***
Тонкий слой снега хрустел под ногами Адриана. Он тяжело дышал и искал в снегопаде знакомые очертания, которые померещились ему с балкона. Но... ничего не увидел. Всего лишь показалось. Он опустил голову, чтобы стряхнуть снег с волос, и заметил чужие следы, которые шли в сторону железных труб. Дыхание замерло. Он несмело двинулся вдоль них, боясь задеть. Как будто они могли исчезнуть из-за того, что он случайно наступит на них. — Шушу? Снег снова захрустел, но на этот раз под чужими ногами. Даже если бы у него не было ночного зрения, он бы все равно узнал свою напарницу. Шион Фаруш. Даниэла. Она была так же прекрасна, как и в его воспоминаниях. Ее щеки покраснели из-за мороза. Миндальные глаза ярко блестели. Челка забавно торчала из-за ветра. Девушка сияла, как солнце в самый жаркий летний день, а снежинки, застрявшие в ее волосах, были похожи на звезды. Шушу. Эла. Он приблизился к ней настолько, что пар от их дыхания смешивался в воздухе и исчезал в темноте. — Доктор сказал, что после лекарств могут быть побочные эффекты. Зря я начал принимать их так поздно, — Адриан поднял резко потяжелевшую руку и дотронулся до ее волос, заплетенных в длинную косу. — Думал, что больше никогда ее не увижу. Меня до сих пор мучает вопрос: зачем ты обрезала свои прелестные волосы? Я мечтал сам заплести их когда-нибудь. Специально выучил, как это делается, и даже тренировался на Хлое. Она потом несколько дней не разговаривала со мной из-за пары вырванных волосков, — он тихо рассмеялся. Резко посерьезнел. — Натаниэль сказал, что ты теперь живешь одна. Не представляю, как тебе одиноко. Я бы так хотел оказаться рядом… — Адриан проглотил комок в горле. — Надеюсь, ты все еще занимаешься фотографией. Мне очень нравятся твои снимки. И месье Джузеппе не перестает про тебя спрашивать. Знал бы он, что я тоже не мог с тобой связаться все это время, — он провел ладонью по ее щеке. — Я скучаю. Я так скучаю, Эла. — Я тоже. Адриан подумал, что ему послышалось. Его галлюцинация словно уловила его сомнения и еще тише повторила: — Я тоже скучаю, Адриан. — Во снах она тоже зовет меня по имени. Ты и правда… ненастоящая, не так ли? — девушка кивнула. И он не выдержал. Обнял, прижал к себе и, пока она не исчезла, зашептал горячо и быстро: — Я так сильно хочу вернуться в Париж, Эла. Мне безумно тяжело без тебя, — он всхлипнул. — Как хочется увидеть твое лицо. Единственное, что мне остается делать, – это смотреть на общее фото нашего класса. В тот день… я как будто впервые увидел тебя, Эла. Настоящую тебя. И не смог оторвать глаз. Да… с того самого дня я смотрел на тебя и только на тебя. Эла открыла и закрыла рот. На лице отразилось понимание. Адриан был уверен, что она вспомнила то фото и его взгляд, который был направлен не на Хлою, как всем показалось, а на нее. — Можешь называть меня по имени еще раз? — она покачала головой. — Пожалуйста? Это все, о чем я прошу. Если ты новогоднее чудо… то выполни хотя бы эту маленькую просьбу. Эла медленно моргнула. Тяжело вздохнула. И наконец разомкнула губы: — Адриан. — Эла, — он навис над ней и прижал к металлическому ограждению. — Даже твои волосы пахнут как прежде. Так сладко… — Адриан… Адриан. В голове что-то треснуло с такой силой, что отозвалось дрожью во всем теле. Руки скользнули к ее затылку, волосам. Внутренний голос требовал: “Ближе, притяни к себе и не отпускай”. И Адриан послушно внимал ему, прижимая ее так сильно, что снег падал только на его плечи и спину. Эла смотрела на него снизу вверх, обводя взглядом каждый сантиметр его лица, словно он был мраморной статуей. Подняла руку и очертила пальцами его подбородок и скулы. Подмечала каждую деталь, которая в нем изменилась, уделяя особое внимание его волосам. Адриан наклонил голову вперед, и она пропустила отросшие пряди сквозь пальцы. Он замурлыкал от удовольствия и почувствовал, как отозвалось тело Элы в ответ на вибрацию. Внезапно Эла остановилась. Он проследил за ее взглядом. На балконе, где он недавно стоял, сейчас была Маринетт. Она осматривалась, будто искала что-то, и Адриан понял, что подруга пришла за ним. Вцепился в локоть своего видения. — Адриан… — Нет. Я никуда не пойду. Не сейчас. Останься со мной еще немного. Прошу… — Ты должен вернуться. Не заставляй их волноваться. Адриан опустил руки и уперся взглядом в пол. По его щекам потекли слезы, которые Эла начала заботливо вытирать. Они застывали ледяными каплями на ее перчатках. — Я ничего не смог сделать, чтобы помочь тебе. Оставил в одиночестве, а сам… — Это не так. Я не одна – у меня есть мастер Фу и Натаниэль. Моя жизнь не настолько плоха, как тебе кажется. Я каждый день фотографирую и хожу на учебу. Снова начала бегать по утрам. Иногда даже слушаю музыку… Поэтому не беспокойся обо мне, Адриан. Со мной все будет в порядке. Ты и так сделал для меня достаточно. — Но я… я мог сделать намного больше. По ночам Адриан представлял, как в альтернативной вселенной им не приходится сражаться с Бражником. Там они обычные люди, одноклассники и друзья, которым не нужно вести двойную жизнь и врать близким. Адриан наслаждается работой модели, а Эла иногда приходит к нему на съемки и тренируется в фотографии. Она не страдает из-за потери талисмана, а свободно посещает концерты, проводит время с друзьями и носит открытую одежду, не скрывающую шрамы и раны. Даже если в таком мире они были бы незнакомы, Адриан бы выбрал его. Только чтобы сделать ее счастливой. — Отпусти меня, Адриан. Не держись за меня и забудь. Ты ничего мне не должен. Это… я обязана тебе всем. Это я все испортила. — Нет, о чем ты говоришь? Ты думаешь, что я злюсь на тебя за то, что произошло в аэропорту? — Адриан все понял по тому, как сомкнулись ее брови. — Эла. Я ничего не ждал от тебя тогда. Я был счастлив только тому, что ты пришла в тот день и я смог увидеть тебя. Когда я вернусь, мне будет достаточно того, что ты будешь рядом. Что я смогу видеть твою улыбку. Это все, чего я хочу. Ее губы задрожали. — Извини меня, Адриан, — Эла уткнулась лбом ему в грудь. Бормотала так быстро, что он с трудом ее понял: — Извини меня. Ты не представляешь, как же я перед тобой виновата. У меня нет права... даже стоять перед тобой вот так, Адриан. Адриан... Ты... Мне жаль. Мне так жаль. Ты заслуживаешь большего и не должен прощать меня, и все же извини. Извини, извини, извини… — она подняла голову и проникла в самую его суть. — Обещаю, я все исправлю. — Эла… Темнота поглотила женский образ. А ее имя растворилось в холодном воздухе.***
"Если бы я не прикрыл его и тебя иллюзией, то вы бы уже завтра красовались на первой странице газет". Мужской голос вырвал Адриана из воспоминаний. "Спасибо, Натан". "Кхм, не за что. Значит, Кот Нуар – это Адриан. Ты была права. Я на самом деле не знал, о чем говорил. И что ты будешь делать дальше?" "Продолжу поиски броши, закончу обучение в Ордене Хранителей и верну талисман павлина". "А когда он вернется?" "Сделаю так, чтобы он забыл обо мне и был счастлив". "Думаешь, без тебя это возможно?" "Я не думаю, а знаю". "Тебе станет намного легче жить, когда ты прекратишь обманывать себя". Она усмехнулась. "С Новым Годом, Натаниэль". Это было не его видение или галлюцинация, а настоящая Эла. И все ее слова, которые тогда были ему непонятны, вдруг обрели смысл. Адриан по кусочку собирал мысли Элы, ее чувства и желания. Заново проживал все дни, начиная с их первой встречи. "День пятьсот девяносто восьмой. Я наконец-то начала тренироваться вместе с Баркком. Мы попытались сохранить трансформацию после использования Апорта, но я смогла продержаться только шесть минут. Всего лишь на минуту больше… Мастер похвалил меня даже за это, но я знаю, что могла добиться большего. Постараюсь за летние каникулы увеличить это время". Тренировки в Ордене Хранителей сделали ее чересчур требовательной к себе, но подарили надежду и веру в собственные силы. Она была благодарна за это. Желала оправдать чужое доверие. "День шестьсот семнадцатый. Ему исполнилось шестнадцать. Еще немного, и он станет совершеннолетним. Боюсь представить, насколько он вырос. Наверное, уже такой же высокий, как… неважно". Его день рождения делал ей больно. Напоминал о том, как он далеко. Сколько прошло времени с тех пор, как она потеряла его. Страдала от того, что не может видеть, как он растет. Быть рядом. "День шестьсот восемьдесят второй. Мы с Хлоей, Сабриной и Натаниэлем теперь в одном классе. Думала, что мы больше не обмолвимся и словом, хотя и учимся все в одном лицее. Но Хлоя первая заговорила со мной перед каким-то уроком. Кажется, спросила, в здравом ли я была уме, когда подстриглась. Не помню, что ответила, но с того дня мы сидим на соседних партах. Болтаем на перерывах и иногда вместе обедаем. Чувствую себя настоящей старшеклассницей. Хах, ну и глупость"… "День семьсот пятьдесят первый. Мастер Фу наконец-то встретился с Марианной. Я очень рада за него. Он выглядит по-настоящему счастливым. Надеюсь… их больше ничего не разлучит". "День семьсот пятьдесят пятый. Хлоя сказала, что Зои переведется к нам на первый год обучения. Она приехала бы раньше, если бы не развод их мамы, который до сих пор не закончился. Кажется, благодаря нему они даже сблизились. Оказывается, Хлоя все это время переписывалась с ней. Думаю, это она предложила Зои переехать в Париж. Хлоя… очень изменилась. Не знаю, что повлияло больше: развод родителей, переезд Адриана или то, что Андре Буржуа покинул пост мэра. Они все еще богаты благодаря отелю, но теперь их семья не обладает такой же властью, как раньше. Возможно, это заставило ее осознать, что их положение может легко измениться. В любом случае общаться с ней теперь намного легче". "День восемьсот семьдесят шестой. Я стала ассистенткой месье Джузеппе. Не думала, что все приведет к этому, когда начала обмениваться с ним фотографиями год назад. Но это очень кстати. Денег с новой работы почти ни на что не хватает... Еще и перчатки подарил, совсем как у него: кожаные, без пальцев. Они хорошо скрывают мозоли. Ха... Он очень добр ко мне. Пожалуй, даже слишком". Ее окружали дорогие люди, но она не могла наслаждаться совместным временем, ведь прошлое постоянно тянуло ее назад. Она возвела вокруг себя стены, чтобы не подпускать близко тех, кого может потерять. Но порой ей было так одиноко, что в защите появлялись трещины. Она пыталась их заделать, но это ни к чему не привело. И позволила остаться рядом тем, кто уже занял место в ее жизни. Иначе бы сломалась. "Мне исполнилось двадцать четыре". — Что? — прохрипел Адриан. "Элайза говорила, что в этом возрасте хочет выйти замуж", — незнакомое имя ввело Адриана в еще больший ступор. — "Интересно, ей это удалось?" — сипло прозвучал ее вопрос. — "Я почти забыла, как выгляжу. Иногда жалею, что порвала семейное фото. Пару раз пыталась вглядеться в свой портрет от Натаниэля и разглядеть знакомые черты, но ничего не выходило". Затылок заболел от появившихся вопросов – его будто ударили чем-то тяжелым. Почему Эла говорит, что ей двадцать четыре? Как могла забыть свою внешность? — О чем же ты хотела рассказать мне, Эла? — спросил он пустую комнату. "День девятьсот пятьдесят седьмой. Закончился второй учебный год. Впереди выпускной класс. Хлоя говорит, что по воле судьбы весь наш класс из коллежа воссоединится. Но я не верю в судьбу. А вот в деньги Андре Буржуа – вполне. Мда... бесполезно ее отговаривать, не так ли? Если она чего-то захотела, то так и будет". — Не то. Ну же! "Обещаю, это последний раз, когда я вспоминаю о твоем дне рождении. С семнадцатилетием, Адриан. Желаю тебе только счастья, как и всегда". — Эла, что с тобой произошло? Скажи мне, пожалуйста! "День тысяча сорок первый. Мое обучение в Ордене Хранителей закончилось. Они позволили мне оставить у себя два камня чудес. Завтра я вернусь в Париж. Натаниэль сказал, что приготовил мне сюрприз. Но зная его, это опять что-то глупое. Хех. Жду не дождусь".***
Горы остались внизу. Вайолет вырвалась в ночное небо. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Даниэла летала на бабочке, и наслаждалась каждым мгновением. Свистом фиолетовых крыльев, ровными взмахами рассекающих воздух. Сиянием полной луны, следующей за ней. Капюшон слетел с головы, открывая волосы до плеч. Даниэла запрокинула голову к небесам и подставила лицо холодному ветру. Поняла, что пора. — Апорт. Виды снизу менялись с невероятной скоростью. Вайолет радостно закричала. Они парили над морем облаков, и Вайолет рвала их лапами, пока не надоело. Даниэла рассмеялась и похлопала ее по спине. Тогда бабочка устремилась еще выше, прямо к звездам. Она достигла предельной высоты и вдруг замерла. Даниэле показалось, что вместе с этим замерло и ее сердце. Потом они снова неслись вниз, но Даниэлу это совсем не пугало. Здесь ее не видели ни мастер, ни Натаниэль, ни монахи из храма, и она, пренебрегая осторожностью, раскинула руки, наслаждаясь стремительным падением и ветром, который уже не свистел, а играл мелодию, известную только ей. Она опять похлопала по спине бабочки, и они полетели прямо. Действие Апорта закончилось как раз тогда, когда они пересекли границу Парижа. Даниэла легла на спину и прикрыла глаза, мысленно попросив Вайолет держаться прежнего маршрута. — Разделение. Из ободка на шее вылетел Баркк. — В этот раз полет снова вышел быстрее. Твои способности растут с каждым месяцем. В будущем ты будешь способна за один раз облететь весь мир! Даниэла улыбнулась и почесала квами за ушком. Баркк знает, что ее способности ограничены по сравнению с другими людьми в этом мире, но продолжает верить в нее. Через несколько дней начнется новый учебный год. Она успела вернуть Баркка и Дуусу до первого дня осени, и была этому несказанно рада. А Мастер остался Хранителем шкатулки и изменил устаревшие законы Ордена. В храм впервые за всю историю существования начали принимать девочек, а юные Хранители перестали голодать и до изнеможения тренироваться ради защиты камней чудес. Даниэле даже разрешили вернуться, если она захочет стать полноценным членом Ордена. И это предложение было одним из самых значимых для нее, ведь до конца убедило в том, как сильно она изменилась. Возможно, после выпуска из лицея она пойдет именно туда. Вайолет прорычала что-то неразборчивое, и Даниэла поняла, что они почти прилетели. Она потянулась к спортивной сумке с вещами, которую всегда брала, когда улетала из Парижа, и обнаружила перед собой Кота Нуара, который сидел на корточках и внимательно наблюдал за ней. Из-за его широких плеч торчали два железных жезла. Черный костюм плотно облегал тело, почти не изменившись. Он выглядел точь-в-точь как Кот Нуар из будущего, и это заставило все ее внутренности болезненно сжаться в маленький клубок. — Баркк… — Еще одно слово, и вы переместитесь в жерло вулкана. Тогда она заметила очки на его носу. Талисман лошади. Супергерой еще не использовал его при ней, и она не знает, правда ли он способен на это. Проверять не хотелось. Он медленно встал на ноги, и она отпрыгнула от него, схватившись за шерсть на спине Вайолет. Первый удар пролетел рядом с головой, второй удалось заблокировать. Вайолет было слишком тяжело лететь с ними двумя, и она постепенно снижалась. Если не избавиться от него в воздухе, то на земле не будет шансов оторваться. Но даже если сбросить парня с Вайолет, он легко телепортируется обратно, и тогда… Издалека донеслась едва слышимая мелодия флейты. — О чем задумалась, Линней? — Кот Нуар произнес ее имя, которое узнал в годовщину смерти отца, с нескрываемым отвращением. С помощью талисмана павлина она могла чувствовать сильные эмоции людей, и его гнев буквально душил ее. — Дай угадаю. О своем последнем желании? Боюсь, ты не сможешь произнести его из-за криков боли и просьбах о пощаде. — Прости, но у меня немного другие планы. “Вайолет, уменьшайся!” Бабочка послушно исполнила приказ, и они лишились опоры под ногами, устремившись вниз. Она успела схватить сумку и оттолкнуть ею Кота Нуара. Его рычание прорезало воздух. Он открыл один портал под собой, а второй – над ней, но было уже слишком поздно. Она раскрыла плащ, заменяющий ей крылья, и отлетела в сторону мелодии. Обернулась лишь один раз, чтобы увидеть, как Кота Нуара окружили тысячи летучих мышей. — Баркк, Дуусу! Слияние! — она закинула сумку за спину. — Апорт! Она в мгновение ока пролетела над дюжиной зданий, пока не приземлилась на крыше жилого дома. Там ее уже ждал Мулотаж. — Как он тебя нашел? — А я откуда знаю? — прошипела она. — Он сейчас должен быть в Лондоне! Никто не знал, что я сегодня вернусь, кроме тебя и мастера. — Они… нашли способ отследить твое передвижение? — Сомневаюсь. Если бы это было так, Леди Баг уже вцепилась бы мне в горло. Черт, — выругалась она и прошла мимо него к лестнице. Быстро спустилась на его этаж. — Я ничего не понимаю. Что он делает в Париже? — Даниэла открыла дверь в его квартиру-студию и детрансформировалась. Квами взволнованно летали над ее головой. — Я тоже без понятия, Эла. Он должен был прилететь только… — Натаниэль резко захлопнул себе рот. — Что ты сказал? — парень покачал головой. — Натаниэль! — Я-я сам узнал вчера, ясно! — Вчера… Это был твой сюрприз? Боже, Натаниэль, какой же ты… — она хотела бросить спортивную сумку в него, но в последний момент передумала и села на диван, поставив ее в ногах. — Он правда вернулся? Насовсем? — Натаниэль вместо ответа сел рядом с ней и положил руку на ее спину. — Черт возьми. Почему… почему именно сейчас? Кто рассказал тебе об этом? — Маринетт. Он... очень хотел провести в Париже последний учебный год перед поступлением в университет. — И где он будет учиться? — глаза Натаниэля ответили за него. — Этого еще не хватало. Блять. Если он попадет в один класс с нами… Внезапно ее осенило. Она вспомнила слова Хлои. Буржуа знала обо всем с самого начала и подготовилась еще в начале лета, чтобы все было готово к его возвращению. — Поверить не могу… Даниэла встала и начала ходить взад-вперед. Это слишком внезапно. Слишком невовремя. Ничего хорошего из этого не выйдет. Даниэла совсем недавно выбралась из бездонного колодца с затхлой водой, и ей предстояло вернуться туда снова. Она не имеет права даже говорить с ним. Учиться вместе? Видеть каждый день? Это выше ее сил. — Эла, у меня голова кружится от тебя, перестань, — Даниэла отвернулась от него и сомкнула руки на груди. — Это ведь еще не конец света. Он проведет в Париже один год, а потом вернется в Лондон. Ты и не заметишь, когда он уедет. Разве нельзя хотя бы год вести себя с ним, как раньше? — Нельзя, и ты это знаешь, — грубо ответила она. — Поверь, это все отговорки. Ему семнадцать, поэтому он вынужден жить с ними. Вот увидишь, после совершеннолетия он останется в Париже вместе с Натали и Гориллой. — Ты не можешь знать это наверняка. Прошло три года, Эла. Может… все будет по-другому. “Может, он забыл обо всем. О тебе”. Натаниэль не знает, что Даниэла убила Габриэля Агреста. Верит, как и все, что это был несчастный случай. Даже не догадывается, что погибший отец его друга – суперзлодей. Поэтому Даниэла не злится из-за его поведения. Для него единственная причина, из-за которой она избегает Адриана, – это исчезновение талисмана бабочки. Она рассказала ему, что отпустила того, кто скрывался под маской Бражника, взамен на камень чудес, но потеряла брошь, когда столкнулась с Котом Нуаром. И с тех пор о местонахождении талисмана ничего неизвестно. Страх потерять его дружбу не дает рассказать правду. Даниэла сломается, если он оттолкнет ее и Леди Баг с Котом Нуаром обо всем узнают. Тогда… она точно потеряет все. Вайолет подлетела к ней и пощекотала ее щеку своими крылышками. Даниэла подняла руку, и бабочка села на ее палец. — Я бы хотела, чтобы ты оказался прав. В конце концов это было то, о чем Даниэла попросила Адриана. Забыть о ней. И верится, что он прислушался к ней, если учесть, что они с тех пор ни разу не встречались. А Маринетт, которой он нравился так же сильно, как раньше, часто навещала его и точно звонила чуть ли не каждый день. Его чувства обязаны были измениться. Натаниэль приобнял ее. — Так и будет, — они сели перед телевизором, и Натаниэль включил первую серию его любимой комедии. — Знаешь, нам нужно завтра сходить куда-нибудь и развеяться. Пока тебя не было, неподалеку открыли классное место. Думаю, тебе там понравится. Возьмешь камеру, пофотографируешь меня, — он достал камеру из ее сумки и поднес к лицу, изображая ее сосредоточенное лицо. Даниэла забрала ее у него и заставила себя улыбнуться. — Ладно. Но у меня и так слишком много твоих фотографий, так что обойдешься. — Ах так! Натаниэль достал из-за спины подушку и бросил в нее. Даниэла не осталась в долгу, попав игрушкой в виде лисы, которую когда-то подарила ему, прямо в лицо парня.***
Они зашли к ней, прежде чем отправиться на прогулку. Натаниэль несколько раз чихнул из-за пыли в воздухе, пока ждал ее, успевая жаловаться на квартиру, которую она снимает. С того дня, как исчезли родители и Рина, Даниэла переехала в самое дешевое место, которое смогла найти. Парень несколько раз предлагал начать жить с ним. Перечислял все плюсы, начиная с низкой платы за аренду и заканчивая близким расположением к лицею. Но она постоянно отказывалась. Не хотела становиться обузой. Признаться, что редко спит спокойно по ночам. И вчерашняя не стала исключением. Мама подарила ему ключи от квартиры, где раньше жила с семьей, когда Натаниэлю исполнилось шестнадцать. Он заработал первые деньги с комиксов про Леди Баг, и женщина подарилу ему студию, но только при том условии, что он будет возвращаться домой на каникулах. И он без возражений согласился. Натаниэль любил свою семью. Даниэла проводила с ними каждые рождественские каникулы и давно стала желанным гостем. Его родители баловали ее, как родную дочь, и всегда интересовались, как у нее дела. Спрашивали, почему сын редко им звонил. Из-за этого Натаниэлю и Даниэле приходилось постоянно врать. Она привыкла к этому, но Натан… После получения талисмана лисы у парня появилось много секретов, о которых не должен знать никто из посторонних. И в моменты, когда ему приходилось придумывать отговорки, она жалела, что позволила ему выбрать путь супергероя. Но это были лишь минуты сомнений. Мулотаж – замечательный супергерой. Он всегда прикрывал ее, во всем помогал Леди Баг и не прекращал поиски талисмана бабочки. С его помощью она окончательно убедилась в том, что броши нет в Париже. Поэтому они читали обо всех странных происшествиях в других странах и не раз летали на Вайолет в Америку или Китай. Однако в том, с чем они сталкивались, не был причастен талисман бабочки. Фиолетовое свечение в Нью-Йорке было связано с выбросом радиоактивных отходов, а нападение стаи мотыльков в Шанхае произошло из-за неизвестного вируса. Как и остальные десятки подобных случаев… Но им нельзя сдаваться. Брошь не могла исчезнуть бесследно и где-то ждет своего часа. Или у кого-то. — Эла, давай ты разберешь сумку вечером. — Натан, куда ты спешишь? Твое кафе никуда не денется. Натаниэль пытался ее расшевелить, но девушка до сих пор не отошла от новостей. Идея парня сейчас казалась абсурдной, и она пожалела, что согласилась пойти с ним вчера. Все, чего ей сейчас хотелось, – это упасть на кровать и раз за разом использовать Апорт, чтобы хотя бы немного оттянуть время до первого сентября. — Нет, но через час там уже будут огромные очереди, а на наших двоих мы доберемся туда как раз к этому времени, если ты не закончишь возиться со своими вещами, — Даниэла хмыкнула и положила на кровать мятые серые шорты до колен и белый лонгслив. — Из какой задницы ты достала эту одежду? — Не из задницы, а из обычного секонда, — она щелкнула пальцами. — Напомнил, нужно сходить туда завтра. Я же порвала школьные брюки весной. — Нет, так не пойдет, — Натаниэль поднялся с кресла-мешка в углу комнаты и заглянул в высокий шкаф. — Святые круассаны, какой же тяжелый случай, — он брал вешалки с одеждой и кидал их на пол. — Эй! Потом сам будешь все убирать! — С радостью. Давно хотел выбросить этот мусор! — он достал длинный белый сарафан. — А вот это то, что надо! Надевай! — он бросил платье ей. — Ха? Почему именно его? — она придирчиво осмотрела круглый вырез и рукава-фонарики. — Потому что я хочу идти рядом со своей подругой, а не девочкой, раздающей листовки на улице. — Ты специально, да? Я занималась этим несколько месяцев, и ты это знаешь. — Знаю. А еще я знаю, что мы опаздываем, поэтому быстро переодевайся! — произнес он и спрятался в туалете. Не хотелось тратить время и силы на споры с ним, поэтому Даниэла с неохотой, но надела старый сарафан. Поймала в зеркале свое отражение и вспомнила, почему больше не носит его. Черный туман на фоне светлой ткани становился еще ярче, а чистый цвет стал почти полностью серым. Даниэла опустила глаза и посмотрела на свои руки в кожаных перчатках. Сняла их и отложила в сторону, не сводя взгляда с шершавой кожи. Она была готова поклясться, что сделает дыру в платье, если один раз проведет ладонями по нему. Натаниэль вышел из туалета, решив, что она закончила. — О, ты сняла перчатки? Замечательно, они все равно не подходили. — Но… — Никаких но. Ты пойдешь без них, — оборвал подругу парень. Даниэла закатила глаза и попыталась найти в шкафу кардиган, который тоже давно не надевала. — Что ты там ищешь? Пойдем уже. — Хочу накинуть что-то. Не люблю ходить с голыми руками. Натаниэль закатил глаза и подал ей фотоаппарат в чехле с длинным ремнем. — Обойдешься, пойдем уже, — они вышли из квартиры. Даниэла достала из чехла ключи, чтобы закрыть дверь, когда почувствовала, как за резинку в ее хвосте потянули. Волосы упали на плечи. Она бросила в сторону Натаниэля сердитый взгляд. — Я забыл свою. Тебе ведь не жалко? — он сверкнул зубами, собирая передние пряди своих волос в маленький хвостик на затылке. Они вышли из дома, и Даниэла всю дорогу до кафе мечтала о том, чтобы этот день поскорее закончился. Из-за этого она не сразу узнала улицы, по которым они шли, и обо всем догадалась, когда услышала громкую музыку в стиле диско. — Лисья морда… Тебе идеально подходит твой талисман, — Даниэла до боли сжала ремень чехла и пошла в обратном направлении. — Хей, ну не сердись. — Не сердись? Не сердись!? Ты обманом повел меня в его дом и нарядил так, словно я… словно я одна из его фанаток! — Даниэла всплеснула руками. — И говоришь мне не сердиться? Чего ты ожидал? Что я сойду с ума от радости и пойду туда? — Но он пригласил нас всех. Его не было три года! Разве ты не хочешь хотя бы поздороваться с ним? Вы ведь все равно встретитесь в лицее! — В лицее я хотя бы смогу избегать его! — со злостью закричала она. — А там… там мне придется встретиться не только с ним, но и со всеми остальными! Думаешь, мне не хватает отвращения Маринетт в обычной жизни? Да она меня там целиком сожрет! А Нино и Алья? Я для них как привидение! Они дергаются всякий раз, когда замечают меня! — Какое тебе дело до их мнения? Разве не важнее то, что Адриану будет приятно снова увидеться с тобой? И Даниэла не выдержала. Развернулась и впечатала Натаниэля в каменный забор чужого особняка. — Я потеряла талисман бабочки, Натаниэль. Из-за меня в будущем акуматизировался Кот Нуар и уничтожил все живое. "Я убила Бражника. Его отца", — повторила она про себя в который раз. — Я никогда, повторяю: никогда… не стану тем человеком, который сделает его счастливым. — Ничего из этого не произошло по твоему желанию, Эла. — Нет. Но это произошло. И я не хочу снова случайно причинить ему боль. Натаниэль открыл рот, чтобы опять попробовать переубедить ее, но так и не заговорил, уставившись на что-то за ее спиной. В нескольких метрах от них на мотоцикле сидел парень в кожаной куртке и шлеме. — Я надеюсь, вы не собираетесь драться? Мне бы не хотелось вызывать копов, — он снял мотошлем и зачесал голубые волосы назад. — Лука! Даниэла отбежала от Натаниэля и обняла парня. — Рад тебя видеть, Эла. — И я тебя, Лука. После первого фестиваля музыки три года назад Лука иногда связывался с ней, чтобы попросить помощи со съемкой клипов или концертов. Они виделись пару раз в месяц, и Даниэле было легко с ним. Он не пытался выяснить, что у нее на душе. Не приставал, если она не отвечала на сообщения. Принял ее такой, какая она есть, не задавая вопросов. Она ценила это, пожалуй, так же сильно, как Маринетт. — Я меньше всего ожидал увидеть вас двоих в этой части города, — он кивнул головой в сторону, откуда играла громкая музыка. — Поверь, я тоже меньше всего хотела здесь оказаться. Но кое-кто запудрил мне мозги, и теперь я должна час идти обратно домой, чтобы не попасть сам-знаешь-куда, — Натаниэль посмотрел в сторону, словно речь шла не о нем. — Кажется, ты именно туда и направлялся. — Угадала. Но я не мог проехать мимо, когда увидел, как моя хорошая знакомая прижимает кого-то стенке. И теперь понял, что остановился не зря. — Неужели? — Да. Не могу оставить даму в беде. Позволите подбросить вас до вашего дома, мадемуазель? — Но не опоздаете ли вы в таком случае на встречу, месье? — Ох, для меня это пустяки. Она состоится через двадцать минут, а за это время я успею съездить туда и обратно. Даниэла задумчиво осмотрела байк. Ее до сих пор тошнило от одной мысли о поездке на автомобиле или автобусе, но при виде мотоцикла девушка ощущала лишь трепет. Когда ты ездишь на мотоцикле, то сливаешься с ним в единое целое. Отвечаешь только за себя и полностью контролируешь каждый винтик, словно собственную часть тела. Она хорошо помнила свою первую поездку. Знакомый ее подруги Элайзы научил ее ездить на нем, и с тех пор Даниэла часто задумывалась над тем, чтобы самой купить байк. Поэтому на предложение Луки она могла ответить лишь одним образом: — Давай сюда шлем. Лука расплылся в улыбке и передал ей запасной шлем. Она устроилась за ним и обняла за талию. — Эла, ну подожди! Не в юбке же! — Даниэла приподняла край платья, открывая вид на шорты. — Ха… Ладно. Твоя взяла. Позаботься о ней, Лука. Лука отсалютовал ему, и они сорвались с места. Даниэла рассмеялась, как ребенок, и прижалась ближе к парню. А затем вспомнила, что так и не сказала Луке, где живет. Хотела прокричать адрес, но замерла, когда поняла, куда он направляется. Еще вчера Натаниэль показался ей слишком милым. И то, как он легко отпустил ее с Лукой. Даже ослабил ее бдительность, напомнив про платье, когда она села на мотоцикл. Когда только эти двое успели сговориться. — Лука, сейчас же остановись! — парень в ответ на ее слова прибавил газу. — Лука! Не смей! Они проехали через железные ворота, которые открыли как будто специально для них, и остановились в гараже, прямо напротив дорогого черного автомобиля. Толпа пялилась на них с открытыми ртами. Даниэла вскочила с места и сняла шлем. — Ты труп, Куффен, — она со всей силы бросила шлем ему в грудь. Парень легко поймал его, снял свой и заглушил мотоцикл. — Советую не бросаться подобными словами так легко – они тоже имеют силу. А я слишком молод, чтобы умирать. Даниэла вздрогнула и сморщилась. К счастью, Лука этого не заметил. Он снял мотокуртку и поправил футболку, прилипшую к торсу из-за пота. На руке, чуть выше запястья, синела татуировка змеи. Ни в какое сравнение не шла с надписью, которую Даниэла набила, когда была жива. Даже зависть берет. Лука поработал пальцами, разминая руки, и змея словно ожила: заскользила по его коже, сверкая чешуей, и наполовину спряталась под рукавом. А на запястье блестел серебряный браслет. Его камень чудес. За три года команда супергероев претерпела значительные изменения. Стала больше, начала чаще помогать другим странам. Вайперион, Карапас и Рюко отлично справлялись со своими обязанностями, и парижане быстро приняли их. Но не забыли об исчезновении Бражника и Шион Фаруш. Требовали правды, которую Леди Баг не могла им дать. Врала, что Бражник был повержен, а Шион Фаруш ушла по собственной воле. По словам Натаниэля, супергероиня посчитала правильным скрыть от обычных граждан факт существования Линней, чтобы не поднимать панику. Только напарникам поведала, что это Линней убила Габриэля Агреста и забрала талисман Шион Фаруш. Леди Баг думает, что у Линней в распоряжении находятся три камня чудес: броши павлина и бабочки и ободок собаки. Если бы об этом узнали люди, то это стало бы огромным ударом по репутации супергероев. Пока Линней не действовала открыто, Леди Баг хотела вернуть украденные украшения в тайне. В конце концов Линней ни разу не нападала на город за эти годы, заставляя Леди Баг гадать о ее мотивах. Даниэла поддержала бы ее решение, если бы талисман бабочки на самом деле был у нее. А так этот выбор ставил Леди Баг под огромную угрозу. И Даниэла боялась, что не сможет помочь ей, когда появится новый Бражник. Несколько человек, которые стояли рядом с гаражем, не сводили с них глаз. Лука приветливо улыбнулся им, и кто-то даже подошел к нему поздороваться. — Не принимай близко к сердцу, Эла. Просто наслаждайся вечеринкой. А когда все кончится, то скажешь мне свой адрес и я по-настоящему отвезу тебя домой. — Как будто я сяду к тебе на мотоцикл еще раз после сегодняшнего, — зло прошептала она. Но Лука все услышал и на прощание помахал ей. Даниэла показала ему в спину неприличный жест и прислонилась к стене гаража, мечтая слиться с тенью. Теперь ей отсюда не выбраться, не через ворота точно – их закрыли сразу после их прибытия. И трансформироваться тоже нельзя – вокруг слишком много любопытных глаз. Некоторые лица были ей знакомы со времен коллежа, а кого-то Даниэла видела впервые. Она приметила парня, который преследовал Адриана в день показа фильма с участием его мамы. У стойки диджея Нино о чем-то болтал с Кимом и Максом. Возле миски с безалкогольным пуншем разговаривали ведущие из прогноза погоды. На танцпол медленно возвращался народ – все разбежались в стороны, когда они с Лукой проехали через ворота. Среди них она заметила Милен, Айвана и Джулеку с Роуз. Группа детей играла в Твистер, и Даниэла сразу узнала в них Манон, младших сестер Альи и брата Нино. За игрой внимательно наблюдали сестры близняшек. Хотя Алья чаще смотрела в свой телефон, чем на игру. — Кого я вижу. Сабрина, мне не мерещится? — Нет, Хлоя, — хихикнула рыжая девушка. Хлоя стала только красивее: загар идеально сочетался с длинными светлыми волосами до поясницы, которые она теперь не собирает в хвостик, темные тени подчеркивали голубые глаза, а длинные ноги притягивали взгляды всех парней поблизости. Сабрина тоже похорошела: поменяла дешевые очки на линзы и перестала прятать свои веснушки за тональным кремом. — Ты еще в начале лета знала, что он приедет, и даже не удосужилась намекнуть, — не удержалась Эла. Хлоя, не ожидая от нее подобного, быстро заморгала, но смогла вернуть лицу непроницаемый вид. — Он попросил никому не говорить. Ты бы на моем месте рассказала? — Даниэла промолчала, и Хлоя хмыкнула. — То-то же. Вижу, ты не в настроении разговаривать с кем-то. Впрочем, как и остальные. Будь добра, не порть нам настроение и потеряйся где-нибудь, — Хлоя показала пальцем в сторону двери, которую Даниэла не заметила. — Я планировала эту вечеринку целый месяц и не хочу, чтобы из-за твоих заскоков все пошло наперекосяк. Или переводя с ее языка: “Все в ярости из-за твоего появления, поэтому для тебя же будет лучше спрятаться в доме. И если посмеешь испортить ему праздник, то поплатишься за это”. Помощь от Хлои всегда соседствует с грубостью. Вряд ли ее манера вести себя так когда-нибудь изменится. Даниэла сдержала желание закатить глаза и покинула гараж через обнаруженную дверь. Она вела в комнату для хранения вина, которая была плотно уставлена железными шкафами с бутылками. Даниэла прошла мимо них и открыла другую дверь. Выглянула в фойе особняка, вышла сбоку от огромной лестницы в центре комнаты и прокралась к главному входу. Дубовые двери оказались заперты. К кухне даже не стала приближаться – оттуда хорошо были слышны голоса поваров и грохот посуды. Тогда девушка зацепилась за черную дверь напротив зала. Кабинет Габриэля Агреста. Если и было какое-то место, которое избегали все жители особняка, то это комната дизайнера. Даниэла была уверена в этом, пока не подошла ближе. — У Адриана такие милые друзья. Много раз навещали его в Лондоне и даже устроили вечеринку в честь его возвращения. Ему очень повезло с ними, не так ли, Натали? — Да, мадам. Лондон... Натали разговаривала с Амели! — Адриан вернулся домой, а ты выглядишь так, будто хочешь отослать его обратно. Вы ведь несколько месяцев не виделись, а ты даже не обняла его. Думаю, ему было обидно. — Вы знаете, почему я так себя веду. В Лондоне… он хотя бы был в безопасности. — Ему ничего не угрожает, Натали. Если бы она хотела, то достала бы его даже там. И ты знаешь это, — послышался стук каблуков. — Ты ведь тоже скучала. Давай наконец-то забудем о том, что произошло три года назад? Он заслуживает этого. — Я всего лишь хочу, чтобы ему ничего не угрожало и он был счастлив. — Как и мы, Натали. Даниэла прислонилась ухом к двери, чтобы лучше слышать разговор. — Мама, я схожу за Адрианом. Что-то он задерживается. — Конечно, Феликс. Скажи ему, что все гости уже в сборе. Феликс приехал в Париж вместе с Амели! Не успела Даниэла сделать и шагу, как двери под ее ладонями сдвинулись и впустили внутрь. Мраморный пол встретился бы с ее лицом, если бы ее вовремя не подхватили чьи-то руки. — Подслушивать не очень хорошо, — дыхание Феликса обожгло ухо. Даниэла вырвала свой локоть из его пальцев, успев разглядеть большое кольцо. Талисман павлина на ее груди отозвался, распознав в украшении амок. Она пожалела, что не оставила брошь дома. Для нее происхождение Феликса не было сюрпризом. Она догадалась обо всем, когда выяснила, что его отец умер вскоре после Эмили. С тех самых пор она следила за кузеном Адриана, ведь он был одним из главных подозреваемых на роль человека, получившего потерянное украшение. Чем больше она о нем узнавала, тем лучше понимала его желание завладеть талисманом павлина. Отец Феликса относился к нему, как к игрушке. Считал своей собственностью. Безнаказанно издевался над ним, о чем знали британские сливки общества. Когда Феликс выходил в свет со следами побоев, то всем было известно, чьих это рук дело. И он терпел, не в силах ослушаться, лишь после смерти мужчины получив кольцо и вместе с ним – свою свободу. Феликс узнал о существовании талисмана павлина, с помощью которого его создали, и хотел заполучить украшение, чтобы больше никто не имел над ним власть. И Даниэла уверена, что его цель так и не изменилась. Он воспользуется любой возможностью, чтобы добиться желаемого. Камень чудес бабочки стал бы самым полезным и страшным инструментом в его руках. Она не хочет стать той, на ком он использует талисман, если найдет его. Или уже нашел. Ей пришлось запрокинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо, и она в ту же секунду пожалела об этом. Это было лицо Адриана. Это были его брови, его волосы, ужасным образом зачесанные назад, его губы, которые поднимались в обворожительной улыбке каждый раз, когда он шутил, и его зеленые глаза, которые скользнули по ее телу, остановившись на талисмане собаки, который она изменила еще несколько лет назад, и медальоне. Даниэла сдержала желание прикрыть шею и посмотрела на него исподлобья. — А ты у нас кто? — Амели встала рядом с сыном. Точная копия портрета Эмили на дальней стене кабинета. — Это Даниэла Лайфер, мадам. Она была одноклассницей Адриана в коллеже, — подсказала Натали. Те же очки, идеальная осанка и строгий черный костюм. Как будто она не прекращала работать на Габриэля. — Такое знакомое имя... — протянула Амели. — Точно, вспомнила! Я видела твои фотографии в моем любимом журнале. У тебя настоящий талант. — Эм, благодарю. Даниэла стушевалась и благодарно кивнула женщине. Всегда терялась, когда ее фотографиям делали искренний комплимент. Это много значило для нее. Она очень гордилась и дорожила своими снимками, ведь они всегда были наполнены ее воспоминаниями и чувствами. Отражали то, что творилось внутри. То, кем она была и является. И человек, которому они нравились, словно признавал ее саму. — Друзья Адриана – наши друзья. Я тетя Адриана, а это мой сын – Феликс. Он одного возраста с тобой, ну разве не замечательно? Даниэла ошеломленно моргнула, а затем услышала, как кто-то фыркнул. Повернула голову. Феликс одарил ее мерзкой ухмылкой. Она представила, как у него изменится лицо, если она трансформируется перед ним в Линней, и ей сразу стало легче. — У тебя какие-то проблемы? — поинтересовалась она у него. — Нет. Всего лишь хотел сказать, что у тебя тушь осыпалась. Даниэла опустила руки вдоль тела и напрягла челюсти. — Очень любезно с твоей стороны. — Вы так быстро поладили! Чудесно! Знаете, у меня есть прелестная идея… — Амели вдруг замолчала и посмотрела в сторону входа. — Ох, Адриан, ты как раз вовремя! Феликс уже хотел отправиться на твои поиски. Когда ты спустишься к гостям? Через мгновение на ее плечи опустились теплые ладони, и Даниэла застыла, забыв, как дышать. — Совсем скоро, тетя. Мне нужно поговорить с Элой кое о чем. — Это так срочно? — Да. Амели тяжело вздохнула. — Эх, ладно, негодник. Сегодня твой день, так что поступай, как считаешь нужным. Но я даю ровно десять минут! — пригрозила она пальцем. — Спасибо, тетя. Я быстро, обещаю, — Адриан приблизился к ее уху. — Пойдем? — спросил он, мягко обхватив ее запястье. Ей хватило духу только на то, чтобы посмотреть на его пальцы и обнаружить там два одинаковых серебряных кольца, которые раньше принадлежали его родителям. В одном из них ярко вспыхнул амок, словно ждал встречи с ней, и Даниэла мысленно наложила щит на силы талисмана павлина, чтобы ненароком не почувствовать его эмоции. Они дошли до его комнаты в полной тишине. У входа стоял Горилла, и Адриан помахал ему, прежде чем зайти внутрь. Сделал пару шагов вперед и повернулся к ней. Тревоги накрыли новой волной. Сердце забилось с такой скоростью, что казалось, его стук раскатился по всей комнате. Она с трудом подавила порыв выбежать наружу. Даниэла не раз представляла их встречу. Видела во сне. Прокручивала в голове, как равнодушно поздоровается с ним, не позволив заметить отчаяние и чувство вины за смерть его отца. Была готова к каменному лицу. Суровому взгляду. Ненависти за сотни неотвеченных сообщений и звонков. Но посмотрела на него и замерла. Сценарий в ее голове стерся одной его легкой улыбкой. Все будто выветрилось из ее мыслей. В том числе образ Феликса. Этот самый момент пеплом посыпался сквозь пальцы, настолько хрупким казался, ненастоящим. Появилось впечатление, что они не виделись всего два-три дня. Что ничего еще не случилось и все осталось как прежде. Что Адриан все тот же подросток, который дорожил ее дружбой. Парень, который подарил ей дорогие воспоминания. Друг, готовый ради нее на все. Три года разлуки и ожидания потребовали от нее сказать одну простую фразу: — С возвращением, Адриан. Адриан приблизился к ней и коснулся пряди ее волос. Покрутил между пальцев и нежно заправил за ухо. Спрятал руки в карманы, словно это было единственное, что он позволил себе сделать. — Привет, Эла. Девушка изучала его так, словно перед ней фотография, которую она проверяет перед тем, как отправить месье Джузеппе. Идеальную кожу портил единственный тонкий порез от бритвы под сомкнутыми губами. Его растрепанные волосы торчали в разные стороны, совсем как у Кота Нуара, и стали намного длиннее. Кто-то другой на его месте выглядел бы нелепо, но ему невероятно шла эта небрежность. На правом ухе теперь проколот хрящ – в него было вставлено маленькое серебряное колечко. В мочках появились пуссеты. Он как-то рассказал, что ему пришлось проколоть уши для работы моделью, хотя он этого не хотел. Видимо, спустя три года он все-таки нашел в них плюсы. На нем была простая серая футболка от Агрестов, которая слегка обтягивала его подтянутое тело, и свободные выцветшие джинсы. Он оделся так, словно собирался пойти на простую прогулку, и это почему-то очень развеселило ее. Хлоя точно недовольно надует губы, когда увидит его одежду. — Прекрасно выглядишь, — хриплым голосом произнес он. Его комплимент прозвучал естественно и непринужденно, но вместо приятного смущения она ощутила неловкость и захотела спрятать открытые руки. — Спасибо, — тихо поблагодарила она. — Как ты? — спешно спросил он. — Я... хорошо, — сдержанно ответила она. — А ты? — Теперь замечательно, — его взгляд остановился на ее волосах. Руки по инерции поднялись к отросшим кончикам. — Их можно заплести, — зачем-то произнесла она, вспомнив о его словах двухлетней давности, а затем быстро добавила: — Но они слишком короткие и это выглядит глупо. Парень рассмеялся. — Я бы на это посмотрел, — он заметил сумку с камерой на ее плече. — Рад, что ты все еще занимаешься фотографией, — ни слова о том, что эта камера была его подарком. — Эм, пожалуйста, проходи. Он наконец отошел от нее. Даниэла нашла в фортепиано спасательный круг и подошла к нему. Не представляла, что еще он может ей сказать, и размышляла, как выпутаться из этой ситуации. Мельком взглянула на фото Эмили. — Какого это – каждый день видеть ее точную копию? Адриан растерялся, словно не ожидая, что она продолжит разговор. — Сначала было... странно. Первый месяц я видел в ее лице только маму. Не мог заставить себя говорить с ней слишком долго. Затем привык. Осознал, что они на самом деле совсем не похожи. Вслух хотелось сказать, как же Даниэла понимала его, вспомнив о фальшивой семье. Но вместо этого спросила: — Как вы с Феликсом? Адриан рассмеялся. — Видимо, он успел произвести на тебя впечатление, — произнес он, уловив в ее голосе сердитые нотки. — Знаешь, Феликс на самом деле не такой плохой, как может показаться. Не принимай его поведение близко к сердцу. У него нет друзей, поэтому ему сложно общаться с незнакомыми людьми, — Даниэла закатила глаза, но ничего не сказала. Вместо этого села за инструмент, сняла фотоаппарат и сыграла короткую мелодию, всплывшую в памяти. — Ты помнишь… — настала очередь Даниэлы непонимающе поднимать бровь. — Нет. Ничего. Просто… столько воспоминаний. Как же много времени прошло. — Да. Слишком много, — почти шепотом сказала она. Их обоих отвлекла музыка с переднего двора, которая вдруг стала намного громче. — Хлоя немного перестаралась. Мне бы хватило обычного пикника. В тот раз мы так и не провели его, — признался Адриан, вспоминая их несбывшиеся планы. — Все здесь, потому что ты их друг и они скучали. Ждали тебя. — Ты тоже? Вопрос вызвал у нее ступор. Она не ожидала, что он прямо спросит ее об этом. Думала, ее поведение говорит само за себя. И Адриан смирился с ее молчанием. Но парень смотрел на нее сверху вниз и не отводил взгляда. Спокойно ждал ее ответа. — Я… Ее перебила Натали: — Адриан, десять минут истекли, — объявила она, читая что-то в своем планшете. Даниэла с облегчением выдохнула. — Да. Уже иду, — Натали кивнула и вышла из его комнаты. Адриан заговорил с Даниэлой: — Спасибо, что пришла. Это... много значит для меня, — его кадык дернулся. — Можешь остаться здесь, если хочешь. Знаю, что такие шумные мероприятия не для тебя. Я... просто хотел поздороваться с тобой. Увидимся в лицее. Он вышел и оставил ее одну. "Все здесь, потому что ты их друг и они скучали. Ждали тебя". "Ты тоже?" — Я тоже, Адриан, — произнесла она в пустоту. — Я тоже. Баркк вылетел из ободка и устроился на ее плече. — Ты отлично справилась. — Спасибо. Даниэла прикрыла глаза. Вот и все. Обычный разговор двух людей, которые давно не виделись друг с другом. Натаниэль был прав. Адриан забыл о ней. Она справится. Обязана справиться. — Я почувствовала амоки в кольцах у тех двух блондинов, — произнесла Дуусу, присоединившись к Баркку. — Не помню их. Они появились на свет, пока я спала? — Да. Из-за того, что талисман Дуусу когда-то сломался по вине мастера Фу, квами потеряла все воспоминания о том времени, что провела в доме Агрестов. Помнила только чувство одиночества из-за разлуки с друзьями и невыносимую грусть. Но ее долгий сон закончился. Даниэла думала, что расстанется с ней после того, как вернет Фестин к жизни. Но за несколько месяцев ожидания успела привязаться к малышке. А бабочка, которую породило отчаяние Габриэля, не прекращала летать за Даниэлой. Девушка не раз повторяла, что сентимонстр свободен и волен делать то, что пожелает. Но он прицепился к ней, как младенец. И Дуусу предложила назвать его Вайолет. Так они и жили вчетвером до того, как навестили Орден Хранителей. И сейчас снова вместе, как раньше. Навсегда. — Мне вас не хватало. И тут кто-то снова зашел в комнату. Квами вернулись в свои талисманы. — Мадемуазель Лайфер. Вас искал месье Куффен. Он ждет вас в гараже. — Ох, благодарю! Даниэла пробежала мимо женщины. Спустилась по лестнице на первый этаж и вернулась в гараж через ту же дверь, через которую вошла в фойе особняка. Все прошло спокойно. Однако она не выдержит здесь ни секунды дольше.***
Последняя коробка макарон упала из рук Маринетт, когда ей пришло сообщение. Алья Эла здесь Воздух резко потяжелел и навалился сверху. Розовый фартук упал на землю рядом со сладостями. Маринетт обогнула столы с закусками и убежала с заднего двора. Прошла через фойе на крыльцо и попросила Тикки закрыть главные двери. Обвела взглядом толпу гостей в поисках Альи и той, кого совершенно не ждали сегодня. — Мари! Лучшая подруга подбежала к ней и крепко обняла. Отпрянула и взяла за руки. — Что она здесь делает? — Не знаю. Я думала, она не появится. Даже Натаниэль еще не пришел. Маринетт осмотрела передний двор в поисках бывшей одноклассницы. Но ее нигде не было. — Где она сейчас? — Без понятия... От Маринетт не скрылось то, как нахмурился лоб девушки. — Ты что-то от меня скрываешь, — она промолчала. — Алья. — Эла... приехала с Лукой. Маринетт отскочила от нее. Спустилась к танцполу. Алья следовала за ней, пытаясь успокоить. Но Маринетт упрямо шла к цели, которая обнаружилась у стойки диджея. — Привет, Мари. Чудесный день, не так ли? Лука разглядывал ее короткое розовое платье, легкий макияж, с которым ей утром помогла Алья, длинные иссиня-черные локоны, волнами ниспадающие на плечи. Остановился на губах с клубничным блеском, и Маринетт непроизвольно провела языком по нижней губе. Встретилась с его глазами. Вспомнила, как он смотрел на нее с таким же взглядом со сцены. Отогнала воспоминания прочь. — Зачем ты привез ее? — Натаниэль попросил. Я был должен ему за обложку для нового альбома. — Ты же знаешь, как она поступила с Адрианом. И все равно согласился помочь? — Они бы все равно так или иначе поговорили. — Я бы не позволила этому произойти. — Маринетт, — от того, каким тоном он произнес ее полное имя, по коже пробежали мурашки, — ты не способна им помешать. Они не будут избегать друг друга весь год. Лицо девушки покрылось красными пятнами. — Ты невыносим. — На самом деле ты так не считаешь. Тебе просто не хочется признавать, что я прав. Его слова проникли в самые глубины ее сознания, пробуждая события прошлых лет. Извинения Адриана под дождем и черный зонт, совместный поход в кино, голубой шарф на его шее. Улыбки, объятия, приятные слова. Все дорогие сердцу моменты, которые она бережно хранила все это время. И вместе с ними – ужасные, причиняющие только боль и страдания. Его падение, которое предотвратила не она, а Шион Фаруш. Знакомство с Кагами, испорченное нежным взглядом, направленным не на нее. Смерть Габриэля Агреста. И наконец день, когда Адриан улетел в Лондон. Сцена расставания. И блеск в его глазах, который появился только благодаря Эле, и также быстро угас. Ненависть, которая в мгновение ока разлилась по венам. Разочарование в готовности сдаться из-за человека, который этого никогда не был и не будет достоин. — Лука, прекрати, — Алья заградила собой подругу. — Ей и так непросто. Глаза парня блеснули пониманием. — Да. Извини, — он потер шею. — Ты... Мне остаться? Плечи Маринетт расслабились. — Нет, я в порядке. Спасибо. — Пустяки. Ты знаешь, что всегда можешь положиться на меня. — Да, Лука. Знаю. Он кивнул ей и вернулся к Нино. — Алья, скажи Хлое, что все готово. Я скоро присоединюсь к вам. Подруга схватила ее за запястье. — Мари, пожалуйста, будь осторожна. — Не беспокойся. У меня все под контролем. У нее ничего не было под контролем. Маринетт направилась обратно к особняку. Тяжело переставляла ноги из-за внезапно появившейся слабости. Она одновременно хотела и не хотела найти Элу. Боялась застать Адриана рядом с ней. Увидеть, как он прощает ее. Но еще больше боялась обнаружить в его глазах тот самый блеск, который никогда не появлялся рядом с ней. В фойе было тихо. На втором этаже Горилла стоял у комнаты Адриана, и Маринетт подошла к нему, чтобы спросить о том, где его подчиненный, когда услышала громкий смех, который не слышала так давно, что успела забыть его. Смех Адриана. Натали недовольно произнесла что-то ей вслед, но Маринетт ее не слышала. Свежий воздух наполнил легкие. Сладкий запах ударил в нос. Глаза нашли упавшую коробку пирожных, и Маринетт убрала наведенный беспорядок. Села на траву и поднесла к груди руку с браслетом, подаренным Адрианом на день рождения. Золотые и голубые бусины соединяла красная нить, точь-в-точь как на ее "талисмане удачи", который она подарила Адриану перед тем, как он покинул Париж. Ей нравилось представлять, что нить связывала их судьбы, прямо как в известном поверье. А обстоятельства, время и даже расстояние не являются для них преградой. Однако за все это время нить между ними так и не сократилась. Казалось, стала еще длиннее и даже тоньше, способная в любой момент порваться. И Маринетт не представляла, что должна сделать, чтобы не позволить этому случиться. Эла оставила глубокий след в его сердце, прямо рядом со шрамами из-за смерти отца и матери. Маринетт пыталась стать той, кто заполнит пустоту. Порой думала, что получилось, когда они оставались наедине и часами разговаривали обо всем на свете. В том числе об Эле. Она нравилась ему сильнее, чем представляла Маринетт. Она никогда не сомневалась в его чувствах, но на сто процентов убедилась в их силе в тот момент, когда он сказал об этом вслух. Признался, что Эла так и не услышала это от него лично. Ужасно жалел об этом. А Маринетт стало стыдно за то, как она обрадовалась этому факту. Может, Эла и не догадывалась об этом, но это не оправдывало то, как она попрощалась с ним. Как игнорировала. Разрушила все, что было между ними. Маринетт никогда не простит ее за всю боль, что испытал Адриан. И готова бороться за него до конца. — Маринетт? Что ты здесь делаешь совсем одна? — девушка поднялась с травы и неловко отряхнулась. Задела локтем стакан и попыталась поймать, но рука Адриана опередила ее. — Давно я не видел тебя такой рассеянной. Осторожнее. Звучание его смеха до сих пор было свежим в ее воспоминаниях. И оно снова возникло в мыслях, когда губы Адриана поднялись в широкой улыбке. Адриан был счастлив. Но не из-за нее. — Я-я прос-сто хотела... — Маринетт прочистила горло. Она перестала заикаться рядом с ним еще год назад и не хотела, чтобы эта привычка вернулась. — Я как раз хотела позвать остальных. — Отлично. Тогда пойдем вместе. Но Маринетт не последовала за Адрианом. Вцепилась в край его футболки, заставив остановиться. — Ты... ты уже виделся с Элой? Она надумала себе лишнего. Мало ли, из-за чего он смеялся. Может, кузен рассмешил его или жизнерадостная тетя. Молила, чтобы все оказалось именно так. Заставила себя посмотреть на него. Ее вопрос сначала вызвал короткую волну недоумения на его лице. Затем оно разгладилось. Засияло. — Да. Его ответ утонул в голосах гостей, которых Натали позвала на задний двор. Зря она отпустила Луку.***
"День тысяча сорок третий. Вчера Адриан вернулся в Париж. Все прошло… нормально. Было бы хуже, если бы мы столкнулись в лицее. Так что… немного, но я благодарна Натаниэлю за то, что он все это устроил. Но ни за что не признаюсь ему в этом", — Даниэла сделала паузу. — "Этот год... Надеюсь, он станет последним не для Адриана, а для... Стоп. Где моя камера?!"