Блики тепла на стёклах

Сердце прочно заперто в песке. Время не с тобой, но и ни с кем. Впрочем нет, наверное, с тобой. Время никогда не рвётся в бой, но никак его не победить; лишь тебе дозволено входить, время любит всё наоборот... Полночь не торопит на уход, теплится в напрягшихся руках... Время в кудреватых завитках - памятью седеющих волос... убери свой любопытный нос!.. Мирабель и не суётся. Мирабель честно пытается выкинуть из головы дядю. Без рубашки. Она вертит головой как сова, куда б ещё себя приткнуть и деть, чтоб хоть на пару минут... бесполезно. Шитьё оказалось не таким невинным делом. Сразу после примерки Бруно не стал искать другую ветхую тряпку, а поспешно набросил руану, прямо так на голые плечи - и стало намного, намного хуже, под этим линялым мешком воображение разгулялось вообще неуёмно. И уходить не хочется, и терпеть невозможно. Вывалившись оттуда, Мира не нашла ничего умнее, чем побежать к маме (мама и в лучшие-то дни кроме кухни ничего под носом не видит), наткнулась на Изу, послушала про Луизу... легче стало? Аж три раза. Хорошо хоть догадалась пончик цопнуть, кому скажи, что это мыши барахло с полки опрокинули, на вид ну точь-в-точь след любви, нарочно они целились, что ли?? Да нет, их никто кроме Тонито подговорить не мог, а он маленький ещё для такого... Хм, а рассуждения успокаивают... немножко. Всё же не так легко держать в уме разом и выводы и твёрдо вылепленный торс... нет, Мира, очень тебя прошу, ну не снова!!... Он же дядя, дя-дя, так нельзя!.. Мало ли чего нельзя, - бурчит девушка воинственно, - послушать бабулиту, так вообще жить нельзя, куда ни ткни!.. Можно подумать, если я от него откажусь, все сразу станут мной довольны! Рисовать уже перестала, а толку? Шью и вяжу как проклятая, но что-то во мне никто дедо-Педрово продолжение не видит. Словно дед единственный на земле умел шить! Идол какой-то, чесслово... да, я не помню деда, а Бруно - вот он! И в провале ко мне не абуэла и не дед пришли на помощь, а Бруно... Ладони обожгло - не то всё тем же воспоминанием обхвата сильной руки на своём запястье, не то сегодняшними попытками обмерить, не касаясь тёплой кожи. Не дотронуться до озорных волосков, ведущих по груди вниз в совсем уж запретные мысли... А уж какую они оба пургу при этом несли... И Бруно был смущён не меньше неё, словно никогда себя в зеркало не видел - чёрт, да он больше мой ровесник, чем парни в селении! Те придурки только приставать умеют, к тем кто послабже... Бруно в таких случаях просто надевает лицо "кто тут первый за предсказанием", и все шустро рассасываются, зато я врезать могу, я же не Лу, мне не надо никого беречь... А он мог бы..? Фу, что за мысли драчливые... Ты что, самка пекари, чтоб за тебя дрались свины волосатые? "Врезать"... и на кулак ведро надеть, как раньше на голову... Парни и посыплются, не от удара так от шока... Так их, нечего смотреть на меня как на бракованный товар... Жар слегка отступает, сменяясь теплом. С Бруно просто - хорошо. И интересно тоже. Такой тихий-тихий прудик и вдруг бульк - чёртик. И снова тихо. Даже спокойнее именно с ним - ко всем абуэла может нагрянуть в любой миг, а Бруно не больно-то позовёшь, он к ноге и не пойдёт... Или нет, - безжалостно вбивается внутренний голос, копируя интонации дяди на встрече за стеной... - мистика это, мистика, ты всё выдумала, я трусливый, абуэла права, в тени жить потише, да и мало ли кому я свои рёбра показывал... о боже. Промаявшись незнамо сколько, даже заставив себя связать на спицах пару миль совершенно непотребной мешанины, Мирабель выметается на двор, сопровождаемая дядиным светлым образом (бесстыже почёсывающим поджарый живот), раздумывая на чьём бы дворе понезаметнее сунуть буйну голову в бадью с дождевой водой, или лучше сразу к речке сходить... "ткани, ткани, я вышла за тканью," - бормочет она как заклинание, - "за тканью на рубашку", следи за мелочами, как тётя Пепа делает, когда уж слишком накатывает... Дядя Феликс её тогда отвлекать начинает, как маленькую: вот птичка, вон домик, смотри какой, и неважно что мы его каждый день из этого окна видим... А какого цвета у него крыша... С тётей Пепой реально работает, вдруг и мне поможет? Вон домик, у него едет крыша... Вот соседка задом кверху во дворе возится... Вон из окон клубами такая густая пыль, словно там не уборка, а изгнание нечистой силы... Вот Камило... Осёл поспешно драпает подальше от заго... стоп, Камило? Кузен, судя по всему, совершил прорыв. Раньше от него такого многообразия не-живых форм ещё не видели. Он по очереди попытался притвориться поленницей (посреди дороги), тележным колесом (в человеческий рост) и наконец встреченным ослом (в юбке и блузке как у Луизы). Ну, действительно хоти он, уж сумел бы удрать, думает Мира, и без колебаний цепляется к кузену. Вывернутый чуть не наизнанку Камило наконец сознаётся, где шарился, что вызнал, и почём нынче будет гуано в неурожайный год для того плюгавенького портного, помнишь, Мира, он ещё на бабушку каждый раз скалится и корёжится? Ничего он не старичок, наших пап-мам лет на пять старше, вряд ли больше... Ну вот это он нашу Лу и напоил, понятия не имею, чего хотел добиться, у него же... кхм... короче, мутное там чего-то! А пугнуть его я в одиночку не рискнул, это взрослые должны... Вот ты бы к кому обратилась, чтоб Лу не влетело? Мира тут же и ляпает, что к Бруно. И краснеет - светлый образ из головы никуда не делся. Кузен почему-то не ухмыляется злорадно (с него бы сталось), и серьёзно добавляет: а ещё к папе вашему, ну что ты как маленькая, Лу до сих пор к нему тянется, больше чем ты с Изой, дядя Агустин её не выдаст... Мира, если ты разинула рот чтоб спросить, а что ваш папа может, я тебя стукну, ей-богу! Девушка захлопывает рот и заново смотрит на Камило: у него усталый вид, весь облик словно выцвел, сползла дурацкая ухмылка, он странным образом повзрослел. Но долго насмотреться ей не дают: хамелеон дёргает её и утаскивает за угол, краешком пальца показывая в ту сторону, откуда, как на лёгкую прогулочку, идут Агустин и Бруно.