Starstruck

      Предоставьте Дину выбрать самое тихое, безмятежное место во всём шумном и беспокойном Нью-Йорке.              Кастиэль смутно слышал о музее Клойстерс, но по большому счёту он никогда по-настоящему не задумывался об этом месте. Однако сейчас он стоит посреди прекрасного сада и смотрит на здание, которое так похоже на позднесредневековый европейский монастырь, что ему действительно кажется, будто он очутился в прошлом. Шум огромного города — всего лишь помутнённое воспоминание, почти неуместное в этом мирном пространстве.              Кастиэль поймал себя на том, что улыбается. Всё совершенно идеально, и Дин определённо знает его лучше, чем он когда-либо мог подумать, если это то место, которое пришло ему на ум, когда он думал, куда отвезти друга.              — Тебе нравится? — Дин, кажется, более чем увлечённый выслушиванием вердикта Кастиэля, переполнен волнением рядом с ним. — Потому что Сэмми был в восторге, когда я впервые привёл его сюда, так что я подумал, что тебе тоже может понравиться...              Кастиэль чувствует, как что-то тёплое разливается в его груди от детского энтузиазма Дина.              — Значит, я не первый? — дразнит он. — Я поражён в самое сердце. Думал я особенный.              Дин фыркает на это.              — Это так, — заявляет он, и в его голосе слышится что-то дрогнувшее, чего Кастиэль на самом деле не может изобразить. — Я был здесь с Сэмом много лет назад. Когда ещё мог показывать своё лицо, и никто меня не узнавал. Мы были всего лишь туристами, которые втиснулись внутрь вместе с остальным.              Сейчас это звучит почти смешно — особенно с учётом того, что в его памяти свежо воспоминание о том, как всего несколько часов назад они встретились с чрезмерно нетерпеливыми фанатами Дина, — и Кастиэль не совсем уверен, должен ли он смеяться над этим или нет.              — Значит, ты заранее нашёл это место, посчитал его достойным моего времени, а затем выложился по полной и снял его на ночь лишь для нас двоих? — Кастиэль подводит итог, в очередной раз тронутый всеми усилиями, которые Дин ради него прилагает.              И, как и ожидалось, Дин ведёт себя скромно и небрежно, отвечая:              — Да, я имею в виду. Мне показалось, что это хорошая идея.              Это, конечно, так.              — Только ты и я, — повторяет Дин с улыбкой. — И, ты знаешь, Гадриэль.              Он наклоняет голову к мужчине, который держит их окружение под пристальным наблюдением, вежливо разделяя дистанцию и предоставляя им всё необходимое уединение.              — Я не возражаю, — говорит Кастиэль со смешком.              — Просто радуйся, что Чарли не настояла на том, чтобы поехать с нами, — добавляет Дин. — В какой-то момент стало бы неловко.              Некоторое время назад Чарли извинилась, ради встречи — как она радостно объявила всем, кто был поблизости — с «горячей цыпочкой». И хотя Кастиэлю, несомненно, нравилось её общество, ему было грустно видеть, как она уходит, хотя вместе с этим часть его испытала некоторое облегчение от того, что она не вызвалась их сопровождающей. Всё то время, пока они ехали, она бросала на него и Дина не очень тонкие взгляды с каким-то радостным выражением на лице, поэтому, для полного удовольствия, это слишком сильно напоминало Кастиэлю о Мэг.              Он всего лишь хочет наслаждаться временем с Дином, и не думать о том, что люди воспринимают разгром Таинственный Возлюбленный слишком серьёзно.              — Я очень хочу знать, сколько стоит нам эта частная ночная экскурсия? — Кастиэль не может удержаться от вопроса, потому что, несмотря на его радость от пребывания здесь, его всегда мучает совесть, если кто-то тратит на него лишние деньги.              Дин, однако, сразу же отмахивается от него.              — Чувак, не напрягайся из-за этого, —настаивает он. — Помнишь? Я говорил, что буду баловать тебя, когда ты приедешь ко мне? Вот мы и здесь.              Он разводит руки, чтобы охватить всё здание перед ними.              — Кроме того, это пожертвование, тупица, — добавляет Дин со смешком. —Это во имя искусства. И всё такое.              Кастиэль поймал себя на том, что снова ухмыляется.              — Ты настоящий кузнец слов.              — Ты знаешь меня, детка. Я — это полный пакет услуг.              Кастиэль закатывает глаза и удивляется странному трепету в груди всякий раз, когда Дин использует одно из этих нелепых прозвищ.              — Тогда пойдём, да? — Дин театрально кланяется, как благородный мужчина, приглашающий на танец. — Будь добр, порази меня своими обширными познаниями в средневековом искусстве и архитектуре.              — На самом деле я не настолько хорошо разбираюсь...              — О, чушь собачья, я уверен, что ты сможешь спустить с меня штаны подробным отчётом об истории той арки вон там, — раздражённо перебивает Дин, указывая на арку, о которой идёт речь. — Или вон той картины с изображением мрачного чувака. Или той статуи прямо на углу—              В то время как Дин продолжает указывать на каждую вещь на своём пути, очевидно, более чем уверенный, что его друг будет лучшим источником информации, чем люди, работающие в этом музее, Кастиэль не может ничего поделать, когда его взгляд опускается на штаны Дина, и ему в голову приходит мимолетная мысль о «спустить штаны».              Он должен признать, что на это было бы интересно посмотреть.              С научной точки зрения, конечно.              — Ну же, давай, — призывает Дин, как легкомысленный ребёнок, готовый покорить мир. Он хватает Кастиэля за запястье и тащит его внутрь здания, страстно желая, чтобы шоу продолжалось. — Мы здесь не молодеем.              Музей так же великолепен изнутри, как и снаружи. Пространство такое открытое и естественное, что в то же время имеет свой собственный маленький мир. Вдоль дорожки тянутся просторные галереи с драгоценными произведениями искусства, в структуру здания встроен небольшой собор, повсюду выставлены ценные артефакты.              Кастиэль едва ли знает, куда первым делом смотреть, поэтому он обнаруживает, что весьма благодарен за то, что он совершенно один. Обычно, когда огромные группы людей толпятся вместе в одно и то же время, оно довольно быстро становится переполненным, и у вас часто нет времени, чтобы полюбоваться экспозициями во всех деталях.              Но теперь остались лишь он и Дин, и Дин, кажется, более чем счастлив потакать Кастиэлю. Даже когда Кастиэль минут десять стоит перед старым манускриптом, желая расшифровать как можно больше об этом старом письме, Дин ни разу не жалуется. Он просто терпеливо ждёт и в конце концов отходит немного дальше по залу, чтобы позволить своему взгляду блуждать. Но по большей части он находиться рядом, ни разу не пропадая из виду.              В целом, это довольно безмятежно, и Кастиэль не может не представлять, как в следующий раз Дин мог бы использовать свое влияние, чтобы получить для них столь удивительное место. Он обнаруживает, что действительно чувствует себя довольно избалованным.              И он определённо мог бы привыкнуть к этому.                     

***

             По всей видимости, план Дина имеет огромный успех.              Дин самодовольно ухмыляется, наблюдая, как Кас жадно впитывает все впечатления вокруг него. Он выглядит так, как будто ему здесь самое место, как будто у него нет проблем с тем, чтобы представить, как он проведёт здесь остаток своих дней.              Дин неделями размышлял о том, чем бы он мог заняться в Нью-Йорке с Касом, чтобы привести его в перманентное состояние благовения. Как человек с очень узнаваемым лицом, его возможности, к сожалению, оказались довольно ограниченными — по крайней мере, если ему не нужно лишнее внимание со стороны местной публики — и долгое время он действительно задавался вопросом, может ли быть что-то стоящее для него, что он может лично показать Касу.              В конце концов именно Бенни упомянул Клойстерс. Это было просто примечание к совершенно другой истории, но Дин обнаружил, что сразу же вспомнил последний и единственный раз, когда он был в этом самом месте. Сэм чуть не сошёл с ума, увидев монастыри, и даже Дин должен был признать, что он был довольно впечатлен всем, что там происходило. Атмосфера, здание, сад — всё это сильно отличалось от всего остального и было чем-то, чего он, честно говоря, не ожидал найти в Нью-Йорке.              Так что да, идея появилась на свет, и Дин не мог не спросить себя, сможет ли он каким-то образом воплотить её в жизнь. К счастью, однако, как всегда, Бенни знает парня, который знает другого парня, и после недолгих уговоров, пожертвований, добрых слов и приготовлений, была назначена дата.              И теперь они здесь, и у Каса, кажется, кружится голова ещё больше, чем у Сэма тогда, из-за чего Дин мысленно похлопывает себя по плечу за хорошо выполненную работу. Похоже, он вспомнил единственное место в Нью-Йорке, где даже такой парень, как Кас, не слишком довольствующийся толпой, может хорошо провести время.              Поэтому Дин улыбается, лениво прогуливаясь за Касом, не испытывая никаких проблем с тем, чтобы позволить ему взять инициативу в свои руки. Как уже упоминалось, Кас не такой уж большой знаток средневекового искусства, но это, кажется, подстёгивает его ещё больше. Он впитывает каждую крупицу информации, которую может найти, и чаще всего просит у своего телефона дальнейших советов. Вероятно, за последний час он использовал Google больше, чем когда-либо прежде, и Дин просто рад такому энтузиазму.              Парень заслуживает того, чтобы его одарили чем-нибудь приятным, и Дин полон решимости сделать его пребывание на ближайшие несколько недель как можно более приятным. Кас заботится о стольких людях в своей жизни, о своих детях дома, а также о тех, что в школе, и он полностью заслужил право на то, чтобы его баловали.              И Дин проследит за этим.              Отвлечённый собственными мыслями, лишь наполовину сознательно следуя за Касом, он даже не осознавал, куда направляется. Так что он понятия не имеет, как это произошло, но когда он снова оборачивается, Кас внезапно оказывается гораздо ближе к нему, чем он ожидал. На самом деле, грудь к груди.              Если бы это был кто-то другой, Дин бы сразу же отшатнулся. Однако, поскольку это Кас, он застывает на месте, всё его тело замирает, в то время как тысячи разных голосов в его голове кричат одновременно.              И он ничего не может поделать с тем, что его глаза автоматически скользят к губам Каса.              Потому что они существуют, и они такие полные и потрескавшиеся, но всё же почему-то выглядят мягкими…              Дин просто очень хочет проверить, мягкие ли они…              Желательно его собственными губами…              Да, это было бы здорово…              Кас, тем временем, тоже не выказывает никаких намерений отойти в сторону. Он только смотрит на Дина, его глаза прищурены, как будто он пытается разгадать сложную головоломку.              Дин ловит себя на том, что облизывает собственные губы, и чувствует, как его сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда взгляд Каса следит за этим движением с леденящей душу интенсивностью.              — Э-э, Кас? — В конце концов Дину удаётся прохрипеть, его голос едва узнаваем.              — Да? — Голос Каса звучит спокойно. Как будто это совершенно нормальное явление — дышать одним воздухом со своим приятелем всего в нескольких дюймах друг от друга. Как будто личное пространство — это просто шутка, которую никто не должен воспринимать слишком серьёзно.              Дин сглатывает.              — Эм...              Что он должен сказать в такой ситуации?              Это может показаться странным и неловким, но, чёрт возьми, мне нравится, что ты рядом, и я надеюсь, ты чувствуешь то же самое?              Ты не будешь возражать, если я проверю твои губы на мягкость? Моими собственными губами?              Засосёмся?              Как насчёт того, чтобы я затащил тебя в ближайший чулан для мётел, и мы провели там остаток вечности?              Да, очевидно, ничего из этого не произойдёт. Но это всё равно не мешает мозгу Дина фантазировать об этом.              Потому что, по-видимому, он настолько жалок.              — Э-эмм…              Дин начинает ёрзать, но всё же не может заставить себя отодвинуться от него на некоторое расстояние. Напротив, он даже наклоняется немного ближе.              Воодушевлённый тем фактом, что Кас, похоже, не испугался такой близости. Вообще ни разу. Больше похоже, будто он зачарован. Как будто это интересный поворот событий, и он хотел бы проанализировать дальнейшую ситуацию.              Как будто он, возможно, думает о том, чтобы самому проверить мягкость губ Дина…              Но прежде чем что-то отдалённо похожее на это может произойти, внезапно по коридору разносится голос Гадриэля:              — Покипси!              Дин вздрагивает, и у него чуть не случается сердечный приступ, прежде чем инстинкты берут верх. Даже не рискуя оглянуться, он хватает Каса за руку и толкает его в ближайшее убежище. Оно довольно узкое, но уединённое и довольно скрытое, и сейчас это всё, о чём заботится Дин, когда он втискивает их обоих внутрь.              Кас, к счастью, не поднимает шума из-за такого обращения. Конечно, он весь напряжён и явно сбит с толку, но с Дином ему легко. Даже когда становится особенно туго и они оказываются практически нос к носу, он даже глазом не моргает.              Он просто замолкает, очевидно, сразу поняв, что тишина сейчас очень важна.              — Что происходит? — шепчет он через некоторое время, его взгляд мечется между Дином и тем местом, где Гадриэль, в одно мгновенье, исчез из виду. — Почему он сказал Покипси?              Несмотря на ситуацию, Дин не может удержаться от лёгкого смешка при виде полного замешательства, написанного на лице Каса. Он должен признаться, что со стороны всё это должно выглядеть довольно странно.              — Это кодовое слово, — объясняет Дин тихим голосом. — Это значит «бросай всё и прячься».              Кас моргает, глядя на него.              — Кодовое слово?              Дин пожимает плечами.              — Мы решили, что так будет быстрее, если что-то пойдёт не так. У нас их целая куча.              Кас, кажется, обдумывает это в своей голове в течение жаркой секунды, вероятно, оценивая все достоинства столь личной системы, ведь в конце концов он одобрительно кивает.              — Умно, — признаёт он.              А затем он придвигается ближе к Дину, чтобы оказаться вне поля зрения кого бы то ни было, и практически сравнивает всё своё тело с телом Дина. По крайней мере, их конечности соприкасаются, а дыхание скользит по коже Дина из-за близости, и Дин действительно может чувствовать, как клетки его мозга выходят из строя, одна за другой.              Чёрт.              Он пытается сосредоточиться на чём-то другом, на чём угодно, но Кас такой тёплый и напряжённый, а этот дурацкий жилет всё ещё сводит Дина с ума, даже после нескольких часов непрерывного разглядывания. Совсем очевидно, что Дин не способен выработать какой-либо иммунитет к жару тела Каса, так что он просто чувствует, что его концентрация просто ускользает. Его четырнадцатилетний «я» убил бы за такую возможность, и это кажется таким ошеломляющим, что внезапно Дин снова превращается в взволнованного и неопытного подростка.              — Так что, по-твоему, происходит прямо сейчас? — шепчет Кас, его губы почти касаются виска Дина. — Твои фанаты проследили за тобой и вторглись в музей?              Он немного смещается, чтобы выскочить из-за угла, и в процессе задевает некоторые части тела Дина, что заставляет актёра сделать свистящий вдох и задаться вопросом, есть ли малейшая вероятность провалиться сквозь землю.              — Э-э… Я не знаю, — выдавливает Дин сквозь зубы после слишком долгой неловкой паузы. — Возможно... да, фанаты... или пресса...              Это может быть кто угодно. Сталкеры, сумасшедшие фанаты, папарацци, просто ничего не подозревающий уборщик, который совершает обход.              Прямо сейчас Дину на это наплевать.              Не тогда, когда Кас фактически взобрался по нему, как по дереву.              (Ну, по крайней мере, в определённой степени.)              Дин пытается сосредоточиться на том, что происходит, но, кроме голоса Гадриэля, доносящегося, казалось бы, издалека, он едва ли может что-либо уловить. Тем не менее, его телохранитель не звучит слишком взволнованным — Дин, несомненно, заметил бы это даже за несколько миль, потому что если этот парень захочет, то он может быть громким и устрашающим ублюдком, — так что Дин не видит никаких причин сильно беспокоиться по этому поводу.              Кас, однако, не знаком с подобными ситуациями и начинает выглядеть немного обеспокоенным.              — Всё будет хорошо, — уверяет его Дин. — Никто тебя не увидит.              Кас встречает его взгляд с крайним недоумением, написанным на его лице.              — Я беспокоюсь о тебе, Дин, —настаивает он. — Никому нет дела до таких, как я.              В этом заявлении так много неправильного, что Дин чувствует себя совершенно оскорблённым им.              — Не говори так—              — Ну, я не тот, кого узнают на улице, — справедливо замечает Кас. — Так что, кто бы ни был там прямо сейчас, они здесь для тебя. Я просто парень, который по совпадению стоит рядом с тобой.              Ну, а ещё он Стив, чёртов Таинственный Возлюбленный, о котором все говорят. Единственная новость, от которой у репортёров просто слюнки текут.              Но также верно и то, что никто не знает Каса в лицо, как и о том факте, что Стив сейчас в Нью-Йорке с Дином. Для любого, кто следует за ними повсюду в надежде на быстрый снимок, Кас вполне может быть просто случайным человеком, всего лишь одним из телохранителей Дина, и не более того.              Внезапный звук приближающихся шагов заставляет Каса напрячься довольно эффектно, и прежде, чем Дин даже понимает, что происходит, Кас хватает его за воротник и прижимает лицо Дина прямо к его шее.              И Дин перестает дышать.              На логическом уровне он знает, что Кас лишь снова глупо защищает его и хочет оградить от того, кто приближается к ним. Охраняет его личность, чтобы на следующий день не увидеть его на первой странице какого-нибудь журнала. Дин даже не удивился бы, если бы Кас в конце концов зашипел и зарычал, как разъярённый кот, на любого, кто осмелился подойти слишком близко.              Да, с рациональной точки зрения Дин должен был ожидать чего-то подобного.              Но он по-прежнему считает себя глубоко неподготовленным практически ко всему, что происходит прямо сейчас. Рука Каса на его затылке, защищающая Дина. Всё его тело напряглось, готовое действовать в любой момент. Его дыхание ровное и непоколебимое.              И Дину просто нужны все его силы, чтобы не хныкать. Потому что они так близко, и он, блядь, чувствует запах Каса, и это совершенно потрясающе и опьяняюще, и Дин почти уверен, что именно так он и умрёт…              А потом внезапно раздаётся голос Гадриэля:              — Ладно, ребята, у нас всё чисто.              Дин моргает, на мгновение слишком ошеломлённый всем происходящим, чтобы пошевелиться. Кас, похоже, чувствует то же самое, поскольку поначалу у него не дёргается ни один мускул. Они остаются прижатыми друг к другу, упиваясь всеми различными ощущениями от их близости.              Только когда Дин даёт себе понять, что с ними поблизости стоит Гадриэль, вероятно, смотрящий прямо на них и сурово оценивающий этот маленький сеанс объятий, скорее всего, уже готовясь потом рассказать обо всём Бенни и Чарли, Дин в конце концов отстраняется и выходит из тесного убежища.              Он поправляет свою слегка помятую одежду и старается выглядеть как можно более достойно и невозмутимо. Нелёгкая задача, но, в конце концов, он не зря стал актёром.              Гадриэль, тем временем, ничего не выдаёт. Этот чувак абсолютно невыразителен, его гораздо труднее прочитать, чем кого-либо, кого Дин когда-то встречал раньше. Включая Каса.              Так что да, он понятия не имеет, что творится в голове этого человека. Забавляет ли его демонстрация близости, всё равно ли ему и он просто хочет поскорее покончить с этим, чтобы он мог пойти домой, или он втайне начинает задаваться вопросом, под какую песню им лучше всего станцевать медленный танец как новобрачным мужьям.              Это невозможно определить.              — Эм... — бормочет Дин, всё вокруг него всё ещё так сильно пахнет Касом, что ему трудно сосредоточиться на чём-то другом, кроме этого. — Что… что случилось?              Гадриэль долго смотрит на него.              — Я слышал какие-то подозрительные звуки. Поэтому я решил, что для вас будет лучше оставаться вне поля зрения, пока я буду заниматься расследованием.              Дин моргает.              Верно.              Это звучит разумно.              — И? Кто это был?              Он боится ответа. Он не хочет, чтобы Гадриэль в конечном итоге испугался и прервал их ночь. Потому что, к сожалению, этот человек без колебаний схватил бы Дина и вытащил его из этого музея, если бы посчитал это необходимым, независимо от того, насколько сильно и красочно Дин жаловался бы на это.              И Дин серьёзно не хочет, чтобы всё закончилось так рано. Они едва начали бродить по залам, и он хочет, чтобы у Каса был опыт, которого он заслуживает.              Однако, к счастью, на лице Гадриэля появляется лёгкая улыбка.              — О, это оказалось пустяком. Просто две белки довольно громко дрались.              Дин недоверчиво смотрит на стоящего перед ним мужчину.              — Белки? Ты это серьёзно?              Гадриэль, похоже, ни в малейшей степени не извиняется.              — Они были очень громкими, — объясняет он.              — Чувак, серьёзно?              Дин качает головой, одновременно недоверчиво и раздражённо, в то время как Кас рядом с ним хихикает, слишком удивлённый всем этим.              — Я просто делаю свою работу, — говорит Гадриэль. — Но мне жаль, если я чему-то помешал.              А потом он подмигивает Дину. Это всего лишь мелочь, но Дин чуть не подавился своим языком, когда вспомнил момент прямо перед тем, как Гадриэль выкрикнул их кодовое слово.              Когда Кас был так близко к нему, глядя на его губы…              Боже, это уже слишком.              И понимающая ухмылка Гадриэля не делает ничего, чтобы заставить его чувствовать себя лучше по этому поводу.              Но затем он мгновенно отвлекается, чувствуя, как его пальцы переплетают. Дин, совсем не готовый к такому неожиданному происшествию, напрягается и широко раскрытыми глазами смотрит на руку Каса, внезапно оказавшуюся в его руке. Каса, однако, похоже, это нисколько не беспокоит, поскольку он с энтузиазмом жестикулирует дальше по коридору.              — Я думаю, там внизу может быть что-то вроде небольшого арсенала, —взволнованно говорит он. — Забудь о белках и пошли!              И поэтому он тянет Дина за собой.              В то время как Дин ошеломлённо следует за ним и не может сдержать глупой улыбки.