В погоне за ветром

      Они шли по небольшому, аккуратному парку. Вновь облачно. В этих странах самый настоящий дефицит солнца. Но девушке такая погода явно по душе. На лице Марселя играла весёлая улыбка.       — Радости полные штаны. Ты действительно так долго хотел научиться? — девушка заинтересованно оскалилась.       — Несомненно. Мне будто легче стало, когда я взялся за это дело.       — Значит, судьба.       — Судьба… — забвенно повторил Марсель, глядя на дорогу.       — Ты до скольки сегодня в кафе? Мы можем зайти, подождать. А потом погуляем.       — Вторая смена. Скорее всего, до двенадцати ночи. Не вариант, погуляем все вместе в другой раз.       — Ой, ну и что? Подождём.       — Вы и без меня устаёте. Ты была права, я не самый удобный человек.       — Мало ли когда я была права?       — Тем более, я уже и не официант. Уборщик.       — Начинается. Тебе незачем нас стыдиться.       Юноша слабо улыбнулся. Будь сейчас на её месте мать с отцом, так бы не сказали. Дух захватывало при воспоминаний о родителях. Они обещали спустить с него шкуру за то, что не хотел идти на экономиста, а здесь…       — Что-то не так? — девушка дёрнула его за локоть.       — Нет… Всё хорошо. — этикет себя не изжил, юноша неестественно улыбнулся. Виктория недоверчиво повела верхней губой, промолчала. — Хочешь подкрепиться? Я угощаю. — Господи, какие странные мелочи ты уточняешь. — девушка издала короткий смешок. — Денег и так на три дня, а ты угощаешь.       — А почему нет? Ты многое для меня сделала и делаешь. В конце концов, могу я нормально потратиться или нет?       — Ну давай, раз тебе так хочется! — Анджелис рассмеялась, взяла юношу под руку.       Девушка остановила свой выбор на кофе. Она оказалась ярой фанаткой этого напитка. Выбрала традиционный для её страны вкус «Копенгаген» с ромом и гвоздикой. Юноша за свою жизнь пил только вариации китайского чая из частных монашеских склепов, потому упростил баристу из лавки сделать ему что-то «покрепче».       — Смотри, там еловая аллея! — восторжённо ахнула Виктория. — Их же здесь почти не бывает!       — Да, симпатичные. Пойдём?       — Конечно!       Если зима по свойствам не имеет запахов, то здесь царило целое разнообразие. Даже не считая душноватый привкус оставшийся с прошлого года листвы, от елей исходила приятная горьковатая прохлада. Серая плитка на дорожках ещё не высохла, дождь ощущался и в воздухе.       — Ты не брала зонт? — догадавшись, обернулся к девушке Марсель       — Нет, забыла! — досадно выпалила Анджелис, взглянула на темнеющие облака.       — Ладно, придумаем.       — С этими турами всё вылетает из головы. Жизни никакой нет!       — Не говори так. Это слишком важно.       — Может быть, и важно, но мы устаём.       Вскоре путешествие превратилось в похождения на набережной. При общении с девушкой образовалась непонятная лёгкость. Казалось, она понимает абсолютно каждое слово, пусть и не соглашается с некоторыми вещами. Но Марсель не мог избавиться от ощущения, что у неё происходит какой-то неопределённый период в жизни, который та никак не может объяснить. Или просто не хочет. Под конец она и вовсе замолчала, словно разговор окончательно вымотал. Стараясь не думать о плохом, юноша принялся рассматривать происходящее вокруг. А вот Виктория, кажется, наоборот, ничего не хотела видеть.       Девушка впереди что-то громко прокричала в трубку:       — Да нормально всё, нормально! На нас надвигается апокалипсис, что может быть лучше, мать твою! Знаешь, Рик, иди к чёрту, я тебе больше ничего не должна, я никому ничего не должна, подавись ты своими перстнями, слышишь?       Она внезапно свернула с пути, направилась в сторону ограждения. Марсель бросил обеспокоенный взгляд на Викторию. Та поймала его, неопределённо опустила уголки рта. Оба обернулась на незнакомку: та яростно стягивала кольца с пальцев, бросая их в воду. Марсель остановился, выставил руку перед Викторией. Сердце выжидающе билось, Марсель готовился сорваться с места. Что-то его останавливало, словно притягивало. Анджелис встала рядом с юношей:       — Ты её знаешь? — догадываясь, кивнула она на прохожую.       — Нет. Но мне кажется…       Марсель не успел договорить, девушка задрала ногу, перелезая через ограждение. Длинная запачканная юбка поднялась, оголяя изрезанную голень. Этот момент сверкнул в глазах парня, не раздумывая, он бросился к ней. Его уже не волновала вежливость и манерность, не придётся представлять, что случится с телом через тридцать минут. Кровь стучала в ушах, воспоминания о том, как он выбрасывал золотые украшения, подаренные матерью, пульсировала в висках. Девушка уже успела перелезть через ограду, когда парень обхватил за рёбра и потянул назад. Та взвизгнула, замотала руками. Стала отталкиваться юношу, упираясь лопатка и в живот. Юноша кряхтел от боли. Именно туда в прошлый раз ударил отец. Вес неудачно переместился, юноша падал назад вместе с ней, слабые ноги не удержал бы двоих. Но Виктория прекрасно отреагировала, подставила руки под спину, повела Марселя в нужном направлении. Незнакомка вновь задёргалась, запуталась в собственном худи.       — Перестань, спокойно! — повелительно пророкотала Виктория, подхватывая ноги девушки. Рядом не было никакой лавки. Марсель погрузил несчастную на себя, усаживаясь прямо на землю. Тяжело задышал. Она успела хорошенько въехать ему по рёбрам.       Виктория села на корточки рядом с её лицом. Убрала взлохмаченные рыжеватые волосы, поправила одежду. Взгляд спасённой светился дикостью, руки беспорядочно шарили в воздухе. Анджелис словила её запястья, стала смотреть сугубо в глаза:       — Успокойся. Всё хорошо. У тебя шок. Не бей его больше. Всё в норме. Слышишь?       Она, наконец, поняла, что говорит с человеком. Обратила внимание на Викторию. Та говорила весьма твёрдо, но было видно, что та всячески пытается показать истинные альтруистические намерения. Безумно сверкающие зрачки спасённой пробежались по лицу Анджелис, спустились на шею, затем на леопардовый пиджак. Вернулись к лицу. Испуг сменился агрессией:       — Какого чёрта вы за мной полезли, кто разрешал?! Убери свои грязные руки!       — Тихо, говорю! Ты понимаешь, что с того света вернулась? — Виктория начала выходить из себя. Марсель набрал воздуха, желая начать перемирие. Девушка опередила его, дёрнулась в ослабевших руках и плюнула в лицо Анджелис. Та сморщилась в омерзении, чуть отвернула голову. Собравшиеся зеваки охнули. Только сейчас юноша понял, как много людей собралось посмотреть на представление.       Виктория с невероятным усилием сдержала поток ярости.       — М-да. Я запомню, как отвечают на помощь богатые стервозные немки.       — Ничерта ты не запомнишь, дрянь. Я не немка, я полячка.       — Как же мне… Наплевать. — она брезгливо выставила ладони, раскрыв один глаз, стала искать любую вещь для стирания плевка с щеки. В итоге Виктория неприязненно подняла кусок длинной юбки девушки, вытерла свою «благодарность».       — Эй!       — А чего ты хотела? Идиотка. Марс, бросай её. Пусть скорая разбирается.       — Она опять пойдёт прыгать.       — Пойду! И никакая плоская душонка меня не остановит.       — Он побогаче тебя будет. И вообще, какого чёрта у вас на родине происходит? Все бегут.       — Не твоё дело.       — Ну, конечно. Зазналась ты, девочка.       — Ты…       — Ага, не понимаю. Перестань язвить и жизнь обретёт новые краски. Марсель, вставай. Холодно. Ещё из-за неблагодарных страдать.       Он поднялся вместе с девушкой.       — Как вас зовут?       — Какая тебе разница?       — Будет что на палец в морге повесить, дура! — вмешалась Виктория, сверкнула глазами.       — Иди к чёрту, что ты пристала ко мне? Можно подумать, кому-то твой обглодыш нужен. Марсель едва заметно поморщился. Анджелис продолжила сверлить взглядом спасённую.       — Виктория, мы тебя проводим. Потом я поеду домой.       — С этой вот, к себе в комнатушку?! — Вик небрежно обвела подрагивающую.       — Меня зовут Елена. — угрюмо отозвалась та, отвела обиженный взгляд.       — Чудесно, мне насрать. — Виктория перевела любопытный взгляд на Марселя. — Что ты с ней делать собираешься?       — Виктория, не горячись. — Марсель учтиво склонил голову, на что Виктория упрямо выставила нижнюю губу. Извиняться она, судя по всему, не собиралась. — Я всё решу и обдумаю, это никак не повлияет на ваши гастроли. — та задрала голову, всплеснула руками, мол, ещё бы. — Тем более, не бери в голову.       — Не провожайте, господа богачи, я имею честь сама доехать. — не сводя глаз с Марселя, девушка театрально поклонилась. Чувство вины у Марселя неприятно ёрзало в горле. Только что они наладили контакт, а здесь — новое препятствие. Он примерно понимал её обиду, но в то же время старался оценивать ситуацию трезвее.       — Не обижайся на меня. Прошу.       — Да кому ты нужен, Господи. — Анджелис брезгливо встряхнулась, махнула на него рукой. — До видценья. — едко улыбнулась она, после чего быстрым шагом удалилась. Елена затрясла рукой, за которую схватился Марсель.       — Можно было и меня спросить, я вот вообще не желаю продолжать существование, к чему мне твой дом? — дико протараторила Елена, сложила руки на груди.       — Вскоре ты поймёшь, что так правильнее.       — Да ну! Ты-то откуда знаешь, ты бывал в моей шкуре? Ты…       — Бывал. — невозмутимо ответил Марсель, на что получил удивлённый взгляд. — Потому и говорю.