***
На палубе, украшенной всё теми же белыми лилиями, стройными рядами тянулись столы, сервированные серебром и хрусталём, сверкающим на солнце. Влажный морской ветер покачивал гирлянды из цветов, растянутые над столами, и в воздухе кружил запах орхидей. Спустя час невыносимого гомона Гермиона, прихватив с собой бокал шампанского, устремилась на поиски тихого места. Заметив в толпе Драко, вынужденно дрейфующего от одного семейства к другому вместе с Люциусом, она бросила ему сочувственный взгляд и скользнула между двух больших компаний ближе к носу корабля. Пестрота нарядов вкупе с лёгкой качкой начинала вызывать тошноту. — Мисс Грейнджер! — окликнули её откуда-то справа, и Гермиона изумлённо уставилась на миссис Малфой, отчаянно призывающую её ближе нервными движениями руки. — Познакомьтесь с мсье Лаве́ром! Немолодой мужчина, отчаянно старающийся скрыть седеющие волосы за пышным шиньоном, сладко ей улыбнулся. Его густые чёрные брови играли над прищуренными тёмными глазами, и черты лица, хоть и были тронуты временем, всё же говорили о прежней красоте. Гермиона изумилась, обнаружив его широкую ладонь на плече миссис Малфой, явно тяготящейся компанией. — Кто эта душечка? — фамильярно обратился он к Нарциссе и попытался приблизиться, однако та поспешно извернулась и ответила с учтивой улыбкой: — Гермиона Грейнджер. Она прибыла на приём вместе с моим сыном. Мсье Лавер развёл руками и, казалось, сделал над собой усилие, чтобы не облизнуться. — Так вот какой лакомый кусочек Драко привёз из Англии, — сказал он с отчётливым французским акцентом, окинув её жадным взглядом. — Ручаюсь, душечка, на вкус вы столь же сладкая, как и на вид! Гермиона едва не подавилась шампанским, но вовремя сглотнула и глубоко вдохнула. Нарцисса сделала вид, что пала жертвой оглушающего заклинания. В конце концов Лавер рассмеялся и коснулся запястья Гермионы пальцами, кривя фальшивую извиняющуюся улыбку. — Дождёмся Драко, и он расскажет вам всё о хорошем вкусе и дурном тоне, — Гермиона выдавила из себя непринуждённый смех, и пальцы мужчины мгновенно исчезли с её запястья. — Уверен, мисс Грейнджер, мсье Лавер прекрасно знаком со взглядами Драко, — послышался глубокий насмешливый голос за спиной. Подойдя к жене, Люциус притянул её за талию, увлекая прочь от гостя, и снисходительно посмотрел на Гермиону, — как его работодатель. Грейнджер стушевалась, опасливо поёжилась и бросила пугливый взгляд на мужчину. Тот, невероятно гордый её смущением, снисходительно улыбнулся: — Брось, Люциус. Зачем забивать эту прекрасную головку чем-то кроме любви? Гермиона поймала предостерегающий взгляд мистера Малфоя. — А где же сам Драко? — Лавер оглянулся и причмокнул губами: — Пока он во Франции, нужно решить некоторые проблемы с его текущим проектом. — Вы о кровозамещающем зелье? — Гермиона увлечённо воспрянула и поймала недоумевающий взгляд. — Боюсь, душечка, этот разговор не для ваших ушей, — и снисходительно добавил: — Слышал, дамы собираются посплетничать в одной из шикарных кают этого прекрасного корабля. Возможно, вам стоит присоединиться к ним? Гермиона машинально стиснула в руках клатч, сквозь который прощупывалась палочка. — Возможно, это не моё дело, но всё же Драко обратился ко мне, и мы поняли, в чём была ошибка. — О, мистер Малфой обзавёлся просто обворожительной помощницей… — насмешливо протянул Лавер, поглядывая на Люциуса с таким выражением, будто сдерживается изо всех сил, чтобы не рассмеяться. Подавив раздражение, Гермиона продолжила: — Первая партия не прошла проверку лишь потому, что был добавлен дефектный ингредиент. — Ах, душечка! И как же вы это поняли? — он иронично приподнял брови. — Погадали на кофейной гуще? — Я разрезала сердце хищного червя и проверила, как отреагирует верхняя оболочка на мою кровь, — процедила Грейнджер сквозь зубы и с удивлением заметила, как с лица мсье Лавера сползает противная ухмылочка. Пользуясь паузой, Гермиона рассказала об опыте в лаборатории Драко, затем упомянула доклад о хищных червях и, воодушевившись, поведала о своём обучении в Академии Высшей Магии, о проектах и международных магических конкурсах, а также о собственных разработках, которые, к сожалению, сейчас пылились на полках её кабинета. К завершению рассказа жеманная улыбочка мсье Лавера окончательно исчезла, и он весь обратился в слух, серьёзно переглядываясь с Люциусом. — Мисс Грейнджер, — Лавер протянул ладонь для рукопожатия. — Невероятно приятно с вами познакомиться. Не хотите ли присоединиться к моей компании? Предлагаю хорошие условия, — и подмигнул, вкладывая в её руку визитку с изящным логотипом. — Мы с радостью примем любые ваши идеи. Молодая кровь очень важна, а, Люциус? — и коротко рассмеялся, потирая ладони. — Конечно, конкуренция велика. Даже Драко был не единственным в своём роде… — он задумчиво пожевал губу. — Но в конце концов важны не только талант и знания, но и намерения. Наша компания не занимается сомнительными проектами, если вы понимаете, о чём я… — и подмигнул, словно это упрощало понимание его таинственных намёков. — Так-так, мсье Лавер… Соблазняете мисс Грейнджер? Голос Драко звучал насмешливо, но Гермиона не видела улыбки на его губах, когда он подошёл и встал рядом с ней. — Ни в коем случае! — замахал руками мужчина, внезапно бледнея под острым взглядом Драко. — А как же предложение о работе? — Малфой медленно улыбнулся, будто с самого начала имел в виду совсем не то, что Лавер осмелился распускать язык и руки. — О, работа… — мужчина сглотнул. — Конечно! Из вас с мисс Грейнджер получился бы отличный тандем! — Постоянно ей об этом говорю… — протянул он и взглянул на стремительно алеющие скулы Гермионы. Чувствуя, как его пальцы медленно скользят по спине, задевая перламутровые пуговицы платья, она упустила из вида мелькнувшее прочь лицо Лавера, решившего, что для деловых разговоров найдётся другое время. — Браво, мисс Грейнджер, — Люциус одобряюще улыбнулся. — Моя жена не может избавиться от настойчивых знаков внимания мсье Лавера уже пять лет, а вы справились всего за три минуты! — Нездоровая одержимость женщинами Малфоев, — протянул Драко, следя за удаляющимся Лавером. — Конечно, его можно понять, — и, улыбнувшись матери, незаметным движением коснулся изгиба талии Гермионы. Нарцисса отмерла первой и, скользнув к Грейнджер, подхватила её за локоть. — Гермиона, я познакомлю тебя с дамами. Уверена, они очень ждут этой встречи, — и потянула её прочь.***
Общаясь с высшим светом Франции, Гермиона отметила хорошую деталь: все дамы вполне свободно разговаривали по-английски. Но было и нечто неприятное — они разговаривали. — Мисс Грейнджер, как вам новая коллекция белья от «Magic secret»? Не поверю, что Драко не подарил вам несколько моделей, — слащавая улыбка разлилась на лице мадам Лавер, когда она взяла со столика очередной бокал шампанского. На её щеках, как следствие перебора с алкоголем, горел непристойный румянец, и губы кривились, готовясь выпустить новые остроты. Гермиона чувствовала себя зажатой в золотых тисках, инкрустированных острыми бриллиантами. В широкой зале, изысканно обставленной резной мебелью, напряжение пожирало воздух. Безупречные дамы, все до одной в восхитительных платьях, поглядывали на Гермиону настороженно и враждебно, и она ощущала себя голубкой, прибившейся к белым павлинам. Едва переводя дыхание, она проклинала миссис Малфой, предательски бросившую её здесь из-за прибытия опоздавших гостей. — Я не увлекаюсь новинками волшебной моды, — как можно более вежливо ответила Гермиона и подняла чашку с чаем к губам. — О, так вот чем можно объяснить ваш выбор… — она обвела платье Гермионы показательно брезгливым взглядом. — Дайте мне адрес того дурного магазина, в котором вам осмелились продать подобное старьё, и я непременно сделаю так, чтобы владелец понёс наказание. Послышались глухие смешки со стороны девиц, очевидно принимающих Гермиону за конкурентку. Грейнджер покосилась на красавиц, объединённых страстью к публичным унижениям, и подумала, сколь долго будет длиться их дружба, если выяснится, что между ней и Драко ничего нет и он до сих пор свободен. — Это винтаж, — Гермиона ощутила, что её губа нервно дёрнулась. — Если во Франции ценится мода, то вот Англия — приверженка традиции. — Конечно, — пресно хмыкнула мадам Лавер. — Но вряд ли Драко традиционен так же, как и вы. — Правда? — Грейнджер сумела придать голосу оттенок светского любопытства. — О да, — Лавер заговорщически переглянулась с остальными дамами. — Он нечасто посещает Францию, но каждый раз обязательно заглядывает в «Обсидиан». Гермионе стоило лишь приподнять брови, и женщина внезапно заговорила шёпотом, нацепив почти чопорное выражение лица. — Это заведение для мужчин, обслуживающее… необычные предпочтения. Многие из наших мужей туда наведываются, — и прервалась, заслышав возмущённые шепотки. — Не краснейте, дамы! Мсье Лавер не исключение, и я больше не делаю из этого драмы! — безразлично отмахнулась она, протягивая руку к стакану с виски. — После этого он испортил лепнину на потолке нашей спальни, привесив эти ужасные секс-качели! Старый болван не подумал о том, что единственные качели, которые мы можем позволить себе в таком почтенном возрасте, — это те, на которых можно прокатить внуков. Гермиона поставила чашку на столик, решив, что ей требуется нечто покрепче, чтобы выносить эту компанию. Схватив с подноса бокал шампанского, она быстрыми глотками осушила половину и почувствовала, как внутри разливается приятное тепло, слегка расслабляющее нервы. — Ах, зря вы так, это весьма любопытное изобретение магглов, — раздался протестующий голос, и мадам Лавер вступила в жаркий спор с защитницей секс-качелей. Беседа разрасталась, к ней присоединялись всё новые и новые голоса, и Гермиона впала в ступор, слушая интимные советы и восторженные отзывы об уединённых местечках Парижа, сексуальных новинках и волшебном белье. С каждой новой фразой Грейнджер понимала, как далека она от уровня искушённых в любви француженок, и признавала, что, если бы они решили написать книгу, её жалкие новеллы были бы выброшены на берег забвения. Однако в этой оживлённой беседе был один большой плюс: все забыли про Гермиону — и она спокойно попивала шампанское, сквозь большой круглый иллюминатор посматривая на рельеф залива. Голоса смолкли, лишь когда в залу вошла миссис Малфой и, виновато взглянув на Гермиону, объявила: — Через полчаса Люциус ожидает гостей на палубе. На улице холодает. Если вам потребуются шали, дайте мне знать, и я прикажу эльфам обеспечить ими каждую желающую. Дамы подняли шум, стекаясь к миссис Малфой и заваливая её вопросами. Меж тем Гермиона, прихватив с собой бокал шампанского, тихо выскользнула из зала и медленно пошла вдоль палубы, любуясь величественным кораблём, лиловым закатным небом и водой цвета аквамарина. К тому времени, когда она, совершив небольшую прогулку, подошла к носу корабля, вокруг уже было темно, и тёплый вечерний воздух нежно обволакивал и баюкал вместе с шумом разбивающихся о корму волн. Огоньки, витающие вокруг лилий, проливали на золото, хрусталь и шёлк одежд таинственный свет, и Гермионе на секунду показалось, что она спит и видит чудесный сон. — Ты как раз вовремя, — раздался рядом тихий голос, и прежде, чем Гермиона ощутила прикосновение к своей талии, её всю окутал знакомый парфюм с древесными нотками. Драко остановился рядом и бросил короткий взгляд на родителей, а затем его глаза оказались прикованы к выбившейся из причёски пряди, заправленной за ухо Гермионы. — Друзья! — прозвучал громкий голос Люциуса. — В этот день двадцать пять лет назад я и моя супруга обменялись кольцами. Это была настолько пышная церемония, что мой дед ещё несколько лет после ворчал по поводу растрат… — Люциус взглянул на Нарциссу и улыбнулся, когда среди толпы послышался тихий смех. — Конечно, никакое золото мира не сравнится с тем, что я приобрёл в тот день. Нарцисса стала чуткой супругой и нежной матерью моего наследника — за это я буду благодарен ей вечно, если только за чертой смерти существует любовь. Но кроме этого в тот счастливый день я получил партнёра, контракт с которым оказался столь же нерушимым, как сила веры, — Люциус не отрываясь смотрел в глаза Нарциссы, и было видно, что супруги ведут безмолвный диалог. — И в горе, и в радости… — тише сказал он, но у Гермионы сжалось сердце. Она видела, как в глазах миссис Малфой вереницей пронеслись воспоминания о боли и смерти, и прижалась к Драко плечом. — Так уж вышло, что любовь не избавляет от бед этого большого и страшного мира. Не избавляет, но дает силы их преодолеть. И если кому-нибудь из вас удавалось выйти из огня рука об руку с любовью всей своей жизни, вы понимаете, что я испытываю, стоя перед этой женщиной после стольких лет, погружённых во мрак. Драко сжал ладонь на её талии, и Грейнджер подняла голову, ощущая слёзы, стоящие в глазах. Малфой казался очень уставшим, когда опустил взгляд на её побледневшее лицо. — Всё в порядке? — спросил он одними губами, проводя пальцами по её скуле. Гермиона часто закивала, и слёзы обрушились на кожу, опаляя влагой кончики его пальцев. Драко вздрогнул, на секунду растерявшись, а затем прижал её ближе. Грейнджер ощутила, как лба касаются горячие сухие губы, и вдруг тело ослабело. На секунду, всего лишь на мгновение, она подумала, будто способна ощутить то, о чём говорит Люциус, но в воздухе раздалось странное шипение, и корабль покачнулся. В толпе раздались тревожные вздохи, и Гермиона нашла глазами мистера Малфоя. Он слегка улыбался. — Сегодня праздник нашей любви, и я намерен сделать его незабываемым. Я бы хотел рассказать чудесную легенду о Ла-Манше, но прежде вам необходимо взяться за поручни, расположенные по краям палубы. Нас ожидает погружение, — и подал руку Нарциссе, притягивая её ближе к специальному месту в носу корабля. — Идём, — Драко ухватил Грейнджер за локоть и повёл сквозь шумящую толпу к перилам. — Держись. Я не знаю, насколько это безопасно, — и бросил тревожный взгляд в сторону отца. — Он бы ни за что не рискнул жизнью Нарциссы, — тихо произнесла Гермиона, хватаясь за перила. — Кто знает, — Малфой бросил на неё отстраненный взгляд. — Однажды он уже сделал это. Гермиона не успела сказать что-то ещё, потому что корабль в очередной раз качнуло, мачты заскрипели, и судно постепенно начало опускаться вниз. — Как же воздух? — прошептала Гермиона, с любопытством и страхом глядя за борт. — Хороший вопрос, — флегматично фыркнул Драко, оглядываясь по сторонам. Всем своим видом он показывал неприязнь к окружающей обстановке. Однако поймав испуганный взгляд Грейнджер, он смягчился и улыбнулся: — Не переживай. Я в совершенстве владею техникой искусственного дыхания. Гермиона закатила глаза и несильно ударила его в грудь кулаком, а после схватилась за лацкан пиджака, наблюдая, как вода подступает к краям перил. Текли секунды, и к тому времени, как волны поднялись на уровень глаз, она поняла: корабль защищён воздушным куполом. — Итак, Ла-Манш славится одной легендой… — начал Люциус, и гости, на секунду отвлёкшись от открывающейся им подводной толщи, повернули головы. — Говорили, что столетия назад, когда нимфы и феи не прятались от людей и делились с ними волшебством, на берегу этого пролива обитала банши — прекрасная юная дева, затмевающая красотой даже ослепительных вейл. Однако банши, как вам известно, издавна были предвестницами горя. Красавица днями напролёт сидела над водой и, встречая путника, обливалась слезами, предвидя его скорую смерть, и слёзы эти превращались в жемчужины, падая в океан. Банши встречала многих: волшебники и магглы, окрылённые слухами о её красоте, стремились к побережьям Ла-Манша в поисках прелестной девы. Увидев банши, они влюблялись в неё и хотели во что бы то ни стало забрать с собой. Но она была лишь духом побережья и принадлежала ему… Гермиона распахнула глаза, наблюдая, как в тёмном полотне воды вспыхивают образы истории, подчиняясь магии. Сквозь толщу скользнул призрачный силуэт девушки с длинными светлыми волосами, а затем растворился, превращаясь в россыпь жемчуга. Она бросила восхищённый взгляд на Драко, и он ответил насмешливой улыбкой. Рядом с ними остановился проплывающий мимо поднос с шампанским, и Гермиона, смутившись, взяла один бокал. — Существовал лишь один способ освободить банши: нужно было найти все слёзы-жемчужины, покоящиеся на дне Ла-Манша, — продолжал Люциус, нежно касаясь руки Нарциссы. — Но каждый, кто начинал поиски, рано или поздно сдавался, не в силах отыскать и половины слёз банши. Прошло много лет, прежде чем на берегу появился могущественный волшебник. Он влюбился в прекрасную деву и решил во что бы то ни стало забрать её с собой. Но банши оставалась безразличной; отчаяние пронизывало её, и жемчужины продолжали тонуть в холодных пенистых волнах… Над кораблём проплывали силуэты смельчаков, отчаявшихся найти слёзы банши, и волшебника, решившего освободить свою возлюбленную. Гермиона машинально глотала шампанское, не отводя взгляд от чудесных картин. — Шли годы, сменяли друг друга десятилетия, но волшебник не переставал искать. Жемчуг прибывал, и вскоре весь его корабль был нагружен тоннами сундуков. Изредка он сходил на берег, чтобы полюбоваться своей банши, и она плакала, чувствуя, какие опасности подстерегают мужчину, так отчаянно добивающегося её свободы. Со временем банши полюбила волшебника, но ей стало только горше, ведь тоска по нему ложилась на плечи непомерным грузом. Волшебник истязал себя чёрной магией, заключал сделки с морскими чудовищами, тратил горы золота на поиски, и наконец, постаревший и измождённый, он достал последнюю жемчужину и отправился к своей возлюбленной. Русалки ловили слёзы банши, ожидая, что волшебник приедет и наконец освободит несчастную, но внезапно Ла-Манш разразился страшным штормом; тёмные силы, забавляясь с волшебником, ударяли его корабль острыми волнами и гнали на верную гибель. Банши, предвидя скорую смерть возлюбленного, ослепла от слёз, и русалки, сжалившись над её горем, перенесли деву через волны к кораблю волшебника. Когда банши ступила на палубу, её возлюбленный, измученный болезнями и старостью, уже умирал посреди груд жемчуга. Дева почувствовала, что слёзы её больше не обращаются в жемчуг, а стекают по щекам, смешиваясь с морской солью. Наконец она была свободна, но что значила свобода без любимого? Смиряясь перед стихией, банши пошла ко дну с кораблём и вместе с отважным волшебником осталась погребённой среди россыпей жемчуга… — Люциус замолчал, задумчиво глядя поверх гостей, но вскоре, заметив сверкание огней вдалеке, продолжил: — Эта легенда говорит нам о том, каких жертв стоит любовь и как дорого порой необходимо за неё заплатить. Гости ахнули, почти не расслышав последних слов Люциуса: впереди, накренившись среди песка и острых камней, виднелся старый корабль, слишком похожий на галеон, подаренный Нарциссе. Поросший водорослями, облепленный ракушками и морскими жителями, он печально возвышался средь пустынного дна, окружённый плавающими между мачт огоньками. Но то, что Гермиона разглядела чуть позже, заставило её поражённо ахнуть и попытаться перегнуться через перила; только крепкая рука Драко, обхватившая её талию, остановила Грейнджер от незапланированного заплыва. Рядом с кораблём и на его палубе, распахнутые чьими-то безжалостными руками, покоились массивные сундуки, полные перламутрового жемчуга, сияющего среди гниющей древесины подобно волшебству. — Это правда, — прошептала она. — Мерлин всемогущий! Тем временем галеон подплыл ближе и остановился. Грейнджер заметила движение у кормы, и в следующую секунду русалка, сверкнув жёлтым взглядом на толпу, метнула в сторону корабля пузырь воздуха с чем-то плоским внутри. Люциус поднял палочку и отлевитировал предмет к себе. В его руках оказалась широкая шкатулка из красного дерева. Нарцисса испытующе взглянула на мужа, прежде чем открыть её. Гости снова ахнули, и Гермиона почувствовала, сколько зависти было в шёпоте, прокатившемся среди них. Миссис Малфой подняла перед собой изумительное жемчужное ожерелье. — Видит Мерлин, Нарцисса, я бы хотел собрать все твои слёзы до одной, — тихо сказал он, но Гермиона, стоящая неподалёку, всё же услышала. Миссис Малфой тихо заплакала, припадая на плечо мужа. — Здесь слишком шумно, не находишь? — горячий шёпот коснулся волос у её виска, и Гермиона оглянулась. Лукавая улыбка Драко заставила её покраснеть и покориться, когда он пошёл сквозь толпу, не выпуская её руки. Они шли молча вплоть до кормы, поднялись на мостик, служащий смотровой площадкой, и наконец обрели уединение. — Беру свои слова обратно, — хмыкнула Гермиона, чувствуя, что её голова слегка кружится после третьего бокала шампанского. — Галеон в качестве подарка — ещё не самое вычурное, что сделал твой отец за сегодня. — Пафос — его язык любви, — пожал плечами Малфой и достал из кармана пиджака сверкающий галлеон. Немного покрутив монету между пальцев, Драко бросил её в толщу воды. — Зачем… — нахмурилась Гермиона, но он приложил палец к губам и улыбнулся. За бортом около них послышалось шевеление, и в следующую секунду появилась русалка. Она прищурила огромные глаза и с подозрением взглянула на Драко. В её пальцах был зажат тот самый галлеон. Спустя несколько секунд русалка, косясь на Гермиону, достала из поясной сумки нечто небольшое и бросила вперёд. Малфой едва успел поймать предмет и коротко рассмеялся, когда русалка юркнула вниз. — Ты не хотела, чтобы я говорил о твоём наряде, но, боюсь, промолчать не выйдет: ты в самом деле просто очаровательна в белом. Выглядишь так невинно… — Малфой! — шикнула Гермиона и смущённо улыбнулась. Драко шагнул вперёд, протягивая на ладони серебряный гребень для волос, украшенный жемчугом. — Он прекрасен, — Грейнджер боязливо тронула украшение пальцами. — Но что насчёт твоего языка любви? Взгляд Малфоя дрогнул, он посмотрел на неё серьёзно, словно носил в себе невысказанные мысли. — Что ж, — спустя секунду Драко вновь казался по-прежнему расслабленным. Он обошёл Грейнджер и коснулся её волос. — Конечно же, прикосновения. Гермиона почувствовала, как в её причёску погружаются прохладные зубцы гребня, и судорожно сглотнула, когда кончики пальцев пунктиром прошлись от шеи к подбородку, поднимая её голову. Тёплая широкая ладонь легла на шею, и Грейнджер откинулась на плечо Драко, пытаясь справиться с внезапно сбившимся дыханием. — Но главный язык любви, на котором говорит мой герой, — это забота, — тёплый воздух коснулся виска, и Гермиона ощутила, как вместе со скольжением второй руки по её талии в теле разливается жар, подобный текучей магме. — Он сделает всё, чтобы его женщина была в безопасности и никогда ни в чём не нуждалась… — Но если его женщина… не так беспомощна, как кажется? — прошептала Гермиона, запечатлевая прикосновения губ на щеке. — Разве это плохо — хотеть защитить любимую? — Только если она действительно нуждается в этой защите… Драко отпустил её и плавно развернул к себе. — О, Грейнджер, — шелестяще рассмеялся он и притянул её почти вплотную. — Может, ты и есть та банши, ради любви которой стоит добыть все жемчужины океана? — и коснулся пальцами её скул, отводя с лица вьющуюся прядь. — Любовь не стоит смерти. И уж тем более не измеряется жемчугом, — покачала головой Гермиона, кладя ладони на его грудь. — Ты так думаешь? — Драко наклонил голову. — Многие дамы с тобой бы не согласились. — Знаю, — Гермиона усмехнулась. — Наверное, именно поэтому я не пришлась им по душе. — Вот как? Они были грубы с тобой? — Как сказать… — вздохнула Гермиона, опуская подбородок. — Они лишь обсуждают… всякое. А я понятия об этом не имею и чувствую себя глупо. — Всякое? — О, Малфой! Я не стану пересказывать слухи о приключениях мсье Лавера! — В самом деле, я был бы не прочь послушать. Мне всегда казалось, что старик приукрашивает, рассказывая о своих похождениях! — Драко смеялся, наблюдая гневный румянец, расцветающий на её щеках. — Не хочу даже повторять эти отвратительные вещи, — вспыльчиво проговорила она. — Но могу заявить, что никогда не приближусь к… секс-качелям, как бы они ни выглядели! — О, Грейнджер, ты многое теряешь… — Брось, как я могу рассуждать о чём-то подобном, если даже не целовалась с языком? Мерлин, я чувствовала себя дурочкой в их обществе, и… — Не может быть, — Драко улыбался, но его голос звучал ошеломлённо. — Мне это не слишком приятно, но я всё же спрошу: чем вы с Уизли занимались наедине? Играли в плюй-камни? — Малфой! — она безуспешно попыталась вырваться из его объятий. — Не все такие искушённые, как ты. Рону это просто не нравилось… — Мерлин, накажи этого идиота… — пробормотал Драко, кладя ладонь на её щеку. — Мисс Грейнджер, вам необходима немедленная реабилитация. — Что? — Гермиона пару раз моргнула, а спустя секунду поняла, что Малфой смотрит на её губы. — О, я… — она замолчала, справедливо решив, что слова излишни. Драко пристально посмотрел в её глаза, ища ответ, и им послужил короткий кивок. — Один момент, — прошептал Малфой, мучая своим дыханием её губы. Гермиона приоткрыла глаза и подумала, что, если он помедлит ещё хоть секунду, она точно сойдёт с ума от собственной смелости. — Это не «он» и не «она». Это мы, — и, не дав ей сказать ни слова, прижался к губам. Грейнджер вздрогнула, и её рукам, опущенным вдоль тела, стало вдруг невыносимо одиноко. Она осторожно прикоснулась пальцами к лацканам его пиджака и тут же сжала шелковистую ткань. Малфой легко ласкал её приоткрытые губы, не делая попыток проникнуть в рот, хотя Гермиона сжималась в ожидании этого. Мучаясь от дрожи, посылаемой по её телу его прикосновениями, Грейнджер чувствовала, как пальцы скользят от её талии к спине, поглаживая и успокаивая. Горячая ладонь легла между лопаток, и Гермиона запечатлела, как её, словно магнитом, притягивает ближе к Малфою. Она никогда не подозревала, что жар чужого тела можно ощущать так отчётливо. Ей стало душно на открытом воздухе, и короткие целомудренные поцелуи совершенно не спасали ситуацию. Она нетерпеливо поёрзала, постепенно свыкаясь с новыми ощущениями, и подалась вперёд, попытавшись перенять инициативу. Грейнджер всё ещё казалось, что если она уступит, то случится что-то необратимое и страшное. — Так нетерпелива, — хмыкнул он, щекоча шёпотом её подбородок. — Я ждала достаточно! — пылко ответила Гермиона и прижалась к его губам с отчаянием и мольбой. И Малфой принял её эмоции, впитывая своей кожей жар чужого тела, чувствуя пламя, высвобожденное из глубин его грудной клетки. Пальцы опустились на шею Грейнджер и, скользнув к затылку, сжали волосы у основания, запрокидывая голову. Гермиона успела хрипло вдохнуть, прежде чем её нижней губы дразняще коснулся язык, и зажмурилась сильнее. Грудь сдавило эмоциями. Ей казалось, что в жизни не было момента более интимного, чем сейчас, когда она чувствовала влажные касания и пальцы, управляющие её телом подобно чёрной магии. Гермиона глухо застонала: мягкую плоть припухшей губы поразил лёгкий укус и в следующую секунду язык ворвался в её рот, подавляя и окончательно подчиняя. Она двигалась по наитию, и наклон головы был идеален для того, чтобы Малфой мог целовать её глубоко, чувственно и горячо. Она несмело толкнулась языком в ответ, и этот жест был встречен одобрением: ладонь Драко, крепко прижимаясь к телу, скользнула к пояснице и там замерла, словно ожидая разрешения. На секунду оторвавшись, Гермиона смогла найти его полный тумана взгляд и часто закивала. Пальцы резко соскользнули на бедро, сжимая и притягивая, и Грейнджер ахнула, прижавшись животом к его торсу вплотную. В памяти всплыл момент из сна, и она, чувствуя в себе готовность пойти дальше прямо сейчас, озабоченно нахмурилась: почему Малфой сказал, будто она могла разочароваться? Спустя секунду, когда его губы, щадя сердце Гермионы, пустились в путешествие по её скулам, она решила, что непременно узнает, в чём заключается разочарование. Дрожащая ладонь, соскользнув с его груди, устремилась вниз по рубашке. Цепляясь за пуговицы и про себя зачем-то считая их, Гермиона спускалась ниже, пока кончики пальцев не обожглись о холод пряжки, а затем словно невзначай двинулись дальше. Грейнджер замерла вместе с губами Малфоя на её шее. Она решила, что Драко непременно почувствовал вспышку жара, пронзившего её от макушки до пяток: под ладонью пульсировала возбуждённая плоть, и Гермиона не могла заставить себя вдохнуть следующие пять секунд. — Беру свои слова про невинность обратно, — он коснулся изгиба её плеча и поднял голову, удивлённо глядя сверху вниз потемневшим взглядом. — Я лишь… лишь хотела проверить… — Гермиона часто захлопала глазами и нервно сглотнула, ощущая, как шампанское предательски испаряется из крови, оставляя её один на один с этим хищным взглядом. Малфой вопросительно изогнул бровь. — Во сне ты сказал, что я могу разочароваться в первый раз, и мне хотелось узнать, в чём дело… — Ах, Грейнджер! Я имел в виду совершенно другое, — он от души рассмеялся, и Гермиона, чувствуя вибрацию его тела, окончательно растерялась и опустила руки по бокам. — Нет-нет, не смущайся, — он обхватил её щеку ладонью и погладил кожу большим пальцем, наклоняясь к уху: — Когда я войду в тебя, дорогая, я буду первым, и это будет чуть менее приятно, чем каждый следующий раз. Гермиона едва не потеряла сознание, но приказала себе собраться, в который раз чувствуя стыд за свою девственность. Она низко опустила голову и боялась вдохнуть до тех пор, пока Драко не отстранился, давая ей больше пространства. — Но это случится не сегодня. «Почему?» — пронеслось в голове у Гермионы, и немой вопрос отразился в глазах. Драко рассмеялся, ловя её руку, но Грейнджер, чувствуя себя окончательно проигравшей, попыталась съязвить: — Драко Малфой ждёт до свадьбы? — и нахально посмотрела ему в глаза. — О, Грейнджер, после того, как твоя рука едва не побывала у меня в штанах, ей не помешает оказаться и в помолвочном кольце. Иначе какой из меня джентльмен? Гермиона вспыхнула в который раз за вечер и нахмурилась, отвернувшись к воде. — Впрочем, у нас ещё много времени, — Малфой прижался к её спине, ощущая, что их тела сливаются удивительно гармонично, сплетённые притяжением, которое было подвластно лишь провидению. — Тебе нужно вернуться к дамам. Я уверен, вы сможете найти общий язык. Малфой проводил её до зала и сверкнул уверенным взглядом, заставив засомневаться в его намерениях. Нехотя продвигаясь вперёд меж диванов, на которых отдыхали женщины и девушки, в десятый раз обсуждавшие шоу, Гермиона заняла кресло в самом углу и покосилась на фигуру в тени поблизости от неё. Почувствовав некое единение с незнакомкой, желающей оставаться подальше от светского шума, Гермиона повернулась и дружелюбно заметила: — Не выносите толпу? — Да, если это толпа женщин, — насмешливо отозвалась девушка и повернула голову, являя лицо в изящной маске. Сверкнуло инкрустированное бриллиантами чёрное платье, и Гермиона непроизвольно скользнула взглядом по изящному декольте. Незнакомка отличалась от остальных дам, и если они были белыми павлинами, то красавица со скользящими по плечам чёрными блестящими волосами казалась пантерой, зашедшей на плотный обед. — О, — Гермиона кивнула. — Как вам легенда? — Полная чушь, — цинично отозвалась красавица и цокнула языком. — Малфои всегда были склонны к пышным представлениям. — Не могу с вами не согласиться, — рассмеялась Гермиона и вдруг заметила, что голоса в зале затихли. — Прошу прощения, дамы, — на пороге показался Малфой, вполне натурально изображающий смущение. — Мне необходимо отдать мисс Грейнджер то, что она у меня забыла, — и, подарив женщинам очаровательный извиняющийся взгляд, направился к Гермионе. В тот момент, когда он остановился у её кресла с заговорщической улыбкой, Грейнджер побледнела в тон мраморному полу, но послушно приподняла уголки губ, встретив его настойчивый взгляд. — Любовь моя, — проговорил он тихо, но так отчётливо, что каждый в зале смог услышать всё до последнего звука. Взяв Гермиону за запястье, он оставил трогательный поцелуй на тыльной стороне ладони и вложил в её руку крошечный кусочек ткани из белого кружева. Грейнджер понятия не имела, откуда Драко взял столь изысканное бельё, но это перестало быть важным уже через секунду. — Это же последняя модель «Magic secret»! — прошипела мадам Лавер, и Гермиона удивилась её зоркости и осведомлённости. Грейнджер поймала несколько восхищённых взглядов и выразительно посмотрела на Драко. — Как? — прошипела она одними губами. — Ну, дорогая, я был лучшим в трансфигурации, — и озорно подмигнул. Слева раздался тихий смех незнакомки, и Гермиона вздрогнула. — Как я и говорила, мисс Грейнджер, — забавляясь, пропела она, и её голос хрустальным звоном заполнил всё пространство. — Малфои склонны к скандальным представлениям. Маска исчезла, и Гермиона поймала взгляд тёмно-карих раскосых глаз. Незнакомка поднялась с места и сделала два шага к Малфою. — Давно не виделись, Драко, — произнесла она с той нежной улыбкой, какой обычно встречают давних друзей или возлюбленных. Малфой замер, и Гермиона впервые увидела на его лице такое обилие противоречивых эмоций. Его голос охватили изумление, радость и предостережение, когда он сделал шаг навстречу и выдохнул: — Астория… Гермиона Грейнджер почувствовала холодок, пробежавшийся по плечам, и мысленно прокляла того, кто наделил женщин почти прорицательской силой предчувствовать нечто дурное.