По следам былого

– Хабиби, ты неправильно понял... Я вовсе не то имела в виду...– только и успевала невнятно лепетать Рания в трубку телефона, пока бесстрастный и слишком уж жётсткий голос её мужа (когда Саид обращался к ней, он теперь всё чаще использовал этот тон) отчитывал её за неподобающее обращение с его дочерью.– Саид, но девчонка совсем меня не уважает!– не удержавшись, воскликнула она, раскрасневшись от возмущения.– Я же твоя первая жена, хозяйка дома! Хадижа обязана меня уважать! С Зулейкой она так не говорит, а со мной ведёт себя, будто я в этом доме никто! Это разве правильно?! Меряя шагами просторную спальню, искусно оформленную в лучших традициях Востока, с резными арками и огромным зеркалом, восточными лампами и пёстрыми летящими тканями высшего качества, колышущимися под порывами ветра, что поднимался от шагов самой Рании, девушка могла, как наяву, представить Саида в офисе. Вот он сидит в его привычном деловом костюме, с исходящим от кипельно-белой сорочки тёрпким и чуть металлическим ароматом парфюма, давно уже вызывающего у Рании ассоциации с мужем, с твердым выражением лица, и непоколебим в отношении неё, как скала. Саид жёстко заявил, что она обязана извиниться перед его дочерью, потому что, если кто-то из ныне живущих в его доме и покинет дом, это произойдёт исключительно по его воле, и будет это отнюдь не Хадижа, а сама Рания, поведение которой Саид находил уже долгое время откровенно неподобающим и вызывающим. Если Ранию что-то не устраивает в их нынешней жизни,– без капли сочувствуя к всхлипывающей в трубку первой жене добавил Саид,– она может просить развода и он его ей с удовольствием даст, потому что она нарушает покой в его доме и вечно затевает ссоры, что уже ему давно надоело, вот только Мунира в таком случае она больше не увидит, потому что Саид не отдаст ей сына; а если Рания хочет оставаться его женой и жить в его доме, лучше бы ей перестать затевать ссоры не только с Хадижей, потому что она его дочь и её слово всегда будет более весомым, нежели слово Рании, но и с Зулейкой, которая, между прочим, носит ещё одного его ребёнка, и если с его будущим сыном что-то случится, виноватой он сочтёт именно Ранию. В общем, Саид ясно дал понять, что в этом конфликте не на стороне первой жены, поскольку она очередной раз спровоцировала конфликт и сама виновата, что Хадижа так и не прониклась к ней положительными чувствами. Обида захлестнула Ранию, она несколько раз глотнула воздуха, точно выброшенная на берег рыба, а потом, уже не думая, и не обращая внимания на знаки, которые ей подавала жестами сестра Амина, находившаяся в этой самой комнате на протяжении всего её разговора с Саидом, обиженно ответила: – За что ты так со мной, Саид? Ты же знаешь, я хорошая жена, я ничего плохого не сделала! А Жади ты такого не говорил, когда она была твоей женой, она вытирала об тебя ноги, как хотела, изменяла тебе, а ты...– она запнулась, услышав уже изрядно злой голос мужа, сообщающий, что на следующий месяц она останется без мужа, а потом она услышала одни только гудки, очевидно, Саид бросил трубку.– Саид!– ещё раз воскликнула Рания, хотя знала, что он её уже не слышит. Она бросила телефон куда-то в сторону мягкого кресла, а потом залилась слезами и затоптала ногами, срывая с зеркала несколько платков.– Это несправедливо, несправедливо! – Рания,– Амина подскочила на месте, отложив своё шитье, и в одно мгновение оказалась рядом с рыдающей сестрой, отбирая попутно шкатулку, которую та намеревалась было запустить в зеркало,– ради Аллаха, успокойся! Что же ты творишь? Подумай, что скажет потом Саид, если ты разрушишь сейчас всю комнату? – А разве он заметит?– пустым голосом спросила Рания, застывшая в крепких объятиях сестры; сначала она боролась и вырывалась, а теперь вот затихла.– Амина, он опять не на моей стороне, он наказал меня! Теперь я месяц буду обходиться без мужа, так что не переживай, Саид даже не потрудится войти в эту комнату весь следующий месяц! – Ты сама виновата, Рания,– тяжёло вздохнула её старшая сестра, поглаживая по голове всхлипывающую Ранию, будто они снова были детьми,– зачем же было опять спорить с мужем? Нужно же быть хитрее! Помнишь, как говорят у нас в Фесе? Разумная женщина добавляет сахар во всё, что говорит мужчине, и убирает соль из всего, что мужчина говорит ей. А в тебе совсем нет ни хитрости, ни деликатности, Рания, ты вечно споришь, устраиваешь скандалы и это только портит ваши отношения! Какой мужчина будет терпеть спокойно, когда ему напоминают о величайшем позоре в его жизни? Вот зачем ты опять заговорила о Жади? Зачем напоминаешь о ней Саиду лишний раз? Эта женщина несколько лет как чужая жена, у неё даже родились другие дети, она больше тебе не соперница! Про себя Амина сетовала на не больно сообразительную младшую сестру. Они обе выросли в традиционной марокканской семье, где принято было придерживаться обычаев предков и уважать мужской авторитет в семье. Ни разу в жизни ни Амина, ни Рания не могли даже помышлять пойти против слова отца – главы их семьи. Тем не менее, семья была не из тех, кто ратовал за полную безграмотность женщин, потому обе сестры были отправлены сначала в мактабу, а потом и в медресе , но если Рания была не слишком уж прилежной ученицей, больше интересуясь домоводством и секретам ухода за собой, какие передавали девочкам из поколения в поколение другие женщины,– матери и няньки, Амина освоила не только чисто женские премудрости, но и оказалась прилежной ученицей. Не будь их семья столь консервативной, будучи одной из лучших выпускниц, сестра Рании могла бы легко поступить в университет, учить право или медицину, или стать переводчицей, но родственники не понимали, зачем это нужно, потому что так или иначе главная цель любой женщины их семьи – удачно выйти замуж, и она не посмела пойти против их воли, даже не пыталась спорить. Амина, сколько помнила себя, была заядлым книгочеем, перечитала почти всю художественную и богословскую литературу, какой могла похвастаться библиотека отца, а ещё писала газели, от которых её преподаватели в своё время были в восторге, пророча ей большое будущее. Тем не менее, ни ум Амины, ни её способности как хозяйки, не помогли родителям устроить судьбу дочери. Годы всё шли, в университет она так и не попала, а подходящий муж не находился, как ни старались опытные родственники её просватать. Сначала она много лет (с самого детства) была помолвлена с одним парнем, который потом переехал и просто отказался жениться на незнакомке, потом родители пытались сосватать её дальнему родственнику, но оказалось, что они несовместимы и здоровых детей у них никогда не будет. Были, конечно, женихи попроще, но тут уж противилась мать Амины: отдавать её умницу дочь за бедняка или старика она не позволяла. А мнение жены отец таки ценил, им удалось построить счастливый брак, хотя Аллах так и не благословил их сыном,– Амина знала, что у матери было много выкидышей и до её младшей сестры, и после рождения Рании. Несколько лет назад, казалось бы, Амине улыбнулась удача, на свадьбе сида Али ею заинтересовался богатый торговец, и даже пришёл свататься, что с радостью было встречено родственниками, однако у мужчины было уже несколько жён, от которых у него было шесть дочерей (собственно говоря, из-за отсутствия сына мужчина и подыскивал себе новую благоверную), и те женщины воспротивились появлению очередной соперницы и пошли на такие уловки, что помолвка сорвалась. И вот уже несколько лет, с каждым годом всё меньше надеясь, что и ей выпадет семейное счастье, Амина жила приживалкой то в доме родителей, то в доме сестры Рании, то у их кузины из Касабланки (Дильшат уже седьмой раз была на сносях и с трудом справлялась с хозяйством даже с помощью золовки и двух сильных служанок, потому от лишних рук в доме никогда не отказывалась), задаваясь вопросом, чем же она прогневила Аллаха, что приходится только смотреть на чужие семьи, не имея своей. Самую малость она таки понимала сестру Саида Лару Назиру, женщина воспользовалась последней возможностью выйти замуж и иметь родное дитя, но сама Амина и подумать не могла искать мужа среди иноверцев или соглашаться на предложения о временном браке! А Рания... Сестра просто не понимала, как ей повезло в жизни! Вот если бы Амине в своё время улыбнулось счастье стать женой Саида Рашида, она бы ни за что не вела себя, как Рания! – Это всё Хадижа!– вдруг воскликнула Рания, вскакивая на ноги, и в её голосе прозвучала настоящая ненависть.– Мерзавка малолетняя, ну ничего, я ей устрою весёлую жизнь! Как она смела жаловаться на меня Саиду?! – Нет, Рания, не ходи к ней!– едва сумела остановить сестру Амина, прежде чем Рания пойдёт к падчерице и очередной раз вызовет гнев Саида, поссорившись с его старшей дочерью.– Неужели ты так ничему и не научилась? Не надо ссориться с Хадижей, Саид никогда не встанет на твою сторону в этом деле, а ты сама провоцируешь Хадижу, Рания!– Амина перебила сестру, стоило той только открыть рот.– Не отрицай, Рания, я же всё вижу со стороны! Посмотри на Зулейку, она поняла быстро, как всё обстоит в вашей семье, стала Хадиже подругой, не устраивает Саиду скандалы! Рядом со второй женой он отдыхает душой, а ты только злишь его! И с кем он захочет оставаться с большей вероятностью? Пока ты мать его единственного сына, это твоё главное достижение, но Зулейка опять беременна, она может родить на этот раз сына, а потом ещё, и ещё, ты же сама злишь вашего мужа, а в результате он идёт ночевать к твоей сопернице! Ты разве не понимаешь? – Как же я устала, Амина!– бесновалась Рания, смахнув всё со столика.– Пусть Аллах заберёт их всех! И мерзавку Хадижу, и Зулейку с её отродьями, и Жади, эту одалиску, с неё всё началось, она околдовала Саида! Пусть они все горят в аду! Я молюсь об этом день и ночь! – Ты что говоришь, Рания?– ужаснулась Амина.– Нельзя желать зла другим людям, иначе Аллах накажет тебя, и скорее, чем ты думаешь! Узнает Саид, что ты желаешь смерти его детям, разведётся с тобой и отберёт Мунира, а отец потом отправит тебя служанкой в первый попавшийся дом в Фесе, или отдаст за первого бедняка, который к тебе посватается! Ты думаешь, это шутки? Забыла, какое отношение в Фесе к разведённым женщинам? – Аллах, какая несчастная у меня судьба!– опять залилась слезами Рания.– Ну за что мне это, Амина? Почему я вечно должна делить своего мужа с другими? – Такова воля Аллаха, Рания, ты должна с этим смириться и научиться жить счастливо! Многие люди живут гораздо хуже тебя, грех тебе жаловаться! – Нет, это Жади виновата! Она околдовала Саида!– повторяла Рания, как заведённая.– Её больше нет в нашей жизни, но он думает о ней до сих пор! А ещё Хадижа... Негодяйка, такая же, как её мать, пусть Аллах пошлёт на голову этой змеюки все беды мира! Может быть, Хадижа вообще не дочь Саида? А что? Жади не раз ему изменяла! Если она родила её не от бразильца, так от какого-то пастуха, в развалинах, где она так любила в своё время бродить, их много! – Молчи, Рания, молчи!– убеждала её напуганная уже всерьёз Амина.– Ты ума лишилась? Даже у стен есть уши! И даже не думай такое повторять своему мужу! – От такой шармуры, как Жади, чего угодно можно ожидать!– не сдавалась Рания.– Она же даже своему бразильцу изменяла, да не с кем попало, а с его братом, который ей в сыновья годился! Вспомни, Хадижа сама проговорилась, что Лукас и его брат поссорились, потому что парень влюбился в Жади! – Я ничего не знаю, Рания! Хадижа сказала, что брат Лукаса влюблён в её мать, но не сказала, что у них были какие-то отношения, я не говорю о том, чего не знаю! И какое тебе дело до Жади? Она больше не жена Саида, и никогда ею не будет! Неужели твой муж примет её после того, как она побывала женой бразильца? – О, Саид это сделает, если она захочет вернуться, потому что он околдован!– повторила с полной уверенностью в своих словах первая жена Саида.– Жади стала ядом в его крови, он не ведает что творит, когда речь заходит о Жади! И бразилец тоже много лет её не забывал, даже бросил жену и дочь! И этот парень, брат Лукаса, с горя ушёл в пустыню и погиб где-то в песках, когда Жади отказала ему! А ещё был Зейн, тот египтянин, друг Саида, он забыл о многолетней дружбе и отказался возвращать Жади, потому что тоже попал в её ловушку, стоило ему только увидеть одалиску! Как может одна женщина руководить столькими мужчинами, заставлять их напрочь терять голову от любви? А я не могу добиться любви своего мужа, хотя я гораздо моложе и родила Саиду сына! Она колдунья! Какое ещё может быть объяснение? – Рания, в том, что женщина умеет завлекать мужчин в свои сети, нет никакого колдовства,– вздохнула Амина, не зная, как объяснить сестре элементарные вещи. На самом деле, её сестре очень повезло, что в своё время Жади не желала оставаться с Саидом, иначе очень быстро бы выжила из дома юную и неопытную Ранию, но и Зулейка – вторая жена Саида – старше и умнее Рании, и на стороне женщины Хадижа, потому Рании надо попытаться наладить отношения с мужем, а не только больше их портить, и заняться воспитанием Мунира, потому что мальчик впрямь растёт слишком уж избалованным, Рания же только ему потакает. Но как внушить это сестре? Рания не слушает её советов, вернее, не может усмирить свой характер и вести себя осмотрительно, совершая ошибку за ошибкой. Рания не смогла стать мужу ни любимой женщиной, ни хорошим другом, а мужчины не склонны быть снисходительными к женщинам, не запавшим им в сердце, такова уж истина. – Нет, ты ничего не понимаешь, Амина...– покачала головой Рания.– Пока Жади жива, мне не добиться любви Саида! Но и потом и Зулейка с её детьми, и Хадижа, будут мне только мешать... Они не позволят мне быть счастливой с Саидом! – Ты что удумала, Рания?– испугалась Амина, всё больше ужасаясь словам сестры и уверенности в голосе сестры, как будто Рания уже не раз задумывалась о подобном. Не лишилась ли её сестра впрямь разума?– Даже не думай о таком! Харам, большой грех даже задумываться об убийстве, не говоря уже о том, что это преступление! Ты или попадёшь в тюрьму здесь в Бразилии, либо тебя увезут в Фес и запорют на площади даже за попытку совершить такое злодеяние! Не губи свою душу, Рания! Помолись и проси Аллаха очистить твои помыслы! – Я не стану трогать Хадижу, я хочу посмотреть, как она выйдет замуж и будет бороться уже за своего мужа, не верю, что Аллах позволит ей быть счастливой в браке после всего, что вытворяла её мать! И Зулейку не буду трогать, тем более, она может и не пережить эти роды, Иншаллах, и тогда я избавлюсь от неё, вспомни, как тяжело она рожала прошлый раз, и сейчас с ней что-то не так, она с каждым днём выглядит всё хуже и хуже! Но Жади... С ней можно бороться только путём колдовства. У нас в Марокко можно найти шауфу, но и здесь в Бразилии тоже есть женщины, которые занимаются колдовством. Я была у одной такой, случайно увидела вывеску, когда была на прошлой неделе в торговом центре, и не удержалась! Она-то мне и объяснила, что невозможно, чтобы одна женщина вот так руководила несколькими мужчинами без помощи колдовства, хотя я и раньше подозревала, что что-то здесь нечисто! Амина, если провести один обряд, колдовство Жади обратится против неё и она усохнет! И тогда, да поможет мне Аллах, спадут чары, которые она наложила на Саида... – Не упоминай имени Аллаха, когда говоришь о таких вещах, Рания!– разозлилась Амина.– Опомнись, сестра! О каком колдовстве ты говоришь, ради Аллаха?! Эта женщина просто шарлатанка, она обманула тебя, чтобы заполучить денег... – Нет,– перебила её Рания,– она не такая! Она уже дала мне зелье, которое я добавляю в напитки Саида, но чары Жади слишком сильны и потому оно пока не действует... – Что?!– уже Амина перебила сестру, глаза женщины расширились от ужаса.– Так вот почему ты так часто начала предлагать Саиду то чай или кофе, то стакан сока, я-то думала, ты пытаешься так угодить мужу, а ты... Ты с ума сошла, Рания! Ты же не знаешь даже, из какой гадости эта женщина мешает свои так называемые зелья! Где оно?– Амина пристально посмотрела в глаза сестры.– Отвечай, Рания! Девушка нехотя подошла к комоду под настойчивым взглядом сестры, под которым она всегда терялась с самого детства, и вытащила на половину пустую склянку с мутной зелёной жидкостью непонятной консистенции. Амина выхватила склянку и резко открыла дверь в ванную сестры, выливая зелье в раковину. – Чтобы больше даже не думала о таком!– велела сестре Амина.– О, Аллах, ты не думаешь, Рания, совсем с ума сошла от ревности, что не видишь ничего вокруг себя! Ты подумала, какой позор будет, если кто-то узнает?! Наша семья станет изгоем в Марокко! Но это ещё пол беды! А если бы ты убила своего мужа?! Я никому ничего не расскажу, Рания, но если это продолжится, я буду вынуждена поговорить с Саидом! – Амина... – Обещай мне, что ты больше не будешь думать о подобном! Обещай, Рания!– потребовала Амина. – Обещаю,– нехотя выдохнула Рания, отводя глаза, а про себя подумала, что хорошо Амине говорить и строить из себя умную, когда у самой мужа нет и ничего терять. Не понять никогда Амине агонии, охватившей душу самой Рании!