***
Клэр любит маму и Джека, но в том, чтобы побыть одной, определённо есть свои преимущества. Они оба отправились в путь вскоре после завтрака, и хотя Клэр знает, что они не будут отсутствовать весь день (мама, как и папа, недостаточно спонтанна, чтобы принимать такие решения в последнюю минуту), она, несомненно, намерена сосчитать каждую секунду своего личного времени. Поэтому сначала Клэр делает то, что делает каждый разумный подросток: включает музыку на полную громкость и танцует по всему дому в пижаме. Она позволяет себе смеяться и хихикать, как маленькая девчонка, когда подпрыгивает на диване и делает несколько кувырков на пушистом ковре перед камином. И когда начинает играть её любимая песня, она подпевает так громко и так чертовски ужасно, что чувствует себя слишком хорошо. Так что, в конце концов, ей требуется некоторое время, чтобы заметить, что за это время она получила сообщение. Но когда она замечает мигающий огонёк на её телефоне, она берёт его с кухонного стола, желая посмотреть, не отправила ли ей Кайя сообщение. Однако, как оказалось, это не её девушка. Нет, это сообщение от её отца. Папа [10:47]: Я знаю, ты шутила по этому поводу довольно долго, но ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО думаешь, что у Дина есть чувства ко мне? На мгновение Клэр теряет дар речи и лишь смотрит на экран телефона. Потеряла дар речи из-за а) это совершенно нелепый вопрос, и б) тем не менее это близко к чуду, что папа действительно рассматривает возможность поговорить серьёзно об этой проблеме. Она посылает единственный ответ, который уместен в данной ситуации, так быстро, как только может. Клэр [11:08]: ДА! ДА, ДА, ДА!!!! Она фыркает, и надеется, что это поможет донести её точку зрения. К сожалению, папа, кажется, не настолько убеждён. Папа [11:10]: Почему ты так уверена? Клэр вздыхает и быстро набирает его номер, так как она чертовски уверена, что не будет вести этот новаторский разговор через диалоговое окно. Поэтому, когда он берёт трубку, она даже не даёт ему шанса вставить хоть слово, поскольку мгновенно выпаливает: — Потому что я знаю! Даже слепой мог бы это увидеть! Клэр понимает, что она немного резковата. Такие вещи легче разглядеть со стороны, но гораздо труднее обнаружить, когда ты на самом деле проживаешь их. В конце концов, ей самой потребовалось смущающе много времени, чтобы заметить, что Кайя флиртует с ней. В конце концов, боже правый потребовался поцелуй, чтобы вывести Клэр из ступора. Так что папу следует простить за его невнимательность. Клэр искренне может понять это, и многие другие люди на планете будут с ним солидарны, даже если им будет слишком стыдно признаться в этом. Тем не менее, это не меняет того факта, что наблюдать, как эти два идиота слишком долго пляшут вокруг друг друга, очень неприятно. — Так ты уверена в этом? — Папа всё ещё звучит неуверенно. Как будто он осторожен, чтобы всё это не вылилось в ложную надежду. И разве это уже не что-то? — Ладно, пап, во-первых, ДА, — ещё раз подчёркивает она. — Те несколько дней, что он пробыл с нами — я имею в виду, вы вели себя практически как супружеская пара. Если бы на следующий день ты сказал мне, что Дин собирается переехать к нам и остаться навсегда, я бы ничуть не удивилась. Ладно, конечно, может быть, это слишком, но для драматического эффекта она воздерживается и не указывает на это. Папе явно нужен хороший пинок под зад, и никаких дальнейших сомнений. — Понятно, — бормочет папа, вероятно, уже глубоко задумавшись. — Как ты до этого дошёл? — задаётся вопросом Клэр, любопытство берёт над ней верх. — Ты вдруг понял, что хочешь нацарапать «Кастиэль Винчестер» во всех твоих блокнотах? Мысленный образ настолько забавен, что Клэр начинает хихикать. Папа, тем временем, только фыркает, очевидно, его это не очень-то забавляет. — Нет, я не испытывал ничего подобного, большое спасибо. — Тогда что? Сначала папа замолкает, скорее всего, размышляя о том, как много он должен рассказать его дочери-подростку. И в конце концов он говорит: — Ну, кое-что... произошло. Клэр хмурится. Это, без всякого сомнения, недостаточно хорошо. — Кое-что? — Клэр— — Ну же, пап, расскажи мне! Я заслуживаю знать, после всего, через что ты заставил меня пройти, не рассказав мне о Дине в самом начале. Папа делает глубокий вдох. — Я не уверен, что это уместно— — О боже, ты переспал с ним? — Глаза Клэр расширяются от шока при одной только возможности. Папа, однако, только фыркает в ответ. — Что? Нет, я не— Почему ты— мы не— Он продолжает заикаться, явно взволнованный сверх всякой меры, и Клэр не может удержаться от хихиканья над его неловкостью. В целом он всегда говорил об ориентации открыто и делился со своими детьми всем, чем угодно, если у них возникал вопрос, но почему-то картина того, как он вовлечён в подобные вещи, сбивает его с толку. Как будто концепция всего этого его полностью устраивает, пока остальные держатся подальше от него самого. — Ладно, ладно, ты с ним не спал, — Клэр прерывает папину болтовню громким смехом. — Ясненько. Папа тяжело вздыхает, явно испытывая облегчение. — Ладно… Клэр ухмыляется. — Но ты хочешь переспать с ним? Следующее закатывание глаз папы можно услышать. — Клэр— — Эй, мне просто интересно. — Она пожимает плечами. — А чего ты ожидал? Ты говоришь, что кое-что произошло, а потом странно себя ведёшь— — И это означает, что я переспал с Дином? — Это означает, что что-то произошло. Папа ворчит себе под нос. — Ничего подобного! — настаивает он. — Я просто случайно наткнулся на него, едва одетого, а позже мы провели ночь вместе в его постели, тоже более или менее случайно. Вот и всё. Клэр морщит лоб. — Как можно случайно провести ночь в чужой постели? — Это не имеет значения, — сразу уклоняется папа, вероятно, краснея до смешного оттенка красного. — Я просто... как я уже сказал, кое-что произошло. Вещи, которые заставили меня взглянуть на определённые... гм, чувства иначе. Клэр понимающе кивает. — Так ты, наконец, понял, что без ума от него? Сначала папа издает несколько возмущённых звуков, по-видимому, стремясь подобрать другие слова, чтобы описать свою ситуацию совершенно иначе. Но потом, внезапно, он просто вздыхает и, совершенно смирившись, признаётся,: — Да, если ты хочешь так выразиться. Клэр поднимает брови. Вау. Она действительно надеялась, что папа и Дин правильно проведут время наедине и что-нибудь придумают, но так или иначе она придерживалась реалистичных ожиданий, потому что, в конце концов, они оба идиоты. Так что слышать это сейчас, когда они провели вдвоём меньше суток, поистине удивительно. — И теперь ты звонишь мне, чтобы спросить, думаю ли я, что это взаимно? — Клэр подводит итог, к ней снова подкрадывается веселье. Она чувствует себя так, словно снова вернулась в школу. Только на этот раз она разговаривает не с одним из своих одноклассников, а с директором. Какая же странная у неё жизнь. — Я просто... — замолкает папа, очевидно, не зная, что ответить. — Не волнуйся, пап, ты ему тоже нравишься, — уверяет его Клэр. — И я говорю это не из-за всей этой шумихи Таинственный Возлюбленный. Нет, я говорю это, потому что у меня есть глаза. Папа делает очень глубокий вдох. — Хорошо, давай на мгновение предположим, что я ему действительно нравлюсь, — говорит он (потому что он идиот). — Я… Честно говоря, я не совсем уверен, что с этим делать. Клэр фыркает. Взрослые. Иногда они такие неоправданно сложные. — Просто, не знаю, окучивай его, — предлагает Клэр. — По крайней мере, Джек предложил бы это. Папа усмехается. — Я не уверен, что тринадцатилетний ребёнок — лучший советчик в таких вопросах, тебе так не кажется? — Но в его словах есть смысл, не так ли? После этого папа снова замолкает, и Клэр тоже заставляет себя сохранять спокойствие и позволить ему самому выбраться из своей скорлупы. В конце концов, это то, что он должен выяснить сам, и хотя несколько нежных толчков, безусловно, полезны, последние пару шагов он должен сделать сам, как большой мальчик. — Он мой друг, — в конце концов говорит папа нехарактерно низким голосом. — Я не хочу разрушать нашу дружбу. Потому что я люблю то, что у нас есть. Клэр это понимает. Она серьёзно понимает. — Да, это большой шаг, — признаёт она. — Но то, что вы состоите в отношениях, не означает, что вы больше не можете быть друзьями. На самом деле, как раз наоборот. Я имею в виду, Кайя — моя лучшая подруга, несмотря ни на что. Папа издает гудящий звук, очевидно, внимательно обдумывая это. — Кроме того, то, что у вас с Дином — как я уже сказала, вы практически уже состоите в отношениях, — заявляет Клэр. — Ты практически замужний домохозяин, и я очень сомневаюсь, что многое изменилось бы, если бы ты в конце концов переступил эту черту. На мгновение она делает паузу, а затем добавляет с гримасой: — Да, некоторые вещи могли бы измениться, на чём я не хочу заострять внимание, потому что потом тебе пришлось бы отправить меня на терапию... Папа усмехается. — Да, давай не будем говорить об этом— Похоже, он смущён. Но в то же время немного заинтригован. И это, безусловно, прогресс, которого Клэр не ожидала в ближайшее время. Даже несмотря на то, что она серьёзно не хочет думать о подробностях ни коим образом. — Я просто говорю, что да, ты мог бы игнорировать всё это и надеяться, что в какой-то момент всё пройдёт, — признаёт она. — Просто продолжить в том же духе. Остаться друзьями и не более. — Она тяжело вздыхает. — Но я гарантирую тебе, что это будет постоянно давить тебе на затылок. Дни, месяцы, даже годы. И однажды ты обнаружишь, что сильно сожалеешь об этом, потому что ты ничего не предпринял по этому поводу. Но потом будет слишком поздно, потому что Дин уже нашёл хорошего мужчину или женщину, и собирается жениться. Он заведёт собственную семью, а ты будешь сидеть в стороне и продолжать гадать, что, если. На другом конце провода тишина, очевидно, папа очень тщательно обдумывает это. — Помнишь, как ты сказал, что у вас с Дином глубокая связь? — Клэр задаётся вопросом. — Её будет трудно уничтожить, даже если всё сложится не так, как ты ожидаешь. Папа медленно вдыхает. — Так ты говоришь, что это стоит риска? — Даже не знаю. Стоит ли Дин того? — Конечно, стоит, — настаивает папа, и в его голос звучит почти оскорблённым одним предположением. — Тогда ты получил свой ответ, — резюмирует Клэр с широкой улыбкой. — Ха, — говорит папа, очевидно, настолько потрясённый абсолютной простотой всей ситуации, что теряет дар речи. — И если тебе интересно, что делать дальше, просто последуй совету Джека. Папа долго молчит. И в конце концов он догадывается: — Окучить Дина? Клэр смеётся. — Ага. Окучить Дина.***
Позже в тот же день, как раз когда Клэр наконец соизволила надеть приличную одежду, Джек и мама возвращаются из своей маленькой экспедиции. Джек сияет, вероятно, всё ещё вспыхивает от различных бесчисленных впечатлений в лесу (потому что этот маленький ботаник способен прийти в восторг от малюсенького жука), и мгновенно начинает рассказывать Клэр каждую деталь их приключений, прежде чем он даже закончивает снимать свои походные ботинки. Клэр испытывает сильное желание закатить глаза и отмахнуться от него, как поступил бы любой подросток на её месте, но в Джеке есть что-то восхитительно щенячье, когда он так себя ведёт, и у неё редко хватает духу остановить его бредни. Мама, похоже, чувствует то же самое. Она выглядит измученной, скорее всего, из-за физической нагрузки, а также энтузиазма Джека, когда она входит сразу после своего сына, но в её глазах также присутствует мягкое веселье, когда она слушает счастливую болтовню Джека. Это продолжается более или менее до конца дня, Джек болтает практически обо всём, что приходит ему в голову, а Клэр и мама потакают ему. Так что, в конце концов, неудивительно, что бедный малыш довольно быстро устаёт и в конце концов извиняется, прежде чем уйти лечь спать и снова зарядить свои батарейки, чтобы начать день с новыми силами. Как только он уходит, становится до жути тихо, но ни Клэр, ни мама не горят желанием снова заполнить тишину. Это кажется умиротворяющим совсем в ином смысле. Итак, они оказываются в просторной гостиной, где Клэр сидит на диване и пишет Кайе, а мама в кресле рядом с ней просматривает все электронные письма, которые она забыла проверить за неделю. На какое-то время Клэр вспоминает свои времена с папой, когда они просто тусовались рядом и занимались своими делами, не произнося ни слова. Просто существование рядом друг с другом. Клэр улыбается про себя и посылает Кайе виртуальные поцелуйчики. — Ты разговаривала со своим отцом? —Мама, в конце концов, нарушает молчание примерно через полчаса, её взгляд всё ещё прикован к экрану перед ней, и она пытается казаться как можно более непринуждённой. Но Клэр ясно замечает внезапное напряжение в её плече. Как и во всех других случаях в последнее время, когда упоминался папа. — Ты в порядке, мам? — Клэр не может перестать удивляться. — У тебя всегда такое странное выражение лица, когда мы говорим об отце. Мама, кажется, довольно непреклонна в поднятии глаз от своего ноутбука. — Всё в порядке. Клэр хмурится. Часть её самой просто хочет прекратить этот разговор, так как маме, похоже, эта тема довольно неприятна, но она не может не вспомнить, что в последнее время, папа, в свою очередь, тоже ведёт себя странно с мамой. Они по-прежнему вежливы друг с другом, по крайней мере, несколько раз Клэр видела, как они взаимодействовали, но что-то явно изменилось между ними. — Вы, ребята, поссорились? — спрашивает Клэр. Она не замечала ничего подобного, но раньше её родители всегда следили за тем, чтобы не допускать ссоры в присутствии своих детей, и это не изменилось с их разводом. Сначала мама не отвечает, её взгляд прикован к экрану ноутбука. Выражение её лицо не выдает многого, заставляя Клэр задуматься, не померещилось ли ей всё это. И она уже готова извиниться за то, что неправильно истолковала ситуацию, когда вдруг мама вздыхает. Очень глубоко. — Я повела себя как идиотка. Клэр моргает. — А? — И дура. Эгоистичная, легкомысленная дура. Клэр поднимает брови. Обычно мама не столь прямолинейна. — Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь, — шутит Клэр, надеясь немного поднять настроение. Мама бросает на неё быструю улыбку. — Просто прислушайся к моему совету, милая, — говорит она. — Никогда ничего не предполагай. Независимо от того, насколько тебе больно, независимо от того, что говорят другие люди, независимо от того, насколько сильно ты веришь в свою правоту — всегда находи минутку, чтобы позволить своему мозгу взглянуть на обстоятельства рационально. Отбрось все свои эмоции на минуту или две и сделай глубокий вдох. Таким образом, ты сможешь уберечь себя от причинения вреда людям, которые тебе небезразличны, сознательно или бессознательно. Клэр наклоняет голову и быстро оценивает свою мать. Её сжатые губы, вина в её глазах, мука в её словах. — Ты причинила папе боль? — заключает она. Мама морщится. — Я не хотела, — признаётся она. — Как я уже сказала, я была глупой дурой, которая не думала, что её действия будут иметь такие огромные последствия. Клэр до сих пор толком не знает, о каком именно инциденте она говорит, но она также прекрасно понимает, что в её маме нет ни капли злонамеренности. Что бы она ни сделала, она, конечно, не делала этого намеренно, чтобы заставить папу страдать. Даже несмотря на то, что она может смотреть на всё это иначе и, вероятно, будет корить себя за это довольно долгое время. — Но у вас с папой всё будет хорошо? — спрашивает Клэр, почти немного робко. Она всегда ценила, что у её родителей были хорошие отношения друг с другом, и ей бы не хотелось, чтобы всё это рухнуло. Слишком часто она видела, как разведённые родители некоторых её одноклассников вцепляются друг другу в глотки прямо на глазах у окружающих, и она, конечно же, не хочет, чтобы её ситуация дошла до этого. Мама, однако, одаривает её мягкой улыбкой. — Ты знаешь отца. Он величайший мужчина в мире и не держит долго обид. Это, безусловно, правда, должна признать Клэр. — Прямо сейчас он злится из-за всей этой ситуации, и, поверь мне, у него есть на это полное право, — уверяет мама. — Я не заслуживаю прощения в ближайшее время, но я почти уверена, что рано или поздно он всё равно простит меня. Потому что он такой удивительный мужчина. Клэр прищуривается и ещё раз задаётся вопросом, что могло произойти. Конечно, она могла бы просто спросить вслух, и мама, скорее всего, рассказала бы ей немного больше подробностей об этой ситуации, но это было бы слишком похоже на любопытство, и в целом Клэр на самом деле не против заглядывать в личные дела своих родителей. У них своя жизнь, отдельно от детей, и Клэр знает, что ей не следует совать в это свой нос. В конце концов, она тоже не была бы в восторге, если бы мама и папа вмешивались во все аспекты её отношений с Кайей. Тем не менее, это не мешает ей любопытничать. — Ну, что бы это ни было, я уверена, что папа будет довольно расслаблен после своих летних каникул, — говорит Клэр с широкой улыбкой. — И всё это благодаря тебе, конечно. Мама посмеивается над этим. — В чём-то ты права. Они обмениваются последним удивлённым взглядом, прежде чем снова переключить своё внимание на свои соответствующие задачи. Клэр продолжает подтрунивать и флиртовать с Кайей, в то время как мама эффективно просматривает электронную почту. Прошло много времени, и как раз когда Клэр раздумывает о том, чтобы лечь спать, мама внезапно снова повышает голос. — Кстати, не могла бы ты сделать мне одолжение? Клэр замолкает, не уверенная, о каком одолжении её могут попросить так поздно ночью. — Какое? — На самом деле это одолжение твоему отцу, — поясняет мама. Клэр хмурится. — Хорошо? — Я просто... пока я не забыла... — Мама вдруг снова выглядит очень неловко. — Это… ну, я нашла письмо твоего отца. На самом деле это заняло у меня довольно много времени, и я была близка к тому, чтобы сдаться и объявить всю затею провальной, но потом я заметила её в какой-то старой папке в глубине моего шкафа… и я подумала просто отправить его по почте, но иногда вещи теряются, а это очень важно… и поскольку в любом случае, прошло меньше недели, перед тем как вы с Джеком приехали, когда я нашла письмо, я подумала, что просто отдам его тебе и таким образом смогу доставить его твоему отцу... Она болтает без умолку, в то время как морщина на лбу Клэр только углубляется. На лице мамы внезапно появляется так много разных эмоций, и Клэр понятия не имеет, что с этим делать. — Письмо? — спрашивает она, надеясь на некоторую ясность. — Старое, — объясняет мама. — Двенадцатилетней давности. Клэр приходит в замешательство, почему письмо, которому чуть больше десяти лет, может иметь такое значение, что мама так расчувствовалась по этому поводу. — Это важно, — настаивает мама. — Я имею в виду, что уже слишком поздно, но оно принадлежит твоему отцу. Клэр несколько раз моргает. — Ладно… Я полагаю? Мама наклоняется вперёд и похлопывает её по плечу. — Пожалуйста, просто убедись, что он его получит? Клэр понятия не имеет, о чём идёт речь (хотя она не может не задаваться вопросом, не связано ли это как-то с их предыдущей беседой), но не похоже, что она просто отмахнулась бы от этого. Если и мама, и папа сочли это письмо ценным, так тому и быть. — Без проблем, — обещает она в конце. — Просто положи его в мою сумку, и я первым делом отдам его папе. Мама улыбается. И она выглядит очень довольной. — Спасибо, — шепчет она. — Это будет очень много для него значить.