Точка невозврата

Пушечное ядро с огромной скоростью врезалось в землю, ломая вымощенную камнем дорогу и разбрасывая в стороны сотни обломков. Толпа на мгновение замерла, тупо, как по команде, уставившись в ту сторону, куда был произведён залп. Никто не говорил ни слова. Затишье перед бурей. А после последовал ещё один залп, и ещё один, и ещё… — Они хотят нас прикончить! Они хотят нас убить! Ядра вгрызались в дорогу, и теперь уже о тишине можно было только мечтать. Людская ненависть сменилась ничем не прикрытой паникой. Поднялись крики, визги, беготня. Все двигались в хаотичном направлении, словно совершенно потеряли ориентацию в пространстве. Люди сталкивались, отталкивая друг друга. Совершенно забыв о первоначальной цели, каждый поддался всеобщей панике. Никто не пытался кому-то помочь, каждый беспокоился за свою шкуру, нещадно идя по головам других. Некоторые падали, продолжая барахтаться на земле, словно рыбы, выброшенные на берег сильной волной. Естественно, их уже не замечали. Когда одно из пушечных ядер разнесло ближайший дом, толпа ринулась в противоположную сторону. Началась давка. Эрен, сидя на корточках, был не в силах шевельнуться. Никто его не видел, никто его не услышал. В бессилии он провёл тыльной стороной ладони по щеке и увидел на коже размазанную кровь. Всё-таки тот первый выстрел был из ружья. Кто-то намеренно хотел его прикончить. Эрен мельком оглядел кишащую внизу толпу. Солдаты, солдаты… Где же здесь можно разглядеть герб гарнизона? Да ещё и найти кого-то с ружьём. Ривай говорил, что гарнизон получил разрешение на применение силы. Получается, что и пушки относились к ним. Но как только можно было дать подобный приказ? Стрелять по людям? Это ведь безумие! Только вот… Что он может сделать? Эрен почувствовал всю тяжесть ситуации. Он здесь, он – солдат, который способен убить Титана, и в то же время он был слаб. Вспыхнувшая ненависть к самому себе подтолкнула его вперёд. Эрен в считанные секунды вскочил на ноги, совершил несколько широких шагов, разбегаясь, и, оттолкнувшись, выпустил трос. Он тяжело приземлился на крышу другого дома и сразу же посмотрел туда, где только недавно видел капрала. Там его больше не было. Эрен досадливо клацнул зубами. Он уже второй раз за последний час ослушался приказа. Приказа самого Эрвина Смита! И если уж Риваю приспичит во всей красе описать, что его подчинённый явно потерял всякий рассудок – а он это непременно сделает – то как минимум от жёсткого выговора уйти не удастся. Йегер уже хотел было двинуться дальше, но тут заметил того самого солдата с ружьём. Уверенность в том, что это именно он стрелял в него, вспыхнула с такой силой, что Эрен каждой клеточкой ощутил внезапный прилив сил. Да, именно сейчас он смог бы превратиться в Титана. Ему хотелось убивать. Хотелось сломать пополам тех, кто совершенно не ценил чужую жизнь, хотелось размозжить голову о твёрдый камень и смотреть, как его глаза постепенно стекленеют, а тело становится похожим на мокрую половую тряпку. Лицо солдата гарнизона было искажено яростью. Он ногами отпинывал тех, кто преграждал ему путь, и орал, брызжа слюной. Ружьё он прижимал к себе как ценное сокровище, словно оно было маленьким ребёнком. Вот он со всей силы пнул в живот оказавшуюся рядом женщину. Та отлетела в сторону и скрылась где-то внизу, под другими людьми. Солдат вскочил на приваленную к стене дома телегу и, что-то прокричав, перезарядил ружьё. Его палец лёг на курок, а дуло практически упёрлось в лоб совсем молодому пареньку. — Не смей! — заорал Эрен, но лишь секунду спустя понял, что лишь открыл рот в безмолвном крике. Он увидел, как пуля пробила лоб паренька, как его глаза расширились, как тело по инерции подалось назад. Пуля прошла насквозь. Эрен снова использовал привод. Один полёт – и он уже был на другой крыше, как раз около стрелявшего солдата. — Убийца! — крикнул он, до боли сжав мечи в руках. Стоило только спрыгнуть вниз, взмахнуть руками, и лезвия бы сделали своё дело. Стоило только поддаться желанию сердца… Но Эрен не успел сделать важный для себя выбор. Он почувствовал лёгкую дрожь под ногами, затем – оглушительный свист, в разы превосходивший выстрел из ружья. Когда он обернулся, поверхность крыши рядом с ним уже разлеталась на сотни ошмётков. «Опять пушка!» — только и успел подумать Эрен. Несколько колотых осколков черепицы задели его. Эрен невольно отступил назад, к самому краю, закрывая лицо руками, чтобы избежать повреждения глаз. Он потерял равновесие. Одна нога соскользнула, ощущение твёрдой поверхности пропало. Эрен смутно осознавал, что падал прямо вниз. Ожидание жёсткого удара не оправдалось. Вместо этого он смутно понимал, что его куда-то тащат, волочат по земле. Звуки сражения постепенно отдалялись. Эрен слышал эхо. На мгновение ему показалось, что он находился в странной стеклянной коробке, границ которой не было видно. Вокруг – пустота. Безграничная пустота, невесомость, какие-то яркие блики перед глазами… И голос, настойчиво зовущий его, прорывающий звонкое эхо. — Эрен… Движение остановилось. Кто-то настойчиво бил его по щекам. Невесомость постепенно исчезала, возвращалось ощущение чрезмерной тяжести. Почему-то было сложно дышать. Воздуха катастрофически не хватало, и Эрен сосредоточился на том, что задыхается. Паника охватила его. Он широко распахнул глаза и предпринял попытку резко подняться, однако сильные руки удержали его в горизонтальном положении. — Эрен! Последний зов вырвал Йегера из тумана. Грудную клетку сдавило до такой степени, словно на ней лежал огромный валун. Вскинув руки, Эрен жадно вдохнул ртом воздух, продолжая барахтаться на месте, как рыба, выброшенная на песчаный берег. — Тише. Успокойся. У тебя шок. Он не сразу заметил рядом с собой Ривая. В расплывающейся фигуре капрала он смог разглядеть алые пятна крови на белой рубахе. Ривай ранен? Разве так может быть? Он не помнил, чтобы видел его когда-нибудь раненым… — У вас кровь… — столь несложная фраза далась Йегеру с огромным трудом. Он протянул руку, но ухватить капрала не удалось: его близость оказалась обманчивой. — Это твоя кровь, идиот. Один из залпов пришёлся по тому дому, на крыше которого ты так уютно обосновался, — Ривай отошёл в сторону. — А после ты слетел вниз, прямо в толпу. Удивляюсь, как тебя там не раздавили за считанные секунды. Эрен попытался шевельнуться. Слабая боль тут же разлилась по всему телу. Он прекрасно помнил тот залп, помнил, как резко обернулся и, не удержав равновесия, поскользнулся на наклонной поверхности. Потом – удар. Перед глазами расплылась густая темнота, в ушах зазвенело, а тело стало ватным. — Сколько прошло времени? — Два часа. — Два часа?! Он не мог поверить, что провалялся без сознания чёртовых два часа. Два часа бездействия – что может быть хуже? Приподнявшись на локтях, Йегер тут же схватился за кружащуюся голову. — И куда тебя понесло? Отлежись, после будешь дрыгаться, — голосом остановил его Ривай. — Но как же восстание? Там ведь есть раненые!.. — Всё уже закончилось. Он… опоздал? Снова ничего не смог сделать? Как же так… Как же так? Прошло всего лишь два часа. Как всё могло закончиться за два часа?! — Задевает? Ничего, пройдёт. Ты не вершитель судеб сотен жизней, Эрен. Ты бы всё равно ничем им не помог. Стиснув зубы, Эрен попытался снова расслабиться. Боль не проходила, а значит, и регенерация Титана сейчас не сделает своё дело. Его голова была полностью забита другими мыслями. Никакой цели. Никаких желаний. Только… сожаление. Эрен только сейчас начал узнавать тот самый дом, куда он ранее вломился вместе с Армином. Значит, Армин тоже где-то здесь… Где же… Армин с взволнованным лицом стоял около приоткрытой двери, ведущей на кухню. Рядом с ним была та самая девочка, которая за прошедшее время немного осмелела и больше не пыталась отойти как можно дальше. Вместо этого она цеплялась за руку Армина и иногда отводила глаза. Вряд ли ей когда-нибудь приходилось видеть поверженного солдата. Что ж, она ведь ненавидит их после потери отца. Но почему же на её лице читалось одно лишь волнение? — Ну и что ты там стоишь? Ты ведь Арлерт, так? Иди, успокой своего нервного друга. Армин кивнул, подходя ближе. Ривай же, наоборот, лениво повёл плечами и медленно подобрался к окну, прислонившись спиной к стене. Эрен успел заметить, насколько уставшим он выглядел. Даже после сложных вылазок за стену капрал не был таким… измученным. Неопределённо указав на Эрена рукой, Армин взволнованно посмотрел на него и спросил: — Болит? — Пустяки. Царапины. А ты как? — Пустяки. Царапина. Армин склонил голову к плечу. — Можно, я присяду? Эрен кивнул. Да, можно. Армин несмело опустился на диван рядом с ним и осторожно сжал его руку. В этом прикосновении чувствовалась забота и испуг. — Армин, что ты… Арлерт нагнулся ниже, прикладывая руку Эрена к своей щеке. — Я так волновался… Ты хоть понимаешь, как я волновался? С твоей вспыльчивостью ты ведь мог… погибнуть, — последнее слово далось ему с трудом. Голос дрогнул и сорвался. Свободной рукой Эрен дотронулся до своего лица. Царапина, царапина, снова царапина… а вот здесь, возможно, уже есть синяк: скула припухла и ощутимо ныла, когда он её задел. — Ты неисправим, — уже шёпотом добавил Армин, пряча глаза за чёлкой. — Микаса, наверное, с ума сходит… Эрен молча потрепал его по голове, ероша светлые волосы. Он закрыл глаза, слушая биение своего сердца. Медленно, но чётко. Оно успокаивало. Такие минуты выпадали редко. Только вот наслаждаться ими как-то не приходилось. Сердце хоть и успокоилось, но было тяжело. Не верилось, что всё произошло на самом деле. Не верилось, что это был не сон. Эрен всё ещё чувствовал запах пороха, слышал выстрелы пушек и крики людей. Эхо, звучавшее в его памяти, не хотело затихать. Что же это за чувство? Почему так болит в груди? Ссадины, синяки… Почему он совсем не чувствует их? Эрен шумно вздохнул и открыл глаза, уставившись в потолок. — Я хочу выйти на улицу. Армину нужно сменить повязку. — Это тебе нужен десяток повязок, — возразил Ривай, всё ещё стоя у окна. — Ты и двух шагов сейчас не сделаешь, чтобы не споткнуться. — Ну и пусть, — вяло согласился он. — Я хочу выйти на улицу. Хочу увидеть, что… — Не нужно. Ты мазохист, Эрен? — Ривай перевёл на него взгляд. — Что будет с твоим несчастным сердечком, когда ты увидишь трупы, застилающие центральную площадь? Йегер рыкнул, предпринимая вторую попытку подняться. — Мне не впервой. Думаете, я совсем слабак? — Видеть, как люди гибнут из-за Титанов – одно. То, что произошло сегодня – совсем другое. Не согласиться с ним было бы глупо. Но Эрен, повинуясь своему врождённому упорству, спустил ноги на пол, разминая ноющее тело. — Я тебя на руках не потащу, — с еле заметным раздражением отозвался Ривай, когда Йегер встал при помощи Арлерта, слегка пошатнувшись. — Сам справлюсь, — вспыхнул Эрен и тут же, как по команде, отошёл от поддерживающего его Армина. Больно, конечно, но уже терпимо. Хорошо, что он толком и не помнил того, что произошло после падения с крыши на землю. И если уж он смог сейчас твёрдо стоять на ногах, практически не морщась от кое-где напоминающих о себе ссадин и синяков, то дальше будет только лучше. Эрен только сейчас вспомнил о девочке, которая осталась совсем одна. Ему очень хотелось улыбнуться ей и пообещать, что её мама скоро вернётся. Только вот сам он совершенно не был в этом уверен. А вернётся ли она?.. Оставалось надеяться, что да.

* * *

Девочка смотрела вслед уходящим солдатам. Её одолевали смешанные чувства. Ей было страшно, но в то же время так спокойно, как когда возвращался её отец. Она чувствовал защищённость от совсем незнакомых ей людей. Она с трепетом сжала маленькие ручки, не отходя от входной двери своего дома. Что ей сказать маме? А нужно ли вообще рассказывать об этом? Она металась. Металась до тех пор, пока солдаты не скрылись за ближайшим поворотом, а вместо них вдалеке замаячил знакомый женский силуэт. Девочка пригляделась, а потом побежала вперёд, радостно улыбаясь. — Мама!