Babel

Со стороны конгломерата было очень низко подавать в суд на Тэхёна и Юнги, но он это сделал. Панику полицейские давно перестали ощущать, хоть с Чонами и сидели на минах. Как бы не хотелось «Вавилону» переложить все свои грехи на полицию, им это не удалось. Тэхён и Юнги теперь свободны от работы, но новую не искали. Ушли в тень ненадолго, наблюдая за тем, как конгломерат уничтожает сам себя. Всё к этому приведёт. «Вавилон» падёт. Тэхён постарается сделать для этого всё, но он начал испытывать страх. Отчего-то решил, что Чонгук не пощадит его в случае чего. Да и в общем все эти мысли о Чоне порядком надоели. Он точно не станет союзником Кима. У него ни погонов, ни совести не осталось. Тэхён увидел союзника в лице Юнги, они стали ближе друг к другу после увольнения. Идея показать Мину себя настоящего долго мучила, но взвесить «за» и «против» Тэхён не успел. Им нужно действовать. Когда Тэхён сказал другу, что заедет за ним, Юнги не ожидал встретить Кима на дорогой машине, в брендовых шмотках и с ролексами на руках. Первая идея — ограбил Чонов. Вторая — его коллега не тот, кем хотел казаться. Тэхён в принципе не стыдился рода своей деятельности. У него не было работы в полиции, но по-прежнему Ким являлся частью картеля Чонгука. Здесь ему ещё кислород не перекрыли. Тэхён остановил машину у порога дома и замер на пару минут, чтобы Юнги смог отойти от шока и дальше слушать Кима. Он собирался говорить о серьёзных вещах. На улице вечерело и становилось только красивее во дворе. Тэхён закурил на улице, мысленно выбирая алкоголь из бара, куда позже отправился с Юнги. Удивлению Мина предела не было. Он такой жизни никогда не видел и не думал, что кто-то из его знакомых может поразить его богатством. Пусть грязным, но богатством. — Ты, чёрт, работал на вонючий картель и не сказал мне!? — первое, что вырвалось из Юнги, когда они оказались с Тэхёном на кухне, где хозяин дома готовил закуски. — Как бы это выглядело? «Юнги, я работаю на картель, но не хочу, чтобы он был в Сеуле»? Я тебе объясню всё, только успокойся, — откупорил бутылку старого вина парень, взглядом прося Юнги присесть. — Конечно, ты хочешь знать, почему я так категоричен к Чонам, но у всего есть причины и у меня тоже. — И что они сделали? — слегка заведённый признаниями Мин сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, смиряя Тэхёна недобрым взглядом. — Что они сделали, — устроился напротив него Ким, крутя в руке бокал с белым алкоголем. Ему неприятно возвращаться в эти воспоминания. Сколько бы лет не прошло, такое забыть сложно. Особенно, если это случается с ребёнком. — Мой отец. Наверное, мысленно я его похоронил, потому что он пропал в чёртовом картеле из-за Чон Джунхи. Я не буду оправдываться, мне нечего стыдиться, Юнги. Всё, что я делал, было для моей семьи. — Я не буду осуждать тебя. Ты никогда меня не предавал. — Хоть где-то я хороший, — улыбается парень, делая глоток вина, чтобы проглотить ком в горле. — В общем, Чонгук для меня не просто торговец смертью, которого я хотел бы устранить. Он мне что-то вроде старшего брата. Когда отец стал работать на картель, это очень сильно ударило по нашей семье. Было трудно всем. Я не искал лёгких путей, когда отец пропал. Сомин была маленькой, мама не могла работать. Мне пришла в голову идея остаться в картеле, куда меня однажды привёл отец, но, Юнги… — Тэхён не смотрит на друга, чтобы не заплакать, не увидеть в его глазах сожаление. — Лучше бы он не приводил меня туда. Мне было десять, когда в первый раз я остался в доме Джунхи, где было много народу, кучи выпивших мужчин и женщин. Они сидели на наркоте, не различали лиц, не видели сами себя. В то время, как бы отцу не хотелось не втягивать меня в свои дела, меня втянули. Я перевозил наркотики по городу в портфеле. Никто же не подумает на ребёнка? Считай, я уже тогда стал частью этой адской истории. С папой мы оставались всё чаще вместе, много работали. И в одну такую ночь, когда люди картеля снова напились и обнюхались… Юнги покрывается мурашками, тянется за бокалом, потому что на трезвую голову такое ему будет переварить нелегко. — Я ушёл спать. Папа оставался с ними, он тоже напился и был не в себе. Мне было противно на это смотреть. У него было задание, понимаешь? Он должен был всегда быть на чеку, но отец влился в это безумие. А я ушёл в комнату для гостей. Как сейчас помню, на третьем этаже, первая дверь. Там меня и поймали за руку. — Чонгук? — выпаливает Юнги. — Нет, один тип. Вечно цеплялся к моей работе и фыркал. У нас была взаимная неприязнь, но я не думал, что он сможет пойти дальше. Я закричал, когда он закинул меня на плечо и понёс в комнату. — Он же не… — белеет парень. — Тогда и появился Чонгук, — в целом вспоминать о нём неприятно, но когда сознание рисует моменты спасения, то Тэхёну невольно хочется улыбнуться. — Он залетел с комнату и пытался понять, что происходит. Я плакал и умолял его не уходить. Как-то ему удалось договорить с тем мужиком. Чонгук забрал меня в свою комнату по соседству и уложил в кровать. Я обнимал его всю ночь, даже имени не зная. — Да он герой, — посмеивается Юнги, но взгляд Тэхёна мрачнеет. — Неоднократно происходили такие ситуации, и он всегда вытаскивал меня. Мы с ним даже вместе татуировку били. Я бил, а он смотрел. Просил не делать себе больно, но именно из-за него. Не из-за отца. Я хотел остаться в картеле. Я хотел быть с ним, — рассматривает своё тату Тэхён, снова выпивает и продолжает: — В нём я видел свою защиту. Он просил верить ему, и я верил. Чонгук вытаскивал меня из передряг, прикрывал. Я был сопляком и верил каждому слову. Он никогда не делал мне больно, но однажды ушёл. — Так тебя что бесит? — спрашивает Юнги, не особо желая менять своё мнение о Чонгуке. — То, что между нами было что-то… Типа, не любовь. Или любовь. Я его любил как человека, привязался щенком. А он кинул меня. После его ухода я скатился, не понимаю до сих пор, как меня не прибили. И вот он вернулся, а мне легче не стало. Ребёнок во мне всё ещё требует его тепла и защиты, а я уже взрослый мужик и сам о себе заботиться должен. — Тебе пофиг на конгломерат? — Нет, конечно. Я не могу позволить Чонам построить здесь новую империю. Поэтому мне не по себе. Я знаю, что Чонгук хороший человек, но его действия противоречат его сущности. Это делает мне больно. — Ты говорил с ним? В смысле, объяснил ситуацию? Может он бы понял тебя и перебазировался куда-то? — Я пытался, — идёт к окну Тэхён, закуривая сигарету. — Дело же не в самих наркотиках. Если Чонгук очень захочет, то останется здесь. Дело во всём «Вавилоне», в Чжону, в Хансо. Юнги молчит, пока только пытается соединить воедино ниточки действий братьев. Невольно он втянут в это. Надо ли оно Мину? Он бы продолжал спокойно работать, если бы его честь в наглую не запятнали. Не Чоны позарились на Юнги, а прокурор. Вот кого хотелось бы посадить. — Ты прав, — отвисает Юнги, взглянув на друга. — И я, кажется, знаю, что нам делать, — потирает ладони парень.

***

Чжону паркует машину и отстёгивает ремень, покосившись на младшего брата на пассажирском сидении. Хансо весь путь от компании пялился в планшет и даже сейчас не пытается забыть о работе. У старшего есть подозрения, что брат всего лишь делает вид, что занят, дабы не говорить с Чжону. Недолго парень выдерживает тишину и вырывает из рук Хансо гаджет, бросая на задние сидения. — Игнорируешь меня? — наклоняется к брату Чжону. — Нет, — отвечает тот, потянувшись к ручке. Быстрее бы открыть дверь и сбежать, но быстро в голову закрадываются подозрения, что старший не оставит его сегодня. — Я устал просто. — От чего? — хмыкает парень, покусывая свою нижнюю губу. Рукой касается колена Хансо, заметно дрогнувшего от прикосновения. — Ты весь день то и дело крутил задницей передо мной. Если не можешь найти ей применение, я тебе помогу. — Спасибо, не надо, — отстраняется назад Хансо, как только Чжону начинает тянуться к его лицу, а рука уже бедро поглаживает. — Спокойной ночи, — вылетает из автомобиля он, бегом добираясь до лифта. Чжону лишь смеётся, не идёт следом за братом, уезжает. Хансо же дыхание восстанавливает у квартиры, озираться не перестаёт. Кто-то на плечо руку кладёт, и парень вскрикивает, только гадая, как брату удалось догнать его, но это оказывается всего лишь Сокджин, который следом кричит за Хансо, вцепившись в свой рабочий портфель. — Что ты здесь делаешь? — Хансо кладёт руку на сердце, ощущая, как быстро оно бьётся. Он будет на нервах, пока не уснёт. Если уснёт, главное, чтобы Чжону не ворвался в его сны. Приход адвоката Чон не ожидал и потому быстро хотел от него избавиться, но в квартиру завёл. — Я привёз документы, вам нужно их подписать, — пояснил Ким, доставая бумаги из портфеля. — Извиняюсь, у меня не было другого времени. — Мог отправить в офис, — бросает пиджак на диван Хансо, в спешке подписывая листы. — Не мог, — срывается с губ. — То есть, вы же были заняты. Хансо не цепляется за слова мужчины, скорее выпроваживая его. И лишь спустя время, насытившись тишиной своей квартиры, парень может прийти в себя и не волноваться за то, что его кто-то сможет ещё побеспокоить. Где-то в глубине души хочется, чтобы беспокоили. Чтобы пришли, повалили на кровать и сжали со всей силы бёдра и впились в губы. Хансо краснеет от своих мыслей-желаний. Ему нельзя. Каждая частичка тела требует, а мозг говорит «не надо». Чон осознаёт, что это всего лишь травма. Чжону заразил его собой, а младший повёлся. Ему внушили, и он поверил. Иногда хочется послать всё и сказать Чжону что на самом деле он думает.

***

Юнги обычно уверен в том, что он делает, но не в этот раз. Сидя в полиции, где всё напоминает ему о бывшей работе, на парня накатывает тоска и злоба. В последний момент хотелось передумать и плюнуть на это дело. Была идея просто уехать, забыть о «Вавилоне» и жить счастливо. Пытаться хотя бы, но Юнги выбирает месть. Он пишет заявление на прокурора Кима в домогательствах. Документ смешил не одного полицейского, но кто они такие и что знают? С чистой совестью Юнги уехал домой, уверенный в том, что Намджун явится к нему. Не приехал. Намджун узнал о заявлении через час, сидя в своём кабинете. Ему лично привезли лист, глядя на который его пробивало на смех. Мужчина так и не понял, чего Юнги таким образом добивался. Если он хотел внимания Кима, то обязательно получит. Это навряд ли, поэтому Намджун сломал голову. Юнги и без заявлений сидел в его голове. К окончанию рабочего дня наваждение в виде Мина никуда не ушло. Этакая месть Юнги продолжала терроризировать мужчину. Дома этим занялся Чимин. Намджун не ждал его прихода в этот вечер, отдав всего себя размышлениям о поступках бывшего полицейского, но приход Пака выбил полностью из колеи. Мужчина не прогнал его, но всем своим видом давал понять, что Чимин перестал быть желанным гостем в доме прокурора. И сам парень это стал прекрасно понимать. Ночь прошла спокойно, несмотря на попытки Чимина сблизиться с Намджуном. Он всячески выступал против любой власти. Хотел бы думать, что Пак решит, что он не в настроении, и уйдёт, но не ушёл. До последнего играя роль лучшего любовника, который Киму уже был не нужен. На утро было новое заявление, пришедшее на почту Намджуна тот час же. В этот раз Юнги обвинял прокурора в преследовании. Ким посмеялся и закрыл крышку ноутбука, поймав на себе заинтересованный взгляд Чимина, ожидающего, что с ним примут душ. Намджун всерьёз задумался о том, чтобы избавиться от Пака, но не сейчас. Мужчина отправил его в одиночестве в ванную и сам загрузился не на шутку. Поговорить с Юнги? У него ничего на прокурора нет, но Намджун не упустит возможности увидеть Мина. Это же не может быть ловушкой?

***

Тэхён чувствует себя глупо, врываться вот так он не собирался. Но парень уже прятался в тени от охранников дома Чонгука, держа руку на сердце, бьющегося быстро от страха. Быть пойманным не страшно. Ким опасался, что мужчина явится домой раньше времени и застукает его в интересном положении. Тэхён посчитал охранников во дворе, мысленно радуясь тому, что бежать через всю территорию не придётся. Уходить было уже поздно. Парень с большим трудом перепрыгнул забор и оказался здесь, а нужно быть в гараже. Тэхёну бы догадку проверить, потом он может успокоиться. Он быстрым шагом добирается до двери гаража, дергая её на себя. Та оказывается незапертой, что уже является небольшой победой для Тэхёна. Он не включает свет, пользуется фонариком на телефоне. Внутри жутко. Несколько раз Ким спотыкается, пока не доходит до машины, накрытой чехлом. Автомобиль Чон Джунхи. Не раздумывая долго, Тэхён поднимает ткань и лезет под машину, ощупывая пол. В темноте особо ничего не разобрать, но удаётся рассмотреть часть тайника. Тэхён уверен, за квадратным листом покрытия пола что-то было. Нигде больше такого не наблюдалось. Осталось найти ключи от машины и сдвинуть её. Возможно, парню повезёт ещё раз и под полом окажется то, что ему нужно. В ладони горел ключ. Тэхён вспоминал о нём каждый день с момента появления Чонгука. Будучи ребёнком, когда Ким украл ключ, он не понимал к чему именно может привести его он. Из разговора Джунхи и его старшего сына мало было понятно. Сам факт того, что Джунхи было что скрыть, являлся резоном узнать больше. Тэхён покружил у ключницы, но так и не нашёл нужного ключа, начиная отчаиваться. У него нет времени думать, искать. Паника накрывала медленно, но даже двери гаража, кажется, быстрее поднимались вверх. Чонгук пришёл. Тэхён попятился назад, встречаясь спиной со стеной, и несколько раз проморгался, чтобы убедиться в том, что ему не показалось. По закону подлости Чонгук здесь, не выглядит шокированным, свет включает и смотрит на Тэхёна так, будто ждал его. — Нашёл? — идёт к Тэхёну мужчина. Его суровый взгляд Киму ничего хорошего не сулит. Парень забивается в угол, не понимая, чего ожидать от Чонгука, застукавшего его с поличным. Он точно знает, что искали. — Не нашёл, — отвечает, пытается маску невозмутимости сохранить, но сам себя взглядом выдаёт. — Полицию вызвал? — У тебя хватает приводов. — Слушай, Чонгук, — отрывается от стены Тэхён, а мужчина шаг от него назад делает, удивляет Кима. — Ты же понимаешь всё. Чонгук прогуливается по гаражу как ни в чём не бывало. Он не обвиняет ни в чём Тэхёна, но немного обижается. Есть причины по которым парень продолжает издеваться над душой Чона, не понимая, что тем самым не только Чонгуку хуже делает. Себе в первую очередь. — Ты искал тайник или ключ? — оборачивается мужчина. — Ключ от тачки, тайник под ним. Чонгук закусывает губу, гипнотизируя автомобиль, и в конце сдаётся. Он уходит в дом, откуда и приносит ключ от машины отца, но продолжает неуверенно коситься в сторону Тэхёна. Всё же Чон отгоняет машину. Себя ругает за невнимательность, но даже если Ким и прав, как ему удастся найти то самое сокровище отца? Тэхён не медлит, тянет крышку тайника наверх не без помощи Чонгука и вскоре видит лестницу в подвал. — Давно ты знаешь? — в полную неизвестность Чонгук не готов бросаться. — Очень. — Мы доверимся друг другу? — опускает ноги на лестницу мужчина. — После такого наши отношения пошатнутся. — Между нами нет никаких отношений, — первым спускается Тэхён, продолжая использовать телефон как подсветку, пока не видит на стене включатель. Перед ним оказывается небольшая комната. В основном забитая документами и дорогими вещами, вроде картин и статуэток. Тэхён ожидал большего, но интересовал его лишь один файл. Найти его не так просто. — Я пол жизни искал это место, — раздаётся за спиной. Тэхён дёргается от неожиданности, резко посмотрев на Чонгука. — А ты легко нашёл его и явно не с добрыми помыслами ворвался ко мне. — Ты прав, но мы же не убьём друг друга? — И в мыслях не было. — Ладно. Что будет, если кто-то из нас найдёт файл «Гильотины» первым? Ты же за ним пришёл? Чтобы подчинить себе всю Корею? — идёт за Чоном парень, пока он рассматривает бумаги. — Компромата хватит на всю жизнь. — А ты неплохо осведомлён, — хмыкает Чонгук, поймав его за руку. — Но границы не переходи. Я позволяю тебе быть сейчас рядом со мной, потому что это в моих интересах, но как только ты снова попытаешься перейти мне дорогу, я вышвырну тебя, Тэхён. — Увольнения было достаточно. — Вряд ли ты расстроился сильно, — акцентирует внимание на картине на стене мужчина, осматривая её, прежде чем уловить на рамке отсутствие пыли. — Мне кажется или… — Безвкусица, — складывает руки на груди Тэхён, ещё пребывая в состоянии аффекта. Чонгук же снимает картину со стены и довольно улыбается на найденный сейф, времён, кажется, его дедушки. Мужчина в ожидании смотрит на Тэхёна, что в руке ключ от него греет, отдавать не спешит. Сам подходит ближе к стене и разжимает ладонь. — Сколько лет этому месту? — спрашивает парень, пока пытается открыть сейф. — Много, судя по пожелтевшим бумажкам, — следит за пальцами Тэхёна Чон, его попытки не увенчались удачей, и Чонгук взял всё в свои руки. Небольшая дверца со скрипом открылась, являя отсутствие чего-либо внутри себя. — Пусто, — не удивлённо совсем. — Не может быть. Я был уверен, что внутри что-то было, — эйфория резко сменилась злостью и подозрениями. Первым под них попал Чонгук, но высказаться Тэхён не успел. Столкнулся с тёмным взглядом Чона и уличить его в краже файла язык не повернулся. Мужчина с виду спокоен, но внутри озадачен не больше Кима, думая, кто мог стать его гостем. И если не в то время, когда Чонгук прилетел, то значит намного раньше. — Иди домой, — Чонгук забирает ключи и хлопает крышкой сейфа, Тэхёну остаётся хлопать глазами, но так просто он сдаваться не стал, останавливая мужчину. — Ты молча уйдёшь? Так нельзя! Где файл? Чонгук очень хотел бы знать, но в свои домыслы Кима не посвящает, угрожает закрыть его здесь, если не уберётся через минуту, а уже потом думает как Чжону или Хансо удалось сюда влезть. Больше некому.

***

Терпение Намджуна кончается. Он долго думает о том, как без последствий разобраться с Мин Юнги, но все планы прокурора имеют оттенок насилия. Сделать больно парню он не может в силу своих убеждений. Но предчувствует Намджун, что Юнги выведет его даже при простом разговоре. Чтобы меньше глаз могли лицезреть разборки прокурора и бывшего полицейского, которому очевидно нравится писать заявления на Кима, Намджун принял решение привезти Юнги к себе. Здесь уже без разговоров. Он сам не поехал, ожидал дома, сплавил Чимина и спокойно дышал, зная, что никто им не помешает. Для уверенности Намджун выпил, пока ждал Мина. В десять вечера автомобиль заехал на территорию дома, выпуская взвинченного парня наружу. Юнги провели до двери, игнорируя все вопросы, но он не стал гадать, кто таким наглым образом приказал его похитить. Ким Намджун ожидал его в гостиной. Стоило Юнги войти, как телевизор оказался выключенным, а мужчина поднялся, убирая руки в карманы спортивных штанов. Непривычно видеть его домашним, взлохмаченным после душа, не давящим взглядом. Намджун слишком комфортный, но Юнги уверен, стоит открыть ему рот, как Мин ляжет под шквалом обвинений. Намджун изучил фигуру перед собой и усмехнулся каким-то своим мыслям, кивая парню, чтобы шёл за ним. Юнги думал, в спальню, но это была всего лишь кухня. Ким поставил чайник на плиту, точно оттягивая время, потому что электрический с кипятком стоял на столе. — Чай, кофе? — Чай, — Юнги сел на стул, чтобы в случае чего не падать. — Мы смотреть друг на друга будем или его величество скажет в чём дело? — не выдерживает. — Ты знаешь, что я хочу обсудить, — не подходит близко Намджун, почти не смотрит. Поселяет в парня сомнения, которые легко можно убить одним: «наверное, он слишком зол», а не «хочу тебя». — Какая цель у твоих заявлений? — Хочу, чтобы люди знали в лицо своего героя, — подпирает щёки кулачками Юнги, начиная расслабляться в компании мужчины. — Героя? Ты не обвинял меня в связи с «Вавилоном». — Это и без меня очевидно будет. Пусть знают, кого прокурор Ким натягивает по ночам. Сам посуди, — закидывает ногу на ногу Юнги. Намджун вопреки всему засматривается на открытые дырками на джинсах колени. — Если узнают про компанию, то разочаруются. Это ещё надо доказать. А вот твои домогательства уже другую роль сыграют. С тобой за руку никто здороваться не будет. — Ты думаешь, я один в стране предпочитаю задницу киске? — смеётся Намджун и выключает чайник, наливая чай в две чашки. — Я очень высоко сижу, Юнги. И может быть кого-то тронет твоя тирада, но я всегда могу построить карьеру заново. — Ты оптимист, — не показывает, как задевают его слова. Намджун играет с ним, иначе бы Юнги здесь не было. — Так ты хочешь, чтобы я забрал заявления? — Их уже нет. Я хочу донести до тебя, чтобы ты такого больше не делал. Хочешь увидеть меня, стоит только попросить, — не упускает момента поиздеваться мужчина, садясь напротив. — Не обманывай себя, Юнги. Твои действия лишь следствия желаний. — Как-то я не желаю ощутить в своей заднице член, — морщится от таких мыслей Мин, спрятав взгляд в чашке. От своих же слов живот скручивает. Хотелось бы, чтобы ужин, а не сладкая тяга прямо внизу. Юнги не такой. Намджун слишком много говорил об этом, поэтому парня и заклинило. — Неплохой такой член, знаешь ли, — эту тему и начинать не стоило, Юнги успел пожалеть, сжимая скрещенные ноги под столом. Намджун настоящий извращенец и манипулятор. — Стоит раз присесть и вставать не захочется. — Вижу, ты садился, — вылетает изо рта Юнги раньше, чем он успевает подумать, ухмыляясь. — Сколько влезет издевайся, ты всё равно окажешься подо мной, — уверенности в словах Намджуна больше, чем во всех «нет» Юнги. — Определись уже, мне ноги раздвигать или седлать тебя? — на этот раз Намджун не копирует улыбку парня, молча глотает горячий чай большими глотками, пытается заглушить в себе одержимость хотя бы на минуту. — Прокурор Ким, — прочищает горло Юнги. — Я не хочу этой войны. Мне легко перестать писать заявления, забыть о тебе и жить дальше. Это же ты меня провоцируешь. — Не надо обманывать себя. — Как хочешь, — быстрым шагом покидает кухню Юнги, ретируясь к выходу. Ничего не дал этот разговор. В принципе Мин не может на слова Намджуна реагировать по-другому. Либо колкость, либо агрессия. — Я тебя не отпускал, — у порога тормозит парня Намджун, преграждая путь. Юнги готов его ударить, зарядить по самое «не хочу». Но на вопрос «почему»? Мин не нашёл бы внятного ответа. Не в этот раз. — Ты не от меня сбегаешь, а от себя. И прежде, чем Юнги успевает вставить хоть слово, Намджун легким движением руки припечатывает его к себе, накрывая губы. Поцелуй с Кимом — это пожар, но Юнги в нём не горит. Он хватается ослабшими руками за широкие плечи, чтобы не упасть замертво от шока. Мин смотрит во все глаза на умиротворённое лицо мужчины, не в силах поверить, что всё это происходит с ним. Намджун давит на губы языком, сжимает в ладони бок Юнги, заставляет отдаться. Парень ещё не настолько пал, чтобы вестись на такое. Тогда Намджун отрывается от него на секунду, но мат вылететь от Мина не успевает, в глотке застревает, куда язык прокурора стремиться. Мужчина подкидывает Юнги на руки, будто тот ничего не весит, и вжимает в стену, лаская мягкими прикосновениями желанную задницу. Терпение кончилось, но силой Намджун брать его не будет. Он пользуется слабостью Юнги, но себя ещё контролирует. До того, как мысль отнести его наверх лезет в голову, Намджун отпускает парня. Без разговоров в этот раз он сбегает.

***

Хансо прокатывает шайбу по льду и, сбитый Чжону, валится на задницу, застонав. Чонгук наблюдает за этим молча, но всё-таки бросает клюшку и помогает младшему подняться. Мужчина снимает шлем с головы и бросает у руки Чжону, недовольно шикнув на брата. Издевательства в сегодняшний вечер в планы не входили. Парни сами разберутся позже. Эту встречу Чонгук организовал, чтобы обсудить волшебное исчезновение файла прямо у него из под носа. — Хватит насилия, — заканчивает негласно игру Чонгук. — Скучно без насилия, — ухмыляется Чжону, подмигнув Хансо, который лишь от этого едва не свалился. — Ты поиграть нас позвал. Вот я и играю. — Я хочу спросить кое-что, но на честный ответ не рассчитываю, — признаётся Чон, поехав к бортику выпить воды. — А что это у нас начинается? — следует за ним Чжону. — В чём я опять виноват? — Ты знал о том, что у отца был тайник в гараже? — Нет, — отрицает, а глаза блестят. Чонгук автоматически брата обвинил ещё в ту ночь. — Почему ты сейчас об этом говоришь? — Потому что в сейфе был файл с компроматом на многих высокопоставленных людей. Никто не знал про тайник кроме отца. Он сказал мне. Подозреваю, что мог тебе и Хансо. В любом случае, это должно остаться между нами. — Говори уже прямо, — хватает за руку мимо проезжающего Хансо парень. — Файла нет. Кто-то забрал его. Этот кто-то среди нас. — Я бы не стал втихаря такое делать, — загружается Чжону, то ли делая вид, что дурачка играет, то ли правда ничего не знал. — А Хансо слишком глуп, — хлопает брата по заднице парень. — Может и так, но до тех пор, пока файл не вернётся на место, я никому доверять не буду. — Солидарен с тобой, брат, — меняет эмоцию Чжону, начиная раздражаться. — Ты скрыл существование тайника. Я априори не могу верить тебе. Твоя самая отвратительная ложь, — уезжает Чжону. — Компромат на… кого? — тихо спрашивает Хансо. — Ты хочешь увидеть компромат на Чжону? — младший не отвечает. Он оборачивается, видя всё такого же разъярённого ложью брата Чжону. Кто-то из них троих скрывает правду, все под ударом. Хансо не хотел бы, чтобы такая правда когда-то всплывала на поверхность, потому что в случае чего любой может пойти на дно.