Babel

Чонгук гладит талию Тэхёна, забираясь ладонями под его футболку, тем самым в парне миры крушит. Свой собственный создаёт. Ломает и возводит алтарь, в котором оставляет своё сердце, принося его в жертву неосознанно. Ким сам тянет руки, не думая в последней битве мужчине проиграть. Чон всего лишь на миг отрывается от него, заглядывая в карие глаза, полные желания. Что-то было не так. Чонгук бежал за искренностью чувств, а напоролся на необъяснимую страсть. Его колит взгляд Тэхёна, пропитанный правдой: «я весь твой, бери меня». Мужчина берёт, но продолжает сомневаться. Он Кима из-под обломков судьбы достаёт, а тот забывая о войне с Чонгуком, смело подаёт ему руку. Спасай меня. — Почему ты это делаешь? — шепчет мужчина, подминая парня под себя на диване. — Что с тобой случилось? — Чонгук, я понял, что без тебя не смогу, — и это последнее, что он говорит, потянувшись к губам мужчины. Отвлекает его, как только может, раздвигая шире ноги. И его возбуждение не наигранное, а вполне ощутимое. Чонгука от контрастов кроет. Тэхён не должен этого делать, он вроде в голове остался ребёнком, но, видя его сейчас, просыпается желание, которого Чон отродясь не знал. Чонгук вытаскивает его из скорлупы, в которую парень сам себя вогнал, не ожидая, что Тэхён так легко поддастся ему. Он сломался? Определённо. Но вызвано это далеко не событиями, что окружили его. Не «Вавилон» совершил первый удар. Это был Чонгук, вернувшийся в жизнь парня ураганом. Тэхён больше никогда его не ждал, как и мужчина надежд не питал. Любовь? А называется ли любовью то, что они совершили с сердцами друг друга? Чонгуку было достаточно знать, что Тэхён в порядке. Если бы этот парень его не выбрал: ни другом, ни партнёром по жизни, то Чон бы пережил. Пережил и начал бы искать способы сблизиться с Кимом, где бы они оба не были. Нет, Чонгук не верит ему. Ни единому слову, но он точно знает, что Тэхён, как и сам мужчина, без него не сможет. Никто не подарит Чону такие объятия. Никто не сожжёт его в таком пожаре чувств. Никто не станет играть в эту опасную игру с ним. Тэхён готов на всё ради достижения своих целей, но Чон на шаг впереди. Поддаётся своему внутреннему «я», требующего этого тела. С Тэхёна слетает одежда, и горячие поцелуи осыпаются на кожу. Язык мужчины ласкает соски, а глаза наслаждаются чужим триумфом. Ким зарывается пальцами в волосы Чона, притягивая к себе, чтобы снова утонуть в сладости его губ и забыться. Как после такого он сможет пойти против Чонгука? Тэхён не жалел о подаренных чувствах, более того, себя не жалел. Если он смог отказаться от гордости, то уже ничего не боялся, готовый на всё, только бы угодить своему эго. Его душа истрепана, больна… Больна Чонгуком. Выйти из центра событий Ким может лишь так — голышом. Он весь для Чонгука, с горящими глазами, мокрыми от волнения ладонями и даже задницей. Ему стыдно быть таким, но мужчина восхищается. Его шаловливые пальцы оглаживают кольцо мышц, дразня. Чонгук всё ещё в сомнениях, пожирает взглядом Тэхёна, но выглядит так, будто боится окончательно парня разрушить. Его необходимо сохранить целостным, но это кажется совсем невозможным, потому что сам Ким готов ломаться хоть сотню раз, только бы Чонгук всегда так на него смотрел. — Я тебе верю, — уверенно заявляет Тэхён. Чонгуку больше ничего не нужно. Мужчина страдает от того, что его человек на другой стороне, но, зная, что совсем скоро Тэхён откажется от всего, чтобы быть с ним, ему становится лучше. После того, что парень вытворил сегодня, Чонгук сомневаться в его чувствах к себе не будет. Он сделает счастливым не только Кима, но и себя, навсегда отбирая у него право главенствовать. Чонгук привык побеждать и даже, когда казалось бы, что он одной ногой за решёткой, его всё равно можно считать победителем. Его план тоже простой, всё зависит от Тэхёна. Его должна измучить совесть за то, что он делает с тем, кто за него готов был жизнь отдать. Они друг другу небезразличны — это самое главное. Чонгук его ласкает умело, проникая в каждую клеточку тела и оставляя там частичку себя. Использует слюну как смазку и трахает Кима двумя пальцами, и не думая щадить. Чон ни за что не станет ему мстить, но преподать урок — пожалуйста. Долго бегал, но в итоге упал и мужчина догнал свою жертву. Он и сейчас пользуется положением, снова для Тэхёна центром вселенной становится. Но теперь Чонгук для него значит гораздо больше, чем в прошлом. Это просто кайф. Смешанный с осколками душ, рваным дыханием, но кайф. Чонгук знает, что круче любого наркотика, потому что Тэхёна ломает так, что любой наркоман бы позавидовал. Даже новые препараты компании не сравнятся с эмоциями, что Ким переживает, подставляясь под Чонгука. Он хватает ртом воздух, задыхаясь в экстазе от чувств. Комната смело уплывает куда-то далеко, и губы мужчины снова находят своё место на груди у Тэхёна, оставляя чёрные засосы. Он бы никогда не подумал, что ему может быть с Чонгуком настолько хорошо. Мужчина латает его раны своими прикосновениями. Смотрит и поверить не может, что всё настолько бывает просто. Вот он, Тэхён. Лежит в предвкушении, содрогаясь от растягивающих его дырку пальцев. Такой нуждающийся и неверующий. Такой любимый и родной. Чонгук закрепляет на его губах последний поцелуй и спускает брюки, поглаживая длинные ноги парня. Ему нужна разрядка, чтобы забыть об этом дне. Тэхёну нужен Чонгук. Он даже не раздевается, поселяет в Кима неправильные чувства. Парень быть не хочет куклой на ночь, но его мнения никто не спрашивал. Может, он что-то надумал снова? Чонгук улыбается ему, растирая по своему члену естественную смазку, страху в глазах Тэхёна не удивляется. Нет, он остался тем же малышом, каким Чон помнил его. Наивный. Его маска не выдерживает такой давки. Чонгук знал его наизусть, Тэхён его нового не знал. Как понять, что эти чувства реальны? Тэхён в своих не сомневается, Чонгук в своих тоже, но друг другу они так и не научились доверять. Нечто мешает, что называется прошлым и давит камнем на сердце, но Кима не волнует это, когда сознание затуманено возбуждением. Чон накрывает его своим тело, крадёт первый стон, сорвавшийся с зацелованных губ, стоило ему, отодвинув рукой ягодицу Тэхёна, начать входить. Для Кима новые ощущения разливают адреналин по телу. Он себя уже вручил Чонгуку, не было выбора. Чонгук двигается в нём так, будто они каждый вечер практикуют спонтанный секс на диване, но Тэхён попросить его быть мягким не может, задыхаясь от действий мужчины. Всё так и должно быть, его оправданная страсть вышла наружу и куполом накрыла Кима. Он чувствует это невероятную силу, заполняющую его изнутри, и понимает, что по-другому не хочет ничего. Ничего без Чонгука. Потому что Чон наполняет его всего и не разрушает Тэхёна болезненными толчками. Они становятся более нежными, когда мужчина смотрит в его глаза, застеленные пеленой возбуждения. Но Киму, будь Чонгук даже его личным палачом, всё равно хотелось бы вручить себя в подарочной обёртке. Тэхён с ним обретает свободу, а без него всё вокруг ночь. Ему просто хорошо там, где он есть. Душа металась от переполняющих чувств. Конец логике и здравому смыслу. Чонгук вертит его как хочет в своих руках, насаживая на член, как заправскую шлюху; заставляет самого двигаться, показать, как глубоко в Тэхёне это желание. И парень поддается всему, цепляется за Чона, снова в нём спасательный круг видит, и кончает так ярко, красиво. Мужчина продолжает смотреть и двигаться в нём, поглаживая красные щёки. Они оба находят друг в друге пристанище. Теперь навсегда. Ничего не раскалывается на части, никакого треска сердец, лишь сбитое дыхание и жар тела. Чонгук заполняет Кима и быстро выходит, бросая его одного с раздвинутыми ногами, смотрящего в потолок, без единой мысли в голове. Тэхён не ощущал ненависти, неприязни, даже стыда. Ему стало легко. Он отогнал всё ненужное и стал самим собой. Парень закурил так же лёжа, не пытаясь встать из-за жжения в заднице, и мысленно благодарил Чонгука за то, что он когда-то в его жизни появился. Если бы не он, Тэхёна давно бы не существовало. Чонгук закрывал глаза и целовал его лицо, смотря с неверием на парня. Они будто снова стали друг другу чужими. Мужчина отобрал у него сигарету и затянулся, успокаивая легкими поглаживаниями по бёдрам, и жизнь в нём заиграла новыми красками. — Не хочу тебя терять, — сорванным от стонов голосом, сказал Тэхён. — Но ты намеренно делаешь всё, чтобы мы снова были по разные стороны. — Не будем. — Чонгук, — на локтях приподнимается парень. — «Вавилон» погубит тебя. Я обещал, помню, но ты же понимаешь, что я врал? Я желаю тебе лучшего, но ты не можешь остановиться и продолжаешь делать всё, чтобы оказаться за решёткой. Ваши наркотики убивают не только людей, но и тебя, Чжону, Хансо. Ты уже разрушил жизнь Намджуна. А что будет с твоими братьями? Со мной? — Не беспокойся о себе. — Закончи это, пожалуйста, — обнимает мужчину сбоку Тэхён, выдавая всю свою искренность. — То, что сегодня было для тебя же что-то значит? Я ведь принял себя… — Ты молодец, — гладит его по голове Чонгук. — Меня радует, что ты принимаешь себя, но не надо лезть в мой бизнес. — Ты меня не слышишь… — Слышу прекрасно, Тоби, — тушит сигарету в пепельнице Чон и допивает свой виски, пересаживая Тэхёна на свои колени. — Какое тебе дело до компании, если у тебя есть я? Не надо приводить аргументы, которые таковыми не являются. Если ты забудешь о «Вавилоне» и просто будешь со мной, всем станет легче. Или я покажу тебе другую жизнь… — Не пугай, — прячет лицо в груди Чонгука парень. — Я хочу достучаться до тебя. Ты не такой, каким пытаешься казаться. Тебе не нужно всё это. Если хочешь меня, то забирай. — Я заберу, — чмокает Тэхёна в губы Чон, крепче прижимая к себе. — Обязательно заберу, но сейчас я не хочу говорить об этом. Тэхён расстраивается из-за слов Чонгука, но его план в любом случае уже сработал. Мужчина несёт его в душ, тщательно свои следы смывает и даже в постель укладывает. Почему так всегда быть не может? Эти мысли не дают покоя до утра, но важнее то, что Тэхёна обнимают до самого рассвета. Он давно не был так счастлив и огорчён событиями.

***

Чонгук хочет перестать слышать звуки от аппарата жизнеобеспечения, но и говорить с Чжону, стоящим у окна в палате Хансо, желания не имеет. Тишина затянулась. Старший ушёл с головой в ночь любви с Тэхёном, а Чжону просто был пуст. В нём жалости ноль, но иногда становится грустно. В такие моменты он вспоминает всё хорошее, что связывало его с младшим братом, но этого было так мало. Чжону не живёт эмоциями после того, как ему плюют в душу. Чонгук никогда бы не поверил, что брат может опустить руки из-за предательства. Тем более Хансо. Он значил для Чжону достаточно много, чтобы забыть собственное имя от шока. Все чувства в урну и вроде начать сначала можно, а никто и не пытается. Это Чонгук притащил брата к Хансо, но для чего? Не будет Чжону ощущать жалость, каяться и просить прощения. Хансо их не слышит, а старшему не особо интересны их отношения. Он думает о будущем компании. — Ты говорил с Сокджином? — нарушил тишину Чонгук, подняв взгляд к Чжону. — Я бы его убил. Сам с ним говори. — Собираюсь. Слова — пустой звук. Чонгуку нужны причины, которые он собирается выбить из адвоката любой ценой. Мужчина знает, что Ким был в больнице у Хансо, но с какими целями - его не интересует. Убьёт ли Сокджин Чжону из-за того, что случилось? Вряд ли. Чонгук сам раскрошит череп адвоката при встрече. Хотя бы за то, что втянул во всё это его брата. Бесполезно сейчас вламываться к нему и требовать объяснений. Чон выжидает времени, когда его голова будет трезво мыслить, чтобы он точно знал, что нужно делать. Не бросаться в этот костёр, будучи облитым бензином. Максимум Чонгук устроит новые проблемы для компании, минимум раскроет то, что знает правду. Сокджин продолжает думать, что Чжону с Хансо привычно сцепились. Не из-за файла точно. Так проще. Потом старший Чон придет и вывернет наизнанку действительность. — Убить или говорить? — усмехается Чжону. — Пока не решил. — Что бы не вскрылось, сделай всё так, чтобы нам троим было хорошо, — удивляет брата просьбой Чжону. — У меня есть идея, и, если кое-что подтвердится, то я вытащу нас из этого болота. Только тебе придётся принять решение — Какое? — оборачивается Чжону, бросив мимолётный взгляд на спящего Хансо. — Ты или он, — кивает на брата Чонгук и покидает палату, так ничего толком и не изложив, но Чжону понимает каждое его слово. Он принял решение в ту ночь.

***

Юнги и Хосок заваливаются к Тэхёну в выходной день. Ким не готов был к попойке, но душу изложить, как за здрасте. И пока Хосок рассматривал дом друга, Юнги напирал на Тэхёна. По лицу коллеги всё было понятно. Мин ждал скорого завершения плана, в детали которого его никто не посвятил, и собирался развязать язык Тэхёну. Ему удивительно хорошо чувствовать себя нужным для Чонгука, но не менее сложно осознавать, что придётся мужчину предать. Ким и в этом ищет плюсы. Он спасёт Чона от неизбежного. Чонгук его уже спас. Всё, что было сломано, уничтожено, — собрал по-новой, но и готов был Тэхёна таким принять. — По лицу вижу, что у тебя нихрена не вышло, — Юнги валяется на том самом месте, где его друг отдавался Чонгуку. Тэхён напротив сидит измятый, раздавленный своими убеждениями. И думает, что так будет всегда, если он ничего не предпримет. Чонгук сердце, что было куском льда, растопил, но этого показалось Киму мало. Почему мужчине до конца жизни не сжигать его в своём пожаре чувств? — Наоборот. Я просто трус, — допивает бутылку пива Тэхён и открывает новую, салютуя вернувшемуся Хосоку. — Что он со мной потом сделает? — А что сделал ты? — Подставил ему свою задницу, — вылетает изо рта парня быстрее, чем он успевает подумать, но от своих слов не отказывается. Друзья должны знать, чем он пожертвовал ради этой страны. У Тэхёна никакого лучика надежды, но его раз за разом воскрешает взгляд Чонгука. Кажется, такого больше Ким никогда не увидит. — Ты серьёзно? — Юнги вроде напиться не успел, но ему показалось, что это было шуткой, либо послышалось. Молчание Тэхёна вторит обратное. — Сам сказал, что я изменился, когда он приехал. Вот я настоящий, нуждающийся в нём. Ты не представляешь, как мне без него хуёво, Юнги, — ноет Ким, когда в нём только начинает распускаться любовь, но он сам же этому цветку лепестки подрезает. Тэхён на тысячи атомов разлетается и больше себя собирать по частям не решается, так и смотрит на шокированных парней, не собираясь рассказывать о том, что мужчина может любить другого мужчину. По-настоящему любить. Так сильно, что больно в груди. — Это предательство, — говорит Хосок, но Тэхёна его слова не задевают. — Что ты будешь делать? «Вавилон» никого не пожалеет. У этой змеи три головы. — Я тоже никого жалеть не хочу. Мне плевать на репутацию, но я не могу представить, что Чонгук, глядя мне в глаза, скажет, что разочарован во мне или ненавидит. Я вспомнил о Чимине и решился пойти на этот шаг. Подло, я знаю, но уже всё сделано. Камеры засняли наш секс, разговор. Этого достаточно, чтобы от компании отвернулись люди и Чоны лишили меня головы. — Я от тебя всего ожидал, но не этого, — Юнги улыбается, но его улыбка выходит грустной. Он не расскажет, что задело его на самом деле. Он тоже много раз в жизни ошибался. И, кажется, самая большая ошибка в его жизни — Ким Намджун. Они распрощались, но мужчина убивает молчанием. Эта тишина оглушает Мина. Он не подумал бы, что со временем станет пересматривать свои поступки. Тэхён так легко говорит о том, что переспал с Чонгуком, а Юнги постоянно выбрасывал эти мысли из головы. Теперь он получает режущую уши тишину. Его ранят свои же слова, что он выкрикивал в лицо Намджуна. Жалел? О чём-то да, о чём-то нет. В итоге Юнги всё равно остался бы ни с чем, но если бы у него был шанс исправить что-то, он не был бы таким категоричным с Кимом. Юнги не мужчина преследует, а тишина. От неё не спрятаться нигде; она невыносимее шума, разрывающего перепонки. Она столько пугающая, что хочется создать машину времени и всё исправить. — Я плохой друг, брат, любовник. Что я за человек? — сокрушается Тэхён. Его глаза блестят, потому что он осознаёт всю безысходность его отношений с Чонгуком. Ким в своей же паутине запутался, не в силах ни о чём постороннем думать, кроме как о старшем Чоне. Если бы Чонгук знал, как Тэхёну больно от своих же чувств, он и от этого смог бы его освободить? Разорвать крепкие верёвки, сжимающие сердце, и даровать легкость? Тэхён в ловушке, которую готовил для Чонгука, но попался сам. — Не наговаривай на себя, — злится на друга Юнги. — Обидно осознавать, что ты у нас голубых кровей, но что уже поделать? — Будь серьёзнее, — стонет Ким. — Я собираюсь Чонгука и себя на всю страну опозорить, а ты тут шутки шутишь. — Если ты ждал от нас совета, — говорит Хосок. — То мы пролетаем. Что ты хочешь услышать? Что твой Чонгук последний ублюдок на планете, а его братья демоны? — Ты просто многого не знаешь, — успокаивает его Юнги. — Сам думай, что с этим делать, Тэхён. Ты как призрак выглядишь. Затянешь с видео и потом можешь пожалеть. Реши, что для тебя важнее. Этот твой наркобарон или честь. — Нет у меня чести. И совести нет. А если Тэхён просто отдаст Чонгуку видео? Пусть только ни о чём не спрашивает, крепко обнимает и нежно гладит по щекам. Пусть останется успокоением для Тэхёна в своих руках и позволит забыться в своём тепле. В сердце и так слишком много тревог. Так для чего уничтожать то, чего уже давно не существует? Ким только для Чонгука новое сердце в себе взрастил. Если мужчина с корнем вырвет его, то Тэхён никогда не создаст новое. Хотя бы на минуту пусть Чонгук позволит почувствовать и поверить, что всё будет хорошо. Ким знает, что цепляться за людей нельзя, но делает это с Чонгуком постоянно, находя в нём свой смысл. Чон может уйти снова, может предать, оставить Тэхёна без ничего в конце концов или сделать вид, что их никогда ничего не связывало. Как парню с этими мыслями жить? — Тогда за неудачников, — поднимает бутылку Юнги и ловит на себе вопросительные взгляды. — Вы будете это отрицать? — В следующий раз мы будем пить за победу, — обещает Тэхён и чокается с парнями.

***

Чонгук приезжает в юридическую фирму, где работает Сокджин, поздним вечером, зная, что сможет застать адвоката на рабочем месте. Сомин сообщила, что мужчина у себя. Чон ехал с намерением выяснить всё раз и навсегда, без желания ходить вокруг да около. Сокджин, впрочем, встретил его с улыбкой, но волнение не скрыл. Чонгук отказался от кофе и чая, пронзительным взглядом изучая лицо адвоката, которому бежать было уже некуда. Ким поерзал на месте, понимая причины приезда. Он ошибочно думал, что до него никто не доберётся, потому что было тихо в последнее время. — Откуда про файл узнал? — в лоб задаёт вопрос Чонгук, покачиваясь в кресле. — Тебе это интересно? — Сокджин перестаёт говорить уважительно, и его мерзкая натура лезет наружу, не удивляя Чона. — Или о Хансо поговорим? — Откуда? — Я работал с Чон Джунхи. Он рассказал мне про файл, — гуляет по своему кабинету адвокат, убрав руки за спину. Чонгук неприязнь к себе начинает физически ощущать. — Я его не трогал много лет, но, когда ты приехал, то сразу забрал. — Могу я поинтересоваться почему? — Меня не особо греет мысль создания картеля, но это принесло бы «Вавилону» кучу денег. Я вертел Хансо, как хотел. Точнее, я лишь начал, но неожиданное вмешательство Чжону в мои планы всё испортило. — Ты хотел компанию, — понимает Чонгук, усмехаясь своему выводу. — Какой же ты двуличный, Ким. Ну, и как? Понравился файл? — Не понял, — резко останавливается Сокджин, повернувшись к мужчине. — Твой тон навевает мне дурные мысли. — Ты думаешь, мог удивить меня тем, что я, Чжону и Хансо не братья? Так я это знал, они — нет. Или рассчитывал на то, что я не в курсе компании в Токио? Что там ещё было? Компромат на парочку чиновников, которых давно сняли с постов? — Чонгук смеётся, глядя в лицо адвоката. — Файл — подделка, но всё, что было на нём это правда. Настоящий у меня в кабинете в Нью-Йорке лежит и греет мне душу. Сокджин успевает ухватиться за уголок стола, чтобы не упасть. У него перед глазами мир трещинами пошёл, и все безумные планы в пыль обратились. Его не могли переиграть. Он до последнего надеялся на то, что информация с файла — это всё, что Джунхи хотел передать сыну. От чего же он рассказал об этом Киму? Чтобы Чонгук сидел и потешался над ним? — Я нашёл файл в сейфе отца, который был у него дома. А то, что у тебя, меня на самом деле тоже интересовало. Отец говорил, что там есть номера банковских ячеек и парочка телефонных номеров. Но тебе это ни к чему? — дьявольски улыбается Чонгук, выбивая почву из под ног адвоката. — Ты что, действительно думал, что отец ничего мне не скажет? Я ему может и не родной сын, но любимчиком был. Он оставил всё Чжону и Хансо, но меня не интересует материальная сторона их жизни. Я добился куда больше сам. А с тем, что имеешь ты, я слегка увеличу свой карман и самолюбие. — Для чего всё это было? — ослабляет галстук Сокджин, падая в своё кресло. — Позже спроси это у моего отца, — подмигивает ему Чон. — Он тебе доверял, видимо, а ты так поступаешь. Ай-ай-ай, Сокджин-а. Честно, я до последнего не знал, что это ты стащил файл. Отец упоминал несколько флешек, но у меня пока две, считая ту, что у тебя. Я бы хотел, чтобы ты отдал мне её по-хорошему, — проговаривает мужчина, и в кабинет входят трое его охранников, не похожих на тех, что сопровождают Чжону и Хансо. Сокджину ничего не остаётся и он молча вытаскивает из стола файл, кладя на стол. Чонгук с улыбкой принимает его, прокручивает в пальцах и прячет в карман пиджака. С довольным лицом он поднимается, от чувства очередной победы на душе ещё лучше становится. Все здесь играли, были марионетками, куклами, но Чонгук главный кукловод. Крыса на виду, сейчас её раз и навсегда прихлопнут. Чон слегка огорчается тем, что когда-то близкий отцу человек посмел предать его после смерти, но уже на утро мужчина об этом позабудет. Он уверен, что найдёт много интересного в ячейках банка. Отец много говорил об оружии массового поражения. Джунхи любил загадки, но Чонгук каждую разгадывал. Он с детства привык полагаться лишь на себя и по этой причине, наверное, так и не открыл братьям правду о том, что они друг другу чужие люди. Хансо должен всё знать, но Чонгук не скажет Чжону такую правду, если этого не сделал младший Чон. Это не его история. Сокджин нашёл для него файл, сохранил, слегка огорчил. Можно пережить. Важнее то, что в руках Чонгука теперь абсолютная власть. — Господин адвокат немного устал, — говорит охране Чон. — Ему бы отдохнуть. Пару месяцев в больнице, — его последние слова, прежде чем он уходит, и тогда Сокджин понимает, что парни напротив далеко не просто охрана. Люди картеля. И по команде своего босса с легкостью нападают на Кима, бросая его на пол. Чонгук недолго любуется избиением адвоката через стеклянную дверь и уходит. Мало того, что Сокджин получит переломы. Чонгук хотел бы убить его, хотя бы за то, что попытался манипулировать его братом. Хансо может и дурак, но Чонгук никому не позволит играть младшим. Никому, кроме Чжону. Сокджин мог в действительности добраться до ячеек, наговорить Хансо любую чушь, аргументируя это файлом, и тот поверил бы во всё. Стремление брата получить всё в свои руки он уважает. Ничего другого Хансо и не мог хотеть. Это же было написано в глазах у Сокджина, но ему в ближайшие месяцы ничего не стоит видеть, кроме медсестёр, а Чонгук снова на высоте. Повеселились и хватит, пора возвращаться домой.