Парень, показавший мне рассвет

Я открыл глаза и попытался жадно втянуть воздух, его как будто бы не хватало мне, он как будто бы не доходил до легких. Перед глазами возникла последняя увиденная мною картина: я еду в машине на переднем пассажирском сиденье, а за рулем сидит Тильда и везёт меня к себе домой. Сегодня утром она избила меня, приняв за Аарона и это было её ошибкой. Последней ошибкой. Я предупреждал её, что если она ещё хоть пальцем его тронет, то ей не сдобровать. Ей не следовало не воспринимать мои слова всерьёз. Где-то на полпути до неё всё таки дошло, что в её машине находиться «не тот» близнец. Её выражение лица было достойной платой за поставленные синяки: в глазах читался страх, а губы приоткрылись в немом вопросе. Я ухмыльнулся, и перевёл взгляд на дорогу: по бокам виднелись коротко подстриженные лужайки, на одной из которых виднелось огромное высокое дерево. – И что ты можешь сказать в своё оправдание? – спросил я с безразличием в голосе. – Это не твоё собачье дело, – злобно прошипела она. – Нет, моё. Я предупреждал тебя, чтобы ты не смела его и пальцем трогать, но ты меня не послушалась. – Я тебя не боюсь, – выпалила она. – А зря, – дерево уже находилось в каких-то ста метрах от нас, – У тебя есть последнее желание? – Что? – непонимающе она перевела на меня взгляд. – Будем считать, что ответ «нет». Я ухватился за руль и крутанул его влево. По моим расчётам основной удар должен был прийтись на место водителя и смерть была бы мгновенной. Я бы отделался несколькими ушибами и, возможно, переломом руки и парочки рёбер. Но всё могло пойти не по плану. И, похоже, сейчас был именно этот случай. Осмотревшись по сторонам, я увидел, что стою на парковке какой-то круглосуточной забегаловки с названием «Schiller imbiss», которая была окружена хвойным лесом. На парковке стояла одна единственная машина: Volkswagen Passat B3 1992 года цвета серый металлик, а рядом с ней, на бордюре, сидел парень в тёмно-серой толстовке. В руках он держал надкусанный гамбургер, около левой ноги на земле стояла банка газировки. Взгляд его тёмно-карих глаз был устремлен на меня. – Э… Эндрю? Абрам. – Значит, это сон. – Что? – непонимающе спросил он. Абрам прикрыл гамбургер упаковкой и отложил его в сторону, поднялся с бордюра и, отряхнув штаны, подошел ко мне. – Ты здесь, – сказал я утвердительно, как факт. – Да, а где же мне ещё быть? – Хах, – грустно ухмыльнулся я, – действительно. Где же быть Абраму, как ни в моём чертовом сне? Он же всего лишь сон, иллюзия, чёртова галлюцинация. – Что случилось? – спросил он. В голосе читалось беспокойство. Мои глаза поднялись и посмотрели точно в его. – А с чего ты взял, что что-то случилось? – ответ вышел грубым, я не хотел этого. Он смотрел в мои глаза и не смея оторвать взгляда произнёс: – Потому что ты здесь. Он сделал акцент на последнее слово. Почему? – Поэтому я спрашиваю «что случилось?» – Думаю, я потерял сознание. Ну или при смерти. – В смысле? – в его голосе читалось сомнение. – Сейчас я попал в аварию, которую сам же и спровоцировал, – равнодушно сказал я, оглядываясь по сторонам. – Ты сделал что? – на его лице читался шок. – Так было нужно. Его взгляд мгновенно стал серьёзным. Он выпрямился. – Это был единственный выход. – Это из-за Аарона? – спросил Абрам. Он знал меня слишком хорошо. – Зришь в корень, кролик. – Расскажешь мне, что произошло? – спросил он неуверенно. – А что рассказывать то? Я уже по сути всё и рассказал: попал в аварию, которую сам же и подстроил, что случилось дальше – не знаю, но если я здесь, то значит, ещё жив. – Почему ты это сделал? Я перевёл взгляд на него. Он стал чуть выше меня поэтому, чтобы посмотреть ему в глаза приходится слегка приподнимать подбородок. Я мог придумать что угодно или вовсе ничего не говорить, Абрам меня за это бы не возненавидел, не осудил бы. – Она избивала его, – он качнул головой, – я сказал ей, чтобы она больше не смела вымещать свое плохое настроение на нём. Она меня послала. Сказала, что ей виднее, что она может делать, а что нет, и что она не подписывалась слушать советы от такого, как я. Я должен был это прекратить, поэтому, я сделал это. Он слушал внимательно, вникая в каждое слово. На его лице не дрогнула ни одна эмоция. Как будто бы я только что не признался в том, что подстроил аварию с, возможно, летальным исходом, а как будто я говорил о том, что ел сегодня на завтрак. Он приоткрыл рот. Он хотел было что-то сказать, но до моих ушей стал доноситься какой-то звук. – Ты слышишь это? – оглядываясь по сторонам, спросил я, пытаясь найти источник надоедливого звука. – Что? Я прислушался. «Остановка сердца. Быстрее. Нужно срочно сделать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца». В груди я почувствовал толчок, легким не хватало воздуха. Моя рука метнулась вверх и упала на грудь: лёгкие не двигались. – Эндрю? – обеспокоенно произнёс Абрам, – Что с тобой? Из горла раздался хрип. … Чья-то спина. Спина Абрама. Как я оказался сзади него? Он обернулся, в его глазах читался страх. – Эндрю… Он в три шага сократил расстояние между нами. – Что случилось? – сказал он громко. – Я попал с аварию. Я же уже говорил. Я посмотрел в его глаза. Они были устремлены на меня и в них читался страх. Но боялся он не меня. Тогда чего же? «Давление падает. Пациент потерял много крови, требуется срочное переливание» … – Эндрю, да или нет? – расслышал я слова Абрама. Он стоял прямо передо мной, но такое ощущение, что находился за какой-то стеной. Я не слышу тебя. Его ладони оказались на моих щеках и он что-то произнёс. Я не слышу тебя. Мои глаза смотрели на его губы. В голове что-то шумело. Я попытался собрать все свои силы. «Эндрю, останься со мной». «Посмотри на меня». «Не исчезай». «Прошу». … Писк не прекращался. В нос ударил запах хлорки. Я попытался пошевелиться, по телу пробежался импульс, повлекший за собой боль. Я застонал. Кое-как раскрыв глаза, я понял, что нахожусь в больнице, за окном смеркалось. Медсестра, которая следила за моим состоянием, позвала врача. Больно. Абрам.