***
— Мне постоянно кажется, что за нами кто-то следит, — Хансо отпивает холодного кофе из стаканчика и поглаживает кожу руля, пока Сокджин копается в своём портфеле на пассажирском сидении. — После того, как Чонгук шокировал нас файлом, я стал параноиком. — Напрасно, — усмехается Сокджин. — Если тебя убьют, я об этом позабочусь. — Труп спрячешь? — Посажу Чон Чжону, — достаёт бумаги мужчина. — Брат за брата, так сказать, — хихикает Ким, протягивая парню документы. — Любуйся. Хансо с осторожностью смотрит в листы, то хмуря брови, то улыбаясь. Он давно в сговоре с Сокджином. Они вместе собирались оттяпать компанию у Чжону, не взирая на присутствие Чонгука. Он не цель и не проблема. Но недавнее заявление адвоката о том, что он имеет на руках интересный файл, всё изменило. Точнее, Чонгук изменился, начав подозревать всех в пропаже. Хансо вида не подал, что знает что-то. Он и файл в глаза не видел, как и понятия не имел, что в нём было. Сокджин, посетив Чона, лишь намекнул о том, что его родство с Чжону и Чонгуком может быть не стопроцентным, а Хансо отложил это в долгий ящик. Ему бы не хотелось знать много лишнего, но в силу того, что он собирался стать единственным владельцем конгломерата, пришлось увидеть ДНК-тесты с файла, сделанные ещё отцом. Хотел ли он когда-то рассказать своим детям правду? Или он только для Чонгука эту правду сохранил? — Не могу поверить, — едва не проливает на себя кофе парень. — Если я единственный сын Чон Джунхи, то кто тогда Чонгук и Чжону? — Тебя это волнует или то, что «Вавилон» по праву твой? — не понимает его Сокджин. Всё только встало на свои места. Иди в суд и побеждай, но Хансо задумывается о людях, с которыми вырос. Они ему не чужие, как бы не относились к нему. — Я хочу знать всё о своей семье. Эти тайны ни к чему. — Твоя мать не могла забеременеть, — рассказывает Ким, забирая у Хансо документы, чтобы сохранить их до лучшего момента. — Они собирались усыновить кого-нибудь, но у Джунхи друг с женой в аварии погибли. У них остался сын — Алекс. Тот же Чонгук. Ему было два года, когда его забрали. — А Чжону? — Потом они взяли его из детского дома. — Стой, Чон Мина не была моей матерью, — путается Хансо. — Вроде как я выродок секретарши. — А, ну да. Это не так важно. Суть в том, что Чон Мина не могла иметь детей, а Чон Джунхи сделал тебя на стороне. Но он не переписал на тебя компанию. Знаешь почему? У Хансо ни малейшего понятия, у него только вопросы в голове. Большинство к себе. Он не станет воспринимать братьев как-то иначе, но сам факт того, что все они друг другу никто, ставит его в сомнительное положение. Он терпел издевательства от Чжону всю свою жизнь, но если бы брат только знал правду. Всё было бы иначе, Хансо на вершине, а старший у его ног. — Потому что на тебе компания в Японии. Ты хоть в курсе был? — Сокджин точно добивается инфаркта парня, заваливая его тоннами информации, с которой Хансо не справляется. — И после всего этого тебе ещё хочется «Вавилон»? — Мне нужно ехать, — Чон заводит мотор и выезжает из-за угла здания, за которым стояла машина. Ему не ехать, ему думать надо. Много и тщательно, раскладывая мысли по полкам, чтобы не совершить ошибок. Пусть Сокджин копит в себе тайны, для Хансо достаточно того, что он знает, чтобы убрать с дороги всех, кто против пойдёт. Но величия никакого парень не чувствует. Отец работал с Сокджином, доверяя ему личное, даже файл. Но вряд ли Джунхи хотел, чтобы он попал в его руки. Что было бы лучше? Чтобы Чонгук имел на руках файл или адвокат с целью нажиться на глупом Хансо? Любая информация могла всплыть.***
После стресса Намджуна мог расслабить только алкоголь, но вместе с отдыхом пришли и мысли. Концы с концами не срастаются. Чимина он так и не нашёл, а его знакомые ничего не знают. Возможно, придётся продавать дом, чтобы как-то жить. Надо искать новую работу. Намджуну в целом ничего хорошего не светит, он не отмоется от этой грязи и не будет утверждать, что на видео не он. Чонгук его поддерживает. Сидя в закрытой вип-зоне клуба, подливает виски, и предлагает работу у себя. Намджуну была нужна только прокуратура. Он же был аккуратен во всём. Как мог допустить съёмку? Его карьера навсегда разрушена, а причина тому исчезла. — Этот твой Тэхён подговорил Юнги. Они мне козни строят, — лежит в кресле Намджун, представляя светлый образ Мина. — Офицер Ким очень надоедает. Почему бы не убрать его? Ты веришь, что он не причастен к заявлениям? — Этот мальчишка — мой, — отрезает Чонгук. — Ты не построишь здание, потеряешь картель и сядешь вместе с Чжону и Хансо. — Пусть будет так, но Ким Тэхён останется в живых, — опрокидывает в себя стакан мужчина, не допуская ошибки в своём решении дружить с Тэхёном. — Сколько можно об этом говорить? — Тебя на нём заклинило, — качает головой Намджун, а Чон и не думает отрицать. — Не хочется гнить в тюряге из-за какой-то ерунды. Если бы я и сел, то за дело. Мне хреново от того, что я столько сил приложил для этой должности, а меня так легко спихнули. И всё… жизнь кончена. — Давай без драмы, — закатывает глаза Чонгук. — О тебе поговорят и забудут. Работой я тебя могу обеспечить. Ещё лучше жить будешь. — Я хочу жить своей жизнью, — хватается за голову мужчина в отчаянии, ставя на себе крест. — Ты не понимаешь… — Слушать это я не буду, — наполняет стаканы Чон. — Завтра придёшь в компанию и поговоришь с Чжону насчёт работы. Отказы я не принимаю, — стоит на своём мужчина.***
Тэхён прокручивается на стуле, когда в кабинет входит Юнги. Счастливое лицо Мина радует Кима, хотя друг ещё ничего не успел сказать. Страна на ушах из-за прокурора. Юнги не стыдится обвинять его - таким образом он доказывает, что сам является «нормальным» и даёт понять это не только Намджуну, но и всем остальным, кто однажды подумает склеить его. — Где был? — складывает ноги на столе Тэхён. — Снова насчёт домогательств спрашивали. Заебали, пусть посадят его уже, — ругается парень, плюхаясь на рабочее место. — Мне Чонгук с утра пораньше названивает. Не беру трубку, чтобы не расстраиваться, заеду вечером и послушаю обвинения. — Ты думаешь, он понял, что мы Намджуна слили? — Он же не придурок, — цокает Ким. — Как только узнает, что Чимин под нашей защитой, и понесётся. Вообще, вовремя это всё. — Если бы не наша пьянка в клубе, я бы и знать не знал, что Намджун его трахает. Каким же идиотом надо быть, чтобы ради меня, — тычет себе в грудь Юнги, — бросить его, не боясь такой подставы. — Нужно быть Ким Намджуном, — смеётся парень.. Вечером, как он себе и обещал, после работы Тэхён едет к Чонгуку. Даже если Чон и не станет ни в чём его винить, Ким всё равно уверен, что он в списке подозреваемых. Найти Чимина не составило труда, к тому времени Тэхён с Юнги придумали не такой жестокий план, но Чимин, узнав, что его променяли на первого встречного, как высказался он Мину в лицо, был зол. На руках имел интересное видео и ничуть не сомневался, когда решил слить его в сеть. Месть в кубе получилась. Никого не жаль. Только Чимина спрятали на всякий случай и оба парня были чисты. Чонгуку сообщают, что Тэхён приехал, как только его автомобиль оказывается в сотне метров от дома. Мужчина покидает домашний кабинет и встречает парня на улице, не скрывая злости за пропущенные звонки. Подтвердил или опроверг тем самым Ким свою причастность к увольнению прокурора? Чонгук хотел быть уверенным в Тэхёне, он тщательно покопался в деле Намджуна, но Ким не засветился нигде. Значит, к делу полицейские не имели никакого отношения. — Что за срочность? — без рукопожатия и объятий идёт в дом мужчины Тэхён. — Я рад, что у тебя хватило ума приехать, — закрывает дверь Чонгук, следя за фигурой парня, севшего в кресло. — Но не надо игнорировать меня. — Чего ты хочешь? Чонгук садится рядом, запахнув полы длинного халата, и долго смотрит в ожидающее лицо Тэхёна. Стоило взвесить всё, прежде, чем ехать, — пронеслось в голове у Кима. Его от вида этого мужчины трусит. Чонгук смотрит так, будто всё знает. Но Чон, допустив мысль о том, что Тэхён может быть причастен, всё равно никак не смог бы это доказать. Он бы простил скорее, чем вновь испортил отношения. — Юнги не мог бы отозвать обвинения? Мы все знаем, что Намджун в заднице. И не в той, что на видео. Это слишком жестоко. Ты так не думаешь? — накручивает на палец локон волос парня Чонгук. — Я знаю, что твой друг упёртый. Он имел право отказать Намджуну, но ведь приставаний не было. Юнги себя потешит этим недолго, а что Намджуну делать? — Я никак не буду действовать на Юнги, — выдыхает в губы Чона Тэхён, сжимая пальцами свои колени. — Это их отношения. Пусть Намджун не думает, что может доставать кого-то и это останется безнаказанным. Его было очень много в жизни Юнги за последнее время. Это не симпатия, а одержимость какая-то. — А ты на меня бы накатал заявку? — без шуток спрашивает мужчина. Он либо проверяет выдержку Тэхёна, либо его действия в сторону парня не имеют рационального ответа. Потому что Ким под его пристальным взглядом умирает, а пальцы Чонгука вплетаются в волосы. Гладит парня, как котёнка. — Если бы я сделал что-то, что не понравилось бы тебе. Смог бы? — Ты бы отвертелся, — усмехается Тэхён, никак не пытаясь противостоять рукам Чонгука. Вторая опустилась на колени Кима, поглаживая запястья. — Это не ответ. Он не заигрывает, он не пытается сделать ничего плохого, даже когда говорит о заявлении в полицию, но Тэхёну рядом с ним невыносимо. Хорошо или очень хорошо он пока не понял. Парень опускает взгляд на руку Чонгука, берет в свою и перекладывает на бедро мужчины. Ему это всё не нужно. — Я бы так не поступил, — отвечает парень, снова взор к тёмным глазам возвращая. — Не сравнивай себя с Намджуном. — Ты прав, — отстраняется от него Чонгук. — Выпить не хочешь? — Боюсь, это только усугубит ситуацию, — вырывается у Тэхёна, когда Чон поднимается, уходя к бару. — Какую? — улыбается Чонгук, будто ничего не понимает. Тэхён понимает, и ему это жутко не нравится. Потому что тогда вопросы появляются, а ответов-то нет. Он нормальный парень, но, сдаваясь Чонгуку, сдаться он готов был лишь в одном. Гордость на первом месте, но имела ли она цену, когда у Тэхёна член в штанах привставал при одном прикосновении мужчины? Тэхён хочет Чонгука. Хочет его в свою жизнь. Он думал, что Чон изменился, но это был всё тот же Алекс из его детства, прощающий парню всё. И Тэхён так же его любил. — Я поеду домой, — подрывается Ким, стараясь не смотреть в сторону Чонгука. — Ты можешь остаться, — оборачивается от бара мужчина, но Тэхёна уже и след простыл.***
Сомин в одиночестве сидела в своём кабинете, когда в него без стука вошёл Чон Чжону. Девушка поднялась, чтобы поклониться, в том время как чем-то недовольный парень подходил к ней, опуская все формальности. — Где Сокджин? — присел на край её стола Чон. — У себя, — вернулась в кресло она, предчувствуя что-то неладное, глядя на председателя. Только бы адвокат Ким ничего лишнего себе не позволил. — Он в чём-то провинился? — Ты знаешь что-нибудь о нём и Хансо? — Например? — она не думает о неприличном, даже о рабочих вопросах в голову ничего не лезет. Адвокат непонимающе хлопает глазами, боясь, что и её лавина эта накроет. Нужно будет сразу поговорить с Сокджином. — Есть у меня подозрения на его счёт. Вы же сейчас никакое дело по «Вавилону» не ведете? — она кивает на заданный вопрос, чувствуя себя не очень хорошо рядом с Чжону. — Ты надави на него как-нибудь. А то, если я ещё раз его в квартире брата увижу, то сразу убью. — Я с ним поговорю! Чжону уходит, и девушка незамедлительно идёт к кабинету Сокджина, отрывая его от дел. Но ей бы не хотелось узнать, что он мёртв, каким бы скользким человеком Ким не был. Сомин рассказывает о диалоге с Чжону и удивляется улыбке на губах мужчины, так же, как и Чон, начав подозревать его в чём-то. Сколько бы не уверял Сокджин, что всё в порядке, это было далеко не так.***
Юнги давно заснул, видя пятый сон, как в дверь квартиры начали стучаться. Парень спихнул это на кого угодно, даже не думая подниматься. На часах два часа ночи, и рассвет не за горами. Возможно, вновь придётся разбираться с делом Намджуна или же Тэхён обрадует чем-то, приехав от Чонгука. Мин заслуженно дремал в своей постели, но стук не прекращался, начиная злить. Сон как рукой сняло. Юнги вооружился рабочим пистолетом, решая действовать наверняка, будь то кто угодно. В глазке показалась рожа прокурора. Удивлён Мин был на какую-то свою сонную часть, когда открывал дверь, а на него смотрели с такой жалостью, будто Юнги всю семью мужчины убил. Он закрыл дверь за Кимом, чтобы никого не будить, и отложил оружие, включая свет. — Мне наряд вызвать? — пригрозил Юнги, что не рад видеть подвыпившего мужчину в своём доме. Мог не открыть, но тогда бы вопросы у соседей к нему появились. Мин предпочитает выслушать тираду и отправить Намджуна далеко и надолго. — Зачем ты так со мной? — едва не воет Ким, держась за стенку. Он не помнит где пил, с кем был, как умудрился приехать, не разбившись. Ему хотелось увидеть Юнги. — У меня нет настроения выслушивать, Намджун. Кроме тебя никто в этом не виноват, — складывает руки на груди парень, забавляясь картине напротив. — Ты первый полез ко мне. — Я знаю, что ты Чимина подговорил. Юнги даже пытаться выяснять не будет откуда у Намджуна такая информация. Проще всё отрицать и тогда винить некого будет. Мину его жаль какой-то частью своей души. Может быть той, которой мужчина коснулся. Юнги едва не сдался под его напором, но судьба, видимо, на его стороне, раз всё так красиво извернулось для увольнения Намджуна с такой должности. Парень смотрит на него и поверить не может, что сделал то, о чём мечтать не мог. Они с Тэхёном всё равно победили, при этом никаких усилий, кроме психологических, не делая. Намджун на дне. Стоит в пьяном угаре, лупит блестящими глазами на Юнги и найти ответ в нём пытается. За что всё это? Что сделал Намджун не так? Мин ответил бы: всё. Начиная с подкатов, компанией заканчивая. Юнги не станет отрицать своей лёгкой симпатии к Киму, но у него на первом месте не отношения, которые погубили карьеру Намджуна. — Говори, что хочешь, — отвечает на обвинения парень. Намджун хочет его обнять, уткнуться носом в волосы и глубоко вдохнуть их запах. От чего же Юнги всё ещё не противен ему? Мужчина в нём утонул, камнем на дно пошёл. И сам же этот камень к своему сердцу привязан. У него нет ничего, кроме лисьих глаз, которые навевали мысли о лучшем будущем. Намджун был готов сделать всё ради неизвестного человека, но для себя ничего не сделал. Себя обвинять — больно. Значит, нужно признать свою слабость. Но кого Намджун обманывал, он всю жизнь жил, как дворовый пёс. — Хотя бы заявления забери, — у мужчины ноги подгибаются, Юнги не готов видеть его на коленях, потому придерживает. — Я клянусь, я к тебе никогда не подойду, но забери их… — И я должен в этот спектакль поверить? — усмехается Мин. Интересное предложение поступает, но Юнги, наученный опытом, не верит Намджуну. Ким мог и сейчас не приходить, просто исчезнуть или же подкупить кого-то с помощью компании. Мин знает, какая неравная, но отличная дружба между бывшим прокурором и Чонами. Намджун ему и правда в ноги бы бросился. Алкоголь всё за него сказал и сделал, показал. Юнги не понимает, как действовать дальше. Соглашаться, потому что мужчину жалко или послать сразу и сдать копам. Такое заявление на квартиру к Мину мимо суда не пройдёт. — Не унижайся, — просит Юнги. — Я со всем разберусь. — Не врёшь? — Только уходи, — подталкивает мужчину к двери Мин, мысленно давая себе пощёчину за слабость. В итоге-то он ничего не получит, как бы Намджуна не судили. Он своё наказание уже получил. Юнги оставляет его за дверью и смотрит в глазок. Спустя минуту Ким пьяно двигается к лифту. Вроде из жизни Мина уходит, но парень облегчения не чувствуя. Они ещё обязательно встретятся, главное, чтобы жизненные обстоятельства не были такими напряжёнными.