Связь через боль

Он хотел быть один. Он хотел быть никем, но даже после того, как он ворвался в их комнату, остальные трое последовали за ним и были готовы докучать. Он вздохнул, затем вскочил на стол возле окна. По крайней мере, он может добиться того, чего хочет с помощью сигареты. — Как он? — спросил его двоюродный брат, как только дверь за ними закрылась. Другой упал на один из насыпных кресел, жалко не выглядя незаинтересованным. Кевин встал рядом с ним, но смотрел на дым. — Он в порядке, — ответил Эндрю, насмехаясь над обычной реакцией паршивцев. Его кузен хмыкнул. — Он когда-нибудь снова с нами заговорит? Он только пожал плечами, кого это волнует? — Тебе следует держаться от него подальше. — Он сказал это не ради сопляка. Он не хотел, чтобы его двоюродный брат был слишком дружелюбен с паршивцем, просто было бы хлопотно разбираться позже с его разбитым сердцем. — Сколько? — Это ко мне не относится, верно? — одновременно спросили Ники и Дэй. Он проигнорировал первый вопрос. — Я воображал, что говорю тебе, что он твой? — На тупом лице Кевина появилась свирепая улыбка, и он даже сжал руки от волнения. Монстр ненавидел доставлять ему удовольствие, поэтому он добавил: — Но с меня достаточно его на эти выходные, я никуда не уведу твою жалкую задницу. Уголки рта брюнета тут же опустились вниз. Эндрю ухмыльнулся. — О чем ты говорил? Ты узнал о нём что-нибудь новое? — Его кузену пришлось молчать 28 секунд. Это был рекорд. Он слегка наклонил голову и сделал вид, что напряжённо думает. — Ах. Есть кое-что! — объявил он с сияющими глазами. — Но это секрет. — Он действовал наигранно разбито, даже руку к сердцу приложил. — Эндрю! Скажи мне! Я могу сохранить его! Его двоюродный брат не мог хранить секреты, чтобы спасти свою задницу. — Подойди сюда! — Он поманил его указательным пальцем, и его немой кузен буквально бросился к нему вплотную. Он наклонился к уху, наслаждаясь тем, что на лице Ники было раздражение из-за того, что они могли оставить его без чего-либо. — У него голубые глаза, — прошептал он в кудрявые пряди волос. — Эндрю! — заскулил Ники, выпрямляя спину, и блондин просто пустил дым в его глупое лицо. — Серьёзно. Нет ничего, что нам нужно знать? «Он может говорить по-немецки». Почти сказал он им. Нет, не совсем. Таблетки счастья уже радовались тому смущению, через которое его двоюродному брату придется пройти в будущем. — Хорошо. Когда дело доходит до Нила Джостена, имеет значение только одно, — театрально сказал он. Эндрю развернулся на столе, начал болтать ногами, но потом спрыгнул. — Он любит экси. Ники упал на другое насыпное кресло-мешок, но Дэй буквально загорелся. — Ты не скажешь, чувак, да? — проворчал его кузен. — До встречи с ним я никогда не думал, что кто-то разделит сексуальную ориентацию Кева. Счастливые пилюли фыркнули на это, но он смотрел только на Дэя. Экси-наркоман казался таким глупо счастливым. Как будто ничто в мире не имело значения, пока кто-то не полюбил его дурацкий спорт, как он. Его двоюродный брат мог подумать, что он солгал, но на самом деле это было единственное, что делало Нила Джостена Нилом Джостеном. Он любил экси. И пока паршивец играл эту роль, Эндрю был готов терпеть его ради Кевина. Ему нужно было что-то, что держит Дэя в бою. — Я ухожу. Никто из них больше не волновался о нём. Он вышел из комнаты и пошёл на крышу. Он хотел поездить на машине, но был слишком одурманен пилюлями счастья. Присев на край и закурив ещё одну сигарету, он наконец позволил себе оглянуться на прошедший разговор. Он пришёл к тренеру с намерением убить. Он хотел убить с тех пор, как паршивец сумел нокаутировать его, так что его допрос провалился, а затем его гнев только возрос, когда этот идиот убежал. Там было доказательство побега, блядь, Эндрю действительно не должен был уходить, но он провёл всю ночь без сна, и у них не было еды в доме, что было ужасным опытом без счастливых таблеток. Он отказался принимать их, пока не получит ответы. Ну, в конце концов, он их получил. Или, по крайней мере, у него есть, чем заняться сейчас. Не то чтобы он поверил этому сопляку, о нет, он никому не верил. Даже слушая его рассказ, он чувствовал неловкость, как бы хорошо он ни объяснял вещи. Перевернуть всё не составит труда. Эндрю всё ещё мог бы сказать ему, что не верит ни единому его слову. Но затем ребёнок повторил то, о чем просил его в кошмаре две ночи назад. Монстр взревел при воспоминании об этом сне. Он был так горд, что ребёнок так боялся его, что они заменили ему родителей в качестве охотников. Он не особо это чувствовал. Однако он что-то почувствовал, когда паршивец назвал себя никем. Тем более после того, как он не умолял остаться, не добавлял этого проклятого слова. Мальчишка, должно быть, знал, что Эндрю этого не выдержит, и не только потому, что он изложил это для экси-наркомана на глазах у всех. Не время было думать о том, что ребёнок знал о нём то, чем он ни с кем не делился, и собирался оставить это в тайне. Паршивец думал о себе как о ником, который всегда будет никем. И он как никто другой знал это, когда люди действительно имели это в виду. Он знал это, когда кто-то действительно верил, что у него никогда не может быть будущего. Выражение лица мальчишки, то, как он сказал эти слова, было похоже на то, как будто он прислушивался к своим собственным мыслям. И это, в конце концов, спасло задницу этого сопляка. Паршивец был таким же, как и он, просто ждал, когда его жизнь закончится на самом дне, даже не заботясь о том, чтобы идти навстречу опасности, потому что он в любом случае умрёт быстро или медленно, а второе всегда было хуже. Дэй думал, что паршивец играл так, будто ему есть что терять. Эндрю сейчас думал, что ребёнок прожил жизнь так, будто ему больше нечего было терять. Тем не менее. Тем не менее, он всё ещё продолжал кусать свои щеки и губы. Паршивец причинил себе боль, потому что он испугался до смерти, отпустив то, что Эндрю, наконец, смог схватить. Даже если это была ложь или опасность, он хотел держаться за это. Это было не то, что Эндрю понял. Он ничего не хотел. Он остался висеть на лжи, когда та женщина предала его. В конце концов, ребёнок тоже этому научился. Это того не стоило. Эндрю будет просто терпеть его, пока он не вернётся туда, где им обоим место. На дно. Дни шли, уплывая, как облака, когда был ветер чуть сильнее, чем в по-настоящему жаркий день. Он ничего не мог вспомнить о следующем месяце, кроме той ночи, первой ночи, когда экси-наркоман наконец-то тренировался с паршивцем. — Он понял. Он действительно хочет быть лучше. Он будет кем-то особенным, я об этом позабочусь. Некоторое время он смотрел на разгорячённого Кевина в их комнате. — Не будь так уверен. — Я уверен. Я так же уверен в этом, как и в тебе. Он даже не удосужился отмахнуться от Дэя. У него не было сил бороться с глупостью в 2 часа ночи. Он знал, что Кевин в конце концов разочаруется. Эндрю и ребёнок не были чем-то, во что стоило вкладывать деньги. В следующий раз он действительно обратил внимание на жизнь 25 августа, то есть ему было к тому времени девятнадцать лет и почти десять месяцев. Это был день первого появления экси-наркомана на телевидении, на котором он не появлялся с декабря прошлого года. Они не давали ему спать всю ночь, потому что, даже если его биологические часы шли лучше, утром они всё равно были слишком хреновыми. Тем не менее, он в основном держал себя в руках — даже без алкоголя — так что это не было особой болью. Его двоюродный брат заставлял их играть в видеоигры с Кевином, и это помогало ему сосредоточиться на том, что действительно имело значение. Когда старая ведьма начала заманивать сопляка на своё шоу, Эндрю даже обрадовался. Это была такая сцена, когда он изо всех сил пытался выбраться из неприятностей. Но потом он потерпел неудачу. — Ты такой глупый, — ухмыльнулся он паршивцу, но тот ничего не сказал. Это была очень плохая идея, но таблетки счастья были слишком разгоряченные в его организме, поэтому он решил переждать, что произойдет. Какая это была ошибка. Когда публика вокруг них начала кричать: «Король! Король! Король!» он уже двинулся в сторону сцены. Однако девушка-радуга, которая всё это время сидела рядом с ним, двигалась ещё быстрее. Он уже вставал, но тут в него врезалось тело, а она была крупнее, сильнее и знала, как помешать ему ворваться на сцену. Когда он потянулся, чтобы схватить её за волосы и сбросить нахуй, тренер и наркоман уже были на нём. Они прижали его руки, и это дало девушке достаточную поддержку, чтобы прочно удержать его. Он хотел что-то сказать, но её рука была уже у него на губах. — Тебе нужно оставаться на месте. Мы не причиним тебе вреда, но ты пока ничего не можешь сделать. Он не обидит Кевина на национальном телевидении. Тебе просто нужно немного подождать, Эндрю, оставайся на месте. — Она не сказала «пожалуйста», но это едва ли имело значение, потому что он почти не слышал её из-за всего этого «пожалуйста» в своей голове. Он был прижат к поверхности, его рот был закрыт, он не мог пошевелиться, он был в опасности, и всё это было даже сильнее его ярости. Он не мог драться из-за паники. И таблетки счастья, конечно, но они не могли помешать ему действовать. Это была паника. Это было его прошлое; это была тень, поглотившая его сзади. Он был бессилен. — Дыши, — это было просто дыхание ему в ухо, оно должно было быть таким же бессильным против теней, как и он сам. — Дыши. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Ты в порядке. Дыши. Он вздрогнул и, наконец, смог открыть глаза. По крайней мере, потому что даже на то, чтобы перевести дыхание, у него уходили долгие-долгие минуты. Затем он укусил девушку-радугу за пальцы. Она вытерпела. — Убери от меня свою ёбаную руку. — Однако она поняла послание в его глазах. Уокер медленно убрала руку от его рта, но как бы сильно он ни тянул свои руки, двое парней не отпускали его. Девушка-радуга тоже всё ещё сидела на нем. — Я убью вас всех, — пробормотал он. — Посмотри, как наш тихий мальчик убивает Рико по национальному телевидению! Он нахмурился, глядя на улыбающееся лицо наркомана, и, наконец, повернулся к сцене. Экси-наркоман был явно в панике, что чувствовались волны его напряжения даже оттуда. И бессилие, которое он чувствовал из-за этого, почти отбросило его назад в свои мысли. Но слова сопляка удержали его на плаву. — Твоя команда на первом месте в рейтинге? Поздравляю! Удержаться на вершине гораздо проще, чем начинать с нуля. Кевин делает это прямо сейчас. Он сталкивается с совершенно новыми трюками и учится играть менее доминирующей рукой. Когда он добьётся своего, а он это сделает, он будет лучше, чем ты можешь себе представить. Его речь с каждым словом возвращала всё больше и больше сил счастливым пилюлям. Этот ребёнок был невероятно глуп. Также более сумасшедший из-за Кевина, чем он предполагал. Неужели он только что серьёзно предпочел Дэя своей жизни? Однажды и навсегда? Или это было только для Кевина? Потому что без него у них не было сезона? — Я думаю, ты боишься. Улыбка короля могла бы заморозить ад. — Я не боюсь Кевина. Я знаю его. — Скоро ты возьмёшь свои слова назад, — сказал паршивец. — Ты подавишься ими. О нет, все эти слова были, наверное, самыми правдивыми из того, что он сказал с тех пор, как они встретились. На самом деле он ценил Дэя больше, чем собственную жизнь. «Я всегда был, есть и буду никем». Он был серьёзно готов играть, как будто ему нечего терять. Эндрю подумал, что сопляк готов ещё немного подержаться за свою ложь. Последние месяцы он тренировался, как сумасшедший, и во вчерашней игре казался более живым, чем когда-либо. А теперь он просто, блядь, выбросил всё это. Он был чертовски глуп. — Отпусти меня, — он не кричал и не рычал, он сказал это с улыбкой. Это напугало наркомана до чёртиков. Он сразу же отскочил назад, как только рука Эндрю освободилась. Тренер был немного менее самодовольным. — Вы меня раздражаете, разве это не противоречит вашей тренерской политике? — Эндрю, клянусь грёбаным богом… — Не тратьте свою ругань на воображаемые вещи. Из-за этого вы кажетесь сумасшедшим, — он покрутил свободной рукой рядом с головой. — Это моя работа. — Тренер всё ещё держал его. — Отпустите меня к ним, или я сломаю вам руку. — Тренер, всё в порядке. Эндрю никуда не торопится, — сказала девушка-радуга и встала. — Мы все восхищаемся твоей верой, девочка, — пробормотал его двоюродный брат через два места от него. Тренер выглядел довольно неубедительно, но всё же отдернул руки. Эндрю пришлось снять напряжение с плеч и шеи после того, как он встал. Облегчение от того, что он наконец-то стал свободным, беспокоило его, это заставляло его чувствовать себя слабым. — Пойдем пообедаем японцами. — Эндрю! Он проигнорировал раздраженное шипение и направился к коридору, где исчезла вся троица. Он пришёл к месту, где паршивец пятился от разъяренного короля. Он встал между ними, не думая о Кевине, который стоял, прислонившись к стене позади короля. Ему не нужна была боль, которую ребёнок получил бы от удара, да? — Рико, — он раскинул руки, словно намереваясь обнять короля. — Прошло много времени, — не только монстр, но и он, и счастливые пилюли также наслаждались шокированной и испуганной реакцией Мориямы. — Мы только что говорили о тебе. — Интересно. — С кулаками, кажется. Не трогай моё, Рико. Я собственник. Он потянулся назад, не глядя, и толкнул паршивца в плечо, тот тут же убежал. «Вот чего можно ожидать от беглеца. Он определённо имеет опыт». — Кевин — мой, — прошипел король в лицо Эндрю, как какая-то ебанутая змея. Эндрю прижал нож к горлу в ответ после того, как его ударили по лицу. Никто не мог их видеть. — Нет. Он мой. Если ты тронешь его ещё хоть пальцем, я вырежу эту ебланскую «1» тебе на твоей скуле, — он увидел свою широкую ухмылку в черноте глаз короля. — Было приятно с тобой повидаться, — он отсалютовал ему двумя пальцами и прошёл мимо. Король не заслуживал большего внимания. — Когда я сказал, что мы с Эбби будем присматривать за тобой, я не имел в виду, что ты должен ссориться с Рико на национальном телевиденье, — только что сказал тренер. — Мне нужно было обговорить это заранее? — Эндрю фыркнул на это, не будучи уверенным, что это кому-нибудь поможет. Паршивец был абсолютно глуп. — Возможно, — сказал Нил. — Всё в порядке, тренер, — это просто означало, что он разберётся с этим идиотом позже. Он хотел подтолкнуть этого сопляка вперёд, но потом понял, что на самом деле не несёт за него ответственности. «Какого черта я делаю?» Однако он больше не мог сдерживать свою руку, поэтому в конце концов он очень легко коснулся спины паршивца, сомневаясь, что тот вообще это заметил. Экси-наркоман теперь был раздавлен в яростных объятиях подруги Би. Он положил ладонь ей на руку, показывая, отвали нахуй. Когда она это сделала, Эндрю схватил Дэя за руку, убедившись, что сжатие достаточно сильно, чтобы он мог сосредоточиться. — Кевин, мы идём. Прямо сейчас, хорошо? Он посмотрел Кевину в глаза, но увидел только зелёные тени. Он почувствовал, как угрызения совести стучат в его голове ёбаным молотком. «Я не смог защитить его». Монстр возбуждённо заревел. Он вытолкнул Дэя наружу и повел его к автобусу. На обратном пути в Пальметто они не разговаривали. Он сомневался, что экси-наркоман сможет выдавить из себя хотя бы слово, которое не звучало бы как хныканье. И Эндрю не мог быть уверен, что произойдет, если он откроет свой собственный рот. Монстр ревел внутри, он хотел отомстить, он хотел насилия, он хотел кого-то убить. Он молча взял своё лекарство у Би, потому что знал, что не сможет удержать монстра внутри без силы счастливых пилюль. «Я не смог». — Всё в порядке, — он повернул голову к Дэю, который по-прежнему смотрел в окно, тряся головой о стекло, но продолжал говорить. Они были в пяти минутах от Башни. — Нил был там. — Этот идиотский сопляк только усугубил ситуацию… — Нет. Он защитил меня, — Кевин посмотрел на свою сломанную руку. — Он избавил меня от Рико ещё до твоего прихода. Я ничего не мог сделать, — последняя часть была просто всхлипом, всхлипом испуганного ребёнка. Он хлопнул ладонью перед глазами Дэя, загораживая обзор. Он не отпускал его, пока они не прибыли в Башню, но экси-наркоман выглядел ещё хуже, чем был раньше. Уже в их комнате Эндрю толкнул его на одно из кресел, а затем пошёл в спальню. В комоде у него было полбутылки виски. К тому времени, как он вернулся, его двоюродный брат уже сидел рядом с Дэем, обняв парня за плечо. — Кев, всё будет хорошо. Мы вернулись домой, ты в безопасности, — он знал, что эти слова не помогут. Эндрю присел перед ним на корточки, но бухло не отдал, а просто поставил между ног. Он подождал, пока тот не встретился с ним взглядом. — Он всех нас убьёт за это. — Нет, он убьет Джостена за это, и он это заслужил. — Даже не шути об этом! — крикнул его двоюродный брат. — Нил только что защитил Кевина! — Ты реально думаешь, что я шучу? — От счастливых таблеток у него появилась ухмылка на лице, так что это был просто издевательский вопрос. — Я, блядь, никогда не узнаю, что ты думаешь, Эндрю, — сказал он, преувеличивая свою истерику активным движением руки. — Но ты не можешь винить Нила ни в чем из этого! — Заткнись. — Он прав, — пробормотал экси-наркоман, снова уставившись на свою руку. — Нил — ебанутый идиот, но он только что сделал это для меня. Потому что я сам ничего не мог сделать. — Я был тем, кто ничего не мог сделать. Он схватил Дэя за левое запястье, затем перевернул руку вверх ладонью, чтобы теперь не было видно шрамов. — Ты сделаешь это в следующий раз. В следующий раз ты бросишь ему вызов и докажешь, что он неправ. Брюнет склонил голову набок, и на его глупом лице появилась самая жалкая улыбка из возможных. — Я не уверен в этом. — Не выдавай мне это дерьмо. Ты уже вернулся, теперь пришло время отомстить ему. Ты не забыл своего обещания. — Это был не вопрос. — Эндрю, я… — Нет, — он сильнее сжал его запястье. — Запей сегодня своё горе, а завтра вытащи из задницы своё высокомерие. Я не потерплю этого дольше, чем сегодня, — он положил бутылку Дэю на ладонь. — Пей. Он сделал это, потому что был алкоголиком, жалким засранцем. И Эндрю не смог его защитить. Он пошёл в спальню после того, как напряжение Кевина начало таять под волшебным зельем, и оставил своего кузена нянчиться с ним. Он был в спальне, ходил взад-вперед по маленькому пространству, блядь, сколько времени уже прошло. Он не смог. Он не смог. Он не смог. Вина так и не исчезла, и становилось всё хуже каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с тем, что паршивец сделал это вместо него. Ребёнок действительно защитил экси-наркомана. Он защитил его от короля, хотя там никого не было. — Мне не нужна была его помощь. — И не будет нужна. Никогда. — Но, — ёбаные таблетки. Но тогда у него не было причин его прогонять. «Он по-прежнему означает опасность». Да, но он также мог помочь. Эндрю не нуждался в его помощи, чтобы защитить Дэя. Но он явно был недостаточно одинок, чтобы держаться на плаву. Ребёнок мог удерживать внимание Кевина на экси. На борьбе. Монстр был недоволен. Он хотел крови. Он хотел добычу. «Нахуй иди». Он шастал у окна, а через секунду сильно ударил по нему, ручейки крови стекали по его рукам. Этого было недостаточно, чтобы полностью заставить монстра замолчать, но ему ещё нужно было немного времени до следующей дозы наркотика. — Какого хуя, Эндрю?! — его кузен ворвался в спальню, другой был прямо за ним, но ничего не сказал. — Иди и приведи Джостена. — Нет! — Ники яростно замотал головой. — Ты не можешь причинить ему боль. — Я и не буду. — Прости, что не верю тебе. — Твоё оправдание отклонено. Приведи его сюда. Их небольшая встреча взглядами длилась недолго, прежде чем другой дёрнул кузена за рубашку. — Иди. Дэй тоже нахмурился. — Я не позволю тебе причинить ему боль. — О, хочу посмотреть, как ты попытаешься меня остановить, — ухмыльнулся он, затем сел на комод возле стены. Его кузен всё-таки ушёл, сердито глядя на него ещё несколько секунд. Он был отключён от реальности, пока ребёнок не появился и не заговорил. — Мне было интересно, что, блядь, ты сделал. Таким трюком ты мог сломать себе руку. Он рассмеялся над абсурдностью столь небрежного упоминания об их дурацкой связи. Он даже не подумал об этом. — Тебе удалось скрыть свою реакцию перед назойливыми людьми? — Да. — Хорошо. В конце концов, у нас обоих есть хороший опыт в этом. Может, у меня чуть больше, — он наслаждался гримасой лица собеседника. — О, Нил, Нил. Давай сконцентрируемся на важном, хорошо? — Паршивец не ответил, но снова выглядел обиженным, как в прошлый раз, когда списал его со счетов как неважных. — В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты боялся, что Рико тебя заметит. Ты либо солгал мне, либо передумал. Я очень надеюсь, что второе, потому что я не люблю, когда мне бессовестно лгут. — Я не передумал, но у меня не было выбора. — Выбор есть всегда. — Я должен был что-то сказать. — И что тут сказать! Ты замахнулся на Рико в прямом эфире. Он не собирается сидеть сложа руки, знаешь ли. И какого это ходить с мишенью на спине? — Знакомо. О, он был уверен, что это так. Этот парень провел всю свою жизнь, будучи объектом охоты. Странным образом ему не понравилось то, как на его лице отразился страх, когда он описывал последствия сегодняшнего дня. — Что ты будешь делать, когда он узнает? Убежишь? — Ты знаешь, что да. — Я знаю. — Эндрю знал об этом ребёнке намного больше, чем хотел. Ребёнок был частью этого беспорядка дольше, чем кто-либо другой. Он наклонился вперёд, схватил паршивца за воротник и отказался отпустить, когда тот сопротивлялся. — Хэй, Нил. Нил, послушай. Бег спасал тебя до сих пор, но ты испортил этот шанс. Теперь ты застрял здесь. — Он почти сказал, что своеобразно сломал ноги, но предположил, что это ещё больше напугает ребенка. — Я должен попробовать. — Ты ничего не должен. У тебя есть более одного выбора. Ты сказал, что хочешь остаться. — Да. — Тогда назови, что мне нужно, чтобы ты остался. Всё это не имеет значения, пока ты здесь, с нами. Пока ребёнок колебался, Эндрю начал чувствовать тошноту из-за синдрома отмены. Не часто случалось, чтобы он был этому рад. Ему нужна была эта грёбанная таблетка в его организме, чтобы помочь закрыть каждую крышку от монстра. — Почему? Зачем ты мне помогаешь? Он сузил глаза от жалобного шёпота. Ребёнок хотел от него чего-то, чего он никогда ему не даст. — Спроси меня позже, — он приложил окровавленный палец ко рту. — Будет лучше, если это не будет мешать, ты так не думаешь? Ты получишь ответы в Колумбии. О, но никто ещё не сказал тебе, да? Ты поедешь с нами сегодня вечером, — это было не так, как он говорил другим. Он дал ребёнку три часа на то, чтобы решить, бежать ему или остаться. Эндрю тоже нуждался в этом подтверждении. Он даст ему ответы после того, как паршивец докажет, что он готов дольше терпеть эту ложь. Если он это сделает, если паршивец продемонстрирует силу, в которой Эндрю нуждался, тогда он даст ему несколько ответов. Он долго смотрел на свою таблетку, прежде чем проглотить её. Монстр хотел, чтобы он остановился, но в конце концов он смог это сделать. — Тик-так, — говорят часы. Убирайся из моей комнаты. И ребёнок убежал. Он остался там, ожидая, пока подействуют таблетки счастья. Ожидая, что они скажут ему, он не ошибся. Снова. «Я ему не доверяю. Просто лучше, чтобы он был рядом.» Эндрю мог бы присматривать за паршивцем вот так. Он мог бы использовать его, чтобы помочь Дэю. Он мог уберечь ребёнка от неприятностей, что также просто помогло Эндрю не справляться с ненужной болью. Это было нормально. — Эндрю? Он поднял голову от неожиданного голоса. — О, девушка-радуга, что ты делаешь здесь, в темноте? — Нам нужно поговорить. — Надеюсь, ты не собираешься тратить моё время на извинения. Девушка улыбнулась и подошла ближе. Эндрю чувствовал, как его двоюродный брат подглядывает где-то рядом с открытой дверью. — Я уже сделала это. Я знаю, что тебе не нужно это слышать. — Умная. — Что произойдет дальше? — спросила она, сев рядом с ним. — Мы защищаем их, — это было так просто. — Когда он нанесет ответный удар? Он задумался, а потом просто начал кричать: — Кевин! Тащи сюда свою жалкую задницу! Это заняло слишком много времени, но потом он появился с его кузеном, поддерживающим его. — Он не в лучшем состоянии. — Что ещё нового? — пробормотал Эндрю. — Когда Рико нанесет ответный удар? Дэй фыркнул. — Сегодня вечером. Это не было сюрпризом. У короля были серьёзные проблемы с самообладанием и характером. — Я прослежу, чтобы остальные остались здесь сегодня вечером. — Я отвезу этих жалких задниц в Колумбию. Девушка-радуга какое-то время смотрела на него, но не сомневалась в его решении. — О, отлично, мне так нужно хорошо провести время, — заныл Ники. — Тогда я уложу этого идиота спать до девяти. Необычно умное решение, которое его кузен только что принял в одиночку. — А как же Нил? Он не вернулся в нашу комнату. Эндрю подождал секунду, затем спрыгнул с комода и потянулся. — Он вернётся к девяти. — Возможно. — Я беру его с нами. — Ох, — короткое дыхание было неслышно из-за аплодисментов его кузена. — Серьёзно? Нил поедет с нами? Эндрю закатил глаза и больше не тратил на них ни слова. — Я ухожу. Прогулка. Он буквально презирал эту деятельность, но с таблетками счастья в его организме ему приходилось воздерживаться от вождения. К счастью, ему хватило на это всего пятнадцать минут. Сейчас был вечер субботы, но магазины в центре всё ещё были открыты, потому что была первая игра футбольной команды в сезоне, и люди были повсюду. Он зашёл в тот же магазин, в котором в прошлый раз купил одежду парню. Паршивец мог бы выглядеть намного лучше, и это буквально сводило Эндрю с ума, что он прятался в этой возмутительно скучной одежде. Не только его кузен заметил потенциал, Эндрю уже рассматривал возможность поджечь одежду паршивца, но предположил, что это не будет хорошо сочетаться с его присутствием. Так что он просто купил ребёнку новый комплект на ночь. Если он покажется на горизонте. Он всё ещё бежал, Эндрю чувствовал, как ёбаная боль в его ногах становится всё сильнее и сильнее. Почему у этого идиота не может быть другого метода выживания, кроме ебланского бега? После того, как он нашёл достаточно хороший наряд, он пошёл купить себе сигареты и уже собирался возвращаться, когда заметил тот самый магазин. Он был закрыт, но на нём была табличка с надписью «Позвоните в экстренных случаях». Как удержать сбежавшего? Как удержать рядом с собой того, кому за последние восемь лет некому было позвонить? Кого-то, кто даже после всех этих лет мог долго быть один? Может быть, это было не так уж и сложно. Он позвонил в звонок и стал ждать, пока старик придёт и откроет ему лавку. — Извините за беспокойство, сэр, мне действительно нужно получить копию ключа. Он не мог быть уверен, что ребёнок покажется. Если нет, Эндрю может просто выбросить ключ. Это был не более чем тактический шаг. Через два часа все были готовы идти, но их было только четверо. Его двоюродный брат был очень разочарован этим, и нытье заставило Эндрю чувствовать себя ужасно, вот и всё. — Хватай чёртовы ключи, мы уходим. Он так и сделал. Парень, наверное, уже сейчас бежал, судя по боли, которая уже достигла и правого колена Эндрю. Нахуй ребёнка. Не то чтобы им был нужен… — О, он сделал это, — он просто открыл дверь, а там уже был этот несносный ребёнок. Покрытый потом, щеки красные, волосы прилипли ко лбу и шее. Он выглядел как сплошной беспорядок. Красивый беспорядок. — Интересно. Он подошёл ближе, так как паршивец не двигался, просто уставившись на Эндрю, как немая статуя. Он прижал два пальца к пульсу на горле. Было жарко и влажно, и он не был в восторге от этого ощущения, но все же не позволил паршивцу оттолкнуть его руку. — Запомни это чувство. Это именно тот момент, когда ты перестаешь быть кроликом. После того, как его кузен узнал о том, что ребёнок знает немецкий, ухмылка на его лице уже не была результатом действия таблеток счастья. Эндрю наслаждался каждой секундой того, что заставлял его чувствовать себя несчастным, а старшекурсники злились, когда он забирал паршивца. Жизнь, безусловно, была намного интереснее, так как с ним сейчас был этот ребёнок. Он отбросил эту мысль, и они отправились в путь. Потом через час уже прибыли в клуб. Он помахал паршивцу, приглашая его пройти, и они вместе направились к бару. Нахальный парень за ним вопросительно взглянул на Эндрю, увидев паршивца, но только закатил глаза. — Он сказал нет, всё должно быть чисто, — Роланд ухмыльнулся со всеми этими дурацкими ямочками на щеках, выглядя таким весёлым, что Эндрю захотелось дать ему по морде. Желательно ртом. Он снова обратил своё внимание на паршивца, когда тот проверил стекло на наличие следов. — Параноик. — Если ты такой помешанный на контроле, тебе тоже не следует пить. «Я не помешан на контроле, как чертов фрик!» «Помешан.» «Возможно.» — Я знаю, каковы мои пределы, — сказал он. — Я не собираюсь их проверять. — А пыль? — Я думаю, в этой системе слишком много безумия, чтобы пыль могла что-то изменить. Мы подсели на пыль ради Аарона. Ему нужно было что-то безопасное, чтобы расслабиться, когда он завязал со всем, на что подсадила его мать. Некоторое время они смотрели друг на друга, паршивец выглядел дерзким. — Ты помнишь про игру? Мы снова играем в правду, по крайней мере, пока мне это не надоест. — Это было не так уж и сложно, когда Эндрю знал, что паршивец уже так много о нём знает, и играть так медленно было действительно интереснее, чем просто выбивать из него ответы — что опять же, не очень хорошая тактика, когда чувствуешь всю боль своей жертвы. — Через минуту ты будешь совершенно честным со мной и скажешь мне, что я должен сделать, чтобы удержать тебя здесь. — Вот немного честности, — сказал паршивец. — Ты мне не нравишься, и я тебе не доверяю. — Так держать. Я заметил, что ты совершенно тупой, но не думай, что это не взаимно. Это правда, и это не изменится. — Ники говорит, что ты держишь меня здесь только из-за Кевина, — сказал паршивец после болезненно долгой секунды. — Что произойдет, если я надоем Кевину? — Удержи его интерес, — ответил он, и это было не совсем предложение. — Но это не совсем так. Видишь ли, мой кузен не знает о нашем маленьком секрете. — Он указал между их лицами: — Ты, оставаясь здесь, можешь гарантировать мне, что ты в безопасности. Не думай, что я делаю это для тебя. Я действительно не скучаю по ненужной боли, Нил. Как насчёт того, чтобы дать мне, наконец, расслабиться? О, опять эта дрожь на его лице. Это не заставило Эндрю чувствовать себя лучше от того, что ребёнок так явно раскаивался. — Ты можешь защитить меня от моего прошлого? — спросил паршивец тихим голосом, как будто не мог поверить, что действительно делает это. — От босса твоего отца. Эндрю слышал, как паршивец говорил об опасности, в которой он находился, но не его слова, а его глаза, которые заставляли действительно верить этим жалким словам были виноваты в этом. Они несли тот же страх, что и Кевин, когда он говорил о своем короле. — Какая лажа, — сказал он без капли сочувствия. Он действительно говорит правду. Эти напуганные дети с их прошлым хуже, чем у Эндрю. Они просто разозлили его. Всё ещё борясь за то, чтобы остаться в живых. — Думаю, правда. Группа людей плечом к плечу пробралась к барной стойке за спиной паршивца, толкая парня в Эндрю. Он не сдвинулся с места под тяжестью массы тел. Это всё, что он должен был сделать. Быть чем-то прочным, на что эти дети могут опереться, забыть о своем страхе и дать отпор. В конце концов, он не защитит их, они сделают это сами. Он просто должен был довести их до этой точки и убедиться, что они не отпустят. «Ты действительно думаешь, что сможешь кого-то защитить?» — зарычал монстр. «Вот и посмотрим.» Эндрю не особо задумывался о том, как в ту ночь он поместил ребёнка в ту же группу, что и Кевина. Как ребёнок был теперь одним из тех идиотов, которые норовят выбраться из каменного дна, за которым Эндрю может наблюдать только издалека. Он был слишком занят, стирая улыбку с нахального рта своим собственным. ~~~ Нилу было восемнадцать лет и семь месяцев, и в руке у него был ключ от дома. Первый ключ, который у него был, не от мотеля или дома в случайном городе, с которым у него не было эмоциональной связи. То, что он чувствовал, должно было показаться нелепым, поскольку этот ключ не делал дом кузена Эндрю более его домом, чем любое другое здание, в котором он когда-либо жил. Но это был ключ от дома, который Эндрю называл домом. И это сделало всё на удивление более осмысленным. Он ночевал у Ваймака с утра воскресенья, когда стало очевидно, что оставить Лисов под одной крышей после того, что случилось с Сетом, было очень плохой идеей. Тренер отдал ему свой диван, который давал ему слишком много времени для размышлений. Эндрю был приёмным ребенком, что делало его мышление о доме почти таким же непривычным, как для Нила. Эндрю провёл время в том доме, превращая это здание в настоящий дом. Нил хорошо помнил тот не один год, когда со стороны Эндрю всё было тихо. Теперь он знал, что это было время, которое он провел со своим братом и Ники, живущими в Колумбии. Он был бы не против услышать больше о том времени. Должно быть, это было достаточно хорошо для Эндрю, так что он получил какую-то связь с этим домом. Или он просто слишком много думал? Эндрю по-прежнему оставался загадкой. — Я не знал, что в этом году ты взял урок рисования. Он вздрогнул от голоса и тут же прижал блокнот поближе к груди. — Нет. Ваймак одарил его ошеломлённым взглядом и пошёл на кухню. — Я не хотел подглядывать. Нил чувствовал себя виноватым за то, что так плохо отреагировал на бессмысленный комментарий своего тренера. — Я знаю. Простите. — Хочешь поужинать? — Вы не будете готовить, да? — Нил встал, положив блокнот на стол, а ключ в карман. — Потому что я не знаю хочу ли, если вы всё же собираетесь. — Не думай, что ты смешной, малыш. — Нил всё ещё слышал улыбку в голосе старшего, когда тот просматривал холодильник. — У нас всё ещё есть кое-что из припасов Эбби, — он вытащил две коробки. — Хочешь мясной рулет или что-нибудь с курицей, которая нам не очень понравилась? — Зависит от того, насколько вы голодны. — Я как-то заказал с Дэн еду на вынос, так что я не голоден. — Когда Нил указал на коробку с мясным рулетом, он бросил его на стол и поставил свою тарелку в микроволновку. — Как она? Ваймак облокотился на раковину и скрестил руки на груди. — Сильная, как всегда, — он пожал плечами. — Однако она твой капитан, и она только что потеряла одного из товарищей по команде, за которого отвечала. Это так просто не уходит. — Простите, — пробормотал Нил и отвёл глаза. Он ничего не чувствовал по поводу смерти Сета, и это единственное, что заставляло его чувствовать некоторую вину. — Готов к этому разговору? Я жду с воскресенья. Нил нахмурился и поднял голову. — Что вы имеете в виду? Микроволновка запищала, и Ваймак сменил свою тарелку на тарелку Нила, прежде чем ответить. — Эбби говорит, мне нужно поговорить с тобой о ненужном чувстве вины. — Нил наклонил голову, не чувствуя желания что-либо говорить, поскольку не сменил тему. — Ты винишь себя в том, что произошло? Нил вздрогнул. — Вы слышали теорию Эндрю? — Я не удивлен, что у Эндрю есть теория, и мне не нужно её слышать, чтобы понять, о чем она. Ваймак сел за стол и просто помахал перед Нилом своей вилкой, чтобы тот сам позаботился о своей еде. Он это и сделал, даже столовый прибор себе достал, но аппетит пропал совсем. — И все же вы считаете, что это тоже ненужное чувство вины? — Да. — Его голос был ровным. Нил проглотил ком в горле, глядя только в свою тарелку. — Однако в этом есть смысл. Время слишком удачное. Ваймак вздохнул, но не перестал есть. — Ты недостаточно хорошо знал Сета. Не исключено, что он сделает хотя бы один шаг дальше, чем это безопасно. — А вы достаточно хорошо знаете Рико, чтобы не видеть, как он делает то же самое? — Он должен был просто молчать. Ему хотелось просто принять утешение Ваймака, потому что он хотел верить, что это не его вина. Тот Эндрю был просто параноиком. — Нет. Но его семья не может рисковать такой глупой выходкой. — Ваймак немного подождал, но Нил не знал, что сказать. — Я не могу позволить тебе ходить на цыпочках вокруг Эллисон, потому что ты чувствуешь ответственность, малыш. Хватит с ней разбираться, не взваливай на мои плечи ещё больше. Наконец Нилу удалось поднять взгляд. — Я не буду. Я в порядке. Тренер снова вздохнул, но промолчал. После этого они говорили только о своём повреждённом составе, тщательно избегая причин, по которым они пострадали. Тренировка в среду была почти пустой тратой времени, и телефонный звонок Эндрю из полиции Окленда, а затем его исчезновение не добавили им настроения. Нил был просто благодарен за то, что Эллисон не было рядом, потому что он не был уверен, что сможет сопротивляться тому, чтобы не ходить вокруг неё на цыпочках. Его всё ещё подавляло чувство вины, но возвращение в общежитие и осмотр их комнаты без вещей Сета мало чем помогло. Потом день стал ещё хуже. Они сели, чтобы выслушать Ники о первой встрече близнецов, но он едва мог сосредоточиться. Его избивали. Эндрю избивали. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли, поскольку тяжелые удары продолжали обрушиваться на всё его тело. Нил сказал одно предложение за весь разговор, кроме одного раза, когда у Ники был небольшой перерыв. — Ребята, вас не беспокоит, где Эндрю? Они бросили на него растерянный взгляд, затем Дэн пожала плечами. — Он с Рене. Она позаботится о том, чтобы он не создавал никаких проблем. Нил не был так уверен. — Да, но насколько это достоверно? — Тебе не нужно беспокоиться. Они всегда уходят на несколько часов. Он не мог больше ничего сказать, так как мощный удар просто выбил из него дыхание, но, в конце концов, боль была лишь частью причины, по которой он молчал. Он думал о том, как всё это вписывается в его временную шкалу. Как сильно он хотел, чтобы у него был дневник или что-то в этом роде, потому что его память не была лучшим источником. Однако он довольно хорошо знал, когда начался кошмар, в котором был замешан Аарон, как раз на Рождество перед его тринадцатым днём ​​рождения. — Она хотела, чтобы Аарон попробовал ещё раз весной, и сказала что-то о том, что каникулы будут тяжёлыми… — Аарону так и не представился шанс, потому что сразу после этого Эндрю отправился в колонию для несовершеннолетних. Нил вспомнил внезапную тишину, а затем счастье, когда у него во Франции начали болеть костяшки пальцев. С тех пор изнасилований больше не было. Но прямо перед этим в приемной семье на Эндрю постоянно нападали и насиловали до потери сознания. У Нила было смутное представление о том, почему Эндрю оказался в тюрьме, но он не мог спросить точно. Было очевидно, что Ники не имел никакой информации о том, что происходило в приемной семье его двоюродного брата. Ники обычно говорил о своём кузене так, будто он действительно считал Эндрю угрозой для всех, и единственным источником его опасного поведения было его сумасшествие. Нил честно начал сомневаться во всей теории психопатов. К тому времени, как Кевин и Ники ушли, а Нил случайно облегчил свой график благодаря Дэн, боль тоже уменьшилась. Всё его тело всё ещё пульсировало, но, по крайней мере, не было нового источника боли. Тем не менее, просьба Дэн никогда не забывать о них и принимать их помощь всякий раз, когда это необходимо, была новым видом боли. Он верил каждому слову девушки, и это пугало его. Потом вернулась Рене. — Я бы хотела, чтобы ты этого не делала, — сказала Дэн. — Я знаю. Нил не мог поверить своим глазам. Рене избили. Затем… — Это ты дралась с Эндрю, — он сказал это раньше, чем он успел подумать о том, как правильно выразить свой шок словами. Рене сузила глаза, глядя на него. — Да? — Как ты узнал, что Эндрю с кем-то дрался? Думай. — Кевин сказал что-то перед уходом, потому что я казался обеспокоенным, — ответил он Мэтту, надеясь, что тот просто забудет об этом, потому что раздувание этой лжи может привести к проблемам позже. — Серьёзно? Эндрю и Рене — спарринг-партнеры. Вот в чем причина. Это было не так. Как могла девушка с радужными волосами и таким миролюбивым характером пойти и просто избить Эндрю. Потому что он сомневался, что после всей боли Эндрю выглядит лучше, чем та девушка. Рене вздохнула, затем сжалилась над ним и объяснила, почему она сказала, что он не должен иметь о ней слишком высокое мнение. Нилу не особо было интересно слушать её историю, но он не мог упустить одну вещь. — Если ты сейчас так стараешься быть хорошим человеком, разве ты не беспокоишься о своей второй половинке? — спросил он, прежде чем Рене успела встать с дивана. Тишина в комнате ясно говорила о том, что он спросил что-то нехорошее. Или глупое. — Не думал, что ты тот парень, который беспокоится о родственных душах, — сказал Мэтт, глядя на него, медленно моргая. — Мы также не считали его таким болтливым мальчишкой, — прокомментировала Дэн с широкой ухмылкой. — Ты полон сюрпризов. «Больше похоже на ложь», — подумал Нил, но лишь застенчиво улыбнулся им. Он почувствовал, как горят его щеки. — У меня был проект в старшей школе об этом феномене, с тех пор мне как бы… интересно? — Он дал им крошечную правду. Эти люди заставили его сделать так много глупостей. Дэн и Мэтт согласно замычали, потом все посмотрели на Рене, которая была очень тихой и напряжённой. — Тебе не нужно мне отвечать, — сказал Нил. — Думаю, не буду. Во всяком случае, не сейчас. Извини, но я не готова к сегодняшнему разговору. Мне нужна горячая ванна и освежающий сон, — она встала, и Дэн уже подошла к ней, чтобы помочь. — Прости, — пробормотал Нил, глядя себе на колени. — Это не твоя вина. — Рене показала ему усталую улыбку. — Но это будет очень длинная история. Спроси меня позже. Нил не был уверен, что сможет собрать силы, чтобы сделать это опять. Но сейчас тоже был не очень подходящий момент. Однако он кивнул. Когда девочки ушли, Мэтт продолжал поглядывать на него, от чего его кожа неудовлетворительно зудела. — Спрашивай. — Что насчёт твоего? — парень сразу ухватился за эту возможность. Нил не удивился. — У меня пока нет. — Это была самая лёгкая ложь. — Ох. Это также причина, по которой ты занимаешься этой темой? — Нил только пожал плечами. — Моя родственная душа — Дэн. У Нила отвисла челюсть. — Не может быть. Мэтт рассмеялся. — Да, не болезненный способ. Но так и есть. Мы не просто влюблены. Нам не нужно делиться своей болью или кошмарами, чтобы между нами была связь. — Хотел бы я сказать, что не принимал тебя за такого большого романтика, но, видишь ли, я ничуть не удивлен, — фыркнул Нил. Мэтт снова рассмеялся над его дерзким комментарием. — Мне не стыдно! Нил усмехнулся его глупой улыбке. Его сосед по комнате был одним из самых честных и заботливых людей, которых Нил когда-либо встречал. — А как насчёт болезненного? — Он чуть не сказал «настоящего», но у него не хватило духу отрицать веру Мэтта или недооценивать его отношения с Дэн. — Я их не знаю. Её. Думаю, это девочка, — сказал Мэтт, положив свои длинные руки на спинку дивана и глядя в потолок. — Это может быть очень социально неуклюжий мальчик-гей. — Почему? — Им снятся все эти кошмары о смущении перед парнями. Меня они так раздражали в старшей школе! — Мэтт улыбнулся. — Но кем бы они ни были, я доставил им гораздо больше хлопот. Теперь его голос стал ниже. Обеспокоенный. — Они продолжали делать мне дерьмо, пока я принимал наркотики. — Как? — спросил Нил, нахмурившись. — Тебе когда-нибудь сильно щипали внутреннюю поверхность бедра?! — Мэтт скосил на него глаза. — Чертовски больно, чувак! Нил покачал головой и снова не смог сдержать улыбку. — Ты никогда не пытался их искать? — Нет, — махнул рукой Мэтт. — Я просто злился в старшей школе, а потом совершенно не интересовался ими в школе. Теперь у меня Дэн, так что смысла не вижу? Она понимает меня без всякой этой чепухи. Чепуха. Это действительно было точно так же для других людей. Им не нужно было сверхъестественное явление, чтобы иметь возможность общаться с другими. — Кроме того, знаешь, было бы отстойно знать, что они крошечные милые девочки. — Потому что Дэн не одна из них, и ты мог передумать? — В него кинули подушкой. — Ах ты маленький засранец, — усмехнулся Мэтт. — Потому что я не хочу сдерживать себя. Я бы не смог показать себя на корте, если бы мне пришлось беспокоиться о чьей-то безопасности. — Поскольку Нил молчал, он только что взял пульт от телевизора. — Значит, не так уж и плохо, что у тебя его ещё нет. Нил что-то промычал в ответ, так как не мог поделиться правдой со своим соседом по комнате. Ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы сдержаться. Его вторая половинка уже доказала, что может выдержать всё. Что, однако, не помогло Нилу чувствовать себя менее плохо из-за этого. Также всего два дня спустя стало совершенно ясно, что Эндрю тоже не волновало травмирование Нила. Они собирались готовиться к отъезду в Нэшвилл на выездную игру, услышав о сумасшедшей идее Ваймака творчески подходить к составу. Казалось, установка Эндрю на то, что он готов сделать то, о чем просил тренер, испортила Кевину настроение. Он просто толкнул Эндрю в свой шкафчик. Нил задохнулся, затем закашлялся, когда заметил на себе взгляд Аарона, но он очень сомневался, что подозрения старшего парня так легко исчезнут. Он ничего не мог сделать, кроме того, что даже не взглянул на него. У него болела спина, но он предполагал, что Кевину будет труднее во время игры с порезом, который нанес ему Эндрю. Эндрю действительно не заботился о том, чтобы ранить кого-либо из них. Тем не менее, он всё ещё был готов продолжать игры без своего лекарства, что, как уже знал Нил, создавало ему серьёзные проблемы. Он ничего не понял, и его болтовня с Ваймаком тоже не слишком помогла. Тем не менее, он тщательно скрывал информацию о том, что Эндрю позволил Ваймаку надеть на него поводок, потому что он обычно держал его врасплох и использовал только в важные моменты. Это как бы совпало с тем, как Эндрю нуждался в сделках с ним или с Кевином. Он вёл себя так отстранённо от всего, но был готов действовать до тех пор, пока чувствовал себя в безопасности. Нил чувствовал, что их маленькая игра в правду может позже пригодиться. «Если ты хочешь, чтобы он заботился о чём-то, ты должен дать ему стимул» — комментарий Ники, вероятно, был намного правдивее, чем Нил думал об этом в первую неделю в Пальметто. Во время перерыва Нил нашел Эндрю курящим за автобусом. Он опирался на транспорт, глядя в никуда, но при виде Нила на его лице появилась широкая ухмылка. Он только что получил свою последнюю дозу перед игрой. — О, посмотри на это, улитка в таком месте. Нил приподнял бровь, услышав это прозвище. — Разве это не должен быть слизняк? Эндрю театрально отмахнулся. — Дело не в доме, тупица. В любом случае, ты уже нашел его. Теперь он нахмурился от доброты в этих словах, но комментировать не собирался. — Почему? — Потому что у тебя нет хребта, — ответил Эндрю, имея в виду его поведение с Эллисон, а затем скривился. — Я ненавижу объяснять шутки. Что ты хочешь? — Что произойдет, когда наступит абстиненция? — Надеюсь, меня тошнит на всех вас. Не могу дождаться. Нил закатил глаза. — Надеюсь нет. А как же я? — А что ты? — Я буду на поле в последние двадцать минут, это повлияет на меня? Эндрю нахмурился. — Я не извиняюсь, но как этот вопрос касается меня? — Не будь ослом, это важно. — Нил не мог скрыть своего раздражения. — Не для меня, — старший потушил сигарету о шину автобуса, затем метнул окурок в грудь Нила. — Но повесели меня, это когда-нибудь влияло на тебя раньше? — Этого не было, когда мы ездили в Колумбию, но на этом все? Эндрю пожал плечами. — Предположим, мы увидим через несколько часов, — он оттолкнулся от автобуса, затем с ещё одной злобной ухмылкой обогнул Нила. — Ты заслуживаешь немного страданий, не так ли? Нил сжал пальцы в кулак, но не знал, что сказать. — Ты такой скучный, поджав хвост, — проворчал Эндрю. — Пошёл нахуй! — К тому времени, когда он обернулся, Эндрю уже не было видно. Как он должен был не чувствовать себя плохо из-за всего?! Чего Эндрю вообще ожидал от него? Что он забудет обо всем? Вместо этого он сто раз попросил бы у него прощения, потому что для него это не было бессмысленным. Впрочем, довольно скоро стало очевидно, что Эндрю не против воспользоваться их связью, если ему это удобно. Они были в гримерке во время перерыва, Нил впервые провел на корте целый тайм. После того, как один из защитников Белмонтского университета чуть не разорвал ему плечо. — Я в порядке. Ники триумфально качнул кулаком. — Спасибо за предсказуемость, Нил. Ты только что выиграл мне десять баксов тремя словами. Мэтт посмотрел вверх. — Ты серьёзно? Кто, блядь, поставил против тебя? Ники ткнул пальцем в Кевина. — Каждую минуту рождается новый лох. Нилу хотелось разозлиться на них, но он был слишком занят тем, что злился на лекцию Кевина о лжи о травмах. Эбби посмотрела на Нила. — Тогда я спрошу еще раз. Ты в порядке? — Я в… — Дайте ему блядского льда, у него пульсирует плечо. Его гребаному правому колену тоже немного нужно. Все взгляды были прикованы к Эндрю, как только он открыл рот. Кроме Кевина и Эбби. — Что случилось с твоим коленом?! — Теперь ты можешь читать мысли Нила или как? — Это был Ники. Нил стиснул зубы. — Иди нахуй, — прошипел он по-немецки. Эндрю выглядел равнодушным к его раздражению. — Его плечо должно быть на четыре, Эбби, но если ты не дашь ему лед, оно поднимется на пять или шесть. А в колене всего три. — Это правда? — Я даже не знаю, что это значит, — сказал Нил, всё ещё глядя на блондина. — Он лжет. — Ты не можешь просто заткнуться и молча страдать?! — Он вскочил на ноги, с трудом сопротивляясь желанию пнуть Эндрю, сидевшего на полу в углу в нескольких метрах от него. — Это я ещё страдаю? — спросил он с вызывающим взглядом. — Хорошо, вы оба, просто закройте свои рты, а Нил, блядь, сядь уже! — Ваймак встал перед ним, всё ещё далеко, чтобы напугать. — Эндрю попал в самую точку или нет? Нил отвел глаза, затем опустился на скамью. — Да. Но я могу сыграть позже! — добавил он, почти умоляя тренера. Ваймак открыл рот, затем закрыл его и, казалось, сосчитал в уме не менее пяти не очень цензурных предложений, прежде чем что-то сказать снова. — Я не буду повторять лекцию Кевина, но ты, блядь, запомнишь каждое слово в следующий раз, — он махнул Эбби, чтобы та пошла и починила его невозможного нападающего. — Мы уже потеряли драгоценные минуты на эту глупость, послушай меня… Нил пыхтел от злости за двадцать минут, которые он провел на скамейке запасных, но к тому времени, когда игра закончилась, и они выиграли — его первый выигранный матч с «Лисами» — всё прошло. Единственным, что исходило от Эндрю на протяжении всех 90 минут, была головная боль, хотя блондин был очень близок к тому, чтобы сильно проблеваться к концу игры. Нил первым увидел, как он выбегает с поля, и подумал, что он действительно не заслуживает того, чтобы иметь дело с его дерьмом. Обыграть его таким образом было ударом ниже пояса, но он догадался, что в любом случае это была одна из любимых боевых техник Эндрю. Он закончил первым, когда девушки позволили ему воспользоваться их душевой, а затем нашёл Эндрю, Эбби и Ваймака в раздевалке с половиной бутылки Johnny Walker Blue и таблетками, разбросанными по всему полу. Эндрю казался чуть лучше, чем десять минут назад. — Почему вы сделали кабинки, тренер? Ваймак пожал плечами. — Может, я знал, что однажды они тебе понадобятся. Эндрю улыбнулся из-под горлышка своей бутылки. — Нил — ходячая трагедия. — Ты сам ходячая довольно жалкая слезливая история, — сказал Ваймак. Эндрю слабо рассмеялся, и Нил тоже не смог скрыть улыбку. Это было слишком верно. Когда Эндрю встал, чтобы пойти в душ, Нил остановил его рукой.- Перестань вызывать у них подозрения ненужными комментариями, — сказал он по-немецки. На лице блондина уже появилась его пьяная улыбка. — Это было действительно ненужно, Нил? — спросил он, затем хлопнул его по почти раненому плечу. Нил подавлял шипение, сжимая его. — Ты подвергаешь себя опасности. — Ха, я смеюсь в лицо опасности. — Тебе не следует этого делать, — он очень неправильно истолковал раздраженный хмурый взгляд Эндрю. — Не вешай ещё большую мишень себе на спину, когда наконец отбросил свою. Эндрю прищурился на это, и теперь он был действительно зол на Нила, и не только потому, что он не понял его отсылку к фильму. — Ты должен отпустить меня сейчас же, Нил. Видишь ли, мои лекарства ещё не подействовали, а сейчас я очень хочу сломать тебе руку. Он позволил отойти, потому что эта угроза казалась очень реальной. Но он поклялся в своей голове поговорить с ним об этом во что бы то ни стало. Даже если Эндрю отчаянно пытался вмешаться в их проблемы, выставлять себя напоказ было уже слишком. Не было большей опасности, чем это. Однако по дороге домой он позволил волнам радости от выигранной игры захлестнуть его целиком. Слушая веселую болтовню своих товарищей по команде, просто находясь в автобусе, в безопасности, он чувствовал себя счастливым. Он относился к Лисам и был в безопасности, что было для него очень незнакомой сферой, но сейчас он не мог остановить своё бешено колотящееся сердце. Ему очень нравилось быть с ними. Несколько часов он позволял себе не думать о том, какой опасностью он был для всех.