Яд моих снов

      Леви знал, что меньше всего на свете Эрен хотел ссориться со своей семьёй, но именно это и произошло. И кто бы сказал, что теперь им обоим делать. Аккерман чувствовал свою вину в произошедшем и разрывался между сожалением и неким странным трепетом в душе. Он не хотел подслушивать, но, когда разговор пошёл на повышенных тонах, не мог не услышать голоса.       Он даже не предполагал, что парень и правда испытывает к нему настолько сильные чувства. Эрен не побоялся пойти против воли отца, во всеуслышание заявив, что Леви его семья. Чёрт, он правда так чувствует? Аккерман всю ночь крутил в голове, как заезженную пластинку, слова парня и не мог в них поверить. «Леви — моя семья», «человек, которого я люблю всем сердцем», «я счастлив с ним, понимаешь?».       Мужчине даже стало немного стыдно за то, что он усомнился в парне и посчитал, что тому не хватит смелости возразить отцу. Однако Эрен предпочёл поссориться с родителем, чем потерять его. Аккерман не хотел, чтобы дошло до размолвки, и скрепя сердце вынужден признать, что не был уверен, стоит ли он того. Стоит ли он испорченных, возможно, навсегда отношений с отцом, потраченных нервов и слёз матери.       Леви прекрасно понимал, что даже если всё когда-нибудь чудом наладится, ему не простят этой ссоры. А быть вечным напоминанием, бельмом в глазу и занозой в пальце Аккерман не хотел. Отец Эрена никогда не признает их отношений, а парень, выросший в полноценной дружной семье, никогда не сможет оправиться от разрыва.       На что Леви вообще рассчитывал? Что его примут с распростёртыми объятиями? Что родители обрадуются такому выбору сына? Что теперь каждый год в конце января они будут прилетать в Сигансину на их дни рождения и Аккерман будет там желанным гостем? Как бы глупо это ни звучало, но на краткий миг Леви позволил себе представить такое развитие событий и даже помечтать. Вот бы Йегеры и правда смогли его принять, и тогда впервые в жизни у него появился бы шанс обрести настоящую семью. Хоть бы один чёртов раз ощутить, каково это — когда у тебя есть семья.       Но хрупкая, прозрачная, как мыльный пузырь, надежда лопнула и растаяла без следа, столкнувшись с непримиримым, презрительным взглядом доктора Йегера. Он с выбором любимого сына никогда не согласится, и хуже всего, что этот раздор будет лежать вечной трещиной между Леви и Эреном. Как бы парень ни пытался отмахнуться, для него ссора оказалась очень болезненным ударом. Аккерман видел, как ему плохо, но ничего не мог с этим сделать. Эрен должен сам пережить разлад с родителями и решить, стоила ли игра свеч.       Леви мог только наблюдать со стороны, ждать и мысленно готовиться к тому, что в конечном счёте рано или поздно он снова останется один. Почему? Разве он мог оказаться важнее семьи? Что он мог предложить молодому парню, кроме стареющего себя? Неужели Эрену этого может быть достаточно? Разумеется, нет.       Только спустя неделю после памятного ужина парень понемногу начал приходить в себя и снова заулыбался. Леви выдохнул с облегчением, когда Эрен перестал подолгу молчать, упёршись взглядом в никуда, или так же молча лежать, спрятав лицо у Аккермана на груди и отвечать на все вопросы односложно. Больше недели у него ушло, чтобы изжить все эмоции, примириться с произошедшим и найти в себе силы поговорить с матерью.       Эрен мог представить, что ужин закончится скандалом, но не думал, как сильно его это заденет. Почему даже самые близкие люди не могли его понять? Почему не могли отбросить все предрассудки и порадоваться тому, что он счастлив? Возможно, если бы не вся эта канитель в офисе, то парню не было бы так больно. Но, чёрт возьми, так хотелось верить, что хотя бы родители поймут и примут его любым. И что же он такого сделал? Неужели ему теперь всю жизнь придётся расплачиваться за то, что он полюбил?       Когда Эрен смог наконец успокоиться и перестать задавать себе извечные вопросы, он вспомнил, что мама просила ей позвонить. Почему-то для парня оказалось не так-то просто поднять телефон и позвонить ей, но, когда он всё же смог это сделать, примириться с положением стало проще. Поговорив с Карлой и обменявшись с ней взаимными извинениями, Эрен почувствовал облегчение. Особенно когда мама в конце разговора робко, как бы между прочим добавила: «Знаешь, а мне он понравился». Эрен знал, что она сказала это не для того, чтобы загладить вину или втереться в доверие, а потому, что правда так думала. Жить стало немного легче. Может, в самом деле всё со временем наладится?       Всю неделю, что парень пребывал в своей небольшой эмоциональной коме, он игнорировал звонки и сообщения от сестры, понимая, что ещё не готов с ней говорить. Он и так прекрасно знал, что Микаса ему скажет, и не хотел ссориться ещё и с ней. Это было бы уже слишком. И всё же когда количество звонков в день перевалило за двадцать, пришлось поговорить. А Эрен и забыл, какой настойчивой она может быть. Однако, поставив себя на её место, Йегер решил, что тоже бы названивал и не находил себе места, зная, что его родные ссорятся где-то на другой половине земного шара и он ничем не может помочь.       В итоге, Эрен едва не поссорился и с Микасой, которая никак не могла понять, что на свете может быть что-то важнее семьи. И, в конечном счёте, она была права, только вот у Эрена теперь другая семья. Он и два своенравных, но ласковых кошака. Может, им стоит завести собаку, чтобы уравновесить силы? Впрочем, это успеется. Парень знал, что у них будет ещё много времени. Он всё сможет вынести и преодолеть, если Леви и дальше будет стоять рядом с ним, держа за руку. Больше ему ничего не нужно.       Время шло, Эрен вновь стал самим собой, таким же весёлым и ласковым, но Аккерман не испытывал должного облегчения. Он успокоился, когда парень справился с потрясением, но в глубине души понимал, что на этом всё не закончится. Пусть сейчас всё вновь стало как раньше, но на задворках сознания уже появились мысли, что хорошие, спокойные времена для них закончились. И никто не знал, с чем в итоге они останутся. И всё же Леви старался как мог не поддаваться мрачным мыслям и не загонять себя в угол. Они ведь любят друг друга, а это что-то да значит.       Со всей этой семейной неразберихой незаметно пролетело пару недель. Парень сдал вступительные экзамены в магистратуру, и теперь оставалось только ждать зачисления. Проблем с поступлением возникнуть не должно, поэтому Эрен был абсолютно спокоен. На фоне семейных передряг какие-то экзамены и поступление казались сущей мелочью. Даже если он не поступит, что от этого кто-то умрёт? Что бы вокруг ни происходило, жизнь будет идти своим чередом, ни на секунду не замедлив свой ход. И как бы порой ни хотелось её притормозить хотя бы на пару мгновений, увы, этого не случится.       А однажды утром Эрен вдруг вспомнил, что именно в этот день год назад состоялось их первое свидание с Леви. Нахлынувшие воспоминания заставили уголки губ дрогнуть в лёгкой, немного грустной улыбке. Как тогда всё было просто. Только он, Леви и жуткий страх того, что босс пошлёт его и потенциальное свидание в заоблачные дали.       Парень тогда и подумать не мог, что все его даже самые смелые и дерзкие мечты станут вполне осязаемой реальностью. Только вот хорошее и плохое всегда ходят рука об руку, наверное, для того, чтобы жизнь мёдом не казалась. А впрочем, что с того? Проблемы можно решить, и то, что он обрёл, стоило всего на свете.       Эрен не хотел настаивать на походе в ресторан или другое романтическое место. Леви этого всё равно не любит, да и настроение последнее время совсем не то. Хотелось просто провести этот вечер вдвоём и сделать вид, что, как и год назад, кроме него и Леви никого нет. И всё же Эрен не был бы собой, если бы не притащил большой букет красных антуриумов.       Аккерман пофыркал для порядка, но особо вредничать не стал. Не в его духе вся эта сентиментальщина, и ничего с этим не поделать. Тем не менее на ужин почему-то захотелось приготовить что-нибудь особенное; где-то нашлись свечи, хорошее вино, и кухня вдруг превратилась в уютное место для свидания. Такими темпами Леви через годик-другой сам начнёт таскать парню букеты цветов. Нехорошо.       В итоге, без помпезных подарков, клишированных фраз и обещаний, за что Аккерман был особенно благодарен пацану, прошла очередная годовщина. Тихо, интимно, под хорошую выпивку и негромкий смех парня. Приятный получился ужин. И всё же на секунду Леви показалось что этим вечером они будто прощаются с той тихой, беззаботной жизнью, которой оба наслаждались последний год.       Что их ждёт дальше? Сказать очень трудно. Создавалось впечатление, что они сидят в хлипкой лачуге, а снаружи медленно надвигается буря. И вот оба уже слышат раскаты грома и завывание ветра, но всё ещё силятся делать вид, что ничего не происходит, а над головой всё ещё светит солнце. То, чего не видишь, тебя не беспокоит, но это не значит, что этого нет.       Тем не менее день бежал за днём, и в начале августа наконец огласили списки поступивших. Телефон Эрена негромко пискнул, оповещая о новом сообщении и отвлекая парня от просмотра очередного проходного фильма. Взглянув на экран, Йегер довольно улыбнулся, что не укрылось от внимания Леви. — Чего лыбишься? — спросил он, стараясь не выдавать своей заинтересованности.       Вместо ответа Эрен развернул дисплей телефона к Аккерману и подсунул его под самый нос. — Мне не надо так близко, — проворчал тот, отстраняя руку с телефоном на приличное расстояние и щурясь за неимением под рукой очков.       На экране мелким шрифтом перечислялись имена поступивших, в зависимости от набранных ими баллов на вступительных экзаменах. Найдя наконец знакомое имя, Леви не удержался от усмешки. — Думал, будешь в конце списка, — язвительно прокомментировал мужчина, отчего под ухом раздалось недовольное сопение. — Вон, Арлерт твой в самом начале, а ты бестолочь. — ... а я бестолочь, — торжественно произнёс парень одновременно с Аккерманом, наперёд зная всё, что он скажет. — Но поступил же. — Да, молодец, — отмахнулся Леви, продолжая изучать список. — Кронштейн — это Конь, что ли?       Парень не удержался и прыснул со смеху, на секунду подумав: «Блин, почему я сам до этого не додумался?». Пожалуй, Жана так ещё никогда не называли. — Он Кирштайн, но твоя версия мне тоже нравится. — Да без разницы, — фыркнул Аккерман, уязвленный тем, что не смог различить буквы в фамилии.       Как это обидно и унизительно, когда не можешь без труда сделать то, что так легко давалось раньше. Ещё десять лет назад Леви являлся обладателем отличного, стопроцентного зрения, но годы работы на компьютере и с бумагами сделали всё дело. И теперь даже дурацкую фамилию он с первого раза не смог правильно прочитать. Отвратительно.       Видя, что Аккерман в очередной раз насупился по известному лишь ему поводу, Эрен поцеловал гладковыбритую щёку и ласково потёрся об неё носом, пытаясь развеять мрачные тучи. Подействовало — мужчина чуть расслабился и подставил щёку, напрашиваясь на ещё один поцелуй. Кошак. — Ладно, студент, напиши матери. Пусть порадуется, — спустя пару минут напомнил Аккерман и отвёл пристальный взгляд, лишь когда дождался утвердительного кивка.       После того неудачного знакомства Эрен не горел желанием говорить о родителях, тем более с Леви, полагая, что тому будет крайне неприятно. И что его порядком удивило, так это то, что Аккерман сам чуть ли не заставлял парня поддерживать хоть какие-то отношения с мамой. Про отца, конечно, и речи быть не могло, но если бы Леви не настаивал, всё общение с матерью тоже бы прекратилось.       Сначала Эрен злился и не понимал, почему он должен идти навстречу, когда его даже не желали услышать. Но спустя какое-то время он осознал, что в первую очередь это нужно ему самому. Если бы он полностью оборвал все контакты и с мамой, то переживал бы намного сильнее. К тому же, парень не умел долго злиться, тем более что Карла уже повинилась за всё, в чём была перед ним виновата. Но вот кого Эрен простить не мог и даже не пытался — это отец. Думал ли он когда-нибудь, что ему придётся разорвать все отношения с родным отцом? Разумеется, нет. Но лучше так, чем поступиться своей судьбой, счастьем, любовью, совестью, в конце концов.       Леви ни разу не высказал, что думает по этому поводу, не осуждая, не одобряя ни старшего Йегера, ни младшего. Парень догадывался, чего стоил ему этот нейтралитет, так же, как догадывался, что, если бы Карла ему не понравилась, он бы никогда не стал просить за неё. Это весьма обнадёживало, хотя Эрен уже не был уверен, оправдается ли когда-нибудь эта надежда.       От невесёлых мыслей его снова отвлёк пискнувший телефон. «Ну так что насчёт тусни? Есть идеи?» — гласило сообщение от Коня. И идея у Йегера была, только слегка рискованная. — Слушай, мы тут с ребятами хотели отметить окончание, ну и поступление за одно, — не очень смело начал парень, исподтишка бросая быстрые взгляды на точечный профиль. — И? — послышался невозмутимый голос. — В чём проблема? — Я думал, может, мы у нас соберёмся? — произнеся слова, парень зажмурил глаза, будто ожидал неминуемого взрыва. — Здесь? — Леви повернулся к нему, недоумённо вскидывая брови. — Ну да, — пожал плечами Йегер. — Нет, — интересно, хоть на один вопрос он когда-нибудь ответит «да», или такого слова в его лексиконе просто нет? — Почему? — Я не хочу ехать знакомиться с твоими друзьями, поэтому ты решил притащить их сюда? — фыркнул невозможный упрямец. — Нет... То есть да... То есть нет, — ну почему с ним иногда так трудно разговаривать? — Не только в этом дело. А даже если так, что в этом плохого? Даже Энни приходила с Армином. — Ещё лучше, — хоть Аккерман не поворачивал лица, Эрен был уверен, что он закатил глаза. — Ты не забыл, что для этой парочки я вообще-то начальник? И для тебя, кстати, тоже. — Нет, не забыл. Но с Эрвином же я пил, и не раз, — если на то пошло, то разница была действительно не велика. — Эрен, — Леви вдруг тяжело вздохнул и сменил тон на более серьёзный, — тебе не кажется, что в этом году знакомств уже было достаточно?       Возможно, в чём-то он был прав, и в глубине души Йегер даже готов с ним согласиться, но разве он так много просит? — Это совсем другое. Я просто хочу отдохнуть с друзьями в своём доме.       Парень тяжело вздохнул, и Леви вдруг понял, почему он так настаивает на этом «званом ужине». Пожалуй, ему всё ещё хочется ощутить хоть на какое-то время, что у него всё нормально. Уютный дом, любимый, который не шипит по любому поводу, близкие, которые пришли повеселиться, а не выяснять отношения. Наверное, Эрену этого не доставало, и после ссоры с родителями он стал ощущать нехватку нормальности ещё острее. — Это мой дом, — поучительным тоном напомнил Аккерман, и парень уже совсем отчаялся уговорить его, как он вдруг продолжил: — Если хоть соринка здесь появится — вместо посиделок будете всей компанией генеральную делать.       Кажется, забрезжил свет в конце тоннеля. Йегер засиял глазами и радостно закивал головой, как болванчик. — Понял, мусора не будет, — воодушевлённо заверил он. — А вообще, я подумал, что мы можем посидеть в беседке, и в дом никто не будет заходить. — С этого и надо было начинать, — насмешливым тоном фыркнул Леви, сдаваясь окончательно. — Ладно, я не против.       Той снисходительности, что сочилась в его голосе, позавидовали бы и императоры. Но парень совсем не обратил на неё внимания, зная, что Леви больше туману на себя напускает, чем является таким на самом деле. Йегер обхватил его руками за талию и притянул к себе, заставляя опереться спиной о грудь. — Спасибо, — мурлыкнул Эрен, крепко поцеловав любимую щёку.       Мужчина пристроился в его руках поудобнее, стараясь сохранить как можно более недовольный вид. — Готовить им не буду, — упрямо проворчал он, зная, что за мысли уже крутятся в лохматой голове. — Ну ко-о-отик, — начал канючить парень, как маленький ребёнок, но в ответ снова получил лишь ворчливое «не буду».       В любом случае, одна сторона вопроса (причём самая сложная!) улажена, теперь осталось только поставить перед фактом друзей, которые были не в курсе планов Эрена. Спрашивать заранее, не поговорив с Леви — глупо, хотя бы потому, что парень был уверен, что упрямец ему откажет. Однако Аккерман умеет удивлять.       Написав в общем чате, что они с Леви приглашают всех в субботу на барбекю, Йегер пристроил подбородок на чёрной макушке и довольно заурчал под нос весёлую песню. Писать «мы с Леви» оказалось очень непривычно, но, чёрт возьми, так приятно. Хотя, казалось бы, за год отношений такие мелочи уже должны перестать радовать, но разве к Аккерману применимо «как должно быть»? Вот уж нет. Тут слово «вопреки» подошло бы больше.       В ответ на приглашение полетели сообщения, от содержания которых парню захотелось закатить глаза в излюбленной манере Аккермана. «Чувак, ты серьёзно?», «Это шутка такая? Уже можно смеяться?», «Не хочу знать, что тебе пришлось для этого сделать», «Эрен, а это точно удобно?». Да боже, Леви что, правда выглядит таким страшным?       Йегер его никогда не боялся, даже при первой встрече, когда Аккерман будто нарочно пытался запугать своими жуткими взглядами. Может, тогда он ещё не решился бы назвать его глаза красивыми, но завораживающими и волнующими точно.       Как бы мужчина ни пыхтел и ни отпирался, а в субботу готовить всё равно пришлось ему, потому что: «Йегер, кто так маринует мясо? Дай сюда». Часам к четырём пацан привёз свою несносную шайку, и двор сразу наполнился шумом, голосами и какой-то вознёй. Молодняк. Леви всё ещё не горел желанием знакомиться, но надо же посмотреть на придурков, которые каждый раз спаивают его чудовище.       Он как раз уже разжёг мангал, когда белый кроссовер завернул во двор, и, когда Эрен согнал всех к беседке, мужчина предстал перед компанией на фоне дыма и языков пламени. Видимо, зрелище получилось достаточно впечатляющим, чтобы ребята притормозили, не спеша подходить ближе. В итоге, к Аккерману Йегер приблизился в гордом одиночестве. — Выглядит вкусно, — промурлыкал парень, покосившись на мясо в травах и специях. — Вы вовремя, уже можно жарить, — поварским тоном бросил Леви, ощутив, как сильные руки в привычном жесте обвились вокруг талии, и бросил косой взгляд на топчущихся в нерешительности гостей. — Я что, реально такой страшный? — спросил он, понизив голос. — Нет, ты реально такой красивый, — прошептал парень, игриво целуя прямой нос, отчего Аккерман по-кошачьи фыркнул и толкнул его в грудь, заставляя отлипнуть.       Заметив, что хозяева дома перестали миловаться, Армин первый сообразил, что не помешало бы поздороваться, и подошёл ближе, утянув за собой Энни. — Мистер Аккерман, — пролепетал парень, впервые воочию видя своего самого главного начальника так близко. — Армин Арлерт, — представил его Эрен, догадавшийся, что, скорее всего, случая познакомиться лично у них ещё не было. — Можно просто Леви, — беззаботно ответил мужчина, пожимая неуверенно протянутую руку, и поздоровался с девушкой, стоящей за плечом парня: — Привет, Энни. — Здравствуйте, — кивнула та, не выражая ровным счётом никаких эмоций, как и всегда.       И пока Эрен пытался понять, насколько неловко ребята себя чувствуют рядом с боссом в привольной обстановке, за спиной парочки появилась ещё одна голова. — А это Жан Кронш… то есть Кирштайн, — Йегер сделал вид, что закашлялся, пытаясь скрыть вырвавшийся смешок, но Жан всё равно посмотрел на него, сдвинув брови, и одними губами произнёс: «Я не понял». — Надеюсь, ты любишь мясо, — с лёгкой усмешкой начал Леви, пожимая очередную руку, — потому что сено мы не купили. — Да, конечно… в смысле? — пару раз непонимающе хлопнув глазами, Жан наконец сообразил, что над ним просто издеваются, и уставился на покатившегося со смеху Эрена. — Йегер! — Ой, прости, правда не купили, — невинно пролепетал парень и поднял руки, как бы сдаваясь.       Кирштайн злобно скрипнул зубами, слушая смешки со всех сторон, и громко фыркнул, как настоящий конь. Мало ему было бесконечных подколов от Йегера, так теперь и его недополовина будет над ним издеваться!       Эрен, отсмеявшись, ткнулся носом в тёмную макушку, благодарно целуя волосы. Пусть Жан будет злиться ещё полчаса, зато как разрядилась обстановка. Парень наконец вспомнил, что это ведь обычные посиделки с друзьями, и к чему вообще был весь официоз с фамилиями — непонятно. Поэтому Конни и Сашу он представил уже только по именам, да и ребята заметно расслабились, улыбаясь уже больше приветливо, чем натянуто.       Не только им было вначале не по себе. Представляя Армина, Йегер даже подумал: «Да что ж так неловко-то?». Почему всякий раз, когда намечается какое-нибудь знакомство, неловко только Эрену? С друзьями Леви, с братом, с родителями ещё можно понять, но сейчас парень знакомит Аккермана со своими друзьями, и от смущения не знает, куда себя деть. Почему? Почему Леви такой спокойный? Впрочем, если его даже знакомство с родителями не проняло, то что уж говорить о каких-то сопляках? Хотел бы Эрен относиться ко всему также спокойно и отчасти холодно. Но он, увы, не такой.       Только после небрежно брошенной шутки от Аккермана он выдохнул и даже посмеялся над собственным волнением. Нашёл из-за чего переживать. Здесь же никто не приехал ругаться, верно? Значит, поводов паниковать нет ни одного, а всё ещё напряженная обстановка развеется сама собой, дай только время.       Болтающейся без дела молодёжи быстро нашлось применение, и скованные неловкостью ребята охотно кинулись выполнять несложные поручения. Таким образом стол из кухни быстро перекочевал в беседку, на нём появились тарелки, нарезались простые салаты, закуска, запенилось пиво в стаканах, зашипело мясо на гриле, а под бодрую музыку дело пошло ещё веселее.       За столом если ребята по первости ещё чувствовали себя немного не в своей тарелке, то после пары ловко вставленных безобидных насмешек от Леви они заметно расслабились. Мужчина, разумеется, большую часть разговора просто отмалчивался, с непринуждённым видом потягивая пиво. Что ж, Эрен знал, что ему будет с ними не очень интересно, да и шутил он только за тем, чтобы зажатые детишки смогли выдохнуть.       Зачем Йегеру так потребовалось обязательно устроить это знакомство с друзьями, он сам не до конца понимал. Может, чтобы компенсировать все остальные провалы в попытках объединить близких людей и любимого? Не может же он вечно разрываться и делить свою жизнь на отдельные, непересекающиеся друг с другом части? За последний год ему это уже порядком поднадоело, и раз уж теперь у них с Леви однозначно всё очень серьёзно, то Аккерману отныне придётся изредка терпеть его друзей, а друзьям — Аккермана.       Через пару часов застолья честна́я компания разбрелась по небольшому саду, наслаждаясь магнолиями и чарующей атмосферой летнего вечера. Армин с Энни отошли чуть дальше, словив романтический момент под цветущими деревьями. Глянув на них, Конни многозначительно поиграл бровями и слегка язвительно бросил: «В этом саду только девчонок и клеить». И даром что в доме живут два парня, заинтересованные только друг другом.       Он, Саша и Жан добрались до небольшого пруда в дальнем конце и, конечно, принялись гадать, какой он глубины. Кирштайн, воодушевлённый алкоголем, даже решил самолично измерить глубину, но передумал, заметив, как Йегер нахмурил брови и пригрозил ему кулаком. Парень вдруг понял, что это действительно далеко не самая удачная идея, и хорошо, что снимающим кроссовки его застукал Эрен, а не Леви.       Сам же хозяин дома, предоставив гостям возможность отдохнуть, прибирал со стола, и, похоже, ему это нравилось больше, чем их общество. Закончив, он пристроился у раскидистого дерева, прислонившись к нему спиной, и краем глаза следил за ними, как воспитатель за малышнёй в детском саду.       Жан невольно наблюдал за ним исподтишка, пытаясь понять, что же всё-таки его лучший друг смог отыскать в этом хмуром, скучном гноме. Аккерман скользил безразличным и даже колючим взглядом, будто нарочно стремясь отогнать от себя окружающих как можно дальше. Жан фыркнул на это, как ему показалось, подростковое поведение и уже хотел отвернуться, но вдруг заметил, как хмурый взгляд потеплел.       Стоило Йегеру появиться в поле зрения Аккермана, как тот будто вздохнул с облегчением, позволив себе перестать прикидываться каменной статуей. Лицо расслабилось, в плечах исчезла незаметная доселе зажатость, вся поза стала более раскованной. А когда Эрен подошёл вплотную, Кирштайн и вовсе удивлённо вскинул брови, наблюдая, как Леви прильнул к нему всем телом и щекой, точно как кот потёрся о грудь парня. Тот, в свою очередь, тепло и мягко улыбался, бережно прижимая к себе мужчину. В его руках Леви вдруг показался каким-то маленьким, уязвимым, но отнюдь не слабым. С него будто слетела напускная, чрезмерная уверенность в себе, но рядом с Эреном он не боялся показаться не таким несгибаемым, как все привыкли. Парень же, напротив, будто стал ещё выше, ещё сильнее и ещё увереннее.       Один хотел защищать, а второй хотел, чтобы его защищали. Одному нужен кто-то более взрослый, опытный и мудрый, чтобы направлять и удерживать его порывы, а второму — тот, кто о нём позаботится, оживит, сделает более человечным. Идеальная, блин, пара.       На взгляд Жана, ему оставалось только посочувствовать Йегеру, и пусть после личного знакомства Аккерман уже не казался таким уж высокомерным и озлобленным, но, чёрт возьми, иметь с ним дело всё равно не хотелось. Ему ведь необязательно с ним ладить, верно? Эрен же поймёт его?       Обнимая Леви, Эрен думал, что неплохо вот так на один вечер притвориться, что нет никаких проблем. И что его пара вполне обычный человек, который может контактировать с людьми, не запугивая их жуткими взглядами. Вот если бы он и правда был обычным и мог открыто выражать свои чувства. Вот если бы он не был похож на растопырившего иголки ежа. И пусть Эрен не без труда научился подбираться к его уязвимым местам, минуя иголки, этого было мало. Особенно сейчас, когда парень больше всего нуждался в явном свидетельстве его любви хотя бы для того, чтобы знать, что всё было не напрасно.       Разумеется, Йегер любил его таким, какой он есть, но это вовсе не значит, что ему не хотелось в нём что-то поменять. Он мог мириться с его вечной, порой даже чрезмерной холодностью, к тому же Леви медленно, но верно менялся, будто оттаивая в его руках. Но иногда терпение изменяло парню, и в такие минуты хотелось встряхнуть Аккермана за плечи и потребовать: «Скажи, что ты любишь меня». А любит ли он в самом деле?       Мужчина же, наблюдавший за парнем весь вечер, внезапно для себя обнаружил весьма неприятную вещь — таким весёлым Эрен последний раз был на концерте, больше месяца назад. Конечно, поводов для веселья последнее время не так много, но отчего-то сей факт больно уколол Аккермана. Может, парень просто устал от всего? Точнее, от него. Ведь, по сути, во всех его неприятностях виноват Леви, хотя бы тем, что он есть.       Должно быть, это очень утомительно, особенно когда твоя пара даже не может нормально утешить. Интересно, насколько ещё хватит Эрена? Когда он поймёт, что Леви не может дать ему того, чего он хочет. Даже элементарно провести время с друзьями. Или это лишь разыгравшаяся не вовремя глупая ревность заставляет его видеть то, чего нет? Взглянул бы кто-нибудь на них со стороны, чтобы понять, что между ними происходит. Потому что сам Леви уже начинал изрядно путаться.       Около полуночи немного пьяные, но весёлые и сытые ребята отчалили на такси по домам. И пусть казалось, что они очень неплохо провели время, Эрен слишком хорошо их знал, чтобы не догадаться, что, пожалуй, в этот дом они если и приедут снова, то только чтобы не обидеть Йегера. В конце концов, он вовсе не рассчитывал, что Леви станет частью компании. Обошлось без конфликтов — уже хорошо. И всё же парень не мог не ощутить опустошённость и усталость, и если бы только физическую. Тряхнув головой, он решил, что не стоит забивать этим голову.       Когда Эрен повернулся к Леви, на лице уже растянулась привычная улыбка. Вот только вышла она до того вымученной, что, глядя на неё, Аккерман ощутил, как куском битого стекла скребануло по груди, а ещё он почему-то почувствовал себя виноватым. Только в чём он виноват, понять так и не сумел.