***
Меня редко посылают что-нибудь купить, ведь мама говорит, что отправлять в магазин меня — себе дороже. Звучит, конечно, как начало рассказа «Джин Сева», что у меня руки дошли прочитать полностью впервые за все уроки родного лишь в старших классах, но иначе я начать просто не могла. Нет, ну, знаете, я в принципе человек, который гулять выходит раз в год, поэтому топтаться из магазина в магазин — дело непривычное. Но тут меня никто, естественно, о моих предпочтениях не спрашивал, из-за чего теперь я стояла, как пень, в ларьке, выбирая продукты. Ну, знаете, вопросы своего рода начинались с банального «а сколько надо?», а заканчивались привычным мне «кто не рискует — тот не ест!» Короче, нервы себе и нескольким продавщицам я потрепала знатно, поэтому выпровождали меня с облегчёнными вздохами и такими взглядами, что весь мир казался сплошной помойкой, заебавшей этих женщин в край. Именно такой взор я ловила на себе со стороны учительницы английского языка после моего очередного провала в переводе текста с подсказкой в виде словаря сзади учебника, а в особенности перевода «magazine» как магазин, вместо простецкого и логичного «журнала». Примерно так и прошла моя ничем не приметная вылазка в магазин, однако огромнейшим минусом было то, что в нашем посёлке, расположенном в пару километрах от городка Бра́йтон, все друг друга знали в лицо, а потому и пялились без конца! Слух, что внучка Мирюэль Романофф нашлась, разлетелся даже быстрее, чем я ожидала, если честно. Но вместе с этим же пошёл и второй слух, суть которого была — девчонку-то подменили! И, каюсь, так оно и выглядело, и было на самом деле, однако бабушку перемены во внучке не смущали от слова совсем, из-за чего мне не составило труда понять, что Ахерон — этот несчастный тролль! — и тут нахимичил со своими волшебными штучками-дрючками. Хотя не сказать, что меня это не радовало, иначе объяснять, почему мои русые волосы приобрели за год моей пропажи родной каштановый цвет, пусть и не без последствий в виде «косплея» на Нарциссу осветлённо-желтоватыми кудряшками, и почему чёрные глаза стали светлее, превращаясь в светло-карий, — составило бы некоторые затруднения, коих не было, ведь Мирюэль впоследствии магии Ахерона попросту не обращала внимание на изменения во внешности, а на остальных было откровенно плевать. Главное, чтобы чары на бабушке Эллисон не развеялись раньше того, как я окончу Хогвартс. Сейчас же было уже одиннадцатое июня, но никто из Министерства к нам ещё не явился, — сама я ожидала встреть их возле двери на следующий день после моего эффектного появления, однако Ахерон, опять же, вероятно, посчитал заявлять о моих способностях сразу слишком палевным. Только теперь у меня сформировался вопрос: сколько ещё ждать?! Нет, в смысле, я не тороплюсь, но как мне объяснить в школе о моих вполне приемлемых талантах, когда по сути я должна была узнать только сейчас?! — Элис! — крикнул мне кто-то в спину. — Привет! Ах, да, я забыла упомянуть о моих заботливых одноклассниках, которые считали себя обязанными крикнуть мне в приветствие что-нибудь для того, чтобы я их вспомнила. Не сказать, что меня это прямо бесило — ладно, ещё как бесило, — но я не понимала всю эту суету, которую они устроили. Мои прошлые бы и пальцем на это не повели, а здешние уже на следующий день пришли в нашу с бабушкой хату, якобы из заботливости! Правда, со мной этот номер не прокатил: осмотрев комнату и порывшись в вещах Эллисон, стало предельно ясно, что с одноклассниками она толком не общалась, а часто задаваемое «Ты меня помнишь?» дало понять, что пришли они чисто из интереса увидеть человека-якобы-беспамятника. — Привет, — вяло кивнула я Агнес, сосредоточенно продолжая свой путь к дому. Вообще, местная байка мне нравилась тем, что объяснять особо ничего не приходилось, а мои изменения в поведении оказались бы вполне логичны после всего пережитого. Если кратко, то пока Эллисон с Ахероном тусила вместе со своими дружками-духами в пещере, ту считали пропавшей без вести и даже похищенной до первого июня этого года. — Что сегодня вечером делаешь? — догнала меня Агнес. Ладно, я ещё понимала, почему Мирюэль не отходила от меня ни на шаг и старалась провести всё своё время со мной, но идиотизм остальных меня поражал. — Как обычно, собираюсь читать, — отмахнулась я, на что «подружка» скривила губки. Я не тот человек, который может провести всё своё время в библиотеке чисто из интереса, но делать мне реально было особо нечего, ибо печь, чем мне часто приходилось заниматься в компании бабушки, было скучно. Также я смогла обнаружить жирный плюс в том, что цены на книги были занижены, поэтому в местном магазине я скупила парочку произведений Агаты Кристи и Луизы Мэй Олкотт в оригинале, ведь в прошлой жизни не могла себе позволить подобное из-за отсутствия книжных магазинов поблизости и бабушкиного «они же мошенники!» после просмотра товаров на «Wildberries», когда в тик токе многие советовали приобрести книженции. И да, катись к чёрту, уфимский «Читай-город», ты был слишком далеко! — Давай сегодня встретимся с тобой и Лиз возле школы, а потом все вместе погуляем? Заодно поможем тебе вспомнить забытое и прогуляемся по Хоукинсу? Он ведь очень красив! Да, дамы и господа, наш посёлок не был обозначен на карте, но название его — действительно Хоукинс. Только лаборатории здесь не было, а к лучшему ли это — я ещё не решила, хоть при мигании лампочки продолжала запираться в шкафу. После того, как мне удалось обойти весь городок в надежде — и не слишком — увидеть хоть малейший намёк на нечто сверхъестественное, стало ясно, что Вселенная стебалась надо мной. И стебалась она знатно. Начать хотя бы тем, что я с детства мечтала стать блондинкой, — и в тринадцать даже стала ей наполовину, осветлив волосы, как Нарцисса в фильме! — но даже при втором шансе на жизнь мои надежды не воплотились в реальность, ведь попала я в русоволосую девочку, чей отец был чёртовым блондином, которого не было рядом — из-за акции ли на хлеб в магните, мне не известно. Момент, что моя мочалка на башке стала, и стала бы в любом случае, принимать родной каштановый, прошу упустить — Ахерон как-то обмолвился, что это всё из-за того, что душа якобы создаёт более приятные условия и ещё что-то там, но было всё равно обидно. Не будем также упускать то, что я живу в чёртовом Хоукинсе без лаборатории, ношу фамилию русской агентки из киновселенной Марвел (здесь вообще отдельная история), живу в семидесятых годах в Англии, а также ношу одно из многочисленных имён, очень-очень отдалённо похожее на родное татарское. Казалось бы — ладно, не всё так плохо, но — я не жалуюсь, наверное, — пару дней назад я обнаружила, что родилась Элл в тот же день, что и я, разве что на несколько десятков лет раньше. В тот день я пролежала в кровати, напоминая морально убитого в плане рассудка человека, — в прочем, не так далеко от правды, — что бабушка уже хотела была вызвать медсестёр к нам домой вновь, дабы проверить, всё ли со мной нормально и не брежу ли я снова — ко второму она постепенно начала привыкать. Этим, пожалуй, и закончим, но, согласитесь, для нервного срыва ведь достаточно? — Элис, — напомнила о себе Агнес. — А? Извини, задумалась. — О чём, Элл? — поинтересовалась собеседница, нахмурившись. — Не пойми меня не правильно, Элис, но мне правда интересно. — О том, что жизнь — дерьмо, — просто сказала я с видом философа, раскрывшего очевидное. — Ага, — не стала отрицать одноклассница. Затем вдруг она, таинственно похлопав глазами, шёпотом спросила: — А ты правда ничего не помнишь из случившегося во время похищения? Я никому не скажу, — почти сразу же пообещала девочка, как бы закрывая рот на замок и выкидывая ключ куда-то в траву. И так всегда. — Нет, — солгала я, больше всего желая свалить отсюда подальше. — Мне пора, пока, — махнула рукой, прежде чем ускорить шаг, тем самым оставив Агнес позади. — А гулять?! — послышался крик за моей спиной, ответа на который не последовало.***
Дома меня ждал небольшой сюрпризик в виде Мирюэль, что чаёвничала в компании старика — он был староват даже для неё, — в котором я с удивлением узнала Альбуса Дамблдора, тётки со шляпой, явно отстающей по моде семидесятых, и трёх мужиков, двое из которых были хмурые, когда третий вполне себе наслаждался жизнью, попивая чаёк из моей любимой кружки с танцующим танго ананасом. Даже бы если я не ахуела до потери дара речи, то возмутиться увиденным мне всё равно не удалось бы — старичок, поглаживая бороду, весело проговорил сразу, как я переступила порог кухни: — А вот и наша шалунишка! Я, даже не пытаясь прикинуться шокированной — куда уж больше? — с открытым ртом глазела на них, пока Мирюэль кудахтала возле меня со своими этими «всё купила, детка?» и «поздоровайся, Элличка, это наши гости!» — Здрасьте, — еле-еле выдавила я, не зная, как себя вести и что вообще стоит говорить. Это вам не родственники с другого континента, с которыми поздороваешься один раз за три секунды при их приезде к нам в гости, а потом свалишь в другую комнату до их отъезда! Это же блядский Дамблдор и, вероятнее всего, МакКошка! Элитная компашка школы волшебства, блин! — Элли, познакомься, — бабушка указала на старика, приветливо подмигнувшего мне, — это — профессор Дамблдор! Он директор школы, который готов взять тебя к себе, осталось лишь подписать бумаги… — Очень приятно, мисс, — пожал мне руку Дамблдор, но уже в следующий момент обратился к бабушке: — Мирюэль, дорогая, боюсь показаться невежливым, но у вас не найдётся немного соли? — Конечно-конечно, профессор! Сейчас-сейчас, познакомлю Элличку со всеми гостями и… Вот тут я выпала из реальности, порой кивая или совсем тихо поддакивая; мысленно я осознавала, что ещё немного, и у нас на полу морской звёздочкой растянется моё бездыханное тело, — и это было ужасно. То, что Дамблдор просит соль вместо лимонных долек или чего-нибудь сладенького — отошло на второй план. Потому что, блять, здесь что, Дамбигад?! Почему бабушка впустила этих людей сюда и напоила чаем из нашего сервиза, в который входит и моя кружка?! Я не знала Мирюэль хорошо — а теперь сомневалась, знала ли вообще, — ведь для меня она скорее была предметом, которым я обычно не стеснялась пользоваться, чтобы не сдохнуть на улице в помойке от голода или холода по соседству с бомжами, но впустить странных людей в дом — слишком даже для меня, перечитавшей в третьем классе весь учебник истории за седьмой класс. Неужели её заколдовали?! А если это сделал Дамблдор?! С ним тягаться я не смогу, он же имба покруче Ворона из бравла! — А это мистер Бартемиус Крауч, — подхватил позитивный настрой бабки старик, во всю лыбясь. Мужик, на которого указали, безразлично поглядел на меня и кивнул, после чего Дамблдор заголосил: — Мирюэль, дорогая, ещё чайку? — Сию секунду, любезный! — рассмеялась ба, на что я окончательно растерялась. Бабушка. Дамблдор. — Сладенького, профессор? Ну-с, варенья? — Обожаю малиновое варенье! Бабушка. Дамблдор. — Я тоже! — залилась румянцем старушка. — Чудесно! — вскрикнул старик так, будто только что совершил подвиг, равный отмене ЕГЭ. Бабушка. Дамблдор. Я встряхнула головой, выпадая из транса. Так, мне дедушка в семью с возрастом почти за сотню не нужен, даже несмотря на то, что он крут по-своему и уважаем в магическом мире. Мирюэль пусть и не стала мне близким человеком, но отдавать её я не собиралась никому, поэтому нужно срочно избавляться от старческого флирта между этими двумя, дабы по случайности из-за их «вспомним молодость» — как там это обычно называют пожилые люди? — в семье не завелась пара-тройка ребятишек — так решила я про себя. — Извините, а в чём, собственно, суть школы? Я никуда заявление на поступление не подавала, — между тем осведомилась я, принимая вид дурочки, не знающей ничего про Хогвартс и опасную банду «Филч-and-Норрис» на его окрестностях. — Да, Альбус, пора бы уже перейти к теме разговора, — неожиданно нашла я поддержку в лице самой Минервы Макгонагалл, что до этого предпочитала хмуро отмалчиваться. Я, вроде, в «Гарри Поттера» попала, а не в любовную комедию с героями в преклонном возрасте. И это я сейчас обращаюсь к тем, кто прописал это в сюжете, ибо почему я становлюсь свидетельницей драмы? Что мне, в прошлой жизни этих криков от мамы в сторону папы не хватило? Нет, посмотреть на ревнующую Макгонагалл, конечно, круто, но почему происходит всё это именно сейчас, когда у меня за столом один из крутейших волшебников столетия сидит, втихаря подсыпая соль в малиновое варенье?! — У нас ограниченное время, — согласился заскучавший мужик, которого представили Бартемиусом Краучем, а по-нашему — попаданческому — отцом Барти Крауча-младшего. — Нужно проверить её наличие. Я тихонько фыркнула про себя, за что поплатилась взглядом голубых глаз, направленных на меня со стороны ещё одного неизвестного мне по канону мужчины. Нет, ну вы посмотрите, какой шифр сложный! Сам Шерлок Холмс не разгадает, что же заключается под этим «её». — Вы правы, мистер Крауч, — покачал головой синеглазый. — Мисс Романофф, нам нужно проверить вас на наличие… — Глистов? Вшей? — не удержалась я. Прости, боженька, но когда еще мне выпадет очередная возможность подъебать кого-нибудь, пусть и своеобразно? — …некой энергии, — продолжил мужик, проигнорировав мой выпад. Меня словно в больничку запихнули, честное слово! Дамблдор, выпросив разрешение у Мирюэль перейти в гостиную для более удобной обстановки, попросил меня прилечь на диван. Я, выполнив указание, улеглась и уже начала была мысленно прикидывать, какую гаденькую микстурку мне дадут на пробу, но вместо того, что бы предложить мне её, старик просто начал водить руками в паре футах надо мной, порой тыкая указательным пальцем в мои плечи на поиск остатков жизни — с биологией он, видимо, тоже особо не дружил, ибо сердце точно было ниже плеч. Чувствовала я себя крайне скованно, пока шестое чувство мне подсказывало, что лучше продолжать лежать, игнорируя перебросившихся полных ожидания взглядами двух дяденек за спиной профессора, которых я выцепила боковым зрением. «Жаль, гематогена с ёжиком нет», — расстроенно протянул внутренний голос, в то время как Дамблдор продолжал гимнастику рук. Мне это порядком надоело, но голову я разворачивать в сторону глазеющих не стала, продолжая созерцать потолок и грёбанную лампочку, что так напоминала ту, что взорвалась при моём всплеске магии в пещере после пробуждения. Сраные флэшбэки до сих пор никуда не пропали. Наконец профессор вынес вердикт: — Думаю, стоит воспользоваться прибором. Патрик, передайте его, пожалуйста. Второй мужик, только уже с серыми глазами, протянул директору моей будущей — в чём я даже не сомневалась после всех месяцев в пещере, проведённых мною там за изучением всего волшебного, — школы какую-то новогоднюю гирлянду. Дамблдор, не забыв бросить «благодарю, Патрик» с таким замудрённым видом, что сам Генка Барбоскин во время вручения грамоты мерк на его фоне, сказал: — Сядь и вытяни руки, девочка моя. Я аж вздрогнула, но на данное обращение ничего не сказала. Послушно усевшись на диване, вытянув руки и глядя, как на них наматывают специальную сеть с голубыми камешками в некоторых местах, я стала ждать как минимум начала атомной войны, где я её основоположник, а по факту и виновник. Подошёл Барти Крауч, за ним подтянулись и другие, но выдерживая некое расстояние между собой и моим телом, в чём я их прекрасно понимала, ведь сам чёрт, казалось бы, сбежал бы подальше от этой прихеревшей рожи, то бишь моего выражения лица. М-да, выглядела я, наверное, как последний пионер в ряду, которому отказались завязывать галстук, — уж слишком пиздабольский был у меня видок. — Теперь сконцентрируйся и представь то, что нравится, стараясь ощутить это как можно реалистичнее, — посоветовал тот самый Патрик, выглядывая из-за спины Мирюэль. — Вернее, нужно испытать сильную эмоцию, — сухо подправила Макгонагалл. — Радость — самая сильная эмоция! — возмутился Патрик. — Это объясняет ваш ворчливый вид, — согласилась МакКошка, в душе явно стебя этого мужчину на всю катушку. Стало ясно, что у этих двоих свои тёрки, на что я скорбно вздохнула бы в любой другой момент, не будь у меня сейчас в самом разгаре важного косплея на новогоднюю ёлочку с Дамблдором в роли Деда Мороза. Эх, а ведь профессор трансфигурации ещё даже с Трелони не знакома, вот на чей спарринг было бы интересно взглянуть в жизни! — А если нет счастливого, то можно представить что-то ещё? — поспешила влезть я. — Тогда стоит представить то, что имеет для тебя большое значение, — с видом победительницы гаркнула Макгонагалл, и я уже мысленно поставила крест на её пары. — Это так же может вызывать сильную вину, обиду, горе, если счастливого нет. Я помялась, ведь сама точно не знала, что мне нравилось. Хотелось представить дом, хоть теперь подобного рода мысли и представления отдавались одновременно тягучим чувством вины со смесью невыносимой боли, помимо желания вновь побывать в родном месте. И это было ужасно, но делать было особо нечего, ибо всё остальное сейчас вызывало во мне наплевательское отношение. Время лечит, но не в мою смену. Я закрыла глаза, и передо мной возникла комната с розовыми обоями с далёкого 2015 года. В этой комнате на стуле на колёсиках крутилась я, пожирая шаурму. Уж что-что, а хруст лаваша я могла представить где и когда угодно, из-за чего желудок скрутило от тоски к этой прекрасной пище. Неожиданно камешки, до этого оставаясь светло-голубыми, засверкали, после чего стали тускнеть. Я удивлённо уставилась на них, слегка запаниковав. Дамблдор, вроде как собиравшийся захлопать мне, насмешливо приподнял тонкие брови, глядя на мою реакцию с тёплой улыбкой, однако глаза его оставались серьёзными. По внешним данным не сказать, что его подобное как-либо смутило, ведь дедушка, казалось, ожидал увидеть смену цвета камней. — Да неужели? — весело проворковал дед, но после моего отрешённого взгляда вздохнул. — Видишь ли, Эллисон, какой бы не была твоя мысль в тот момент, она стала причиной сильных эмоций, впоследствии которых нам стала видна магия в тебе с помощью этого магического прибора. Не успела я и слова вставить, как Крауч оживился, выглядя ещё более хмурым, чем до этого: — Дамблдор, не могли же мы упустить волшебницу? С момента её одиннадцатилетия прошло несколько лет, а в число школьников она не входит. — Неужели в магле проснулась магия?.. — удивился голубоглазый, оглядывая меня как-то по-новому. С ещё большим пренебрежением и неверием, что ли? — Но этого… — вторил ему Патрик. — Попрошу тишины, — повысил голос профессор, пока я тихонько ругалась себе под нос. Когда все замолкли, директор продолжил под дружно воцарившееся молчание: — Эллисон, ты, насколько мне известно, вернулась домой недавно? В этот раз я даже не успела и рта раскрыть — Мирюэль пылко согласилась, покивав для закрепления эффекта: — Да-да, профессор! — И как это, позвольте мне узнать, приключилось? — спросил старик. Бабушка закусила губу, грустно оглядев меня исподтишка: — Элли отпросилась у меня погулять, но без друзей. Сказала, что хочет сходить в парк в начале сентября, — незадолго до своего пятнадцатилетия, кстати, — но так и не вернулась. Весь посёлок на уши поставили, а Элли так и не нашли — как и тела, впрочем, — но первого июня она сама явилась обратно без сознания! — горько произнесла женщина. — У забора нашего лежала вся в земле испачканная! Но не могла же она там почти год проваляться! — Того, кто это сделал, не нашли, — выдал Крауч скорее как утверждение, нежели вопрос. — Не нашли, — выдохнула Мирюэль. — А сама Элли ничего не помнит вообще… Словно прошлой части жизни до пропажи вообще не было, что уж говорить о самой… — Не помнит, — настоял Барти Крауч, прищурив глаза и внимательно оглядев меня. — Не помню, — согласилась я. — Что же… случай крайне-крайне необычный, Дамблдор, я бы даже сказал, что единственный в своём роде, — обратился Патрик к профессору. — Вероятно, придётся забрать её в Министерство, чтобы извлечь воспоминания и понять, как такое возможно. — Только если девочка сама на это согласится! — зло воскликнула Макгонагалл. — Минерва, вы-то как профессор должны понимать всю абсурдность ситуации! Мы не можем пустить это на самотёк! Сколько ещё подобных сюрпризов мы можем встретить? — не согласился Патрик. — Всем прекрасно известны намерения Министерства, — прорычала МакКошка. — Вы лишь боитесь, что люди усомнятся в вас после возможного прокола здесь! — Да как вы… Я вертела головой, максимально стараясь вникнуть в суть и как можно меньше сейчас жалеть об отсутствии попкорна и пепси со вкусом вишни. Если верить Ахерону, то Дамблдор должен поддержать волю студента во имя очередной правоты и господства добра, любви, дружбы-жвачки, из-за чего я чуть ли пальцы за спиной не скрещивала, от всей души болея в этом раунде за МакКошку. Слова Дамблдора, который не мог пройти мимо ссор и обид своих возможных товарищей, я сидела и слушала чуть ли не с замиранием сердца: — Вынужден согласиться с Минервой, при всём уважении к вам, Патрик. — Но, Дамблдор… — Эллисон несовершеннолетняя ни по меркам волшебников, ни по маглов, поэтому я буду вынужден настаивать вас прислушиваться к её мнению, — твёрдо отчеканил директор. — Но первым делом мы должны объяснить ей и Мирюэль Романофф всю суть ситуации. — Да что там объяснять! Вы позвали нас, стирателей памяти, сюда, чтобы мы выслушивали это?! Я хочу как лучше в первую очередь для Министерства и граждан Британии! — взвился Патрик, гневно прожигая собеседника взглядом. И всё-таки Ахерон теперь не может отрицать, что я в определённой части тоже оказалась права: мне и Мирюэль должны были стереть память об этом визите в случае необходимости. А Патрик свой урок — если волк молчит, то его лучше не перебивать — так и не усвоил, поэтому сейчас я ожидала как минимум отлёта башки в другую часть гостиной. Как минимум, прошу заметить, однако реальность разочаровала. — Поэтому ты предлагаешь насильно потащить девочку в Министерство? — холодно спросил профессор, смотря прямо на лицо сдувшегося Патрика. — И чем же Министерство будет лучше Пожирателей Смерти после всех этих опытов без согласия самого же волшебника? — Не переводите стрелки. Честно, уже не удивлюсь, если Патрик на самом деле — русский под прикрытием, ведь по-другому его фразочку из группы в ВК «Учимся хамить красиво» в своё время я объяснить не могла, насколько мне в то же время препятствовал мозг, застрявший в 2020 году. Ладно, фраза нормальная ещё, каюсь, просто после общения в анонимном чате у меня жёсткие флэшбэки остались. — Ваша помощь здесь не понадобилась, благодарю, Патрик, Лукас. Барти, магия в ней есть, осталось лишь объяснить суть. Я отправлю вам сову с письмом, в котором будет сказано, согласна ли мисс пройти экспертизу. Минерва, можете остаться, нам всё равно нужно будет занести новое обучающееся лицо в список студентов. Теперь сдулась уже я, когда концерту подошёл конец. Люди явно были далеко не довольны тем, что их так просто оторвали от дел, а помощь даже не пригодилась, но я не жаловалась — ходить с пришибленной головой после обливиэйта не хотелось. В гостиной остались лишь четверо: моё непревзойденное эго, бабушка, МакКошка, дедушка. — Итак, Эллисон… — заговорил Дамблдор. — Я волшебница, — не стала таить я, извлекая основную мысль из разговора взрослых, но в то же время стараясь говорить с лёгким пренебрежением. — Да, — кивнул профессор. — Что это за школа у вас такая, сэр? Мой голос подрагивал, но не от ужаса. Я же, блять, еду в Хогвартс! Часть сознания твердила, что я и взаправду сошла с ума, из-за чего прибывала в неверии, когда другая граничила с восторгом и чистой радостью, что аж коленки подрагивали! — Хогвартс — необычная школа, Эллисон, — улыбнулся Дамблдор. — Тебе, как волшебнице, придётся пройти обучение там, где ты сможешь познакомиться с другими юными магами. — Мистер Крауч говорил, что вы упустили волшебницу… — заметила я. Макгонагалл и Мирюэль здесь у нас, видимо, служат декором. — Ох, верно, — согласился профессор. — Видишь ли, Эллисон, в нашу школу берут детей-магов с полных одиннадцати лет, но с тобой произошло что-то не понятное. И произошло это после пропажи, что странно — в обычных людях, которой вероятно была и ты до этого, нет магической силы и не будет, однако в тебе она появилась. — Такого раньше не было. — Макгонагалл оживилась. — Теперь работники нашего магического Министерства захотят изучить этот случай, но с вашего и миссис Романофф, как законного опекуна, согласия. — А если я против, настаивать никто не будет? — уточнила я. — Никто не притронется к ученику Хогвартса, если тот сам этого не пожелает, — заверил директор. А что будет после школы — вопрос. — Вы меня сейчас не пытаетесь надурить? — с неверием уточнила я для вида, после чего диван, на котором я сидела, пожелтел, но уже через считанные секунды стал приобретать прошлый цвет. — Ладно, верю, — испуганно заверила я, закусив губу, хотя напугал меня сам по себе эффект неожиданности, ибо спустя несколько месяцев в пещере я перестала шарахаться от любых проявлений магии. — Но разве вы не колдуете палочками? — вдруг резко спросила бабушка, что до этого и словом не обмолвилась, нахмурившись. Все, и я в том числе, кинули на неё взгляды, полные немого удивления, хотя, наверное, не стоило — в английских кино было тоже достаточно снято про чудаков с зажатой веткой в руках. Женщина на поток неозвученных вопросов отошла к шкафчику, что находился в гостиной, приоткрыв дверцу на самой верхушке, после чего вытащила нечто, обёрнутое в кучу пододеяльников. Этим «нечто» оказалась длинная серая коробка из-под обуви. Когда она вытащила из него одну интересную вещицу, то у меня сама собой отвисла челюсть. Иначе на волшебную палочку — мою волшебную палочку из ёбанного боярышника и волоса фестрала — в руках Мирюэль я отреагировать не могла. — Откуда… — Думаю, после амнезии ты задумывалась, Эллисон, почему не живёшь с мамой или папой, — тихим голосом перебила бабушка. — Твоя мать — девушка из СССР, которая сбежала беременной и всё это время растила тебя сама в какой-то полузаброшенной деревушке, частенько напиваясь. Твой отец же не знал о тебе до самой смерти. Где-то через год после его гибели ночью возле забора объявилась эта женщина, истекающая кровью, и с этой вот веткой. Возле неё лежала и ты, но в более подобающем состоянии, хотя, очевидно, ударившись об брёвна забора. Твоя мать умерла. Мирюэль замолкла, опустив глаза к полу. Мне даже стало её жаль, ведь навряд ли мать этой девочки взаправду была русской — скорее всего Ахерон сделал это, чтобы оправдать моё познание языка в крайнем случае, — но Мирюэль этого не понимала, а воспринимала данную историю как нечто правдивое, что таким быть не могло полностью хотя бы по случаю палочки, что принадлежала именно мне. Полнейший бред и абсурд, но, надеюсь, с Дамблдором проканает. Наступило неловкое молчание. Пособолезновать, что ли? — Волшебство передаётся наследственно? — негромко заметила я. — Да, — согласилась Макгонагалл, неловко откашлявшись. — Маглы — это те, кто не владеет магией, однако в семье таких обычных людей может родиться волшебник, которого будут считать маглорождённым. Если у маглорождённого мага и обычного человека, то есть магла, родится ребёнок, то он также, как и один из родителей, будет считаться маглорождённым. Эту истину я знала, как любой ученик России — дату крещения Руси, поэтому покивала. Дамблдор оживился: — Иногда палочки покойных родственников подходят потомкам, поэтому, думаю, ничего страшного, если мисс Романофф попробует, не произойдёт. Как по сигналу Мирюэль протянула мне палку, на которую были направлены все взгляды. В ладони потеплело, а меня пробил лёгкий ветерок — по своей палочке я успела соскучиться. От одного лёгкого взмаха, словно я рассекла воздух, появились зелёноватые искры. — Чудесно! — похлопал директор, за которым подхватили Макгонагалл и бабушка. — Что изучают в Хогвартсе и как я буду это изучать, если упустила несколько лет, мэм, сэр? Нет, по канону мне было прекрасно известно, что изучалось что-то вроде усовершенствованной физики и химии в зельеварении, нумерология вместо математики, квиддич — скамеечки в дальнем углу, чтобы физрук Олег не позвал играть в вышибалы не на жизнь, а на смерть. Меня не то что бы волновало, как я должна буду учить это, а как сделаю вид, что учу уже пройдённое — не зря ведь Пьеро со мной возилась, поэтому основу я знала. Да ещё и блядские СОВ… Может, проходной балл хоть снизят, а? В России же, если верить тик току, добавляют тридцать баллов, если девушка родила до ЕГЭ, так почему бы и здесь нет? — В Хогвартсе ты научишься варить зелья, трансфигурировать предметы, — мышь в кубок, ага, — применять защитную магию, познакомишься с историей нашего мира и многое-многое другое. Об этом нам, кстати, нужно поговорить, — мудро изрёк директор. — О предметах, сэр? — Да, Эллисон. Думаю было бы неплохо взглянуть на твою успеваемость, а впоследствии уже сделать график дополнительных занятий. Не думаю, что профессора будут против. — Также стоит заметить, — продолжила МакКошка, — что на третьем курсе дети выбирают дополнительные предметы. Не думаю, что вам, мисс Романофф, захочется учиться среди одиннадцатилетних на первом курсе, поэтому с дополнительными занятиями вы должны подтянуться в изучении предметов. И за лето, естественно, тоже освоить часть программы. — Какие будут предметы на выбор, мэм? — хмыкнула я, ощущая себя Пипой Дурнёвой сильнее, как никогда раньше. — Альбус посчитал правильным в случае загвоздки преподнести вам учебник о нашей школе, в котором вы сможете найти об этих предметах, потому что сейчас мы пришли обсудить главное. С этими словами мне протянули старинный фолиант, который я приняла, стараясь подавить дрожь. С лёгким трепетом я провела по обложке, на которой был изображён замок, а снизу золотыми буквами значилось:«Хогвартс: История»
Не сдержавшись, я, открыв на рандомной странице, вычитала название главы, что попалась мне на глаза первым же делом. «История создания школы» — гласила она. — Круто, — едва слышно выдохнула я, осторожно проводя пальцами по странице. Впервые в жизни меня распирало желание забить на всех и погрузиться в чтение толстой книги. Нет, в пещере, как звала эту лачугу Ахерона я, мне приходилось сталкиваться с подобным желанием, но уже вскоре оно отпадало, ибо было всё изучать реально сложно. Я не была суперской попаданкой, которая яро желала стать Главой Рода, да и в силы свои особо не верила. Мне хотелось пожить мирно, спокойно, а пыла спасти всех у меня как-то не было — не самоубийца. Да, мне жалко ребят — от человека, который в прошлой жизни от грустных историй по ним рыдал слышите вообще-то, — но сейчас в первую очередь меня волновала своя судьба, поэтому пока я собиралась отсидеться в тенёчке по возможности, не вертя знаниями канона, как атласной лентой. — Эллисон, — обратился ко мне директор. — Также нужно купить тебе разные принадлежности к школе: перья, пергаменты, мантии, к примеру. Однако, по случаю того, что ты сирота, а бабушка твоя — пенсионерка, фонд школы выделяет для тебя сумму денег на их покупку. Простите, не сдержалась. Присвистнула как какой-то байкер, желающий закадрить красотку возле заправки, ей-богу. — Извините, сэр, — сразу же одёрнула себя я. — Просто удивительно… — Я понимаю, Эллисон, — подбодрил меня Дамблдор. — В обычном Лондоне ты подходящего рода вещи не найдёшь, поэтому через два дня профессор Макгонагалл поможет и покажет тебе всё это купить. А за эти два дня — извини за короткие сроки — ты должна решить, чему будешь обучаться дополнительно. Два предмета минимум, но об этом ты найдёшь в главе «Дисциплины Хогвартса». — В Хогвартс старшекурсники подъезжают на каретах, однако вам также нужно будет успеть пройти процедуру распределения на факультет, — между тем вставила Макгонагалл. — Я встречу вас у дверей перед входом в школу. Постарайтесь не задерживаться. — Чуть не забыл, Минерва! Разрешение на посещение местной деревни по выходным должно быть подписано родителем или опекуном, если взрослый не против. Кряхтя, Дамблдор встал, на пару с МакКошкой. Не успела я опомниться, как мне уже был протянут конверт и мешочек, а заодно и листочек насчёт Хогсмида. Аккуратно взяв и поблагодарив мэм и сэра за столь… необычный визит, я поглядела, как бабушка стала было созывать их выпить ещё чаю, но получила в ответ отмазку о важных делах. Обиженная Мирюэль и ахуевшая от жизни я проводили гостей, после чего я поспешила скрыться на втором этаже в своей комнате. На ватных ногах я дошла до кровати, плюхнувшись на неё со всей силы. С трудом сдерживая в себе поток эмоций, я стала оглядывать комнату обезумевшим взглядом. Не сразу, но заметив на столе листок бумаги, что я точно не оставляла, я подошла к нему. Запись гласила: «Пойдёшь на невыразимца — и не спорь. Для этого потребуется изучение нумерологии или древних рун на выбор (хотя я бы советовал оба), а ещё на СОВ тебе нужно будет пройти по этим предметам: зельеварение, трансфигурация, чары, защита от тёмных искусств, история магии. По возможности было бы неплохо взять и астрономию.Ахерон».
А теперь, дорогие мои, мне лишь остаётся гадать, кто же всё-таки в этой истории гад — теперь у Дамбигада, в общем-то, появился серьёзный соперник в лице Ахергадика.***
Посещение Косого переулка было весьма неординарным. И нет, я не убилась об чей-то котелок головой и даже не убила кого-то этим самым котелком по чистой случайности, но в неловкие ситуации успевала попадать так же быстро, как один из черепашек ниндзя с рыжей маской для глаз от коронавируса — уплетать пиццу. По поводу впечатлений… С открытым ртом постояв у витрины магазина с мётлами, я с размаху налетела на сраного блондинчика, который как раз выходил из магазина фарфоровых предметов и прочей дребедени. И всё бы ничего, но я, вновь разинув рот от ахуя, уставилась на Люциуса Малфоя с эльфом позади него, что придерживал коробку средних размеров. Была ли там ваза — не ясно, ибо мне пришлось выслушать целый поток бранных слов, среди которых можно было отчётливо различить «проклятая грязнокровка» и «развелось тут скотины». Но, завидев приближающуюся к нам разъярённую МакКошку, — мне даже пришлось испугаться за баллы Слизерина, несмотря на то, что парень-то вроде уже должен был выпуститься, — Люциус скривился, и я, подхватившись, стала извиняться, только оказалось это бессмысленным — на меня посмотрели по-Ахеронски, то есть, как на дерьмо мамонта, после чего просто-напросто аппарировали. Дальше меня повели в магазин одежды. Насколько я поняла, это у Роулинг в каноне тебя одевает либо богатейка-Малкин, либо старьёвщик, а здесь нашему простору открывался русский рынок во главе с тётей Зоей и вполне неплохими вещами. Конечно, до вьетнамского магазина в нашем селе магазину мадам Уитби далеко, но что-то хорошее было весьма по приемлемым ценам. Так как на палочку я деньги не тратила, то купила себе одежды по случаю. Три простые чёрные мантии оказались обязательны, а я не противилась — с моим везением мне никакое репаро не поможет восстановить вещи. Для травологии, как оказалось, нужны специальные перчатки из драконьей кожи и броневой не-совсем-жилет с рукавами до запястий, куда были пришиты и налокотники; для зельеварения же пришлось найти очередную пару перчаток на случай, а заодно и фартук, который не позволяет большинству отваров впитаться в ткань одежды — это у нас в фанфиках подобного рода ткани стоили сотни галлеонов в Лютном, когда здесь это было чем-то обыденным. Подороже обычного фартука, конечно, и уровень защиты зависел от суммы покупки, но ничего сверхнереального в этом не было. Дурацкую по моим меркам остроконечную шляпу пришлось тоже взять, как и парадную мантию, но особой необходимости я в этом не видела, поэтому по одной паре этих вещей мне хватило. Зимний плащ нужен был один экземпляр, но я на случай взяла два. А вот с повседневной одеждой, если не считать мантии, вышла загвоздка. — Извините, профессор, а девочкам же можно носить брюки? Сейчас во мне играло не бунтарство или желание показать, что девушки тоже имеют право свободно носить штаны вместо юбки — просто за время, проведённое в нашей русской школе, я часто одевала любые штаны, ведь это было… удобно. Я также могла спокойно носить юбку и не сдохнуть, но брюки — это брюки. Да и мне в принципе не верилось, что другие девчонки не носят штаны повседневно в Хогвартсе на занятиях. — Можно, мисс Романофф, — удивлённо кивнула Макгонагалл. Её даже можно было понять, ведь не каждый день на голову сваливается почти шестнадцатилетняя девушка с такими странными вопросами, в то время как остальные её ровесницы предпочитают спокойно носить то, что носят. Так мне накупили две пары чёрных брюк (слава богу, в глубине полок был не только клёш), немного подшивая их, чтобы те не висели на мне мешком, но и не натягивали. За этим в волшебную корзинку для вещей последовала одна юбка на случай, белая блузка и более-менее хорошая рубашка, которую также пришлось слегка изменить, несколько пар светлых гольф, чулков и тёплых колготок. Галстук, зимние перчатки и шарф, как выяснилось, до распределения покупают с логотипом школы чёрного цвета. Короче, одежду я старалась брать на все случаи жизни. Пользовалась я пока деньгами, выданными мне фондом, но Макгонагалл обещала в крайнем случае зайти и разменять магловские деньги на галеоны, сунутые мне Мирюэль. Идя бок о бок с профессором, я всерьёз начала была раздумывать о парных фенечках для нас. Как-никак мы уже были будто лучшие подруги: и бабушку с дедом разъединили, и прогулку вместе возле своеобразной Пятёрочки устроили. Ух, Хогвартс, берегись! Я ещё не приехала, а в лпшках уже имею пару мощных лиц! В лавке для письменных принадлежностей я поглядела на перья и, опросив МакКошку по поводу их качества, выбрала обычное фазанье. Клятвенно пообещав себе купить шариковые ручки, когда вернусь назад в Хоукинс, я покинула эту лавку вместе с Макгонагалл, не забыв купить пергаменты и чернила. Аптека «Слизень и Джиггер» поприветствовала нас запахом тухлых яиц, зато торговый центр «Совы» — помётом. Выяснив, правда ли в совятне школы можно брать не свою сову для передачи письма, я вышла с пустыми руками, ведь если Ахерон захочет — отправит письмо сам, а Мирюэль я ничего невероятного или секретного писать не собиралась. Но в книжном магазине меня ждал сюрприз: не могла же я купить все книги за прошлые четыре года! — Профессор, а какие именно книги мы будем брать? — неловко спросила я. — Во «Флориш и Блоттс» должна быть краткая теория по всем предметам за каждый курс, — вздохнула Макгонагалл, поджимая губы. — Признаться, я их немного недолюбливаю, но деваться некуда. А вам, мисс Романофф, советую постараться вникнуть в тему, какой бы она невероятной не казалась. В конце я попросила Макгонагалл сходить со мной в банк «Гринготтс», чтобы разменять деньги заранее, ведь платить уже в школе за то же сливочное пиво магловскими деньгами будет очень глупо. Купив последние необходимые принадлежности, профессор помогла мне добраться до дома, где мы с ней вежливо попрощались. Я серьёзно решила ознакомиться с материалом учебников, поэтому за фолиантом практически всегда виднелась моя макушка; с одноклассниками Эллисон не виделась. В один момент меня начало распирать желание осветлить волосы с помощью перекиси водорода, но меня с трудом остановила мысль, что ничем хорошим это не кончится. Я скучала по своему скрытому окрашиванию. За учебниками, чуть ли не доводя себя до изнеможения, я проводила почти всё своё время, в какой-то момент успев начать поиски конституции Великобритании, чтобы проверить наличие пункта о насилии книг на ещё несформировавшийся детский мозг. Так в один день я решилась на всякий случай переписать обычной ручкой краткий сюжет истории «Гарри Поттера» и парочку основных слов накатать о героях (что там делает любимый цвет Локонса, спрашивать не надо). В конце-то концов, нередко я читала истории, в которых попаданцы забывают сюжет канона, поэтому перестраховаться не помешает — решила я для себя, учитывая мою память порой. Кратко расписывать я никогда не умела — настрочила на всю сорокалистовую тетрадь, поэтому пришлось открывать новую. Мирюэль вздыхала, глядя на меня, точно Шрек на Ослика, но с долью тоски. В это время же я, разумеется, готовилась к Хогвартсу, пока наконец-то не наступило заветное первое сентября.