Глава 94
17 июля 2022 г. в 15:32
Действительно, предсказание Фань Юаня было довольно хорошим. Когда его состояние улучшилось, господин Нин ночью отправился к Сюй-ши. Ему не были ясны особенности ситуации, но на следующий день его заключение было отменено.
На самом деле, независимо от того, было ли снято его заключение или нет, это не оказало большого влияния на Фань Юаня. Удары деревянной палкой ранили его до глубины души. Не говоря уже о том, чтобы даже покинуть двор, ему было достаточно трудно встать с постели. К счастью, у этого дешевого старого отца все еще было немного совести, бесконечно поставляя драгоценные лекарственные травы, если бы нет, то неудивительно, что он испустил свой последний вздох именно так.
Рядом с ним Сюй-ши ворчала: “Эта сука, Нин Си Рон, родилась под такой счастливой звездой! Кто знает, какие грязные уловки она использовала, чтобы на самом деле привлечь внимание Третьего принца. Сегодня ее пригласили отправиться в поместье принцессы, чтобы полюбоваться цветами. Если она добьется признания знати, придраться к ней будет еще труднее. В этом мире добрые никогда не получают доброго возмездия, но злые живут лучше, чем кто-либо другой!”
“Старый Мастер все время говорил, что хочет загладить свою вину перед тобой, но я не вижу, чтобы он сделал выговор Нин Си Рон хотя бы одним предложением. Ты уже полмесяца прикован к постели, а он даже не пришел тебя навестить. Видно, что он не помещает тебя в свое сердце. Это все моя вина, я не дала тебе здорового тела. Все смотрят на тебя свысока, даже твой отец не воспринимает тебя всерьез...”
Фань Юань похлопал ее по руке и терпеливо утешил: “Если бы мамы здесь не было, не было бы и меня, о какой вине тут можно говорить. Отец очень любит Нин Си Рон. Это не из-за того, что она покорила Третьего принца. Даже если бы я не был больным ребенком, нынешняя ситуация не изменилась бы. Мама не должна брать вину на себя.”
Глаза Сюй-ши покраснели: “Этот раунд побоев палкой повредил твои внутренние органы. В будущем, я боюсь… Скажи мне, как я могу быть готова пустить это на самотек.”
Фань Юань сказал: “Нет необходимости беспокоиться из-за этого. Ты не хочешь пускать это на самотек, но думаешь ли ты, что Нин Си Рон согласна? Она уверена, что я причинил вред Нин Си Юаню, поэтому она решила не отпускать меня. Просто подождите, пока она ошибется. Решение проблем в спокойном состоянии - лучшая стратегия.”
Сюй-ши знала, что ее сын сильно повзрослел после этого случая, поэтому он будет смотреть на вещи более внимательно. Хотя в глубине души она все еще была несчастна, она кивнула в знак согласия, взяла стоявший рядом суп из женьшеня и скормила ему ложку за ложкой.
Хотя Фань Юань внешне оставался безразличным, в глубине души он разрабатывал стратегию. Нин Си Рон везло во всем мире, в то время как ему приходилось полагаться на супы из женьшеня и панацеи, чтобы сохранить свою жизнь. Простая простуда могла легко оборвать его жизнь. Если бы он вступил с ней в прямой конфликт, то только понес бы убытки. Таким образом, для него было лучше сначала хорошо позаботиться о своем теле.
*******************
В мгновение ока прошло больше месяца. Поверхностные повреждения Фань Юаня постепенно заживали, но проблема заключалась в том, что его внутренние органы получили слишком много повреждений. Даже если бы его тело было должным образом восстановлено, было неясно, сможет ли он дожить до зрелого возраста.
Чтобы сделать его счастливым, Сюй-ши посадила во дворе различные виды редких цветов и растений, которые сразу же стали видны, как только он открыл окно.
Поначалу Фань Юаню не нравились эти хрупкие игрушки, но, видя, что Сюй-ши все это делает, он мог только притворяться, что они ему очень нравятся, поэтому он каждый день поливал растения и подрезал их ветви и листья. Все можно было считать довольно неторопливым.
От Сяо Ву по-прежнему не было никаких новостей, и то же самое касалось Янь Жуя. Проблема теперь заключалась в том, что он не знал, кем стал Янь Жуй, а Янь Жуй не знал, куда он делся. Если бы этот человек не смог найти его в этом мире, и он просто ушел вот так, что бы сделал этот человек?
Чувствуя раздражение, он небрежно срезал стебель китайской хризантемы. Он нахмурил брови и посмотрел на сломанный цветок в своей руке. Внезапно в его голове вспыхнула идея.
—Был ли этот инцидент действительно несчастным случаем?
Состояние Сяо Ву всегда было очень стабильным, и её уровень также неуклонно улучшался. Вероятность сбоя системы при входе в мир среднего уровня была чрезвычайно мала. Итак, кто же был тем, кто все испортил?
Он присел на корточки на земле, держа в руке срезанную хризантему. На его лице, на самом деле не было никакого выражения, но это могло заставить других ясно почувствовать его беспокойство.
Первоначально Тун Чжэн Сюань просто проходил мимо поместья Нин, но почему-то он подумал о мальчике во дворе Фукан. Он не мог удержаться, чтобы не подойти посмотреть, и именно тогда ему случайно открылся панорамный вид на эту сцену.
Бледное лицо мальчика заставило его почувствовать себя так, словно его сердце пронзили ножом. Прежде чем он успел шагнуть вперед, белая фигура рядом с ним уже бросилась вперед. У него не было времени остановить это, а худой и слабый мальчик уже был прижат к земле гигантской собакой.
Две служанки были так напуганы этой большой собакой, что несколько раз закричали. Они заботились только о том, чтобы бежать, спасая свои жизни, как они могли заботиться о том, жив их хозяин или нет. Тун Чжэн Сюань поспешно бросился помогать мальчику. Увидев, что лицо Фань Юаня стало ещё бледнее, он понял, что рана на его спине не зажила до конца. Не отдавая себе отчета, он направил удар ногой в сторону этой большой белой собаки.
Фань Юань быстро остановил его и взглянул на этого самоеда, у которого все еще была постоянная глупая улыбка на лице, это было забавно, и это поднимало настроение. Он повернул свое лицо и спокойно сказал: “Что делает кузен Тун? У собак есть естественная любовь к играм. Кроме того, он не знает, что я ранен, так что пощади его.”
Пристальный взгляд Тун Чжэн Сюань встретился с ясными и яркими глазами Фань Юаня, и, в отличие от предыдущего молчаливого согласия, которое он всегда раньше показывал, он сказал “Хорошо”, сам того не зная.
Фань Юань присел на корточки и подразнил глупую собаку срезанной им хризантемой. Тун Чжэн Сюань присел на корточки рядом с ним и наблюдал, как он играет с собакой, а затем спросил, сам того не желая: “Твои травмы лучше?”
Фань Юань был ошеломлен. Этот кузен с холодным лицом на самом деле был «добросердечным». В самом начале, когда Нин Си Рон оклеветала первоначального персонажа, он просто стоял рядом с холодным взглядом. Когда первоначальный персонаж был тяжело болен в постели, он тоже не сделал и половины движения. Только когда человек смог встать с постели и ходить, он начал проявлять беспокойство. Не было ли это слишком поздно?
Думая, что этот человек будет глубоко влюблен в главную героиню в будущем, этот мужчина должен был иметь с ним враждебные отношения, поэтому он потерял интерес к общению. Таким образом, он сразу перешел к делу: “Если кузен Тун хочет расспросить меня о причине, по которой я причинил боль Си Юаню, боюсь, что я все еще не могу ответить на него.”
Тун Чжэн Сюань не ожидал, что его слова будут такими резкими. Он нахмурился, прежде чем объяснить: “Я просто забочусь о тебе. Что касается этого вопроса, нам нужно, чтобы Юань-эр проснулся, прежде чем принимать решение.”
Фань Юань тихо усмехнулся и кивнул: “Да, правда откроется, когда он проснется.”
По необъяснимой причине Тун Чжэн Сюань почувствовал себя неловко. Слова Фань Юаня были поистине саркастичны. Он уже был наказан и чуть не лишился жизни в темнице. Если бы он действительно был невиновен, как отвратительно они выглядели бы в его глазах.
Думая об этом, он не мог не чувствовать раздражения и недоумения. Он увидел, как юноша сложил ладони чашечкой, чтобы набрать пригоршню воды, и весело помог собаке напиться. Собравшись с мыслями, он объяснил: “Эта собака - дань уважения из другой страны. Его Величество подарил его моей тете, а затем моя тетя передала его мне. Если хочешь, я могу позволить ему сопровождать тебя и играть с тобой несколько дней.”
Тетя Тун Чжэн Сюаня была любимой наложницей Императора. Неудивительно, что у нее была такая собака. В оригинальной истории Тун Чжэн Сюань использовал эту собаку, чтобы завоевать расположение главной героини, но теперь получатель был заменен на него самого, так что он не мог не удивиться.
Подумав об этом, он отказался: “В этом нет необходимости. Он такой активный. Я еще не оправился от своей болезни, у меня нет возможности играть с ним. Я боюсь, что это будет слишком скучно для него.”
Тун Чжэн Сюань втайне винил себя за свою беспечность. Эта собака была слишком большой, и ей нравилось играть с людьми. Как это могло подойти такому худому и хрупкому мальчику, как Сици?! Поэтому он сказал: “Хорошо. В следующий раз я найду тебе умную и послушную собачку.”
Фань Юань просто предположил, что он был вежлив, поэтому небрежно ответил ему согласием и продолжил поить собаку водой.
*******************
После того, как его поверхностные травмы более или менее зажили, Фань Юань, наконец, вышел со своего двора. Первое, что он сделал, это навестил своего «Отца», которого никогда раньше не встречал.
Лао-цзы забил своего сына до смерти. Этот отец тоже был жестоким человеком с черным сердцем, но кто знал, сможет ли этот чиновник второго ранга нынешней династии действительно спокойно спать по ночам? Приходил ли когда-нибудь к нему этот слабый, но добросердечный ребенок, чтобы со слезами пожаловаться на несправедливость, с которой он столкнулся?
Когда он вошел в кабинет Нин Чжэ, голова этого человека даже не поднялась, он продолжал писать свое послание. Он сказал холодно и безразлично: “Ваши раны только что зажили, но ты не остаёшься в своей комнате, чтобы восстановить силы. Зачем ты пришел меня искать?”
Фань Юань подошел к стулу сбоку и сел, спокойно глядя на него, не произнося ни слова. Нин Чжэ долго не слышал его ответа, что заставило его недовольно посмотреть на Фань Юаня. При этом взгляде он был чрезвычайно удивлен. У молодого человека, стоявшего перед ним, была освежающая, элегантная осанка, и он был нежен, как нефрит. Он едва узнал своего второго сына.
С тех пор как в тот день мальчик был наказан 30 ударами палки, обиженный взгляд Нин Сици перед тем, как он потерял сознание, запечатлелся в сознании Нин Чжэ, в результате чего он намеренно избегал ребенка. Он не видел его почти два месяца. Он никогда бы не подумал, что этот ребенок так сильно изменился, это было почти так, как если бы он сбросил свое прежнее «я», чтобы принять новую форму.
Фань Юань увидел, что мужчина наконец-то захотел взглянуть на него, поэтому уголки его рта приподнялись, обнажая безобидную улыбку: “Отец ежедневно трудится над государственными делами, крайне важно заботиться о теле”.
Нин Чжэ посмотрел на него, нахмурив брови. Через мгновение он глубоко вздохнул, говоря серьезным и серьезным тоном: “Ци-эр, ты все еще винишь отца? На самом деле, этот вопрос был...”
Фань Юань покачал головой, изображая уважение и честность: “Что это за слова, отец? Естественно, я знаю о страданиях отца. Если бы сестра Си Рон не заставила тебя в тот день, как бы отец наказал меня? Более того, травы, которые каждый день присылают во двор Фукан, подобны текущей воде. Без отцовской заботы, боюсь, я бы не дожил до сегодняшнего дня. У вашего ребенка так много благодарности к отцу, которую невозможно выразить, зачем же его винить?”
“...” Весь запас софистики, который приготовил Нин Чжэ, был проглочен обратно. Его лоб дернулся: “Ты... ты... конечно, очень хорошо, что ты смог всё понять.”
Фань Юань сказал с улыбкой: “На самом деле, ваш ребенок пришел, чтобы найти отца, поскольку у него есть самонадеянная просьба.”
Нин Чжэ сказал: “Говори.”
Фань Юань торжественно сказал: “Ваш ребенок хочет сдать императорский экзамен.”
Нин Чжэ на мгновение задумался, прежде чем покачать головой: “Ты должен знать свое собственное тело. Давай пока не будем говорить о том, сможешь ли ты сдать экзамен. Даже если тебе повезет, и ты пройдешь его, это будет всего лишь краткий миг цветения, как у широколиственного эпифиллума. Почему бы тебе не воспользоваться тем, что твое тело все еще в порядке, чтобы насладиться несколькими годами счастья, чтобы ты не пожалел, когда придет время.”
Фань Юань холодно усмехнулся в глубине души, должно ли это было напомнить ему, что он был больным ребенком и не мог прожить еще несколько лет? Действительно биологический отец, говорящий такие жестокие слова 14-летнему ребенку. Несмотря на то, что он не был первоначальным персонажем, его сердце тоже похолодело.
Оценка Нин Си Рон Нин Чжэ заключалась в том, что он был корыстолюбив и не испытывал особой привязанности к своей семье. Оказалось, что это действительно было правдой.
Этот человек заботился только о репутации семьи Нин и о своей собственной власти и положении. Его сыновья и дочери были всего лишь игровыми фишками для его использования. Он будет ценить любого, кто окажется полезным. Как бесполезный сын, он, естественно, остался со своей долей заброшенности. Причина, по которой этот человек потратил деньги на то, чтобы он цеплялся за свою жизнь, заключалась просто в том, что он не хотел нести ответственность за убийство своего сына.
Он сказал: “То, что говорит отец, очень верно. Твой ребенок раньше думал так же — поскольку мои дни сочтены, было бы лучше спокойно дождаться смерти.”
Увидев, что Нин Чжэ одобрительно кивнул, он внезапно сменил тему и бесстрастно заговорил: “Но в последний раз, когда жизнь вашего ребенка висела на волоске из-за деревянной палки, я внезапно пожалел об этом. Поскольку рано или поздно я умру и ушел бы, ничего не добившись, я мог бы с таким же успехом сделать что-то важное, чтобы мир запомнил меня. Таким образом, я бы не пришел в этот мир напрасно. По правде говоря, у вашего ребенка было давнее заветное желание с тех пор, как я был ребенком, то есть стать ученым номер один и заставить отца и мать гордиться мной. Когда я умру в будущем, я смогу нести ответственность перед нашей великой линией предков. Я надеюсь, что отец сможет исполнить это желание и не позволит вашему ребенку умереть с вечным сожалением.”
Когда он упомянул о предыдущем инциденте, Нин Чжэ уже почувствовал себя виноватым. А потом он что сказал: «умереть с вечным сожалением», «великая линия предков»?! Он был потрясен до такой степени, что задрожал, сердито ударив кулаком по столу: “Что за чушь ты несешь! Какое это имеет отношение к нашим предкам! Хорошо, хорошо, если ты хочешь сдать экзамен, тогда сдавай его, но никогда больше не входи в мой двор Цзинхун! Если у тебя возникнут какие-либо потребности в будущем, ты можешь найти домработницу или свою приемную мать. Не приходи ко мне, чтобы добавить еще больше неприятностей.”
Фань Юань получил именно то, за чем пришел, поэтому он немедленно поднял руки, сжатые в кулак, и сказал: “Большое спасибо отцу за исполнение этого желания.” С этими словами он вышел из кабинета.