Связь через боль

Время снова шло невероятно медленно. Он с трудом мог поверить, что вернулся всего три дня назад. Больше даже не стоило считать. Каждый день казался годом. Однако вечер пятницы оказался исключением. Нил был там, чтобы ускорить всё. Возможно, слишком быстро, но другого он и не ожидал от сопляка. Во время тренировки тренер послал его на корт, чтобы Эндрю перестал убивать Кевина своими идеально нацеленными мячами — ему нужно было немного возбуждения, серьёзно, почему люди не могли этого понять? В итоге ему пообещали взамен рассказать о шрамах Нила. Честно говоря, это был его саморазрушительный поступок, но что ещё было нового? Он проскользнул в комнату Нила сразу после ухода назойливых людей и появился в гостиной, где младший что-то делал за столом. Он не мог слышать Эндрю из-за музыки. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Нил сразу же вздрогнул, но тут же обернулся. — Черт, Мэтт снова включил музыку, — проворчал он, а затем подошёл к плееру, чтобы выключить его. Эндрю был очень благодарен ему за то, что он снова отвернулся от него, потому что черт, жарко, слишком жарко. — У тебя новая стрижка, — сказал он, отказываясь откашляться. — Ага, — ответил Нил, затем бессознательно коснулся своих волос, которые теперь были острижены, превращая его в стильный беспорядок на макушке. — Эллисон сделала это после того, как я сказал ей, что мы встречаемся сегодня вечером. Чертова кукла. Она сбрила волосы на затылке Нила и над его ушами, но оставила макушку почти такой же длины, только разделив её, так что теперь волосы равномерно спадали, делая Нила ещё жарче. — Я всё ещё чувствую, что они слишком длинные, мне не очень нравится, когда они попадают мне в глаза, но она отказалась стричь больше, — сказал Нил с застенчивой улыбкой. — Сделай это сам, — небрежно ответил Эндрю, потому что он был символом небрежности. О, он явно не так чувствовал себя в данный момент. — Я мог бы, но я не фанат зеркал, потому что я выгляжу как-то… так. — Он указал на своё лицо с макияжем. Это объяснило другую очень тревожную вещь о Ниле. Он точно не видел, что кукла сделала с его глазами. На глазах у него была подводка, а это было последнее, в чем сейчас Эндрю нуждался в жизни. Поэтому он просто швырнул сумку с одеждой, которую нёс, в Нила. Они вошли в спальню, и после недолгого колебания Нил начал раздеваться. Потом пришла боль. Это была острая, пронзающая боль во всей его груди, когда Нил поднял руки. Эндрю очень быстро наскучила его борьба, и он помог ему снять рубашку. Затем он замер, скрывая все эмоции, которые мог испытывать или не испытывать. На груди Нила было ещё больше беспорядка, чем он себе представлял. Теперь это было красочно из-за синяков и порезов, которые он получил из-за Эндрю. Сначала он потянулся к бинтам на запястье Нила, потому что глупо было не дать ранам проветриться. Затем он поднял руку к шраму на правом плече. — 24 сентября 1996 года, — прошептал Эндрю. Нил никак не отреагировал, когда тот прикоснулся к нему, но сейчас он вздрогнул. — Ты помнишь? Эндрю не ответил. — Почему? Нил судорожно вздохнул. — Я не помню, что я сделал, чтобы разозлить отца, но он ударил меня раскаленным железом. Он подошёл к шраму, который образовывал петлю, начинавшуюся у него на горле и спускавшуюся ниже ключицы, но другой рукой он сгладил рану и на правой руке. — 2 августа 1998 года. — Это была неделя, когда мы сбежали с мамой. Они нашли нас в Нью-Йорке за пять дней. Мама просто решила, что мы должны поехать в Англию к её семье, но они догнали. Тот шрам, что на моей руке, от моей матери, которая пыталась застрелить человека, который вцепил мне эту петлю в кожу. Эндрю избежал пулевого ранения на левом плече Нила и просто провёл пальцами по порезам на животе. — Весна 1997 года. Нил усмехнулся, прежде чем сказать: — Это было время, когда мой отец пытался научить меня драться на ножах. Он не удосужился купить поддельные. Эндрю посмотрел на него. — Когда ты сказал… Нил кивнул. — Да. Я не имел в виду Рико. Мой отец любил ножи и без колебаний использовал их против меня. — Рене сказала, что ты отказался от наших ножей. Если ты уже научился… — Мне не нужно оружие. Ты собираешься прикрывать мою спину в этом году, не так ли? Этот глупый ребенок. Этот раздражающий идиот. Эндрю положил руку на повязку над правым бедром Нила. — 27 октября 2002 года. — Да. Тогда я чуть не сломал себе колено, выпрыгнув со второго этажа школы, — сказал Нил с грустной улыбкой. — Это было в Финиксе. Мы только что вернулись в США, пробыв в Европе более четырех лет. Нас нашли за месяц. — К этому времени я уже находился в тюрьме. Я только начал играть в экси, я тогда так хотел, чтобы ты умер. Это была катастрофа дня, — сказал Эндрю голосом без каких-либо эмоций. — Я бы извинился, но в данный момент мне не нужно, чтобы ты меня бил. — Умный. — Эндрю посмотрел в лицо парню. — Чем Рико это сделал? Улыбка Нила исчезла. — Ножами. Я не знаю, почему он так сосредоточился на этом одном шраме, но он продолжал срезать его день за днём. Чертов кусок дерьма. Однако Эндрю ничего не сказал, просто посмотрел на левое плечо Джостена. Он сделал глубокий вдох, прежде чем коснуться пулевого ранения. — Эндрю… — 19 января 2000 года. — Рука блондина лежала на плече Нила, и он глубоко вонзил большой палец в рану. — Я обещал убить тебя, если когда-нибудь встречу. — Он смотрел на шрам, но видел что-то ещё. — Обычно я держался подальше от дома, пока не был уверен, что Касс или её муж будут дома. В тот день мне пришлось вернуться сразу после школы, потому что я больше не мог терпеть боль. Я был глуп, думал, что его ещё не будет. Я был на грани потери сознания, когда он вошёл в мою комнату. Нил не поморщился и не зашипел, когда Эндрю ещё глубже вонзил ногти в кожу, посмотрев вверх. — Я хочу, чтобы ты ушел. Я так тебя ненавижу, — он впервые сказал что-то с голосом, полным эмоциями, с тех пор, как шагнул в эту комнату. Его слова источали ненависть. Он отвернулся и выбежал из спальни, поднимаясь на крышу, прямо к краю. Ему хотелось упасть, и это чертовски пугало. Этого не может быть. Это должны были быть таблетки счастья и ничего больше. «Этого нет». Его жалкая попытка отрицания была проигнорирована всем остальным, что происходило в его уме. В мгновение ока докурив две сигареты, он снова спустился вниз. Остальные трое уже были в коридоре. — Нил? — спросил его двоюродный брат, удивленный тем, что он спускался один. Эндрю пожал плечами. «Может быть, он сбежал». О, как сильно Эндрю хотел, чтобы так и было. — Иди и приведи его. Ники постучал в дверь, а когда она открылась, он завопил. В этот момент Эндрю развернулся, закатив глаза, и просто пошёл к машине, чтобы выкурить ещё одну сигарету. Он ненавидел всё, но больше всего в данный момент он ненавидел внешность Нила Джостена. В дороге он был тихим, и в клубе тоже. Он не сказал ни слова, пока… — Почему Роланд думает, что ты меня связываешь? Стакан остановился в воздухе на полпути к его рту. Его взгляд остановился на запястьях Нила, на которых виднелись уродливые синяки, когда его рубашка нечаянно задралась. Буквально, единственное слово, которое крутилось у него в голове в течение очень долгой секунды, было «ПРЕКРАТИ». Но потом он поставил стакан и начал постукивать по краю, обдумывая варианты. Это не имело бы большого значения, не так ли? Даже если он расскажет Нилу, тот был слишком глуп, чтобы понять всё это, ничего не изменится, верно? «Это моя мать сохранила мне жизнь, но ты был тем, ради кого я её все-таки сохранил». — Вероятно, он думает, что ты так же плохо следуешь указаниям, как и он, — сказал Эндрю в конце. — Роланд знает, что я не люблю, когда меня трогают. — Ответ не засчитан. — О, так глупо. — Засчитан. Если тебя не устраивает, переформулируй вопрос. — Сыграем в правду, — объявил Нил. — Что ты имел в виду, когда посоветовал тренеру побеспокоиться о зарплате? «Если бы они убили тебя сейчас, я бы не выжил». Эндрю какое-то время тупо смотрел на него, а затем переместился на своём месте и сел лицом к Нилу. Он схватился за челюсть и потянул её, чтобы этот идиот не откусил себе половину щеки. Подводка под глазами уже немного размазалась, а волосы продолжали прилипать к коже на лбу из-за пота в перегретом клубе. Эндрю увидел, как пересохли его губы. Он видел, как они слегка дрожали, может быть, потому, что он смотрел на них. «Если это означает потерять тебя, то нет». — Когда Ваймак взял нас в команду, он пообещал держаться подальше от наших личных проблем. Сказал, что ему платят исключительно за тренерскую работу, и точка. Он видел, как паршивец колеблется, чтобы двинуться вперёд, но теперь Эндрю хотел, чтобы он это сделал. Пришло время разбить его невежественное дерьмо на куски. — Не думал, что стал для тебя личной проблемой. Ты ненавидишь меня, не забыл? — До смерти ненавижу, — подтвердил Эндрю. — Но это не значит, что я не хочу тебе отсосать. Может быть, это было достаточно просто даже для него. Эндрю увидел, как его глаза расширились, и он выглядел с уж слишком ошеломлённым в течение трёх секунд, как будто только что услышал самую большую чёртову тайну вселенной. Он бы рассмеялся в это глупое лицо, если бы это не было слишком большой борьбой. Он серьёзно не мог поверить, что этот сопляк мог пропустить все не совсем тонкие глупости, которые Эндрю сделал за последние несколько месяцев. — Я нравлюсь тебе. Ох, нет. — Я тебя ненавижу. Эндрю лгал о многих вещах, но это была самая правдивая информация, которую он мог сказать. Он откинулся назад, вытирая руку о чёрные джинсы, чтобы смыть с себя жар и пот Нила. Ощущение, кажется, приклеилось к нему. Так же, как и Нил. Он ненавидел Нила, потому что тот не отпускал. Не сдался. Не ушёл. Потому что он так старался понять, найти обходной путь. Он ненавидел Нила, потому что было так трудно оторвать от него руки. Он ненавидел Нила, потому что боялся момента, когда его желания не исполнятся. Он ненавидел Нила, потому что сам Эндрю не мог просто уйти от него. — Ты не говорил, — сказал Нил, наконец, оправившись от шока. — А я должен? — Он пожал плечами. — Всё равно из этого ничего не выйдет. — Ничего. — Я саморазрушительный, а не глупый. — Ох, ложь, Миньярд. — Я лучше знаю. — Хорошо. Эндрю допил свой напиток, затем потянулся за сигаретами. Одна была как раз между его губ, прежде чем он встал, чтобы уйти. Этого было достаточно для ускорения времени, которое мог вызвать Нил Джостен. — Твоя очередь. — Оставлю на потом. В следующий момент он ушёл. Спустился по лестнице, пробил стену людей и остановился в конце бара. Наглецу понадобилось ровно восемь секунд, чтобы заметить его. Эндрю посмотрел на него в ответ, глядя на смущённую улыбку в свою сторону. Ему не нужно было манить его пальцем, наглец знал. Он обслужил своих последних клиентов, а затем сообщил одному из других барменов, что уходит на перерыв. Направившись к Эндрю, он толкнул дверь «Только для персонала» и не останавливался до конца коридора. — Эй, я знаю, что ты злишься, но… Он подтолкнул наглеца к двери и закрыл его глупый, любящий сплетни рот своим собственным. Бармен был всего на дюйм выше него, но почти одинаковым был только их рост. Там, где Эндрю был блондином, наглец был брюнетом, где Эндрю был бледным, парень был светло-каштановым и покрытым татуировками. И он так плохо выполнял приказы, черт возьми. Они занимались этим уже два года, и он просто не мог держать себя в руках. Эндрю убрал руки с бёдер, затем открыл дверь, довольно наслаждаясь тем, как он взбесился, а затем споткнулся внутри. Это был офис, который они в основном использовали для хранения ненужных вещей, которыми, как был уверен менеджер, они ещё когда-нибудь воспользуются. Наглец остановился посреди маленькой комнаты и засунул большие пальцы в джинсы. И выглядел нахально. Совсем ничего не боясь. — Ты рассказал ему? — Да, я сказал ему, что не прочь пососать его член, — сказал Эндрю, прислонившись к двери, всё ещё качая головой в сторону другого. Нахальная улыбка стала ещё шире. — Меньшего от тебя и не ожидал, — усмехнулся он. — Что он сказал? Эндрю пожал плечами. — «Хорошо?» — Ты имеешь в виду, что он согласился на это?! Он закатил глаза. — Нет, идиот, он это признал. — О, я вижу. Он обдумает это. — Наглец говорил это уже много раз. — Я видел, как он наблюдает за тобой. Он одумается. — Я не хочу этого. — Он подошёл ближе к старшему, который снова улыбнулся. Однако на этот раз никаких положительных эмоций не проявлял. Это была грустная улыбка, которую он не видел на этом лице после нападения его кузена. — Конечно хочешь. — Наглец поднёс руку к лицу Эндрю, но, поморщившись, остановился в нескольких дюймах от него. И его улыбка стала ещё грустнее. — Конечно хочешь, тупица. Эндрю посмотрел на него, затем взял его за руку и потянул вниз. Они так долго ничего не говорили, что грусть улетучилась, а наглец обрёл свое тупое нахальное выражение. — Поцелуй меня ещё раз, а потом мне нужно вернуться к работе. Он не колебался ни секунды, их рты врезались друг в друга, и Роланд ответил на его бурные эмоции с такой же интенсивностью. Они целовались, и ни один из них не признал, что это был последний раз, когда они делали это снова. Слова Роланда крутились у него в голове даже в воскресенье вечером, и это его не радовало. Особенно после того, что произошло в субботу утром. Нил появился на кухне с растрёпанными волосами и подводкой для глаз, делавшей его похожим на чёртову шлюху после изнурительной ночи. Он так сильно хотел ударить его, но у него были другие проблемы с сдерживанием другого желания, что, очевидно, привело к ещё более яростной потребности что-то сломать. Он ушёл, не сказав ни слова, и ему пришлось прокатиться в супермаркете, чтобы освежиться и привести мысли в порядок. Он ничего не хотел. Это было глупо. Всё было так глупо, и Роланд тоже. Он знал, что из этого ничего не выйдет. Черт, он даже не хотел, чтобы из этого что-то вышло. Трахнуть Нила было бы здорово, но это было бы самой большой ошибкой, и он покончил с этим. Он ничего не хотел. Кроме как спать. Что было невозможно, так как экси-наркоман не мог оставаться на месте даже целую ночь. Эндрю упал на спину, затем хмыкнул, прежде чем сесть. — Убирайся отсюда, Кевин! — Извини, я собирался быть тихим, — ответил старший, плохо шепча. — Ты с этим чертовски паршиво справляешься, чувак, — проворчал в ответ Аарон, и Эндрю услышал, как он обернулся на другой койке. У Аарона утром был тест, это было не нормально. Эндрю спрыгнул с кровати и указал на Дэя, у которого на коленях была книга, которую он читал при свете своего телефона. — Я сказал, иди нахуй отсюда. — Хорошо, — нахмурившись ответил он и встал вместе с книгой. Эндрю последовал за ним, потому что не привык оставлять его одного. Дэй был настолько плох в том, чтобы быть тихим. Что бы он ни делал, это сопровождалось оркестром громких звуков. И не из-за неуклюжести, как у его двоюродного брата, Кевин просто не умел быть внимательным к другим. Он так привык делать всё в то же время, что и в комнате или его товарищи по команде, что считал, что всё, что он делает, всех устраивает. Они сели в насыпные кресла в гостиной, Эндрю тут же снова закрыл глаза, но старший всё равно не спал. — Извини. — Заткнись. Очевидно, он просто не мог. — Я не могу спать, я не хотел вас беспокоить, ребята. Ты можешь вернуться. — Эндрю не стал повторять команду, сегодня она должно быть была бесполезной. — С тех пор, как Нил вернулся в таком ужасном состоянии, мне снятся кошмары. Эндрю заметил, это было несложно, на самом деле. — Я не хочу, чтобы Тея волновалась ещё больше, — сказал Дэй, как будто он был счастлив, наконец, разглагольствовать о своей проблеме. — Она уже два раза звонила мне, угрожая прийти сюда и поговорить о том, почему я снова на грани. — Когда ты не был? Я, кажется, пропустил знак, — сказал Эндрю, подняв бровь. — Она не знает, что произошло, — раздражённо пробормотал он в ответ, но не отрицая обвинения. Эндрю сложил руки за головой, но по-прежнему отказывался открывать глаза. — Не пора ли ей сказать? — Нет! — сразу стушевался он. — Ей не обязательно знать об этом. — Развлеки меня своим абсолютно лишенным чувства юмора образом. Почему это? Экси-наркоман теребил страницы своей книги. — Она провела пять тяжёлых лет в Замке, но окончила его, так и не узнав ни о бизнесе Мориямы, ни о садистских наклонностях Рико. Так и должно остаться. — Это не ответ на мой вопрос. Почему? — Потому что… Он больше ничего не сказал, поэтому Эндрю спросил в ответ: — Ты же не думаешь, что она слишком слаба, чтобы выдержать это, не так ли? Потому что я видел, как эта женщина надрала твою жалкую задницу на луну после того, как ты приехал сюда и пытался ей соврать… — Это не то же самое. Боюсь, что бы она сделала, если бы узнала. Она не может идти против них. И это убило бы её. Она боец, она не может… — Мой тебе совет. Это то, что ты говоришь. И я думаю, что ты ошибаешься. — Ты её не знаешь. — Давай так и оставим. — Эндрю повернул голову к Кевину, затем, наконец, приоткрыл хотя бы один глаз. — Какой смысл в этом дерьме, если ты им не пользуешься? Дэй сузил глаза. — Что за хрень? — Иметь родственную душу, — сказал Эндрю, чувствуя, как его тошнит. — Я полагал, что дело в том, что тебе при рождении назначается кто-то, с кем ты можете разглагольствовать, не лгать об этом. Какой, черт возьми, смысл, если вместо этого ты будешь скрываться ещё больше? — Это не так просто, — пробормотал он в ответ. — Я думаю, что просто. Ты просто излишне усложняешь задачу, потому что считаешь эту женщину такой же бесхребетной трусихой, как и ты сам. Но она — не ты. Старший молчал. — Или что? Боишься, что она скажет, если поймёт, как ты только что отвернулся от всего, что произошло в том аду? Что она тебя за это бросит? — спросил он со скучающим видом. — Иди на хуй, — прошипел брюнет. — Я же сказал тебе, что этого не произойдёт. — Какое-то время они смотрели друг на друга сверху вниз. — Начни отращивать позвоночник, Кевин, прежде чем ты потеряешь шанс это сделать. — Эндрю приподнялся, затем вытянул спину и руки. — Я возвращаюсь в постель. Если ты разбудишь меня ещё раз, я проткну тебя твоей же клюшкой. Это не он спал и не его нельзя было будить, а близнеца, впрочем, экси-наркоману и не нужно было об этом знать. Раздражающая неделя следовала за раздражающими выходными. Они летели в Остин 12-го числа, и эта мысль испортила дни Эндрю даже больше, чем их скука. Это было раздражающее путешествие, потому что Нил уделял ему слишком много внимания. Он говорил ненужные вещи в аэропорту, пялился на самолёт и притворялся глупо счастливым во время игры только потому, что Эндрю вспомнил некоторые данные об игроках другой команды. Типа, кого это реально волнует? Они вернулись в Башню после 2 часов ночи, и все были настолько измучены, что просто проспали, пока их машины разлетались вдребезги. Ёбаные птички так хорошо поработали, превратив всё в дерьмо, что Эндрю захотелось их поздравить. С другой стороны, он не прочь совершить массовое убийство. В данный момент охота на птиц казалась великолепным хорошим способом убить время. И всё это потому, что Нил снова не мог держать свой грёбаный рот на замке. У него был такой замечательный ответ о том, почему он получил прозвище шлюхи, что Эндрю похлопал бы его по плечу, если бы не знал, что это плохо кончится. Так оно и было. Опять же, страдают все, кроме сопляка. Но почему машины, вы, припизднутые ебливые хуеглоты?! — Тебе просто нужно было открыть рот, не так ли? — выплюнул Аарон все свои мысли на Нила. — Простите, — сказал Нил. — Я думал, что он придёт ко мне. Я не думал, что он вас в это втянет. — Потому что ты тупой как пробка. — Ага, — ехидно ответил Аарон. — Значит, Сет был единственным в своем роде? Следующие несколько секунд показались вечностью. Эндрю краем глаза видел, как движется кукла, но он не среагировал достаточно быстро, чтобы полностью защитить Аарона. Она ударила Аарона так сильно, что тот отшатнулся, и Эндрю увидел, как на его лице отразился ужас. Кукла слишком походила на его мать. Монстр пропустил следующий удар сердца. Это было даже не так много. Всякий контроль над своим гневом исчез, как никогда раньше. Он схватил её за запястье, заломив руку за спину, а затем бросил её на колени. Схватив девушку за шею, но не сломав её сразу, было единственным признаком того, что он ещё не совсем потерял себя. Монстр просто хотел, чтобы он почувствовал себя бессильным, но это было не так. Он мог остановиться, прежде чем зайти слишком далеко. Однако закрытие прутьев на монстре не могло произойти мгновенно. «Без меня ты никого не защитишь. Я тебе нужен. Позволь мне сделать это. Ты не можешь защитить их.» — Эндрю, это всего лишь Эллисон. Хорошо? Это всего лишь Эллисон, — настаивала девушка-радуга, закрывая ему обзор, бросаясь на куклу. — Это не «просто» кто-то, когда она поднимает руку на то, что принадлежит мне, — сказал он, выдавливая слова сквозь стиснутые зубы. — Отпусти. — Ты знаешь, что я не сделаю этого. Ты сказал мне защитить их. — Ты проебалась. Ты должна была быть быстрее. — Он не мог быть уверен, на кого он нацелил на это обвинение. На себя или девушка-радугу. Затем в дело вмешался Нил. — Хватит, — сказал он по-немецки. Как и раньше, он просто поднял руку перед Эндрю, чтобы привлечь его внимание. — Хватит, Эндрю. — Это не тебе решать. «Не позволяй ему остановить тебя! Не позволяй ему командовать тобой!» Уговоры Нила, искажающие их обещание настолько, насколько он мог, чтобы соответствовать ситуации, только разозлили его ещё больше, потому что это было так противно, и он ненавидел, что паршивец думал, что он может сделать что-нибудь. Эндрю мог бы просто проигнорировать всё это, потому что он хотел отрицать эту огромную власть, которую этот сопляк имел над ним. — Я дал ему обещание. Я не оборву его, чтобы сохранить твоё. Ты для меня никто. Он сказал это, но не ожидал, что Аарон ответит ему. — Эндрю, это… — Он запнулся, но не осмелился подойти ближе, поэтому Эндрю наклонил голову, чтобы показать, что слушает. — Нет, Эндрю. Нет. Всё в порядке. Я в порядке. Это даже не было больно. Он смотрел на Нила, и ему не нравилось то, что он увидел на его лице, что он снова сложил два и два. Он ненавидел, что в конечном итоге снова подчинится. Паршивец одолел его, использовал против него Аарона, перехитрил его. Монстр пульсировал в его голове, подталкивая его мощной пульсацией просто сломать кукле шею. Но он не мог этого сделать. Его руки были связаны обещаниями, и убийство кого-то сделало бы его неспособным выполнить ни одно из них. А Эндрю никогда не нарушал обещание, он слишком много раз терпел неудачу, чтобы идти по этому пути. К тому времени, как он освободил куклу, монстр уже сидел в своей клетке. Это всё ещё была неустойчивая стена, поэтому он отказывался больше открывать рот, даже в машине с тренером, когда тот в десятитысячный раз читал ему лекцию о травмировании товарищей по команде. «Я понадоблюсь тебе позже?» Пришло сообщение от девушки-радуги, когда он уже был на крыше с бутылкой водки на завтрак. «нет. может быть, завтра», — написал он в ответ, потому что сегодня было опасно. Сегодня он мог серьёзно ранить её, если бы они зашли слишком далеко. Было только 10 утра, но ему уже надоел этот день. Конечно, такие дни не заканчивались по его желанию. Нил сел рядом с ним на край, и теперь они вместе смотрели на жалкое состояние парковки. — Назови мне хоть одну вескую причину, чтобы не столкнуть тебя отсюда. — Я потяну тебя за собой. Это долгий путь вниз. Эндрю смотрел на его профиль с невероятной яростью. Да. Он уже слишком долго падал. — Я тебя ненавижу. — Он отпил из бутылки и вытер рот большим пальцем. Он так ненавидел этого сопляка. — В девяноста процентах случаев один только твой вид вызывает у меня желание совершить убийство. Я думаю о том, чтобы стащить кожу с твоего тела и развесить её в качестве предупреждения каждому дураку, который думает, что может встать у меня на пути. — А остальные десять? — Показной маленький ублюдок. Сейчас было не время думать об остальных десяти. — Я предупреждал тебя, чтобы ты не сажал меня на поводок. Он ненавидел его ещё больше после этого разговора. Каждое слово о том, как Эндрю надел поводок, привязку на себя, было правдой. Со всеми обещаниями, которые он дал, он просто загнал себя в клетку. Связал себя с жизнью, нужно было прожить эту жизнь, не имея возможности покончить с ней. Во всяком случае, не в ближайшем будущем. Он должен был жить, чтобы защищать Аарона. Экси-наркомана. И Нила. И не было выхода, пока он не выполнил тех обещаний. Он проиграл эту битву, когда решил остаться в живых ради них, и теперь ему пришлось жить с последствиями, какими бы они ни были. Он поднимался со дна вместе с ними, и ему пришлось наконец принять это. Сейчас. Это было временно. Он уже падал, и в конце концов разобьётся. Там, где он был. В тот момент, когда обещания будут выполнены, он вернётся туда. Возможно, в конце концов погибнет. ~~~ В то утро Нилу исполнилось девятнадцать лет. Никто об этом и не догадывался, и он намеревался держать это в секрете. Это был обычный день после того, как он загадал желание, чтобы они выиграли чемпионат. После урока испанского языка он собирался вернуться в Башню, чтобы немного отдохнуть перед игрой в Бельмонте. Он уже был на улице, шёл по парку, когда чей-то голос заставил его остановиться. — Натаниэль. Нила начало трясти, кровь застыла в жилах, и он схватил телефон, который до сих пор лежал в кармане спортивных штанов, словно это был пистолет, который теперь мог обеспечить ему безопасность. Хотя он знал, что ничего он не сможет. Он был в месте без всяких укрытий, даже деревьев вокруг не было, только люди, люди, которых он терпеть не мог впутывать в свою серьёзную ошибку. Даже если он не знал этих людей лично, они не были виноваты в его глупости, как и другие в его предыдущих школах. Нил был слишком привязан к университету Пальметто, чтобы так себя чувствовать. — Натаниэль! Волны паники снова поднялись, когда имя достигло его ушей. Ему хотелось проблеваться. Ему казалось, что сейчас он должен просто перестать дышать, потому что даже такая смерть будет лучше, чем то, что произойдет дальше. У него не было путей отхода. Он не мог бежать. Кровь в ногах заледенела, и… — Черт возьми, малыш, ты дрожишь, как будто увидел привидение. Нил обернулся в следующую секунду. В двух шагах от него стоял мужчина, который был всего-лишь на фут выше него. На нём был дорогой на вид костюм под расстегнутым бушлатом, а его светлые вьющиеся волосы были прикрыты шляпой. Со всеми морщинами на лице он выглядел очень старым, но Нил знал, что ему не больше пятидесяти. Его матери в этом году исполнилось бы сорок, а её брат был немногим старше. — Дядя Стюарт, — потрясённо пробормотал Нил. — Я надеялся, что ты меня помнишь, молодец, что спас нас от неловкого знакомства. — Стюарт подошёл ближе, так как Нил всё ещё не мог заставить свои ноги двигаться. — Я хотел бы попросить тебе уделить мне немного времени. У меня есть для тебя новости. Нил мгновенно ощутил опасность. — О чем? — Один уголок рта Стюарта скривился, а его зелёные глаза озорно заблестели. Он сразу стал выглядеть намного моложе. — Я не поменял своё мнение по поводу того, чтобы не вступать в вашу… организацию. — Вот это да! Я бы никогда не догадался, как ты построил здесь жизнь суперзвезды. Глаза Нила упали на землю. — Так значит вы меня нашли? — Скажем так, ты значительно облегчил мне задачу, затеяв ссору по национальному телевидению с сыном моего заклятого врага. — Заклятого врага, — эхом повторил Нил и снова взглянул на лицо Стюарта. — Возможно, это было немного слишком драматично. Итак, где мы можем поговорить наедине, Натаниэль? — Пожалуйста, перестаньте называть меня так, — сказал Нил, поморщившись. Стюарт долго смотрел на него, а потом ответил: — Тогда Нил. Поскольку он не думал, что разговор с дядей о чем-либо будет уместным для кафе или ресторана, он спросил: — Вы не против небольшой прогулки? — Конечно, погода прекрасная. Было пасмурно и холодно, но Нил не мог понять, шутит дядя или нет. Он привёл их на строительную площадку в дальнем конце кампуса. Работы ещё шли, но здесь на них никто не обращал внимания, пока они кружили вокруг уже стоящих стен нового общежития. — Итак? Как вы здесь оказались? — нервно спросил Нил, потому что Стюарт не хотел начинать разговор. — Твой отец мёртв. Нил чувствовал себя так, будто его только что выкинули в космос. Он парил в пустоте, в темноте, где времени не существовало. Он понятия не имел, как долго он уже стоял на коленях в грязи. Он понятия не имел, когда упал. Или если он что-то сказал, или если он плакал, или смеялся, или просто имел бесстрастное лицо. Он был никем. Он смотрел на свои бедра, и когда его мозг узнал оранжевый цвет его спортивного костюма, и он прочитал три огромные буквы «PSU» на нём выведены белым цветом, он, наконец, смог оторваться от мыслей. Он портил свой спортивный костюм в грязи. Он не мог — он не должен был этого делать. Однако трижды ему не удавалось встать, пока он, наконец, не сдался, а затем усмехнулся. — Я такой жалкий. — Ты чувствуешь облегчение, — сказал дядя и поднял его на ноги за руку. Нилу даже сейчас не казалось, что он стоит. Он по-прежнему в основном просто парил в небытии. — Ты убил его? — пробормотал он. — Это были мои люди, не я. Мне жаль, что это заняло так много времени, малыш, правда. — Он и в правду так звучал, будто сожалеет, но… — Что ты имеешь в виду? Стюарт смотрел на него с жалостью в глазах. — Когда ты позвонил мне полтора года назад, чтобы сообщить о смерти моей сестры, это стало последней каплей. Твой ублюдок-отец был сумасшедшим, и наконец пришло время положить конец его глупым действиям. Нил не мог уследить за ним. — Время было подходящее? — Кенго Морияма умирает, я полагаю, ты знаешь, кто он такой. — Да… да, я знаю, но правда?! — Да. Ему осталось не больше месяца, а Ичиро уже в пути, чтобы занять своё законное место босса. Это был идеальный шанс избавиться от твоего отца, с которым он не собирается работать вместе. — Но почему ты? — Можно сказать, я вызвался добровольцем. — Он ухмыльнулся. — Мои люди в прошлом году посадили твоего отца в тюрьму, Нил. Я знал, что убить его там будет легче, чем где-либо ещё. — Я… я… я не знаю, что сказать. Кажется, я в шоке. Он усмехнулся. — Да, ты точно в шоке, — насмешливо сказал Стюарт. — Тебе не нужно знать о деталях, чем меньше ты знаешь, тем лучше. Он мёртв, и это произошло с одобрения следующего главы Морияма, это всё, что имеет сейчас значение. — Стюарт положил руку на плечо Нила и сильно сжал его. — Его предали его сын, его зять и его босс, и он заслужил всё это. У Веснински в голове было так много болтов, что их было трудно сосчитать. Он не стоит никаких плохих чувств, малыш. — Нет, не стоит, я это знаю. — Голос Нила был бесстрастен, но он чувствовал в этих словах правду. Его отец был сумасшедшим психопатом, и его было не спасти. Нил хотел его смерти больше, чем кто-либо другой, но всё это звучало слишком просто. — Что мне теперь делать? Стюарт долго смотрел на него. — Я думаю, у тебя есть два выхода. — Нил выжидающе посмотрел на него. — Либо ты поедешь со мной, либо получишь место, которое я предложил твоей матери восемь лет назад… — Нет. — Это было так просто. Нил не стал бы гангстером, потому что этого не хотела его мать. Нил не ушёл бы из Пальметто, потому что сам этого не хотел. Стюарт снова усмехнулся. — Я так и думал. Хорошо, хорошо. Тогда тебе следует пойти в ФБР и рассказать им всё, что ты знаешь. — Что?! — Я только что избавился от твоего отца, Нил. Его люди здесь, и им не понадобится много времени, чтобы собрать картину воедино. Они не перестанут преследовать тебя, наоборот, начнут делать это ещё более злобно. Я не могу защитить тебя здесь, но у них есть шанс. Как долго он сидел на траве у груды кирпичей? Уже темнело, рабочие включили рефлекторы на стройке, но их свет не достиг Нила. Он сидел, подтянув ноги к груди, обняв себя, спрятав лицо в коленях. Всё казалось нереальным. Он проснулся утром, пошёл в университет, но все это было как во сне. Он как будто проснулся в тот момент, когда его дядя объявил, что монстр из его кошмаров исчез. Нил уже проснулся, но он так долго жил в кошмарах, что понятия не имел, что делать в реальном мире. Его отец ушёл в мир иной, и даже если Лола или другие его люди были здесь, уже планируя, как убить Нила за это, Нил чувствовал, что худшее уже позади. Но что будет теперь? Ему нужно снова бежать? Ему нужно исчезнуть ещё раз, чтобы быть в безопасности? Нил вытащил из кармана телефон, который зазвонил уже двадцать второй раз с тех пор, как дядя ушёл. Его лоб всё ещё был на коленях, но он открыл телефон и увидел 12 пропущенных звонков и 10 текстовых сообщений. Он открыл их первыми. Дэн: где ты? Нил??? ответь!!! ?! Ники: мы не можем связаться с тобой, что случилось? гудки идут, значит, твой телефон не разрядился, что случилось? НИЛ!!! Кевин: У нас матч через три часа, где ты, черт возьми?! Мэтт: мы позвонили тренеру. Он говорит, чтобы мы позвоним в полицию, если ты не явишься к 6. Пожалуйста, напиши ответ. Эллисон: монстр говорит, что ты в порядке. Нам поверить ему на слово? Нил посмотрел на часы. 17:45. Он закончил занятия в 2 часа дня. Он только что потерял почти четыре часа. И они должны были быть на корте в 7 часов вечера. Он нажал несколько кнопок, затем приложил телефон к уху. Не успел он даже дозвониться, как скучающий голос ответил: — А он жив. Это моя удача. Дискуссия за спиной была достаточно громкой, у Нила резало уши, но он лишь ещё сильнее прижимал телефон. Все их голоса были слишком важны. Они кричали, что он принимает правильное решение. — Приди и забери меня. — Но где ты? — спросил Эндрю насмешливым голосом, который почему-то звучал очень нетерпеливо. — На стройке в другом конце кампуса. — Голоса на стороне Эндрю замерли, но связь не прервалась. Нил прислушивался к его дыханию, слышал, как звякнула цепочка, которая была у Эндрю на бумажнике, а через несколько минут — грохот машины. — Ты в целости и сохранности? — Это был тихий вопрос, тем же отстранённым голосом, но сам факт, что он спросил, заставил Нила почувствовать себя лучше. Он усмехнулся. — По мне не видно, да? Эндрю ничего не сказал, но, похоже, тоже усмехнулся. Они были на линии, даже когда Эндрю заглушил двигатель. — Где? — Обойди слева. — Нил услышал, как захлопнулась дверь, затем снова послышался знакомый звон и ровное дыхание Эндрю. Он даже слышал, как блондин закурил сигарету. У него по спине побежали мурашки, когда Эндрю выдохнул дым прямо в трубку. — Ни хрена не вижу, — прорычал Эндрю. — Я сижу у кучи кирпичей. — Кирпичи буквально везде. Ты не можешь встать? — он уже звучал раздражённо. — Нет, я не думаю, что смогу. Эндрю встревожился, но Нил слышал только, как звяканье становилось всё быстрее, когда он ускорил шаг. Затем он прекратился, но Нилу больше не нужно было его слышать, он чувствовал его рядом с собой. Эндрю присел перед ним на корточки, но ничего не сказал и не сделал. Нил прижался лицом к коленям и заметил только то, что он прикусил внутреннюю часть щеки. Он почувствовал вкус крови. Его желудок скрутило не из-за вкуса, а из-за воспоминаний об отце, связанных с ним. — Мой отец умер, — пробормотал он, надеясь, что телефон Эндрю всё ещё у его уха, потому что он сомневался, что его так хорошо слышно. Однако отпустить ноги его пугало, он так боялся развалиться. Это было жалко, но единственное, что поддерживало его жизнь, — это бегство от отца, а теперь, когда его не стало, всё как будто сдвинулось с мертвой точки. — Разве он не был мёртвым уже давно? — спросил Эндрю, не выглядя озабоченным. — Нет. Его вчера убил мой дядя. Миньярд глубоко вздохнул, прежде чем ответить: — И что дальше? — Я бежал от своего отца и его людей, всё остальное, что я сказал тебе, было правдой. — Нил сжимал телефон так сильно, что больше не чувствовал своих пальцев. — Мне жаль. Я так сожалею обо всем. Он не плакал, ему даже не хотелось плакать. Он просто хотел извиниться за всё, не только за то, что он сделал, но и за то, что его отец сделал с ними обоими. Это повлияло на него гораздо больше, чем Нил до сих пор думал. Он действительно был подавлен муками совести. Его разум был перегружен, также как и его сердце, и ничто не имело смысла. — Перестань. — Он едва мог расслышать команду Эндрю. Он даже не осознавал, что не переставал извиняться. — Я сказал, прекрати. — Эндрю вцепился пальцами в волосы Нила, затем сильно потянул их. — Перестань, — повторил он. Нилу пришлось прикусить губу, чтобы заткнуться. — У тебя паническая атака. Тебе нужно дышать. — Эндрю держал голову ровно, не отрывая его лицо от колен. — Дыши медленно и глубоко. Это было тяжело, очень тяжело, но он слышал через телефон спокойное, ровное дыхание Эндрю прямо в ухо. Его собственные попытки дышать ровно увенчались успехом через некоторое время, когда он пристроился к дыханию Эндрю. — Он так нас ранил, а теперь его просто нет, и я… я ничего не знаю, — пробормотал он, когда, наконец, смог. — Тебе нужно знать только одно сейчас. Ты можешь играть? — Я могу! — Это было его первое решительное предложение за несколько часов. — Я спрошу ещё раз, и ты должен ответить на это без своей одержимости. — Эндрю подождал немного, а затем очень сильно прикусил внутреннюю часть щеки. — Ты можешь играть? — Ох, — прошипел Нил, но затем поднял голову. — Если ты поможешь мне встать и избавишься от покалывания в ногах, я смогу. Он не мог видеть лица Эндрю, парень был лишь темной тенью перед ним, но его глаза всё ещё сияли ярким светом, и это каким-то образом вернуло Нилу некоторую силу. Ему хотелось встать, поэтому он поднял руку и протянул её Эндрю. Снова повисла пауза, потом Эндрю усмехнулся. Он взял Нила за руку и потянул за неё, ставя его на ноги. Нил снова зашипел, когда его воспалённые мышцы протестовали против внезапного движения, но он сделал это. Ему пришлось опираться на кирпичи для поддержки, потому что Эндрю очень быстро отпустил его. — Идём. Нил глубоко вздохнул и шагнул вперёд, вслед за Эндрю. Его ноги почти подкосились, но ему удалось устоять на них. Не сломать ни одну из его костей, пока они не добрались до машины на неровной поверхности, было просто делом везения. Эндрю не садился в машину, он опирался на нее, постукивая по крышке в быстром напряжённом темпе. Он подождал, пока Нил доберется до двери пассажирского сиденья, а затем сказал: — Скажи мне, что я не ошибся. Нил сразу напрягся. Ложь была у него на языке, но он мог остановить себя, прежде чем совершить эту серьёзную ошибку. — Не знаю, — ответил он, отчаянно мотая головой. — Я не мог вернуться, потому что сейчас даже не могу начать измерять риск. Конечно, он есть, это всё, что я могу сказать. — Он знал, что перекладывает ответственность на плечи Эндрю. Он знал, насколько это несправедливо. Теперь они могли видеть лица друг друга, когда Эндрю припарковался под уличным фонарём, но выражение лица старшего было таким же мрачным, как и раньше. Эндрю уставился на него, затем вытянул шею и запрыгнул в машину. Нил колебался. Это был не ответ. Должен ли он уйти? Должен ли он войти? Его дверь приоткрылась: — Залезай, блядь. Дрожащее дыхание вырвалось изо рта Нила прежде, чем он сделал то, что ему было сказано. — Эндрю… Взревел двигатель, и в следующую секунду они выехали на дорогу с агрессивным стартом. — Не надо. Ты выиграешь игру сегодня вечером, а потом расскажешь мне всё. — Эндрю на секунду повернул к нему голову. — И если ты солжешь мне ещё раз, будешь для меня мёртв. — Я знаю, — пробормотал Нил, и ему пришлось отвести глаза. Чувство вины уничтожало его, как будто он был похоронен под горой.