Крылья ворона

— …все не так, другие твердят! Он жив, как тысячу лет назад! Они говорят, что он — солдат нашей британской армии! Встреча с Хозяином Леса началась хорошо. Во всяком случае, гораздо лучше, чем могла бы. Хозяином в Запретном Лесу оказался самый настоящий леший — классический такой, как в старых сказках. Пожилой дядька, лет так шестидесяти с виду (хотя, зная особенности леших, Гарри не сомневался, что Хозяину Леса может быть и больше тысячи лет), слегка смуглый, загоревший, полноват, густая борода по пояс, совершенно пустой взгляд, одет по-человечески, если быть точным — в какой-то маггловский лесной камуфляж, поросший повсюду настоящим мхом и травами, поверх которого натянут плащ, сотканный, казалось, из травы, еловых веток и мха с цветами… Если не знать, что перед тобой — дух леса, можно принять за какого-нибудь мага-грибника… Леший оказался весьма радушным хозяином, принял гостя как полагается. Собственно, полянка, как Гарри правильно предположил, была специальным «приемным покоем» на лесной тропе, а потому на ней же и был мгновенно устроен небольшой пикничок. Прислуга лешего — все больше состоящая из мелких див и подчиненных зверей — приволокла всяких разных лесных закусок-заедок, грибочков, вяленого и сушеного мяса, ягод, фруктов… Гарри, знавший, что без угощения в лес не ходят, достал из сумки сразу три фляги с неживым самогоном — занимательным напитком, который Гарри периодически делал тайком от мастера. Конечно, живым это пить было не слишком полезно — не все в состоянии выдержать шестидесятиградусный настой на бузине и еловых иглах, от души промороженный магией льда и настаивавшийся в темноте свежевырытой могилы. Уж больно много темной энергии содержит в себе подобный настой. Но Гарри, как некроманту, этот состав был даже полезен в малых дозах, равно как и лешему, который вообще как бы не совсем живой. Ну и понеслось. У лешего давно не было компании, а потому он откровенно веселился с нежданным, но весьма желанным гостем. Тем более что тот был весьма образован, имел с лесной нежитью много общих тем, а еще прекрасно играл на гитаре самые разные песни, которые и полагается играть во время хорошей пьянки на природе. Благо гитара была в замке и приманить ее чарами ничего не стоило. — Ну, еще по одной? — Давай! — Гарри задумался. — А за что пьем? — Ща, — леший кое-как поднялся на ноги (выпили они к тому моменту уже прилично), взял кубок в руку и принялся толкать речь. — Жил-был король, и был он очень кривым. А при его дворе жил художник, которого король очень не любил. И чтобы был повод казнить художника, король приказал ему нарисовать его портрет. Ну, понимаешь, если нарисует кривого — король обидится, а если нормального — скажет «не похож». — Ну? — Так вот… А художник взял и нарисовал короля на охоте с арбалетом в руках. И вышло, что кривой глаз на деле как бы прикрыт для прицеливания. Король не смог найти, к чему прицепиться, и художник был спасен. Так выпьем же за находчивость! Два простых деревянных кубка с гулким звуком стукнулись друг о друга, некромант с лешим выпили, после чего пошел более-менее серьезный разговор. — Ну, а вообще зачем пожаловал? — спросил леший. — Не, ты не пойми неправильно — я гостям рад всегда, везде и по любому поводу… Да и мужик ты нормальный, даром что некромант… Но ты же не просто так зашел? Я ж сам человеком был когда-то… Все пойму. — Не просто, — согласился Гарри, понимая, что в древнем бору, во главе которого стоит не менее древний леший, врать не стоит. — В общем, мне нужно место, где я бы мог душу отвести. А то эти там вот… — Гарри кивнул головой куда-то в сторону, подразумевая замок. — Не то у них все… Скучно с ними. И… В общем, мне нужно разрешение поставить где-нибудь темный круг и там заниматься, как я привык. Гарри знал — просит много. Очень много. По хорошему, не каждый леший вообще согласится на то, чтобы в его лесу появился круг — особый ритуальный контур, в пределах которого время и пространство могут идти вообще по другим законам. Учитывая, что он некромант, в кругу вообще может царить атмосфера склепа, при длительном воздействии — опасная для живых. — Проблема… — леший задумался. — А хотя… Знаешь, есть дело. Давай баш на баш? — Это как? — удивился Гарри. — Ну, — леший закусил грибочком, помолчал немного. — В общем, есть у нас тут лощина в лесу, там Хагрид, лесник тутошний, много лет назад паучка своего поселил. Тогда-то оно, может, с волчонка было, а сейчас вымахала зверюга — спасу нет. Чтобы не сбрехать — как три гиппогрифа… — Ого! — Вот тебе и «ого», — леший покачал головой. — И ладно бы один был — там же целая колония теперь. Жрут все, что попадется, на зверье охотятся без всякой меры, все паутиной оплели, что многие деревья загнулись от их ядов… Гиблое место, в общем… И самое обидное, что прижать нечем. По нашим же, лесным законам, они в своем праве там жить и множиться… — Предлагаешь мне заняться ими? — Ну, я бы так сказал… Если бы вдруг с ними случилось какое несчастье — ну, там, некромант бы к ним пришел или если бы лощина вдруг укрылась адским пламенем… Никто бы в лесу не возражал. Уж больно они всех достали. Гарри кивнул. Подобное развитие событий его устраивало. Гибель колонии акромантулов в обмен на то, что в лесу появится рунный контур — вполне хорошая сделка. Главное только — справиться с задачей и не быть съеденным. Некроманты бессмертны, но отнюдь не неуязвимы, впрыснутый яд паука — это медленные и мучительные страдания. Конечно, все восстановится, лет эдак через пятьдесят, но ощущения от превращающихся в кашицу внутренностей будут просто феерическими. На всю вечную жизнь хватит… — Согласен, — решился, наконец, Гарри. — Расскажешь мне о колонии, чтобы я знал, к чему готовиться? — Легко, — кивнул леший. — Но это чуть потом… Сейчас давай еще один вопрос решим. — Какой? — Что прикажешь делать с твоими дурными преследователями? Лично мне они совершенно ни к чему. За своими дивами-обормотами бы уследить. — Я с удовольствием скормил бы их акромантулам или оборотням, — покачал головой Гарри. — Но поскольку они шли за мной с согласия и одобрения главы замка — убить их было бы недальновидным решением… — Согласен, — кивнул Хозяин Леса. — Да и потом маги бы получили повод начать с лесным народом войну. А мне бы этого очень сильно не хотелось. — Вот-вот, — согласился Гарри. — Давай вот как… Подержи их в чаще пару дней, пусть поплутают немного, дорогу потеряют, прочувствуют атмосферу… Если их твои подопечные еще и напугают до коричневых штанов — с меня вообще отдельный бонус всем причастным будет. Так сказать, сделаем этим дурным последнее предупреждение. А потом — отпусти. Можно так? — Заметано, — леший разлил еще по одной. — Ну, давай, еще по маленькой — и расходимся. А то у меня еще дел навалом… Мастеру Гидеону привет.

***

— Далеко собираешься? — с ехидством в голосе спросил Драко, встретивший Гарри на выходе из гостиной Слизерина. — Да не, тут рядом, — отмахнулся некромант. — А что такое? — В выходные будет первый поход в Хогсмид, — напомнил ему Драко. — Ты пойдешь? — Не знаю, — уклончиво ответил Гарри. — Пока еще не решил. А что, имеет смысл? — Мы с еще несколькими ребятами собираемся отметить начало учебного года, так сказать, с расширенным меню, — чуть улыбнулся Драко. — Если интересно и ты пойдешь — сбрасываемся по тридцать галлеонов и встречаемся у кафетерия «Шоколад и серебро». — Кафетерий для художников? — Поверь, — Драко усмехнулся, — тебя удивит их расширенное меню. Скучать не придется. По крайней мере, ни один участник мероприятия пока не отказался от второго раза. — Удивишь примерным планом? — Легко, — Драко огляделся, заклинанием создал небольшой круг тишины. — Небольшая арена, элитный алкоголь, танцы, по желанию — любые разнообразия от аската до извращений. Так сказать, «все включено» для исключительно ограниченного круга людей. — Звучит неплохо, — Гарри достал из кошеля несколько золотых, передал Драко. — Я в деле. — Супер! — просиял Малфой. — Так, а куда ты, все же? — У меня на сегодня есть свое «расширенное меню», — усмехнулся Гарри. — Без обид, но это мое личное. — Окей. Но если это как-то связано с тем, отчего Уизли с Грейнджер уже неделю собственной тени шугаются… — Частично, — Гарри поправил плащ. — Все, я пошел. — Удачи, Поттер. А, вот еще… — Ну? — Завтра Асторию выписывают, — Малфой достал из кармана небольшой конверт, протянул его Гарри. — Это тебе от нее, скотина бледнолицая… — Да ты охренел?! Как будто сам у нас вождь краснокожих… — А у меня не считается, — Драко покачал головой. — Скотина ты, Поттер. — Чего это? — Я за Гринграсс с начала третьего курса пытался увиваться, ноль внимания… А за тобой обе бегают сами… Вот как ты это сделал? — У тебя бледности лица не хватает, — Гарри забрал письмо, убрал в карман, рассчитывая прочесть чуть позже. — Все, теперь мне точно пора. И вышел из гостиной прежде, чем Драко успел прицепиться еще с чем-то. Легкая воронка трансформации — и гигантский ворон летит в сторону запретного леса. Сегодня в чаще будет необычайно холодно. Лишь у самой границы леса, убедившись, что никто его не видит, Гарри снова принял человеческий облик, сбросил сумку на землю, палочкой приманил из расширенного пространства все необходимое. Жилет из драконьей кожи, перчатки с хладным железом в костяшках, удобный плащ, на внутренней стороне которого нет свободного места от рунной вышивки. Пальцы сомкнулись на рукояти волшебной палочки из черного дерева и могильной пыли. К черту шутки и конспирацию — предстоит бой не на жизнь, а на смерть. Браслет из мертвого металла с аметистами и морионами с щелчком сомкнулся на запястье. На пояс — кинжал с рунами. Это уже совсем оружие последнего шанса, к которому не хотелось бы прибегать. Едва ли власти Британии простят ему филиал Хельхейма в упор к школе… — Никого из вас не защитит Свет, — прошептал Гарри, зная, что сейчас будущие жертвы слышат его. — Ничто вас не защитит. И весь ваш род вот-вот исчезнет… С этими словами некромант перешагнул границу леса. С этого момента и до тех пор, пока он не произнесет вторую часть фразы, любой встреченный на пути живой должен будет умереть. Леший отвел всех подальше в чащу, а студенты и учителя так далеко в лес не ходят. По крайней мере, с недавних пор, а именно — с момента, как нашлись потерявшиеся на три дня Уизли и Грейнджер, вышедшие из чащи в совершенно неописуемом виде. После их рассказов охота ходить в лес отпала даже у самых отмороженных. Первая жертва была найдена уже на подходе к лощине. Молодой и явно неопытный акромантул спикировал с веток вековой сосны прямо перед Гарри, угрожающе щелкнул хелицерами — и через мгновение… — Мортис. Голубоватая вспышка, паук вздрогнул всем телом — и через мгновение жизнь его покинула, бледной волной энергии впитавшись в камни на браслете. Иссушенное тело членистоногого застыло, будто диковинное каменное изваяние. Впрочем, долго так ему лежать не пришлось. Росчерк палочкой сопроводился вспышкой нескольких рун на хитине паука. — Вивификат доминиум. Мертвые глаза гигантского акромантула озарились бледным сиянием, он вздрогнул всем телом, медленно, будто вновь обучаясь ходьбе, зашевелился и, нелепо косолапя и запинаясь, подошел к своему новому повелителю. — Веди к своим прежним родичам, — замогильным голосом приказал тот. — Каждый из них должен исчезнуть из мира живых… Вторая граница логова акромантулов уже оберегалась серьезнее. Пауки двигались в тени деревьев, не останавливаясь ни на секунду и постоянно меняя расстояние, что не давало некроманту прицелиться. Впрочем, чего многочисленная колония пауков не ждала — так это нападения своих же. Прежде чем один из пяти гигантских пауков-стражей, каждый из которых размерами не уступал кентавру, успел выйти к нежданному гостю (впрочем, едва ли тот расценивался больше, чем приятное дополнение к ужину), как на него набросилось неживое нечто. И пока по лощине разносился треск хелицер, шелест многочисленных пробуждающихся акромантулов и хруст ломаемых гигантскими тушами веток деревьев, некромант без единой эмоции на лице вывел в воздухе вокруг себя несколько светящихся рун. — Аранеа фамилиа мортем! Омнис вита аранеа эванестем! Морс! Мортис! Морс суплисиум! Пост мортем сургат ободиа волунтати мае! Сит ита! Новая волна магии, казалось, укрыла лес ледяной коркой, каждое живое создание, принадлежащее колонии акромантулов, вспыхивало белым светом, моментально обращаясь в хладный труп. Кто послабее — моментально обращались в прах, не сумев удержать в себе всю мощь магии смерти. Кто был посильнее и покрупнее — уже через мгновение присоединялись к неживой армии, возглавляемой наследником Вечной. Сам Гарри, окруженный рунным контуром, все продолжал жуткое заклятие, со стороны слегка похожее на какую-то неправильную, до невозможности искаженную молитву. Наконец, когда в видимой части лощины не осталось ничего живого, он умолк на мгновение, припал на одно колено, дабы перевести дух и восполнить силы за счет энергии душ, заточенных в камнях браслета. Этим вечером Вечная собрала богатую жатву. По крайней мере четыре сотни гигантских пауков прекратили свое существование. Из них чуть больше сотни смогли перенести разрушительное влияние и теперь стояли, слегка покачиваясь и сияя синим пламенем рун на своих неживых телах, удерживаемых некромантом на тонкой, почти незаметной привязи. Гарри ждал. Наконец раздался воистину громкий треск, небольшой холм поплыл, обнажая прикрытую листвой и ветками пещеру. Из нее появилось гигантское чудовище. Глава всей этой колонии. Старый слепой паук, каждая лапа которого достигала, быть может, четырех метров. Очень старый акромантул, должно быть, только за счет накопленной телом магии леса сумел перенести массовый магический удар. — Кто ты? — прошелестел паук, чуть клацая хелицерами. Звук получился откровенно неприятный. — Я тот, кто шествует во мраке, — Гарри выровнялся, жестом развеял голос так, чтобы для акромантула он звучал сразу отовсюду. Нечего давать врагу понять, где именно ты стоишь. — Ты глупец… — акромантул сделал несколько шагов в противоположную от Гарри сторону. — Прийти сюда в одиночку… Мои сыновья и дочери не трогают лишь Хагрида, но лишь по моему приказу. Но что делать с тобой… Я поговорю с ними, и мы решим, отправишься ли ты на стол… Гарри закончил перекачивать энергию душ в собственное тело. Разумеется, он знал, что таким образом лишил нескольких сотен существ даже призрачной возможности перерождения. Но что сделаешь… Сейчас энергия была важнее кармических показателей и заботы о посмертии гигантских пауков с пристрастием использования людей в роли десерта. Выпрямившись, он снял рунный контур, за которым был скрыт все время боя, отменил рассеивающее заклинание. — Так ты хочешь поговорить с мертвыми? — спросил он, злорадно усмехнувшись и нацеливая палочку на тушу паука, что обернулась на голос. — Нет ничего проще… Авада Кедавра!