Парень, показавший мне рассвет

Дым достиг лёгких. Я распахнул глаза. Закат. Песчаный пляж. Горящая машина. Что за… Где я? Я начал быстро перебирать последнее, что я помнил. Я был дома. На кухне сидели Ники и Аарон. Они что-то обсуждали, пока не заметили меня, после чего они замолчали. – Эндрю, привет. Ты голоден? Ники улыбнулся мне, но, увидев моё бесстрастное лицо, его улыбка чуть заметно дрогнула. Он продолжил: – В холодильнике для тебя есть лапша из китайского ресторана. Тебя не было, так что я заказал тебе то, что ты обычно берёшь. Надеюсь, ты не против? Ники замолчал. Аарон даже не повернул головы. Поняв, что разговор окончен, я развернулся и пошел на второй этаж в свою комнату. Стянул грязную одежду, забросил её в корзину и пошёл в душ. Выйдя из душа и не сушив головы, я направился на кухню. На кухне никого не было. Из гостиной доносился звук телевизора. Я включил свет и направился к холодильнику, открыл морозилку и достал шоколадное мороженое от «Ben&Jerry’s». Посмотрев на него пару секунд, я засунул его обратно в морозилку и закрыл её. Открыл другую дверцу, на полке я обнаружил коробочку лапши с курицей и овощами в кисло-сладком соусе. Достал её и закрыв дверцу холодильника. Я подошёл к микроволновке и поставил лапшу на 2 минуты. Достал лапшу и взял вилку направился наверх. Зайдя в свою комнату, я закрыл дверь и открыл окно, вылез наружу. На улице было тепло, а на небе можно было разглядеть звёзды. Было тихо. Устроившись поудобнее, я начал есть. После того, как лапша закончилась, я посидел на крыше ещё немного, забрался обратно и лёг спать. Значит, это сон. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что сзади меня находилась дорога, и по ней можно было сказать, что особым спросом она не пользовалась. Справа и слева находился песок. Он простирался далеко за пределами моего зрения. Впереди было море. В метрах пятидесяти от меня горела машина. До меня доходил запах бензина и чего-то ещё. Чего-то смутно знакомого. Я пригляделся. Не похоже, что это случайное возгорание из-за проблем с машиной. Да и вряд ли это сделали специально. Следы от шин были только одни и заканчивались они горящей машиной. Но около машины было натоптано, как будто кто-то решил проверить, есть ли в машине что-то ценное, перед тем как её поджечь. Но от этой кучи спешных отпечатков выделились одинокие шаги, которые были направлены куда-то в сторону. Я не торопясь пошёл в то направление и спустя каких-то тридцать шагов я увидел силуэт – на песке кто-то сидел. При приближении я заметил, что на голову был наброшен капюшон, ботинки были погружены в песок. Он обхватил руками колени и уткнулся в них. Это мог быть кто угодно, но… Абрам. Это мог быть любой другой человек, но это был он. Я ещё не видел его лица или не слышал его голоса, но это точно был он. Я чувствовал это каждым сантиметром своего тела. Я подошёл к нему и остановился. Я не пытался идти тихо, но дело привычки. – Хэй, – чуть слышно произнёс я. Ни чтобы напугать, а чтобы обозначить своё появление. Абрам даже не шелохнулся. Не получив ответа, я слегка переступил с ноги на ногу и сел недалеко от него. Вроде того, чтобы «не нарушать его личные границы» и «присмотреть за ним, если что-то вдруг случиться». Глаза следили за уходящим солнцем. Солнце зашло. Небо начало темнеть. Машина до сих пор горела. Не так ярко, но горела. – …мерла. Я повернул голову в сторону Абрама. Он сидел всё в той же позе, не поднимая лица. – Что? Не меняя позы, он произнёс: – Она умерла. Голос был тихим, сдавленным и выходили с трудом. Абрам не был таким уж общительным человеком и людей, с которыми он контактировал, можно было посчитать по пальцам (возможно даже одной руки). И только одна «она», могла привести его в такое состояние. Его мать. – Что произошло? Абрам слегка пошевелился и поднял лицо так, чтобы глаза могли смотреть поверх его рук. Под глазами залегли тени, правая бровь была рассечена и на этой ране была запекшаяся кровь. Он не плакал. – Он нашёл нас, – хрипло произнёс он. Внутри меня как будто что-то остановилось. – Мой отец настиг нас в Сиэтле. Может, мы где-то допустили ошибку, может, были не достаточно быстрыми, или может, мы доверились не тем людям, но факт, есть факт. Он как будто бы знал, где нас искать. Мы успели убежать, но он успел ранить мать. Я думал, что ничего страшного, раны всегда были нашими спутниками, но не в этот раз. Мать молчала до тех пор, пока уже не было поздно. Возможно, если бы она сказала раньше и мы обратились бы в больницу, всё могло бы быть по-другому, возможно, будь я немножечко повнимательнее… Он прокашлялся. – Я пытался вытащить её тело из машины, но не смог. Из-за крови её тело прилипло к виниловой отделке сиденья и я не смог. Мне надо было избавиться от тела. И я поджёг машину вместе с её телом. Его глаза были устремлены вперёд. Я отвернулся от него и посмотрел в том же направлении. «И я поджёг машину вместе с её телом». Вот значит что. Пахло бензином и горелой плотью. Наступила ночь. От моря шёл холодный ветер. Я поёжился. Огонь почти потух. Я спросил: – Что ты собираешься делать дальше? – Я… – хрипло начал он, – я не знаю. Молчание. – Я устал. Я посмотрел на его лицо. Глаза были закрыты. – Да или нет? – Да. Я встал со своего места и сел почти вплотную к нему. Я наклонил его голову к своему плечу. Он поддался. Его голова коснулась моего плеча. – Тебе надо отдохнуть, – произнёс я, – я буду рядом. Он выдохнул. – Спасибо. Он не шевелился. Я поднял голову и посмотрел наверх. Небо заволокло тучами. Было темно, но это поправимо. Ночь не может длиться вечно… Какой бы бесконечной она ни казалась, какой бы тёмной ни была, за ней всегда следует рассвет нового дня. И начнётся ещё один день.