В погоне за ветром

      Ветер неприятно задувал прямо в лицо. Колкие снежинки бились о высушенную кожу. Глядя в леденеющий асфальт, Марсель размышлял о прошедших днях. Он старался уйти от мыслей о Виктории, но против них был бессилен. Девушка не выходила из головы. Почему та не отвечала, не звонила, не писала — загадка. О группе в целом тоже ничего не было слышно. Может, это всё розыгрыш, и от него просто избавились?       «Быть такого не может. А если и может… Нет, не верю.» — качал головой юноша. Сегодня он понял, что идти больше некуда. Аренда увеличивается, и скорее всего он просто не сможет уплатить. Сердце жалобно загудело при воспоминаний Елены. О ней Марсель тоже старался не думать. Но в незнании слишком жутко жить. Парень поджал губы, пытаясь успокоиться. Чтобы мысли родились чуть тише, надел капюшон. Погода в Берлине, всё-таки отвратная. Идиотский ветер. Марсель пришлось свернуть во дворы. Так безопаснее, всё же, полиция не ловит.       Дорогу заметало и здесь. Сквозняк завывали в кирпичных стенах. Сосредоточившись на событиях сегодняшнего дня, Марсель опустил голову. Он рассматривал всевозможные варианты будущего жилья. В отеле слишком дорого. До работы далеко. Бросить он её не может. И учения игры на гитаре занимают много времени. Приятный груз жёг спину. Столько приятного связано с инструментом: невозможно его бросить. Да ещё и деньги крупные уплачены. Звучание, процесс, всё это пьянит Марселя при одной лишь мысли. Но так тяжело всё соединить и жить, размешивая радость и тягость.       Вскоре шаги стали слишком громко отражаться от кварталов. Марсель старался незаметно обернуться: никого. Пройдя десять метров, он с ужасом понял, что за ним хвост. Осматривал лабиринты, по которым шёл. Никакого выхода. Только петляния. Бегом не выход. Да и земля застыла. Марсель впился в ремешок от чехла.       «Да они же видят, что у меня ничего нет. Посмотрят, посмеются, уйдут.» — тешил себя Марсель. И действительно, брать из дома он ничего интересного для грабителей не брал. Кому нужны мятые сто пятьдесят евро, когда есть нажива получше?       Наступали. Марсель старался сохранить дистанцию. Тревога сушила горло. Марсель едва оглянулся: идут. Наконец пришло осознание всего происходящего. Если они преследуют так долго, значит, заинтересованы. Марсель проклинал себя за решение ходить по дворам. Никто не спасёт. Зубы неприятно заныли. Юноша принялся бегать глазами по аркам, но не успел ничего сделать. Его схватили за плечо, отбросили в стену. Корпус гитары встретился с кирпичной кладкой, струны жалобно задрожали.       Потом воткнули нож в живот. Глаза Марселя раскрылись. Так каже, как и проникло, оружие покинуло плоть. Ранение сопровождалось треском стекла. От неожиданности Марсель упал на ноги. Но постарался сразу же повернуться, чтобы видеть своего врага. Всякие попытки не скользить по мёрзлой стене оканчивались неудачей.       — По чьей территории ходишь? — в голосе нападавшего слышался явный острый вызов. От удара голова уже кружилась, а Марсель пытался разглядеть врага.       — Нечего на него смотреть. Пусть карманы выворачивает.       — Да нет у меня ничего. — сразу же вспомнив о кресте Анджелис в кармане, захрипел Марсель.       — Конечно, так мы тебе и поверили! — лязгнули молнии на одежде, его опять швырнули на землю. Стали рыскать по карманам. Естественно, первыми зашуршали последние деньги. На попытку подняться юноша получил удар в челюсть. Нападавших было двое. Вместе с пульсом боли нарастало безразличие. Ему всё равно некуда больше идти, никто не ждёт. А деньги, может быть, он бы так потерял. Кажется, теперь вытащили ещё и документы. Ну, что теперь делать. С такой головой он уже не встанет, а нужны ли там документы?       — Гитара нужна нам?       — Ой, да давай.       То ли смешки, которые раздражало его со времён выступлений, то ли сама идея, пробудили его. Возможно, адреналин разлился по крови.       Он, осуществив тайное желание, ударил в горло человека напротив. Тот от неожиданности захрипел, схватился за травмированное место. Отполз в сторону. Пока первый соображал, Марсель нанёс удар в голень. Во время всеобщего замешательства встал. Висками вновь ощутил влажный, породнившийся воздух. Припоминая приёмы из доступной борьбы, он оглушал первого.       О втором же он вспомнил очень поздно: мог бы и в принципе не успеть. Когда развернулся, получил острый разрез над бровью. Глухо вскрикнул, схватился за рану. Вместо боли укрепилась ненависть. Не раздумывая, ударил в глаз, толкнул. Человек впечатался в стену, крючась. Ногой Марсель пнул нож из-под него.       — Уходим, там полиция! — гнусаво зашипел первый. Второй подтянулся, бранясь.       Марсель попятился в темноту. Ноги подкосились. Он наконец вспомнил о кровоточащей ране. Приземлился на землю, зажимая её. Временные силы покинули его.       В ушах зазвенело. Порыв ветра взъерошил волосы. Больше он бежать не сможет.