Летящий ястреб, рыжая лиса

«Свекровь» приближалась в сопровождении пожилого индейца. Несмотря на жару, его плечи покрывала курчавая бизонья накидка, из-под которой виднелась богато вышитая рубаха и увесистые ряды костяных бус. Седые косы обрамляли коричневое лицо, изборожденное сетью глубоких морщин. Должно быть, это шаман, о котором говорила миссис Смит. Завидев их, Брайан торопливо поднялся на ноги. Подойдя поближе, старик принялся трясти вокруг него трещоткой, издающей сухой дребезжащий звук, и нараспев бормотать какие-то слова. В конце концов он застыл, воздев руки к небу, затем повернулся к миссис Смит и что-то сказал. Мать Брайана торопливо закивала головой, а шаман степенно направился к одному из разрисованных ти́пи. Когда он скрылся за пологом, Кэтрин вопросительно уставилась на Брайана. — Ничего особенного, просто в меня вселился злой дух, который и наслал эту болезнь, — с легкой иронией пояснил он. Кэтрин хотела было отпустить какую-нибудь остроту, но, увидев насупленные брови миссис Смит, передумала. — И как же изгнать этого духа? — спросила она. — Потеть и молиться Вака́н Та́нке. Так что, сейчас я пойду в потельню, а шаман тем временем приготовит лекарство… Не скучай тут без меня. Он и его мать ушли, а Кэтрин осталась сидеть у костра, провожая их долгим взглядом. Когда они скрылись среди шатров, на нее вдруг навалилось такое острое одиночество, что на глаза набежали слезы. Хорошо Брайану — он тут среди своих. Та́куя — его семья. А она, Кэтрин, здесь совершенно чужая. Она даже не понимает их языка, ей чужды их обычаи и ритуалы. Но ничего не поделаешь: дома у нее нет, и идти ей некуда. Вокруг царила обыденная жизнь. Тихо плескалась река, всхрапывали пасущиеся неподалеку лошади, болтали женщины, занятые повседневным трудом. На Кэтрин все еще бросали любопытные взгляды, но никто не пытался с ней заговорить. Когда из-за ти́пи снова показалась миссис Смит, Кэтрин едва сдержала порыв суетливо вскочить на ноги. «Спокойно! Брайан мне не муж, а она — никакая не свекровь, — одернула она себя, и поднялась медленно, с достоинством. — Нет нужды заискивать и вилять хвостом, как провинившаяся собака». — Кэтрин, — позвала миссис Смит, — поди сюда! Кэтрин подошла поближе, и «свекровь» жестом велела ей следовать за собой. Немного попетляв между шатрами, сушилками для мяса и распорками для шкур, они оказались на краю деревни. Там, на берегу лежала груда длинных жердей, большой сверток светло-бежевой парусины и моток веревки. — Вот место для ти́пи Чета́н Кийя́, — сказала миссис Смит. — Что такое «Чета́н Кийя́»? — спросила Кэтрин, вспомнив, что уже несколько раз слышала эти слова. «Свекровь» взглянула на нее с нескрываемым презрением. — Ты что, даже не знаешь, как зовут твоего мужа? — ядовито процедила она Кэтрин недоуменно вытаращила глаза. — Что вы имеете в виду? Его зовут Брайан Смит, разве не так? — Это — его имя среди бледнолицых, — с пренебрежением в голосе пояснила «свекровь». — Но ваши имена ничего не значат. А мы зовем его Чета́н Кийя́ — Летящий Ястреб. — Вот как? Хм, красиво, — протянула Кэтрин. — А как ваше имя, если не секрет? Миссис Смит скрестила на груди руки. — Не подобает человеку называть свое имя, — проворчала она. — Да и сомневаюсь, что ты сумеешь правильно выговорить его. Лучше зови меня «миссис Смит». — Я вам не нравлюсь? — не выдержала Кэтрин. «Свекровь» явно опешила от такой прямоты. Раскосые глаза прищурились, губы сжались в тонкую нить. Она ничего не ответила, лишь осуждающе покачала головой. Молчание затянулось, и Кэтрин уже успела пожалеть о своих словах, прежде чем миссис Смит снова заговорила. — Вот. — Она указала на жерди и сверток, лежащие на траве. — Ставь ти́пи. — Что? — Кэтрин непонимающе уставилась на нее. — Ставь ти́пи для Чета́на, — повторила «свекровь». — Я?! — А кто? Ты ведь его жена. Это женское дело. — Э-э-э… — Кэтрин не ожидала такого подвоха. Выдавать себя за супругу Брайана нравилось ей все меньше. — Что, не умеешь? — язвительно поинтересовалась миссис Смит. Кэтрин растерянно оглянулась по сторонам. Стайка девиц неподалеку собирала дикую вишню. Они насмешливо поглядывали на Кэтрин, перешептываясь и хихикая. — Я попробую, — решилась она. В этом не должно быть ничего сложного. Ей не раз приходилось строить шалаши и ставить палатки, так неужели она не справится с каким-то ти́пи? С чего же начать? Разумеется, с каркаса. Кэтрин подошла к груде жердей. Нужно поставить три из них пирамидой и связать наверху веревкой… Нет, не так. Сначала связать, а потом уже поднимать. Кэтрин вытащила из кучи три самых толстых жерди и, сложив их рядком на земле, отмотала немного веревки. Но на какой высоте связывать шесты между собой? Пробежавшись пальцами по более тонким концам, она нащупала неглубокие засечки. Понятно, значит веревку надо привязывать именно здесь. Когда тренога была готова, Кэтрин подняла ее и водрузила там, где поляна была поровнее. — Неправильно, — буркнула ей в спину миссис Смит. — Что «неправильно»? — огрызнулась Кэтрин. — У тебя что, нет глаз? Посмотри на другие ти́пи! Видишь, они слегка наклонены назад, чтобы их не сдувало ветром. Значит, вот эта нога, — «свекровь» схватилась за самую длинную палку, — должна быть спереди, а те, что покороче — сзади. — И как же вы определили, где «перед», а где «зад»? — съехидничала Кэтрин. — Выход должен быть на востоке, — заявила миссис Смит, переставляя треногу. — А какая разница? «Свекровь» испустила столь тяжелый вздох, будто перед ней был младенец, до которого никак не доходило, почему нельзя совать руку в огонь. — Когда утром человек выходит из ти́пи, первым делом он должен поприветствовать солнце, — снисходительно пояснила она. — Вам, бледнолицым, этого не понять. Кэтрин лишь хмыкнула. Хоть бы Брайан не решил задержаться здесь надолго, иначе она по незнанию совершит какое-нибудь святотатство, и ее сожгут на костре… Или как там у индейцев поступают с еретиками? — Ты беременна? — неожиданно спросила «свекровь». Кэтрин ошалело взглянула на нее. Черные глаза едва не прожигали в ней дыру. — Нет. С чего вы взяли? — проворчала Кэтрин. — Пытаюсь понять, почему Чета́н так скоропалительно на тебе женился. Кто твой отец? Он богат? — Он погиб пять лет назад… «…от рук твоих соплеменников», — едва не добавила Кэтрин, но вовремя прикусила язык. — Тогда ничего не понимаю. Сам вождь предлагал ему в жены свою дочь. Чета́н как раз собирался заработать денег, чтобы привезти дары и посвататься к ней. «Так вот значит как! У Брайана, оказывается, есть невеста! — Кэтрин поморщилась от досады. — Но почему же он тогда попросил меня притвориться его женой? Что ж, ладно, надеюсь у него есть на это разумное объяснение». — Уж простите, но супруг не посвящал меня в такие подробности, — едко проговорила она. «Свекровь» не ответила, а Кэтрин выбрала из кучи еще одну жердь. Подняв ее и оперев на развилку треноги, она взяла следующую. На душе разливалась горечь. Мало того, что Брайан помолвлен, так еще и приходится выслушивать воркотню его противной мамаши. — Теперь Чета́н совсем оторвется от своего народа, — запричитала миссис Смит. — Почему он не посоветовался со мной? — Послушайте, — сказала Кэтрин, устанавливая следующий шест. — Вы ведь сами были замужем за белым, почему же вашему сыну нельзя? — Эта опора должна быть вот здесь! — «Свекровь» демонстративно переставила одну из палок. — К твоему сведению, меня выдали замуж против воли. Мой отец был вождем, и нам нужны были ружья, чтобы защищаться от черноногих. Мистер Смит купил меня за двадцать ружей. — Купил? — удивилась Кэтрин. — Ваш сын мне такого не говорил. — Он этого не знает. Впрочем, мне повезло: мистер Смит оказался хорошим человеком, и мы с ним поладили. Но нужно думать не только о себе, нужно думать о детях. Меньше всего сейчас Кэтрин хотелось думать о детях, но она из вежливости поинтересовалась: — Что вы имеете в виду? — Посмотри на Чета́на, — пояснила миссис Смит. — Он нигде не может найти свое место. Да, та́куя его принимают и уважают, но все равно, здесь он всего лишь гость. А что до бледнолицых… Чета́н одевается как белый, говорит как белый, крещен в веру белых — но белые с трудом терпят его в своем обществе. Кэтрин не нашлась что ответить, и отправилась за следующим шестом. — Бледнолицые никогда не примут ни ваш брак, ни ваших детей, — продолжала «свекровь». — Думаешь, я забыла, как все дразнили моего сына «грязным полукровкой»? И твоих детей ждет та же участь. «Может сказать ей, что мы с Брайаном не женаты, чтобы она от меня отстала? — подумала Кэтрин, но тут же отбросила эту мысль. — Нет. Раз он попросил меня соврать, значит, так надо». Установив остальные жерди, — всего их оказалось около дюжины, — она взялась за свисающую с развилки веревку и обошла каркас по кругу, связывая все шесты между собой. Теперь нужно сообразить, как натянуть покрышку. Просто набросить? Не выйдет. Высота будущего ти́пи — больше двух ее ростов, и без лестницы громоздкую парусину наверх не затащить. Значит, для начала нужно расстелить покрышку на земле и посмотреть, что она вообще собой представляет. Кэтрин подошла к увесистому свертку и расправила его на траве. Парусина оказалась выкроена полукругом радиусом ярда четыре. Кэтрин постояла, подумала, украдкой взглянула на миссис Смит. Та молча наблюдала за ней, выпятив нижнюю губу и скрестив руки на груди. «Да уж. Не завидую той, кто и в самом деле станет ее невесткой», — подумала Кэтрин. Она схватилась за верхний край покрышки и попыталась ее поднять. Бесполезно. Жесткая желтоватая ткань накрыла ее с головой, выскальзывая из пальцев. Нет. Так ни за что не получится набросить ее на каркас. «Проклятая парусина! — мысленно выругалась Кэтрин, и тут ее осенило. — Парус! Где парус, там и мачта!» Она немного размотала веревку, связывающую каркас, и освободила один из задних шестов. Осталось лишь привязать к нему парусину пришитыми на изнанке завязками. «Свекровь» чуть заметно кивнула. Когда Кэтрин стала поднимать жердь с привязанным к ней «парусом», миссис Смит подошла к ней и принялась помогать. Вместе они установили шест на нужное место, и начали аккуратно расправлять парусину на каркасе. Когда покрышка натянулась, они скололи деревянными спицами ее края и прихватили колышками к земле. Теперь дело оставалось за малым: повесить шкуру, которая заменяла дверь, и натянуть внутри полог для защиты от сквозняков. С помощью «свекрови» работа пошла быстрее, и вскоре на берегу возвышалось новое ти́пи — пусть слегка кособокое, но вполне пригодное для жилья. Над рекой уже сгущались сумерки, когда Кэтрин, наконец, распрямила спину. Смахнув со лба пот, она окинула свое творение довольным взглядом. Ну вот, все оказалось не так уж и страшно. «Я утерла им нос!» — Кэтрин подбоченилась, расплываясь в горделивой улыбке. В следующий момент на поляне показался шаман. Он неторопливо приблизился к миссис Смит и, вручив ей какие-то предметы, стал что-то говорить. Кэтрин насторожилась, увидев, что старик показывает на нее. Когда шаман ушел, «свекровь» жестом поманила Кэтрин к себе. — Ты точно не беременна? — прямо в лоб спросила она. — Нет, — буркнула Кэтрин. — А менструации у тебя сейчас нет? Кэтрин опешила. Что за бестактность! Такие вопросы ей не задавала даже родная мать. — Нет, — проглотив негодование, ответила она. — Тогда вот. — Миссис Смит сунула ей в руки кожаный мешочек и деревянную плошку, заполненную желтоватым жиром. — Иди к Чета́ну. Вот этим посыплешь камни, а мазью натрешь ему грудь. — Кто?! Я? — ужаснулась Кэтрин. Свекровь смерила ее недоуменным взглядом. — А кто? Ты же его жена. Только сперва хорошенько нагрей над камнями руки. Кэтрин судорожно сглотнула. Этого она уж точно не ожидала. Как он там говорил: «Тебе не придется делать ничего такого»? Ну да, конечно, всего лишь пойти к нему в баню и натереть его жиром! Миссис Смит приняла ее ступор за согласие. — Идем, я отведу тебя к нему, — сказала она, направляясь к стойбищу. Ничего не оставалось делать, как поплестись следом за ней. Индейская баня представляла собой куполообразную палатку, накрытую шкурами и одеялами. У входа догорал костер, среди углей которого лежали округлые, докрасна раскаленные камни. Миссис Смит подняла с земли раздвоенные палки и достала ими из огня один из камней. Отвернув полог, она вкатила камень в палатку. — Заходи! — Она посторонилась, и Кэтрин, пригнувшись, вползла внутрь. Полог опустился. Воцарился глубокий мрак, лишь камни в ямке посередине тускло светились красным. В лицо пыхнуло жаркой волной, легкие наполнились горячим паром. Стало трудно дышать, и Кэтрин кашлянула. — Кэт? — раздался голос из темноты. — Это ты, что ли? — Я. — Что ты здесь делаешь? — Миссис Смит велела мне… натереть тебя мазью. — Э-э-э… — Она ведь думает, что я твоя жена. — Ну… если не хочешь, то я не настаиваю. — Брайан глубоко вздохнул и закашлялся. Кэтрин развязала мешочек и высыпала щепотку порошка на раскаленные камни. Воздух тут же наполнился бодрящим кедровым благоуханием. Темнота, влажное тепло, таинственное красное свечение — все это расслабляло и настраивало на мистический лад. — Знаешь, если это поможет поскорей поставить тебя на ноги, то я это сделаю, — решилась она. — Хорошо, дай, я только прикроюсь. Я тут вроде как… без одежды. — Брайан зашуршал одеялом. Кэтрин вспыхнула, услышав эти слова. Боже! Он еще и голый! Но чему удивляться, это же баня! Ей и самой уже становилось невыносимо жарко. Еще чуть-чуть — и пот польется рекой. Она расстегнула верхние пуговицы. Слабое облегчение. Помахала на себя ладонями, но и это не помогло. А, к черту! Кэтрин стащила с себя блузку, юбку и чулки, оставшись в белье. Все равно здесь темно и ничего не видно. — Где ты? — спросила она. — Тут, — отозвался Брайан. Она поползла на четвереньках в сторону голоса, но впотьмах наткнулась рукой на миску с водой. Ладонь надавила на бортик, и округлая посудина перевернулась, выплескивая воду на Кэтрин и на раскаленные камни. Раздалось резкое шипение. Свечение от камней почти угасло, но тотчас появилось вновь. Палатку затянули клубы пара, и стало невыносимо жарко. Намокшая сорочка и панталоны сразу же напитались горячим паром и прилипли к телу, обжигая каленым железом. Кэтрин с визгами сорвала с себя остатки одежды. Ей тут же полегчало, пар уже не ошпаривал, а приятно обволакивал кожу. — Осторожно! Ты цела? — встревожено спросил Брайан из темноты. Боже! Кэтрин в панике зашарила руками по дну палатки, в поисках сброшенного белья, но нащупала только утоптанную траву. Черт! Ладно, в темноте все равно не видно, что она голая. Кэтрин тоже не видела Брайана, но слышала его дыхание. Она стала перебираться на другую сторону палатки и наткнулась на его ноги. — Ой! — Я здесь. Его рука коснулась ее плеча, но в ту же секунду отдернулась. Брайан промолчал, но он явно заметил отсутствие рукава. Все тело сводило от напряжения, и, набирая из мисочки мазь, Кэтрин ощущала, как подрагивают пальцы. Она потерла ладони друг о друга, размазывая по ним жир, и на секунду поднесла их к лицу — от них исходил приятный аромат душистых трав. Кэтрин протянула руки в кромешную темноту. — Сюда. — Брайан мягко взял ее за запястья и положил ее ладони себе на грудь. Когда Кэтрин коснулась влажной, горячей кожи, ее тряхнуло, словно ударило молнией, и вдоль позвоночника пробежала жгучая дрожь. С трудом овладев собой, она принялась несмело размазывать жир по гладкой груди. Крепкие мышцы бугрились и перекатывались под ладонями. Пальцы наткнулись на маленький упругий сосок, и Кэтрин отдернула руку, но в следующий момент усилием воли заставила себя продолжать. Брайан молчал, его грудь высоко вздымалась в тяжелом дыхании. Кэтрин чувствовала, как сильно и часто стучит его сердце, и ее сердце билось с не меньшей частотой. Зачерпывая мазь из плошки, она натирала Брайана, и между ног у нее почему-то стало так скользко, словно там тоже намазали жиром. Она сидела возле Брайана на коленях, и ее движения становились все смелей. Ладони постепенно захватывали все новые «территории». Они скользили по плечам, спускались на живот, и Кэтрин уже не убирала руки, задевая соски, а наоборот, как бы ненароком пыталась погладить их подушечками пальцев. Красное свечение в густой темноте, ароматные благовония, горячее мужское тело — все это навевало на нее гипнотический транс. Прикрыв глаза, Кэтрин размазывала по Брайану мазь, томно и плавно, уже не только двигая руками, но и невольно извиваясь всем телом. Внутри все сводило от возбуждения, и лишь остатки здравого смысла удерживали ее от того, чтобы не забраться на Брайана верхом, не оседлать как дикого жеребца, и не начать тереться об него изнемогающей промежностью. — Кэт, — хрипло проговорил Брайан. Он вскинул руку и нечаянно коснулся ее обнаженной груди. Кэтрин отпрянула. — Черт! Ты что, совсем голая? — изумленно пробормотал он. — Здесь так жарко, вот я и разделась, — запинаясь, пролепетала она. — Кэт, лучше уйди, иначе… У меня такое чувство, что я уже выздоровел… — Ты уверен? — Еще как. Твои ручки и мертвого поднимут из могилы. — Значит, мазь помогла? — обрадовалась она. — Поверь мне, мазь тут ни при чем. Но, пожалуй, хватит. Если все и дальше пойдет в таком духе, то я за себя не ручаюсь… Или… — он шумно сглотнул, — ты хочешь продолжения? — Нет! — пискнула Кэтрин, чувствуя, как лицо горит от стыда. От стыда за то, что ей дико, безумно, до чертиков хочется продолжения! Она принялась суетливо искать свою одежду, и на этот раз поиски увенчались успехом. Кэтрин кое-как натянула белье, влезла в юбку, накинула блузку. Вещи пропитались влагой и наверняка помялись, будто их пожевала корова. Как показаться в таком виде на глаза миссис Смит? Но и здесь оставаться нельзя, иначе дело примет совсем уж непристойный оборот… — Ладно, я пойду, — сказала она. — Спасибо, Кэт, — раздалось из темноты. — Мне и правда гораздо лучше.