Дурень моего сердца

Маша

Я гуляла по прекрасному саду, в котором доселе никогда не бывала. Вокруг цвели ароматные полевые цветы, а где-то поблизости доносилось восхитительное пение птиц, которое приводило меня в неописуемый восторг. Только где я? Что это за дивное и довольно странное место, куда я попала, волею случая? Увы, но в тот момент я лишь могла догадываться. Неподалеку я заметила лесной ручей, и, сделав пару шагов в сторону водоема, с удивлением заметила, что я бегу босиком. "Как странно... Ведь я еще ни разу не гуляла босиком", - размышляла я, направляясь в сторону ручья. Или же гуляла, только еще в глубоком детстве, когда была маленькой и беззаботной девочкой, незнающий горя и слез. Подойдя ближе к водоему, я наклонилась, чтобы зачерпнуть из него воды, как в следующую секунду отпрянула. Позади меня стоял светловолосый мальчик лет семи, с большими зелеными глазами и лучезарной улыбкой на устах. Незнакомец был одет довольно просто. Он был одет в белую льняную рубашку, короткие черные брюки, доходящие примерно до его лодыжки, а сам мальчик, впрочем, как и я, стоял босиком на лесной траве. Неожиданная встреча в лесу почти сразу же привела меня в недоумение. В тот момент мне только оставалось догадываться, почему этот незнакомый мне мальчик оказался в лесу, так еще и в полном одиночестве, без своих родителей. "Стоит ли мне с ним заговорить, или же он просто пройдет мимо, не ответив на мои вопросы?" - размышляла я, все еще разглядывая своего внезапного спутника. Да и вообще, можно ли верить его словам, ведь этого ребенка я вижу впервые? В тот момент меня терзали весьма противоречивые чувства. С одной стороны мне почему-то хотелось подбежать к ребенку, сжать его в своих объятьях, и никуда не отпускать. Но с другой стороны, напротив, мне хотелось уйти по-английски, сделав вид, будто бы я и вовсе не заметила его присутствие. Несколько минут я размышляла над своими действиями, и, наконец, добродетель и совесть во мне победили. Обернувшись в сторону незнакомца, я сделала пару шагов в его сторону, после чего осторожно спросила, обращаясь к нему: - Кто ты, малыш? Что ты здесь делаешь? Где твои родители? Но, как я и предполагала, мальчик и вовсе не собирался отвечать на мои вопросы. Вместо этого он мягко улыбнулся, и, сделав шаг навстречу, зачем-то протянул мне свою маленькую маленькую ладонь: - Я пришел попрощаться, - проговорил он, все еще не отводя от меня пристального взгляда, - Там, вдали, меня уже заждались... С этими словами он кивнул куда-то вдаль, в сторону горизонта. - Но я бы хотел, чтобы ты меня проводила. Я бы очень этого хотел, - пробормотал мальчик, сжимая мою отчего-то дрожащую ладонь. Но услышанное, словно парализовало меня. Застыв на месте, я продолжала стоять, все еще сжимая в руке ладонь малыша. Ноги, словно не слушались меня, а мой разум, впрочем, как и сердце, напрочь отказывались отпускать незнакомца. Оглядевшись по сторонам, мальчик вновь одарил меня взглядом: - Мне нужно идти, прости меня... С этими словами он отпустил мою руку, а затем устремился куда-то вдаль. - Стой! Не уходи! Подожди меня! Я сейчас! Подожди! - бормотала я, отчаянно пытаясь сделать хотя бы пару шагов в сторону незнакомца. Но, увы. По какой-то непонятной причине ноги меня не слушались, и я не могла сделать и шагу. Малыш все дальше и дальше отдалялся от меня, а я отчаянно пытался за ним последовать, но сделать этого никак не могла. - Не уходи! Прошу тебя, не уходи! - глотая слезы, кричала я. От отчаяния я упала на колени и, обхватив голову руками, вновь обратилась к своему недавнему собеседнику: - Прошу тебя! Не уходи! - задыхаясь от слез, просила я. Но, увы, малыш меня уже не слышал. В следующую секунду его тело осветил луч света, а затем я вновь услышала обволакивающий тембр голоса ребенка: - Помни, я всегда рядом с тобой. И однажды мы встретимся вновь, даю тебе слово! С этими словами он исчез в белой дымке, а я, открыв глаза, очнулась на больничной койке. Вокруг меня суетились врачи, и, заметив мое пробуждение, работники госпиталя сразу же оживились. - Мария Михайловна, Вы очнулись! - выдохнула молоденькая медсестра лет двадцати, - Вы и представить себе не можете, как мы за Вас волновались! С этими словами девушка позвала врачей, которые почти сразу же окружили меня и стали хлопотать о моем самочувствии. Но в тот меня я и думать забыла о себе. Тот незнакомый светловолосый мальчик, которого я увидела во сне, все еще отказывался покидать мои мысли, и я отчаянно пыталась понять, кем он все-таки был. Осознание этого пришло буквально сразу же. Схватив за руку доктора, который в этот момент что-то с одной из медсестер, я чуть слышно обратилась к нему: - Скажите, мой ребенок... Что с ним? В моем взгляде в тот момент читалось отчаяние, а сердце так громко стучало, словно было готово в любой момент выпрыгнуть из груди. И, услышав мой вопрос, лицо доктора почему-то помрачнело. Он попросил удалиться из палаты всех медсестер и своих ассистентов, после чего присел на стул, который располагался недалеко от моей кушетки, и, протерев лицо руками, как можно спокойнее проговорил: - Мария Михайловна. То, что я скажу, возможно Вас шокирует, поэтому прошу Вас... - Мой ребенок мертв? - перебив доктора, спросила я. В ту минуту я всей душой надеялась на то, что работник госпиталя ответит отрицательно на мой вопрос, но, к своему глубокому сожалению, я ошиблась. Стоило мне только поинтересоваться о судьбе своего малыша, как лицо доктора вновь стало грустным. Сделав глубокий вдох и проглотив в горле невидимый ком, медик встал со своего места и, положив руку на мое плечо, чуть слышно сказал: - Мария Михайловна, мы пытались его спасти, но... - Пошли все прочь! - выкрикнула я, закрывая лицо ладонями, - Прочь, я сказала! В тот момент слезы градом брызнули из моих глаз, а мое сердце ставила такая сильная боль, которую я еще ни разу не испытывала прежде. Мой ребенок! Мое сокровище! Мой желанный малыш, о котором я так долго мечтала, мертв! Только почему? Почему это случилось именно со мной? Когда же, наконец, я перестану терять близких? Ну, когда? Несколько минут я рыдала без остановки и никак не могла придти в себя. Из головы все еще не шел образ того светловолосого мальчика, которого я увидела во сне. Должно быть, это был мой сын! Должно быть, он пришел попрощаться со мной перед тем, как покинуть меня навсегда! В ту минуту слезы и обида душили меня, и я никак не могла успокоиться. "Возможно, если бы сестры и Аркадий меня навестили, то боль, хоть на какое-то время, оставила меня", - думала я, глотая слезы. Ведь рядом с ними я была бы сдержаннее. Ведь именно они могли бы мне помочь успокоиться и придти в себя после такого происшествия. И, будто бы по волшебству, в мою палату постучали, и вскоре на пороге возник тот самый доктор, который не так давно был мною выдворен. - Мария Михайловна, - как можно спокойнее, начал мужчина, - К вам посетители. От услышанного я вздрогнула и, поднявшись на подушках, внимательно посмотрела на медика. - Кто? - сухо спросила я. - Ваша сестра, Антонина Михайловна, и ее супруг, Алексей Александрович. Я могу их... - Пригласите, - оборвав доктора на полуслове, попросила я. Мужчина отреагировал на мою просьбу почти мгновенно. Кивнув, он скрылся за дверью, а я, вытерев выступившие слезы и взяв последние силы в кулак, присела в изголовье кушетки и стала дожидаться своих посетителей. Не прошло и пары минут, как Тоня в сопровождении своего супруга прошла в палату, и, подойдя к моей кушетке, присела рядом и сжала меня в своих объятьях. - Машенька, - выдохнула сестра, прижимая меня к груди, - Доктор мне обо всем рассказал... Ты должна держаться, у тебя все будет хорошо, я всегда буду рядом. На этих словах Тоня ласково взъерошила мои волосы, а затем поцеловала меня в лоб. - Мы очень волновались за Вас, - подал голос рядом стоявший Алексей, - Моя супруга, словно предчувствуя беду, еще с самого утра не находила себе места после вашего отъезда... С этими словами он мягко положил руку на мое плечо, а затем чуть слышно продолжил: - Мария, я соболезную... В глазах Алексея в тот момент читалась грусть вперемешку с отчаянием. Казалось, будто бы он не может найти подходящих слов, чтобы выразить свое сочувствие после гибели моего ребенка. - Право, все хорошо, - выдохнула я, приподнимаясь с кушетки, - Из каждой ситуации нужно всегда извлекать только хорошее, ведь так? - посмотрев в сторону мужа сестры, спросила я, - Вот, и я попытаюсь извлечь... С этими словами я повернулась спиной к своим родным, чтобы те не заметили выступивших слез на моем лице, а затем чуть слышно сказала: - Если бы мой сын родился, то мне пришлось бы бросить карьеру примы, и... - Маша, что ты такое говоришь? - ахнула Тоня, хватаясь за сердце. Услышав голос сестры, я резко обернулась и посмотрела на Тоню. - А то и говорю, - выдохнула я, опуская взгляд, - Видимо, моему сыночку было не суждено родиться... С этими словами я проглотила в горле невидимый ком и зажмурила глаза, чтобы не заплакать. В ту минуту моя душа разрывалась на части от боли, но, несмотря на это, я старалась оставаться хладнокровной, хотя бы в глазах своих родных. Вскоре я позвала Оленьку, которая помогла мне спешно переодеться, а затем мы поймали извозчика и направились ко мне домой. Всю дорогу от госпиталя до имения, Тоня крепко сжимала мою руку и отчаянно пыталась меня успокоить. Алексей также не оставался в стороне. Он говорил мне теплые слова сочувствия и искренне клялся, что такое больше не повторится впредь и что если я хотя бы одну слезинку пролью из-за графа Трубецкого, то он немедля пустит ему пулю в лоб. Аркадий. От одной только мысли о любимом мое сердце до боли сжималось в груди. Он не приехал ко мне в госпиталь. Он бросил меня одну. Только почему он это сделал? Зачем он вновь покинул меня? В ту минуту меня душили боль и обида, поэтому я была искренне удивлена увидеть своего супруга на пороге нашего имения, когда мы с Тоней и Алексеем уже поднимались ко входу. Заметив мое состояние, Аркадий сразу же помрачнел. Подбежав ко мне, он сжал меня в объятьях, а я же, перестав себя контролировать, громко зарыдала, прижимаясь к нему. - Машенька, любовь моя! Я только что обо всем узнал, и... - Как ты мог! - глотая слезы, пробормотала я, - Как ты мог не приехать в госпиталь ко мне? В следующую секунду у меня закружилась голова, и мне каким-то чудом удалось удержаться на ногах и не упасть. - Машенька! - испуганно повторил Аркадий, прижимая меня к себе, - Тебе нужно вернуться в госпиталь! С этими словами он уже хотел было окликнуть горничную, как я жестом его остановила. - Не стоит, - выдохнула я, опуская взгляд, - Лучше вернемся в наше имение... На этих словах мои ноги вновь подкосились, и я упала в объятья к Аркадию. Как только мы прошли в дом, любимый сразу же отнес меня в нашу комнату, после чего позвал горничных. Вне всяких сомнений, он очень сильно испугался за меня, и лишь одно осознание этого факта грело мне душу. Краем глаза я заметила, как в комнату прошли Тоня с Алексеем. Все это время муж моей сестры наблюдал за действиями Аркадия с усмешкой на устах. Казалось, будто бы он едва сдерживается от едких шуточек в адрес последнего. И, как только Аркадий нежно коснулся губами моего лба и пожелал мне скорейшего выздоровления, будто бы посчитав меня спящей, Алексей перестал себя контролировать. Сложив руки на груди, он одарил Трубецкого взглядом полным презрения, после чего чуть слышно сказал: - Да... Мария, не повезло тебе с супругом... Сперва он моего отца угробил, а затем и вашего ребенка... Но Аркадий остановил мужа Тони на полуслове: - Хватит! - рявкнул он, стукнув кулаком по столу, - Думаешь, мне приятно об этом вспоминать? Еще не было дня за последние две недели, чтобы я не вспоминал о нем! С этими словами Трубецкой нервно сглотнул, а затем опустил взгляд. Но словами Аркадия почему-то развеселили Алексея. Заметившая это Тоня, схватила своего супруга за руку и чуть слышно спросила, обращаясь к нему: - Может, хватит? Тебе не надоело так себя вести? В тот момент глаза Антонины пылали от злобы и ярости, и она едва держала себя в руках, чтобы не устроить скандал у меня на глазах. Услышав вопрос супруги, Алексей хмыкнул, а затем задумчиво почесал подбородок. - Тоня, ты же знаешь, я не люблю лицемеров. А этот господин - чистой воды лицемер. К тому же, он врет, будто бы держал траур по моему отцу, сгнившему по его же вине на каторге... Разве я не прав, Аркадий? - с издевкой бросил Алекс, обращаясь к моему супругу. И тут произошло то, чего из нас никто не мог ожидать. Мгновенно преодолев расстояние между собой и Алексеем, Аркадий схватил мужчину за грудки и рявкнул на весь дом: - Он был не только твоим отцом! От услышанного все мы чуть было не лишились чувств. Но, все же, Аркадий не врал. И внутренний голос мне подсказывал, что мой супруг говорит правду. Ту самую правду, которую он так долго от меня скрывал.