Чары Притяжения

16:53

В груди отозвалось взволнованным сердцебиением, стоило только холодному металлу коснуться оголённой кожи. Гермиона смотрела на себя, почти не двигаясь, стараясь выровнять дыхание. Наконец в гостиной раздались шаги Фэй и Лаванды, покинувших ванную, в которой провели без малого пару часов. В комнате они появились накрашенные и уложенные, — выглядели волшебно, — но Гермиона лишь покачала головой. Она уже знала, что случится через какие-нибудь пятнадцать-двадцать минут.       — Ванная свободна. Можешь идти, — прощебетала Браун, открывая дверцу шкафа и разглядывая своё платье лилового цвета. Оно напоминало Гермионе безе — нежное, воздушное, но слишком сладкое. И это полностью соответствовало самой Лаванде. Каждый год она выбирала в качестве наряда нечто подобное. Захватив с собой небольшую косметичку, Гермиона покинула комнату. В гостиной она услышала, как из-за мальчишеской двери доносятся едва различимые возмущённые крики. Рон и Симус явно что-то не поделили, но едва ли спор их был серьёзным, а не дурашливым. Волнительное ожидание бала в очередной раз пронзило тело Гермионы, стоило ей только увидеть своё отражение в зеркале над раковиной. Она нехотя оторвала взгляд от кулона и раскрыла косметичку со скромным, но зато проверенным наполнением. Девушка была точно уверена, что её тушь не потечёт, стоит лицу немного вспотеть во время энергичного танца, а пудра не скатается у крыльев носа от частого смеха. Была у Гермионы и вторая косметичка, в которой лежала косметика, подаренная в основном Лавандой, немного — Джинни и совсем чуть-чуть кем-то ещё, кого Гермиона уже не могла припомнить. По своим размерам она значительно превышала ту, что стояла сейчас на тумбе, и служила лишь для того, чтобы не обидеть даривших, которые любили поинтересоваться порой: «О, ты пробовала те новые малиновые тени? К твоим карим глазам они так должны пойти! Да? Пробовала? А дашь мне их посмотреть?» И тогда Гермиона приветливо кивала, доставала вторую косметичку и вручала её собеседнику. Вся косметика в ней была предусмотрительно опробована, но на какой-то (на малиновых тенях, например) следы воздействия создавались для вида. И нет, Грейнджер любила косметику и восхищалась теми, кто с её помощью творит чудеса, но её расстраивал тот факт, что при подготовке подарка на её день рождения кому-то достаточно лишь ткнуть пальцем на случайный товар на витрине, упаковать это в красивую упаковку и вручить. Хотя иногда ей так же бездумно дарили книги. Уж к ним Гермиона была куда более лояльна, чем к косметике, и то имела небольшую, но «вторую полку для книг». Размышляя о косметике и плохих книгах, Гермиона закончила макияж. Несколько вечеров тренировок с целью придумать идеальный образ не прошли даром. Оставалось закончить с причёской. Перепробовав накануне различные пучки, косы и даже прямые волосы, Гермиона решила, что идеальным решением будут аккуратные волны. Ей категорически не нравилось работать с волосами с помощью магии, но ни утюжка, ни плойки в Хогвартсе не было, поэтому пришлось помучиться. Через сорок минут из-за светлой двери в ванную комнату вышла совершенно другая Гермиона Грейнджер: с выразительными глазами, ровным тоном кожи и волосами, чуть приподнятыми вверх с целью создать объём. Вернувшись в спальню, девушка обнаружила там вполне ожидаемую картину: Фэй тщетно пыталась помочь Лаванде с её объёмной причёской влезть в узкое горлышко платья. Она сама была уже одета, но имела слегка потрёпанный вид.       — Поможешь? — умоляюще посмотрела она на Грейнджер.       — Да, сейчас.       — Почему? Почему я снова не додумалась сперва одеться? — сокрушалась Лаванда из-под слоёв ткани. — Мне кажется, что у меня посыпалась тушь, — пропищала девушка. Спустя мгновение её голова наконец преодолела горлышко, демонстрируя лохматое нечто вместо красивой причёски, на которую было убито так много времени. Девушка тут же ринулась к зеркалу, почти что завыв от досады.       — Всё заново, Фэй! Лучше бы купила платье на тонких бретелях. Или хотя бы просто на бретелях — как у тебя. Тогда бы и причёска не пострадала так сильно!       — Мерлин, Гермиона! — воскликнула Данбар, не услышав Лаванду. — Ты просто конфетка! Как тебе идёт макияж! А платье! — она подскочила к гриффиндорке и провела пальцами по чёрной ткани.       — Я не видела такого… — обиженно пробубнила Лаванда, глядя на подруг через зеркало. — Ещё и без бретелей вовсе.       — Это родители прислали из дома. Я покупала его не здесь, — чуть смущённо ответила Гермиона. И всё же она была довольна реакцией девочек на её образ. Она чувствовала себя женственной. Красивой.       — Маглы порой шьют непростительно красивые вещи, — бросила Фэй, нехотя возвращаясь к Лаванде, чтобы помочь ей собрать обратно в причёску все выбившиеся пряди.       — Давай уложим волосы по плану «Б», — вздохнула Лаванда, беря в руки палочку. Гермиона, спросив у девочек, нужна ли им помощь, и удостоверившись в том, что помощь не нужна, отправилась в гостиную ждать Гарри и Рона. Сидя на краешке мягкого дивана, стараясь не помять юбку, она погружалась всё дальше в воспоминания, изредка выдёргиваемая из них смехом Лаванды (она явно не сильно расстроилась из-за причёски) и криками Симуса, который всё ещё был чем-то раздосадован. Многие события Бала Валентина, проводившегося два года назад, уже стёрлись из памяти. Даже их с Теодором танцы вспоминались смутно, однако в груди отчётливо слышался звон тех эмоций, которые она тогда испытала. С каждой минутой, приближающей бал, звон этот становился всё громче, превращаясь в эхо, грозя стать полноценным ясным воспоминанием.