Притяжение/Gravity

      Глава 20       Тысячи лет назад…       Она шла без остановки два дня. Прошло два дня? Здесь, в Подземном мире, трудно это понять, когда солнечный свет имеет странный красноватый оттенок, а ночь достаточно ярка, чтобы не давать глазам отдыха. Она устала и хочет пить, очень хочет пить, но она продолжает идти вслед за своим мужем, который проделал весь этот путь в Подземный мир, чтобы найти ее. Она теряется в своих мыслях, переставляя одну ногу перед другой.       Она помнит, как впервые увидела его. Он был в лесу, думая, что он совсем один. Он играл самую прекрасную песню, которую она когда-либо слышала в своей жизни, поэтому она осмелилась принять свою смертную форму и тихо, очень тихо приблизилась к нему. Быть самой красивой из древесных нимф было большим проклятием с тех пор, как смертные люди узнали тайну древесных нимф. Они узнали, что все, что им нужно было сделать, для того, чтобы завладеть нимфой, это украсть ее шарф, и тогда у нимфы не будет другого выбора, кроме как следовать за этим человеком, отчаянно пытаясь вернуть свой шарф, отчаянно пытаясь освободиться. Она провела всю свою жизнь, убегая от людей — жадных, эгоистичных мужчин, которые были настолько очарованы ее красотой, что не нашли времени, чтобы спросить ее, чего она хочет.       Но он был другим.       Он пел один, играл на своей арфе, и это был самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала за всю свою жизнь. Поэтому она сидела и слушала. Она каждый день возвращалась слушать его песню, пока звук его голоса не стал ее лучшим другом, без которого она не представляла жизни. И однажды он увидел ее. Она замерла на месте и крепче вцепилась в свой шарф, в ужасе от той минуты, когда он придет за ней, в ужасе от той минуты, когда он окажется ничем не отличающимся от смертных мужчин, которые преследовали ее всю жизнь.       Но он никогда этого не делал. Он увидел, что она стоит там, и ненадолго замолчал, рассматривая ее длинные белокурые локоны, ее зеленые глаза, ее стройную фигуру, затем он улыбнулся и продолжил петь. И он продолжал петь для нее день за днем, он улыбался ей и пел свою песню. Она садилась ближе к нему, смотрела на него, улыбалась в ответ. Ей хотелось сказать ему что-нибудь, что-нибудь светлое, что-нибудь умное. Она хотела сказать ему, как много для нее значила его песня. Как много значил для нее тот факт, что он не пытался отнять что-то силой, тот факт, что он предложил ей свою музыку, а не пытался отобрать у нее что-то. Но она была древесной нимфой, которая всю жизнь убегала от мужчин, поэтому у нее не очень хорошо получалось подбирать слова. И через некоторое время она поймала себя на том, что мечтает, чтобы он погнался за ней и украл ее шарф, потому что ей было недостаточно его песни, она хотела, чтобы он побежал за ней, потому что она хотела пойти за ним домой, она хотела быть с ним днем ​​и ночью. Ночью ей хотелось смотреть, как он спит, ей было интересно, говорит ли он, когда просыпается утром, или просто снова начинает петь, ей снились его руки, обнимающие ее, и ее тело, запутавшееся в его. Поэтому она сделала то единственное, что могла придумать, она подошла ближе к нему и уронила шарф на землю. Он застыл на месте и вопросительно посмотрел на нее. Потом он перестал петь и подошел к ней, взял ее шарф и вернул ей. Она хотела, чтобы он понял, но она не могла говорить, поэтому она стояла и смотрела на него, тряся руками, чувствуя, как ее сердце разрывается. И тогда он понял ее.       — Ты хочешь, чтобы я взял его? — он спросил.       Она кивнула с таким облегчением, что подумала, что вот-вот заплачет.       Он посмотрел на нее так удивленно, но он явно был тронут этим, затем опустился перед ней на колени.       — Выходи за меня? — было все, что он сказал.       И теперь настала ее очередь удивляться, потому что смертные мужчины не часто чувствовали необходимость обещать нимфам любовь до конца жизни.       Она быстро кивнула. Он встал и улыбнулся.       — Я Орфей, — сказал он так тихо, опасаясь, что она — сон, который он все еще может спугнуть. — Как тебя зовут?       Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти свой голос, но она его нашла.       — Эвридика, — наконец сказала она, а затем обвила руками его шею и поцеловала. Он еще раз посмотрел на нее, удивленный, а затем рассмеялся и поцеловал ее в ответ.       Орфей шел без остановки два дня. Когда Аид сказал ему, что все, что ему нужно сделать, чтобы вернуть свою жену в страну живых, это позволить ей следовать за ним домой, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее, он не сомневался, что он сможет это сделать. Его сердце было достаточно сильным, его любовь была достаточно сильной. Но теперь он уже не так уверен. Он помнит, как в первый раз, когда он увидел ее, она выглядела так красиво, что он думал, что она не настоящая, он думал, что она ему снится. Но она продолжала возвращаться день за днем, чтобы послушать его песню, и она была такой пугливой. Он не осмеливался делать ничего, кроме как улыбаться ей, потому что знал, что она убежит. И когда она подошла к нему и предложила свой шарф, он все еще не мог поверить в то, что она хотела быть с ним, что она выбрала его.       Остаток дня он провел, пытаясь узнать о ней что-нибудь, пытаясь узнать ее получше. Через несколько дней они поженились, и через несколько часов после того, как они обменялись клятвами, ее укусила змея, и она умерла. Поэтому он умолял, торговался и продавал все, что у него было, чтобы купить информацию о том, как добраться до Подземного мира, чтобы вернуть свою жену.       Она не сказала ни слова за последние несколько часов, и ее шаги настолько тихие, что он начинает сомневаться, что она вообще здесь.       Должно быть, она так же истощена, как и он. Он не может винить ее за то, что она слишком тихая. Кроме того, то, что она такая тихая, — одна из его любимых черт в ней. Да, она самая красивая древесная нимфа во всех землях, и у него перехватывает дыхание каждый раз, когда она смотрит на него, но ему нравится, что он единственный, кто может заставить ее говорить. Пытаться выяснить, кто она на самом деле и о чем думает, — одно из его любимых занятий. Но здесь и сейчас он больше не может молчать. Ему нужно знать, ему нужно знать, что она действительно здесь, ему нужно знать, что с ней все в порядке, ему нужно знать, что она действительно идет за ним.       — Любовь моя, — говорит он, — мне здесь становится очень одиноко, я устал, и я знаю, что ты не любишь много говорить, но не могла бы ты сказать что-нибудь? Что угодно!       Она чувствует, что он напряжен, измотан и сомневается. За последний час он почти дважды повернулся и посмотрел на нее. Он устал, голоден и хочет пить, и если бы она была человеком, она, вероятно, знала бы, что ему сказать, она, вероятно, сказала бы что-то глубокое и ободряющее, что-то, что подбодрило бы его. Она отчаянно ищет в уме то, что она могла бы сказать ему.       Она хочет сказать ему, как она благодарна ему за то, что он пришел сюда ради нее, она хочет сказать ему, что пойдет за ним куда угодно, даже на край света, она хочет сказать ему, что он единственный, кого она когда-либо любила. Она снова находит свой голос, соединяет слова одно за другим и говорит:       — Я люблю тебя!       Он замирает, потом оборачивается, чтобы посмотреть на нее. Его глаза широко открыты, руки трясутся, сердце колотится, столько радости на его лице, потому что это так много, это слишком много. Он знал, что она заботилась о нем и хотела быть с ним, но на самом деле услышать, как ее тихий голос произносит эти слова… Он так переполнен любовью и радостью, что совершенно забывает, что не должен оборачиваться.       Она смотрит на него и улыбается в последний раз, и ее глаза наполняются слезами, потому что он забыл, и он обернулся, чтобы посмотреть на нее. Он падает на колени, прикрывая рот рукой, его тело сотрясают рыдания, потому что он понимает, что провалил испытание.       Земля трясется, и вокруг них падают камни. Когда он просыпается, он оказывается в лесу один. Он зарывается лицом в землю и плачет. Он изо всех сил пытается снова войти в Подземный мир, но это похоже на то, что Подземный мир исчез. Он не может найти дорогу обратно.       «Так близко», — думает он.       Он был так близко, а потом подвел ее. Он медленно встает и возвращается в то самое место в лесу, где раньше пел для нее. Он садится, закрывает глаза и поет самую грустную песню, которую когда-либо знал этот мир.

***

      Наши дни…       Белоснежка и Дэвид медленно идут вместе к маленькому городку, его рука обнимает ее за плечи.       — Что здесь нужно сделать для того, чтобы поесть? — она спрашивает.       — Ты к этому не готова, — улыбается он.       — Что? Почему?       — Потому что Слепая Ведьма подает завтрак в своем пряничном домике. Ну, она называет это завтраком, это в основном сладости.       — Слепая Ведьма? Наша Слепая Ведьма? Она умерла?       — Видимо, да.       — Мы убили ее?       — Нет, мы этого не делали. Бабушка сделала!       — Что? Когда? Она ничего не сказала.       — Я думаю, Бабушка ведет очень насыщенную жизнь. Не думаю, что мы знаем и половину того, что она делает каждый день, — улыбается Дэвид.       — Когда я состарюсь, я хочу быть такой же потрясающей, как Бабушка, — смеется Белоснежка.       Дэвид смотрит в сторону и не отвечает, потому что есть большая вероятность, что она состарится без него.       — Не делай этого! — говорит она и сжимает его руку.       — Я ничего не говорил, — отвечает он.       — Тебе не нужно было, — говорит она и поворачивается, чтобы посмотреть на него. — Ты идешь со мной домой. Мы стареем вместе.       — Да, Ваше Высочество, — пытается поддразнить он, но она совсем не смеется.       — Мы пройдем третье испытание, первые два мы уже прошли, — убеждает она его.       Он кивает. Что, если единственная причина, по которой она здесь, — он должен помочь ей смириться с его смертью.       Они идут к пряничному домику. Белоснежка открывает дверь, и они входят вместе.       — Белоснежка и Прекрасный Принц, — говорит Слепая Ведьма, глубоко вздохнув. — Это вы убили Цербера? Это объясняет, почему сегодня утром Аид был в таком скверном настроении. Да ведь он даже не попробовал моего миндального печенья!       — Как ты об этом узнала? — Белоснежка удивленно смотрит на ведьму.       — Твоя одежда вся в запекшейся крови, принцесса, и часть крови не твоя. Я чувствую запах. Позволь мне помочь тебе! — говорит она и машет руками.       Одежда Белоснежки и Дэвида тут же новая и чистая, прорехи и разрывы зашиты, вся кровь от битвы с Цербером ушла.       — Спасибо, — отвечает Белоснежка.       — Расстроить Аида — это дело, которое нужно поощрять, — отвечает Слепая Ведьма. — Кроме того, ты не можешь сидеть за моим столом в таком виде. А теперь давай, садись.       Слепая Ведьма возвращается с двумя тарелками с самым необычным сочетанием продуктов. Есть и конфеты, и бекон, и пирожные, и яичница.       Белоснежка так голодна, что ей все равно, что она ест, она просто съедает все. Затем она поворачивается к Дэвиду, который едва касается своей тарелки.       — Что случилось? Ты не голоден?       — Он волнуется из-за того, что ты провалишь третье испытание и будешь опустошена, когда тебе придется идти домой одной, — говорит Слепая Ведьма из другого конца комнаты.       Дэвид и Белоснежка оборачиваются и смотрят на нее.       — Что? Я чувствую его запах отсюда, — отвечает она.       Белоснежка поворачивается к Дэвиду.       — Это правда? — тихо спрашивает она.       — Что? Ты не чувствуешь моего запаха? — он пытается пошутить, но Белоснежка смотрит на него. Ей не до смеха. — Да, это правда, — вздыхает он.       — Мне не нужно будет ни с чем мириться, потому что мы победим! — Белоснежка отвечает.       — Верно, — пытается возразить он, — но…       — Что? — спрашивает Белоснежка. — На тебя это не похоже, мой Принц. Быть таким пессимистом. Что не так?       — Возможно, я уже знаю, каким будет третье испытание, — тихо отвечает он.       — Ты знаешь? Расскажи!       — Аид рассказал мне историю об Орфее. Он пришел в Подземный мир, чтобы спасти свою жену. Я думаю, что последним испытанием будет то, что мы должны будем вернуться домой тем же путем, которым ты пришла сюда. И ты не сможешь обернуться, чтобы посмотреть на меня на протяжении всего пути. Если ты забудешь, или если ты испугаешься, или если что-то пойдет не так, и ты оглянешься — ты провалишь испытание и вернешься в Зачарованный лес, а я вернусь обратно сюда, — отвечает Дэвид.       — Ну, это звучит не слишком сложно, — отвечает Белоснежка. — Это долгий путь, если нам придется идти обратно, но мы можем сделать это, — говорит она, беря его за руку.       — Аид сказал, что все думают, что это просто, и они делают это, и обычно в последнюю минуту, именно тогда, когда они думают, что они сделали это, вот тогда они и терпят неудачу.       Белоснежка хмурится.       — Он сказал что-нибудь еще?       Дэвид качает головой.       — Он говорил в основном всякие ужасы, но его главная мысль заключалась в том, что если в твоем сердце есть хоть какое-то сомнение, то ты никогда не пройдешь испытание.       — Сомнение? Я могу придумать несколько причин, по которым я бы потерпела неудачу, но ни одна из них не связана с сомнением, — отвечает она.       — И с чем же они связанны? — он спрашивает.       «С любовью», — хочет сказать она, но вместо этого качает головой.       — Поговорим об этом позже, — говорит она, указывая на Слепую Ведьму.       — Вы не должны доверять воспоминаниям Аида об истории Орфея, — прерывает Слепая Ведьма. — Почему бы тебе не спросить самого Орфея?       — Орфей здесь? — удивленно спрашивает Дэвид.       — Да, он живет на окраине города со своей женой.       — Они вместе? — снова спрашивает Дэвид.       — Иди и узнай, — улыбается Слепая Ведьма.       — Пошли, — шепчет Белоснежка, и она тянет его за собой.       Он понимает, что будет скучать по этому. Быть вместе, заниматься делами, большими делами, такими как квесты и приключения, и спасение королевства, и мелочами, такими как чаепитие или сидение у огня, или веселые посиделки с гномами и занятия любовью при лунном свете, или посещение ведьм. Он так беспокоится о том, как Белоснежка справится с третьим испытанием, но правда в том, что если она его провалит, он будет так же раздавлен, как и она, если не больше. Что сказал Аид? Сломленная оболочка человека…       — Должно быть, это он, — Белоснежка указывает на маленький белый дом на окраине города. Дэвид пытается стряхнуть с себя мрачные мысли.       — Да, — он пытается улыбнуться.       Она смотрит на него и хочет сказать ему, что понимает, что он чувствует себя грустным, потерянным и одиноким, но в последнюю минуту передумала. Вместо этого она обнимает его.       — Я люблю тебя, Прекрасный Принц, — бормочет она. Он закрывает глаза и целует ее в лоб.       Она стучит в дверь белого дома. Женщина открывает дверь и смотрит на них. Она выглядит очень старой и очень молодой одновременно.       — Здравствуйте, — улыбается Белоснежка, — Слепая Ведьма сказала нам, что здесь живет Орфей…       Женщина улыбается, и Белоснежка отмечает, как ее волосы сияют и меняют цвет, когда она двигается, и как грациозна ее стройная фигура, когда она жестом заставляет их следовать за собой. Она ведет их через небольшие жилые помещения на задний двор, где мужчина набивает трубку у небольшого костра.       — Кто там, любовь моя? — он спрашивает.       Она не отвечает, поэтому он поднимает взгляд. Он выглядит старше, с глубокими морщинами от смеха и вьющимися седыми волосами.       — У нас гости, — удивленно говорит он. — Пожалуйста, присаживайтесь.       Он смотрит на них, затем тянется к руке женщины и тянет ее прямо к себе. Она улыбается и кладет голову ему на плечо.       — Должно быть, ты тот человек, который оживил лес, — говорит он, глядя на Дэвида. Белоснежка поворачивается, чтобы посмотреть на него с удивлением. Она еще не слышала об этом. — Это сделало мою жену очень счастливой, — продолжает мужчина. Затем он поворачивается к Белоснежке. — А ты, ты все еще жива, не так ли?       — Да, — отвечает Белоснежка.       Орфей улыбается.       — Юная любовь, — говорит он, обращаясь к женщине рядом с ним, — это было так давно, не правда ли, любовь моя?       Она кивает.       — Что привело вас сюда, ребята? — спрашивает он с доброй улыбкой на лице. — Что я могу сделать для вас?       Дэвид колеблется. Как долго Орфей находился здесь, в Подземном мире?       Белоснежка смотрит на него, а затем берет его руку в свою.       — Аид рассказал моему мужу часть Вашей истории. Мы хотели бы услышать ее от Вас. Потому что я здесь, и я прошла свои первые два испытания, а теперь мне нужно пройти третье, — колеблется она. — И я надеялась на совет, все, что Вы думаете могло бы помочь нам…       — Третье испытание, — размышляет он. — Это испытание убило меня во многих смыслах этого слова, — говорит он и отводит взгляд, все еще преследуемый своими воспоминаниями.       Женщина обнимает его за плечи и целует в щеку. Он поворачивается, чтобы прижаться лбом к ее, и на мгновение они, кажется, совершенно забывают, что у них есть компания.       — Я беру свои слова назад, — шепчет Белоснежка. — Когда я состарюсь, я хочу быть похожей на нее…       — Ты можешь быть и такой, и такой, — улыбается Дэвид. — Ты могла бы быть, как она, с арбалетом, бесшумной и смертоносной, — говорит он и снова чувствует боль в сердце, потому что его может не быть рядом, когда она состарится.       Она кладет голову ему на плечо, и из всех мест в Подземном мире именно здесь, в присутствии древней неиссякаемой любви, кажется, что это хорошее место для отдыха.       — Третье испытание, — начинает Орфей, и Белоснежка удивленно поднимает глаза, — звучит достаточно просто. Я должен был идти впереди, моя любовь должна была следовать за мной. Мы подошли к дереву амброзии, она сорвала плод с его веток, а затем мы направились выше. Вот где я потерпел неудачу. Может быть вы заметили, что она не любит много говорить, поэтому я шел сам по себе и мне стало интересно — шла ли она вообще за мной. Считали ли она, что все эти хлопоты стоили того, чтобы просто побыть со мной еще несколько лет, а затем снова умереть, ведь всем нам однажды придется умереть. Я подумал, не хотела ли она жить дальше без меня.       Женщина рядом с ним качает головой, ее глаза наполняются слезами. Она поднимает руку Орфея и подносит ее к своим губам.       — Я попросил ее сказать что-нибудь, что угодно, мне нужно было знать, что она со мной. И она сказала… — Орфей поворачивается, чтобы посмотреть на женщину.       — Я тебя люблю! — говорит женщина, и голос ее звучит так неземно красиво, как шелест листвы или журчание ручья.       — Я обернулся, — говорит он. — Я обернулся и посмотрел на нее, потому что как я мог не повернуться? Как я мог не повернуться, когда говорит сама любовь? Я провалил испытание. Я был опустошен. Я бродил по стране живых, одинокий разбитый, потерянный. И тогда двадцать восемь лет спустя я умер. И когда лодка принесла меня, я плакал, потому что она была там, ожидая меня у причала. Я был достаточно самонадеян, думая, что могу спасти ее силой своей любви, в то время как мое сердце было полно сомнений, но именно ее непоколебимая любовь снова свела нас вместе… она была единственной, кто спасал меня все это время… — говорит он хриплым шепотом. Он качает головой. — С тех пор мы вместе. Не знаю, как моя история поможет тебе…       Белоснежка вытирает глаза. Дэвид смотрит вниз. Они были врозь двадцать восемь лет.       — Как давно Вы здесь? — он спрашивает.       — Кто считает? — спрашивает Орфей, глядя на жену. Она улыбается в ответ.       — Разве Вы не хотите двигаться дальше? — Очередь Белоснежки спрашивать.       — Я не могу двигаться дальше. объясняет Орфей. — Кажется, я должен работать здесь, но вакансия пока занята.       Дэвид хмурится.       — Работа Аида? — он спросил.       Орфей пожимает плечами и не отвечает на вопрос.       — Моя любовь, может уйти в любое время, когда захочет, но она все время предпочитает этого не делать, — добавляет он и смотрит на нее с такой благодарностью в глазах. — Она решила остаться здесь, со мной… она любит меня больше, чем я того заслуживаю, — пытается сказать он, но она прикладывает палец к его губам и качает головой.       — Значит, если я пройду третье испытание… — начинает Белоснежка, и ее голос затихает.       — Тогда Аида не стало бы, а Орфей стал бы править Подземным миром, — заканчивает ее мысль Давид. — Все было бы иначе, не так ли?       Орфей смотрит куда-то вдаль.       — Слишком рано об этом говорить, — задумчиво отвечает он.       И тут красавица смотрит на Белоснежку.       — Жизнь сама по себе — испытание, — улыбается она. — Может быть, ты потерпишь неудачу, может быть, нет, любовь все равно победит.       Орфей целует жену в щеку.       — Правильно, дорогая. Я бы и сам не сказал лучше, — добавляет он, и то, как он смотрит на нее, столько любви в его глазах заставляет Белоснежку чувствовать, что она вторгается во что-то личное.       Белоснежка кивает.       — Спасибо! — говорит она и смотрит на Дэвида. — У нас есть еще вопросы?       Кажется, он задумался. Он поднимает глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. Он качает головой.       Белоснежка встает.       — Большое спасибо за то, что рассказали нам свою историю!       Орфей улыбается. Его жена смотрит на Белоснежку и говорит:       — Удачи!       Дэвид и Белоснежка выходят из маленького белого дома.       Он крепко держит ее руку.       — Мы могли бы просто забыть о третьем испытании и остаться здесь навсегда, — говорит Белоснежка, и как только слова срываются с ее губ, она понимает, что это невозможно. Аид никогда этого не допустит.       — Ты должна отправиться в Зачарованный Лес, найти Румпельштильцхена и вернуть свое сердце! — он отвечает.       — Я? — она пытается возразить.       — Ты знаешь, что это правильно. Послушай, даже если это не сработает… они все же оказались вместе через двадцать восемь лет…       — Двадцать восемь лет — это очень долгий срок…       — Что такое двадцать восемь лет для тех, кто разделяет вечную любовь? — он спросил.       Она закрывает глаза.       — Но Белоснежка, я не хочу, чтобы ты ждала меня там, наверху. Я хочу, чтобы ты шла дальше, я хочу, чтобы ты жила своей жизнью, я хочу, чтобы ты снова любила…       Она всхлипывает и прикладывает палец к его губам. Она качает головой.       — Я не могу… я не могу потерять тебя.       — Ты никогда не потеряешь меня… Я навсегда твой, но это не значит, что ты не должна двигаться дальше…       Белоснежка снова качает головой.       — Мы пройдем испытание, — отвечает она. — Я уже знаю, как это сделать.       — Как?       Она оглядывается.       — Я не хочу говорить об этом вслух. Если он меня услышит, он изменит правила или изменит испытание. Ты мне доверяешь?       — Я доверяю тебе.       — Ты веришь мне, когда я говорю, что знаю, как пройти третье испытание? — Белоснежка шепчет.       Логика подсказывает ему, что если он отдастся надежде, если он отдастся любви, он будет более опустошен, если что-то пойдет не так и она потерпит неудачу. Если он не будет питать больших надежд, если он будет охранять свое сердце, если он не будет верить, то он не сломается, если она потерпит неудачу. Но она стоит там, широко открытыми глазами смотрит на него, прося его поверить ей. Когда твоя любовь спрашивает тебя, веришь ли ты, есть только один правильный ответ.       — Конечно, я тебе верю, — улыбается он, и он действительно так думает.       Она обнимает его и целует.       — Спасибо! — шепчет она.       Они слышат мужской голос позади себя.       — Ой! — говорит он, — ничто так не согревает сердце, как звук влюбленных, прощающихся друг с другом навсегда! Это то, что вы делаете, не так ли?       Белоснежка встает между Аидом и Дэвидом и смотрит на него.       — Что ты хочешь?       — Чего я хочу? — он улыбается. — Я здесь, чтобы исполнить твое желание, принцесса. Пришло время для твоего третьего испытания!