В погоне за ветром

Интервью, 2024 г. — Был ли у вас человек, надоумевший… Усилить заработок на творчестве? — Человек?… — Да… Или вы сами нашли это путь? Он задумался. Провёл пальцем по подбородку. «А могу ли я так спокойно говорить? Сколько лет прошло?» Берлин, . . 04. 2020       Марсель вставал с отголосками вчерашнего разговора.       «Сегодняшний день пройдёт с больной спиной.» — досадно потянулся тот. Собрал документы.       — Куда это ты? — Елена, возможно, проспала бы и до вечера.       — Доброе утро. — безрадостно кивнул Марсель, — на работу.       — А-а-а… Ну да. А еда… где холодильник?       Марсель, криво вытянув губы, усмехнулся. Сколько ей ещё следует узнать пр такой жизни.       — Нет холодильника. И еды тоже нет.       Он в злом наслаждении наблюдал за сменяющимися эмоциями девушки.       — Дела… — досадно покачала головой та. — А что в углу?       Марсель заинтересованность вытянулся. Досадливо осмотрел гитару. Высилился ровно произнести:       — Гитара. Подарили.       — Не играешь, получается?       — Как?! Ну, почему сразу… — мысли окончательно запутались. Юноша цокнул. — Играю, часто на улице. На аренду едва хватает.       — Реально?       — Не веришь? Значит, хорошо жила.       — Ой, прекрати! Тебе нравится это дело?       Он растерянно опёрся о косяк. Неужели она умеет читать мысли?       — Так я угадала?.. Да? Да?! — сонливость моментально сменилась энергичностью.       — Люблю. Но там много нюансов. Я не могу принять это занятие.       — Почему?.. — растроенно протянула та, подняв брови. — Если ты хоть как-то умеешь управляться с музыкой — великое счастье!       «Или проклятие.»       — Не шутишь? — продолжала выпытывать Елена, странно сужая глаза. — Нет, конечно! Я бы рад шутить на такую тему. Вот только результаты все налицо.       — М-да. Теперь понятно. Ты стараешься — остальное боком. Я буду тебе помогать.       — Ха, — злобно выдохнул Марсель, ставя гитару глубже. — Каким же образом? Морально? Нет, спасибо, я…       — Да погоди, не ершись, с тобой играть буду! Знаю нескольких ребят из верхней индустрии. Пока попрошу в аренду какой-нибудь инструмент, а потом дойду до широких методов. Если пойдёт.       «Если пойдёт» — имелось в виду, если ей понравиться. Марселю стало в какой-то степени стыдно. Столько он ждал добра от людей, а когда получил — не поверил.       — Ну, так ты согласен, нет?       — Согласен…       Следом девушка выдала непонятный жест: щёлкнул пальцами, выставляя указательный. Победно прошипела:       — Бинго!..       Вечером того же дня Елена и правда вернулась с бубном. Позже в квартире начали появляться картины. И почти сразу же исчезать. Девушка подозрительно быстро влилась в компанию. Она обладала большим рвением к выступлениям на улице, иногда превосходя главного музыканта. Елена весьма быстро привыкла к подобным условиям, казалось, они были ей намного роднее прошлого места обитания.       — Марсель, — подобно итальянским друзьям, называла его по имени только наедине. — мы такими темпами сможем спокойно заработать на хорошую жизнь! И квартиру получше, и питаться не останками! — девушка вывалила на подоконник примерно с полсотни евро, — Тройное «ура» в нашу честь!       — Какие остатки, Елена. — устало усмехнулся юноша, найдя больную истину в словах соседки, — Да, деньги вполне приятны. А еда у нас нормальная.       — Ага, хлеб с водой. Прекрасно. Лучше порадуйся! — она торжественно хлопнула по монетам. — Люди с таким капиталом покупают города, и мы купим! Так чего же травить себя этой похлёбкой?       — Зато своё. Не краденое.       — М-да. Да, да. — бурчала девушка, не особо соглашаюсь с его словами, — Ты прав. Знаешь, теперь мы сможем получить чуть больше. Это радует.       — Не забывай. Мы платим за аренду. Теперь в два раза больше.       — Ой, хватит напоминать. Нельзя поддержать положительный настрой?       — Нужно научиться смотреть правде в глаза. А потом уже радоваться по каждому поводу.       — Всё. Зануда. Не буду с тобой больше ни о чём говорить. — она тогда характерно махнула рукой, нахмурившись, пока Марсель пытался включить газ.       — Извини. Не обижайся. Лучше принять существующее так, как оно есть.       — Знаешь, — она помялась, прежде чем сказать, — мы не ведаем, что будет завтра. Может, оно никогда не наступить. Что ты будешь делать тогда?       — Да хватит тебе. Завтра наступит в любом случае. Не нудно мыслить так ограниченно.       — Вдруг ограниченно мыслишь только ты? — разожённая в ней обида сразу же потухла. — Быть может, я умру завтра. Что тогда ты будешь делать?       В Марселе тогда что-то замкнуло. Он отнял я от дела, обеспокоенность глянул на девушку. В её потемневших от усталости не читалось ничего. Только пальцы перкьирали подол длинной, затасканной юбки.       — Бред, Елена. Ты устала. — он уже сам поверил в свои слова, усмехнулся. — Если верить в хорошее…       — Странная у тебя… логика. — она прислонилась к стене, всмотрелась в мигающую лампочку. — Твои родители когда-нибудь пытались уничтожить тебя? Не в плане наездов, а физически?       — Что случилось? — гулко прошептал парень, поняв, наконец, настрой девушки.       — Я спросила. — холодно отрезала та, подняв тон.       — Допустим, что… да. — воспоминания отжадись ноющей болью в нижней челюсти, Марсель поджал губы, — А…тебя?       — Я думаю, что пытались. И будут пытаться. Они охотятся за мной. Вроде как.       — Зач… зачем?       — Ну как, Марсель, ты опять изображаешь идиота! — она сорвалась на крик за последнее время, карие глаза зажглись. Руки, скреплённые на коленях, содрогнулись. — Не знаю. Деньги наверное, что же ещё?       — Не-е-ет, перестань так говорить. — оставив всевозможные дела, Марсель опустился рядом с новоиспечённой подругой. — Не будут люди такими алчными.       — Они… Могут. Честно. Эмоциональные. Ревнивые, мстительные. Это наша порода. — Елена вновь перешла в усталые размышления.       — Брось, кто тебя найдёт в таком забытом месте? — он пересел впритык, потряс её за руку. — Рано, очень рано не только умирать, но и бояться. Нет в людях столько злости.       Воспоминания заныли, как кости. Марсель вспомнил о кресте Вик, который та оставила на подушке в их последнюю встречу. В голове загоралась вина под названием: «не вернул».       — Смотри. — он вынул аксессуар. Почему-то показалось, что девушка должна увидеть это.       — Что это? — цинично скривив губы, Елена моментально поменялась в лице. Вытянул шею, заглядывая в руку.       — Крест Виктории. Единственное, что у меня от неё осталось. — он грустно улыбался, стараясь заглушить слёзы.       — В смысле? А воспоминания? А опыт? А… В конце концов, время? — она оживилась. На это Марсель и надеялся. Его самого сонркла собственная улыбка. — Нет, ты что! — Елена развела руками, — У тебя есть от неё символ. Даже если вы больше не встретитесь, во что я не верю, у тебя останется кусок её силы! Используй его с умом, вспоминай только хорошее! Это даст тббе стремление! Вот завтра мы пойдём играть, ты не забудь его! Вспоминай! Ты верующий? Тем более! Интервью, 2024 г.       — Да, знаете, был такой человек. — он мгновенно принял заинтересованных вид, втайне надеясь, что на этом моменте всё окончится.       — Как я понимаю, не ваши знаменитые друзья. — она, скалясь, качнул головой в сторону музыкантов.       — Они тоже сделали определённый вклад. Однако, толчок совершил другой человек.       — И кто же он?       Даниз незаметно тряхнул плечами. Стоит ли впутывать во всё этого человека? Вряд ли её родители никак не интересуются появлением имени их ребёнка  в заголовках.       «Это слишком жестоко. — молодой человек опустил взгляд. Он старался держаться прямо. Однако каждый вспоминались и вечерние посиделки, и вместе заработанные  «остатки». Одни картины чего стояли. А каково было бы ей? — Нет, я не могу не сказать. Нельзя, невозможно так просто молчать. Она ведь была моим другом. Всегда. И будет. — рот скривился в неприязни, — Конечно, родственники. Не простят ни мне, ни ей. Не могут быть люди такими злыми, да, Марсель?»       — Не он. — слова обожгли горло. — Она. Девчонка в своё удовольствие занималась творчеством и вот. Я здесь.       — Она познакомила вас с Эндрю?       — Да. Косвенно.       — Действительно, полезное занятие. — похихикав, журналистка перевернула лист в блокноте. — А где она сейчас?       Дух перехватило. Сейчас на пятки наступает противный момент истины. Раньше была возможность выкрутиться, а вот сейчас… Никак.       — Уехала из страны, больше не хочет связывать свою жизнь с музыкой. Оставила нам, так сказать, всё самое интересное.       Марсель показательно улыбнулся. Щёки загорели от волнения и стыда.       «Примерно так же всё и произошло, да, Елена?»