Starstruck

      На улице стоял холод.       Леденящий холод, если быть точнее.       И все же это не помешало Кастиэлю облачиться в спортивную одежду и отправиться на свою обычную пробежку ранним утром. Несколько лет назад, когда он неохотно начинал этот ритуал, он, возможно, воздержался бы от таких низких температур и остался бы в своей удобной постели еще на час, но с тех пор у Кастиэля развилась своего рода железная воля, всего-то ослабленная сильными ливнями, метелями или массивными скоплениями снега.       Но легкий холодок?       Да, это его больше не остановит.       Поэтому он бежит по любимым, с незапамятных времен, живописным тропинкам за своим домом, и, хотя его лицо очень быстро замерзает, остальная часть его тела теплая и потная, а погода ему совсем не докучает.       Поначалу ему это совсем не нравилось. Со жгучей страстью, он ненавидел поистине все, что с этим связано.       Но тогда он чувствовал себя подавленным многими вещами (его развод, вопрос об опеке над детьми, его родители, которые были достаточно трудными) и ему просто нужно было выпустить пар. И поскольку он никогда по-настоящему не увлекался тренажерными залами или чем-то отдаленно похожим, однажды он решил заняться бегом.       Чтобы убежать от своих проблем. Или, может быть, бежать навстречу новой главе своей жизни.       По правде говоря, в то время, он ничего не смыслил в этом. Да и по сей день так и не понял сути.       Но да, когда он впервые начал этот ритуал, он возненавидел его. Он всегда был физически активен всю свою жизнь (немного йоги здесь, немного пилатеса там, несколько уроков тхэквондо), но бег трусцой казался чем-то другим. Напряженным, повторяющимся, отнимающим много времени.       Тем не менее, сейчас Кастиэль даже не может толком вспомнить, почему он придерживался этого. Возможно, из-за внутреннего голоса в его голове, всего на всего отказывающегося сдаваться.       Чтобы довести это дело до конца.       В какой-то момент все изменилось. Когда Кастиэль в конце концов заметил прогресс, заметил, как перестал задыхаться так быстро, как ему постоянно удавалось справляться с более длинной дистанцией, ему показалось, что кто-то повернул выключатель. Он перестал воспринимать это как задачу, личную пытку для своего тела, и начал рассматривать это как нечто, чем можно наслаждаться. Ощущение полета над землей, красота окружающей природы, тишина раннего утра.       Довольно скоро это стало регулярным занятием, которое он не пропустил бы ни за что на свете.       Это очищает разум, пробуждает тело и подготавливает его к рабочему дню.       И ему это действительно нужно, прежде чем он столкнется с бюрократией, дерзкими подростками, родителями, которые всегда знают все лучше всех, и этим шутником, который постоянно пытается украсть его парковочное место.       В общем, да, это будет полный приключений день, а эти сорок минут бега в лесу станут последними спокойными моментами на какое-то время.       Поэтому он безмерно дорожит ими.       Уже совсем скоро, ему, к сожалению, придется повернуть назад, если он действительно хочет успеть вовремя. В конце концов он делает глубокий вдох, а затем сворачивает на следующем повороте, различая фасад своего дома сквозь голые деревья вдалеке.       Как только мужчина заходит внутрь, он мгновенно снимает с себя большую часть одежды, не очень желая страдать от теплового удара в конце февраля, и сразу же относит их в прачечную. Раньше он просто бросал ее в коридоре, чтобы оставить на потом, но когда Клэр стала жаловаться на беспредел, оглядывая его ледяным взглядом каждый раз, когда она наблюдала за тем, как ее отец бросает свою одежду где-то, где ей точно не место, поэтому вскоре Кастиэль быстро исправил неподобающее поведение, чтобы успокоить ее.       Впрочем, никто не грезит о том, чтобы увидеть «темную сторону» Клэр.       Это не самое приятное положение, в котором только можно оказаться.       После того, как он послушно запихнул свою одежду в корзину для белья и пообещал себе постирать хотя бы часть, после возвращения с работы, манящий запах блинов быстро остановил его у кухонной двери.       — Блинчики? — спрашивает он с широкой ухмылкой. — Какой-то особый случай?       Клэр, стоящая у плиты как раз в процессе переворачивания блина на сковороде перед ней, бросает на него короткий взгляд через плечо.       — Просто проснулась рано утром и подумала, какого черта?       Кастиэль переводит взгляд на Джека, который сидит за кухонным столом у окна и выглядит абсолютно счастливым, когда засовывает очередной блинчик в рот.       Похоже, что бы не поджидало его сегодня, его утро, по крайней мере, совершенно идеально.       — Прими душ и присоединяйся к нам, — приказывает Клэр, тон ее голоса не оставляет места для какого-либо протеста. — От тебя воняет, и еда не может оставаться теплой вечно.       Кастиэль закатывает глаза, но воздерживается от возражений. Он наверняка и сам знает, что сейчас от него пахнет явно не цветочками. Даже несмотря на кокосовый лосьон для тела, который он купил по ошибке на днях и в который сразу же влюбился.       К счастью, Кастиэль является чемпионом по быстрому принятию душа — в конце концов, у него нет времени чтобы баловать себя каждое утро после пробежки — и менее чем через пять минут он присоединяется к своим детям за завтраком, безупречно чистый и уже одетый для работы.       — Я действительно не понимаю, почему ты так мучаешь себя каждый день, — Клэр недоверчиво качает головой, занимая свое привычное место рядом с Джеком и беря один блин с верхушки. — Ты ненавидишь себя или на это есть какие-то другие причины?       — Ты задаешь мне один и тот же вопрос по крайней мере два раза в неделю. — хихикает Кастиэль.       — По крайне мере, два раза в неделю я не могу этого понять.       Кастиэль просто улыбается в ответ, а Клэр фыркает, явно считая его безнадежным.       В течение следующих минут они растворяются в неожиданно теплой атмосфере за сытным завтраком, и Кастиэль снова не может не чувствовать себя благословленным. Еще тогда, когда они с Дафной говорили о детях и усыновлении, его внутреннее видение не представляло себе дни рождения, каникулы, выпускные и все другие важные моменты в жизни ребенка, скорее это были сцены, подобные этой. Все они вместе за завтраком. Окутаны покоем и безмятежностью.       Поэтому, когда почти пятнадцать лет назад, Кастиэль впервые заключил Клэр в объятия, он сразу же начал представлять, как они сидят за столом каждое утро, каждый божий день, наслаждаясь хорошей едой и отличной компанией. Кастиэль просто знал, что бы ни случилось, все будет хорошо, пока у них есть такие спокойные моменты, как этот.       И это, конечно, осталось неизменным, когда два года спустя к ним присоединился Джек. Наоборот, Кастиэль радовался при мысли о том, что еще один человек будет завтракать за этим столом.       Он чувствует себя самым счастливым человеком на свете, потому что его желание в конце концов сбылось.       — Какие-нибудь особые планы на выходные? — наконец спрашивает Кастиэль, нарушая тишину.       Клэр не отрывает взгляда от своей тарелки.       — Я хотела посмотреть новый фильм Дина Винчестера в эту субботу.       — Снова? — приподнимает бровь Кастиэль. — Если я не ошибаюсь, ты уже смотрела его дважды.       В то время как Клэр продолжает избегать удивленные взгляды, на ее щеках выступает румянец.       — Ну и что? Это отличный фильм.       Справедливо, она в самом деле права. История об одиноком человеке, путешествующем по стране и, в конце концов, нашедшем свое место в жизни, после множества испытаний и встреч с самыми эксцентричными людьми, безусловно, не самый оригинальный сюжет, но им удалось сделать его довольно увлекательным и по-своему свежим. Не говоря уже о том, что актерская игра Дина, как всегда, абсолютно неотразима.       Ему все еще кажется странным видеть Дина на большом экране и наблюдать, как он играет все эти разные роли, и Кастиэль не уверен, что когда-нибудь привыкнет к этому. Но, тем не менее, он более чем готов насладиться поездкой.       — Да, это определенно хороший фильм, — повторяет Клэр, явно стремясь высказать свою точку зрения. — И Кайя еще не видела его, так что...       Будучи очень заинтригованным, Кастиэль не может не наклониться ближе.       — Значит, Кайя составит тебе компанию? — удивляется он. — Это свидание?       — Нет, Боже! — от этого термина Клэр вздрагивает и становится свекольно-красной, когда смотрит на своего отца сверху вниз. — Ради всего святого, мы просто посмотрим фильм!       Кастиэль хмыкает.       — И я полагаю, после этого вы пойдете перекусить?       Клэр стискивает зубы, явно понимая, к чему все идет, не в силах солгать ему прямо в лицо.       — Да, — неохотно соглашается она. — Но только потому, что закусочная находится прямо рядом с кинотеатром, и еда там действительно неплохая, так что было бы глупо не зайти, когда мы уже там...       — Ужин и кино — как по мне, звучит как свидание, — уклоняется Кастиэль.       С нервной насмешкой Клэр начинает все отвергать, в то время как Джек сдерживает смех.       — Папа!       — Кайя — очень милая девушка, — отмечает Кастиэль. — Я был бы не прочь видеться с ней чаще в будущем.       Она была у них дома всего несколько раз, в основном для работы с Клэр над различными школьными проектами или совместной подготовки к тестам, и Кастиэлю определенно нравилось ее общество. Она милая, но в то же время не стесняется высказывать свое мнение, бодая этим некоторых в процессе. Также она никогда не чувствовала себя странно, как многие другие одноклассники Клэр, которые оставались на ночевку в доме своего директора.       Так что да, Кастиэль, определенно, не был против того, чтобы она чаще проводила у них время.       Особенно потому, что она заставляет Клэр улыбаться так же часто, как он хотел бы видеть ее улыбку.       — Вы оба такие отвратительные, — рычит Клэр, угрожающе глядя на своего отца и брата, так, как может только ранним утром. — Просто заткнитесь и ешьте, мы опоздаем в школу.       — Ну и что? — спрашивает мужчина с довольной усмешкой. — Школа Джека прямо за углом, так что ему даже не нужно спешить. И если ты собиралась опоздать в школу, что ж, я директор, я напишу тебе объяснительную записку.       Он широко улыбается ей, чувствуя себя довольно гордым собой. Джек, по крайней мере, поднимает большой палец вверх в знак ободрения.       — Черт, я не могу дождаться, когда получу водительские права и наконец-то смогу поехать в школу на своей машине, — однако жалобно произносит Клэр. — Достаточно того, что мне приходится каждый божий день встречаться с долбаным директором.       — Ну, такова моя работа, — указывает Кастиэль, пожимая плечами. — И мы не будем ездить на двух разных машинах в один и тот же пункт назначения. Это было бы пустой тратой бензина, не говоря уже об осквернении окружающей среды.       Клэр закатывает глаза.       — Тогда как насчет того, чтобы ты просто устроил марафон до школы, чтобы я могла поехать одна?       Наклоняя голову в бок, Кастиэль открывает рот и тут же закрывает его снова. На самом деле он никогда раньше не рассматривал такую возможность, но она действительно подала ему хорошую идею. Расстояние до средней школы больше, чем его обычный утренний маршрут, но он мог бы заняться либо спортом, либо, возможно, даже время от времени пересаживаться на велосипед (потому что в долгосрочной перспективе его суставы были бы весьма благодарны).       — Знаешь что? На самом деле это неплохая идея, — признает он. — Я мог бы пользоваться душем в школе, заранее оставляя там запасную одежду...       — Да, да, неважно, — перебивает Клэр, отмахиваясь от него. — Ну же, я не хочу опоздать. Мне нужно сравнить несколько заметок с Кайей перед первым уроком.       Затем она убегает, явно чтобы собрать свои вещи.       Кастиэль тем временем обменивается многозначительным взглядом со своим сыном.       — Это точно свидание, — заявляет Джек.       Кастиэль ухмыляется.       — Да, это так.

***

      — Дин, мы сильно опаздываем.       Дин разочарованно стонет, заползая одной рукой глубже под диван, в другой держа фонарик на телефоне, чтобы осветить темные углы, полностью игнорируя Чарли, нетерпеливо подталкивающую его сзади.       — Мы опоздаем на наш рейс, — жалуется она, ее рот, вероятно, выдал самую впечатляющую надутую губу, в тот момент, когда она смотрит вниз на нижнюю половину Дина, которая ей видна, скорее всего, подумывая о том, чтобы надрать ему задницу в следующую секунду.       — Я не могу найти свои дурацкие ключи, — рычит Дин, по крайней мере, в двадцатый раз за последнее время, спустя как она приехала к нему. — Они важнее, чем какой-то чертов рейс.       — О, конечно, — громко смеется Чарли. — Это совсем не имеет никакого отношения к тому, что ты все еще боишься летать, я права? Это все просто твои ключи, которые удобно потерялись в самое подходящее время.       — Вот именно!       — Чушь собачья!       Дин фыркает, но на самом деле не может с ней поспорить, хотя он и не планировал исчезновение ключей, он определенно рад, что у него есть предлог не ехать в аэропорт прямо сейчас. Даже одна мысль об этих летающих, металлических машинах смерти заставляет его содрогнуться всем телом.       Для него это всегда пытка, и именно поэтому он все еще с удовольствием ездит по всей стране на своей любимой Детке, проводя дни в дороге, вместо нескольких часов в самолете.       К сожалению, при его работе, ему не всегда удается избежать полеты, особенно при работе за границей, но он старается свести их к минимуму, насколько это возможно.       — Я даже не знаю, почему Бенни забронировал мне билет на этот рейс, — ворчит Дин в ковер, проклиная своего менеджера за то, что таким образом тот решил показать ему средний палец. — ЛА не настолько далеко. Я мог бы легко отправиться туда на Детке.       — Во-первых, Лос-Анджелес находится на другой стороне гребанного континента, так что твое "не настолько далеко" кажется слегка натянутым, Винчестер, — возражает Чарли, закатывание ее глаз действительно можно было услышать. — И, во-вторых, ты бы пропустил вечеринку по случаю новоселья приюта Сонни. Кстати, тот, который спонсировал ты. Я не могу поверить, что ты хочешь разочаровать Сонни и всех его ребят.       Ладно, здесь она права, неохотно он был вынужден это признать.       Он познакомился с Сонни несколько лет назад и сразу же почувствовал желание поддержать его проект любым возможным способом, как в финансовом плане, так и реальной мужской силой. С тех пор он регулярно бывал там, переключаясь между тем, чтобы быть нормальным парнем, просто чинящим протекающие трубы, и выдавая себя за голливудскую звезду для папарацци, чтобы повысить узнаваемость. А около полугода назад он пожертвовал крупную сумму на столь необходимый ремонт и расширение здания, которое было закончено за две недели.       Дин ни за что на свете не упустил бы момент отпраздновать это с Сонни и всеми этими детьми.       Даже если в итоге это означало, что у него не будет достаточно времени, чтобы отправиться на следующую встречу на машине, так что теперь приходится полагаться на гребанный самолет.       Проклятье.       — Так что поторапливайся, Винчестер! — нетерпеливо хлопает в ладоши Чарли. — Подключай свою задницу к работе. Этот самолет не будет нас ждать.       — Тогда мы просто полетим на другом...       — Так ты собираешься опоздать на интервью? Да, ни за что, чувак!       — Нужно ли мне напомнить тебе, что ты не мой менеджер?       — Да, ты прав. Я твой босс!       Дин закатывает глаза. В то время, когда он ее нанял, официальное название должности на самом деле было «личный ассистент», но с тех пор она обрела полную волю, повышая себя все выше и выше по карьерной лестнице, став консультантом по связям с общественностью, контролером социальных сетей, сестрой, матерью, боссом превыше всех боссов, и где-то на этом пути последняя крупица власти, которую он имел над ней, неуклонно ускользала из пальцев Дина.       К сожалению, она точно знает, насколько он был бы потерянным без нее. На протяжении многих лет она делала все, что в ее силах, чтобы стать абсолютно незаменимой, и, к крайнему огорчению Дина, она полностью преуспела в этом.       — Ты хочешь оказаться поздно в Лос-Анджелесе и сойти с ума от перенапряжения? — удивляется Чарли. — Ты же помнишь, что у тебя интервью с Лесли Маркс, верно? Если ты не справишься со своей задачей, она воспользуется твоей слабостью и выманит у тебя всевозможные подробности. Особенно о твоей личной жизни и прочем.       Дин стонет при этом напоминании, покидая темноту под диваном и с трудом принимая вертикальное положение.       — В любом случае, нет никакой личной жизни, о которой можно было бы рассказать...       Абсолютно, даже с большей вероятностью.       Однако, к сожалению, это никогда не останавливало журналистов.       — Ты действительно хочешь поговорить о своем травмирующем расставании с Лизой и о том, что ты все еще безумно в нее влюблен?       Дин усмехается.       — Во-первых, это было много лет назад. Я не понимаю, почему люди все еще зациклены на этом, — он качает головой. — И, во-вторых, наш разрыв был абсолютно дружеским, и я, конечно же, не влюблен в нее.       Тихий голос в его голове задается вопросом, был ли он когда-нибудь на самом деле в нее влюблен.       — Я знаю, — напоминает ему Чарли. — Но это не делает историю хорошей.       Дин морщится. К настоящему времени он уже должен был привыкнуть к прессе и к тому, как они любят все накручивать, невинная сказка должна была превратиться в чертов скандал, но по какой-то причине он так и не разобрался с этим по-настоящему.       — О тебе и твоей новой коллеге по фильму уже ходят слухи, — заявляет Чарли, безжалостно помогая Дину подняться на ноги, пока он отряхивает рубашку, чтобы выглядеть хотя бы в меру презентабельно. — А еще о тебе и официантке, которой ты улыбнулся на днях. И с тех пор, как ты сделал каминг-аут, все воображают рядом с тобой каждого мужчину, с которым ты когда-либо общался. Они закидывают удочку в огромный бассейн, даже если он сделан из лжи и полуправды.       От этих слов Дин кривит лицо. Конечно, его все это не удивляет — особенно спустя несколько месяцев после того, как он решил открыться общественности как бисексуал, — тем не менее все это кажется весьма навязчивым и неудобным, и он не может не ненавидеть эту часть бизнеса. К счастью, до сих пор ему удавалось более или менее не вмешивать в это свою семью, хотя иногда он задается вопросом, не будет ли это вопросом времени, прежде чем они окажутся в центре внимания.       — Боже, я ненавижу это, — рычит он. — Почему я снова занялся актерством?       — Потому что ты идиот? — Чарли выдвигает свое предположение.       Глядя на нее, Дин сурово морщится, не в силах ей возразить.       — Просто посмотри на это с другой стороны, — говорит Чарли с широкой улыбкой. — Все эти сексуальные люди, с которыми ты якобы встречался, черт. На днях я прочла небольшую статью о том, что у тебя «подозрительно интенсивный, зрительный контакт» с Идрисом Эльбой. Я все еще полностью за дам, но это все так горячо.       Дин стонет, в очередной раз ненавидя эту жизнь.       — Очередная ложь, — указывает он. — Но, для разнообразия, мне бы действительно хотелось, чтобы это было так. Потому что, да, Идрис Эльба.       К сожалению, Дин только запнулся, неловко поздоровавшись, вероятнее всего краснея все это время как подросток, когда впервые встретил его несколько недель назад. Это было явно нечто отдаленное от «интенсивного зрительного контакта».       — Но все остальные, агх! — Дин качает головой. — Ты же знаешь, как устрашающе я выгляжу со всеми этими супермоделями, голливудскими актрисами и горячими бодибилдерами, с которыми я якобы переспал? Никто не осмеливается даже приблизиться ко мне.       По крайней мере, никто, к кому он действительно хотел бы подойти.       — О, милый, не волнуйся, в один прекрасный момент ты найдешь своего принца или принцессу, — уверяет его Чарли, гладя его по голове.       Дин, тем временем, только фыркает. Он давным-давно отказался от этой несбыточной мечты. А пока он может только надеяться на спокойную жизнь, не тратя свое время на то, чтобы воображать что-то большее.       — И, кстати, у меня нет привычки поглядывать на чужие ширинки, но эта выпуклость на твоих джинсах — либо твои якобы потерянные ключи, либо ты намного счастливее, нежели если бы у тебя было полное право на это прямо сейчас. — говорит Чарли, указывая вниз с тяжелым вздохом.       Дин следует ее примеру и, конечно же, она права.       Снова.       — Почему я такой отчаявшийся, Чарли? — стонет он.       — Потому что иначе я бы тебе не понадобилась, — легкомысленно отвечает Чарли, одновременно таща его к двери. — Давай, твой рейс ждет. Я буду держать тебя за руку все это время.       — Правда? — Дин прищуривает глаза.       — Правда.       — Даже при риске, что кто-нибудь заметит, и в статьях появится сказка о том, что ты моя девушка и единственная настоящая любовь?       Чарли абсолютно бесстыдно ухмыляется.       — Во-первых, на мою очень лесбийскую задницу не повлияют никакие слухи, — объясняет она. — А, во-вторых, я твоя единственная настоящая любовь.       Дин не может удержаться от смеха.        — Да, в каком-то смысле так и есть.       Вот так, несомненно, он самый счастливый человек на свете.