Невербальная практика

Гермиона бесшумно прошла вглубь лазарета, минуя койки. Запах, теперь очевидно знакомый для неё, усиливался по мере приближения к кабинету целителя. Грейнджер сжала палочку в руке, когда достигла порога. Из кабинета слышался приглушённый голос. — Больше не разбивай, — строгий голос Хорни казался незнакомым. В нём больше не было сладких, как патока, ноток, и Гермиона поёжилась. — Этот парень, похоже, доставляет проблемы? Гермиона шагнула вперёд, заставляя присутствующих обратить на себя внимание. Глэми, стиснув что-то в ладони, прижала руку к груди. В глазах студентки промелькнули недовольство и страх. — В чём дело? — Грейнджер нахмурилась, складывая руки на груди. — Глэми, тебе снова нездоровится? Я напишу твоим родителям. На каникулах они должны сводить тебя на обследование в Мунго. Глэми резко дёрнула ртом, но не успела ничего сказать: Хорни ступил вперёд и с учтивой безукоризненной улыбкой обратился к Гермионе. — Не стоит так переживать, мисс Грейнджер. Глэми нервничает перед экзаменами, и я посоветовал ей успокоительное. Гермиона приподняла бровь, выражая взглядом полное недоверие. — Добавляй по одной капле в чай каждый вечер, — мягко произнёс Хорни, вполоборота поворачиваясь к Глэми. — И обязательно обращайся, если возникнут какие-либо побочные эффекты. Гриффиндорка неловко кивнула и, бросив на Гермиону враждебный взгляд, спешно покинула помещение. — Что-то случилось? — миролюбиво спросил он, возвращаясь к рабочему столу. — Вы плохо себя чувствуете? — Хотела задать вам пару вопросов, — Гермиона поджала губы и присела, заметив приглашающее движение Роба. — Чаю? — он поднялся, направляясь к шкафу, но встревоженный и резкий голос Гермионы остановил его: — Благодарю, но нет. Роб замер на несколько секунд, его плечи, казалось, напряглись под тонкой тканью целительского халата. — Что это? — она посмотрела на шарообразную конструкцию, на которую Хорни направил палочку. — О, — он рассмеялся, — уверен, вы знаете, прототипом какого маггловского устройства является мое изобретение, — с этими словами он прикоснулся кончиком палочки к шару; тут же из его центра просочился поток пара, с каждой секундой набирающий силу. — Увлажнитель воздуха? — рассеянно предположила Гермиона, недоумевающе рассматривая устройство. Хорни кивнул. — Очень полезно для кожи, — и снова улыбнулся, взглянув на Гермиону. Она удержалась от того, чтобы закатить глаза. — Так какие у вас ко мне вопросы? Гермиона наконец отвлеклась от разглядывания причудливого устройства. Она долго пыталась подобрать слова, перекатывая палочку между пальцев. — Почему вы были вынуждены покинуть Академию Волшебства? Улыбка Хорни не дрогнула, он положил ладони на стол и наклонил голову. — Я потерял возможность оплачивать обучение. Так как после войны у меня не осталось семьи, перед поступлением мне пришлось много работать, чтобы собрать сумму на первые два года. — Что вы намеревались делать дальше? — Гермиона подобралась на сиденье. — Ведь у вас должен был быть план. — Да, — Хорни медленно кивнул. — Я надеялся получить грант. Ежегодно в Академии проводился конкурс… — Конкурс? — сглотнув, переспросила Гермиона. Постепенно в её голове складывалась картина, до сих пор скрытая от сознания из-за разрозненности сведений. — Да. Конкурс зелий. Они некоторое время молчали; Грейнджер чувствовала, что слова излишни, но всё же произнесла: — Но грант получил Драко Малфой. Хорни наконец помрачнел, злоба застыла в напряжённых уголках губ. — Я потратил все сбережения на разработку рецепта. Это было совершенное зелье, несравнимое по силе с его подделкой крови. Члены конкурсной комиссии знали это. — Почему они его не выбрали? — Комиссия посчитала зелье опасным, — он откинулся на спинку стула, остановив задумчивый взгляд на потоке пара, взвивающемся в воздух. — Но разве нечто великое не должно быть опасным? Нельзя прославиться, создав безобидное зелье против простуды. — Зло — не единственный путь к славе и богатству, — процедила Гермиона. — Но самый продуктивный, — Хорни тихо рассмеялся, опираясь локтями на стол. — Как вы думаете, каким образом Малфои получили состояние и положение? — Драко не такой. — Ну да, — фыркнул Хорни. — Конечно, вы верите в то, что он не такой, как его семья или люди его круга, что он изменился, стал хорошим. И, к сожалению, всё это только потому, что вы влюблены в него. — Это не так! — выпалила Гермиона, краснея от гнева и внезапно охватившего её смущения. Хорни иронично приподнял бровь. — Уж не знаю, что такой, как он, нашёл в такой, как вы, но, признаюсь, было приятно выводить его из себя, ухаживая за вами. Гермиона оскорблённо нахмурилась. Ярость и обида отяжелили язык, и она только возмущённо вздохнула. Учтивость исчезла из голоса Роба; он смотрел на неё холодно и насмешливо. — Вот почему вы обратили на меня внимание? Только чтобы позлить Малфоя? — Гермиона хотела, чтобы её голос не дрожал, когда она высказывала эти бессмысленные обвинения. — Мисс Грейнджер, — он наклонил голову. — Неужели было так просто поверить в то, что вы мне нравитесь? Я считал вас более сообразительной. Гермиона промолчала, стараясь успокоиться и собраться с мыслями. Остатки симпатии к этому человеку болезненно покидали сознание. — Это не делает вам чести, — сухо произнесла она, зная наверняка, что её укор нисколько не заденет Хорни. — Как и то, что вы внедрили своё зелье в «Обсидиан». Зрачки Хорни расширились, он дёрнулся на месте, но Гермиона оказалась быстрее: вскинув палочку, она произнесла заклинание и тугие веревки обвили его тело, лишая возможности двинуться хотя бы на миллиметр. Для надёжности лишив его палочки и убрав ту в карман, Грейнджер поднялась и подошла к шкафчикам с зельями. — Я не понимаю, о чём вы говорите. — Ну конечно, — фыркнула Гермиона, откупорив первую склянку и быстро втянув воздух. Поморщившись, она отставила её в сторону. — В самом деле, целитель Хорни, я была не слишком сообразительной в последнее время. Так много фактов указывало на то, что это вы пытаетесь подставить Малфоя. Вам даже удалось раздобыть сердце необычной особи хищного червя! Хотя, пожалуй, это было довольно по-детски… — Гермиона продолжала перебирать пузырьки. — Но вот зелье в «Обсидиане»… Ведь это вы донесли в Министерство? Рассчитывали, что Драко Малфоя будут судить, но он успел подписать бумаги на передачу бизнеса. Грейнджер откупорила следующий пузырёк и наконец удовлетворённо кивнула. В ноздри ударил сильный травянистый запах зелья, и Гермиона поспешно закрыла его, почувствовав приступ лёгкого головокружения. Сжав в руке найденную улику, она вновь заняла место напротив Хорни. — Но я до сих пор не поняла, как именно вам удалось это провернуть. Хорни прищурился, глядя на неё, а затем внезапно улыбнулся. Гермиона насторожилась. — Полезные связи есть не только у Малфоя. Грейнджер вопросительно приподняла брови. — Я уже говорил, что жюри всё же оценило моё зелье. — Месье Лавер! — спустя некоторое время возмущённо прошептала Гермиона. Она знала, что Лавер был далеко не самым приятным человеком, но не могла поверить в то, что он, так защищавший перед ней репутацию своей фирмы, совершал нечто подобное. «Даже Драко был не единственным в своём роде», — пронёсся в голове голос Лавера, и всё вдруг встало на свои места. — Он не мог упустить из рук такую прибыль. Правда, решился рискнуть слишком поздно… — Хорни договаривал почти сквозь зубы. — Я покинул Академию и был вынужден перебиваться ничтожными заработками около двух лет до того момента, как он прислал мне предложение. После того, как я узнал, куда именно будет поставляться зелье, не составило труда выяснить, кто именно им владеет. Что ж, это была настоящая удача… — Вы посвятили столько времени мести, хотя могли создать зелье, способное вернуть вам признание, — презрительно выплюнула Гермиона. — Неужели не глупо растрачивать талант на вредительство? — О, мисс Грейнджер… — он поцокал языком. — Может быть, я и успокоился бы после последней неудачи, но я должен был восстановить справедливость. Вы и сами прекрасно знаете: Малфою всё сходит с рук, словно он поцелован самим Мерлином. Сначала оправдание после ряда преступлений в качестве Пожирателя смерти, затем случай с «Обсидианом»… Вы ведь знаете, что это за место, и до сих пор защищаете его. Какое лицемерие! — Малфой не знал о том, что происходило в «Обсидиане». — Ну конечно… — он неприятно ухмыльнулся. — Вы говорите его словами. Критическое мышление было всем, что выделяло вас на фоне безмозглых волшебников, которыми переполнена эта школа, но теперь… — он усмехнулся. — Неужели вы забыли о справедливости? Гермиона промолчала, потому что Хорни задал вопрос, который она прокручивала в голове в течение последних недель. — Малфой никогда не пытался оправдать свои поступки. Вся разница лишь в том, какой путь человек выбирает после совершения ошибки. Это определяет его сущность. Мне жаль вас… — Не смейте! — лицо Хорни перекосил гнев, и Гермиона вздрогнула. — Я не нуждаюсь в жалости: ни в вашей, ни в чьей-либо. Хотя, пожалуй, магический мир вовсе её лишен… — в его голосе звучала горечь разочарования жизнью, и Грейнджер на секунду почувствовала понимание. — Никто не становится преступником оттого, что счастлив… — осторожно продолжила она. — Я понимаю вас и знаю, как тяжело лишиться семьи. Однажды мне пришлось стереть память своим родителям, и… — Вы в самом деле думаете, что мне это интересно? — он расслабленно откинул голову назад, закрывая глаза. — Что до моей семьи… её и правда уничтожили Пожиратели смерти ещё до того, как разразилась настоящая война. Но раз уж мы решили раскрыть все карты… — и иронично улыбнулся Гермионе. — Мою семью казнили за дезертирство, а мне посчастливилось избежать их участи. Они умерли страшной смертью, потому что посмели сомневаться в Тёмном Лорде. Но вот Малфои, — он злобно рассмеялся. — Не только выжили после предательства обеих сторон, но и процветают. Гермиона расширила глаза от ужаса, но постаралась быстро взять себя в руки. — Все совершают ошибки. — Да, но не все расплачиваются за них жизнями, — он снова посмотрел на Гермиону и задумчиво поджал губы. — Как видите, мисс Грейнджер, я вовсе не святой, и жалеть меня не нужно. Гермиона молчала, собираясь с мыслями. Открывшаяся информация оглушила её. — Вы ведь в самом деле нравились мне, — вдруг произнесла Гермиона. — Жаль, что вам не было достаточно признания одним человеком. — Мне не будет достаточно и всего мира, мисс Грейнджер, — он лукаво улыбнулся. — Пока в нём есть Малфой. — Кто сказал, что именно вы должны судить и наказать его? — Гермиона осуждающе покачала головой. — Раз уж никто больше сделать это не в силах… — Что ж… — Гермиона развела руками. — Вы забыли самое важное: каждый человек должен следить в первую очередь за собой. И уж точно не вам судить других за ошибки. Хорни покачал головой, отводя взгляд. — Я думал, вы куда более справедливы в своих суждениях и не позволяете эмоциям брать верх над разумом. Мне нравилось, что вы относитесь к преступникам так, как они заслуживают, и всегда выбираете справедливость. Но теперь… — Хорни покачал головой. — Вы меня разочаровали, мисс Грейнджер. — Вы тоже преступник, — выплюнула она, поднимаясь с места. — И уж поверьте: к вам я отнесусь со всей справедливостью. Вы ведь не только распространили опасное зелье… — и прищурилась. — Что с Глэми? Хорни устало прикрыл глаза, словно этот разговор уже давно ему наскучил. Он пошевелил затёкшими руками и обратил к Грейнджер небрежный взгляд: — Неужели мне придётся объяснять, что любое зелье требует тестирования? — и холодно улыбнулся. — Но не беспокойтесь, Глэми мне больше не понадобится. Гермиона вздрогнула словно от укола, когда Хорни перевёл взгляд на своё изобретение и внезапно заговорил на совершенно другую тему: — Хоть мы с вами и повздорили, вы согласитесь, что помимо прочего недостаток Малфоя в том, что он недооценивает маггловские изобретения. А они бывают очень полезными… — его сытая улыбка не предвещала ничего хорошего. — Видите ли, мисс Грейнджер, я сделал одно удивительное открытие и поделюсь им, поскольку вы очень любознательны, — но тут же осёкся: — Не сказал бы, конечно, что это ваше лучшее качество. Не суньте вы свой нос в наши с Малфоем дела — и дальше могли бы оставаться в безопасности. Но теперь… — Слишком поздно для угроз, — низко проговорила Гермиона, крепче сжимая палочку в руке. — Это точно… — он снова посмотрел на увлажнитель воздуха и улыбнулся. — Но вернёмся к моему маленькому открытию. Магглы применяют эфирные масла при использовании подобных приборов, чтобы они проникали в организм с частицами пара. Я подумал и решил: почему бы не попробовать проделать нечто подобное с зельями? Конечно, пришлось немного преобразовать систему, но какой эффект! — он перевёл на Гермиону ликующий взгляд. Она с ужасом ощутила, как воздух, проникающий в её лёгкие, расползается по телу мягким теплом. Из последних сил она вскинула палочку и потоком магии сбила изобретение со стола. Тот, пошатнувшись, полетел вниз и раскололся. Хорни раздражённо фыркнул и одарил её презрительным взглядом. Грейнджер хотела прошептать заклинание, но губы и язык словно окаменели. Замершая рука не двигалась ни на миллиметр, чтобы подчиниться своей владелице, и Гермиона даже не смогла выдавить из себя поражённый стон. — О, Малфой так и не смог создать антидот к моему зелью? Какая жалость, — он притворно скривился. Гермиона гневно сдвинула брови, но ощутила, что постепенно её тело расслабляется, а мысли расплываются всё больше, становясь похожими на неразличимую массу. — Что ж, а теперь развяжите меня и опустите палочку, мисс Грейнджер.

***

Драко отбросил в сторону ложку, которой до сих пор помешивал зелье. Он уже четвёртый раз начинал приготовление и каждый раз ошибался то в добавлении ингредиента, то в температуре. Зелье всегда было близко к оригиналу, но всё равно не совпадало с ним по всем характеристикам. Рецепт оказался куда более сложным, чем Драко мог предположить, а без понимания рецепта невозможно было приготовить антизелье. Малфою казалось, что всё рушится и выскальзывает из рук: зелье не продвигалось, а ноющее ощущение в груди, напоминающее о произошедшем между ним и Гермионой, не позволяло нормально дышать. Он не знал, что будет делать покинув Хогвартс, и не представлял, как сможет обходиться без неё. Драко старался не думать об этом; он был уверен, что ответ придёт сам — нужно лишь заглушить в себе желание остаться рядом с Грейнджер и попытаться ещё раз. Она была права: всё будет повторяться снова и снова, причиняя им обоим боль, потому что каждый имел собственный взгляд на мораль и её границы. И даже сильное чувство, которое тлело где-то в глубине его саднящей грудной клетки, неспособно было преодолеть это. Грохот открывшейся двери заставил его вздрогнуть, и Драко машинально схватился за палочку. — Она сошла с ума, профессор! — закричал Дерек, влетая в кабинет и тут же закрывая за собой дверь. Привалившись к ней, он с ужасом взглянул на Драко и мотнул головой. — Я сумел добыть зелье. — Какое зелье, о чём ты говоришь? — нахмурился Малфой, подходя ближе. — Кто сошёл с ума? — Глэми! — зашипел слизеринец, нервно прислушиваясь к звукам за дверью. Кто-то остановился по ту сторону и замер. Следовал вежливый стук. — Вы должны обезоружить её, иначе она убьет меня… — шёпотом предупредил Дерек и осторожно отошёл прочь. Драко мотнул головой влево, открывая дверь и побуждая Дерека спрятаться за ней. — Профессор… — Глэми выглядела запыхавшейся, однако кожа щёк оставалась неестественно бледной. — Мне показалось, что к вам зашёл Дерек. Малфой приподнял брови и спросил: — Зачем он вам нужен? — Он забрал кое-что, принадлежащее мне, — с тщательно скрываемой злостью проговорила Глэми, но её выдало подрагивание губы. — Что именно? — Разве это важно? — огрызнулась она и тут же испугалась своей резкости. — Извините. — Ничего. Ты выглядишь утомлённой… — Зелье, — поспешно пробормотала Глэми. — Мне нужно зелье, которое забрал Дерек. — Что за зелье? Она подняла на него затравленный взгляд и прикусила губу. — Это неважно, то есть… — и зажмурилась, словно подбор слов давался ей с трудом. — Зелье помогает мне чувствовать себя лучше… Оно бодрит и… Дерек здесь? Пусть он отдаст мне то, что забрал, и я уйду. — Дерек, — Драко протянул ладонь, требовательно глядя на студента. Тот послал ему возмущённый взгляд, но всё же протянул пузырёк с зельем. Драко прищурился, поднеся его к глазам. — Одну секунду, Глэми, — и откупорил склянку. В ноздри бросился надоевший до головной боли запах, но тут же словно преобразился, смешивая в себе миллион ароматов. Драко ни за что не понял бы, что за зелье находилось у него в руках, если бы не пытался повторить его рецепт в течение последних нескольких недель. — Всё ясно, — похолодев, произнёс он и открыл дверь пошире. — Дерек, помоги Глэми. Она очень устала. — Что происходит? — нервно спросила она, прикованная взглядом к зелью. Студент едва успел подлететь к Глэми, прежде чем Малфой, незаметно достав палочку, наслал на неё заклятье. Глаза гриффиндорки обессиленно закрылись, и она обмякла в руках Дерека, уже сомкнувшихся вокруг неё надёжным кольцом. — Что с ней? — слизеринец в панике переводил взгляд с профессора на девушку, однако Малфой выглядел спокойно и почти уверенно. И даже если бы Дерек имел проницательность Трелони, он не смог бы догадаться, насколько сильны были гнев и ужас, разгоревшиеся в груди Драко. Он трансфигурировал кресло в кушетку и кивнул на неё головой. Дерек осторожно перенёс Глэми и положил её, тревожно и нежно проведя ладонью по волосам, выбившимся из косы. — Мне нужна твоя помощь, — ровно проговорил Драко, быстро перемещаясь к столу. Он достал образец зелья из клуба и провёл некоторые манипуляции, сравнивая его с тем, что принёс Дерек. На лбу выступила холодная испарина. Состав был идентичным. — Ты должен быть с Глэми, пока я не вернусь. Никому не сообщай о произошедшем. Если она проснётся — нашли заклятье ещё раз. Зелье, которое она принимала, вызывает привыкание. Она попытается достать его снова. — Но как я могу… — Ступефай — самое малое, что она может применить к тому, кто помешает ей, — строго произнёс Драко, пряча пузырьки в кармане мантии. — И забери палочку. — Безоружная она будет безопасна. — В самом деле? — он вскинул брови, уже хватаясь за ручку двери. — Мисс Грейнджер наградила меня отменным ударом, когда мы были на третьем курсе, и мне даже пришлось вправлять нос. Поэтому не советую тебе испытывать судьбу, — Драко мимолётно улыбнулся, но тут же снова посерьёзнел. — Целитель Хорни у себя? — Да, — Дерек отрывисто кивнул, убирая палочку Глэми подальше. — И я видел мисс Грейнджер. Она зашла в лазарет и осталась там после того, как Глэми вышла. Драко остановился, распахнув глаза. Страх и гнев, слегка улёгшиеся в груди, вспыхнули с новой силой. Даже присутствие студента не удержало его от крепкого ругательства, когда он шагнул за порог и ринулся вперёд, боясь, что не успеет.

***

— Вы же будете говорить мне только правду, мисс Грейнджер? — забавляясь, произнёс Хорни нараспев, между делом готовя новую порцию зелья. — Чем же вас так привлёк Малфой? Признаюсь, моё самолюбие было уязвлено, когда вместо меня вы выбрали его. Что так изменилось? Гермиона обессиленно сидела в кресле справа от распахнутого настежь окна. Порывы тёплого ветра душили её, словно она вдруг оказалась под палящим солнцем среди засухи. Мысли путались, и хотя Грейнджер могла пошевелить руками и ногами, слегка перемещаясь в кресле, она была уверена, что не сможет встать и уйти. — Он помогал мне и… поддерживал, — выпалила она почти не думая. Язык, казалось, совершенно не подчинялся голове. — По-моему, наши беседы о ваших исследованиях тоже были вполне занимательными, — неодобрительно цокнул языком Хорни. — Кстати, я вынес из них много полезного. Например, информацию об особом виде хищных червей… — и усмехнулся себе под нос. — Это была отличная шалость… Так в чём же он вам помог? — У нас была практика, — Гермиона хотела поднять руки, чтобы зажать рот, но у неё ничего не вышло. — Практика? — Для моих новелл. Гермиона почти физически ощущала, что яма, которую она начала разрывать, становится всё глубже. Хорни приподнял бровь и оторвался от своего занятия. — С этого момента поподробнее, дорогая. Гермиона успела напряжённо сглотнуть перед тем, как поток речи, льющийся сам собой, обнажил все, даже самые интимные, детали их с Малфоем практики, поэтому к окончанию рассказа Хорни выглядел удивлённо и удовлетворённо. — Кто бы мог подумать, — он брезгливо сморщился, — что вы, мисс Грейнджер, занимаетесь такой гадостью… Но это, похоже, очередной подарок судьбы. Я ещё не решил, что буду с вами делать, однако… — Хорни положил перед Гермионой лист бумаги и перо. — В случае чего у меня будет отличное средство шантажа. Запишите всё, что вы только что рассказали. Если что-то пойдёт не так, весь магический мир узнает, как лицемерна и отвратительна Гермиона Грейнджер. Заниматься подобным и преподавать в школе! Я уже вижу гневные заголовки газет… — он оскалился и кивнул на бумагу: — Уверен, у вас как у писателя найдётся множество красочных описаний собственной низости. Гермиона не чувствовала ужаса, когда начала писать. Беспристрастно ровные строчки заполняли листок, и Грейнджер, следуя приказу, добавляла всё новые детали, словно в самом деле была окрылена вдохновением. Когда она закончила, Хорни выдернул листок из-под её руки и прошёлся по нему внимательным взглядом. — Поставьте свою подпись, — он снисходительно улыбнулся. — Вдруг в редакции «Пророка» найдутся ваши фанаты? Они будут в восторге. Получить автограф любимого писателя — какая удача! Грейнджер проследила за тем, как Хорни складывает письмо и убирает его в нагрудный карман. — Гермиона! И только его голос, прозвучавший ещё до того, как двери кабинета Хорни распахнулись, бессильные перед мощным и точным заклинанием, позволил Гермионе всего на секунду вынырнуть из затягивающего всё больше оцепенения. Её глаза расширились, а губы приоткрылись, словно слова были готовы сорваться с языка. Но она не смогла произнести ни звука, ощущая, как внезапно усиливается контроль над её сознанием. — Экспеллиармус! — Малфой, появившийся на пороге, одним движением обезоружил Хорни. Тот ощетинился и попятился к Гермионе. — Что происходит? — Отойди от неё, ублюдок. Я всё знаю, — прошипел Драко, осторожно приближаясь. — Очевидно, сегодня вы с мисс Грейнджер решили поиграть в авроров, — нервно пробормотал он и сделал движение рукой, без слов приказывая Гермионе подняться. — Что ты с ней сделал? — Небольшая процедура, — Хорни хищно улыбнулся. — Но не беспокойтесь, она придёт в себя… если я ей позволю. Драко взмахнул палочкой, приготовившись атаковать, но за секунду до этого Хорни наклонился к Гермионе, схватив её за шею, и что-то прошептал. Малфой вздрогнул и в следующий момент увидел, как Грейнджер, скидывая туфли, забирается на широкий подоконник распахнутого окна. — Осторожно, мистер Малфой, — поцокал языком Хорни. — Вы можете вспугнуть нашу птичку, и она улетит. — Зачем ты это делаешь? — Драко продолжал держать палочку в вытянутой руке, но не решался атаковать. Его взгляд лихорадочно перемещался с Хорни на Грейнджер, схватившуюся за оконные рамы. Она уже балансировала на карнизе, и Драко напряжённо сглотнул. — Ты разрушил мою жизнь, Малфой, — он оскалился. — Жаль, что ты не подоспел чуть раньше. Я рассказал мисс Грейнджер все подробности. Повторяться было бы глупо, поэтому, если ты не возражаешь, я перейду к самому главному. — Что тебе нужно? — процедил Малфой, делая крошечный шаг вперёд. Это не ускользнуло от внимания Хорни, и Гермиона опасно пошатнулась, когда ладонь целителя скользнула на её лодыжку. Хорни, напрягшись всем телом, лихорадочно соображал. Он был обескуражен внезапным разоблачением, и пути выхода складывались и разрушались в его голове с невероятной скоростью. Наконец он замер и медленно улыбнулся, остановив уверенный взгляд на Малфое: — Непреложный обет. Драко напрягся всем телом, но заставил себя не шевелиться. — Ты ведь и сам знаешь, что виноват во всём, что происходило в «Обсидиане». А крошка Астория теперь вынуждена платить за твои грехи… Не справедливо ли было самому за всё ответить? — Конкретнее, ублюдок. — Как грубо, — Хорни покачал головой. — Но я всё же предложу тебе своё условие, прежде чем мисс Грейнджер поскользнется и крайне неудачно приземлится… в результате несчастного случая, разумеется… Драко промолчал, и целитель удовлетворённо улыбнулся: — Я хочу, чтобы ты заявил о том, что собственноручно распространял зелье. — Это бездоказательно. Никто не поверит, если… — Да, да… — Хорни раздражённо поморщился. — Неужели мне нужно объяснять? Ни одна жертва зелья не может выдать имя того, кто его дал, да и к тому же… — его голос стал приторным, словно Роб что-то терпеливо объяснял несмышлёному ребёнку. — Ты ведь знаешь, Драко: чистосердечные признания по закону не проверяются веритасерумом. Малфой молчал, упёршись взглядом в тонкую фигуру, замершую посреди распахнутого окна. В голове вдруг стало пусто, и всё, что не касалось Гермионы и её благополучия, перестало иметь значение. — Что ты пообещаешь взамен? — Я сегодня довольно щедр… Как насчёт двух порций нейтрализующего? В качестве бонуса могу добавить абсолютную безопасность для мисс Грейнджер и, ах, конечно же… — он оскалился. — Её секрета. Будет очень кстати, если о грязном белье героини войны никто не узнает, верно? Да и, в конце концов, только ты виноват в том, что произошло с бедной мисс Грейнджер, — он покачал головой. — Подумать только! Она перенесла столько страданий из-за… — Хорни окинул Малфоя показательно брезгливым взглядом. Драко поёжился, чувствуя, что последние слова Хорни находят болезненный отклик в его сознании. Несмотря на ярость, Малфой ощущал, что ублюдок в чём-то прав. Драко казалось, что ложь, тянущаяся за ним цепочкой со времён войны, наконец опутала весь мир вокруг и начала поражать близких людей. — Ладно, хорошо… — Драко недолго колебался, а затем опустил палочку и положил её на стол. — Пусть она спустится, — и поднял руки над собой. — Сперва приятельское рукопожатие, — Хорни протянул ладонь. Его улыбка ширилась с каждой секундой. Драко поднял слабую руку и поморщился, когда почувствовал крепкую хватку Роба. — Клянусь признаться в преступлении, которое я не совершал, — произнёс Малфой, но, увидев неодобрительный взгляд Хорни, перефразировал клятву: — Клянусь признаться в распространении зелья в «Обсидиане» перед Визенгамотом и взять всю вину на себя. — Клянусь выдать две порции нейтрализующего зелья… — Малфой приподнял брови, требуя завершения клятвы. — А также клянусь, что ни одна живая душа не узнает о том, что мисс Грейнджер занимается созданием грязных новелл, — с неохотой дополнил тот. — Дорогая, прошу вас… — и обернулся к Гермионе. Она медленно призвала свою палочку и, на секунду остановив стеклянный взгляд на Драко, взмахнула ею. Голубые нити оплели соединённые руки, и Грейнджер тут же отпрянула, вопреки расслаблению чувствуя, как сердце сгорает в ужасе. Когда свечение магии вокруг их рук сникло, означая заключение магической сделки, Хорни отошёл и расправил плечи, выглядя так счастливо, что Драко начало тошнить. — Что ж, как я и обещал, две порции нейтрализующего… Для мисс Грейнджер и Глэми. Не хотелось бы оставлять за собой столько грязи… — Хорни протянул Драко два пузырька. — Пусть она выпьет сейчас, — холодно потребовал Драко, и Хорни, пожав плечами, вложил один в руку Гермионы. Грейнджер, всё ещё повинуясь его влиянию, опустошила склянку и выронила её из рук. Сознание, всё ещё затуманенное дурманящим зельем, внезапно разрезала ослепительная вспышка. Гермиона пошатнулась, и Малфой метнулся к ней, придерживая за локоть. — И ещё, мистер Малфой… — произнёс Хорни, направляясь к выходу. — Перед тем, как отправитесь в Министерство, не забудьте стереть память мальчишке… — он поморщился, вспоминая имя. — Дерек, кажется. Он наверняка успел что-то разнюхать, пока следил за Глэми. Малфой не ответил, напряжённо наблюдая за тем, как постепенно в окаменевшие черты лица Гермионы проникает жизнь. — Что ж, я вас оставлю… — с деланной любезностью отчеканил Хорни и исчез в дверном проёме.