Блики тепла на стёклах

Я Хосефа - да, "Иосиф". Нет, я Пепа для народа. На башке моей погода - и всегда меня заносит! Если солнце над Каситой, то на сердце куча снега... нет, любимый Фелисито, не грущу я - видишь, небо, в небе солнце, тучку кышнем... хорошо бы ветром вышним разлететься, разгуляться... до чего в Энканто тесно!... (я сказала это, честно?! ох не вслух, надеюсь... боже! Доча ж бабушке доложит!) Доча "слышит", но не "знает"... маму снегом обнимает, маму носит ураганом, не отпиться мятным чаем, не избыть тоску по странам! Где-то тает горный ветер, где-то штормом носит море... Что ж мы бабушку-то лижем, даже дочь назвали "горе"!* Невозможно, давят стены... ну, прости, прости, Касита, только я ещё не сбита, я пока ещё живая... поле ветром обнимаю, всё одно и то же поле... В тот разлом бы и на волю... увидать кусочек жизни, жалко только Фелисито... Нет, детей не очень жалко, им спокойней будет даже, ведь психованная мама день за днём скандалит гаже! Стану бешеной старухой в беспорядке рваных молний, так и Феликса пристукну, может лучше сразу... да уж, до чего дошла, Хосефа, громко думать о побеге! Если все прознают, крышка. Я спокойна, здесь отлично. Лучше выходки Камило... нет, его бы я прибила!! Доставай-ка, доча, зонтик - я воспитывать готовлюсь!.. Над встревоженной Каситой набухает ураганом... Поблекший Камило отпирается так неубедительно, впору что-то заподозрить. Но погодницу уже понесло. Весь весь накопленный град, весь невыплеснутый дождь. Разве ж по заказу такое можно... Полей-ка немножко дождиком над кукурузным полем... видеть эти початки сил никаких нет, никогда не понимала Изабеллу. Они же - никакие, стоят не шевелятся, зато воду пьют так жадно, словно в три смены работают. А мне постоянно себя взвинчивать, чтоб они напились, зеленюки прожорливые. Абуэла обмолвилась, что прабабушка-ирландка такой же нетерпеливой была... а где её прадед встретил, интересно, не в Ирландии же? Наверное, беженцами были, как мы в Энканто... Это значит, есть на свете такая страна, где много таких же как она, рыжих и дёрганых? Там она бы не была такой белой... рыжей вороной! А сколько ещё странных стран на свете?.. А не поздновато ли ты спохватилась, голубушка, в 50-то лет? А хоть бы и так, - и досадливая молния заставляет ушлого сынишку отшатнуться от вожделенной двери - я с тобой ещё не закончила!... - ребёнок вон вырос здоровый лоб, а со скуки на стенки лезет, ну нечего тут ему делать.. - ты этого не слышал, Камило, понял? Тебе почудилось... мама очень против, неважно чего, всё равно против! Не смей расстраивать маму, сам пей свой чай! С моей любимой мятой... нет, давай его сюда, раз уж заварил, сейчас мама отдохнёт и всё тебе обьяснит, дурик ты мой... А потом сбежит от вас всех через окно, и записочку не оставит, и доча не найдёт, против мамы не пойдёт... Ох, как же мамита без меня, не могу я её оставить без помощи... а то сильно ей нужна твоя погода... старенькая она уже... вас всех в гроб вгонит... Камилито, что ты тут маячишь над душой? Вали уже, несчастье, дай маме отдыху от тебя!... Вон Брунито хорошо: закопался себе в пески, мешки под глазами отрастил, пару фраз выучил - и ходит отпугивает всех, даже мамита отчаялась привести его в божий вид, а ведь сперва так надеялась Педро из него вылепить. Отдохнуть бы от вас от всех на всю жизнь... Ага, а Феликс, она думает, не видит, - пыхтит её муж, пока руки сноровисто сколачивают новую полку для инструментов (подальше от натащенных сынишкой зверюшек, не дай бог молоток на себя опрокинут или пилу, жалко же дуриков). Пепита смешная. С тех пор как гора раскололась, головушка его жены то и дело поворачивается в ту сторону. А потом к нему, да с такой натянутой улыбочкой, что хочется сцеловать её, стереть, мять в руках пока не заулыбается по настоящему... для Феликса она до сих пор его девочка, высокая и гибкая, как хлыст, вбившая себе в головушку, что она "костлявая"... Глупышка, ей так идёт! И когда она улыбается, весь мир освещает солнышком... А ведь она уже давно управляет погодой и без настроения, о чём вслух никогда ни слова (вот же ж дал бог дочу с ушами, прости, Долли...), и взглядом умоляла не сообщать абуэле... а Феликс только и рад, чего ему, он за тёщу не горой, тёща у него та ещё, прости господи, до сих пор смотрит на них как на плебеев... ладно бы на самого Феликса, не впервой, так ведь на собственных детей же! Рррр, за своих детишек бы порвал на месте, но ведь магия... ведь нельзя... что сделает свеча... Кстаати, а где ж теперь свеча-то?.. Магия есть, а свечи-то и нет! Что ж теперь так рьяно охраняет "абуэла"? На этой гнусной мыслишке молоток соскальзывает, и яростно поминая всех святых с присными, Феликс торопится в дом. Хорошо, что за завтраком мало съел, два дня назад аж три штуки пришлось уплести, и это от обычного пореза. А если пилой промахнуться, сколько в себя придётся запихнуть, весь поднос?? В доме пахнет свежайшим грозовым воздухом, чисто и влажно... Явно Пепита сынуле мозги вправляла, больше не с чего. Надо будет узнать, с чего, и добавить, по-отцовски. В кухне, помяни чёрта, высится тёща с видом ожившего надгробия, и мрачно жуёт, а рядом копошится Джульетта, тоже необычно пришибленная, видно даже со спины. Феликс пытается придать себе самый нейтральный вид (со стороны это смотрится издевательски радостной улыбочкой), и незаметно, с его-то тушей, прошмыгнуть за лепёшкой... не тут-то было. - Что, зятёк, молоток в руках не удержишь?.. Дальше Феликс пропускает мимо ушей. Ничего нового грозная мадре ему не скажет, ничего невыполнимого не потребует... ... - Завтра же приставь Камило к делу!... Оп-па. А как? Мозги свои одолжить? Феликс молчит и даже не слишком лыбится, заранее воображая себе Камило в мастерской. Ладно, будем беспокоиться обо всём по очереди. Завтра и подумаем... Кажется, он скоро сам, вслед за Пепитой, начнёт поглядывать в сторону горы с её расколом. Между прочим, с Тонито их бы и звери не тронули!.. если только его дар не ослабеет без Каситы, свечи ведь нет?... Абуэла тяжеловесно выдвигается из кухни, и мужчина позволяет себе запустить пальцы в шевелюру, почёсывая затылок. И обдумывает вовсе не тёщино распоряжение про сына... _________ *Долорес - Скорбь