As the Minor Gay Rival in Het Novels/Как Второстепенный Соперник Гей в гет-романах

Фань Юань услышал «плохой удар» в своем сердце. В этот самый момент он действительно хотел спросить Тун Чжэн Сюаня об этом… -Ублюдок, ты что, тупой? Но, очевидно, он не мог, потому что лицо Янь Жуя было черным, как дно горшка. У этого человека была явная склонность впадать в ярость прямо на всеобщее обозрение. У этого человека была дыра в голове, он, казалось, думал, что все люди в мире были его врагами, нет, не только люди, но и маленькие кошки, и собаки, и вся флора и фауна! Он чувствовал, что если скажет Тун Чжэн Сюаню еще одно слово, то увидит сцену, этого человека, лежащего мертвым на улице. Честно говоря, Тун Чжэн Сюань не был каким-то хорошим человеком. Вначале он присутствовал при сцене, где пытали первоначального персонажа, но просто холодно наблюдал за происходящим от начала до конца. Наблюдая невооруженным глазом, как болезненный 14-летний мальчик был убит заживо, можно было видеть, насколько хладнокровным он был. Однако в этом мире кто был обязан спасать людей, кроме чиновников и врачей? Если бы они кого-то спасли, это было бы оказанной услугой, но если бы они этого не сделали, это также не было бы нарушением каких-либо обязательств. Особенно это касалось детей чиновников такого рода, у которых были поверхностные семейные связи, они менее серьезно ценили человеческую жизнь. Более того, Тун Чжэн Сюань и Нин Си Рон были ближе друг к другу. Тот факт, что он не подлил масла в огонь, уже считался высшей добротой, так что на самом деле он был не в том положении, чтобы винить его. По этим причинам Фань Юань всегда был равнодушен и держался на расстоянии от этого «кузена». Он не хотел обидеть этого человека или расположить его к себе. Достаточно было просто быть обычными дальними родственниками. Жаль, что чем холоднее он себя вел, тем больше энтузиазма проявлял его хладнокровный кузен. Частота, с которой исчезало его ледяное выражение лица, также увеличилась. Время от времени он брал с собой маленького щенка, чтобы развлечь его и сделать счастливым. Фань Юань явно отказывался несколько раз, но этот человек все еще настаивал на том, чтобы сделать все по-своему. Оставшись без выбора Фань Юань, мог, только, запереться в своем доме, отказавшись, принимать гостей. Он подумал про себя, что ученые всегда были более надменными, Тун Чжэн Сюань, вероятно, больше не будет приставать к нему. К сожалению, этот его кузен не был нормальным! Его личность была надменной, потому что он никогда не мог по-настоящему найти никого, кто бы ему нравился, и именно потому, что он был молод, это было еще большей редкостью. Но Фань Юаню просто нужно было поймать его взгляд. Вы можете себе представить, насколько он был настойчив; Он не мог войти во двор, поэтому сразу решил заблокировать выход тех, кто был во дворе. В любом случае, Фань Юань ни за что не покинул бы Двор Фукан или Поместье Нин навсегда. Если бы Фань Юань знал, о чем думает Тун Чжэн Сюань, боюсь, что он был бы раздражен до смерти. К счастью, он не знал об этом, поэтому просто почувствовал себя немного запутанным, прежде чем придумать контрмеру. Он продолжил поднимать маленького пушистого белого щенка у своих ног, одновременно мельком заметив, как выражение лица Янь Жуя потемнело еще больше. Уголки его рта приподнялись, когда он повернулся и сунул собаку в руки Тун Чжэн Сюаню, прежде чем молча увеличить расстояние между ними. “Кузен Тун, по правде говоря, у моей йньян по всему телу появляются красные пятна, когда она контактирует с собачьей шерстью. Это очень больно и зудяще, это заставляет ее сильно страдать, поэтому я категорически не могу держать собаку у себя во дворе. Я могу только выразить свою признательность за вашу доброту.” Глаза Тун Чжэн Сюаня заблестели, и он сделал шаг ближе, спрашивая: “Значит, ты намеренно избегал меня не потому, что ненавидишь меня, а потому, что твоей йньян плохо от собачьего меха?” Фань Юань увидел, что он не только не был подавлен, но, наоборот, был очень счастлив! Он действительно хотел дать себе хорошую пощечину, ты пытался быть таким умным! Тун Чжэн Сюань увидел его раздраженное выражение лица, и его улыбка стала шире: “Ах Ци, этот кузен был непредусмотрителен. Мне следовало спросить об этом раньше. Я больше не буду смущать тебя в будущем. На самом деле, я...” “Ци-эр, в чем дело?” Некто, наконец, не смог сдержаться и заговорил, чтобы прервать слова Тун Чжэн Сюаня. Тело Фань Юаня задрожало изнутри, это «Ци-эр» было таким банальным! Он наблюдал, как мужчина приближался шаг за шагом с таким уродливым выражением лица, что едва мог удержаться, чтобы не рассмеяться. Когда Янь Жуй ревновал, помимо того, что он был немного свирепым, он был на самом деле довольно очаровательным. С другой стороны, Тун Чжэн Сюань не думал, что здесь есть над чем смеяться. Прищурившись, он посмотрел на Чэн Яоцзиня, который внезапно появился на полпути*, изобразил поверхностную улыбку и спросил: “Генерал Юань знает А Ци нашей семьи?” *Чэн Яоцзинь внезапно появляется в пути- (китайский: 半文殺出個文咬文): используется для описания ситуации, когда кто-то неожиданно появляется и нарушает план. Он также используется для описания нежелательного назойливого человека, который появляется там, где его / ее не ждут. Янь Жуй бросил на него ледяной взгляд. Его взгляд был небрежным, но от него по спине пробегал холодок. Фань Юань боялся, что он потеряет себя в порыве и изобьёт человека прямо на большой улице, поэтому он поспешно схватил Ян Жуя за руку и рассмеялся: “Старший брат Юань, это мой кузен Тун Чжэн Сюань. Ах, как глупо с моей стороны, вы оба официальные лица в суде, вы должны были знать друг друга с самого начала. Как получилось, что я был таким рассеянным и помог представить вас друг другу?” Смысл его поступка по урегулированию разногласий путем компромисса был очень очевиден. Янь Жуй, естественно, тоже это понял, и обнаружил, что маленькая ручка Фань Юаня трется о внутреннюю сторону его ладони. От нежного прикосновения в его груди стало жарко, и выражение его лица начало постепенно смягчаться. Он больше не заботился о том, чтобы суетиться из-за Тун Чжэн Сюаня, и просто кивнул головой в знак согласия. Однако Тун Чжэн Сюань был недоволен. Сцепленные руки А Ци и Юань Тина глубоко врезались ему в глаза. Совсем недавно он часто бывал во дворе Фукан, так что знает, какой темперамент был у его кузена. Он казался мягким и покорным, но на самом деле был холодным и отстраненным. Помимо Сюй-ши, не говоря уже о том, чтобы позволять другим прикасаться к нему, было достаточно трудно приблизиться к нему! Но теперь он проявил инициативу и взял Юань Тина за руку! Подавляя свой гнев, он спросил, стиснув зубы: “А Ци, как ты и генерал Юань познакомились друг с другом? Почему кузен никогда не слышал, чтобы ты упоминал об этом?” Фань Юань крепко сжал ладонь Янь Жуя и озадаченно сказал: “Почему я должен рассказывать кузену о том, каких друзей я завожу? Даже моя йньян никогда не спрашивала об этом. Разве кузен не слишком заботится об этом?” Тун Чжэн Сюань быстро объяснил: “Дело не в том, что я пытаюсь вмешиваться в твои дела, я просто беспокоюсь, что тебя обманут другие. Ты все еще так молод, ты все еще не знаешь, как устроен мир.” Янь Жуй размышлял над этим: “Ты хочешь сказать, что я обману Ци-эра?” “Это действительно трудно сказать. А Ци воспитывался в поместье Нин с самого детства. Он мало общался с посторонними, его личность от природы невинна и наивна. Он особенно склонен доверять другим, как он мог обладать таким обширным опытом, как генерал Юань. Я слышал о том, что вы убили 30000 военнопленных. Я лично думаю, что такой человек, как генерал Юань, у которого руки в крови, всегда будет нести в себе яростную энергию. Но для А Ци, у которого с юных лет было слабое тело, я боюсь, что он не выдержит этого. Если что-нибудь случится, я боюсь, что генерал Юань не сможет нести такую ответственность.” Янь Жуй слегка усмехнулся и сказал: “Вы, ученые, такие разборчивые, что даже такой обычный человек, как я, не может вас понять. Почему бы нам не позволить Ци-эру выбирать самому? Если он не хочет общаться со мной, я не буду его принуждать. С этого дня я больше никогда с ним не встречусь.” Сказав это, он отпустил руку Фань Юаня. Видя, что он готов уступить, выражение лица Тун Чжэн Сюаня немного смягчилось. Фань Юань слушал, как Янь Жуй переложил на него эту проблему. Как он мог не знать, что задумал этот человек! Он внутренне проворчал, этот человек действительно хитер, но на первый взгляд у него не было ни малейшего колебания, он схватил Янь Жуя за руку, которая вырывалась, и покачал головой: “Брат Юань, конечно, я согласен. В этом мире ты нравишься мне больше всего.” Лицо Тун Чжэн Сюаня побледнело. Увидев, как мальчик повернул голову, чтобы взглянуть на него, он как раз собирался снова попытаться убедить его, но вместо этого услышал упрек в свой адрес: “Кузен, я знаю, что ты делаешь это для моего блага, но убийство военнопленных было справедливым поступком. Война на северо-западе продолжалась непрерывно, в результате чего гражданское население стало вынужденно переселяться. Куда бы ни приходили татары, они насиловали и грабили, совершая всевозможные зверства. Если бы он не убил их, разве он не подвел бы этих невинных жертв! Что же касается того, что его свирепая аура конфликтует со мной, то это еще более нелепо. С тех пор как я встретил Старшего Брата Юаня, мое здоровье постепенно улучшалось. Именно когда я с ним, я по-настоящему счастлив. Не произноси больше этих слов в будущем.” Когда Тун Чжэн Сюань увидел, как они вдвоем уходят, держась за руки, он был так зол, что все его тело дрожало. Какой наркотик использовал Юань Тин, чтобы заставить А Ци так его слушать! ******************* Фань Юань послал мальчика-слугу, служащего в кабинете, доложить Сюй-ши, прежде чем он и Янь Жуй вместе отправились в гостиницу «Созерцание Луны». Легкая каша и десерты там были очень популярны. Они не были жирными, источали нежный аромат, от которого у него текли слюнки. Они также были полезны для его здоровья. Янь Жуй ранее дал ему обещание, поэтому он заранее зарезервировал отдельную комнату на верхнем этаже. После окончания квалификационного экзамена он привел его сюда, чтобы удовлетворить его тягу к хорошей еде. Гостиница, Созерцание Луны, ты мог смотреть на луну, когда поднимал голову, и ты мог любоваться морем, когда опускал ее. Это был не что иное, как самый высокий ресторан в Пекине. Если вы хотели попасть на верхний этаж, вам нужно было подняться на 880 лестничных пролетов. Тело Фань Юаня было слабым, поэтому, поднявшись на несколько этажей, он задыхался. Янь Жуй хотел поднять его на руки, но Фань Юань отказался это сделать. В это место приходили и уходили люди, и если бы кто-нибудь увидел, как они это делают, это стало бы поводом для сплетен. В конце концов, он пошел на компромисс - понес его на спине. Фань Юань лежал у него на плече, чувствуя себя в чрезвычайно приподнятом настроении: “Янь Жуй, это первый раз, когда кто-то несет меня на спине. Хотя это не так удобно, как когда тебя носят на руках, ощущения неплохие.” Янь Жуй спросил: “Разве твой отец не носил тебя на спине, когда ты был ребенком?” Фань Юань на мгновение замолчал, прежде чем сказал: “Когда я родился, он развелся с моей матерью и создал семью с кем-то другим. С самого детства и до тех пор, пока я не вырос, я видел его всего несколько раз. Я даже не помню, как он выглядит.” Цвет зрачков Янь Жуя стал глубже: “Ты ненавидишь его?” Фань Юань замер. Тон Янь Жуя звучал так, как будто, если он ответит «да», он немедленно убил бы его отца, чтобы дать тому выплеснуть свою ненависть. Его забавляли собственные идеи. Независимо от того, насколько способным был Янь Жуй, он не мог вмешиваться в жизнь людей в реальном мире. Как он мог тогда это сделать? Однако он все равно послушно покачал головой и сказал: “Я не помню, как он выглядит, так как же я могу его ненавидеть.” Янь Жуй не произнес ни слова, а Фань Юань уткнулся лицом в спину и промурлыкал: “Теперь, когда мы заговорили об этом, я ничего не рассказывал тебе о своем детстве. На самом деле моя мать была очень конкурентной женщиной. Она воспитывала меня одна в течение нескольких лет, а позже, когда у ее бизнеса возникли проблемы, она вышла замуж за старика, чтобы выплатить долг. У моего отчима с самого начала было два сына и дочь, так что я, лишний ребенок, им был не нужен. Так что меня отослали жить с няней.” “После этого я попал в автомобильную аварию и повредил обе ноги. За два года моего пребывания в больнице моя мать приходила только один раз в самом начале. В тот раз она сказала мне, что беременна, поэтому, когда мне исполнится 18 лет, она больше не будет оплачивать мои расходы на проживание и медицинские услуги. В то время доктор только что сообщил мне, что я, возможно, никогда больше не смогу стоять или ходить.” “Янь Жуй, в то время я действительно ненавидел этот мир. Каждый день, я всегда думал, почему мне так не везет, как я могу перетащить этих людей со мной в ад... К счастью, к счастью, я встретил сестру Яроу. Она была действительно очень хорошим человеком, кто бы это ни был, она всегда оставалась милой...” Фань Юань никогда никому не рассказывал об этих делах прошлого. Даже Сяо Ву должна был получить эту информацию, покопавшись в его памяти. Но, лежа на спине Янь Жуя, эти воспоминания о прошлом, которые были похоронены глубоко в его сердце, вспыхивали одно за другим. Он хотел, чтобы Янь Жуй знал, какой была его прежняя жизнь, каким был он сам из прошлого. Янь Жуй спокойно слушал его. Даже когда он услышал, как тот с ностальгией говорит о женщине, по имени Дан Яроу, он просто слегка нахмурился, но не издал ни звука, чтобы прервать его. За прошлое, в котором он никогда не участвовал, он испытывал сожаление, но в то же время и благодарность. Именно из-за существования этой женщины его ребенок был таким сегодня, вместо того, чтобы упасть в пропасть и быть пойманным в ловушку безвозвратной гибели. “…” Человек по имени Бай Си сказал: “Я был тем, кто проявил инициативу и попросил стереть мою память. Мне очень любопытно, каким было воспоминание, которое я хотел стереть?” Янь Жуй сказал с улыбкой: “После того, как ты закончишь играть в этом мире, давай вместе вернемся в исходный мир. Я пойду, разберусь с некоторыми тривиальными делами, а ты отправишься в базу данных, чтобы поискать свои потерянные воспоминания.” Глаза Фань Юаня заблестели. Его не интересовали воспоминания или что-то в этом роде, но ключевым моментом было то, что исходный мир был тем местом, к которому он всегда стремился. Разве не удивительно, что он сможет туда попасть! Болтая и смеясь, они поднялись на верхний этаж, и звуки струнных и деревянных духовых инструментов становились все яснее и яснее. Фань Юань удивленно воскликнул: “Обслуживание в гостинице «Созерцание Луны» слишком хорошее. Они даже обеспечивают музыкальное сопровождение. Могу ли я также запросить мелодии?” У него не было своей системы, поэтому он не знал, кто играл на цитре, но Янь Жуй знал. Он нашел это забавным и рассмеялся: “Ты можешь. Тогда ты можешь спросить Нин Си Рон, согласна ли она.” Рот Фань Юаня дернулся. Черт возьми, поднялись по лестнице только для того, чтобы столкнуться друг с другом, это определенно судьба, ах! Холодно и спокойно играя на цитре, Нин Си Рон также обратила внимание на движения на лестнице. Третий принц упомянул при ней о Юань Тине, и, судя по всему, он был очень расстроен. С другой стороны, она сочла это хорошим испытанием. Поговорка гласила, что сердце героя не может остаться нетронутым красивой женщиной. Как мог грубый человек, охранявший границу круглый год, устоять перед мягким и ароматным кусочком нефрита? Кроме того, обладая непревзойденной красотой, она была абсолютно уверена в том, что заставит его сдаться и добровольно позволить ей использовать себя. Топ, топ, топ… Услышав звук шагов, она поняла, что самое время… Она чуть-чуть подняла глаза, и цитра в ее руках внезапно сбилась с ритма. Это было потому, что она увидела Нин Си Ци на спине Юань Тина, который в данный момент улыбался и приветствовал ее. — Даже после тысяч вычислений она никак не ожидала такого конца.