Starstruck

      — А как насчёт этой?              Голос Дина звучит почти безумно, когда он суёт ещё один кусок большой ткани прямо в поле зрения Сэма и вертит им, как будто верит, что каким-то чудом его брат действительно может пропустить то, что здесь происходит.              Сэм тяжело вздыхает.              — Это простыни, Дин, — указывает он. — И они выглядят так же хорошо, как те, которые ты показывал мне ранее. Или те, что были до этого.              Дин скептически изучает белый материал в своих руках.              — Ты уверен?              Чёрт, Сэм ни разу не думал, что когда-нибудь Дин будет сходить с ума из-за каких-то простынок, но, видимо, теперь это происходит. И всё потому, что Кас должен прилететь примерно через неделю, и Дин вбил в свою упрямую голову, что всё остальное среди прочего, цвет и уровень мягкости простыней, должно быть идеально, прямо как на картинке.              — Ты ведешь себя нелепо, чувак, —жалуется Сэм. Изначально он с нетерпением ждал выходных, чтобы насладиться их очень редким временем наедине. Готовя их любимые блюда, устраивая несколько киномарафонов, и наблюдая, как собаки Сэма сходят с ума от всего этого леса вокруг них. Всё как обычно. Но когда он приехал, Дин был занят составлением планов и бронированием билета для Каса, и прежде чем Сэм понял, что происходит, Дин внезапно погрузился в свои мысли, задаваясь вопросом, достаточно ли хороши подушки на гостевой кровати и есть ли у него время быстро привести ванную в порядок.              Сэм, прекрасно зная, что Дин очень нервничает из-за будущего провождения огромного количества личного времени исключительно с Касом, некоторое время потакал ему, но в какой-то момент это начало становиться совершенно абсурдным.              — Каса не волнуют простыни, — настаивает Сэм. — Или сколько разных видов хлопьев у тебя в доме.              Дин со стоном вздыхает, когда внезапно плюхается на пол, прямо рядом с Косточкой и Мятежом, которые настороженно наблюдают за его выходкой.              — Я знаю, — вздыхает он. — Я просто...              Он замолкает и делает неопределённый жест рукой.              И да, Сэм, конечно, всё понимает. С рациональной точки зрения он знает, что это глупо, но и он в прошлом был не лучше. По крайней мере, за несколько часов до его первого свидания с Эйлин он менял свой наряд примерно двадцать три раза, прежде чем в конце концов прекратить это безумие, лишь спустя всё потраченное время. И в первую ночь, которую она провела у него дома, он действительно выскользнул из спальни около полуночи, чтобы наскоро прибраться на кухне, потому что не хотел, чтобы сразу после пробуждения ранним утром, она обнаружила беспорядок и подумала, что он ленивый неряха.              Он слишком уверен, что может понять чувства Дина.              Какими бы глупыми они ни казались.              Вот почему в конце концов он довольствуется лишь похлопыванием по плечу с сочувствующим выражением лица, когда они молча делятся моментом совместного абсурда.              — Итак, — в конце концов подталкивает Сэм через некоторое время, когда считает ситуацию достаточно безопасной, чтобы затронуть тему, которая уже давно не выходит у него из головы. — Кас пробудет здесь какое-то время, да?              Дин кивает, выглядя одновременно встревоженным и счастливым по этому поводу.              — Ты, наконец, собираешься сделать шаг?— удивляется Сэм.              Дин моргает.              — Шаг?              Он действительно выглядит смущённым из-за этого. Как будто он понятия не имеет, почему Сэм вообще мог подумать о таком.              — Да, шаг, — подчёркивает Сэм. — Ты без ума от этого парня, не так ли?              Дин спешит вернуть своё внимание к двум собакам рядом с ним, очевидно, стремясь скрыть румянец, который мгновенно появился на его щеках при этих словах.              — Сэмми—              — Нет, пожалуйста, не отрицай этого, — со вздохом перебивает Сэм. — Он тебе нравится, ты хочешь иметь от него детей, и я действительно рад за тебя.              На мгновение Дин задыхается, очевидно, представленный образ слишком силен для его тонкой чувствительности.              — Чувак!              — Что? — Сэм невинно пожимает плечами. — Не говори мне, что это неправда.              — Только потому, что я был влюблён в парня двадцать лет назад—              — Это не было влюблённостью, — снова перебивает Сэм, серьёзно не в настроении для каких-либо надуманных оправданий.              — Нет? — удивляется Дин, явно настолько сбитый с толку этим заявлением, что не может не перевести взгляд обратно на своего брата.              Тем временем Сэм так сильно закатывает глаза, что это, наверное, видно из космоса.              — Влюблённость, — это временное увлечение, — говорит он. — Могущественное, да. Иногда даже всепоглощающее. Но обычно оно не задерживается надолго.              Дин просто смотрит на него.              — Но то, что у тебя было с Касом... — Сэм наклоняет голову набок. — Я имею в виду, да, я думаю, что это началось с влюблённости, но это определённо не осталось просто ею. Нет, чувак, ты был по уши влюблён в этого парня.              Дин смотрит ещё немного.              И, очевидно, где-то по пути он забывает, как работает мигание.              — Я имею в виду, да, тогда я этого не понимал, — продолжает Сэм. — Но поскольку мне едва исполнилось десять, и я верил, что у всех девчонок есть вши, я думаю, меня можно простить, верно? Тем не менее, я помню, как ты был опустошен, когда нам пришлось переехать, и хотя ты никогда прямо этого не говорил, я знал, что это из-за Каса. Было достаточно очевидно, чтобы даже такой щегол, как я, смог это уловить.              Дин, наконец, вспоминает, как мигать, и делает это очень быстро.              — И когда это интервью состоялось, вся картина, наконец, обрела для меня смысл, — объясняет Сэм. — Обычно, когда люди говорят о прошлых влюблённостях, у них просто появляется лёгкая снисходительная улыбка на лице и они наслаждаются старыми воспоминаниями. Но ты— Чёрт, это звучало так, как будто не прошло и минуты. Как будто ты всё еще тот глупый четырнадцатилетний идиот, влюблённый в мальчишку из соседнего дома.              Сэм полностью ожидает, что Дин сразу же начнёт всё отрицать. Придумывать какие-то дурацкие оправдания, почему Сэм витает в облаках и ему всерьёз следует обратиться за профессиональной помощью в связи с его возмутительными заблуждениями.              Но вместо этого он начинает выглядеть задумчивым. Как будто он действительно очень тщательно обдумывает слова Сэма.              — Ты так думаешь? — спрашивает он в итоге.              Сэм не может сдержать раздражения.              — Ну да.              Дин свирепо смотрит на него.              — О, извини меня, — шипит он. — Я был ребёнком, я понятия не имел, как— э-э, каково это, знаешь ли... — Он дико размахивает руками. — Я думал, это было обычное увлечение.              Сэм делает глубокий вдох.              Батюшки.              — Когда мне было около шестнадцати, я был безумно влюблён в одну из своих одноклассниц, Синди, — рассказывает он Дину. — Честно говоря, я не уверен, говорил ли я когда-нибудь об этом раньше. На протяжении всего урока английского я едва мог делать что-либо ещё, кроме как смотреть на неё. На самом деле мои оценки начали падать из-за этого. — Он поймал себя на том, что посмеивается над этим влюблённым подростком. — А потом мы снова переехали, и у меня несколько недель было разбито сердце. Недели, которые как ты знаешь, приравниваются к годам в подростковом возрасте. — Дин фыркает на это и кивает в знак согласия. — Но сейчас, когда я думаю о Синди? Что ж, это приятное воспоминание, и мне определённо интересно, как сложилась её жизнь и счастлива ли она, где бы она ни была. Но стал бы я изображать влюблённого голубка на всеобщем обозрении во время интервью в прямом эфире, и разглагольствовать о цвете её глаз до такой степени, чтобы забыть об окружающих? Чёрт возьми, нет!              Дин продолжает задумчиво изучать его, и Сэм даёт ему некоторое время поразмыслить над этим. Он понятия не имеет, то ли Дин никогда не рассматривал этот вариант, то ли он так глубоко погрузился в отрицание, что не осмелился ткнуть в него палкой, но, похоже, он не совсем безнадежен. И за это Сэм с радостью откинется на спинку стула и позволит ему разобраться во всём остальном самостоятельно.              — Итак... — в конце концов Дин нарушает молчание. — Ты думаешь, я должен сделать шаг?              — Ну, я думаю, тебе стоит хотя бы подумать об этом, — предлагает Сэм, надеясь немного ослабить давление на плечо своего брата. — Хотя разразись ты каким-нибудь громким признанием в любви прямо по приезде Каса, и это может сделать остаток его пребывания очень неловким, если всё пойдет не по плану.              Дин насмехается над этим.              — Ты же не говоришь, — бормочет он. — Я даже не знаю, если Кас… ну, если он, ты понял…              К сожалению, на этот вопрос Сэм тоже не может ответить. Он ещё не встречался с Касом, и даже в подростковом возрасте его было чрезвычайно трудно понять. Сэм не может себе представить, что с возрастом это изменилось.              — Я знаю, что Кас очень заботится о тебе. — В этом, по крайней мере, Сэм уверен. — И я уверен, что он не кинул бы вашу дружбу, даже если бы оказалось, что он не отвечает тебе взаимностью. Он слишком вежлив и упрям для этого.              Нежная улыбка мелькает на губах Дина.              — Я просто говорю... может быть, для начала тебе стоит прощупать почву, — предлагает Сэм.              Дин хмурится.              — Прощупать почву?              — Да, прощупай. — Сэм небрежно пожимает плечами. — Будь немного более тактильным, чем обычно. Намекни на возможные отношения здесь и там в шутливой и нешуточной манере. Просто посмотри, как он отреагирует.              Дин выгибает брови.              — Это и есть твой потрясающий совет?              Сэм бросает на него впечатляющий хмурый взгляд.              — Я имею в виду, ты также можешь быть импульсивным, если хочешь, — ворчит он. — Схвати его прямо там, в аэропорту, и выцелуй из него весь дневной свет. Спусти свои трусы, чтобы все увидели—              — Ладно, завязывай! — Резко перебивает Дин, румянец на его лице — самая забавная вещь на свете. — Я понял, Иисусе—              Сэм ухмыляется.              — На самом деле меня зовут Сэм, но я польщён этой путаницей.              Дин бросает на него свой фирменный взгляд старшего брата.              — Ну, с твоими нелепыми волосами принцессы сложно не ошибиться.              А потом они возвращаются к препирательствам и ведут себя друг с другом как настоящие придурки весь остаток ночи, и Сэм не может перестать чувствовать себя глупым подростком каждый раз, когда они с Дином ведут себя как воплощение братьев и сестёр. Поэтому, пока Дин продолжает издеваться над его прической, внешним видом, привычками в еде и вообще над всем, что приходит ему в голову, Сэм продолжает бороться с идиотским желанием ухмыляться на протяжении всего этого времени.              И когда в конце дня внимание Дина привлекает сообщение, отправленное ему Касом, на его лице появляется лёгкая улыбка, когда он сразу же отвечает своему другу, Сэм просто молится, чтобы, что бы ни случилось, Дин вышел из этого счастливым.                     

***

                    Кайя [22:47]: Когда вылетаешь?              Клэр [22:47]: СЛИШКОМ рано :(              Кайя [22:48]: О, заткнись, ты любишь рано вставать.              Клэр [22:48]: Не так рано!!! серьёзно, я должна была уснуть несколько часов назад, чтобы как-то пережить завтрашний день.              Кайя [22:48]: И вместо этого ты общаешься со мной и жертвуешь своим драгоценным временем для сна. Я тут краснею, Новак ///.///              Клэр [22:49]: Всё для тебя, Ньевес ;)              Кайя [22:49]: Но серьёзно, иди спать!! Я не хочу, чтобы завтра ты весь день жаловалась бедняге Джеку, малыш этого не заслуживает.              Клэр [22:49]: знаешь, я не совсем уверена, должна ли я считать милым, что ты так сильно беспокоишься о моём младшем брате, или меня должно оскорблять, что ты беспокоишься о нём БОЛЬШЕ, чем обо мне!              Кайя [22:50]: Ну, твоё нытьё довольно раздражает, так что я полностью сочувствую Джеку.              Клэр посмеивается над этим. Она просто обожает все те нежные подколки, которые они проделывают друг с другом, хотя в основном они исходят от неё. И она серьёзно будет скучать по тому, что не будет подтрунивать её лично в течение следующих нескольких недель.              Каждый год она с нетерпением ждёт поездки в Канаду и проводит некоторое время у мамы. Она снимает красивое, современное бунгало рядом с огромным озером и большим количеством природы с идеальной картинкой, которую вы можете найти во всех туристических брошюрах. И поскольку Клэр всегда предпочитала тишину перенаселённым мегаполисам, у неё никогда не было проблем с пребыванием в дикой местности в течение длительного периода времени без особых контактов с внешним миром.              Конечно, они не совсем лишены цивилизации, — в конце концов, её матери приходится много путешествовать по работе, поэтому приоритетом для неё были кое-какие надежные дороги и аэропорты не так далеко от дома, — но так или иначе по сравнению с Лоуренсом разница всё же присутствует. И Клэр начала ценить это.              И она также ценит своё время, проведённое с матерью. После развода их отношения были довольно напряжёнными, а когда она была ребёнком, она не понимала ничего из того, что произошло. Её мама просто однажды ушла, и Клэр сказали смириться с этим. Конечно сейчас она знает, что дело было не только в том, что мама боролась (и до сих пор борется, в определённой степени) с множеством проблем с психическим здоровьем и, что время развода было одновременно самым тяжелым и самым освобождающим периодом в её жизни.              Клэр исполнилось одиннадцать лет, когда мама усадила её, наконец, рассказав ей всё, что тогда произошло. Она не упустила ни одной детали, стремясь заставить Клэр понять события с её точки зрения, и по сей день Клэр вспоминает этот момент с нежностью. Мама относилась к ней как к взрослому человеку, как к подруге, достойной знать историю целиком. И после этого разговора Клэр почувствовала себя ближе к ней, чем когда-либо прежде.              Так что да, она с нетерпением ждёт возможности снова воссоединиться с матерью. Эта женщина не умеет готовить, чтобы не умереть с голоду, иногда она ещё более неловкая в общении, чем отец, но несмотря на это она весёлая и любит обниматься, поэтому Клэр действительно рада снова увидеть её лично.              Но в этом году всё по-другому, потому что теперь это означает оставить Кайю позади. Конечно, с логической точки зрения Клэр прекрасно понимает, что это займёт всего пару недель и что она не должна придавать этому такого большого значения, но она просто ничего не может с этим поделать. Их отношения такие новые и свежие, и каждый поцелуй позволяет Клэр чувствовать, что она парит в воздухе. Думать о том, что придётся обходиться без этого в течение более длительного периода времени, действительно не самая лёгкая вещь, которую можно себе представить.              Но опять же, их воссоединение будет намного приятнее от этого.              Клэр просто должна пережить недели разлуки.              Кайя [22:56]: Ты знаешь, я уже говорила это раньше, но я буду скучать по тебе, Новак.              Клэр улыбается. Как будто Кайя читает её мысли на расстоянии.              Клэр [22:56]: Да, думаю, я тоже буду скучать по тебе ;)              Она делает глубокий вдох и как раз собирается вдаться в дальнейшие подробности, когда вдруг замечает, что дверь осторожно открывается. Она смотрит в сторону, полностью ожидая, что папа будет удивлён, почему она всё ещё не спит в такой поздний час, но в конце концов она обнаруживает, что удивляется, когда в дверях появляется Джек.              — Привет, — говорит она, недоумённо моргая на него.              — Извини, — бормочет он, прикусывая нижнюю губу, и внезапно выглядит младше на лет десять. — Я только увидел, что у тебя всё ещё горит свет, так что—              Он издает какой-то горловой звук, который Клэр не может истолковать, и продолжает неловко стоять между коридором и комнатой Клэр, очевидно, не зная, что делать.              Клэр немного приподнимает верхнюю часть тела и пристально изучает его.              — Ты в порядке?              Джек пожимает плечами и, избегая её взгляда, отвечает:              — Да, просто приснился кошмар...              Осознание осенило Клэр. Джек всегда пытается это скрыть, но каждый божий год он нервничает из-за их маленькой поездки. Конечно, в конце концов он получает огромное удовольствие от всего происходящего, однако у него постоянно возникают проблемы с перелётом. Он не самый большой поклонник полётов, как обычно немного беспокоясь о новой встрече с мамой, у него регулярно возникают проблемы со сном где бы то ни было, кроме своей кровати — и да, список не маленький.              И Клэр знает, что он справится с этим в считанные дни, и достаточно скоро он снова влюбится в Канаду и снова будет с мамой, но сейчас он — комок нервов, и Клэр его жаль.              Независимо от того, как сильно они иногда ссорятся, он по-прежнему её младший брат, и она торжественно поклялась всегда защищать его, когда ей самой было не намного больше четырех лет.              Конечно, теперь она не может отступить от этого обещания.              Поэтому она подскакивает и похлопывает по свободному месту рядом с собой.              — Тогда давай, — убеждает она его. — Ты можешь остаться здесь, пока не успокоишься.              Джек скептически смотрит на неё.              — Разве я не слишком большой, чтобы спать в твоей постели?              Клэр фыркает.              — Я ничего не говорила о сне, дурачок, — указывает она. — Я не хочу, чтобы ты храпел мне под ухо.              Джек хмурится на это.              — Я не храплю.              — Ну, я не собираюсь это выяснять, — тут же заявляет она. — Давай, тупица, просто останься на некоторое время.              Джек колеблется лишь на мгновение дольше, прежде чем всё его поведение тает, и он поспешно заползает под одеяло рядом с Клэр. Он немного ёрзает, ища наиболее удобное положение, и Клэр не может сдержать раздражения, уже сожалея о своём выборе, когда кровать начинает трястись. Но когда Джек в конце концов успокаивается и заворачивается в одеяло, как маленький буррито, Клэр должна признать, что он действительно выглядит довольно очаровательно.              — Почему ты ещё не спишь? — спрашивает Джек после нескольких минут молчания.              Клэр смотрит на телефон в своих руках.              — Просто болтаю с Кайей.              — Я рад, что она твоя девушка, — объявляет Джек. — Она милая.              Клэр мягко улыбается на это.              — Так и есть.              — Может быть, в следующем году она сможет поехать с нами и познакомиться с мамой, — говорит Джек, его взволнованная невинность настолько неприятно привлекательна, что у Клэр болит в груди.              — Да, может быть, — бормочет она, совсем не стремясь показать, как сильно ей нравится эта мысль.              — Как ты думаешь, папа тоже хорошо проведёт время с Дином, пока нас не будет? — спрашивает Джек, его голос уже начинает становиться немного невнятным из-за усталости.              Клэр, тем временем, не может удержаться от усмешки.              — Если они оба перестанут быть идиотами, они прекрасно проведут время.              Она не хочет думать об этом слишком много, ради собственного здравомыслия, но, тем не менее, лёгкая улыбка мелькает на её лице.              — Дин тоже очень милый, — бормочет Джек. — Я бы не возражал, если бы он был папиным парнем.              Клэр нежно гладит его по голове.              — Я тоже.              Вскоре после этого Джек засыпает, и у Клэр не хватает духу вышвырнуть его из своей постели. Поэтому она позволяет ему спокойно отдохнуть и возвращается к своей переписке с Кайей.              Некоторое время спустя в дверях внезапно появляется их отец, вероятно, тоже привлечённый всё ещё включённым светом, он обнаруживает их обоих, прижавшихся друг к другу под одеялом. На мгновение он кажется удивлённым, но затем его черты лица быстро смягчаются.              — Спасибо, — одними губами произносит он ей.              В ответ Клэр лишь закатывает глаза.