***
Белоснежка сидит перед камином и смотрит на пламя, ожидая возвращения Дэвида. Уже очень поздно, думает она. Она беспокоится. Что у него там так долго? — Можешь ли ты узнать… — она поворачивается к Руби. — Уже иду, — отвечает Руби и выходит из комнаты. Тридцать минут спустя Руби входит в комнату Белоснежки и подходит к принцессе. Она выглядит очень серьезной, она колеблется, прежде чем начинает говорить. — Черные рыцари бросили Дэвида в темницу, — говорит она, и прежде чем она успевает закончить предложение, Белоснежка уже встает. Сердце Белоснежки быстро бьется, ее руки трясутся, она представляет себе Дэвида, привязанного к стулу, каким он был, когда она бушевала на его допросе, она представляет Дэвида, окровавленного, каким он был, когда она вошла в комнату для восстановления. Комната смыкается перед ней, стены рушатся, она не может дышать. — Почему? — выдыхает она и выбегает из своей комнаты. — Подожди, Белоснежка, тебе нужно подумать об этом, тебе нужен план! — Руби кричит ей вдогонку, но Белоснежка не слышит ни слова, потому что Дэвид, ее Давид, ее рыцарь, ее сердце где-то заперты во тьме, и все, о чем она может думать, это то, что ей нужно спасти его, несмотря ни на что.***
Дэвид полусонно сидит на земле в своей камере, прислонившись к стене, его правая рука прикована к цепи, прикрепленной к земле, когда он слышит шаги, приближающиеся к его камере, дверь распахивается, и Белоснежка врывается внутрь. — Дэвид! — восклицает она. Она ставит свечу, которую бережно держит, на землю, затем становится на колени рядом с ним. — Что случилось? Почему ты здесь? Что они с тобой сделали? — спрашивает она и всхлипывает, ее пальцы исследуют его лицо. — Я в порядке, — пытается сказать он, но она будто не слышит или не верит ему. Она не может найти никаких явных ран, поэтому начинает расстегивать его рубашку, лихорадочно проводя руками по его груди. — У меня закончилось лечебное зелье, что мы будем делать? — она плачет, когда ее глаза сканируют его грудь. Он поднимает свободную руку и хватает ее за руку, пытаясь привлечь ее внимание. — Мне не больно, — говорит он, улыбаясь, явно тронутый ее беспокойством. Она слышит его, но не понимает, что он говорит, потому что быстро закатывает его рукава, ища следы от веревки на его запястьях. — Ты в порядке? Почему ты здесь? — спрашивает она наконец, слезы все еще текут по ее лицу. — Простите, Ваше Высочество, я должен был Вам сказать. — Сказать мне что? — Среди Черных рыцарей есть традиция, они запирают новобранцев в подземелье, ближе к концу их обучения. Это просто дедовщина. Мне не больно. Но я не хотел, чтобы Вы волновались… — Не хотел, чтобы я волновалась, — недоверчиво отвечает она, — я так испугалась… — она смотрит на него и вытирает глаза. Затем она торопливо застегивает его рубашку, прикрывая его грудь. — Я не была так напугана с тех пор… ну, вообще-то, с сегодняшнего утра, когда Зелина пыталась тебя задушить… — ее голос замолкает. Она садится рядом с ним. — Ты должен был сказать мне. — Я знаю. Мне очень жаль. — Почему они делают это с тобой? Ты не Черный рыцарь. — Я не знаю. Вот почему я не сказал Вам. Я знал, что я не Черный рыцарь, поэтому я был в безопасности. Но они узнали, что завтра я стану рыцарем, поэтому сегодня вечером был их последний шанс сделать это. Я подумал, что если они примут меня как своего, это будет хорошо. Это может помочь Вам. — Это правда, это очень верно, — говорит она, и хотя она больше не плачет, ее руки все еще трясутся. Она движется вперед и обнимает его. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Я в порядке, — отвечает он, когда его щека касается ее лба. Белоснежка кивает. Она стоит так несколько секунд, затем снова отступает и садится. Она смотрит в пол, ее щеки пылают. — Прости, мне… мне нужно успокоиться. Просто, когда я услышала, что тебя заперли, я не знала, что и думать. Я была в ужасе. Дэвид кивает. И он знает, что сказать дальше. Слова приходят к нему одно за другим. Он точно знает, что ему нужно делать. — Что бы Вы сказали, если бы я попросил Вас помочь мне сбежать, Ваше Высочество? — он спросил. — Сбежать из подземелья? — она пытается уточнить. — Из замка. Кровь отливает от ее лица, но она кивает. Почему? Почему он хочет уйти сейчас? — Конечно! — отвечает она, стараясь говорить спокойно. — У Вас случайно нет ключа от моих кандалов? — спрашивает он, и она кивает. Белоснежка вытаскивает из-под плаща ключ и освобождает его руку. Ее сердце бьется очень быстро, руки трясутся. — Не могли бы Вы освободить меня от моих клятв? — Ты можешь идти, — шепчет она, ее руки трясутся, потому что мысль о том, что он уходит, разбивает ей сердце. Она закусывает губу, пытаясь снова не расплакаться. Она не может отпустить его, просто не может. — А если я попрошу Вас отдать мне Вашу чистокровную кобылу, чтобы я быстрее уехал? — Она твоя, — шепчет она. — А если бы я захотел, чтобы мне заплатили за два года вперед, когда я уйду, Вы бы согласились на это? — Почему бы и нет? Я могу подготовить для тебя средства примерно через час… — отвечает она, пытаясь сдержать всхлип, сорвавшийся с ее губ. — Почему сейчас? — А если бы я сказал, что предпочитаю, чтобы Вы не задавали никаких вопросов о моем отъезде? — Конечно. Что ты делаешь, это твое дело, ты и так подвергаешь себя большему риску ради меня, чем кто-либо должен, — отвечает она и больше не может сдерживать слезы. Почему? Почему он уходит именно сейчас? — Почему Вы плачете, Ваше Высочество? — Это не имеет значения, — она пытается улыбнуться сквозь слезы. — Ты готов идти? Он качает головой, на его губах играет полуулыбка, затем Дэвид вставляет запястье обратно в кандалы и запирает их на месте, его глаза пристально смотрят на нее. Она отмечает, что его рука тоже дрожит. — Вы должны идти, Ваше Высочество, охрана скоро должна смениться, — мягко отвечает он. — Ты не хочешь, чтобы я тебя выпустила? — шепчет она. — Я никуда не пойду, Ваше Высочество. Она чувствует такую невероятную волну облегчения и закрывает глаза. — Я не понимаю, — шепчет она. Он тянется к ее руке, а затем снова спрашивает. — Почему ты плачешь? — и когда она не отвечает, он смахивает слезу с ее щеки. И это простое прикосновение полностью сводит ее с ума. Она прижимается лицом к его руке, ее глаза закрыты, дыхание учащается, все ее тело горит, она дрожит, умоляя о прикосновении. Она не говорит ни слова. — Вы сказали, что быть в отношениях с кем-то, кто зависит от Вас, было бы бессовестно, потому что это было бы несправедливо по отношению к нему, если бы он не мог сказать Вам «нет». Это Ваше правило, — говорит он очень тихо. Она кивает и, наконец, открывает глаза, чтобы посмотреть на него. — Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но мне кажется, что и Вы не можете мне отказать, — отвечает он, и глаза его полны такой надежды. Белоснежка смотрит на него и чувствует себя полностью переполненной любовью и сожалением. Ей требуется несколько секунд, чтобы найти свой голос. — Ты не ошибаешься, — отвечает она еле слышным шепотом, — но этого, этого никогда не может быть. Ради тебя и меня. Если я позволю тебе… если я позволю себе любить тебя, то твоя жизнь будет в опасности. Я не могу… — Разве я не имею права голоса в этом вопросе? — спрашивает он и прислоняется своим лбом к ее. Как она может сказать «нет» этому? — Конечно, имеешь, но я прошу тебя не просить меня об этом. О чем угодно, кроме этого, — шепчет Белоснежка, обхватив руками его лицо. Дэвид не отвечает, он просто смотрит на нее в ожидании. — Она уничтожила бы тебя, только чтобы посмотреть, как я истекаю кровью, — добавляет она, и ее голос больше похож на всхлип. — Я могу принять это, Ваше Высочество, — отвечает он. — Только не позволяй ей увидеть, как ты истекаешь кровью. — Я не могу, — отвечает она, — я едва справляюсь с тем, что ты здесь, внизу, один… Тогда нет. Отказ. Отказ ради его собственной защиты. Он не знает, как к этому относиться. Он чувствует себя совершенно ошеломленным, осознавая то, как сильно она любит его, и ее неспособность действовать в соответствии с этим. — Как пожелаете, Ваше Высочество, — говорит он и пытается отдернуть руку. Вот только она не отпускает, на самом деле она тянется к его другой руке, и теперь обе его руки лежат в ее руке. — Белоснежка, — мягко поправляет она его. Дэвид делает глубокий вдох. Он собирается попробовать еще раз. — Поцелуйте меня, Ваше Высочество, и я буду называть Вас как угодно, — отвечает он, и она сидит, замерев, глядя на него. Она могла бы получить это, понимает она. Он мог бы быть ее другом и любовником, и она могла бы ложиться спать с ним каждую ночь и просыпаться рядом с ним каждое утро. Она могла состариться вместе с ним. Они могли бы сражаться с троллями и ограми и спасти королевство… у них могли бы быть дети вместе… Ее сердце бешено бьется. Это… она никогда в жизни не хотела чего-то так сильно, как этого. Она никогда не позволяла себе думать, что может иметь что-то подобное. Но он здесь, сейчас, смотрит на нее, и вся любовь в его взгляде заставляет ее думать, что она может сделать это, она может сделать что угодно. Все, что ей нужно сделать, это отпустить правило, которое она воздвигла как стену между ними, отпустить его. И когда она смотрит на него, сидящего рядом с ней, она понимает, что если она собирается это сделать, то одного поцелуя недостаточно. Белоснежка не собирается рисковать всем ради поцелуя, признания в любви или ночи страсти. Если она собирается рисковать его и своей жизнью, она хочет сделать это правильно. Она уже знает, что любит его больше, чем когда-либо считала возможным, он уже показал, что готов умереть за нее. Если она собирается нарушить правила и полюбить его, она хочет всего. Никаких полумер. — Ты будешь называть меня как угодно? — спрашивает она дрожащим голосом. — Как угодно... — Совсем как угодно? Он смотрит на нее, удивленный, полуулыбаясь. Чем она занимается сейчас? Что именно она имеет в виду? — Как Вы хотите, чтобы я называл Вас, Ваше Высочество? — спрашивает он и запускает пальцы в ее волосы. Она закрывает глаза и пару раз тяжело сглатывает, прежде чем, наконец, осмеливается сказать это. — Ты можешь называть меня своей женой? — отвечает она, выглядя одновременно смело и нерешительно, с надеждой и ужасом. Мир замирает, тюремная камера исчезает, и все, что осталось, это ее глаза, выжидающе смотрящие на него, и ее губы, и ее лицо, и его сердце, которое разрывается у него в груди. Он задерживает дыхание. Должно быть, он неправильно расслышал. — Своей женой? — мягко повторяет Дэвид. Он не может поверить своим ушам. Он, должно быть, вообразил это. Он чувствует себя удивленным, тронутым и совершенно ошеломленным столькими эмоциями. — Вы, Ваше Высочество, должны выйти замуж за того, кто мог бы поддержать Вас в управлении королевством. — Верно, — шепчет она. — Я — никто, — шепчет он в ответ, и печаль в его голосе сокрушает ее. — Ты мой, — с такой убежденностью отвечает она, а затем сокращает разрыв между ними и целует его. Ее губы на его губах заставляют его чувствовать головокружение и оживление, как будто он может либо завоевать мир, либо потерять сознание, он не знает, что произойдет раньше. Белоснежка обхватывает его лицо руками и целует со всей любовью и отчаянием, которые она чувствовала в последние несколько недель, когда знала, что любит его всем сердцем, но чувствовала, что никогда не сможет быть с ним. — Моя жена? — спрашивает он снова, когда она, наконец, отстраняется, его голос ломается, а глаза наполняются слезами. — Да, если ты меня примешь, — шепчет она в ответ, изучая его лицо глазами, затем снова целует его. — Скажи мое имя… — Белоснежка. Моя жена — Белоснежка, — говорит он, убирает ее волосы с ее лица и гладит ее по щеке, и он даже не может поверить словам, которые только что сорвались с его губ, его сердце бешено бьется, когда она сидит там и смотрит на него, улыбаясь в ответ. И от чистой радости и недоверия на его лице ей хочется плакать. — Завтра вечером не слишком рано? — она спрашивает. — Не слишком рано, — отвечает он. — Хорошо, — улыбается она. — Мне пора идти. Отдохни немного, потому что, если мы собираемся сделать это официальным, нам придется быть незаметными, — она ярко улыбается. Белоснежка встает и поворачивается, чтобы уйти. Он не может отпустить ее, не сейчас, не тогда, когда она только что предложила ему весь мир шепотом и поцелуем. Дэвид удерживает ее. — Что такое? — шепчет она, и он притягивает ее ближе и снова целует. — Я должен убедиться, что это правда, потому что, как только ты уйдешь, я подумаю, что все это выдумал, — хрипит он. — Это то, о чем ты мечтал? Он смотрит вниз, потом снова смотрит на нее. — Ты мне снишься каждую ночь, — признается он. — Это настоящее, — шепчет она, а затем вытаскивает цепочку, свисающую с ее шеи, снимает ее и вешает ему на шею. Цепь с ключом от потайной двери, ведущей в ее спальню через туннели. И ему трудно дышать, думать и жить после всего этого. — Я люблю тебя, — шепчет она, и он улыбается, и слезы текут по его лицу. Она ждет, глядя на него снизу вверх, упиваясь радостью и удивлением, которые она читает на его лице. — Ты должен сказать, что тоже меня любишь, — улыбается она, когда он слишком долго не отвечает. — Ты не понимаешь, — отвечает Дэвид надтреснутым голосом. — Вы не можете себе представить, как долго я мечтал, что однажды Вы скажете мне что-то подобное, Ваше Высочество… Она стоит там, улыбаясь, а затем вытирает его слезы одну за другой. — Как долго? — она спрашивает. — Я всегда любил тебя, Белоснежка, — отвечает он, когда чувствует, что почти может контролировать свой голос, и теперь она точно понимает, что он имел в виду, потому что внутри нее словно что-то ломается, и она чувствует любовь, и боль, и радость, и страх, и волнение, и трепет. И теперь она рыдает, ее руки трясутся. Белоснежка смотрит на него, пытаясь запомнить его лицо, затем прячет лицо у него на груди и стоит там, весь мир вокруг нее становится совершенно неподвижным. — Охранники скоро сменятся, — шепчет он, лаская ее волосы, ненавидя тот факт, что его слова оторвут ее. Она быстро целует его в щеку, разворачивается и уходит.***
Белоснежка просыпается утром на своей большой кровати с балдахином. Она потягивается, когда встает. В ее комнату влетает маленькая синяя птичка. — Доброе утро, — улыбается она птице и протягивает к ней руку. Птичка садится ей на палец. — Иди, скажи Дэвиду доброе утро, — шепчет она, а затем целует и отпускает птицу. Она спешит встать и вдруг понимает, что сегодня в мире есть что-то поразительно иное. Мир свежий и новый, наполненный возможностями. Воздух свеж и сладок, вид из окна более захватывающий, ее сердце легче, ее тело буквально умоляет ее танцевать от радости. Она выбегает на балкон и смотрит на свое королевство. Ей придется придумать, как вести себя с Реджиной, ей придется строить сложные планы, но сегодня она просто взглянет на мир свежим взглядом и восхитится переменами, которые дает обещание любви. Входит Руби. — Они освободили его около часа назад. Он с Весельчаком, который наряжает его для церемонии. Что на Вас надето?***
Весельчак возится с плащом Дэвида, когда в его комнату влетает маленькая синяя птичка. Дэвид смотрит на гнома, который кажется занятым, а затем тянется к птице. Весельчак делает паузу в своем заявлении о правильной длине плащей на полуслове и тихо говорит: — Скажи своей принцессе, что она не очень хитрая… Дэвид поворачивается, чтобы посмотреть на него, его глаза широко открыты. — Ваш секрет в безопасности со мной, — добавляет Весельчак. — Я скорее умру, чем предам ее. А теперь давай оденем тебя во что-нибудь достойное рыцаря Белоснежки.***
Дэвид входит в Зал для церемоний и осознанно старается вести себя нормально, а не впадать в благоговейный трепет. На стенах висят знамена с гербом принцессы, и он удивлен, потому что там его поддерживают несколько Черных рыцарей в полном вооружении. Охотник там, а также Ричард, парень, которого он полностью победил в первый день тренировок. Реджина сидит на троне и наблюдает за церемонией, а Белоснежка стоит на возвышении и ждет его выхода. Она улыбается ему, и Дэвид не может дышать, потому что на ней самое изысканное красное платье, все ее волосы заколоты, за исключением непослушного локона, а на голове у нее серебряная корона. Нет слов, как красиво она выглядит. Она больше не носит белое. — Вы всегда носите белые платья? — Да. Это прозвучит очень странно… — она колеблется. — Но мне постоянно снится один и тот же сон. Я стою перед зеркалом в белом платье, и оно действительно красивое… И я смотрю в зеркало, чувствуя себя такой счастливой, что мое сердце разорвется от чистой радости… Поэтому я думаю, что если я буду продолжать носить белое, в конце концов мне принесут нужное платье или похожее на него, и может быть, я вспомню, каково это — быть счастливой… Часть его окаменела. Как он смеет даже подумать, что он почти достоин жениться на этой женщине… Но другая его часть хочет подойти туда, обнять ее и сказать ей, как совершенно невероятно она выглядит в этом платье. Их взгляды встречаются, и Дэвид забывает о Королеве, знаменах и платье, и видит только ее глаза, ее улыбку и ее губы. Она кивает, и он идет вперед. Все стоят и смотрят, как он стоит перед женщиной, которая сегодня вечером станет его женой. Он стоит перед Белоснежкой. — Дай мне свой меч! — твердо говорит она, но ее глаза шепчут о любви, желании и тайнах, которые никто другой не слышит. Он пытается удержать руки от дрожи, вручает ей свой меч и становится на колени. Она предлагает быструю теплую улыбку прямо перед тем, как он склоняет голову перед ней. Дэвид чувствует, как она глубоко вздыхает, прежде чем начинает говорить. На этот раз Белоснежка произносит все слова, ее голос твердый, но сладкий и ласковый, от чего его сердце и мысли замирают. — Ты, Дэвид из Восточной долины, обязуешься принять рыцарское звание? Он кивает прежде, чем находит свой голос. — Я принимаю. — И будешь ли ты вести себя во всех делах, как подобает рыцарю этого королевства? — Буду, — снова отвечает он, и на этот раз его голос прерывается. Он снова чувствует, как лезвие касается его левого, затем правого плеча, затем головы. — Тогда я, принцесса Северного королевства Белоснежка, называю Вас, сэр Дэвид, рыцарем Зачарованного Леса. Он смотрит на ее лицо. Она улыбается ему в ответ — столько любви в ее глазах. — Сэр Дэвид, Вы готовы присоединиться к королевской гвардии Северного королевства? — Я готов. — И Вы клянетесь в своей верности короне и Северному Королевству, клянетесь ли Вы охранять, защищать и повиноваться до вашего последнего дня или до тех пор, пока я не освобожу Вас от Ваших клятв? — Клянусь. — Тогда встаньте, сэр Дэвид из Зачарованного Леса, первый рыцарь моей королевской гвардии. Он подносит ее пальцы к своим губам и не совсем верит, что она на самом деле протянула ему эту руку, предложила свои губы, предложила себя, что после этой ночи эта принцесса будет его любить, лелеять и защищать. Ее лицо остается спокойным, но ее пальцы дважды сжимают его руку, их собственный секретный код, любовное послание в тумане официальной церемонии. На случай, если у него возникнут сомнения, что прошлая ночь была настоящей. Рыцарь, которого все называют Охотником, внимательно изучает лицо Белоснежки, стоящей над своим рыцарем. Если бы Реджина когда-либо смотрела на него так, возможно, он бы не ощущал эту гигантскую пустоту, которая грозит поглотить его целиком каждый раз, когда она приглашает его в свою спальню. Он смотрит на Дэвида, стоящего на коленях перед принцессой. Интересно, есть ли у него выбор, есть ли у него право голоса в том, что с ним происходит? Это его воображение или Дэвид похож на человека, которому только что предложили ключи от королевства? Охотник снова смотрит на Белоснежку. Насколько другим было бы королевство, если бы она была у власти? Дэвид встает, и он действительно потрясен, услышав, как рыцари в комнате хлопают в ладоши. Реджина тоже удивленно осматривает комнату. Она понятия не имела, что охрана Белоснежки так популярна среди ее людей. Белоснежка кивает в его сторону, а затем Дэвид подходит к Королеве и тоже кланяется ей. Реджина улыбается и жестом предлагает ему встать, и на этом церемония посвящения в рыцари окончена. Реджина первой выходит из комнаты вместе со своими придворными, затем Белоснежка улыбается и тоже выходит с той стороны, что является официальным входом и выходом для членов королевской семьи. Она чувствует себя немного одинокой, потому что Дэвида окружают Черные рыцари, которые поздравляют его, приглашая присоединиться к ним, чтобы выпить в столовой рыцарей. Дэвид следует за принцессой глазами. К настоящему времени он достаточно знает туннели и коридоры, по которым ходит Белоснежка, чтобы точно знать, как ее перехватить. Белоснежка идет по темному коридору, когда чувствует, как две сильные руки хватают ее за плечи. И если бы она не узнала его прикосновение, то уже потянулась бы за ножом, но сейчас она просто улыбается и поворачивается к нему лицом. Она обхватывает его руками. — Белоснежка, — шепчет он и прячет лицо ей на затылке. — Доброе утро! — Что ты здесь делаешь? — она улыбается. — Я должен был увидеть тебя… ты выглядишь так красиво… — Чтож, спасибо, сэр, — она делает реверанс. — Ты выглядишь невероятно красивым, — отвечает она и притягивает его для поцелуя. — Это, — шепчет она, — это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — и она снова целует его, — ты слишком хорош, чтобы быть правдой. Дэвид безмолвствует. Он чувствовал столько счастья, намного больше, чем он мог себе когда-либо вообразить. И теперь принцесса говорит, что он слишком хорош, чтобы быть правдой? Дэвид не знает, что на это сказать. Так что он просто тянет ее в свои объятия еще раз. Она прислоняется лбом к его груди. — Я думала, ты будешь пить со своими друзьями, — бормочет она. — Со своими друзьями? — он хмурится в замешательстве. — Черные рыцари? Я действительно не думаю о них так, — смеется он. — Я имею в виду, я очень благодарен, что они пришли на церемонию и больше не мучают меня, но все же… Она смеется. — Ты мой друг, — бормочет он. — Я надеюсь, что больше, чем твой друг, — поддразнивает она. Он целует ее за ухом, и Белоснежка задыхается, затем он затыкает ее губы поцелуем, от которого у нее перехватывает дыхание. Она улыбается ему, когда Дэвид отстраняется. Он целует кончики ее пальцев. — Хорошо, — говорит она, пытаясь взять себя в руки, — мне нужно вернуться в свои покои, пока меня не начали искать. — Я выпью с Черными рыцарями, а потом тоже пойду, — улыбается он. — Хорошо, мне все равно нужно снять платье, — улыбается она. — Не надо! — говорит он, прежде чем успевает остановиться. — Что? — она улыбается немного растерянно. — Мне нравится платье! Она целует его в щеку и уходит. Час спустя, когда он входит в комнаты Белоснежки, она сидит напротив камина, все еще в своем красном платье. Он садится рядом с ней. Она убеждается, что никто не смотрит, а затем тянется к его руке и подносит ее к своим губам. Он смотрит на нее и не верит, что это происходит на самом деле. Она принцесса, и все же она исполняет его желания, одно за другим, даже самые глупые. — Перестань так на меня смотреть, иначе я поцелую тебя здесь на глазах у всех, — шепчет Белоснежка, и Дэвид смеется. — Как смотреть? — он спросил. Белоснежка оглядывает комнату. На самом деле никого вокруг нет. Тихая служанка только что вышла из главной комнаты. Она взбирается на колени Дэвида, обвивает его шею руками и целует его один, два, три раза, и Дэвид забывается в ее объятиях. — Помнишь тот день, когда Реджина приставала к тебе, а я кричала, что ты мой? — шепчет она. — Я помню, — кивает он. — Мне немного стыдно признаться, но я имела в виду именно то, как это прозвучало, хотя тогда я бы не призналась в этом, — отвечает она, и его сердце бьется так сильно, что он закрывает глаза. — Хорошо, — умудряется прошептать он в ответ, и она смеется. Она делает глубокий вдох и снова садится в кресло. — Хорошо, нам действительно нужно вести себя хорошо до вечера, — бормочет она. Он улыбается: — Не смотрите на меня, Ваше Высочество, я просто сидел здесь и занимался своими делами… Она запрокидывает голову и смеется. — Правда, сэр? Это твоя официальная версия? — Определенно, Ваше Высочество… — Как пожелаете, сэр! — затем она толкает его плечи своими и начинает хихикать. Он закусывает губу, пытаясь тоже не рассмеяться. — Чем вы двое сейчас занимаетесь? — Руби улыбается им, а затем подходит ближе. — Вы что, с ума сошли? Не могли бы вы быть более очевидным? — шипит она на них. — Мы могли бы, — шепчет Белоснежка, и теперь она смеется так сильно, что по ее лицу текут слезы. Руби недоверчиво смотрит на них. — Сначала я должна умолять вас быть вместе, теперь я должна убедиться, что вы ведете себя прилично… эта работа сведет меня с ума… — говорит она, уходя. Белоснежка бросает в нее подушкой, и когда Руби оборачивается, принцесса хмурится, глядя на Дэвида. — Как вы могли, сэр, я потрясена! — она насмешливо смотрит на него. Дэвид качает головой, смеясь, а Руби закатывает глаза. — Хорошо, как насчет того, чтобы я помогла Вам снять платье? — Руби спрашивает Белоснежку. Ей нужно найти способ разлучить их друг с другом. По тому, как они себя ведут, даже слепой трубадур Реджины догадается, что они влюблены. — Я не сниму его, — улыбается Белоснежка. — Что? И когда же Вы собираетесь его снять? — спрашивает Руби, сбитая с толку, потому что Белоснежка всегда выбирает более простые платья и снаряжение для верховой езды вместо эффектных платьев. Всякий раз, когда ей приходится надевать такое платье, она снимает его как можно скорее. Белоснежка поворачивается к Дэвиду: — Когда-нибудь… — отвечает она, и он смеется. — Ну же, Белоснежка! — Руби смотрит на нее. — Извини, мне нужно переодеться, — шепчет Белоснежка Дэвиду, — но я могу снова надеть его для тебя сегодня вечером, если хочешь! Дэвид чувствует, как краснеет, пока Белоснежка следует за Руби в свою спальню.***
Уже полночь, когда Белоснежка стучит в комнату Дэвида. Он сразу открывает дверь. На ней красиво вышитая белая туника поверх кожаных штанов. Ее волосы распущены. Он одет в дублет, который Весельчак изначально дал ему, с вышитым спереди гербом Белоснежки, и на нем его лучшая накидка. — Готов? — почти застенчиво спрашивает она, проводя рукой по гербу на его груди. Он притягивает ее ближе и целует вместо того, чтобы ответить на ее вопрос. Она улыбается. — О чем ты думаешь? — спрашивает она еще раз на всякий случай. Он улыбается и целует ее на этот раз гораздо дольше. Затем он передает ей подснежники, которые он собрал, когда улизнул из замка ранее. — Подснежники! Большое спасибо! — шепчет она и закалывает несколько штук в волосы. — Хорошо, — говорит она, затаив дыхание. — Пошли! Она держит его за руку, когда они пробираются в ее спальню, а затем снова ускользают через секретный проход за ее зеркалом, теперь тщательно закрытым. На пути к выходу он бросает быстрый последний взгляд на ее большую кровать с балдахином, и его сердце бьется быстрее. Они идут через туннели, добираются до лодки Ворчуна, затем берут лошадей из конюшни Бабушки. Ворчун смотрит на Белоснежку, опирающуюся на плечо Дэвида, и улыбается. Бабушка смотрит на цветы в волосах, замечает ее красивую рубашку и гладит ее по щеке. — Ты заслуживаешь счастья, — тихо говорит она и целует принцессу в лоб. Им требуется около часа, чтобы добраться до волшебной церемониальной площадки. Белоснежка крепко сжимает руку Дэвида, и кричит: — Голубая Фея! Ты мне нужна! Голубая Фея! Сверчок Джимини появляется снова. — Здравствуйте еще раз, Белоснежка и Дэвид. Голубая Фея не может присоединиться к нам. В настоящее время она занята наблюдением за необычными событиями в царстве Черной Феи. Я могу вам чем-то помочь? — Я надеялась получить еще немного лечебного зелья, — говорит Белоснежка, а затем бросает взгляд на Дэвида и добавляет, — и я хотела выйти замуж! — Выйти замуж? — спрашивает Джимини Крикет. — За Дэвида? — Да! — Белоснежка улыбается. — Как прекрасно! — Джимини весело отвечает. — Я не могу придумать большей чести, чем обвенчать Дэвида и принцессу Белоснежку. Белоснежка удивленно смотрит на него. Она ожидала некоторого сопротивления. Она думала, что ей придется объяснить ему, почему свадьба была тайной или почему все происходит так быстро, ведь они знали друг друга совсем недолго, но судья Джимини просто стоит и улыбается им. — Вы готовы? — он спросил. Белоснежка и Дэвид оба кивают. Купаясь в лунном свете под цветущими ветвями миндального дерева внутри сказочного круга, они поворачиваются друг к другу и беруться за руки, пока судья Джимини откашливается. — Сегодня вечером мы собрались здесь, чтобы официально объединить этого мужчину и эту женщину. В нашем королевстве есть много сломанных вещей, есть много заклинаний и проклятий, которые мешают нам говорить очевидные истины, но сегодня я могу сказать следующее: что, когда мужчина и женщина, так подходящие друг другу, хотят быть соединенными узами любви, нежности и самопожертвования, я чувствую, что еще есть надежда для нашего королевства, есть надежда для Зачарованного Леса. И я верю, что однажды это королевство снова станет таким, каким оно было когда-то, что им снова будет править истинная любовь. Белоснежка слушает Джимини и на мгновение задается вопросом, что именно он пытается сказать, но когда она смотрит в глаза Дэвиду и видит обещание вечной любви в его улыбке, все остальное ускользает из ее памяти. — Берешь ли ты, Белоснежка, этого мужчину в законные мужья, чтобы быть с ним и оберегать его, лелеять и защищать его всю вечность? — Да. — И ты, Дэвид, берешь эту женщину в законные жены, чтобы быть с ней и оберегать ее, лелеять и защищать ее всю вечность? — Да. Белоснежка улыбается и снова поражена нежностью, которую она читает в его глазах. — Тогда с глубокой гордостью и радостью я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту! Их губы встречаются, и глаза Белоснежки наполняются слезами. Вот что значит быть счастливым. Джимини желает им долгого и счастливого союза и улетает. Белоснежка собирается что-то сказать, когда внезапно начинается дождь. — Пошли, — смеется она и тянет его за собой. Они садятся на лошадей, но дождь усиливается, им приходится искать укрытие. Дэвид понимает, что они не доберутся до замка до утра. Она принцесса, и он никоим образом не предложил бы провести брачную ночь с ней где-нибудь, кроме ее спален. И это нормально. Поскольку он так счастлив, что женат на Белоснежке, он считает, что даже если бы ему пришлось ждать два года, прежде чем он получит возможность провести с ней ночь, он все равно был бы самым счастливым человеком в королевстве. Белоснежка слезает с лошади и жестами предлагает ему следовать за ней. Дэвид спешивается и вопросительно смотрит на нее. — Пошли, — Белоснежка, улыбаясь, дергает его за руку, — я знаю одно место… Он следует за ней, ведя за собой лошадей, которых пугают раскаты грома. Там есть небольшая лесная поляна и вход в небольшую пещеру. Она оборачивается и торжествующе улыбается: — Дождь такой сильный, что я не была уверена, что смогу ее найти. Дэвид следует за ней в пещеру. Он наблюдает как она снимает свой плащ и кладет его на землю. Затем она оборачивается и смотрит на него выжидающе. Она принцесса, думает он. Должно быть, он неправильно истолковывает знаки, но нет никакого недопонимания, когда она подходит ближе, обхватывает его лицо, закрывает глаза и целует его. Она уже расстегнула застежку на его плаще. Она работает над завязками его камзола. Он смотрит на нее совершенно ошеломленно. — Мне нравится, когда ты так смотришь на меня, столько удивления, — шепчет она. — Это заставляет меня хотеть делать самые смелые, самые возмутительные вещи, просто чтобы ты смотрел на меня так! Он смеется. Может быть, она чувствует его трепет, или, может быть, ей просто нравится удивлять его слишком сильно, потому что она снимает свою тунику и бросает ее на землю. Дэвид смотрит на нее, стоящую там, дышащую быстрее, ожидая, когда он прикоснется к ней. Осмелится ли он прикоснуться к ней? Он поднимает ее, мягко нежно, почти благоговейно, и кладет ее на землю. Он проводит губами по ее пальцам, потом по ее рукам, плечам, груди, и когда она выгибает спину и крепко обнимает его, его губы впиваются в ее губы, и он больше не сдерживается. Мир — это водоворот огня и любви, радости и желания, поцелуев и прикосновений. Мир — это прекрасное невероятное место, где возможно все. Мир — это сказка, где у каждого есть шанс быть счастливым. Мир волшебен, мир невероятен, мир прекрасен. Когда они движутся вместе в унисон, находя свой ритм, Белоснежке приходится сдерживать слезы, она чувствует себя такой ошеломленной, такой довольной, такой счастливой. Мир — это идеальное место, где она была создана только для него, и он родился именно для нее, и чистой гармонии всего этого достаточно, чтобы сломать и исправить ее еще раз, исцелить осколки в ее душе, о которых она даже не подозревала, этого достаточно, чтобы заставить его думать, что он мог бы завоевать весь мир для нее. Мир — это прекрасное место, и они — единственные два человека в нем, парящие вне пространства и времени. Когда они, наконец, ложатся спать, она кладет голову ему на грудь, и он чувствует себя таким счастливым, что готов заплакать, таким сильным, что может победить каждую ведьму в Зачарованном лесу. Дэвид убирает ее волосы, чтобы лучше видеть ее лицо. Она понимает, что как бы странно это не звучало, но это не похоже на их первый раз. Это было похоже на продолжение чего-то, что они начали давным-давно, может быть, во сне или, может быть, в мечтах. Это было похоже на возвращение домой с войны. Это было по-другому, может быть, более болезненно, более сломленно, но все же прекрасно, красиво и знакомо. Белоснежка не знает, как выразить свои мысли, не без того, чтобы заставить его подумать, что она путает его с бывшим любовником или с этим ужасным мертвым принцем. Поэтому вместо этого она предпочитает сосредоточиться на шраме на его груди. — Как ты это получил? — она спрашивает. — Я не помню, — шепчет он, играя с ее волосами. — Это не может быть детским шрамом, он слишком похож на рану от стрелы, — замечает она. — Думаешь? — он спросил. Она наклоняется и целует его шрам. — Дэвид? Как ты думаешь, может быть, мы встречались раньше в тех воспоминаниях, что мы потеряли? — Я не знаю. Почему ты так думаешь? — Потому что это, мы… Мне кажется, что я знаю тебя целую вечность. Это имеет смысл? — Может быть… — Ты помнишь то утро, когда я впервые заговорила с тобой… — Конечно. — Я проснулась тем утром, чувствуя себя такой одинокой, а потом я увидела, что ты стоишь там, и я поняла, что люблю тебя, хотя ничего о тебе не знала… это было так, как будто моя душа помнила тебя… — она делает паузу, пытаясь понять, собраться с мыслями. — У тебя есть навыки боя на мечах, даже если ты не помнишь свою подготовку, у меня тоже. Ты знаешь этот невероятный прием, который никто не знает, и я вроде как тоже… Я могу разговаривать с птицами, ты тоже умеешь это делать… Что если недостающие воспоминания — это воспоминания о том, что мы были вместе? Он смотрит на нее широко открытыми глазами, улыбаясь: — Это было бы невероятно… — Прошлой ночью ты зажег свечу, и я смогла заснуть… Я помню, что кто-то делал это для меня раньше… что, если это был ты… что, если это всегда был ты? Дэвид не отвечает, он просто продолжает гладить ее волосы. — Джефферсон сказал, что любовь подобна притяжению. Меня автоматически потянуло бы к моей единственной настоящей любви, даже если бы я не помнила его. Его тоже потянуло бы ко мне. Наши пути переплелись бы. Мы сидели вместе, и он ужасался, тому, что я не видела очевидного… может быть, он говорил о тебе! — Серьезно? — спрашивает он, затем приближается к ней и начинает целовать ее крепко, быстро и требовательно. Она улыбается сквозь его поцелуи, кусает губу, ложится обратно и растворяется в его любви. Дэвид просыпается первым и смотрит, как она лежит у него на руках. Она открывает глаза и смотрит на него. — Доброе утро, красавица, — улыбается он. — Я могла бы остаться здесь навсегда, — бормочет она. Он не отвечает, вместо этого просто целует ее в лоб. — Что, если бы мы могли сбежать и остаться обычными людьми, где-нибудь далеко, в другом мире, где-нибудь, где Королева никогда не сможет до нас добраться… — шепчет она, протирая глаза. — Это было бы потрясающе. Если бы не тот факт, что ты не можешь бросить своих друзей в замке… — отвечает он. Белоснежка закрывает глаза. В любом случае, это глупый план, она знает. Ее судьба и судьба Реджины переплелись, и ей уже не уйти. — Белоснежка, посмотри на меня, — говорит он, чувствуя, как вокруг нее сгущаются мрачные мысли, — мы вернемся и будем вести себя так, будто ничего не изменилось. Я буду твоим рыцарем днем, я буду с тобой каждую ночь, обещаю… Никто не должен знать, пока у тебя нет хорошего плана, пока ты не готова действовать. — Пока у нас нет плана, — поправляет она его. — Пока у нас нет плана, — улыбается он. — Дэвид, мне страшно, — признается она. — Я видел, как ты делала невероятные вещи, хотя и была напугана, так что я не слишком беспокоюсь, — улыбается он. — Откуда ты знаешь, когда я напугана? — Ты делаешь особое лицо. — Я? — Да, ты. — Никому не говори, — шепчет она. — Никогда! — Нам нужно вернуться, — бормочет она таким тихим голосом. — Не бойся, Белоснежка, — говорит он и переворачивается, так что теперь она полностью во власти его рук. — Мы разберемся с этим вместе.***
Руби ждет Белоснежку и Дэвида в Главной комнате. — Где вы были? — она спрашивает. Белоснежка краснеет. — У нас были кое-какие дела… Руби закатывает глаза, потому что Белоснежка — ужасный лжец. Однако Дэвиду удается сохранять спокойное нейтральное выражение лица. Как будто ничего необычного не произошло прошлой ночью. — Королева просила о встрече около часа назад, — нерешительно говорит Руби. — Пошли, — улыбается Белоснежка Дэвиду. — Нет, вы не понимаете, — объясняет Руби. — Королева попросила о встречи с Дэвидом. Наедине.