Бал перед смертью

Они шли по коридору долго, до самого конца, и Никлаус затолкнул ее в самую последнюю комнату закрыв за ними дверь. Кэр стояла посреди огромной полупустой комнаты и не могла понять где они и зачем он ее сюда привел. Но не успела она сильно задуматься, как сзади ее обняли. Не сильно, даже мягко. Еле касаясь, как будто он боялся, что прижав сильнее она распадется. Сломается, как фарфоровая кукла. Он отодвинул светлые волосы и начал ее целовать, начал от открытых плеч, медленно поднимаясь к шее. — Дорогуша, не хочешь отдохнуть? Оторвавшись на несколько секунд, тот продолжил свое действие. Но его заставила прерваться Кэролайн. Повернувшись к нему, девушка встала на носочки и поцеловала его. Нежно и ненастойчиво, ждать реакции не пришлось. Клаус отвечал так же нежно и не настойчиво, но девушка хотела большего. Она медленно потянулась к его пиджаку и начала его стягивать. Оторвавшись от поцелуя, Ник помог ей с пиджаком и потянулся к застежке на ее платье. Одно движение рукой и она уже стояла перед ним почти голой, на ней остался только нежно-голубой комплект белья, который первородный с удовольствием рассматривал. Немного полюбовавшись, он взял ее за руки и повел к кровати. Подойдя в плотную она села, дожидаясь когда ее партнер разденется. Когда уже оба были практически голые, Клаус опрокинул ее на кровать окончательно и навис сверху. Он начал целовать ее губы нежно и ненавязчиво, начал спускаться. Сначала к шее, потом к груди, животу и остановился в области пупка. Он поднял глаза и посмотрел на Кэр, спрашивая не передумала ли та. Но девушка лишь потянула его выше, ближе к себе и поцеловала снова. Клаус принял это за ответ и начал осторожно стягивать с нее трусы и лифчик. Грудь у Кэролайн была не большой, чего та очень стыдилась, но парню она очень даже понравилась. Поэтому, оторвавшись от ее губ, он принялся осыпать ее бюст поцелуями, и останавливаясь на сосках посасывал. От такой непривычной ласки по телу прошлось возбуждение и приятное тепло, девушка застонала. Первородный остановился и стал на колени над девушкой, та сначала не поняла причину, но потом обратила внимание на сильно выпирающий бугорок из-под трусов. — Это ты виновата.- Он сказал это очень нежно и с какой-то теплотой. И снова навис над ней, Кэр обхватила его бёдра ногами и прижала к себе, намереваясь исправить то, что сделала. Он не хотел навредить ей в их совместный первый раз, из-за чего в его комоде лежала смазка. Чтобы достать её, им пришлось ненадолго оторваться друг от друга. Достав принадлежность для секса, он вылил небольшую часть на влагалище, а другую часть на пальцы. Он начал по немного вводить палец внутрь, соединяя это с круговыми движениями в области клитора. Позже добавил еще один и начал делать внутри нее ножницы. От такого Кэролайн не выдержала и начала стонать еще сильнее, моля мужчину о большем. И Никлаус был уже не в силах этому противостоять, снимая трусы он поднес член к уже разработанной дырочке. Он входил аккуратно и не спеша, стараясь сделать все как можно аккуратнее. Когда он вошёл в Кэролайн полностью, она застонала сильнее, а вместе с ней застонал от удовольствия и Ник. Подождав, когда девушка привыкнет он начал двигаться плавно, не жёстко. От каждого движения оба утопали в приятном тепле. Когда Клаус наконец делает последний толчок , кончая внутрь девушки. Выходит из нее и начинает мастурбировать ей, после чего кончает и она. Он ложится рядом и оба смотрят друг на друга, оба мокрые и разгоряченные, но очень радостные. Он ложится на бок и оставляет свою руку у нее на талии. — Пообещай что это не будет наша последняя встреча.- сказала Кэролайн и закрыла глаза. Позже заснул и Клаус.

***

На утро парень проснулся один и подумал, что его бросили. Но одевшись и войдя в гостиную понял, что лучше бы его бросили. Посреди комнаты лежало тело Кэролайн, оно было всё в полосах и потемневшей кожей. Вокруг стояли Деймон, Стефан и на коленях перед подругой плакала Елена. — Что случилось?- с уст мужчины это не прозвучало как вопрос, скорее как угроза. — Ее укусил оборотень.- спокойно ответил тому старший Сальватор. И тут до первородного пришла мысль, что вчерашняя усталость девушки была вовсе не усталостью.