***
— Мы уже должны возвращаться? — Дэвид спрашивает Белоснежку, которая все еще лежит у него на руках. Ее разум говорит «да», но ее сердце кричит «нет». После ужасных событий сегодняшнего утра она еще не готова встретиться с Королевой. Она не хочет находиться рядом с замком. Она качает головой. — Если бы мы взяли лошадей у Бабушки, как ты думаешь, мы бы успели доехать до дома Джефферсона и вернуться в замок к завтрашнему утру? — она спрашивает. — Да, — отвечает он, — но мы должны были бы сделать это очень быстро, потому что казни происходят рано утром… Она съеживается. — Может быть, тогда мы не должны… — она колеблется. — Если Реджина обладает магическими способностями, мы должны узнать об этом как можно раньше, — рассуждает он. Она кивает. — Хорошо, пошли. Они медленно садятся, ища свою одежду. Белоснежка смеется, потому что ее ботинок застрял в кусте неподалеку, она очень торопилась, когда сбрасывала его. Дэвид улыбается, потому что на его накидке торчит чертополох. Она прерывает поиски второго ботинка, чтобы завязать его дублет. Она осторожно завязывает узлы, прикусывая губу, любовно проводя пальцами по его груди, и он стоит там, наблюдая за ней с трепетом. Белоснежка. Белоснежка, его жена. Его. Он медленно убирает волосы с ее лица, лаская пальцем ее щеку. Белоснежка улыбается и поворачивает голову ровно настолько, чтобы поцеловать его пальцы, не сводя с него глаз. — Хотела бы я, чтобы всегда были только ты и я… — шепчет она. Быть вместе и больше не сдерживаться — это так прекрасно, так волнующе. Они едва одеты, и Дэвиду хочется снять с нее одежду и начать заниматься с ней любовью снова и снова. Он не может насытиться ею, и когда она смотрит на него вот так, с такой любовью в глазах, с такой гордостью за то, что он принадлежит ей, он чувствует, что его сердце вот-вот разорвется от чистой радости. — Поехали! — шепчет она, и он обнимает ее за плечи. Она переплетает свои пальцы с его.***
— Лакей и принцесса были друзьями? — спрашивает Реджна испуганную Роуз. — Нет, Ваше Величество, — еле слышно отвечает она. — Тогда почему она сделала именно его своим рыцарем? У прислуги нет боевых навыков… — Потому что он смелый и верный и защищает людей, — выпаливает Роуз, и ее щеки краснеют. — Столько слов из уст маленькой мышки! У него есть возлюбленная? — спрашивает Реджина, и Роуз краснеет. — Он тебе нравится, не так ли? — спрашивает Реджина, и девушка огорченно смотрит вниз, ее глаза наполняются слезами. — Ты когда-нибудь спала с ним? — спрашивает Реджина, и девушка поднимает широко открытые глаза. — Да или нет? — нетерпеливо спрашивает Регина. Девушка качает головой, глядя вниз. Она больше не может произнести ни слова. — А кто его девушка? — Реджина становится громче. — У него… у него… у меня… у него ее нет… — запинается Роуз. — У такого парня, как он, нет девушки? Что с вами, «девушки с кухни», не так? Роуз снова качает головой. — Девушкам он, конечно, нравился, но ему это было не интересно… — Реджина собирает воедино информацию, которую она читает на лице Роуз. — Может быть, потому что он положил глаз на кого-то другого… Девушка смотрит на Реджину в замешательстве. — О, хорошо, иди отсюда, ты бесполезна! — Реджина вздыхает, и девушка выходит из комнаты Королевы так быстро, как только может.***
— Вы вернулись! — Бабушка улыбается. Дэвид и Белоснежка идут бок о бок, стараясь не держаться за руки, стараясь держаться подальше друг от друга. Каждый раз, когда тыльная сторона его ладони случайно касается ее костяшек пальцев, она улыбается. — Мы вернулись, — улыбается Белоснежка бабушке. — И? Ты выглядишь счастливой, Белоснежка! — Бабушка наблюдает, улыбаясь им. — Счастье — недостаточно сильное слово, — отвечает Белоснежка, и Дэвид, кажется, выпрямляется, столько радости в его глазах. — Хорошо! — Бабушка отвечает. — Давайте, приготовим лошадей, я вас сегодня не ждала! Он готовит ее лошадь, а затем держит животное неподвижно, пока она садится на него. Бабушка знает, что Белоснежка — невероятная наездница, которой не нужна помощь. Поэтому Бабушка не знает, то ли ей закатить глаза на них, то ли расцеловать Дэвида, потому что Белоснежка практически светится, и счастье так ей идет.***
— Что ты можешь рассказать мне о Дэвиде? — спрашивает Реджина, и Молли смотрит в землю. — Он хороший друг, — отвечает она, опуская взгляд. — Почему из всех людей принцесса выбрала именно его для своей охраны? Молли смотрит вниз, пытаясь не заплакать. Она знает, что Питер в темнице, она знает, что он сохранил ее тайну, потому что никто не пытался ее арестовать. — Потому что он заслуживает доверия, — предлагает она. — Он добрый, он воспитанный, он заботится о своих друзьях, — говорит она, и ее голос ломается. — Действительно? — спрашивает Регина. — И это так тебя расстраивает, потому что…? — Я плохо себя чувствую, Ваше Величество, пожалуйста, простите мою эмоциональность, — отвечает Молли, вытирая глаза. — Я прощу тебя, если ты расскажешь мне все, что знаешь о Дэвиде, — скрестила руки Реджина. — Что я знаю? — Молли пожимает плечами. — Его родители умерли, он работает на кухне с двенадцати лет… о нем мало что известно. — А у него есть девушка… какая-то особенная? Молли качает головой. — Если у него и есть девушка, он никогда мне об этом не говорил, — отвечает она. — Но ты же умная женщина, ты довольно проницательна, я уверена, что у тебя есть некоторые идеи… когда я спрашиваю тебя, кого любит Дэвид, кто первый человек, который приходит тебе в голову? Молли мгновение смотрит на Реджину, потом снова смотрит на свои руки. — О, я знаю, ты только что подумала о ком-то, лучше скажи мне, милочка, или я вспомню, кто испортил хлеб принцессы, а ты не хочешь, чтобы я это сделала… Молли закрывает глаза, слезы текут из ее глаз, текут по ее щекам. Она не может вынести несправедливости всего этого. — Но Ваше Величество попросили меня… — Попросила тебя о чем? — Реджина встает и подходит к Молли. Руки Молли трясутся. — Вы ни о чем меня не просили, — шепчет она. — Пожалуйста, простите меня… — Опять же, я прощу тебя, если ты скажешь мне правду. Кого любит новый рыцарь? Молли сжимает руки, костяшки пальцев побелели, она ничего не говорит. — Хорошо, будь по-твоему, — отвечает Реджина. — Стража! Схватите ее! — Нет-нет-нет, — кричит она и падает на колени, но два Черных рыцаря уже в комнате, вытаскивая Молли из покоев Реджины.***
— Держу пари, я смогу добраться до того дерева в конце дороги быстрее, чем ты! — Белоснежка улыбается. — Какое дерево? Вечнозеленое, или дуб, или другое с более мелкими листьями… — спрашивает он. — Ты просто пытаешься выиграть время, чтобы получить фору… — смеется она, а затем кричит на свою лошадь, чтобы она ехала быстрее. Дэвид мчится так быстро, как только может, и какое-то время кажется, что он может победить, но в последний момент ее лошадь вырывается вперед, и она побеждает. — Я выиграла, — улыбается она, — и какой же мой приз? — Чего бы Вы хотели, Ваше Высочество? — он спросил. — Ты дашь мне все, что я захочу? — Да! — он улыбается. — Вообще, что угодно? — и ее дразнящая улыбка заставляет его сердце биться чаще. — Что угодно… — отвечает он, и его голос звучит хрипло. Белоснежка наклоняется, как будто хочет попросить о поцелуе, но в последнюю минуту отстраняется. — Мне нужно подумать об этом, — отвечает она и отталкивает бегущую лошадь от него. Он смеется и следует за ней. Они стоят у ручья, где пьют лошади, примерно в десяти минутах ходьбы от коттетджа Джефферсона. Они добрались сюда быстрее, чем ожидал Дэвид. У них полно времени, вот только он еще не решил, хочет он этого на самом деле или нет. — Ваше Высочество… — начинает он, но затем делает паузу и качает головой. — Белоснежка. — Да? — она улыбается и поворачивается, чтобы посмотреть на него. Он не говорит сразу. — Дэвид? Что такое? — спрашивает она, и теперь она выглядит обеспокоенной. — Что-то не так? Он качает головой и смотрит на ее красивое лицо, теперь искаженное беспокойством. Белоснежка. Его жена. Его. — Ферма находится примерно в нескольких минутах отсюда… — выдавливает он. — Ферма? — она хмурится, а затем ее глаза широко открываются, а голос становится тише. — Твоя ферма? И когда он кивает, она подходит ближе и тянется к его руке. — Ты хочешь пойти туда? — спрашивает она, и ее голос едва слышен. — Наверное, — отвечает он. — Хорошо, — она улыбается, все еще беспокоясь за него. Белоснежка не знает, каких ужасов ожидать на старой сгоревшей ферме Дэвида. Но она определенно не готова к этому красивому зеленому лугу, диким желтым ромашкам, растущим вместе с травой, лежащему двенадцатилетнему мальчику с полуоткрытыми глазами, наблюдающему, как пасутся его овцы, и двум младшим девочкам, сидящим рядом с ним — старшая заплетает косички младшей. Сзади, поросшие плющом, стоят две каменные стены, почерневшие от дыма, — все, что осталось от фермы Дэвида. Они слезают с лошадей, и Белоснежка колеблется, позволяя Дэвиду идти первым. Что сказать тому, кто потерял все? Дети смотрят на них, мальчик садится и не знает, что делать с рыцарем и женщиной в красивом платье, которые появились на их лугу. — Привет! — мальчик начинает пытаться казаться смелее, чем он себя чувствует. Дэвид все еще пытается понять все это и, поэтому не совсем слышит мальчика, он не отвечает. — Ты принцесса? — спрашивает младшая девочка Белоснежку. — Может быть. А ты принцесса? — Белоснежка полуулыбается. Она смотрит на Дэвида, все еще обеспокоенная, она не знает, что сказать или сделать. — Папа говорит, что все девочки — принцессы, — отвечает девочка. — Твой папа очень мудрый человек, — отвечает Белоснежка. — Я могу вам помочь? — спрашивает мальчик. — Вы заблудились? Дэвид поворачивается и смотрит на мальчика. — Это твое стадо? — он спросил. — У меня тридцать голов овец, — гордо отвечает мальчик. Дэвид кивает. — В это время года лучшие пастбища находятся ниже, — отмечает он. — Я знаю, — отвечает мальчик, — но сегодня близнецы заболели, а мама неважно себя чувствует, поэтому я присматриваю за своими сестрами, а они не могут идти так далеко… — Я могла бы пойти дальше! — прерывает старшая девочка, и мальчик смеется. — Ты кого-то ищешь? — снова спрашивает мальчик, с любопытством глядя на Дэвида. — Ты рыцарь? — Раньше я жил неподалеку, — это все, что предлагает Дэвид, глядя на то, что осталось от его фермы. Мальчик смотрит на Дэвида, потом на сгоревший фермерский дом и кивает. — Папа сказал, что здесь можно пастись, но если ты хочешь, чтобы мы ушли… Дэвид качает головой. — Это верно, — отвечает он, — не надо уходить из-за меня, — и медленно идет дальше к тому, что осталось от здания. Белоснежка следует за ним на расстоянии. Он оборачивается и тянется к ее руке, поэтому она бросается к нему. Они идут вместе, и он подходит ближе к руинам дома, ища что-то, не совсем понимая, что он ищет. Белоснежка замечает отметку на стене и ахает. Похоже, кто-то вырезал цветок на каменной стене рядом с входной дверью. Дэвид поворачивается, чтобы посмотреть на него. Он не помнит, что бы это было там раньше. — Что это такое? — он спросил. Белоснежка выглядит напуганной, как будто она увидела привидение. — Белоснежка? — он спросил. Она с трудом сглатывает дважды. — Ферма, — тихо спрашивает она, — это часть Северного или Южного королевства? — Она где-то посередине, — пожимает он плечами, — так что в зависимости от года, и если вам действительно не повезет, вы можете в конечном итоге заплатить налоги обоим королевствам. Почему ты спрашиваешь? Белоснежка смотрит на него, затем проводит пальцем по вырезанному на стене цветку. Она не хочет говорить ему, но он заслуживает знать. — Потому что я не думаю, что дом сгорел случайно, — шепчет она. — Что? — Дэвид смотрит на нее в замешательстве и ужасе. — Отметка на стене… эта ферма была сожжена по королевскому указу, — очень тихо отвечает она. Он отдергивает руку от нее. Голова раскалывается, сердце сильно бьется, и ему кажется, что все вокруг него исчезает. — Королева? — он спросил. Белоснежка качает головой. — Нет, я так не думаю. Цветок… это король Южного королевства Георг, — отвечает она. Дэвид хмурится. Он изо всех сил пытается сохранять спокойствие, но он зол, напуган и опустошен, ему хочется кричать, плакать и ломать вещи… все это не имеет никакого смысла. — Почему? — он спросил. Она смотрит вниз. — Почему? — спрашивает он снова, на этот раз чуть громче. — Если я правильно понимаю… если король приказал сжечь дом и пометить стены, это было бы за что-то серьезное, вроде государственной измены, — тихо отвечает она. Дэвид делает шаг назад, качая головой. Его жизнь не имела особого смысла с самого начала, но это, это просто ошеломляет. Он ходит вдоль обожженных стен, прикасаясь к ним, ищя ответы, ищя причину. Ничего не имеет смысла, совсем ничего, и так больно смотреть, как все, что осталось от мечты его матери, превратилось в пепел. Была ли она в доме, когда король сделал это? Было ли это недоразумением? Что могла сделать его мать, что могло быть неверно истолковано как акт измены? А если это была не его мать? Что, если это было что-то, что сделал он? Почему он помнит, что сожжение его фермы было несчастным случаем? Почему его воспоминания не имеют абсолютно никакого смысла? Как он не побежал на ферму, как только узнал, что случилось? Сидеть в замке и не приходить сюда — это совсем не похоже на него. Почему его воспоминания такие запутанные и неясные по этому поводу? Крестьяне похоронили его мать? Кто ее похоронил? Где она, куда она ушла и почему его не было… он стоит по ту сторону стены, где его не видят Белонежка и дети, когда он падает на колени, тихо всхлипывая, чувствуя землю руками. Этот, этот маленький клочок нищей грязи был его домом, и, может быть, он ушел от него, а может, и нет. Он понимает, что воспоминаниям нельзя доверять. Белоснежка смотрит на то самое место, где ее оставил Дэвид, и плачет. Это ужасно. Это душераздирающе и грустно, и если бы она была Дэвидом, она не знает, как смогла бы пройти через это. Это бессмысленный акт насилия, совершенный членами королевской семьи. Она королевская особа, и она не удивится, если Дэвид больше никогда не сможет смотреть на нее, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Она не удивится, если он уйдет и просто оставит ее здесь, в пепле. «Сможет ли он пройти через это?» — она задается вопросом. Есть что-то настолько неправильное в обладании такой невероятной властью над жизнями людей и использовании ее во вред людям. «Дэвид», -думает она. Дэвиду больно, Дэвиду грустно, и она ничего не может сделать, чтобы исправить ситуацию, ничего не может сказать. В конце концов, она тоже член королевской семьи. Наконец он возвращается туда, где оставил Белоснежку, и видит, что она все еще стоит там, слезы текут по ее лицу, она выглядит такой взволнованной. Белоснежка. Белоснежка, его жена, плачет о нем, плачет о его матери, беспокоится о том, как все это может повлиять на него. Он привел ее сюда, а потом ушел от нее, как будто во всем этом была ее вина. Он быстро вытирает глаза рукавом, затем подходит к ней и обнимает. — Дэвид? — это все, что она говорит, и ее голос дрожит. «Ты в порядке, ты сможешь пройти через это?» — хочет она спросить, но все еще не может найти нужных слов. — Со мной все будет в порядке, — отвечает он на вопрос, который она не задавала, уткнувшись лицом ей в затылок и глубоко вдохнув. — Белоснежка, — хрипит он, и она отстраняется, чтобы посмотреть на него. — Я не знаю, что сказать… — выдавливает она. Он кладет палец на ее губы, качая головой. — Ты здесь. Этого достаточно. Тебе не нужно ничего говорить. Белоснежка, ты единственная вещь в моей жизни, которая кажется реальной, — бормочет он. — Все остальное — загадка… туманные воспоминания, которые не имеют ни малейшего смысла… все кажется неправильным, кроме тебя… Она вздыхает с облегчением и обхватывает его лицо руками. Она поднимается на носочки и целует следы от слез на его лице, и крепко прижимается к нему. Он целует ее раз, два, три раза, а потом открывает глаза. — Пойдем, — говорит он, — здесь мы не найдем ответов… Она обнимает его за спину, и они вместе возвращаются к своим лошадям. Белоснежка машет рукой маленьким девочкам, которые смотрят на нее. Они улыбаются и машут в ответ. Мальчик идет к ним. — Ты уходишь? — он спросил. Белоснежка смотрит на двенадцатилетнего пастуха, который скрывает свою застенчивость за дерзкой улыбкой, который ответственен за гораздо больше вещей, чем должен быть мальчик его возраста, затем она смотрит на Дэвида. — Мы уходим, — отвечает Дэвид, — ты получаешь весь луг в свое распоряжение… Мальчик ярко улыбается. Они уезжают, возвращаясь на свой прежний путь, направляясь к коттеджу Джефферсона, их первоначальному пункту назначения.***
Реджина ждет, пока Руби войдет в дверь. — Присаживайся, дорогая, — говорит она. — Что я могу сделать для Вас, Ваше Величество? — спрашивает Руби. Она не знает почему, но Реджина ее не пугает. Она оглядывает комнату и видит черный плащ Охотника, накинутый на стул. Он здесь. Каждый раз, когда Руби думает о нем, ее сердце сжимается. Она не знает почему. — Я пытаюсь лучше узнать нового рыцаря, — улыбается Реджина, — это часть моих усилий по обеспечению безопасности принцессы, поэтому у меня есть к тебе несколько вопросов. — Вы пытаетесь лучше узнать рыцаря, задавая мне вопросы? Разве Вы не должны поговорить с ним? — спрашивает Руби. — Не будь дерзкой, дорогая, ты разговариваешь со своей Королевой, — отвечает Реджина с натянутой улыбкой на лице. — У Дэвида был кто-то особенный на кухне? — спрашивает она. — Любовный интерес? Руби пожимает плечами. — Если это и так, то я ничего не знаю об этом, — отвечает она. — У него когда-нибудь была девушка? — спрашивает Реджина. — Он никогда не упоминал об этом. С другой стороны, возможно, он не хотел, чтобы люди знали, Вы знаете, после того, что случилось с Томасом… — говорит Руби, глядя прямо на Реджину. — Что случилось с Томасом? — спрашивает Регина. — О чем мы говорим? — Томас вел себя дерзко. В результате его беременную жену отослали из замка. Она умерла, родив его ребенка после своего путешествия… — говорит Руби, глядя на Реджину. — И ты обвиняешь меня в этом? Реджина смотрит на Руби. — Я просто объясняю, почему люди не так откровенны, как раньше, — отвечает Руби, — Ваше Величество. — Хорошо, хорошо, — отвечает Реджина. — Итак, позвольте мне прояснить ситуацию — такой мужчина, как Дэвид, проработал в этом замке более десяти-пятнадцати лет, и у него никогда не было девушки. Вы девушки, что слепые? — Что Вы хотите, чтобы мы сделали, Ваше Величество? Заперли его в своей спальни против его воли? — она отвечает. Охотник замирает. Она знает. Руби знает. Если бы он мог умереть от стыда, он бы, наверное, так и сделал. Если бы это была любая другая женщина, его бы это вообще не волновало, но это Руби. Руби, прекрасное создание, запертое здесь, так же как и он, Руби та самая девушка, которую он выбрал бы, если бы когда-нибудь освободился от когтей Реджины. Если бы он снова смог почувствовать себя человеком. Руби знает. Почему она сказала это? Она посылает ему сообщение? Она говорит Реджине, что знает? Почему? — Довольно, служанка, убирайся, — шипит Реджина, и он слышит, как Руби удаляется от него и уходит за дверь.***
Дэвид стучит в дверь Джефферсона. Джефферсон открывает сразу. Он смотрит на рыцаря, который стоит там, его руки обнимают принцессу за плечи, ее пальцы переплетаются с его. Они оба выглядят немного эмоциональными, она определенно плакала, и он крепко держит ее. Джефферсон широко улыбается. — Заходите, вы как раз к чаю. Они проходят через его дом к его прекрасному саду сзади. Белоснежка садится на крошечный стульчик, Дэвид придвигает свой стул ближе к ней, и когда он садится, она кладет его руку себе на колени. — Значит, вы это поняли, — улыбается Джефферсон, указывая на их переплетенные руки, когда он подает им чай. — Нам нужно больше информации, — начинает Дэвид. Джефферсон качает головой. — Вы знаете, как это работает, я не могу дать вам информацию… — Попробуй! — Дэвид твердо отвечает, и Джефферсон вздыхает. — Что, если я расскажу тебе сказку? — он спросил. — Продолжай, — кивнул Дэвид. — Если я попробую держаться как можно дальше от темы проклятия, я смогу сказать больше… давайте посмотрим… Траляля должен был убить гигантскую гусеницу. Но он умер. Белый Король заменил его на Труляля, который был похож на него, и именно в него Алиса в конце концов влюбилась. Но поскольку он притворялся наследником престола Белого Короля, он использовал имя своего брата. Алиса и Труляля сразились с Красной Королевой и Белым Королем вместе с лучшими друзьями Алисы, семью кроликами. И они побеждали, пока Красная Королева не произнесла свое проклятие. Я вмешался, пока она накладывала проклятие, и убедился, что фигуры остаются достаточно близко на шахматной доске, достаточно близко, чтобы найти друг друга. Я заставил забыть и Красную Королеву. Потому что, если она собиралась украсть у всех воспоминания и заменить их, она заслужила потерять и себя. Верно? Вы что-нибудь поняли? Белоснежка и Дэвид смотрят на него. — Нет! — Дэвид недоверчиво отвечает. Джефферсон вскидывает руки вверх. — Как ты этого не видишь? — говорит он. — Вам серьезно не хватает воображения. — Да, очевидно, проблема здесь в нас, — сухо отвечает Дэвид. — Попробую еще раз, — говорит Джефферсон, он вбегает в дом и возвращается с наперстком, тремя пуговицами, булавкой, парой кусочков сахара и двумя горошинками. — Вот наш набор персонажей, — начинает он снова. — Была лягушка, которую заменила другая лягушка, — говорит он, указывая на горох, — а потом принцесса, — говорит он, беря наперсток, — влюбилась во вторую лягушку. Он кладет наперсток поверх горошины. — Почему заменили лягушку? — Белоснежка хмурится, пытаясь, изо всех сил пытаясь, понять это. Джефферсон хватает чашку и разбивает первую горошину, в результате чего Белоснежка и Дэвид подпрыгивают, а чай разливается повсюду. — Потому что первая лягушка умерла! — говорит он все громче. Он вытаскивает из кармана очень яркий носовой платок и начинает вытирать пролитый чай. — Извини, я очень стараюсь, я правда… — Может быть, мы можем на мгновение отдохнуть от сказки, — мягко предлагает Белоснежка. — Может быть, мы сможем попытаться интерпретировать это позже. Скажи мне вот что. Реджина — ведьма, которая наложила проклятие? — она спрашивает. — Да! — Джефферсон отвечает, а потом начинает так сильно кашлять, что не может отдышаться. Белоснежка спешит принести ему стакан воды. — Это происходит потому, что ты рассказываешь нам то, о чем не можете говорить? — спрашивает Дэвид. Джефферсон пытается кивнуть. Он снова кашляет. — Все в порядке, не говори. Это очень важная часть, и мы с ней разобрались, — говорит Белоснежка, глядя на Дэвида. — Как нам удержать Реджину от, нет, неважно… — Дэвид хмурится. Ему нужно перефразировать это. — Гипотетически, как человек может помешать ведьме использовать свои силы? — он спросил. — Это отличный вопрос, который выходит за рамки моего опыта. Вам нужно спросить Румпельштильцхена, — отвечает Джефферсон. — Я уверен, что у него есть способы. — Мы не пойдем к этому бесу! — твердо заявляет Дэвид. — Абсолютно исключенно, — говорит он и притягивает Белоснежку поближе. — Дэвид! — начинает она, и он поворачивается к ней, уже качая головой. — Выслушай меня! — она пытается. — Мы не пойдем к нему. Этот человек — чистое зло! — говорит он, изо всех сил стараясь не повышать голос. — У нас есть выбор? — спрашивает она и сжимает его руку. — На этот раз все будет по-другому… — улыбается она. — И в чем же разница? — спрашивает он, поэтому она тянется к его тунике, притягивает его ближе и целует. Джефферсон вдруг вспоминает, что оставил кипятить воду на плите, и торопливо извиняется. — На этот раз я не одна в этом мире. Я все еще скорблю о своей матери, но теперь у меня есть ты, теперь ты — моя семья, — шепчет она, и он закрывает глаза и обнимает ее. — Я хочу официально заявить, что считаю это ужасной идеей, — бормочет он, касаясь губами ее уха. — Да, сэр, Ваши официальные протесты отмечены в королевских записях. Будьте уверены, если Вы правы, Вы будете говорить мне: «Я же говорил Вам» до конца моей смертной жизни, — улыбается она. — Может быть, я не хочу говорить именно эту фразу всю оставшуюся жизнь, может быть, я могу подобрать другую… — Нет проблем, Вы можете отправить замещающие фразы в порядке предпочтения, и мы сообщим Вам, какую из них мы примем, — смеется она. — Как насчет… — он наклоняется ближе и что-то шепчет ей на ухо, и она практически подпрыгивает. Она смотрит на него, кивая. — Да пожалуйста! Я возьму эту фразу, эта хороша, — бормочет она, раскрасневшись. — Ребята, вы уже закончили, или мне пойти прогуляться? Моя дочь скоро вернется домой… — Джефферсон высовывает голову обратно в сад. Дэвид вздыхает. — Я думаю, что мы закончили, если ты не можешь предложить что-то еще. Что-то, что связано с меньшим количеством кроликов и без мертвого гороха. — Тебя бы здесь не было, если бы горох не умер! — Джефферсон отвечает, качая головой. Белоснежка смотрит на него, потом смотрит на Дэвида. — Горох, — говорит она тихо, — горох, горох в стручке, братья и сестры, похожи, братья! — Белоснежка встает, и она очень взбудоражена, она практически кричит, глядя на Джефферсона. — Мы говорим о братьях или близнецах? Близнецах? Вы говорите о близнецах? — говорит она, и ее глаза становятся шире, а голос — еще громче. — Да! — Джефферсон кричит, раскрывая руки. — Да, да, продолжайте, да! — Дэвид, у тебя есть брат? Брат-близнец? — спрашивает Белоснежка. Дэвид смотрит на нее все в замешательстве. — Нет. — Братья-близнецы, разлученные при рождении? — она поворачивается, чтобы спросить Джефферсона. Он кивает очень быстро. — Братья-близнецы, разлученные при рождении, заменил близнеца, сохранил прежнее имя, влюбился в принцессу, воевал против короля. О! Вот оно, акт измены! — говорит она, говоря очень быстро, и поворачивается к Дэвиду с широко открытыми глазами. — Шахматные фигуры, переставленные, забытые, но достаточно близкие, чтобы найти друг друга! Вот почему ты работал в замке! Дэвид все еще в замешательстве, но не в таком сильном, чтобы не понимать. Но он не желает понимать. Это уже слишком. — О чем ты говоришь? — спрашивает он, тяжело сглатывая. — Я думаю, что меч в моей спальне был твоим! — шепчет она. — Что? Как? Начни сначала, пожалуйста! — Дэвид отвечает. — Был принц, который был невероятным бойцом. И он умер. Его заменил кто-то, кто выглядел так же, как он, как близнец. Горошек, — объясняет она. — Хорошо, — хмурится Дэвид. — Ты, ты заменил принца, ты сохранил его имя, вот как ты умеешь драться на мечах, вот как ты умеешь делать все остальное. А потом мы полюбили друг друга и пытались свергнуть короля Георга и Королеву. Вот и акт измены. А Королева надеется, что я никогда не найду любовь, поэтому она наложила проклятие, потому что я влюбилась в тебя… разве ты не видишь? Наши воспоминания стерлись вместе с воспоминанием о том, как ты стал принцем… Джефферсон кивает, улыбаясь. — Хорошо, — хмурится Дэвид, — я все еще пытаюсь понять это. Так я… я заменил мертвого принца? — Но об этом никто не знал, — отвечает Джефферсон. — Я имею в виду, очевидно, что принцесса знала, и люди из твоего ближайшего окружения… — Откуда ты знаешь? — Белоснежка хмурится. — Королева во многом мне доверяла. У нас с ней были своего рода сложные отношения… Мне жаль, что я не остановил ее вовремя. Никто, никто не заслуживает того, что случилось с тобой… — Джефферсон отвечает. — Но я не чувствую себя принцем… — бормочет Дэвид. — Когда она украла ваши воспоминания, она, по сути, украла то, кем вы были, кем вы стали, — тихо отвечает Джефферсон. — Ты можешь этого не чувствовать, но ты точно ведешь себя так, — улыбается Белоснежка. — Когда ты сражаешься, ты выглядишь как опытный боец, который точно знает, что делает… Он кивает, все еще выглядя немного потерянным. Как будто ему нужно место и время, чтобы разобраться во всем этом. — Значит, если бы мы отправились в Южное Королевство, Дэвида бы там узнали? — спрашивает Белоснежка. — Это хороший вопрос, но не очень хороший. Хороший вопрос будет заключаться в том, почему до сих пор существуют Южное и Северное королевства? — Джефферсон отвечает. — Что? Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Белоснежка. — Вы должны думать, принцесса, я не могу выйти и сказать это! — Джефферсон отвечает, и Белоснежка хмурится. — Мы объединили королевства? — она спрашивает. Джефферсон кивает. — И Реджина своим проклятием все испортила? — снова спрашивает Белоснежка. Джефферсон кивает. — Как давно это было? — спрашивает Дэвид. — Не так давно, как вы думаете. Около года, — отвечает Джефферсон. Белоснежка и Дэвид какое-то время молчат, пытаясь обработать новую информацию. Сейчас становится темнее. Выходит луна, и сверчки начинают свою ночную песню в саду Джефферсона. — Нам пора идти, — говорит Белоснежка, вставая со стула. — Большое спасибо за чай, — улыбается она. — Удачи, Белоснежка и принц Джеймс, — отвечает Джефферсон, кланяясь. Дэвид смотрит на него и кивает. Он чувствует себя таким потерянным. Это слишком, слишком много. Он чувствует, что, возможно, произошла ошибка. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, это все сон. Может быть, он проснется завтра и обнаружит, что подает завтрак Белоснежке, а может быть, она даже не вспомнит его имени. Когда они выходят из коттеджа Джефферсона, он тянется к ее руке, затем его глаза расширяются, и он поднимает ее ладонь, чтобы рассмотреть кольцо на пальце поближе. С минуту он молчит, а потом смотрит на Белоснежку глазами, полными удивления. — Это все правда, — говорит он, обращаясь в основном к самому себе. Она ждет, что он продолжит. — Это кольцо было в футляре с мечом, не так ли? — он спросил. Она кивает. — Мне показалось очень странным, что у тебя в комнате есть кольцо, похожее на кольцо моей матери… — Кольцо твоей матери? — тихо спрашивает она. — Ты подарил его мне? — Должно быть, — улыбается он. — Это прекрасно! — отвечает она, и чудовищность всего этого переполняет ее. Ее глаза смотрят вверх. — Значит, это ты, — улыбается она, — это был ты все время… Они прижимаются друг к другу крепко, ближе, так крепко, что она едва может дышать, и все же ей кажется, что они недостаточно близки. И когда он, наконец, отпускает ее, она тепло смотрит на него, на своего принца, на своего лакея, на своего рыцаря, на своего мужа. — Я все еще не чувствую себя принцем, — бормочет он. — Все в порядке, — смеется она, — на самом деле в этом есть смысл. — Какой же? — он спросил. — Я ни разу в жизни не чувствовала влечения к королевской особе…***
Реджина просит, чтобы Дэвида послали к ней следующим. Вместо этого у ее двери появляется Черный рыцарь. — Его нет в покоях Белоснежки, Ваше Величество. Я не могу его найти. — А что насчет принцессы? Она должна знать, где он находится… — Ее тоже не могут найти… — Серьезно? — С улыбкой спрашивает Реджина. — И где же сейчас могут быть принцесса и ее рыцарь?