Летящий ястреб, рыжая лиса

Когда Кэтрин вся в слезах вернулась в хижину, стол уже вновь стоял на четырех ногах. Алан протянул ей стакан виски. — Что, Рыжая, сбежал твой краснокожий? — беззлобно полюбопытствовал он. — Сбежал. — Кэтрин шмыгнула носом и, сделав глоток, скривилась. — Фу! Ну и мерзость! Брат похлопал ее по плечу. — Ты не переживай, может он еще вернется. — Боюсь, как бы он не наделал глупостей. Вдруг он попрется к Вудвиллу, и его там убьют? — Не попрется… Если не совсем дурак. — Он не дурак, но ему нельзя пить. Он сам говорил. Алан подошел к двери и открыл ее, впуская в пыльную хижину ночную прохладу. Он встал на пороге, прислушиваясь и всматриваясь в темноту. Кэтрин тоже напрягла слух. Наперебой трещали сверчки, где-то вдалеке ухала сова. И ничего больше. — Найди его! — взмолилась она. — Где я тебе его найду? — проворчал Алан, закрывая дверь. — Протрезвеет — объявится… может быть. Он снова уселся за стол и плеснул себе виски. Разговор не клеился. Кэтрин сидела как на иголках, вздрагивая от каждого шороха за окном. Сегодняшний день был сущим кошмаром, но все затмевала тревога о Брайане. Вдруг с ним что-то случится! Что-то еще худшее, чем то, что этот нелюдь с ним сотворил. Кэтрин читала притчу про Содом и Гоморру, но не могла даже представить, что и в жизни столкнется с подобным злом. В голове не укладывалось, с каким спесивым самодовольством Вудвилл рассуждал о божественном порядке, а потом совершил такое… Неужели он настолько преисполнился чувством собственного величия, что возомнил, будто его бог ему все простит? Или думает, что его миллионы позволят купить себе место в раю? Когда дрова в печурке почти прогорели, Алан улегся на кровать и указал на соседнюю. — Ложись спать, Рыжая, утро вечера мудренее. Кэтрин опрокинула в себя остатки виски и тяжело поднялась. От выпитого все расплывалось перед глазами. Оно и к лучшему, может удастся немного поспать? Но, улегшись на продавленный матрас, она поняла, что надеется зря. Хоть уставшее тело и превратилось в развалину, но голова оставалась на удивление ясной, и под закрытыми веками, будто на шоу «Волшебный фонарь», один за другим проносись эпизоды прошедшего дня. Кэтрин несколько часов проворочалась в неудобной кровати, то так, то эдак подсовывая под голову комковатую подушку, пока, наконец, ее не сморил тяжелый беспокойный сон. *** Что-то будто толкнуло между лопатками, заставляя распахнуть глаза. Кэтрин с отчаянно бьющимся сердцем села на матрасе и прислушалась. Ей не померещилось — снаружи действительно раздавался стук копыт. — Алан! — Кэтрин подхватилась с кровати и принялась тормошить брата. — Кто-то едет! — Что? Где? — осоловело пробормотал он, открывая глаза. — Слышишь? — Дерьмо! — Алан вскочил на ноги и схватил стоящий в углу топор. — Неужто шавки Вудвилла до нас добрались? Кэтрин похолодела. Одни в лесу, практически безоружные — легкая добыча для кого угодно. Взяв со стола нож, она опасливо выглянула в окно. Светало, и в просветах между ветвями розовела занимающаяся заря. Топот все приближался, затрещали кусты. Сердце забилось сильнее, и Кэтрин крепко стиснула рукоятку ножа. Но тут лошадь вышла из тени, и ее бока залоснились медью. — Это же Лорд! — воскликнула Кэтрин. Она стремглав кинулась наружу. Это действительно оказался Лорд, а на нем, уткнувшись носом в гриву, сидел не кто иной, как Брайан. Он явно еще не протрезвел с прошлого вечера, и когда Кэтрин подбежала поближе, чуть ли не вывалился из седла ей на руки. Сжимая его в жарких объятиях, она заметила, как из зарослей на поляну выходит Каво́ка. — Господи! Сумасшедший! Как тебе удалось их вернуть? — ошалело пробормотала Кэтрин. — Не помню, — ответил Брайан, обдав ее перегаром. — Он же индеец, — заметил Алан, выглядывая из-за двери. — Любой индеец может украсть лошадь с закрытыми глазами. Привязав Лорда и Каво́ку к грубо сколоченной коновязи, они вошли в дом. Брайан плюхнулся на кровать и почти сразу уснул. Брат принялся разводить огонь, а Кэтрин взялась чистить картошку — другой еды на полках не оказалось. После бессонной ночи слипались глаза. Алан сварил кофе, и она жадно отхлебнула из кружки, но бодрости это ей прибавило. Вяло поклевав жареной картошки, она примостилась на кровать рядом с Брайаном, крепко обняла его и закрыла глаза. Тепло его тела согревало, мерное дыхание — убаюкивало, и вскоре Кэтрин уснула. Проснулась она, когда солнце уже вовсю било в окно. Приподнявшись на локте, Кэтрин огляделась по сторонам. На столе стояла сковорода с остатками завтрака, Алана в доме не было, но приоткрытая дверь говорила о том, что он где-то недалеко. Повернувшись к Брайану, Кэтрин увидела, что тот открыл глаза. Она склонилась над ним и прильнула к его губам, но они остались неподвижными. Кэтрин погладила его пальцами по щеке, на что Брайан отвел взгляд и отвернулся. — Почему? — прошептала она, чувствуя, как в груди разливается горечь. Какое-то время он молчал, потом, не глядя на нее, выдавил: — Мне не нужна жалость. Кэтрин оторопела. — Причем тут жалость? Я люблю тебя! — Как ты можешь меня любить после того… — Брайан судорожно вздохнул. — После того, что ты видела? — А почему я должна любить тебя меньше? — Разве я тебе не противен? — У него дернулся кадык. — Я сам себе противен. — Что за бред! — Кэтрин коснулась ладонью его щеки, заставляя повернуть голову. — Посмотри на меня! Никто в этом мире не сделал бы ради меня того, что сделал ты. Слышишь? Никто! Я люблю тебя! Люблю больше жизни, и ни один мерзавец не разлучит нас с тобой! Брайан долго и неотрывно смотрел на нее до тех пор, пока его глаза не заблестели от слез, а потом притянул ее к себе. — Кэт… Лисичка моя, — сбивчиво зашептал он, гладя ее по спине, — когда ты хрипела и задыхалась в той петле… Я видел много дерьма, но это было самым страшным в моей жизни… То, что Вудвилл сделал со мной — унизило меня, растоптало мое достоинство… Но то, что он сделал с тобой… Это разбило мне сердце… Я отомщу этому уроду. Он будет умолять меня о смерти. Клянусь Солнцем, я ему отомщу! — Забудь о мести! — пробормотала Кэтрин, прижимаясь к его груди. — Я не хочу тебя потерять. Давай уедем! Ты же обещал, что, когда все закончится, мы уедем. Брайан тяжело вздохнул. — Хорошо. Ты права. Сперва я должен отвезти тебя в безопасное место… — «Сперва»? А что потом? Вместо ответа Брайан еще крепче обнял ее, и Кэтрин поняла, что он не откажется от возмездия. Она и сама хотела бы вырвать глотку проклятому содомиту, но понимала, что это невозможно. Лучше уехать, все забыть и попытаться начать жить сначала. Скрипнула дверь, и в хижину вошел Алан с охапкой поленьев в руках. Подбросив несколько чурок в печь, он уселся на табурет и, подвинув к себе сковороду, принялся уплетать остатки картошки. Кэтрин и Брайан встали с кровати и тоже сели за стол. Кэтрин взяла кофейник и разлила по кружкам холодный кофе. Отвратительная бурда, но варить новый было лень. — Есть будете? — спросил Алан, придвигая сковороду с остатками еды. Брайан покачал головой. Кэтрин тоже. Хоть живот и сводило от голода, но прилипшие к черному дну куски остывшей картошки не вызывали ни малейшего желания их съесть. Впрочем, еда волновала ее куда меньше, чем положение, в котором они очутились. — Что будем делать дальше? — спросила она. — Из города надо валить, — сказал Брайан. — У этого мудака столько ищеек, что рано или поздно он нас найдет. — Согласен, — кивнул Алан. — И чем скорее, тем лучше. — И куда мы поедем? — поинтересовалась Кэтрин. Брайан отхлебнул кофе и, поморщившись, отодвинул кружку. Какое-то время он молчал, скользя глазами по стенам и потолку, затем ответил: — Думаю вернуться к своим. Я должен быть с ними, когда Вудвилл начнет свою грязную игру. — Он перевел взгляд на Кэтрин. — А что насчет вас? — Насчет «нас»? — Она недоуменно нахмурилась. — Ну… — Брайан потупился. — Если ты все еще хочешь отправиться на Восток, я помогу тебе раздобыть денег. У Кэтрин перехватило дыхание. — Ты меня бросаешь? — срывающимся голосом спросила она. Он опустил глаза. — Ты же сама видишь, что я ничего не могу тебе дать. Ни нормальной жизни, ни законного брака. Только втягиваю тебя во всякое дерьмо. Зачем я тебе такой нужен? Кэтрин, опешив, уставилась на него. В носу защекотало от слез. Она хотела что-то сказать, но в горле застрял тугой ком. — Эй, чувак, хватит ныть! — неожиданно вклинился Алан. — Ты что, слепой? Не видишь, как Рыжая за тобой трясется? Да она бы и в ад за тобой пошла. Что ты, как баба, нюни распустил? Собери уже яйца в кулак и будь мужиком! Он замолчал, но отголоски гневной отповеди все еще звенели у Кэтрин в ушах. Она посмотрела на Брайана. Тот сидел прямо, словно окаменев. Его руки лежали на столе, и кулаки были стиснуты до побелевших костяшек. Слова Алана явно задели его за живое. — Слушай, заткнись, а! — прикрикнула она на брата. — Ты и понятия не имеешь… — Он прав, — перебил ее Брайан. — Раз я не сдох, то надо жить дальше. Я обещал заботиться о тебе, и я буду заботиться. Куда ты хочешь поехать? Кэтрин задумалась. Она давно уже поняла, что в большом городе ей не место. Тесные улицы, серые стены — она ощущала себя в ловушке. Солнечные прерии, тенистые леса, туманные горы — вот к чему стремилась ее душа. А Брайан… чего хочет он? Что поможет ему пережить случившееся? — Давай поедем к та́куя вместе, — предложила она. — Ты уверена? — Брайан накрыл рукой ее ладонь. — Когда Вудвилл туда доберется, там будет жарко. — Уверена. — Что ж, я рад, что ты со мной, — ответил он, и его глаза потеплели. — Эй, а что насчет меня? — подал голос Алан. — Что насчет тебя? — Брайан повернулся к нему. — У меня еще осталось кое-какая мелочь. Купим тебе билет, посадим на поезд до Каспера… Брат заерзал на табурете, а его взгляд беспокойно забегал по сторонам. — Что-то я не горю желанием возвращаться в эту дыру, — наконец сказал он. — Скука смертная. О папашиных похоронах еще с полгода будут судачить, потому что больше там ничего не происходит. — И чего ты хочешь? — Брайан скрестил руки на груди. — Поехать с вами. — К индейцам? — удивилась Кэтрин. — Ну а что такого? Раз они до сих пор не сняли скальп с тебя, то и мой останется при мне. Разве не так? Брайан смерил его насмешливым взглядом. — Если не придержишь свой язык, то я ничего не гарантирую, — ответил он. Алан фыркнул и поднялся из-за стола. — Ну так, что? Когда выезжаем? — поинтересовался он. — А разве мы уже согласились взять тебя с собой? — съехидничала Кэтрин. — Куда вы денетесь? Должен же кто-то вправлять вам мозги. — Для начала этот «кто-то» должен сам их иметь. Брайан встал с табурета и направился к двери. — Поищите на антресолях дорожный мешок, — на ходу бросил он. — Можете начинать собираться. — А ты куда? — поинтересовалась Кэтрин. — Пойду проверю лошадей. — Я с тобой. Ей до смерти надоела пыльная хижина, и, оказавшись снаружи, Кэтрин с наслаждением вдохнула воздух, наполненный ароматами хвои и свежей травы. Лошади, увидев хозяев, тихо заржали и заскребли землю копытами. — Ну как ты, дружище? — Кэтрин похлопала глянцевитую шею Лорда, почесала под гривой. — Жаль, у меня для тебя ничего нет. Тем временем Брайан подошел к покосившемуся колодцу и, поплевав на ладони, взялся за рукоять. Раздался пронзительный скрип, и вскоре над срубом показалось ведро. Брайан вылил воду в деревянную поилку и принялся доставать следующее, пока лошади пили, шумно отфыркиваясь. — Ты и впрямь не помнишь, как их украл? — поинтересовалась Кэтрин, прислонившись к нагретой солнцем сосне. Брайан выпрямился и утер со лба пот. — Неа. Я как напьюсь — мне память начисто отшибает. Поэтому я и не напиваюсь… обычно… Кэтрин хмыкнула, и тут ее взгляд упал на два седла, нахлобученных на перекладины коновязи. — Ты даже про седла не забыл, — усмехнулась она. — Значит не все мозги тебе отшибло. — А, это… — Брайан подошел к корыту и вылил в него ведро воды. — Ну так они обычно висят прямо у стойла. Вот я их и прихватил. — Интересно, в сумках что-то осталось? К седлу Брайана был приторочен длинный сверток из оленьей кожи. Отогнув край, Кэтрин обнаружила внутри лук и стрелы. — Гляди-ка, у нас даже есть лук! — обрадовалась она. — Это хорошо, а то пришлось бы вырезать новый. Надо бы подстрелить кого-нибудь на обед. Умираю от голода. — Я тоже. Кэтрин заглянула в седельные сумки. Топорик, пара одеял, подзорная труба, моток сухожилий да свернутая в рулон палатка, привязанная к седлу — вот и весь их нехитрый скарб. Одежда, револьверы, карабин и двести долларов серебром — безвозвратно сгинули в «Прекрасной Елене». Наверняка ищейки Вудвилла устроили там засаду, так что путь туда заказан. Напоив лошадей, Брайан стреножил их и отвязал от коновязи. — Присмотри за ними, — попросил он. — Пускай как следует попасутся перед дорогой. — А ты куда? — На охоту. Закинув за плечо лук и сунув под мышку сверток со стрелами, Брайан ступил на заросшую тропинку, уводящую в лес. Кэтрин смотрела ему в спину до тех пор, пока он не скрылся среди деревьев. Он не позвал ее с собой. Да и зачем? Стрелять ей не из чего, а загонять добычу не нужно. Кэтрин вдруг ощутила себя обузой. Брайан боится, что ничего не может ей дать… но что может дать ему она? То, что за пару долларов можно получить в любом салуне? Не считается… Любовь? Пока от этой любви у Брайана одни неприятности, начиная от стычки с Микой, и заканчивая Вудвиллом… От мучительных воспоминаний сжалось сердце. Лучше бы Вудвилл сделал это с ней. Ей было бы больно и плохо, но свою боль она бы пережила… А видеть, как мучается любимый — разрывает душу на части. Брайан вернулся только под вечер. На плече он тащил подстреленного оленя. — Уф, еле выследил, — сообщил он, сваливая тушу на землю. — Возле города дичи почти нет. — Какой ты молодец! Что бы мы без тебя делали! — восхитилась Кэтрин. На это он лишь криво усмехнулся и, достав нож, принялся свежевать добычу. Вскоре самые лакомые куски — ребра и печень — оказались на сковороде, и троица села ужинать. — Кстати, у тебя получилось вчера встретиться с Байерсом? — поинтересовалась Кэтрин, обгрызая с косточки сочное мясо. — Угу, — кивнул Брайан. — Рассказал ему о махинациях Вудвилла. — А он что? — У него аж глаза загорелись. Он собирался сразу же отправиться к Лавленду и пообещал вечером устроить нам встречу. — Брайан с досадой отшвырнул обглоданное ребро. — Но теперь-то что толку об этом говорить? Без документов — мои слова не более чем пустой треп. Кэтрин понурилась. Если бы ее не схватили, компромат на Вудвилла сейчас бы был у его врагов. — Ну так вот, — продолжил Брайан, — когда я возвращался в пансион, то почуял неладное. Обычно в том переулке тихо, а тут — стоит куча зевак, чешет языками. Я подобрался поближе, послушал, о чем они треплются, и понял, что этот недоносок сцапал тебя. — Но как он вообще нас нашел? — Не знаю. — Зато я знаю, — подал голос Алан, до этого молча жующий мясо. — Как? — Я же отирался среди его прихвостней и слушал их разговоры. Сперва они думали, что Вудвилла взял за жабры кто-то из его конкурентов, потому что письмо бросили в почтовый ящик в том районе, где живут богатые шишки. Кэтрин с Брайаном переглянулись. — Да, так все и было задумано, — сказал Брайан. — Но как они вышли на пансион? — Фотография… — загадочно протянул Алан, откусывая добрый шмат жареной печени. — Что «фотография»? — переспросила Кэтрин, нетерпеливо ерзая на табурете. Брат прожевал кусок и продолжил: — Вы же послали этому говномесу фотографию украденных документов? А фотостудий в Денвере — раз, два и обчелся. «Пинкертоны» потрясли их все и в конце-концов наткнулись на лягушатника. Они его быстренько раскололи, и он подтвердил, что это фото делал для индейца и рыжей девахи. — Думаю, Вудвилл и так догадывался, кто украл документы, — заметила Кэтрин. — Они ведь пропали из вагона сразу после того, как мы сбежали из тюрьмы в Лошадином Ручье. — Да, но загвоздка в том, что когда вы уходили из ателье, этот лягушатник смотрел за вами в окно. Он видел, что вы идете пешком, и заметил, в какую сторону вы пошли. Ищейки догадались, что вы прячетесь где-то рядом. Им оставалось только прочесать местные ночлежки. — Господи! — Кэтрин закрыла ладонью лицо. — Попались, как идиоты. А ведь это была моя идея — сделать ту чертову фотографию. Брайан коснулся ее предплечья. — Не переживай, Кэт. Тогда это и мне казалось хорошей идеей. Так что мы оба дураки. — Что есть, то есть, — хмыкнул Алан, вновь приступая к еде. Когда сковорода опустела, он потянулся к бутылке, где на дне плескались остатки виски. — Будешь? — спросил он у Брайана, наливая себе стакан. Тот покачал головой. — Нет. После ужина Кэтрин принялась нарезать оставшуюся оленину на тонкие полосы и развешивать над печью, чтобы приготовить в дорогу запас сушеного мяса. Брайан занялся выделкой шкуры, а Алан стал обшаривать хижину в поисках полезных вещей. — Неужели у тебя даже паршивого обреза не завалялось? — спросил он у Брайана, разгребая очередной ящик с пыльным барахлом. — Без оружия нам туго придется. — Хочешь, я сделаю тебе лук? — предложил тот, старательно орудуя скребком. — Пф-ф, если бы я еще умел из него стрелять. — Научишься. Кэтрин лишь хмыкнула, вспомнив свою неудачную попытку попасть стрелой в дерево. Разумно ли брать Алана с собой? Раньше они не слишком-то ладили. Он задирал ее, она огрызалась. Но то, что он помог им сбежать из особняка, доказало что «малолетний придурок» все-таки питает к ней братские чувства. — Ты точно уверен, что хочешь поехать к индейцам? — спросила она. — Это тебе не на ярмарку в Каспер прогуляться. — Точно, — буркнул брат. — Если бы ты знала, что мать удумала, то не задавала бы дурацких вопросов. — И что же она удумала? — Она собирается продать ранчо и отправить меня учиться на проповедника. От неожиданности Кэтрин едва не выронила нож. — На проповедника? Тебя? — Угу. Представляешь меня в сутане, с Библией в руках? — С трудом, — фыркнула Кэтрин. — Я тоже. А она мне все уши прожужжала: «Бла-бла-бла… уважение, праведная жизнь, место в раю…» Бр-р! Лучше сразу вздернуться! — Разве ты не хочешь в рай? — поинтересовался Брайан, продолжая соскребать со шкуры остатки жира. — Целую вечность шататься среди райских кущей и распевать псалмы? Вот уж увольте!.. Кстати, а вы, индейцы, куда попадаете после смерти? — На погребальный помост, — невозмутимо ответил Брайан. — Его обычно подвешивают на дерево или строят из жердей, чтобы хищники не добрались до тела. — Я имею в виду душу, — проворчал Алан. Брайан пожал плечами. — Говорят, что тень умершего уходит в «страну множества ти́пи», но еще никто оттуда не возвращался, чтобы рассказать, правда это или нет. Когда вся оленина была развешана на потолочных балках, а шкура натянута на распорки, пришло время ложиться спать. Кэтрин ополоснула руки водой из ведра, умылась и легла на кровать. Алан занял соседнюю койку, а Брайан, закутавшись в одеяло, направился к двери. — Ты куда? — спросила Кэтрин. — Лягу на улице. Так я быстрее замечу, если кто подберется к дому. — Ладно, — разочарованно протянула она. Пускай на узкой кровати неудобно спать вдвоем, но Кэтрин все равно хотелось прижаться к любимому и ощутить тепло его тела. Но, увы, Брайан решил иначе, и она не стала возражать.