Нечто внутри

Луна сегодня очень яркая. Даже слишком. Её лучи бесшумно скользят по оконной раме и, словно непрошеные гости, просачиваются в комнату, падая на поверхность хлипкой входной двери. В сознании невольно всплыла мысль, что если кто-то захочет, то сможет с лёгкостью выбить эту тонкую дверцу. И этим «кем-то» наверняка будет Камило. Я оторвала голову от подушки, приподнялась на локтях и прислушалась к зловещему скрипу половиц, что раздался за стеной. Тихие, едва различимые шаги замерли перед моим убежищем. Нервно сглотнув, я вжалась в угол своей узкой кровати, зарылась в одеяло и, прерывисто задышав, до боли вцепилась ногтями в свои плечи. Резкое дребезжание дверной ручки – словно кто-то стал яростно дёргать её – неприятным эхом пронеслось в сердце. – Пожалуйста… прошу… перестань! – крикнула я невидимому монстру. Но он не прекратил. Не исчез. Не рассыпался пеплом, подобно безмолвному наваждению. – Мира-а-а, – вкрадчивый шёпот сменился трескучим смехом. Тем самым смехом, что я слышала от Камило на кухне… Нет. Не от Камило. От того существа, что прикидывается им, – Мира, ты же понимаешь, что это из-за тебя Камило умер? Нет. Не хочу этого слышать. Не хочу знать. – Конечно, не хочешь! Никто не хочет знать истину! Но я открою тебе глаза… – Исчезни! Сгинь! – я сжала свои плечи, – Прекрати! – Вы все виноваты! – голос приближается. Подкрадывается. Подползает, будто шипящая змея, – Вся ваша мерзкая семейка виновна! – Нет… – Все. Всегда. Игнорировали. Камило, – холодно отчеканило тёмное нечто, –Никто из вас не обращал на его боль внимания. НИКТО. Даже Долорес, которая каждый вечер изо всех сил старалась не вслушиваться в его страхи. В его страдания. Она не помогла родному брату! Думаешь, теперь его сестрица уйдёт безнаказанной? Руки пробила паническая дрожь. Мышцы живота болезненно заныли – точно в судороге. Сознание заволокла пелена плотного тумана. Оглушающий звон и непрерывный шум создавали в ушах какофонию безумия. Я буквально физически ощутила, как душу охватывает тёмная сеть. Как тонкая паутина оплетает все органы. Как пауки врываются в моё нутро. Они извиваются. Плодятся. Беснуются. Рассекают своими острыми лапками кожу. Пауки страха. Пауки сомнений. Пауки тревог. Пауки мрака. – Неужели… именно это чувствовал Камило? – шепчу неуверенно, предательски заикаясь. – И даже хуже, Мира, – кровать заскрипела, будто кто-то сел на её край, – Камило боялся. Камило не хотел, чтобы вы это знали. Чтобы вы видели его терзания. Он жертвовал собой ради вашего спокойствия... Это тяжёлое бремя давило на него. – Но… чего он боялся? – Узнаешь, – таинственно ответило нечто и, громко усмехнувшись, одним рывком стянуло с меня одеяло. Мою последнюю защиту. Я поёжилась, но внезапно осмелев и собравшись с силами, заглянула в его гадкие, искрящиеся кровавым пламенем глаза. – Я никогда бы не бросила Камило. И никто из нас не бросил бы его. Ты лжёшь. Ты всего лишь… Я осеклась. Замолкла. А кто он собственно такой? – Я – нечто давно поселившееся в Камило, – едкая ухмылка похожа на озлобленный оскал, – Физическое воплощение всех его страхов, тревог и сомнений. Что-то тёмное, поглотившее его целиком. И тебе со мной не справиться. Не отправить меня обратно в ад. Не сжечь на костре. Не изгнать. И я причиню вам всем боль. *** Я вскрикнула, резко подскочив на кровати. Сердце бешено стучало в груди, намереваясь разорваться в клочья. Рвано вздохнув и выдохнув, попыталась успокоиться. Всё хорошо. Это всего лишь кошмар. Всего лишь ночной бред… – Всего лишь сон, – едва слышно пробормотала я, стирая со лба холодный пот, – Или нет? Немного поразмышляв, устремив взгляд в стену и побившись об неё головой так, что даже Касита негодующе захлопала ставнями окон, я вынесла свой вердикт: – Нет. Это определённо был не сон. *** Всё утро я боролась с сумасшедшим головокружением и невыносимой слабостью, которые приковали меня к постели. Вылезать из-под одеяла катастрофически не хотелось, но я, протерев глаза и вымученно зевнув, всё-таки справилась с этим отвратным сонливым состоянием. Встав с кровати и быстро переодевшись в любимый пёстрый сарафан, я вышла из комнаты. Усталость как рукой сняло, когда, стоя в длинном коридоре, вдруг заметила на горизонте силуэт дяди Бруно. Встрепенувшись, я подбежала к нему и, схватив за рукава пончо, резко выпалила: – Зачем ты отдал видение Камило? – то ли из-за взвинченных нервов, то ли от недосыпа, мой тон был раздражённым и чрезмерно серьёзным. Хотя как тут не быть серьёзной в такой-то ситуации. Бруно удивлённо посмотрел на меня и, смиренно подняв руки вверх, спросил: – Видение? Какое видение, Мира? Мои пальцы дрогнули. Я выпустила ткань из ладоней и осторожно отступила назад. – Бруно… – я непонимающе заглянула дяде в лицо, – Ты… И вдруг замерла. – Мира? – Дядя Бруно, а когда твои глаза успели перекраситься? – я недоверчиво сощурилась. Ранее тёмно-зелёные, я бы даже сказала болотистого оттенка, глаза превратились в два маленьких пылающих уголька. Как у Камило. – Перекраситься? – изумлённо переспросил он, – Мира, ты какая-то странная сегодня. Может тебе ещё отдохнуть? Я недовольно нахмурилась и, развернувшись, зашагала в противоположную ему сторону. – Забудь. Не выспалась просто, – кинула я напоследок и поспешила скрыться за поворотом. *** После этой странной ситуации с Бруно моя цель нарисовалась сама собой, и я сразу же приступила к её выполнению. Сейчас, сидя за столом вместе с роднёй и напряжённо завтракая, я настороженно всматривалась в глаза окружающих. И, знаете, кажется, мир сошёл с ума. У всех вместо нормальных глаз были пылающие багровым пламенем угли. Ну, почти у всех. Притихшие Долорес и Антонио то и дело бросали на меня встревоженные взгляды. Они тоже заметили эти изменения? – Мира, дорогая моя кузина, пялиться на людей нехорошо, – ехидно прозвучало над самым моим ухом. Я обернулась, чуть задевая кудрями нос лже-Камило. Да. Так и буду называть его с этого момента. – А запугивать людей, значит, хорошо? – прошептала я, показательно махнув рукой на поникших Долорес и Антонио. – Мирабель, пожалуйста, доешь, – послышался уставший голос бабули, – Остынет же. Я молча повернулась обратно, уперев задумчивый взгляд в тарелку. – Камило, сядь уже куда-нибудь, – мучительно закатил глаза дядя Феликс. На секунду показалось, что они у него – самые обычные. Такие же, как и всегда… но это было не так. Выдвинув пустующий рядом со мной стул, притворщик грациозно опустился на него, взметнув вверх края бордового пончо. А что если… – Камило, а ты ведь со вчерашнего дня в этом обличии. Не надоело? – невзначай спрашиваю я, притворяясь, что всё в порядке. – Не-а. Мне и так хорошо. – Но, может, ты захочешь применить свой дар… сейчас? – я неловко пожала плечами и тут же поймала на себе его холодный, прожигающий до костей взгляд. – Не захочу, – сухо усмехнулся демон и, вальяжно подобрав пальцами нож, угрожающе махнул остриём в мою сторону. Я заёрзала, нервно сглотнула и, на всякий случай, отодвинулась подальше. Ну почему никто не замечает этого? Они под его влиянием, конечно, но всё же… Сзади раздалось утробное рычание ягуара. Он важной походкой подошёл к столу и, отгородив меня от притворщика, злобно оскалился, задрав голову. Насмешливо передразнив зверя, лже-Камило пробурчал: «Не кипятись, киса» и отвернулся. Я кинула на Антонио вопрошающий взгляд. Он незаметно улыбнулся мне, тут же виновато опуская голову.