Starstruck

      Кастиэль чувствует себя так, словно его перенесли в прошлое.              Конечно, это ощущается почти на постоянной основе с тех пор, как он снова воссоединился с Дином, но прямо сейчас это чувство становится гораздо сильнее, чем он мог себе представить. По крайней мере, нет никаких сомнений, что вид Дина в старых джинсах и поношенной рубашке, склонившегося над капотом его машины, пробуждает в Кастиэле множество воспоминаний.              Он снова чувствует себя шестнадцатилетним, сидя на траве и стараясь не быть слишком очевидным в своих наблюдениях. Чаще всего он пытался сосредоточить своё внимание на книге, домашнем задании или на том, что было у него под рукой в эти конкретные моменты, но снова и снова он ловил себя на том, что поглядывает на подъездную дорожку Винчестеров. Он просто ничего не мог с этим поделать. То, как Дин обращался со всеми этими инструментами и работал над Импалой или машиной своей матери с такой концентрацией, точностью и уверенностью, которая просто привлекала внимание Кастиэля.              И, похоже, за последние двадцать лет это не сильно изменилось. Дин по-прежнему кажется в своей стихии, его глаза блуждают по внутренностям машины Кастиэля, как будто это самая понятная вещь в мире, а не огромное нагромождение случайных трубок и механизмов. Он просто выполняет свою работу без колебаний и каких-либо сомнений. Лишь знание и действие.              И это увлекает Кастиэля так, что он понятия не имеет, как это интерпретировать. Ему всегда нравилось наблюдать за тем, как Дин выполняет свои обязанности — начиная с простых вещей, таких как приготовление пищи или чёрная работа по дому, и заканчивая самой игрой на большом экране, — но по какой-то причине наблюдение за ним в роли механика творит с Кастиэлем какие-то странные вещи.              Он толком не может это объяснить. Он чувствует, как его привлекает пятно на джинсах Дина, находящееся прямо на его бедре. То, как растягивается его рубашка, когда он поддаётся немного вперёд, чтобы дотянуться до части, к которой чуть труднее получить доступ. То, как напрягаются мышцы его руки, когда он затягивает винт.              Обычно Кастиэля это не заинтересовывает — ни с Дином, ни кем-либо ещё, если уж на то пошло, — но на этот раз он не может оторвать взгляд. Его тело посылает какие-то очень странные сигналы в мозг, поэтому ему требуется все усилия, чтобы не издавать при этом никаких неловких звуков.              — Ну, это не похоже на что-то слишком серьёзное, — в конце концов выдыхает Дин, так сильно выдёргивая Кастиэля из его мыслей, что он чуть ли не бьёт себя по лицу от удивления. — В основном это просто несколько незакрепленных винтов, лязгающих о преобразователь...              В процессе он продолжает использовать много технической болтовни, которую Кастиэль не имеет ни малейшего шанса расшифровать, не проконсультировавшись с каким-нибудь экспертным сайтом. Но вместо того, чтобы прервать поток слов Дина и попросить разъяснений, Кастиэль просто кивает и улыбается, доверяя своему другу более чем полностью, чтобы не видеть никакой необходимости разбираться в этом самому. Дин явно знает, что делает, и Кастиэль не собирается сомневаться в его способностях.              Нет, вместо этого он просто счастлив сэкономить немного денег на явно незначительную проблему.              И, что он снова может восхищаться Дином за работой.              Тем не менее Кастиэль пытается заставить себя сохранять хотя бы некоторую бдительность и не терять из виду их окружение. В конце концов, они находятся на подъездной дорожке, и, хотя дом довольно уединённый, а люди обычно проходят мимо него только тогда, когда направляются в лес (что в это время суток случается не так уж часто), так или иначе они не слишком-то защищены. Естественно, Кастиэлю не нравится стоять так открыто, но он не может загнать машину на задний двор или воспользоваться гаражом, который настолько загроможден хламом, собранным за многие годы, что ему потребуется по крайней мере несколько часов, чтобы освободить достаточно места.              — Кас, ты в порядке? — спрашивает Дин после нескольких минут молчания. К всеобщему удивлению, он, очевидно, уловил беспокойные чувства Кастиэля и не может удержаться от быстрого косого взгляда на своего друга.              Кастиэль морщится.              — Я в порядке.              Дин оценивает его довольно скептически.              — Неужели это снова из-за продуктового магазина? — недоумевает он. — Чувак, ты не должен волноваться каждый раз, когда кто-то может заметить меня, как только мы выходим из дома.              Кастиэль бросает на него свирепый взгляд.              — Это ты виноват. В том, что стал таким смехотворно знаменитым и всё такое.              — Боже, мне ужасно жаль, Кас. Этого больше не повторится.              — Я очень на это надеюсь.              Дин посылает ему ослепительную улыбку, поднимая руку, чтобы снова поправить откинутый капюшон, от этого движения его рубашка снова задирается вверх, и Кастиэль может полюбоваться его животиком во всей красе.              Вся эта кожа... очень отвлекает…              Ах, чёрт бы его побрал.              — Расслабься, чувак, — говорит Дин, и на ужасный момент Кастиэль боится, что его друг может говорить о том факте, что он не может оторвать глаз от пупка Дина. — Тебе не нужно всё время так нервничать.              Кастиэль хмурится.              — Что?              — Что?              Дин закатывает глаза.              — Что кто-то может случайно пройти мимо и узнать меня, — напоминает он Кастиэлю. — Как я уже много раз говорил, это не так вероятно, как ты думаешь.              Кастиэль вздыхает и замечает, что к нему возвращается сосредоточенность, когда Дин опускает руку, и пупок снова исчезает под рубашкой.              — Извини, что слишком беспокоюсь, — усмехается он. — Наверное, я не привык к тому, что в моём доме расхаживает голливудская звезда.              Дин одаривает его ещё одной ослепительной улыбкой.              — Думаю, тогда мне придётся заглядывать почаще. Чтобы ты к этому привык, конечно.              Кастиэль, по какой-то причине, оказывается не в состоянии ответить и вместо этого просто делает резкое движение головой, которое могло быть кивком или нет.              К счастью, Дин решает не комментировать это, и возвращается к трубкам и механизмам машины. Довольно скоро он снова забывается в своей стихии, и Кастиэль не может расслабиться ни на секунду.              Ему неприятно это признавать, но, естественно, Дин прав. Он уже привык к такому образу жизни, он знает, как слиться с толпой и не попадаться на глаза. Он эксперт в том, чтобы ходить в тени и выглядеть как можно более заурядным и неинтересным.              Это настоящий навык, учитывая яркую личность Дина и тот факт, что случайные взгляды обычно останавливаются на нём чисто инстинктивно. Должно быть, потребовалось много практики, чтобы прийти к этому.              В конце концов, их небольшой поход за продуктами накануне прошёл абсолютно гладко. Даже болтливая кассирша не удостоила Дина ни единым взглядом. И Кастиэль впоследствии понял, что ему не следовало тратить впустую какую-либо энергию, заставляя себя беспокоиться и нервничать.              Конечно, здоровая осторожность важна, в этом нет никаких сомнений. Но напрягаться и бить тревогу даже при малейшем дуновении ветерка — это определённо чересчур.              Поэтому он приказывает себе сделать очень глубокий и успокаивающий вдох, и снова сосредотачивается на Дине. На том, как он с таким изяществом обращается с инструментами, на том, как его джинсы становятся довольно тесными на заднице, когда он наклоняется немного глубже, о том, как он раздвигает ноги почти неприлично широко, когда ему нужно дотянуться до труднодоступной части двигателя…              Ох, Господь всемогущий.              Похоже, это будут длинные выходные.              Очень длинные.              К счастью, всего через несколько минут его внимание снова было отвлечено.              Однако, не совсем к счастью, это не что-то приятное.              Потому что внезапно он замечает машину, которая не только приближается, но и фактически паркуется прямо перед их домом, и на мгновение сердце Кастиэля пропускает удар или два.              Чёрт.              Его первый инстинкт — крикнуть Дину, чтобы при любых обстоятельствах, он оставался вне поля зрения под капотом, прежде чем побежать к новоприбывшим и отвлечь их, чтобы либо полностью избавиться от них, либо, по крайней мере, дать Дину достаточно возможностей убежать внутрь.              Его мозг уже работает на пределе, придумывая несколько различных сценариев, в которых всё может закончиться хорошо, и Дин останется таким же анонимом, как и прежде.              И вдруг Кастиэль узнаёт человека за рулем.              Сначала он вздыхает с облегчением. Потому что тайна Дина в безопасности.              Но затем он замирает, внезапно осознав, что на самом деле всё гораздо хуже.              ГОРАЗДО хуже.              Кастиэль внутренне стонет и глубоко сожалеет, что просто не запихнул Дина в дом и не запер за ним дверь. Это было бы гораздо менее болезненно.              — Привет, Кларенс, — доносится до него голос человека, когда она выходит из своей машины и идёт к ним по подъездной дорожке. — Хорошо выглядишь, как всегда.              А потом она игриво подмигивает ему.              Как сволочь, которой она и является.              — Мэг, — вздыхает он, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, он сделал, чтобы заслужить такую участь. — Что ты здесь делаешь?              Мэг лучезарно улыбается ему, и, хотя на ней тёмные солнцезащитные очки, Кастиэль почти уверен, что действительно видит живой блеск в её глазах через затемнённое стекло.              — Просто подумала заскочить, — отвечает она, притворяясь непринужденной, хотя они оба знают, что это далеко не правда. — Ничего особенного.              Кастиэль закатывает глаза.              — Из всех дней ты решила заскочить именно сегодня? Просто, потому что?              — Конечно, — говорит она точно таким же тоном, каким всегда говорит ему: «Во что бы ты ни хотел верить, ангелочек».              Кастиэль действительно не может вспомнить, почему он когда-либо думал, что подружиться с этой женщиной было бы хорошей идеей. Почему он просто не поддерживал с ней обычные профессиональные отношения, как с большинством своих сотрудников? Почему он посчитал, что было бы выгодно сделать для неё исключение?              Его прошлое «я» серьёзно сошло с ума где-то по пути.              — Мэг, я не думаю—              Но она просто прерывает его взмахом руки, как будто он назойливая мошка, которую она должна отогнать, и направляется к машине Кастиэля. Точнее, к передней части, прямо туда, где Дин оставался скрытым за капотом, вероятно, потому, что он заметил ещё один голос поблизости.              Он действительно научился оставаться невидимым, если того требует ситуация.              К сожалению, Мэг это не очень впечатляет.              — Здравствуйте, мистер Винчестер, — говорит она, в её тоне слишком много веселья, когда она останавливается рядом с ним. — Приятно с вами познакомиться.              Как только он понимает, что его раскрыли, Дин поднимает голову и выходит из своего укрытия. Он оценивает Мэг с головы до ног, выглядя скорее настороженным, чем заинтересованным в её слишком узких джинсах и откровенном топе, как будто считает её хищницей, готовой напасть в следующую секунду, независимо от того, как она одета.              И он, конечно, не ошибается.              — Я полагаю, ты Мэг? — спрашивает он в конце концов, его тон одновременно осторожный и весёлый. Это странное сочетание, но оно удивительно хорошо вписывается в общую картину.              — Так ты слышал обо мне? — Мэг лучезарно улыбается ему              — Ну, твоя репутация опережает тебя, да, — соглашается Дин. — Кроме того, Кас только что назвал тебя по имени. Так что разобраться было не так уж трудно.              Мэг улыбается своей улыбкой, которая выглядит такой невинной, хотя на самом деле это далеко, далеко не так.              — Я уверена, что мы прекрасно проведём время за ужином, — говорит она со смешком. — Я не могу дождаться, чтобы узнать тебя получше. Кларенс едва способен говорить о чём-то ещё, кроме тебя.              В то время как Дин начинает немного переминаться с ноги на ногу, вероятно, как из-за её пристального взгляда, так и из-за её слов, Кастиэль не может удержаться, чтобы не подойти к ней, на его лице отражется полное замешательство.              — Ужин? — спрашивает он, и теперь в его голосе слышится тревога. — Кто говорил об ужине?              — Ты говорил, — абсолютно небрежно отвечает Мэг. — Помнишь? Когда я помогла тебе с отчётом Хендерсона, и ты был так благодарен, что пригласил меня на ужин?              Кастиэль недоверчиво смотрит на неё.              — Это было два года назад, — с нажимом напоминает он ей. — Ты так и не приняла моё предложение.              Мэг отмахивается от него, как будто это всего лишь незначительная деталь.              — Ну и что? Не похоже, что у этого есть какой-то срок годности.              Кастиэль скрипит зубами.              — Это не означает, что ты можешь просто ни с того ни с сего пригласить себя на семейный ужин.              Она просто тыкает в него пальцем.              — Я почти уверена, что могу.              — Я почти уверен, что это не—              — Я надеюсь, там будет что-то приличное для употребления, я умираю с голоду, — перебивает она, полностью игнорируя Кастиэля. — Но ничего вегетарианского, сегодня мне нужно мясо.              И с этими словами она выходит через открытую калитку во двор, как будто всё это просто совершенно нормальное явление.              Мгновение Кастиэль просто смотрит на её удаляющуюся фигуру, чувствуя себя совершенно ошеломлённым.              А потом он вздыхает.              Глубоко вздыхает.              — Мне так жаль, — говорит он Дину. — Мне очень, очень жаль.              — Из-за чего? — Дин удивляется. — У нас более чем достаточно еды, и она твоя подруга, верно?              Кастиэль морщится от этого.              — Ты не понимаешь, Дин, — драматично выдыхает он. — Мне очень жаль.              

*

             Бургеры Дина получаются ещё более вкусными, чем он обещал.              Но у Кастиэля едва ли есть время надолго сосредоточиться на этом, его внимание полностью поглощено Мэг. Потому что он знает, что находясь с ней под одной крышей, что-то пойдёт не так. На данный момент это просто данность.              Клэр и Джек в восторге от их дополнительной компании, они оба считали Мэг весёлой из-за того, что у неё вообще не было никаких манер. Для человека, работающего в школе и постоянно окружённого детьми, ей наплевать, что она говорит и насколько неуместны её слова, она всегда говорит то, что у неё на уме. Совершенно не заботясь о том, кто может подслушать.              И, конечно, Кастиэль ценит честность во всех её проявлениях — в конце концов, он также известен своей прямотой — но он всё ещё считает, что есть некоторые границы, которые должны соблюдаться. Пределы приличия. Здоровое знание того, когда нужно держать рот на замке.              Особенно среди несовершеннолеток.              Мэг, однако, так и не усвоила этот урок.              Кажется, она слишком счастлива, сидя на заднем дворе Новаков, поедая их еду и засыпая Дина тысячами вопросов. Сначала всё началось вполне нормально и невинно, просто несколько частых расспросов о его жизни и работе, но достаточно скоро они перешли на территорию, которую даже Кастиэль ещё не осмеливался пересечь. Это отношения, предполагаемые романы и едва прикрытая сторона Голливуда, и Кастиэль просто хочет провалиться сквозь землю.              — Теперь самый важный вопрос дня, — говорит Мэг после того, как все съели по первой порции и почувствовали себя сытыми и счастливыми. — Даже насущный.              Дина, похоже, только забавляют её выходки.              — Ладно, в чём дело?              — В том твоём ромкоме, я забыла название, потому что ужасно разбираюсь в названиях, — Она закатывает глаза, как будто вспоминать такие вещи — проклятие всего её существования. — Тот, с постельной сценой…              Кастиэль крепко зажмуривает глаза.              Боже милостивый.              — Это был обнажённый дублёр? — спрашивает Мэг, её улыбка полна любопытства и озорства. — Или это действительно была твоя собственная, великолепная голая задница на экране?              Кастиэль потирает виски и отчаянно пытается справиться с подступающей головной болью.              Дин, тем временем, только добродушно смеётся.              — Нет, никакого дублёра. Это на все 100% был я.              Мэг, похоже, очень заинтригована этими новостями.              — Интересно. Очень интересно.              Кастиэль стонет, когда образ этой конкретной сцены непрошено всплывает в его сознании. Он пытается прогнать это, ругая себя за то, что даже думает о своём друге вот так, но картина остаётся чёткой, прямо перед его внутренним взором, и, похоже, никуда не стремится уходить. Итак, Кастиэль оказывается во власти этой самой сцены, персонаж Дина выходит из душа, мокрый сверху донизу, а камера снимает его сзади, самый идеальный ракурс…              Господи, который на Небесах.              В тот момент, когда Кастиэль увидел эту сцену много лет назад, он просто знал, что она будет преследовать его вечно. И он, очевидно, был прав.              — Мэг, — рычит он, одновременно пытаясь сдержать любой вид румянца. — Ты правда думаешь, что это подходящая тема для разговора в присутствии детей?              Мэг только хмуро глядит на него.              — А что? — удивляется она. — Человеческое тело — это нечто совершенно естественное. Почему бы нам не поговорить об этом?              Кастиэль закатывает глаза.              — Если бы дело было только в этом, с тобой у меня не было бы никаких проблем.              Но инсинуации и скрытые мотивы, безусловно, являются проблемой.              Его даже не волнует, что Клэр и Джек, похоже, в основном забавляются недовольством своего отца и совсем не травмированы тем, что было сказано прежде. Конечно, он почти уверен, что разговоры о голой заднице Дина никогда не были бы их любимой темой, но ради возможности увидеть Кастиэля взволнованным — как всегда, когда Мэг приходит в гости — они, кажется, более чем счастливы это вытерпеть.              Очевидно, это небольшая цена за то, что твой отец неловко ёрзает на стуле.              К счастью, однако, Дин, кажется, понимает это. Раньше он был всего лишь профессионалом, отвечающим на все вопросы Мэг, даже самые назойливые, и, вероятно, уже настолько привык к тому, что пресса и его фанаты донимают его, что сейчас он ничуть не потеет. Возможно, его трудно шокировать даже в худший день.              И Кастиэль уверен, что он мог бы продолжать в том же духе часами напролёт. Он обаятелен, остроумен и знает, как обвести людей вокруг пальца. И абсолютная слабость Мэг в том, что кто-то действительно противостоит ей, как Дин, вероятно, довольно скоро осознал. Поэтому он обнаружил, что ему не терпится доставить ей удовольствие, увидеть, как она развлекается. Заставить её смеяться.              Потому что она часть жизни Кастиэля, в которую Дин, похоже, хочет вписаться несмотря ни на что.              Это почти очаровательно. Но также немного волнительно, поскольку Кастиэль не намерен смотреть, как Дин прогибается назад только потому, что считает, что должен.              Похоже, им всё ещё нужно обсудить некоторые вещи.              Однако, как раз в тот момент, когда он размышляет, стоит ли ему на мгновение отвести Дина в сторону и прояснить ситуацию между ними, Дин уже снова начинает разговор с анекдота из своего последнего кинопроекта, очевидно, готовый перевести их разговор на более безопасную почву, главным образом в интересах Кастиэля. Не требуется много времени, чтобы всё снова стало довольно оживлённым, вопросы, шутки и весёлые истории переключались с рекордной скоростью, и Кастиэль обнаружил, что медленно расслабляется.              Довольно скоро Мэг присоединяется к своим собственным рассказам и историям о работе — потому что, в конце концов, средняя школа — это множество вещей, но с ней никогда не соскучишься, — и, прежде чем кто-либо узнает, что произошло, проходят часы.              — Эй, Дин? — Джек в конце концов повышает голос после небольшого затишья в их разговоре.              Клэр извинилась некоторое время назад, после того как, похоже, получила довольно вызывающее сообщение от Кайи, но Джек казался достаточно счастливым, чтобы оставаться на своём месте и слушать взрослых и их истории.              — Да? — удивляется Дин, очевидно, немного удивлённый тем, что Джек ни с того ни с сего обратился к нему напрямую.              — Вы знаете бейсбол? — спрашивает Джек.              Дин несколько раз моргает, но в конце концов обнаруживает, что мягко улыбается.              — Да, я слышал о бейсболе. Даже какое-то время я играл в него в старших классах.              Джек мгновенно просиял от этих новостей.               — Как вы думаете, вы могли бы показать мне несколько трюков? Мы сейчас играем в бейсбол на уроке физкультуры, и я действительно не очень хорош в этом, и папа тоже не помогает...              Кастиэль фыркает на это.              — Я дал тебе множество советов.              Джек закатывает глаза.              — Да, о стратегиях и о том, как рассчитать следующий ход «врага». И, конечно, это могло бы быть полезно, если бы я когда-нибудь отправился на поле боя или что-то в этом роде, но это бейсбол средней школы, папа.              Кастиэль не может не надуться, но, к сожалению, так же, как и поспорить с этим.              Дин просто посылает ему ухмылку, явно забавляясь их небольшим подшучиванием, но, по крайней мере, будучи достаточно вежливым, чтобы не присоединиться, ведь в конце концов он вскакивает на ноги, чтобы последовать за Джеком вглубь сада. Джек, очевидно, уже в какой-то момент принёс несколько бейсбольных перчаток и мяч и, кажется, более чем готов начать.              Дин, кажется, с теплотой развлекается с мальчиком, наблюдая, как Джек дико жестикулирует и рассказывает свою историю о трудностях быть сыном Кастиэля, либо просто вводит его в курс дела о том, что он уже узнает о спорте и где у него всё ещё есть вопросы, на которые никто пока не смог ответить.              Эта сцена слегка напоминает Кастиэлю о том времени, когда Дин учил своего младшего брата играть в футбол на их заднем дворе почти все летние каникулы. Кастиэлю доставляло огромное удовольствие наблюдать за их взаимодействием, их ласковым поддразниванием и грубостью, а также за поразительным терпением Дина по отношению к Сэму, пытающемуся освоиться в игре.              Кастиэлю тогда показалось это довольно милым, и, очевидно, с годами это не сильно изменилось, учитывая тот факт, что в его груди начинает разливаться тепло, когда он наблюдает, как Дин и Джек сбиваются в кучку, Дин — терпеливый учитель, а Джек — нетерпеливый ученик.              Кастиэль улыбается этой картине, и ему даже наплевать, что сейчас он, вероятно, выглядит по-дурацки.              — Что ж, — голос Мэг в конце концов выводит его из задумчивости, — он действительно великолепен. Даже больше, чем на экране.              На мгновение Кастиэль понятия не имеет, о чём она вообще говорит, и просто бросает недоуменный взгляд в её сторону.              — Что?              Мэг фыркает.              — Дин, — говорит она с ударением, довольно сильно указывая на мужчину. — Ну знаешь? Прекрасный парень, который живёт в твоём доме. Как ты настаиваешь «просто хороший друг».              Кастиэль прикусывает нижнюю губу, услышав её фразу. Он правда не хочет говорить об этом.              — И ты действительно твёрдо решил не поднажать? — спрашивает она с явным недоверием в голосе. — Потому что, Кларенс, то, что вы двое смогли бы вытворять—              — Мэг, — перебивает Кастиэль, разочарованно вздыхая. За последние несколько месяцев у них много раз был один и тот же разговор, и что бы он ни говорил, это, похоже, не мешает ей продолжать проигрывать одну и ту же пластинку.              — О чём тут думать? — недоумевает она. — Он красавчик, механик, умеет готовить, ладит с твоими детьми и явно обожает тебя.              — Он не—              — Это не на меня он пялился с таким сочным выражением лица большую часть ужина, — вмешивается Мэг. — И я не говорю, что он был на грани предложения руки и сердца, но, чёрт возьми, Кастиэль, я почти уверена, что он был на грани предложения руки и сердца!              Кастиэль закатывает глаза.              Одна и та же драма.              — Я знаю, тебе нравится эта твоя странная маленькая игра—              — Это не игра, — возражает Мэг. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.              Она на самом деле звучит достаточно искренне, чтобы Кастиэль не насмехался прямо ей в лицо.              — Несмотря на то, что общество говорит нам, романтические отношения — это не верх счастья, — возражает Кастиэль. — Я люблю свою жизнь такой, какая она есть прямо сейчас. Тут нечего менять.              Мэг хмурится.              — Нечего?              Кастиэль наклоняет голову.              — Ну, я мог бы смириться с тем, что ты не явишься на этот ужин, — говорит он с дразнящей ноткой. — Но мы не можем иметь всего, не так ли?              Мэг прищуривается, глядя на него, явно не закончив свои продолжающиеся споры. Но, к счастью, в этот самый момент Клэр решила вернуться, опустившись на скамейку рядом с Кастиэлем, мягко улыбаясь Дину, показывающему Джеку правильную позицию на расстоянии, и Мэг выпускает всё дыхание, которое она задерживала.              И Кастиэль не может сдержать вздоха облегчения, радуясь, что сейчас он в безопасности.              Он знает, что это продлится максимум до тех пор, пока он не вернётся на работу в понедельник, но Кастиэль берёт все, что может получить на данный момент.