***
— Ну, я только что видел твою жену, она хорошо выглядела, учитывая, что уже три дня как овдовела. Хочешь ее увидеть? Дэвид не отвечает, его сердце колотится, он просто пытается освободиться. Он стоит у стены в тронном зале Аида, корни дерева привязали его к стволу, и теперь он полностью обездвижен. Чем упорнее он борется со своими ограничениями, тем крепче они становятся. Это бесполезно. — Твоя жена сейчас проходит свое первое испытание, — улыбается Аид. — Если ты причинишь ей боль… — отвечает Дэвид, не находя слов. Нет угрозы, достаточно большой, чтобы передать ужас и ярость, которые он чувствует. — Причиню ей боль? Почему, я должен причинять ей боль? Сейчас она наслаждается своим воссоединением с тобой. Что? Подожди, но ты же сейчас здесь. С кем же она тогда? С кем-то, кто выглядит в точности как ты. Хочешь посмотреть? — Аид ухмыляется и щелкает пальцами. Фонтан подсвечивается, и тогда на поверхности воды становятся четкими картинки. — Не вини ее слишком сильно. Это не ее вина. Но, честно говоря, я никогда не встречал женщину, которая была бы верна, по крайней мере в долгосрочной перспективе. Дэвид ошеломлен, увидев Белоснежку в красном плаще Руби, бросающуюся к Джеймсу. Он собирается сказать ей, кто он такой, он собирается сказать ей, кто она такая, он собирается сказать ей, что он Джеймс. Дэвид надеется, несмотря ни на что, пока Джеймс поднимает Белоснежку, его Белоснежку, и прижимает ее своим телом к стене дома Бабушки. Дэвид не может дышать, он не может думать, он не может двигаться… он должен хотя бы закрыть глаза, он должен отвести взгляд, но он не может. Если у него и были какие-то сомнения, что, возможно, в Джеймсе все еще есть крупица чести, то теперь их уже нет. Джеймс отвратителен, Джеймс ужасен, он… он должен был убить его, когда у него был шанс. Дэвид наблюдает за этой сценой, затаив дыхание. Он в ужасе и зол, ох как зол. Вот она, его Белоснежка, она прибыла в Преисподнюю и целует его злого близнеца, думая, что это он. Она совершенно не представляет… она плачет, а его злой близнец уже держит ее руками. Он должен был бросить Джеймса в реку потерянных душ. Он должен был разрезать его на куски и похоронить вместе с его надеждами и мечтами под каждым деревцем в городе. Ему нужно перестать смотреть, ему нужно закрыть глаза. Он должен был найти способ сказать Белоснежке держаться подальше, он должен был послать ей тысячу птиц, умоляющих ее держаться подальше. Ему действительно нужно отвести взгляд. Он должен был позволить Джеймсу избить себя, он должен был позволить Джеймсу избить себя до полусмерти. Если бы он позволил Джеймсу победить, возможно, он не пытался бы показать себя мужчиной, пытаясь использовать Белоснежку, его Белоснежку, его жену… он не может ясно мыслить, он вообще не может думать, он корчится от своих ограничений его ярость ослепляет его. Он освободится, и когда это произойдет он убьет Аида, Джеймса и найдет способ отправить Белоснежку домой. А потом Белоснежка дергает Джеймса за волосы, и ее нога поднимается вверх, а глаза Дэвида открываются шире. Что она задумала? Она знает? Она знает? Она знает! Она знает? Она знает! Ведь знает? Дэвид хочет закричать, Дэвид хочет биться головой о стену, Дэвид хочет… Белоснежка медленно тянется и выхватывает нож из ее ботинка, Джеймс все еще целует ее, совершенно не замечая, что что-то не так, и Дэвид завороженно наблюдает за тем, как она медленно приставляет нож прямо к горлу Джеймса. Аид бледнеет и неловко смотрит на Дэвида. — Убери от меня руки, — шипит она. — Кто ты и что ты сделал с моим Дэвидом? — она спрашивает. — Белоснежка, это я, — удивленно смотрит на нее Джеймс. — Серьезно? — она смотрит. У него нет шрама на подбородке, но, может быть, когда ты умираешь, все твои шрамы пропадают. Она почти уверена, что это не Дэвид, но ей нужно быть абсолютно уверенной. Она вытаскивает стрелу, которую дал ей Охотник. — Что это? — она спрашивает. — Стрела, — пожимает он плечами. — Просто стрела? Что сказала птица? — Какая птица? — Птица, которую я тебе послала? — А, эта птица. Она сказала — я люблю тебя, — отвечает он, а затем смотрит на нее. Она сильнее прижимает нож к его горлу. Еще немного и пойдет кровь. — Где Дэвид? — она спрашивает. — Такая дерзкая! Теперь я понимаю, почему ты нравишься моему брату! — он улыбается. Ее глаза широко открываются. — Джеймс! — Белоснежка, — ухмыляется он. — Где Дэвид? — она спрашивает. Он смеется. — Ты уверена, что не хочешь еще поиграть? Твой муж сейчас очень занят, а у меня есть свободное время! Белоснежка свирепо смотрит на него, сильнее прижимая нож к его горлу. — Что я сделал не так? Разве я недостаточно пахну фермой? — Джеймс усмехается. Белоснежка поднимает нож выше, и теперь он оказывается прямо перед глазом Джеймса. — Скажи мне, где Дэвид, или я выколю тебе глаз, и никто больше никогда не спутает тебя с ним, — отвечает она, и он не сомневается, что она исполнит свою угрозу. Он отстраняется и смотрит на Белоснежку, и впервые за все время он выглядит по-настоящему испуганным. — Подними руки вверх, чтобы я их видела! — кричит она. Джеймс поднимает руки. Она зла, умопомрочительно красива и ох, так зла, и Дэвид чувствует такое облегчение, что готов расплакаться. На земле лежит кусок веревки. Белоснежка заставляет Джеймса встать на колени и связывает ему сначала руки за спиной, а затем ноги. — Зная твоего брата, он, вероятно, наслаждается этим, — комментирует Аид. Она делает шаг назад и смотрит на него. — Да ладно, принцесса, не будь такой. Мы оба знаем, что я в твоем вкусе! Он все еще пытается. Она недоверчиво смотрит на него. Она должна дать ему пощечину или ударить, но она не может, потому что на нее смотрят глаза Дэвида. Он неправильно понимает ее колебания. Он улыбается. — Я знал, что смогу зацепить тебя! — Тебе совсем не стыдно? Я замужем за твоим братом! Как ты мог так с ним поступить? — она спрашивает. «Должна быть какая-то ошибка, он не может быть братом Дэвида. Как два брата могут быть такими разными», — недоумевает она. — Мы с тобой оба члены королевской семьи, — пожимает он плечами. — Обычные правила на нас не распространяются! — Где ты нахватался таких глупостей? — Белоснежка отвечает, глядя на него. Глаза так похожи, но вот сердца совсем разные. Она отступает от него, качая головой. Дэвид наблюдает, как Белоснежка уходит, оставив Джеймса привязанным на пирсе, думая о том, как не хватает слов, чтобы описать, как сильно он любит эту женщину, чувствуя такое облегчение, что готов закричать. — Я думаю, что она направляется сюда, — говорит Аид. Дэвид поворачивается, чтобы посмотреть на него. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что Аид действительно нервничает. — Что с тобой будет, если Белоснежка пройдёт три твоих испытания? — он спросил. Аид поворачивается, чтобы посмотреть на него. — Если она победит меня, я больше не буду править Подземным миром! — Аид смеется. — Теперь скажи мне, я выгляжу обеспокоенным, Дэвид? — Немного… — честно отвечает Дэвид. — Нет, Дэвид, я не выгляжу обеспокоенным. Даже немного, и знаешь почему? Дэвид не отвечает. Аид щелкает пальцами, и корни сжимаются вокруг тела Дэвида. Он стонет. — Спроси меня, Дэвид, спроси меня, почему! — Аид смотрит на Дэвида. Дэвиду трудно дышать. — Почему? — Потому что многие пытались это сделать, но все потерпели неудачу. Люди пытались победить меня в течение очень долгого времени. Но у них никогда не получалось. И знаешь почему? Спроси меня, Дэвид, спроси меня, почему! — Почему? — Потому что неважно, сколько у тебя веры, сколько надежды, насколько сильна твоя любовь, всегда остается крошечное зерно сомнения. Оно в твоем сердце, оно в сердце твоей жены. Она ничего не сможет с этим поделать, оно всегда было там, это то, что есть, это не ее вина. Поэтому, когда она будет готова завершить свое последнее испытание, когда она почувствует себя храброй, сильной и торжествующей, как раз перед тем, как она ступит обратно в Зачарованный Лес, крошечное семя сомнения поднимет свою уродливую маленькую головку и заставит ее запутаться. В самую последнюю минуту она послушает его. И все будет кончено. Тебя вернут сюда дважды сломленным человеком, потому что она отправила тебя обратно, потому что она подвела тебя, потому что ты дважды все потерял. Ты никогда не сможешь двигаться дальше. Ты навсегда останешься в Преисподней. Сломанной оболочкой человека, тенью того, кем ты был раньше. Люди будут смотреть на тебя, как на поучительную историю. Вот что происходит, когда пастух настолько самонадеян, что думает, что может жениться на принцессе. Вот что происходит, когда человек думает, что может победить смерть. А твоя принцесса пойдет дальше, она вернется в Зачарованный Лес и забудет о тебе. На этот раз она выйдет замуж за настоящего принца и будет жить долго и счастливо без тебя. Дэвид закрывает глаза. Больно думать об этом, но он хочет, чтобы Белоснежка двигалась дальше. Он хочет, чтобы она была счастлива. Навсегда остаться в Подземном мире — это цена, которую он был бы счастлив заплатить, если бы смог уберечь ее от когтей Аида, если бы смог вернуть ее домой в целости и сохранности. После того, чему он только что стал свидетелем, если бы она могла жить долго и счастливо, он бы действительно плакал от радости. Аид стоит там, его руки сжаты в кулаки, костяшки пальцев белеют. — Это то, что случилось с тобой? — спрашивает Дэвид. — Она ушла без тебя? — Да, если хочешь знать, — Аид поворачивается, чтобы посмотреть на него, улыбаясь, на его лице лишь намек на боль. — Персефона любила меня, но решила двигаться дальше… — Именно тогда ты решил, что больше не нужно помогать людям двигаться дальше? Это тогда ты решил, что люди должны оставаться в ловушке здесь навсегда? — Дэвид усиливает голос — Мы сегодня очень проницательны, не так ли? Моя история не то, о чем тебе следует думать сейчас. Но если ты хочешь историю, спроси меня, попроси меня рассказать о том, что случилось с Орфеем! Дэвид не спрашивает сразу. Аид щелкает руками, и снова корни сжимаются. — Что… что случилось с Орфеем? — Дэвид дышит, пытаясь держаться, стараясь не потерять сознание. Аид щелкает пальцами, и теперь корни обвивают шею Давида. — На твоем месте я бы не стал делать резких движений! — он улыбается, а затем подходит к своему трону и садится. — Позволь мне рассказать тебе, что случилось с Орфеем…***
— Твоя жена должна быть здесь с минуты на минуту! — Аид встает, а Дэвид смотрит на дверь и задерживает дыхание. Сначала он слышит ее шаги, прежде чем видит ее. Белоснежка. Его жена. Белоснежка врывается в тронный зал Аида в плаще Руби, ее щеки раскраснелись, стрела уже нацелена прямо в сердце Аида, и на короткую секунду Дэвид забывает, где он, и все, что он видит, это она. Только Белоснежка. Его сердце бьется быстрее. Она окинула комнату быстрым взглядом и увидела его. — Дэвид? — восклицает она срывающимся голосом, на губах играет мягкая улыбка. Она старается не выглядеть слишком обеспокоенной. Аид скрещивает руки. — Перестань целиться в меня своей стрелой, принцесса! Белоснежка приближается к Дэвиду, ее глаза по-прежнему нацелены на Аида. — Отпустите его! Немедленно! — огрызается она на Аида. — Не так быстро, принцесса! Опусти свой лук, или я сломаю каждую кость в его теле, и позволь заметить, что не смотря на то, что он мертв, это все еще мучительно больно! — Аид снова щелкает пальцами, и Дэвид издает стон, когда его путы становятся еще туже. — Спроси меня. Спроси меня, почему твой муж связан, страдает и еле дышит? Белоснежка выглядит испуганной. Она бросает лук и стрелу на землю. — Отпусти его! — тихо говорит она. — Отпусти его, ты делаешь ему больно! — Да, боль, как скоро узнает твой муж, действительно очень интересная штука. Как только вы подумаете, что больше не можете терпеть, ее становится еще больше, — говорит он и еще раз щелкает пальцами. Корни сжимаются, но на этот раз Дэвид не издает ни звука. — Спроси меня! — Дэвид! — Белоснежка кричит. Она поворачивается к Аиду. — Почему мой муж связан? Что тебе нужно? — Твой муж связан, потому что ты осмелилась спуститься сюда и бросить мне вызов! — Тогда это мне должно быть больно, а не ему! Дэвид смотрит на нее в ужасе. Он пытается говорить, но ему не хватает воздуха в легких. — Да, конечно, больно должно быть тебе, но ты пошла и вызвала закон о трех испытаниях. Это означает, что я не могу тебе навредить. Так что теперь я планирую выместить все свое разочарование на нем! — Пожалуйста, — умоляет Белоснежка, — пожалуйста, не делай ему больно! Что тебе нужно, чтобы я сделала? — Теперь ты задаешь правильные вопросы! Прежде всего, поздравляю. Ты прошла свое первое испытание. — Мое первое испытание? — спрашивает Белоснежка, и ее глаза расширяются. — Ты имеешь в виду Джеймса? Это было испытание? Потому что это было подлым, подлым, подлым поступком с его стороны так же, как и с твоей! Аид смеется. — О, большое спасибо! Это Подземный мир, принцесса. Ты думала, что это будет красиво? Ты думала, что я буду играть честно? — Не знаю. Мне все равно. Что мне сделать, чтобы ты перестал причинять Дэвиду боль? — она плачет. — Это просто. Конечно, пройти второе испытание. — Каково мое второе испытание? Аид улыбается. — Это Подземный мир. Здесь работает правило — жизнь за жизнь. Мне нужно, чтобы ты отдала свое сердце! Дэвид задыхается. — Нет! — кричит он. — Хорошо! — Белоснежка отвечает. — Белоснежка! Не делай этого! Аид материализуется рядом с Белоснежкой и кладет руку ей на грудь. — Нет! — Дэвид кричит, корчась в своих путах, и Белоснежка поворачивается, чтобы посмотреть на него, ее глаза наполняются слезами. Аид смотрит на нее широко открытыми глазами. — Что? — он кричит. — Так ты обманом заставил Цербера пропустить тебя сюда? Как так вышло, что у тебя нет сердца? Дэвид задыхается. — Я уже отдала свое сердце, — отвечает она. — Мне кажется, я уже прошла твое второе испытание! — У кого твое сердце? — спрашивает Аид, а затем смотрит на нее. — Темный? Дэвид смотрит на нее в ужасе. «Что ты наделала?» Белоснежка не отвечает, она просто смотрит на Дэвида. «Я люблю тебя», — кричат ее глаза. — О, нет, это так неловко. Твоя жена отдала свое сердце. Твоя жена теперь бессердечна. Как же она теперь будет любить тебя? Ну, тогда. Нам придется придумать другое испытание, не так ли? — Нет! — Белоснежка кричит. — Отпусти его, я уже прошла твое второе испытание! Будь честен! — Я Аид, принцесса. Я правлю Подземным миром! Я не обязан быть справедливым! Теперь Белоснежка всхлипывает: — Отпусти его, пожалуйста. — Конечно, через минуту, — говорит он, и Белоснежка поворачивается, чтобы посмотреть на Дэвида глазами, полными надежды. — Для твоего второго испытания, я полагаю, нам придется подойти к делу более творчески. Давайте сыграем в небольшую игру? Я люблю игры не на жизнь, а на смерть. Он заснёт и забудет тебя, — говорит он, указывая на Дэвида. — Ты должна разбудить его, а затем у тебя есть время до захода солнца, чтобы заставить его поцеловать тебя и, тем самым, восстановить его воспоминания. Если он не поцелует тебя, он никогда тебя не вспомнит. Ты не можешь сказать ему, кто ты, ты не можешь сказать ему, что ты его жена или что ты любишь его. Ты не можете инициировать любой интимный контакт. Он должен быть первым. Подойди ближе, пожалуйста. Белоснежка подходит на шаг ближе. Аид достает красную ленту. — Не могли бы Вы приподнять волосы? — спрашивает он и повязывает красную ленту ей на шею. — Нет! — кричит Дэвид. — Если ты выиграешь лента развяжется и упадет. Если ты этого не сделаешь, она будет гарантией того, что ты навсегда останешься здесь в Подземном мире. Ты можешь остаться здесь навсегда. Он не будет знать, кто ты. Скорее всего, он сразу же пойдет дальше. А ты, будучи еще живой и без сердца, застрянешь в Преисподней. Ты не сможешь двигаться дальше, пока ты жива и бессердечна. Итак? — спрашивает он. — Ты хорошо понимаешь правила? — Не надо! — Дэвид кричит, хватая ртом воздух. Белоснежка касается ленточки пальцами и кивает. Она смотрит на Дэвида. Мы готовы? — Я люблю тебя, — говорит она, глядя на него, по ее лицу текут слезы. — Ты поймёшь, принцесса, что отказаться от своего сердца было ужасной идеей, твой муж определенно согласен со мной, — улыбается Аид. Аид берет серебряную чашу и наполняет ее водой из своего источника. Он добавляет в воду синий порошок, и вода странно светится голубым пламенем. Он материализуется рядом с Дэвидом и наливает воду в его глотку. — Стой! — Белоснежка кричит. Дэвид пару раз кашляет, давясь водой, затем его глаза закрываются. Аид щелкает пальцами, и корни вокруг Давида исчезают. Его тело падает на землю. Белоснежка бросается в его сторону. — В обычное время эта вода заставила бы его забыть тебя навсегда, но я изменил ее действие. Если он поцелует тебя до захода солнца, он все вспомнит. Теперь я оставлю вас двоих в покое. … Скорее всего, это последний день, который вы когда-либо проведете вместе. Белоснежка не отвечает, ее глаза сосредоточены на Дэвиде. Ей хочется плакать, ей хочется обнять его, ей хочется уткнуться лицом в его грудь и позволить себе развалиться на части. Он спит на земле. Белоснежка смотрит, как он спит. Она, наконец, с ним, но ей не разрешается обнимать его, прикасаться к нему или целовать его, она не может сказать ему, что любит его. Она сморгнула слезы и вытерла глаза. Ей нужна минута, чтобы взять себя в руки. Белоснежка оглядывается, чтобы убедиться, что Аида здесь нет. Сейчас идеальное время, чтобы получить воду, о которой просил Румпельштильцхен. Она бросается к фонтану Аида. Она достает фляжку и наполняет ее особой водой Аида. Затем она бежит обратно к Дэвиду. Она становится на колени рядом с ним. Она касается его плеча. «Никаких интимных контактов», — напоминает она себе. Как она может не прикасаться к нему? Он умер у нее на руках три дня назад, и она так упорно боролась, чтобы спуститься сюда, и теперь, когда он, наконец, в пределах досягаемости… она умирает от желания наклониться и поцеловать его, но она качает головой. Она должна следовать точным правилам Аида. Как она может помочь ему вспомнить, кто она такая, что они значат друг для друга, ничего ему не сказав? Что она должна делать? И тут у нее появляется идея. Она точно знает, что делать. Приключение. Им нужно приключение. Белоснежка еще раз трясет его за плечо. — Вставай! — шепчет она. — Пожалуйста, проснись! Дэвид поднимает голову и трет глаза. — Я проснулся, — бормочет он. — В чем дело? — Мне нужна твоя помощь, — отвечает она. Он смотрит на нее и слегка улыбается. — Привет. Как я могу тебе помочь? — он спрашивает. Она думает быстро. Ей нужно попросить его помочь ей в каком-нибудь задании. Ей нужен какой-нибудь квест. Подойдет все, что угодно. Цербер на свободе, и он ужасающий монстр. Может быть, они могли бы… — Я должна убить зверя, и я должна сделать это до захода солнца. Не мог бы ты мне помочь? Пожалуйста? — говорит она и смотрит на него. «Да, ты должен сказать да, давай, Прекрасный Принц… скажи да, пожалуйста…» Он смотрит на нее. Она выглядит такой красивой и такой обеспокоенной. Она действительно задерживает дыхание. Как он может сказать «нет» этому? — Я помогу тебе, — отвечает он. — Что я должен делать? Белоснежка вздыхает с облегчением. Она сканирует комнату глазами. Оружие, им нужно оружие. В поле зрения нет оружия. — Вот, — говорит она, снимая меч. — Возьми это и следуй за мной. Дэвид вопросительно смотрит на нее, но не сопротивляется. Он смотрит на меч, пробует его вес в руке, а затем вешает на портупею. Белоснежка уже поднимается по лестнице. Он спешит догнать ее. — Эй, — говорит он. — Подожди. Кто ты? Как тебя зовут? Белоснежка оборачивается, чтобы посмотреть на него, чувствуя укол боли в сердце. Он даже не помнит ее имени. Она колеблется. — Боюсь, у этого квеста есть правила. Я не могу дать тебе много информации. — Не можешь или не хочешь? — он хмурится. Она смотрит на него, и ей так жаль, что она не может поговорить с ним. — Не могу, — шепчет она. — Не я устанавливала правила, но я обязана им следовать. — Хорошо, — кивает он, — ты можешь сказать какого монстра ты ищешь? — Ты слышал о Цербере? — она спрашивает. — Трехголовая собака Преисподней? — он спросил. — Да. Сейчас они вышли наружу. Он смотрит на полуразрушенные здания и красноватое небо. — Подожди, мы здесь? — спрашивает он.— В Подземном мире? Она смотрит на него и кивает. Он смотрит на свое тело, он касается своей груди, он смотрит на свои руки. — Я мертв? — он спрашивает. Она выглядит такой убитой горем, когда поворачивается, чтобы посмотреть на него. — Боюсь, что да, — шепчет она. — О, — это все, что он отвечает. — Но ты не… Она качает головой. — Нет. Это задание невозможно выполнить. Она быстро дышит, умирая от желания что-то ему объяснить. Он стоит там, пытаясь собрать воедино эту головоломку, смирившись с тем фактом, что он мертв, совсем один, без каких-либо воспоминаний, смотрит на нее, а она даже не может его утешить. — Мне так жаль, я хотела бы объяснить это получше… — она позволяет своему голосу замолчать, потому что она вот-вот заплачет. — Это не твоя вина, — отвечает он. — Не ты устанавливала правила, верно? — Не я, — шепчет она, качая головой. — Тогда давай убьем твоего монстра и убедимся, что ты останешься в живых в процессе, — он предлагает ей полуулыбку, и это такой поступок Дэвида, что если бы у нее все еще было сердце, она была бы уверена, что оно разбилось бы на тысячу крошечных осколков прямо сейчас. Она смотрит вниз и не отвечает. Он смотрит на нее заинтересованно. Она выглядит такой грустной, такой убитой горем, он хочет знать, как заставить ее чувствовать себя лучше. — Ты в порядке? — он спрашивает. Нет смысла врать об этом. — Не совсем, — вздыхает она. Он внимательно смотрит на нее, приподняв брови. — Что случилось? Дай угадаю. Ты не можешь об этом говорить? Она закрывает глаза и улыбается. Это настолько невероятно невозможно, что почти комично. — Точно, — отвечает она. Он улыбается в ответ. — Неважно, я все равно мертв, — бормочет он, и она не уверена, говорит ли он все еще с ней или с самим собой. — Эй, если ты не можешь мне сказать, могу я просто угадать? — Ты можешь гадать сколько угодно, я все равно ничего не смогу ни подтвердить, ни опровергнуть, — улыбается она. Он определенно заинтересован. Но настолько ли он заинтересован, чтобы поцеловать ее на закате? Она понимает, что это было бы слишком быстро. — Хорошо, я предполагаю, что ты помолвлена с королем Подземного мира и тебе нужно убить чудовище, чтобы доказать, что ты достойна стать Королевой? — говорит он, указывая на ее кольцо. — Что, нет! — говорит она, поворачиваясь к нему. — В Преисподней нет короля. Аид всем заправляет, и нет, я с ним не помолвлена! — Хорошо, — улыбается он и поворачивается, чтобы посмотреть на нее. — Подожди, я думал, ты не можешь ни подтвердить, ни опровергнуть… Она закатывает глаза. — Если обвинение достаточно возмутительно, я оставляю за собой право его опровергнуть. — Понятно, — отвечает он. — Обвинение? Я тебя ни в чем не обвинял. — Когда ты встретишь Аида, то все поймёшь, — отвечает она. — Значит, Аид реален? — он хмурится. Она смеется. — Именно это я и сказала, когда узнала. Он пожимает плечами. — Это все равно, что узнать, что монстр под твоей кроватью все это время был настоящим… Она смеется и не отвечает. Сейчас они на окраине города. — Думаю, нам следует отправиться на север. — Позволь мне попробовать еще раз. Ты официальный охотник на монстров. Тебе платят за количество голов, которые ты приносишь своему боссу, поэтому убить Цербера очень умно. У него ведь целых три головы. Она смеется и качает головой. — У тебя очень живое воображение. Он улыбается. — Как насчет этого? Цербер съел твоего возлюбленного, а ты жаждешь мести! Белоснежка снова качает головой. — Знаю, знаю. Если ты убьешь зверя, то вернешь своего возлюбленного к жизни. Белоснежка не хочет этого делать, но она оборачивается, чтобы посмотреть на него. Его глаза становятся шире. — Я очень близко, не так ли? — он спрашивает. Белоснежка не отвечает. Он смотрит вниз. «Значит, у нее есть возлюбленный», — понимает он. И для него это не должно иметь значения, потому что он мертв, а она очень даже жива, но ему все еще немного больно. Почему она выбрала его, чтобы помочь ей в ее стремлении спасти другого человека? Почему он согласился помочь ей? Имеет ли она хоть малейшее представление о том, какой невероятно красивой он ее считает? Они оба некоторое время молчали. — Думаю, скоро мы сможем его выследить… — говорит она, потому что он замолчал, и ей не хватает звука его голоса. Он кивает. — Что произойдет, если у тебя не получится? — он спрашивает. Она не отвечает. — С тобой случится что-то плохое, если ты потерпишь неудачу? — спрашивает он, и теперь он выглядит очень обеспокоенным. — Это не имеет значения, — пожимает она плечами. Он хмурится. — Конечно, это имеет значение. Я не хочу, чтобы ты пострадала… Она смотрит в сторону, моргая. Как она может сказать ему, что тоже заботится о нем, как она может показать ему, что тоже любит его, не используя слов? — Все намного хуже, не так ли… — понимает он, наблюдая за ее реакцией. — Ты потеряешь свою жизнь, если не добьешься успеха? — и он не хочет, но касается красной ленточки на ее шее. Она не отвечает. — Нет! И ты вызвалась в этом участвовать? Почему ты согласилась на такую сделку? — он смотрит на нее, и он так беспокоится за нее. Он чувствует себя невероятно расстроенным. Ему нужно больше информации. — Кто бы ни позволил тебе это сделать… это невероятно эгоистично с его стороны… ты не должна была соглашаться на такие ужасные условия! Сколько у тебя есть времени? Она улыбается. — У меня есть время до заката, а теперь давай… Он вздыхает и следует за ней. — Вот оно, — шепчет она, указывая на следы лап. — Ты видишь их? — Да. Насколько велик этот твой зверь? — он спрашивает. — Ну, он большой, — пожимает она плечами. — По глубине этих следов я бы сказал, что он намного больше, чем просто большой! — сухо отвечает он. — Тебе не обязательно этого делать, — говорит она, поворачиваясь к нему. — Ты можешь просто уйти… — Нет! — твердо отвечает он. Она смотрит на него, пытаясь подавить улыбку. — Мы собираемся убить твоего зверя, оставить тебя в живых и в процессе спасти твоего парня, — говорит он, вытаскивая свой меч. — Давай, веди вперед… Она смотрит на него и чувствует себя такой тронутой. Вот он, ее Прекрасный Принц. — Спасибо! — говорит она, и он ошеломлен всей нежностью, которую читает в ее глазах. Он смотрит на нее, когда она уходит. Он даже не знает ее, он не может объяснить, почему испытывает к этой женщине столько сильных эмоций. — Налево, — шепчет она. — Ветер дует в нашу сторону. Это сыграет нам на руку. Он кивает. Она натягивает стрелу. — Теперь идти осталось не очень далеко, — шепчет она. — Ты должна пустить меня первым, — говорит он. Это такой поступок Дэвида. Она качает головой. — О, да ладно, — возражает он. — Что он может со мной сделать? Убить меня? Она смотрит в сторону, пытаясь не заплакать. — Что случилось? — он спросил. — Я не хотел тебя расстраивать… — шепчет он, и следующее, что она понимает, — он проводит пальцем по ее лицу. Ее сердце бьется быстрее. Если бы не правила, она бы уже давно обняла его и поцеловала сама… «Это, это пытка, — думает она. — Поцелуй меня, поцелуй меня, просто поцелуй меня», — она умоляет его глазами. Он наклоняется, и она закрывает глаза, потому что знает, что приближается поцелуй, она может чувствовать его прямо на кончике его губ. До них доносится душераздирающий рык, и они оба подпрыгивают. Он хватает свой меч обеими руками и встает перед ней. Он громко кричит и бросается на зверя. Белоснежка поднимает свой лук и тщательно прицеливается. Она отпускает стрелу и попадает зверю прямо в правый глаз дальней левой головы. — Хороший выстрел, — кричит он. Зверь совсем в ярости. Он отталкивает Дэвида правой головой и идет прямо на Белоснежку. Она выпускает вторую стрелу, ей удается попасть в глаз второй головы до того, как зверь доберется до нее. Его рычание совершенно ужасает. Он кусает Белоснежку за ногу и отбрасывает ее, как тряпичную куклу. — Нет! — Дэвид кричит. И его «нет» так похоже на «Белоснежка», что она лежит, ошеломленная падением, и улыбается. «Он помнит», — думает она. Цербер прыгает сразу за ней. Он ведет себя как большая кошка, играющая со своей едой. Дэвид понимает, зверь собирается сожрать ее. Ему нужно действовать быстро. Он бросается на зверя, неоднократно нанося ему удары, но это едва замедляет его. Он заскакивает зверю на спину, обхватывает Цербера руками за среднюю голову. Он наносит ему удар в шею. Собака рычит и стряхивает с себя Дэвида. Он снова хватает Белоснежку зубами, и так кричит. Дэвид снова прыгает на зверя. Белоснежка выхватывает нож из сапога. Она тщательно целится и бросает его прямо в сердце зверя. Собака воет. Он хватает тело Белоснежки зубами правой головы и теперь мечется. Дэвид снова прыгает на него и умудряется несколько раз ударить его ножом во все три головы, пока зверь, наконец, не перестает бороться. Дэвид изо всех сил пытается вытащить Белоснежку из зубов монстра. Вдруг она падает. — Проснись! Пожалуйста, проснись! Пожалуйста! — говорит он снова и снова. Он кладет ее и проверяет ее раны. Она вся в крови, ее одежда пропитана кровью. Она не собирается делать это. — Ты не можешь умереть! — говорит он, дыша очень быстро, — давай, мы убили твоего зверя, ты не можешь умереть, ты не можешь позволить Аиду победить, проснись! Он расстегивает ее рубашку и смотрит на кровоточащую рану на ее груди. Он разрывает кусок своей рубашки и прижимает его прямо к ее ране, пытаясь остановить кровотечение. — Пожалуйста, — умоляет он, — пожалуйста, проснись… Белоснежка стонет и открывает глаза. Она пытается что-то шептать. — Что ты говоришь? — спрашивает он и наклоняется ближе, чтобы услышать ее. — На моей шее, — шепчет она. Он идет по кожаному шнурку на ее шее, чтобы найти пузырек со светящейся жидкостью. Как-то знакомо выглядит. Он откупоривает бутылку, кладет каплю на руку и начинает прикладывать ее к ее ранам. Сначала кровоточащая рана на груди, потом укусы на руке, потом синяки на шее. На ее животе ужасная рана. Он занимается ею. Одна за другой ее раны заживают. Он знает, что ее нога покусана, поэтому снимает с нее ботинок и осторожно подтягивает штаны, а затем кладет туда каплю лечебного зелья. Теперь ей стало легче дышать, она открывает глаза и смотрит на него. — Ты спас меня, — шепчет она. — Ты в порядке? — он спрашивает. — Уже лучше, — улыбается она, садясь. Его рука на ее плече, он все еще выглядит таким взволнованным. — Что это за магия? — он спрашивает. — Магия двух людей, — улыбается она, потому что ее раны заживают невероятно быстро. С воспоминаниями или без них, но он испытывает к ней очень сильные чувства. — Мы убили его? — она спрашивает. — Да, мы это сделали. Точнее, ты это сделала. Ты невероятно храбрая! — он отвечает. — Так ты… — Ты попала ему прямо в сердце, когда он пытался тебя сожрать! Это было невероятно! Значит ли это, что теперь ты в безопасности? Тебе ведь больше ничего не угрожает? — спрашивает он, касаясь красной ленточки на ее шее. Она смотрит в сторону. — Ты еще не в безопасности? — он хмурится. — Что еще тебе нужно сделать? Она смотрит ему в лицо и не отвечает. — Как я могу тебе помочь, если не знаю, что тебе нужно сделать? — спрашивает он и смотрит на нее очень взволнованно. Она пожимает плечами. — Может, ты мне немного подскажешь? Она вздыхает. — Может быть, застрять здесь — не самое худшее, что может со мной случиться, — отвечает она. Он хмурится. — Значит, ты так его любишь? Так сильно, что не прочь умереть за него? И она видит, что ему больно от мысли, что она любит какого-то таинственного мужчину. Белоснежка качает головой. «Это не работает, — думает она. — Это слишком сложно». Она не хочет причинять ему боль или заставлять его ревновать, он уже достаточно натерпелся. Как она может заставить его увидеть, кто он и как много он для нее значит, не используя слов? Она лихорадочно перебирает мысли, пытаясь придумать, что сказать, что сделать, когда замечает рану на его руке. — Ты ранен? — спрашивает она и садится. — Пара царапин, — отвечает он. — Дай мне посмотреть, — говорит она. Он поднимает рукав. — Это действует на мертвых? — спрашивает он, и она закрывает глаза. Больно, так больно каждый раз, когда он упоминает о своей смерти. И он не понимает, почему она так грустит. Она качает головой и капает на кончик пальца каплю волшебного лечебного зелья. Она так нежно прикасается к его ранам, по ее лицу текут слезы, потому что она помнит, как залечивала его раны, когда он был жив, когда она хотела, чтобы он был с ней. Он не знает, почему она плачет, он не знает, как сделать так, чтобы ей стало лучше, но где-то на задворках его сознания тень воспоминаний — женщина в красном плаще плачет над ним, залечивая его раны, — и тогда все освещается в его уме. Он не знает, кто он такой и почему она вообще заботится о нем, но ему ясно только одно. Он тот, из-за кого она плачет, он тот, кого она любит, а затем все его тело движется к ней, не задумываясь об этом, и его губы касаются ее губ, его палец гладит ее по щеке, и она улыбается, целуя его в ответ, обхватывая его лицо руками. Дэвид отстраняется и моргает, когда воспоминания наполняют его разум. Он наблюдает, как красная ленточка на ее шее сама собой развязывается и падает на землю. Она тут же улыбается ему сквозь слезы. — Мой Принц! — Белоснежка — шепчет он. — Да, — улыбается она сквозь слезы, — ты вернулся, ты здесь, ты действительно здесь, я нашла тебя! А затем он широко открывает глаза, когда осознает все последствия того, что только что произошло. Он отстраняется и смотрит на нее. — Ты действительно думала, что сражение с Цербером — хороший способ заставить меня поцеловать тебя? Он либо сердит, либо испуган, либо и то, и другое, она не может точно сказать. Она немного отстраняется. — Что я должна был делать? Пригласить тебя на романтический пикник в Подземном мире? Расстелить одеяло у реки потерянных душ…? — спрашивает она с полуулыбкой. — Цербер практически убил тебя! Ты желаешь умереть? Ты лишилась разума? — отвечает он, глядя на нее в ужасе, его руки трясутся. — Нет, не разума, — тихо говорит она. — А мужа, — она делает паузу, и ее голос срывается, — я потеряла своего мужа, — и теперь по ее щекам катятся слезы. Выражение его лица смягчается, и он смотрит на нее, когда его гнев медленно тает. — Ты отдала свое сердце Темному? — говорит он, все еще чувствуя себя невероятно разочарованным. — Нет, я этого не делала. — Она качает головой. — Я этого не сделала, потому что ты мое сердце! — отвечает она, и этот ответ полностью и основательно разрушает его. — Ты связал свою судьбу с моей, хотя Злая Королева преследовала меня. Ты принял стрелу, предназначенную для меня, чтобы спасти меня… Прекрасный, ты умер за меня… Я не единственная здесь, кто рискует. — Да, может быть, но я бы очень хотел, чтобы ты этого не делала. Я не хочу, чтобы ты застряла здесь со мной… — говорит он, указывая на мрачное окружение. — А я не хочу, чтобы ты вообще был здесь! Послушай, я заключила сделку с Темным, чтобы придумать, как к тебе добраться. Если я вернусь через пять дней, я получу свое сердце обратно… — Он так сказал? И ты ему поверила? — он закрывает глаза, изо всех сил пытаясь не закричать. — Если бы я застряла здесь, ты бы сделал то же самое! — возражает она. — Скорее всего, да, — он отвечает. — Тогда почему ты меня ругаешь? — спрашивает она, и в ее голосе звучит такая нежная мольба. — Я не знаю! Я просто последовал за тобой, чтобы убить зверя, которому на самом деле не нужно было умирать, в ужасе, что ты будешь страдать от последствий, если мы не убьем его вовремя, затем я увидел, как зверь практически съел тебя. Я имею право быть нелогичным! — говорит он, вскидывая руки вверх. Он качает головой и садится на землю. — Ты думала, что сражение с Цербером — хороший способ заставить меня поцеловать тебя? — спрашивает он и теперь смеется, качая головой. — Это ведь сработало, не так ли? — она улыбается. — Это действительно так, — говорит он, не зная, смеяться ему или плакать. — Я влюбился в тебя на мосту троллей после того, как ты ударила меня камнем по лицу. Почему сражение с Цербером должно было закончится как-то иначе? Иди сюда! Она не двигается. — О, да ладно, сделай мне поблажку, я не только слепо следовал за тобой, чтобы убить твоего зверя, но я также думал, что убив его, ты спасешь своего мертвого возлюбленного, поэтому я все время был вне себя от ревности, так что знаешь, я имею право кричать и смеяться над этим… — отвечает он. — Я не хотела, чтобы ты ревновал, вся эта игра в угадайку была полностью твоей идеей… — отвечает она, все еще хмурясь. — Иди сюда, — говорит он, — я сегодня достаточно натерпелся, не заставляй меня умолять… Она подходит ближе, и он опускает ее к себе на колени. — Как хорошо снова быть с тобой, — бормочет он, и она изо всех сил старается не заплакать. — Знаешь, мы его победим, — отвечает она, проводя пальцами по его волосам, — мы победим Аида и вернем тебя домой. Он смотрит на нее и старается не думать об истории Орфея, старается не говорить ей, как все это невозможно. — Ты… ты идешь на такой риск. Ты такая безрассудная. Отдаешь свое сердце Темному… сражаешься с Цербером… приходишь в Преисподнюю… Я… я не могу допустить, чтобы ты умерла из-за меня… — говорит он. — Я тоже не хотела, чтобы ты умирал из-за меня, — шепчет она в ответ. — Хорошо, — отвечает он, — но если это не сработает, мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что вернешься домой. Ты вернешься домой, и все будет в порядке… — Я не могу, — отвечает она и крепче прижимается к нему, — я еще не могу отпустить тебя. — Я знаю, — шепчет он в ответ, целуя ее слезы одну за другой, — я знаю, но Белоснежка, мне нужно знать, что ты постараешься. Попробуй для меня, пожалуйста… Она кивает. — Я попробую, — бормочет она. — Ты обещаешь? — он спрашивает. — Обещаю, — отвечает она, и все ее тело сотрясается от рыданий. — Я обещаю… — Не плачь… — шепчет он, — пожалуйста, не плачь… Он встает и оглядывается. Ближайшее здание — коттедж, похожий на дом Джеппетто. Он тянет ее в маленький дом. В данный момент внутри никого нет. Он усаживает ее на верстак посреди комнаты, затем загораживает дверь сломанным стулом. Когда он поворачивается к ней лицом, она выжидающе смотрит на него широко открытыми глазами. Он возвращается к ней и убирает волосы с ее лица. Она дышит быстрее, ее глаза слезятся. — Белоснежка, — говорит он. Она улыбается сквозь слезы. — Что? — Спасибо, — шепчет он. — Спасибо, что пришла сюда, спасибо, что так старалась, спасибо за то, что заключала ужасные сделки, рисковала и любила меня больше, чем я того заслуживаю… Она качает головой и прикладывает палец к его губам. — Ты заслуживаешь этого и еще кое-чего, — отвечает она. — Я не могу любить тебя так сильно, как ты того заслуживаешь… Его губы впиваются в ее губы, он кладет ее спиной на стол, она обхватывает его ногами, когда он расстегивает ее рубашку. Он притягивает ее ближе, и она закрывает глаза. Ему нужно попробовать ее на вкус, ему нужно почувствовать ее, ему нужно стать ближе, он так скучал по ней. Жили-были принцесса и пастух, жили-были бандит и принц, жили-были лакей, рыцарь, горох, близнец. Их истории и их воспоминания смешивались и менялись, и останавливались, и заново начинались, когда-то их история так запуталась, что перестала иметь всякий смысл, пока они не сняли все свои слои, и все, что осталось — их любовь. Интенсивная, всепоглощающая, страстная, сломанная, исцеляющая любовь. И она любит, любит, любит, любит его. Она прижимается к нему крепче, шепча, как сильно любит его, когда он движется быстрее. Она полностью и полностью теряет себя, пока не чувствует его влажную щеку на своем плече. Вот когда она открывает глаза. На его лице столько боли и печали. Каждое его прикосновение — это прощание. Она смотрит на него, а затем хватает его за руку. — Дэвид, — шепчет она. — Да, — бормочет он с закрытыми глазами. — Дэвид, посмотри на меня. Он не хочет открывать глаза, потому что реальность обрушится на него, и он развалится на части. — Пожалуйста, открой глаза… — снова пытается она, целуя его пальцы. — Что это? — спрашивает он, наконец, глядя на нее, быстро дыша, прислоняясь своим лбом к ее. — Это не прощание, — говорит она, проводя пальцами по линии его подбородка. — Что? — хрипит он. — Это еще не конец, это не последний раз, когда мы занимаемся любовью, это не прощание, ты меня слышишь? Он кивает. Он выглядит так, будто изо всех сил пытается сдержать слезы. Она улыбается ему. — Это не прощание, — шепчет она, садясь и наклоняясь, чтобы поцеловать его, затем снова начинает двигаться. — Мне нужно, чтобы ты поверил в нас, — говорит она, и он кивает. — Поверь в нас, поверь, что мы сможем пройти через это, поверь, что это не прощание, — а потом она закрывает глаза и снова начинает целовать его, двигаясь быстрее, ближе, сильнее. — Ты мне так нужен, — шепчет она. И он позволяет ей сдвинуть его и раздавить его, и исцелить его, и сломить его, и унести его, далеко-далеко силой ее веры и силой ее любви. — Я могу поверить, — шепчет он позже, когда они лежат вместе, крепко обняв друг друга. — Я думаю, я могу поверить. — Я знаю, что ты можешь, мой Принц, — бормочет она, прижимаясь своим лбом к его лбу. Она задается вопросом, сколько у них есть времени, прежде чем Аид выследит их. Она оглядывается. Ее одежда разбросана по всей комнате. Они должны быть одеты, на случай, если ворвется Аид. Она смотрит на плащ, красный плащ, который ей подарила Руби, и быстро садится. — Что случилось? — он спросил. — Ты сказал, что он не должен был умирать. — Что кто? — он спросил. — Зверь. Ты сказал, что нам не нужно убивать зверя. — Убить зверя было твоей идеей сближения, — улыбается он. Она вскакивает и надевает штаны. — Ну давай же! — она сказала. Он смотрит на нее в замешательстве, но не спорит. Он просто в спешке накидывает обратно свою одежду. Теперь она полностью одета, на ней все, кроме красного плаща Руби. Она хватает его за руку и вытаскивает из коттеджа. — Куда мы идем? — он спросил. — Что, если зверь не зверь? — она спрашивает. Его глаза становятся шире. Они вместе бегут туда, где лежит убитый Цербер. Белоснежка становится на колени рядом с ним. Дэвид приставляет нож к одному из носов зверя. — Он еще дышит, еле-еле! — он говорит. Она хватает плащ Руби и надевает его на трехголовую собаку. Трансформация мгновенная. Зверь сжимается до человеческих размеров и человеческого облика. Белоснежка срывает лечебное зелье с шеи. Она кладет крошечную каплю на руку и кладет ее на губы мужчины. Он выглядит очень юным и очень знакомым, а затем глаза Белоснежки раскрываются шире. — Это Герк! — она задыхается. Дэвид смотрит на мужчину. — Он не просыпается. Может быть, есть рана, которую мы пропустили! — говорит Дэвид, и они переворачивают его. Несмотря на то, что в Цербера неоднократно стреляли и наносили удары ножом, у Геркулеса остался только след от укуса на шее. — Попробуй еще целебного зелья, — говорит Дэвид, и Белоснежка пытается снова. Она наносит каплю на след от укуса и еще одну капает с пальца на его губы. Процесс заживления действительно медленный. Какой бы виноватой она себя не чувствовала за то, что причинила ему боль, ее чувства не так сильны, как когда она прикасается к Дэвиду. Через десять минут Геркулес наконец открывает глаза. — Белоснежка! — он говорит. — Это ты? Что ты здесь делаешь? Ты только что спасла меня? Он медленно садится и смотрит на них обоих. Он не узнает Дэвида. — Это Дэвид, мой муж, — быстро указывает Белоснежка, потому что Герк улыбается ей, широко распахнув глаза, краснея, и он такой же молодой, как тогда, когда посещал ее замок. Он, должно быть, был в Подземном мире в течение очень долгого времени. — Что с тобой случилось? — Ты вышла замуж? — он спросил. Она улыбается и кивает. Он указывает на лук и стрелы, свисающие с ее спины. — Ты все еще лучник… — Да, на самом деле я только что дважды выстрелила тебе в глаза, — съеживается она. — Это невероятно! — он отвечает. — Герк! Что именно с тобой случилось? Ты помнишь? — снова спрашивает она. Он хмурится, пытаясь собрать вещи воедино. — Я завершал свои двенадцать подвигов, — начинает он. — Последним было захватить Цербера, я только хотел его поймать, но он бросился на меня, и я случайно убил его. Или, может быть, мы убили друг друга. Но я ничего не знал о проклятии, в котором говорится о том, что тот, кто убьет Цербера должен заменить его. Так я застрял в этой форме, и сначала я пытался общаться и просить о помощи, но потом я думаю, что я полностью потерял себя, я потерял счет времени, я полностью забыл, что был человеком, а потом ты освободила меня… Я не знаю, как тебя отблагодарить Белоснежка и Дэвид смотрят друг на друга. — На самом деле это была ее идея, — пожимает плечами Дэвид, — я думал, ты ужасен. — Погоди, — хмурится Белоснежка, — значит ли это, что если бы мы не превратили тебя обратно в человека, один из нас превратился бы в трехголового пса? Глаза Дэвида широко открыты. Герк только пожимает плечами. — Это древнее проклятие, я не знаю! — К счастью для нас, мы не узнаем об этом, — отвечает Дэвид, и Герк смеется. И вот вдали загорается дорожка, там большие каменные ступени уходят в облака. Герк смотрит на него, а затем поворачивается к Белоснежке. — Думаю, это для меня, — улыбается он. — Спасибо! Он быстро обнимает Белоснежку, затем пожимает Дэвиду руку. Дэвид кладет руку на плечи Белоснежки, и они оба смотрят, как Геркулес идет по освещенной дорожке и исчезает вдали. Путь остается открытым. — Я думаю, что он остается открытым для тебя — говорит Белоснежка и поворачивается, чтобы посмотреть на Дэвида. — Ты можешь идти, ты можешь быть в безопасности, — говорит она едва слышно. Она выглядит такой взволнованной тем, что он может выбрать эту возможность двигаться дальше, двигаться дальше без нее. Дэвид качает головой. — Я не оставлю тебя одну в Преисподней, — улыбается он. — Кто знает, в какие неприятности ты попадешь без меня! Белоснежка смеется, по ее щекам текут слезы. Часть ее хочет, чтобы он жил дальше и был счастлив, другая часть пытается не умолять его остаться. — Иди сюда, — бормочет он и крепко притягивает ее к себе. — Я никуда не собираюсь.