Летящий ястреб, рыжая лиса

Кэтрин вышла на поляну, сделала глубокий вдох и подняла глаза. Макушка горы светилась оранжевым. Но так ее раскрасили солнечные лучи, а воздух над ней был по-прежнему чист. «Где же Брайан? Что-то случилось, или я неправильно его поняла? Может, он собирался подать сигнал завтра? — Кэтрин наморщила лоб, пытаясь воскресить в памяти его слова. — С чего я вообще взяла, что речь шла о сегодняшнем дне?» Ничего толком вспомнить не удалось, и в голову полезли тревожные мысли: «А что, если их поймали или убили! Наверняка, после взрыва они удвоили охрану моста». Как она ни страшилась предстоящей бойни, отсутствие дыма пугало еще сильней. Плечи сводило от тревоги, ноги будто налились свинцом. Кэтрин понуро брела мимо шатров, как вдруг до нее донеслись звонкие детские голоса: — Чета́н Кийя́, Ваши́чу Тама́хеча кичи́ хи! Услышав знакомые слова, Кэтрин остановилась. Среди типи́ бегали мальчишки, вопя о Летящем Ястребе и каком-то бледнолицем, скорей всего — об Алане. Ребятня показывала куда-то на восток, и Кэтрин пристально вгляделась вдаль. Там, среди холмов, она увидела двух всадников, скачущих в облаке позолоченной солнцем пыли. Хворост выпал из рук и рассыпался по траве. Кэтрин сорвалась с места. Она бежала неуклюже, с непривычки запинаясь из-за мягких мокасин. Добравшись до окраины стойбища, она узнала возлюбленного и брата, и из груди вырвался радостный крик. Заметив ее, они пришпорили лошадей. Подбежав поближе, Кэтрин не поверила своим глазам — на смуглом лице Брайана сверкала широкая улыбка. Господи! Она уже и не помнила, когда он улыбался в последний раз! Оказавшись рядом, Брайан осадил Каво́ку и, спрыгнув на землю, чуть не задушил Кэтрин в объятиях. Пыльный, потный, усталый — он показался ей милее всего на свете. Кэтрин прижималась к его груди, и ей не хотелось ни о чем расспрашивать и ничего говорить. То, что он вернулся живым и невредимым, было важнее ответов на любые вопросы. Важнее ревности, обид и козней соперницы. — Чего застыли как истуканы? — голос Алана сбросил ее с небес не землю. — До ночи тут будем торчать? Пошли скорее, жрать хочу. Брайан неохотно выпустил Кэтрин из объятий. — Твой братец, Лисичка, хуже чумы, — проворчал он. — Упрямый, как мул, и вредный, как колючка под седлом. У меня уже башка от него трещит. — Заткни свою плевательницу, краснокожий. Если бы не я… Кэтрин уперла руки в бока. — Так, давайте все по порядку! — строго потребовала она. — Выкладывайте, что стряслось? Почему вы вернулись? — Думаю, не ты одна хочешь это узнать. — Брайан кивнул ей за спину. Оглянувшись, Кэтрин увидела, что к ним приближается толпа во главе с миссис Смит. Вскоре люди обступили их со всех сторон, и Брайан начал им что-то объяснять по-индейски. Судя по радостным лицам и восторженным воплям — новости были хорошими. Кэтрин схватила брата за локоть и оттащила в сторонку. — Рассказывай! — велела она. — Приехали мы, значит, к мосту, — начал он. — Залазим на скалу, смотрим в подзорную трубу и, угадай, что мы видим? — Что? — Кэтрин нетерпеливо ткнула его в плечо. — Ни за что не догадаешься! — Выкладывай, или я надеру тебе уши! Алан скорчил недовольную мину, но продолжил: — В общем, мы увидели, что узкоглазые сворачивают лавочку. — В каком смысле? — В прямом. Почти все палатки убрали, а оставшееся барахло грузят в вагоны. А возле моста они даже начали разбирать рельсы. — Как так? — Кэтрин недоуменно нахмурилась. — Не может быть! — Мы и сами глазам своим не поверили. Подумали даже, что перегрелись на солнце. — И почему они это делали? Вам удалось что-то узнать? Алан горделиво выпятил щуплую грудь, и на его красном обветренном лице заиграла самодовольная улыбка. — Да-а, — неспешно протянул он. — Удалось. — И? — Терпение, Рыжая, дай рассказать по порядку. Короче, стали мы думать, что делать дальше. Думали-думали, ничего не придумали. Но тут я вызвался пойти в лагерь и все разузнать. — Ты сам вызвался? — Кэтрин с подозрением прищурилась. — Или Брайан тебя выпнул пинком под зад? Алан потупился и поскреб затылок. — Ну… неважно… Короче, захожу я такой в городок, а там одни узкоглазые. Чирикают что-то по-своему, ни слова не разобрать. Хорошо, хоть на меня никто внимания особого не обращал. В конце концов нашел я одного ирландца. Он хоть и вылакал с полгаллона виски, но языком еще кое-как ворочал. — И что же он тебе рассказал? — Короче, взяли этого педика Вудвилла за холеную задницу. — Что ты имеешь в виду? — Он имеет в виду… — послышался голос Брайана за спиной. Кэтрин вздрогнула и оглянулась. — Помнишь, в Денвере я встречался с редактором «Новостей Скалистых Гор»? — продолжил Брайан. — Так вот, тогда я ему все рассказал. Про фальшивые отчеты, и про то, что Вудвилл специально тянет дорогу через горы, чтобы выдоить из правительства побольше денег. — Но ведь он тогда сжег документы. — Кэтрин вдруг почудился запах горелой бумаги, и она поморщилась от неприятных воспоминаний. — Ну да, сжег… — кивнул Брайан. — В тот день я должен был передать их Байерсу и Лавленду. В назначенное время, как ты сама понимаешь, я не пришел. Но, похоже, Лавленд так хотел утопить конкурента, что решил сам проверить мои слова. — Как? — Очень просто. Они приехали на место. Сперва осмотрели долину Ветреной Реки, а потом отправились к мосту и взглянули на горы. Байерс когда-то служил геодезистом и, должно быть, сразу сообразил, что к чему. Они телеграфировали в Конгресс, был огромный скандал. Параллельно вскрылись и другие грязные делишки — недостачи, взятки, подставные компании. В итоге, как я понял, у Вудвилла отобрали подряд на строительство, а его самого то ли арестовали, то ли он подался в бега. — Вот это да… — выдохнула Кэтрин, не веря своим ушам. — Получается, дороги не будет? — Нет. Ее протянут через долину Ветреной Реки. — А залежи золота? Что если Лавленд захочет прибрать их к рукам? — В разговоре с Байерсом я не упоминал про золото. Пока что никто ничего не знает. — Выходит… — Кэтрин сглотнула. — Синие мундиры сюда не придут, и войны не будет? — Не будет… Пока. Вздохнув с облегчением, Кэтрин посмотрела на индейцев. Женщины и старики улыбались и перешептывались, однако размалеванные воины хмурились, напряженно сжимая ружья и томагавки. Они слушали Храброго Оленя, который что-то говорил, взбудораженно размахивая руками. — Кажется, не все этому рады, — заметила Кэтрин. Брайан проследил за ее взглядом. — Что есть, то есть. Последний раз та́куя ступали на тропу войны под Каспером, а это было пять лет назад. Этой ночью они надеялись добыть трофеи и скальпы… По резкому тону Храброго Оленя Кэтрин догадалась, что он призывает соплеменников все равно напасть на лагерь. Когда он замолчал, мужчины заулюлюкали, но тут вмешался Брайан. Его речь была недолгой, но, кажется, убедительной, потому что в итоге воины закивали и опустили оружие. Толпа начала разбредаться по своим делам. Алан и Брайан взяли под уздцы лошадей и направились к стойбищу. — Что ты им сказал? — поинтересовалась Кэтрин, шагая рядом с Брайаном. Тот пожал плечами. — Правду. Что мы не должны атаковать лагерь, чтобы не давать кавалерии повода вторгнуться сюда. Единственное, что нам нужно будет сделать, когда строители уйдут — это разрушить мост. — Взорвать? — Нет. Динамит уже увезли. Но мы что-нибудь придумаем. Либо сожжем, либо возьмем топоры и разрубим балки. Достигнув деревни, они расседлали лошадей и отправили их в общий табун, а затем сели ужинать. У Кэтрин словно гора упала с плеч. Какое счастье, что все так разрешилось, что бойни не будет, и что в ближайшее время сюда не явится армия Соединенных Штатов! Брайан рассказывал матери о том, как прошел сегодняшний день, а Кэтрин тайком наблюдала за ним. Он был в приподнятом настроении, даже улыбался, но вертикальная морщинка между бровей все же выдавала напряжение и беспокойство. Наверное, он еще не до конца осознал, что все позади. Кэтрин и самой не верилось, что Вудвилл отступил. Как здорово, что усилия Брайана оказались не напрасными! К ним то и дело подходили индейцы. Они приносили угощение — ягоды, мясо, пеммикан. Брайан и миссис Смит приглашали их присоединиться к ужину, и вскоре на траве возле ти́пи сидела оживленная толпа. Люди радовались, смеялись, пели песни, и Кэтрин, хоть и не понимала их языка, тоже поддалась всеобщему настроению. Когда стемнело, Алана и Брайана пригласили к вождю. Кэтрин жутко устала, ведь прошлой ночью она почти не спала, да и денек выдался непростым. Миссис Смит звала ее провести время в центре деревни, где вновь устроили пляски у костра, но Кэтрин отказалась и отправилась спать. *** Она проснулась еще до рассвета. Напротив посапывал Алан, а Брайана не было, что впрочем ее совершенно не удивило. Спать больше не хотелось, и Кэтрин, набросив на себя одеяло, выбралась наружу. Солнце еще не взошло, но светлеющее небо уже вовсю играло розовыми и голубыми красками над вершинами гор. Возле ти́пи тлели угли костра, а рядом стоял кофейник, источающий запах свежего кофе. Кэтрин наполнила кружку и, согревая о нее ладони, огляделась по сторонам. Заметив на пригорке одинокую темную фигуру, она подошла поближе. Это был Брайан. Он сидел на траве, завернувшись в полосатое одеяло, и смотрел на восток, где в полупрозрачном тумане проглядывали очертания гор. Поднявшись к нему, Кэтрин уселась рядом. Брайан взглянул на нее и обнял за плечо, накрывая своим одеялом, словно крылом. Прохладный хвойный ветерок доносил плеск реки и заливистое щебетание пересмешника. Кофе оказался крепким и горьким — Кэтрин забыла добавить в него сахар. Но возвращаться не хотелось: она так славно пригрелась у Брайана под бочком! Небо разгоралось все ярче, дымка над вершинами окрасилась в золотистый цвет. И вот среди лиловых облаков сверкнул первый луч. Обнявшись под одеялами, Кэтрин и Брайан пили кофе и смотрели, как солнце всходит над макушками гор, превращаясь из красной искорки в ослепительный огненный шар. «Ты меня любишь? Почему ты не приходишь ночевать? Что будет с нами дальше?» — на языке вертелась куча вопросов, но Кэтрин не отваживалась их задавать. Несколько раз она набирала воздуха в грудь, но слова застревали в горле. Не хотелось давить на Брайана, но и жить так больше она не могла. Все! Хватит страдать в неведении! Сейчас! Сейчас она допьет кофе и начнет разговор, который поставит все точки над «i». Кэтрин поднесла кружку к губам. Кофе уже остыл, но она все равно опустошила ее до дна. Терпкая горечь осела на языке, заставляя наморщить нос. Глубокий вдох… — Брайан… — Тш-ш! Смотри! Он указал на Бараний Рог. Над синеватой вершиной поднимался прерывистый сизый дым. Сердце учащенно забилось в груди. — Что это? Сигнальный огонь? — Именно. — И что это значит? — Что к нам приближается враг. — Брайан подхватился на ноги. — Нужно приготовиться к бою. Оставив на траве кружку и одеяло, он спрыгнул с пригорка и бросился к стойбищу. После недолгого замешательства Кэтрин последовала за ним. Дым заметил не только Брайан, и между шатрами уже носилось несколько человек, пронзительными воплями будя остальных. Похоже, толком никто ничего не понимал. Люди, выходили из жилищ, растерянно смотрели на дым и встревожено переговаривались. Несколько юношей побежало к табуну ловить лошадей, а все остальные потянулись к центру деревни. Пробившись сквозь толпу, Кэтрин увидела, как Брайан что-то обсуждает с Черным Медведем и Храбрым Оленем. Заметив миссис Смит, она поспешила к ней. — Что происходит? — спросила она у «свекрови». — Мы пока не знаем, что за враги к нам приближаются, и сколько их. Чета́н говорит, что нужно дождаться разведчиков, а за это время подготовиться к защите деревни. А Храбрый Олень настаивает, чтобы все воины немедленно выехали навстречу, пока враг не добрался до женщин и детей. Черный Медведь выслушал обоих и, повернувшись к остальным, что-то сказал. Индейцы боевыми кличами выразили свое одобрение. — Вождь согласен с Чета́ном, — пояснила «свекровь». — Мы будем ждать возвращения следопытов. Стойбище пришло в движение. Все забегали, засуетились. Кэтрин растерянно озиралась по сторонам, пока не увидела, как к ней приближается Брайан. — Кэт. — Он сжал ее руку. — Когда все начнется, беги вместе с женщинами и детьми, они спрячутся в холмах. — И не подумаю! — Кэтрин упрямо вздернула подбородок. — Дай мне что-нибудь, из чего можно стрелять. Несколько секунд он буравил ее пристальным взглядом, затем кивнул. — Хорошо, если пообещаешь не лезть в самое пекло. Как насчет винтовки Шарпса? Жаль только, без телескопического прицела. Кэтрин приходилось иметь дело с длинными винтовками. У отца еще с войны оставался «спрингфилд» шестьдесят первого года. Оружие было громоздким и неудобным, так как заряжать его приходилось с дула, но это не помешало Кэтрин научиться прицельной стрельбе. — Пойдет, — кивнула она. Они подошли к ти́пи в тот момент, когда оттуда показался взъерошенный Алан. — Что за шум, а драки нет? — Он недоуменно повертел головой по сторонам. — Будет тебе драка, — проворчал Брайан. — Кто-то зажег сигнальный огонь. — Что? Кто? — Разведчики, кто ж еще. Причину мы пока точно не знаем, но на всякий случай готовимся к заварушке. Брайан нырнул в шатер, а когда через несколько минут выбрался наружу, то был уже без рубахи. В распущенных волосах торчали орлиные перья, а простые ноговицы он сменил на парадные — щедро отделанные бисером и бахромой. Он протянул Кэтрин длинную винтовку и мешочек патронов. — Вот. Думаю, у нас в запасе еще есть пара часов, так что можешь поупражняться. Кэтрин взяла увесистое оружие, вскинула к плечу. Да уж, на бегу из такой махины не постреляешь. — Лучше стрелять с колена, — посоветовал Брайан. Немного отойдя от стойбища, Кэтрин сделала несколько выстрелов по деревьям. Судя по гигантским дырам, которые пули проделывали в стволах — с убойной силой у винтовки все в порядке. Ее точностью Кэтрин тоже осталась довольна. До конца не верилось, что кто-то действительно собирается напасть. Радость от вчерашней новости все еще переполняла душу. Если дорога пройдет в другом месте, то зачем кому-то вторгаться на Вороний Хребет? Наверное, разведчики ошиблись. Или, может, захотели приготовить себе завтрак и развели костер, а их соплеменники приняли дым от него за сигнал… Вернувшись к ти́пи, она увидела, что у входа привязан Канги́, а на его крупе красуется белый отпечаток ладони и несколько нарисованных подков. Брайан стоял рядом с конем и что-то выводил на его морде. Услышав ее шаги, Брайан повернулся, и она заметила, что он уже успел нанести боевую раскраску и на себя. — Это для красоты, или что-то обозначает? — поинтересовалась Кэтрин. Он усмехнулся. — Та́куя ничего не делают для красоты, Лисичка. Например, эти линии, — он провел пальцами по щеке, где от висков к челюсти тянулись три вертикальные красные полосы, — означают врагов, которых я убил в рукопашной, когда мы еще враждовали с черноногими. — А это? — спросила Кэтрин, указав на его грудь, где виднелись два отпечатка ладоней — черный и красный. — Красный — цвет крови, черный — цвет победы. А следы рук — это обереги, чтобы остаться невредимым в бою. — А эти «горошины»? — Кэтрин показала на белые пятна, усеивающие смуглые плечи. — Количество подвигов. — Каких еще подвигов? — Разных. Например, первым коснуться врага или вырвать оружие из его рук… — Брайан, прищурившись, взглянул на нее, и его глаза лукаво блеснули. — А ну, поди-ка сюда! Он окунул палец в плошку с черной краской и провел им по лицу Кэтрин с двух сторон от носа к вискам. — Ну вот. Теперь ты настоящая индейская воительница, — сказал он, и она невольно приосанилась, крепче стиснув винтовку. Затем он вновь повернулся к Канги́ и обвел его глаза белыми кругами. Жеребец не возражал, лишь раздувал ноздри, принюхиваясь. — Это вроде как должно улучшить его зрение, — пояснил Брайан. — Ты поедешь на нем? — удивилась Кэтрин. — А почему не на Каво́ке? — Канги́ быстрее и выносливее, хоть и не так хорошо объезжен. А Каво́ку возьми ты. Тут к ним подошел Алан, ведя под уздцы оседланного Лорда. Уставившись на Брайана, как баран на новые ворота, брат заявил: — О, я тоже так хочу! Дай мне краску! — А скольких врагов ты убил? — поинтересовался Брайан. — Э-э-э… — Значит, пока обойдешься… Твоя задача будет — держаться рядом с сестрой и не давать ее в обиду. Понял? — Понял, — буркнул брат. — А оружие мне хоть дадут? Брайан на миг задумался, оттирая ладони от краски. — У меня где-то валялось старое кремнёвое ружье, но тебе вряд ли будет от него прок. Алан почесал затылок. — Хм. Пожалуй, ты прав. Никогда не стрелял из такого старья. — Ладно, найду что-нибудь другое. Брайан нарисовал вокруг передних ног Канги́ белые полоски, а затем направился в ти́пи. Когда он вернулся, Кэтрин увидела в его руках лук, но не тот, что он вырезал из ясеня, а другой — из оленьего рога, обмотанный сухожилиями. За его спиной висел колчан из меха выдры, украшенный перьями и бахромой, а на поясе болтался нож в вышитых ножнах. Он протянул Алану кобуру с револьвером. — Возьми. И не отходи от Лисички ни на шаг. — Слушаюсь, босс. Брайан свистом подозвал из табуна Каво́ку, взнуздал и оседлал ее, после чего вручил Кэтрин поводья. Они отправились в центр стойбища, где у костра огромным полукругом разместились индейцы. В середине сидели воины, а вокруг — женщины, дети и старики. Когда Брайан приблизился, шаман начал размеренно стучать в барабан, а вождь, Храбрый Олень и еще двое воинов поднялись со своих мест и выступили навстречу. Черный Медведь торжественно нес на вытянутых руках зажженную трубку. Подойдя к Брайану, он повёл трубкой вверх, вниз и по четырем сторонам света, а затем протянул ему трубку и что-то сказал. Сотни глаз следили за происходящим. Барабанный бой участился, и Кэтрин ощутила, как все вокруг затаили дыхание. Брайан почтительно принял трубку и, произнеся несколько слов, затянулся. Когда он выпустил изо рта дым, племя одобрительно загудело. — Что происходит? — спросила Кэтрин, когда оказалась возле миссис Смит, держащей поводья Канги́. — Чета́на попросили стать военным вождем, — раздуваясь от гордости, ответила та. — Он поведет воинов в битву. — Ничего себе! — Это большая честь. И большая ответственность. Мое сердце радуется, что Чета́н Кийя́ — мой сын. В следующий момент послышался стук копыт, и мальчишеский голос прокричал: «Ваши́чу! Ваши́чу!» Все тут же бросились навстречу всаднику, который на взмыленном пегом коне мчался среди шатров.