Притяжение/Gravity

      Глава 4       Дэвид следует за Белоснежкой обратно в замок. Она выглядит усталой, поэтому он забирает факел из ее рук.       — Как Вы собираетесь объяснить исчезновение Томаса, Ваше Высочество?       — О, я не буду это объяснять. Черным рыцарям придется. Но они этого не сделают. Они сделают вид, что казнь состоялась и никому ничего не расскажут. Ведь для этого им придется признать, что они напились и заснули на своих постах.       Дэвид усмехается.       — Это гениальный план, Ваше Высочество.       — Ну, если бы не ты, Томас до сих пор бы сидел в своей камере, — серьезно замечает Белоснежка.       — Пустяки, — он пожимает плечами.       — Дэвид, это был не пустяк! Ты был очень убедителен!       — Я только напомнил ему о том, что и так было очевидно, — отвечает Дэвид.       — Ты сделал больше, чем это. Ты сказал именно то, что ему нужно было услышать. Я не думаю, что ты понимаешь, насколько важна была твоя помощь. Если бы это не сработало, было бы очень тяжело жить с осознанием того, что его казнили из-за меня… Спасибо!       Дэвид улыбается.       — Всегда к Вашим услугам, Ваше Высочество. Что теперь? — он спросил.       — Теперь мы возвращаем тебя обратно в комнату для восстановления, и я сообщу врачу, что ты полностью поправился и умираешь от желания вернуться к работе. Если только…       — Если только что?       — Если только вместо того, чтобы вернуться к своей прежней работе, ты бы предпочел заняться чем-то другим…       — Чем, например?       — Послушай, я тут подумала. Черные Рыцари слушают только Реджину. Ты видел какие они. Я не чувствую себя в безопасности рядом с ними. Я собираю свою личную охрану. И мне нужны люди, которым я могу доверять. Я хочу, чтобы ты был одним из них. Я хочу, чтобы ты был моим рыцарем.       Дэвиду стало трудно дышать.       — Но я не боец, Ваше Высочество. Я всего лишь лакей…       — Да, я знаю, что ты в этом уверен. Но то, что ты сделал для меня этим утром и только что в камере Томаса, заставляет меня думать иначе. У тебя невероятные инстинкты. И я нутром чувствую, что ты действительно хорош в этом. Ты когда-нибудь занимался фехтованием?       Он качает головой.       — Обычно лакеи этим не занимаются, Ваше Высочество.       Белоснежка кивает и продолжает идти по туннелю. Сердце Дэвида колотится.       «Я хочу, чтобы ты был моим рыцарем».       «Мой рыцарь».       «Ты спас меня».       «Без тебя я бы не справилась».       «Мне нужны люди, которым я могу доверять».       Сможет ли он стать рыцарем? Сможет ли охранять принцессу? Белоснежка просит его активизироваться, ей нужно, чтобы он сделал это. Он видел, как с ней обращались Черные рыцари. Они полностью игнорировали ее и фактически физически удерживали ее, когда она пыталась ему помочь. Они не имели на это права, но все равно это сделали. Как будто она обычная женщина, а не принцесса. Как будто она ничего не значит. Это почти не отличается от того, как с ним обращались всю его жизнь. Дэвид всегда был невидимым. Ничего не значащим. Неважным. За исключением того, что Белоснежка видит его. И она видит в нём что-то такое, чего даже он не видит в себе. Что, если она права? Что, если ей нужна его защита? Ему нужно сделать это.       — Я сделаю это, Ваше Высочество.       Белоснежка оборачивается и смотрит на него, ее глаза сияют.       — Правда? — спрашивает она. — Ты уверен? Тебе не обязательно это делать…       — Я сделаю это, — повторяет он, и она слышит твердость в его голосе, он действительно имеет это в виду.       — Хорошо, — она улыбается и готовится развернуться и продолжить идти через туннели.       Но Дэвид удерживает ее и вопросительно смотрит.       — Вы слишком мне доверяете, Ваше Высочество!       — Для начала, это ты первый поверил в меня. Ты сказал: «Я надеюсь, что однажды все изменится, и Вы сможете исправить многое из того, что не так в этом королевстве». Ты так сказал. И я надеюсь, что смогу соответствовать этому. Но для того, чтобы это произошло, мне понадобится помощь. Я не могу сделать это одна…       Дэвид не знает, как интерпретировать всю тоску, которую читает в ее глазах.       — Я думаю, Вы уже это делаете, Ваше Высочество.       Белоснежка полуулыбается.       — Возможно, в небольшом масштабе и с большой помощью — добавляет она. — Пошли, нам нужно вернуться.       Черный рыцарь и стражник все еще спят на своих местах, но похоже, что они уже пробуждаются и шевелятся, поэтому Белоснежка и Дэвид тихонько пробираются мимо них. Дэвид возвращается в комнату восстановления.       — Тебе здесь будет хорошо?       Белоснежка колеблется, прислонившись к дверному косяку, прежде чем закрыть дверь.       — Я буду в порядке, Ваше Высочество.       — Спасибо за помощь, Дэвид, — она смотрит на него в последний раз.       — Спасибо, что позволили мне помочь, — отвечает он, улыбаясь.       — Я пришлю врача, чтобы он освободил тебя как можно скорее, — добавляет Белоснежка.       Она колеблется в течение короткой секунды, затем закрывает дверь. Она запирает дверь, поворачивается и идет обратно.       Она не может поверить, что ей снова пришлось запереть его в этой ужасной маленькой темной комнате.       Белоснежка прислоняется к стене и пытается не плакать. И когда она смотрит на свои дрожащие руки, держащие ключ от его комнаты, то удивляется, почему она так переживает из-за этого. Правда бьет по ней очень сильно.       Она любит его.       Белоснежка не знает, когда и как это могло произойти, но что-то случилось с ее сердцем при том первом взгляде, который она бросила в его сторону два дня назад. И после того, как она увидела, как он сражается за нее и помогает ей с Томасом, она не может видеть, как ему больно. Ей невыносима мысль о том, что Дэвид заперт там совсем один. Но она действительно верит в то, что сказала Руби на днях. Отношения с кем-то, кто работает на нее, с кем-то, кто не может просто отказать ей, несправедливы. Она бы никогда так не поступила.       Все становится слишком сложным, понимает Белоснежка, когда идет к своим личным покоям так быстро, как только может.       Дэвид ложится на соломенный матрас. Что только что произошло? Все это очень похоже на затяжной приключенческий сон. Это не кажется реальным. Она слишком хороша, чтобы быть правдой, понимает он. Она добрее, умнее, смелее и намного удивительнее, чем он ожидал. Дэвид знал, что она невероятна, но это, это уже слишком. Она собирается завладеть его телом, сердцем и душой, он чувствует это. Он пойдет за ней куда угодно. После сегодняшнего вечера, даже если Белоснежка попросит его спрыгнуть со скалы, он, вероятно, это сделает. Дэвид делает глубокий вдох и качает головой.       «Остановись», — пытается предостеречь он себя.       Ему нужно установить для себя очень четкие границы. Линии, которые никогда нельзя пересекать. Никогда.

***

      Белоснежка заходит в столовую и садится. Она почти не спала прошлой ночью. Она бросает быстрый взгляд на лакея и не узнает его. Она задается вопросом, освободили ли Дэвида. Как только Белоснежка позавтракает, она собирается отправить Руби, чтобы узнать это.       — Спасибо, — улыбается она лакею, который подает ей завтрак.       — Значит, ты собираешься подружиться со всеми лакеями, а не только с красивыми, — усмехается Реджина и, прежде чем Белоснежка замолкает, поворачивается и смотрит на нее.       — Я не имею ни малейшего представления о чем ты говоришь, Реджина, — отвечает она, и ей удается на самом деле расслабиться и выглядеть спокойно и скучающе.       Реджина вопросительно смотрит на нее.       — Может быть, так и есть, — уступает она. — Ты хорошо выспалась? Были еще интересные сны?       Белоснежка вспоминает о прошлой ночи. Она была напряженной, откровенной, авантюрной. Прошлая ночь была почти так же хороша, как и сон. Она улыбается.       — Вроде того, — отвечает она.       — Расскажи!       — Прежде чем мы поговорим о снах, мне нужно на минутку поговорить о реальности. Мне нужно внести некоторые изменения в мою личную охрану. Как ты хорошо знаешь, Черные рыцари подчиняются тебе и только тебе. Я думала, что смогу с этим смириться, но пересмотрев вчерашние события… Я думаю, что хочу, чтобы моя собственная гвардия не состояла из твоих рыцарей.       — Да, признаться мои рыцари немного чрезмерно защищают меня, и только меня, — улыбается Реджина с самодовольной ухмылкой, — но, Белоснежка, они лучшие. Разве есть кто-то, кто так же хорош как они?       — У меня есть на примете пара бойцов. Я хотел бы попробовать их, дать им шанс проявить себя…       — Ну ладно, пробуй своих бойцов, тренируй их, но в конце концов я потребую, чтобы они прошли одобрение моего генерала. Ты — Белоснежка. Тебя должны охранять лучшие. Если они достаточно хороши, это не должно быть проблемой, ты так не думаешь?       Белоснежка старается не застонать. Ей никогда не нравился генерал, и она не хочет, чтобы он сражался с Дэвидом. Но она не может ожидать, что он будет охранять ее, если не сможет постоять за себя в бою.       Она кивает.       — Хорошо, Реджина, — соглашается она, потому что не может найти достаточно веской причины для возражений. Ей нужно вернуться к Дэвиду и рассказать ему об этой договоренности. Ей нужно дать ему шанс передумать и отказаться от ее идеи.       — О-о-о, мои рыцари против твоих. Это почти захватывающе, — улыбается Реджина. — Как ты их назовешь? Белые рыцари?       Белоснежка пожимает плечами.       — Я не знаю. Мне еще нужно подумать над этим.       — Потому что это было бы довольно странно, — комментирует Реджина, а затем добавляет. — Ты должна быть осторожна, дорогая, это начинает походить на игру в шахматы, а ты знаешь, как я ненавижу проигрывать.       Белоснежка улыбается, словно не видит угрозы в словах Реджины.       — О, Реджина, не надо так драматизировать. Ты же знаешь, я даже шахматы не люблю, — улыбается она. — Кроме того, разве ты вообще можешь проиграть?

***

      — Где он? — выпаливает Белоснежка, как только входит в свои личные покои.       Руби пытается подавить улыбку.       — Кого Вы имеете в виду, миледи? — она забирает красный плащ, который Белоснежка одолжила у нее прошлой ночью. — Мой плащ пахнет подземельем, — ворчит она.       — Я могу почистить его, если хочешь, — отвечает Белоснежка.       — Сегодня полнолуние. Так что — нет. — твердо заявляет Руби.       — Так что? — нетерпеливо спрашивает Белоснежка       — Что что? — спрашивает Руби, широко улыбаясь, а Белоснежка качает головой, борясь с желанием бросить в нее подушки.       — Ну, скажи мне! — умоляет Белоснежка и выглядит при этом такой несчастной, что Руби приподнимает брови.       — Мне сказали, что он вышел из палаты восстановления и собирается на тренировку, что бы это ни значило. Вам действительно небезразличен этот парень, не так ли? — она спрашивает.       Белоснежка закрывает лицо руками.       — Боюсь, что так.       — Когда это случилось? Вы только что встретили его…       — Не знаю, — бормочет Белоснежка, плюхаясь на стул. — Я действительно не знаю, как это могло произойти. Когда я увидела, как сильно они его избили, я почувствовала боль, настоящую физическую боль, как будто мое сердце горело, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не поцеловать каждый из его синяков. …       Как только она слышит слова, сорвавшиеся с ее собственных губ, она прикрывает рот руками и чувствует, как краснеют ее щеки.       — О, что Вы собираетесь делать?       — Скорее всего — придумать какой-то нелепый план, который приведет к его смерти, — говорит Белоснежка.       Она морщится, но объясняет Руби весь свой план.       — Вы попросили его присоединиться к Вашей личной охране? И он согласился?       — Согласился. Но после того, что Реджина сказала о том, что моим рыцарям нужно пройти одобрение генерала, мне нужно найти способ остановить это. Генерал убьет его!       — Вы этого не знаете. Вы сказали, что он хороший боец.       — Да, хороший, но генерал лучше всех, и ты знаешь какой он.       — Ему нравится причинять боль… но что, если Дэвид сможет с ним справится?       — Я не могу, я не могу вынести мысли о том, что он может пострадать, — бормочет Белоснежка.       — Как Вы собираетесь остановить это?       — О, я не знаю. Я скажу ему правду.       — Серьезно? — Руби взволнованно смотрит на Белоснежку.       — Нет, не ту правду. — Белоснежка раздраженно качает головой. — Правду о том, что Реджина делает все это действительно опасным, я уверена, что он слышал о генерале, он откажется от этого.       — А как насчет другой правды?       — Другая правда — нет. Я не могу. Я же говорила тебе…       — Да, да, это не отношения, если он чувствует, что должен сказать Вам «да», потому что Вы принцесса… Так какой у Вас план? Теперь Вы будете влюбляться только в королевских особ? — Руби скрещивает руки, хмурясь.       — Не знаю. На свете очень мало членов королевской семьи, которые мне по-настоящему бы нравились. Я не собираюсь ни в кого влюбляться. Реджина стала такой из-за меня. Она потеряла свою любовь из-за меня. Так что, я этого заслуживаю. Я просто останусь одна и попытаюсь остановить Реджину. Защищу свой народ от нее. Таков план.       — Уже немного поздновато для этого плана, Вам не кажется? Вы уже влюблены! Кроме того, Ваш план звучит слишком одиноко, миледи, — отвечает Руби, глядя на Белоснежку.       Белоснежка пожимает плечами.       — Я собираюсь переодеться в свое снаряжение для верховой езды. Мне нужно уехать.       — А Вы случайно не будете проходить мимо тренировочного полигона Черных рыцарей? — Руби ухмыляется.       Белоснежка закатывает глаза.       — Просто помоги мне снять это платье, пожалуйста, Руби!

***

      Белоснежка одета в белую рубашку, коричневые кожаные штаны и высокие сапоги до колен, и она быстро идет к конюшням. Она делает это каждое утро в одно и то же время. Она всегда ходит по тренировочному полигону Черных рыцарей. Нет никакого способа обойти это. Но сегодня она впервые замедляет шаг и смотрит на них, и тогда сердце подпрыгивает в груди. Вот он.       Белоснежка замечает Дэвида со спины. Он тренируется с длинным мечом против Черного рыцаря. Белоснежка пытается быстро отвести взгляд, прежде чем ее кто-нибудь заметит.       Дэвиду показали три основных приема боя на мечах, и он снова и снова практиковал их против Ричарда, довольно саркастичного и властного Черного рыцаря. Накануне вечером он плохо отдохнул из-за допроса и приключений с Белоснежкой. Возможно, он чувствовал бы себя намного лучше, если бы не был так истощен. Он изо всех сил старается сосредоточиться, запоминать движения, но затем видит, как она проходит мимо, в своей экипировке для верховой езды, небрежно глядя на тренирующихся Черных рыцарей. Ее волосы заплетены, щеки бледны, глаза блестят, а губы… Его сердце замирает, когда их взгляды встречаются.       — Ты видишь что-нибудь, что тебе нравится? — спрашивает Ричард, указывая головой в сторону принцессы, и это очень злит Дэвида.       Он не знает почему. Не то чтобы комментарий Ричарда был ужасно оскорбительным. Дэвид оборачивается, его глаза смотрят на Ричарда, а затем он делает шаг вперед и атакует. Ричард удивленно смотрит на него, блокирует атаку Дэвида, затем пытается контратаковать, и когда Дэвид уклоняется от меча Ричарда, он поворачивается и тремя быстрыми движениями обезоруживает Ричарда и тот оказывается на земле.       Остальные Черные рыцари смотрят на них с изумлением. Белоснежка стоит там и смотрит, широко раскрыв глаза, и когда она понимает, что смотрит, то уходит, как будто ничего необычного не происходит, ее сердце быстро бьется. Дэвид только что обезоружил Ричарда, Черного рыцаря, которого очень уважают за его навыки боя на мечах. В свой первый тренировочный день. Он выглядел сердитым, уверенным и довольно смертоносным, как если бы он работал с мечами в течение многих лет. Он дрался так, словно точно знал, что делает. Просто так. Как будто он рожден для этого. Исчез тихий лакей, Белоснежка увидела опытного воина, и она должна признать, что эта его версия ей тоже очень нравилась. Она была права в конце концов. Ее план сработает.

***

      Белоснежка уже пару часов катается на своей чистокровной кобыле. Она возвращает ее в конюшню, и уже готова вернуться в свои личные покои, когда Черный рыцарь по имени Ричард приходит встретить ее в конюшнях.       — Ваше Высочество, я хотел сообщить Вам, что человек, которого Вы хотели обучить для работы в качестве вашей личной охраны, взят на допрос.       — Что? Когда? Почему? — спрашивает Белоснежка, пытаясь не показать, как она напугана.       — Только что, как только закончилась утренняя тренировка. Нам сказали, что у него нет подготовки, но у него есть несколько невероятных движений. Он даже сделал тройную атаку — фирменный прием принца Джеймса из Южного королевства. После его смерти никто так и не смог освоить его.       — И что? В чем именно его обвиняют? — Белоснежка хмурится.       — Мы подозреваем, что он может быть шпионом или обученным убийцей. Не хотите ли Вы участвовать в его допросе?       — Учавствовать? Нет, он мой боец, и я сама проведу допрос, — говорит Белоснежка так твердо, что впервые Черный Рыцарь действительно смотрит на нее и соглашается.       — Как пожелаете, Ваше Высочество, — отвечает он.       — Тогда иди вперед, — говорит Белоснежка и следует за Ричардом обратно в замок.

***

      Дэвид следует за Черными рыцарями в замок. Он чувствует себя потрясающе. Он не знал, что ему будет так легко пользоваться мечом. Как будто все эти движения дремали внутри него, ожидая того дня, когда он осмелится попробовать.       Все Черные Рыцари идут в Столовую Рыцарей, когда к нему подходит большой рыжеволосый рыцарь.       — Идем за мной, — он говорит.       - Куда? — спрашивает Дэвид, потому что узнает рыцаря, которой допрашивал его прошлой ночью.       — О, увидишь, — угрожающе отвечает мужчина.       Дэвид замечает, что теперь с флангов его окружают трое других тяжеловооруженных Черных рыцарей. Похоже, у него нет выбора в этом вопросе. Они ведут его в душную маленькую комнату, очень похожую на ту, которую использовали накануне. Комната пуста, если не считать деревянного стула посредине. На полу темное пятно, в котором Дэвид узнает засохшую кровь.       — Присаживайся, — предлагает рыжеволосый рыцарь.       — Зачем это? — спрашивает Дэвид, отчаянно пытаясь сохранять спокойствие.       В прошлый раз, когда он сделал что-то выдающееся, он заплатил за это высокую цену. Теперь он дышит быстрее. Другие рыцари сажают его на стул, удерживают и связывают ему руки за спиной. Нет смысла сопротивляться им, понимает он. Даже если он одолеет их, сбежать из замка будет очень трудно. Он пытается пошевелить руками, но веревки на его запястьях слишком тугие, они не поддаются.       — Что я сделал? — он спросил.       — Не знаю. Плевать. Это не входит в мои обязанности, — отвечает рыжеволосый рыцарь, и Дэвид чувствует, что не может дышать, комната смыкается перед ним. Он должен как-то это пережить. Снова. Он смотрит на других рыцарей, пытаясь понять, что спровоцировало это, но все они смотрят на него, здесь нет никого, кто мог бы ему помочь.       — Что я сделал?       Дверь распахивается, и в комнату врывается Белоснежка, а за ней и Ричард.       Она оценивает ситуацию быстрым взглядом, затем смотрит на всех, кроме Дэвида. Он смотрит на нее глазами, полными надежды, потому что он надеется, что она здесь, чтобы спасти его, но затем она тоже смотрит на него, и его сердце замирает. Что-то не так. Что-то пошло ужасно, ужасно неправильно.       — Все вон, — тихо говорит она, и в ее голосе столько ярости, что все Черные рыцари бросают свои дела и смотрят на нее снизу вверх. Она указывает на дверь. Рыцари один за другим выходят наружу.       — Но Ваше Высочество… — пытается возразить рыжеволосый рыцарь.       Белоснежка смотрит на него, не говоря больше ни слова. Он присоединяется к остальным в коридоре и закрывает за собой дверь. Белоснежка остается стоять там, глядя на Дэвида.       Ее лицо смягчается всего на краткую секунду, и Дэвид чувствует, что теперь можно снова дышать. Но она все еще смотрит на него. Он хочет что-то сказать, но, взглянув на ее лицо еще раз, передумал. Он лихорадочно прокручивает в голове события последних двух дней. Он не сделал ничего плохого. Он сделал именно то, о чем она его просила. Что здесь происходит?       Белоснежка делает шаг назад, прислонившись к стене, не прерывая зрительного контакта. Может все это быть уловкой? Может ли добрый лакей быть каким-то притворством? Что, если бы Дэвид и Томас работали вместе? У него достаточно информации о ней, чтобы уничтожить ее. И он видел секретный туннель в замок. Он мог бы провести туда целую армию, если бы был шпионом. Он сидит там, выглядя одновременно растерянным, полным надежды и испуганным, и часть ее хочет обнять его и развеять его страхи. Часть ее, которая втянула ее в этот беспорядок. Часть ее, которая влюблена в него. А если он шпион? Она собирается приказать отправить его в темницу? Приказать его казнить? Сможет ли она когда-нибудь заставить себя сделать это?       — Как тебя зовут? — наконец спрашивает она, ее голос тверд и непоколебим, и он смотрит на нее совершенно потерянно.       — Ваше Высочество, я не сделал ничего плохого, — тихо умоляет он.       — Пожалуйста, ответь на вопрос, — отвечает она, глядя на него. Она выглядит обиженной, преданной. Она выглядит такой же растерянной, как и он сам, понимает он. Так что он собирается честно ответить на ее вопросы. Все, решает он. Он собирается доверить свою судьбу в ее руки.       — Меня зовут Дэвид, Ваше Высочество.       Каждый раз, когда она слышит его имя, она чувствует эту мягкость внутри себя. Ей нравится его имя. Она не знает почему.       — А откуда ты, Дэвид?       — Я из Восточной долины, Ваше Высочество.       Белоснежка чувствует, как ее тело расслабляется. Она находит его голос довольно успокаивающим. Она медленно садится на землю, прислонившись спиной к стене.       — Расскажи мне о своих родителях, — тихо просит она.       Дэвид смотрит на нее в замешательстве. Какое отношение имеют его родители ко всему что происходит здесь?       Он пожимает плечами.       — Мой отец был пастухом, он умер, когда мне было шесть лет. Моя мать умерла много лет спустя, когда наша ферма сгорела дотла.       И вот оно. Он наблюдает, как ее лицо смягчается, глаза открываются шире. Ее сострадание пересилило ее подозрения.       — Твоя мать умерла, когда твоя ферма сгорела дотла? — мягко спрашивает она, и он кивает. Теперь он смотрит вниз, избегая ее взгляда.       — Мне так жаль, — шепчет она, и он поднимает на нее взгляд.       — Зачем это? — он спросил. — Я не понимаю. Это что-то вроде проверки? Я сделал только то, о чем Вы меня просили, Ваше Высочество, — умоляет он, и она кивает.       — Я знаю, — отвечает Белоснежка срывающимся голосом. — Я знаю. Просто потерпи меня, хорошо? — спрашивает она, и он кивает. — Когда ты пришел к нам работать?       — Двадцать лет назад. Мы были бедны, кредиторы всегда дышали нам в затылок. Я собирался работать здесь временно, пока мы не сможем расплатиться с некоторыми долгами. Денег едва хватало, чтобы удержаться на плаву, но не хватало, чтобы продвинуться вперед… потом ферма исчезла… я не мог заставить себя вернуться туда, поэтому я остался здесь… — отвечает он, и она чувствует себя ужасно, заставляя его объяснить что-либо из этого.       Заставить Дэвида пережить это, пока он привязан к этому ужасному креслу в этой ужасной комнате. Заставить его признаться в этом, чтобы попытаться сохранить его жизнь. Это то, что Белоснежка хотела бы узнать со временем, если бы он доверял ей достаточно, чтобы поделиться этим с ней. Не так, когда он исповедуется под принуждением, когда у него нет выбора.       — И когда ты научился так драться на мечах? — спрашивает она, и тут до него доходит. Вот о чем идет речь. Его жизнь не учитывает его боевые навыки. И у него нет этому объяснения. Его плечи поникли. Он разозлился, потому что Ричард прокомментировал, что Белоснежка находится на их тренировочной базе. А потом все эти движения полились из него. Он понятия не имел, что знает все эти движения. И он был счастлив, потому что думал, что действительно может сделать то, о чем она просит, он может быть рыцарем и охранять ее. Ему и в голову не приходило сдерживаться. Притвориться, что он выучил свои движения с течением времени.       — Я не знаю. Я не знал, что могу сделать что-либо из этого, Ваше Высочество, — отвечает он и, произнося слова вслух, понимает, насколько все это невероятно. Она ни за что не поверит ему.       — Они думают, что ты шпион, — прямо говорит она, — а если так, то ты действительно хороший шпион. Или, может быть, я невероятно наивна. Потому что я уже показала тебе секретный туннель в замок, рассказала тебе такое, что может уничтожить меня, если бы ты рассказал кому-нибудь… и я даже не знаю, почему я так тебе доверяла, — продолжает она, как будто разговаривая сама с собой или думая вслух. — Поэтому, если бы ты мог придумать объяснение своим боевым навыкам получше, я была бы тебе очень признательна…       Дэвид смотрит на нее потеряно, качая головой. У него нет лучшего объяснения. Он уже решил, что не будет ей лгать. Она очень верила в него, она заслуживает правды, какой бы нелогичной она ни была. И он хочет ответить, что она не наивна, что он скорее умрет, чем выдаст ее секреты, но не знает, как объяснить это так, чтобы это звучало искренне и не корыстно.       — Что со мной будет? — тихо спрашивает он, задаваясь вопросом, имеет ли это вообще какое-то значение.       Последние двадцать лет он жил ничтожной жизнью лакея. Он был влюблен в принцессу, и когда она наконец, вопреки всей логике и всему, заметила его… с этого момента все пошло под откос.       Белоснежка смотрит на него, сидящего с потерянным видом, и все, о чем она может думать, это то, как сильно она хочет ему помочь. Все, о чем она может думать, это то, что она не может видеть его в такой ловушке. И ей все равно. Ей все равно, шпион он или обманул ее. Она как-нибудь вытащит его из этого. Она вытащит его отсюда живым.       Она вытаскивает нож из сапога и встает.       Дэвид смотрит на нее широко открытыми глазами и откидывается на спинку стула, дыша учащенно.       Сначала она сбита с толку, а потом понимает, как это должно выглядеть для него. Он думает, что она идет на него с ножом. Белоснежка делает шаг назад и поднимает руки.       — Мне очень жаль, я не хотела тебя напугать, — тихо говорит она. — Я не собиралась причинять тебе боль, я просто собиралась развязать твои веревки, если ты не против.       Он смотрит на нее и вздыхает с облегчением. Затем он хмурится.       — Если Вы думаете, что я шпион, развязывать меня — не лучшая идея, Ваше Высочество, — тихо говорит он, и она улыбается.       — Говоришь как человек, отвечающий за мою безопасность, — мягко отвечает она и направляется к спинке его стула.       Он чувствует, как ее пальцы нежно касаются его рук, пока она медленно разрезает веревки. Веревки падают на землю. И когда Дэвид вытягивает руки вперед, она обходит его и снимает с шеи золотой пузырек. Белоснежка капает две капли себе на руки, затем обхватывает пальцами его запястья, чтобы вылечить следы от веревки. Он смотрит вниз, но снова чувствует это — чистые эмоции, пульсирующие в его венах. И он задается вопросом, что это такое. Это вина? Это гнев? Это страх? Какая из ее эмоций исцеляет его?       — Они причиняли тебе боль где-нибудь еще? — тихо шепчет она, и он качает головой.       Она делает шаг назад и снова садится на землю. Он встает со стула и вытягивает руки. Затем он встает прямо, глядя на нее, ожидая, что она решит его судьбу.       — Если ты шпион или лжешь как-то о чем-то, ты можешь сказать мне. Я не позволю никому причинить тебе боль. Ты знаешь, что я могу вытащить тебя отсюда, — ее голос очень тихий, умоляющий.       — Я не лгу, Ваше Высочество, — отвечает он, но все же чувствует себя чрезвычайно благодарным за то, что она вообще предложила это.       Она кивает.       — Это хорошо, тогда тебе придется соврать.       — Ваше Высочество?       — Нам нужна хорошая история. История, объясняющая твои способности. Можем ли мы свалить все на твою волшебную кровь? Звучит правдоподобно?       — Кровь фей? — спрашивает он, выглядя сбитым с толку.       — Это то, что я придумала, чтобы объяснить, как ты так быстро исцелился. Твоя прабабушка была феей.       — О, — улыбается он. — Я не думаю, что кровь фей может влиять на боевые навыки. Что, если бы мой отец был рыцарем, который обучал меня в детстве? — он спросил.       — Хорошая мысль, но они спросят, кем он был. И если бы он был рыцарем, ты бы сохранил его титул.       — Меня обучал отец, который был наемником, пытавшимся спокойно дожить свои дни на ферме?       — Да, так лучше. Это может сработать. Ты не против этого?       — Против чего, Ваше Высочество?       — Ты не возражаешь против того, чтобы так опозорить память твоего отца? — спрашивает она, и Дэвид это чувствует. Он чувствует это всем своим существом — ее доброту, ее внимание. Она придумывает историю, чтобы спасти его жизнь, и пытается почтить память его отца.       — Мой отец был бы рад стать частью истории, которая сохранит мне жизнь, — отвечает он.       Белоснежка кивает и больше не поднимает эту тему.       — Говорят, что ты демонстрируешь фирменные боевые навыки принца Джеймса, — добавляет она.       — Кто такой принц Джеймс?       — Принц Джеймс из Южного королевства. Он был известен своими навыками боя на мечах и высокомерием. Несколько лет назад он погиб, сражаясь с драконом.       — Возможно, я слышал о нем, Ваше Высочество.       — Они говорят, что ты соперничаешь с его навыками. Это невероятно. Они будут настаивать, чтобы ты тренировался с ними, но ты не подчиняешься им, ты подчиняешься мне. Не позволяй им помыкать тобой! Хорошо?       — Да, Ваше Высочество, — отвечает он.       — Если только ты больше не хочешь этого делать, что я полностью понимаю… — говорит она, оглядывая темную комнату, деревянный стул, веревки на земле. Белоснежка смотрит на него вопросительно. Она ждет, пока он решит.       — Я не уйду, Ваше Высочество.       — Ты уверен? — спрашивает она, выглядя при этом одновременно облегченной и обеспокоенной. — Потому что на твоем месте я бы сбежала в горы два дня назад…       Дэвид на самом деле улыбается. Яркая настоящая улыбка, от которой у нее перехватывает дыхание. Затем она улыбается в ответ.       — В любом случае, пошли, ты идешь со мной, — твердо заявляет она, и он следует за ней до двери. Она открывает дверь. Черные рыцари тянутся к своим мечам, когда видят, что он идет на свободе, но Белоснежка поднимает руку.       — Дэвид дал правдободобное объяснение своей подготовки. Он убедил нас, что не представляет угрозы для короны или Королевства. Он будет продолжать тренироваться с вами по утрам, а остаток дня он будет служить мне.       Черные рыцари роятся вокруг нее, протестуя, но Белоснежка проходит мимо них, и Дэвид идет в ногу с ней.       И как только они выходят за пределы слышимости, она говорит:       — Они уже дважды за один день послушались меня. Должно быть, это какой-то рекорд…       — Вы можете выглядеть устрашающе, когда хотите, — ухмыляется он, а затем спохватывается, — Ваше Высочество.       — Спасибо, наверное, — смеется она.       — Значит ли это, что Вы мне верите, Ваше Высочество? — спрашивает он, и она поворачивается, чтобы посмотреть на него.       — О, я тебе не верю, — улыбается Белоснежка.       — Ваше Высочество? — он выглядит сбитым с толку.       — Я верю, что ты не лжешь, но я думаю, что ты мог быть жертвой сложного проклятия памяти. С какой целью, я понятия не имею. Во что я действительно верю, так это в то, что мне не угрожает какая-либо опасность от тебя. Я права? — она спрашивает.       — Да!       — И если в какой-то момент ты почувствуешь, что хочешь убить меня или что кто-то другой пытается тебя контролировать, я хотела бы знать об этом.       — Ваше Высочество, если Вы думаете, что я могу Вам навредить, Вы должны запереть меня! — решительно заявляет он, и тогда Белоснежка поворачивается к нему и улыбается.       — И именно поэтому я хочу, чтобы ты охранял меня. Ты действуешь в моих интересах. Любой другой сказал бы: «Я никогда не причиню Вам вреда», но они бы не предложили мне запереть их. Теперь у нас миллион дел. Мы должны одеться и вооружиться, подготовить твою комнату и убедиться в том, что Реджина хотя бы частично не против моего плана.