, в какую игру ввязалась. Чертовски горячую и страстную игру, где нет ни победителей, ни побежденных. Только вкус вишни, что до сих пор чувствуется на языке.