Блики тепла на стёклах

Шуршат листы бумаги, могучая рука перебирает записи, вглядываясь в собственный почерк. "И воздвигся для них в том таинственном месте волшебный дом, и дал он им всё что душенька пожелает, а им хотелось простора. Но покинуть тот дом на поиски сердца своего они не решились, и умерли от безделья..." Откуда это? Или вот: "В ответ разгневанная богиня Обида захлестнула всё, до чего смогла дотянуться. Потопила густою мутной волною всех, принимавших её страдания как должное, не возносивших ей достаточно почестей, а почести те неисполнимы были, ибо глубины Обиды поистине бездонны..." А это и вовсе: "И вошёл тогда Премудрый Осёл в золотую дверь, и вышел оттуда обычным ослом, и счастливый заскакал по лугу, полному свежей травы. А далеко в селении убился его владелец, дравший с односельчан тройную цену за якобы свои мудрые указания..." Луиза решительно захлопывает свои записи. Словно писал за неё кто-то другой, а она и не помнит. Но никто кроме неё не может войти в этот закуток - при других даже она сама не может в него войти! Как здесь тихо. Утрись, Долли. Из этого уголочка тебе не слышно ничегошеньки, с Каситой не поспоришь. Здесь я могу побыть Премудрым Ослом... вот лезет же в голову!.. А закуточек что надо. За спортивной стенкой прячется, никому не увидать. Даже снаружи, хотя окно в нём на полстены. Сколько ещё секретов в тебе, Касита? Хозяин решительно перехватывает Каситу за ошейник. Тихо, моя хорошая. Пояснений не даём, плитками не звякаем. Толпой к истине не ходят, понимаешь, милая? Они сами... Что ты мне занавесками виляешь? А Касите трудно не отвечать на вопросы Луизы. Девочка соображает больше других, может поэтому свеча ей выдала силу? Сила разгружает голову, таскаешь что-то, а думаешь о своём... и не задаёшь потом абуэле неудобные вопросы типа "а как же вы через горы везли папино пианино" или "а почему не попросить у Каситы тогда подъёмник, если пианино или очки она создать может"... Кстати, в последние недели полегче стало, все решили негласно взбунтоваться, что ли? Почти никто не бегает высунув язык за населением в поисках "чего б ещё сделать", и нате вам, население как-то справляется! Одна Джульетта, игнорируя медленно прирастающий живот, всё так же вертится у плиты, но как раз её нелады с даром всё труднее скрывать. Даже Луиза, послушная девочка, после выходки старого дурака на улицу не рвётся. Впрочем, она там всё переделала на неделю вперёд. Камило потащился-таки за папой в мастерскую, где опрокинул банку с лаком, был сердито послан с напутствием "не попадаться" и копошится на кухне в тётином облике, заодно выслушав всю причитавшуюся ей абуэлину проповедь: мадре, поглощённая праведным гневом, даже не заметила, кто на самом деле перед ней. Впрочем, хамелеон очень старался. Приятно всё-таки слушать ругачки, точно зная, что они адресованы не тебе, есть в этом какое-то гнусное наслажденьице, размышляет Камило после отхода абуэлы, довольной и солидной, как сытый вампир. И тётя не брякнется, ни от проповеди, ни от запахов, последние дни у её еды ещё и вкус странный, вдобавок к ослабшему лечению. Касита помогает парню, убирает из-под руки лишнее, подсовывает нужные пряности, втихаря убавляет огонь - не хватало ещё пригореть еде. Это к Джульетте не вмешаешься, с остальными-то легче. Скоро тут все готовить научатся, такими темпами. Мирабель пытается совершить повторный набег на лавку с тканью, а то вчера, налюбовавшись в полевых условиях на будущего обладателя рубашки, забыла зачем и шла. А эт-то ещё что такое, хозяин, хозя-аин! Почему призрак отдельно от абуэлы шастает?!.. Об этом тоже молчать?.. Он же туда, в сторону лавки, потёк! Там же Мирабель, ну хозя-аин!.. Луиза грызёт кончик пера. Возни с чернилами много, и всё равно оно ей нравится больше, чем печатная машинка: буквы приятнее вести, чем вбивать. Но хоть целиком его сгрызи, и бумажку сжуй заодно, а история сама по себе не появится. Вот у дяди Бруно это здорово получается, хотя он уже давно новых серий под свои теленовеллы не писал. Так и понятно, - улыбается девушка, - у него теперь своя теленовелла, под боком, так и льнёт... С одной стороны, сестричка чудит, ни в какие ворота - втрескаться в дядю, это ж надо... С другой - Лу её очень понимает, со сверстниками и ей самой нечего ловить. Когда голова набита прочитанными книжками, когда скучно и у девчонок, и у мальчишек, когда не понимаешь, кто ты вообще такой? Почему тебе нужно учиться у строителей, но штаны надеть нельзя?.. Абуэла очень обидела её тогда. Мирабель так удобно ей карманы на штанах расположила, старалась, кроила, а бабушка пришла и... "Кто возьмёт такую замуж"... ну я что вам, вещь, чтоб меня "брать"? Действительно, попросили бы у Каситы подъёмник... Заплетать практичную скромную причёску, крушить стены кулаком, но при этом быть милой и приятной... Нет-нет-нет, давай лучше выйдем потягаем гантели, вдох-выдох, нам нельзя сердиться, абуэла увидит, как-то обронила, что у меня безумный дедушка был, неужели по папе?... На расправу скорый... Со старым Хакобо Луиза бы и сама не отказалась расправиться, но нельзя, вдруг испугается население?... А тёти-Пепиных выходок население, значит, не боится. Да она дядю Феликса за эту кучу лет уж сколько раз могла прибить!.. Чем-то она на Фортуну в книжках про пиратов похожа, капризная "гроза морей и якорь в глотку"... Фантазия стремительно набирает обороты. Это вам не розовые ослы, крашеные под единорогов и посыпанные блёстками. Растворяется и блекнет комната, уступая место чайкам и водорослям. В мечтах Луизы на ней бархатные штаны, треуголка и камзол - с пятнами от попугая, и в плечах чуточку тесный - а вокруг сплошная неторопливая вода и тонкая полоска берега в недосягаемом далеке. Вперёд на корабле, дыша холодным ветром, под грозовым небом тёти Пепы, до отказа натягивать канаты, настраивать снасти, а то и на абордаж брать кого-нибудь, вот где бы сила пригодилась! И был бы Луис Яростный Кулак, сейчас вы у меня пойдёте на корм каракатицам, и никто из матросских мужланов не полезет, побоятся попасть под раздачу... А потом встретится - на торговом корабле, конечно! - юная голубка, закутанная в кружево, похлопает сияющими глазами, вся такая хрупкая, как цветочек... нет, не Изабеллин цветочек, клацающий и щёлкающий... ну вот, такую мечту испортили, напишу тебя за это, Иззи, неведомой кикиморой на пути у... какого-нибудь бородатого героя... с железным сердцем... на железной лошади... и пусть он тебя, скрипя железками, умасливает, а ты от него кактусами отстреливайся... Бум!.. Лу аж подскакивает в своём закутке. Что это так тряхануло? Неужто опять тётя Пепа?!.. Боже, если абуэла снова вляпается в лужу на лестнице, она же их всех под этой лестницей прикопает... В таком ожидании совершенно невозможно писать!.. Откладывать Луиза не привыкла, и решительно выдвигается из комнаты: вдруг нужна её помощь?