Крылья ворона

— Вот примерно как-то так, — закончил свой рассказ Гарри. Дафна — совершенно бледная, перепуганная до полусмерти, но при этом счастливая сверх всякой меры — сделала глоток чая, уставилась в пространство перед собой. — Дафна, все в порядке? — Не совсем, — покачала головой девушка. — Подожди… Дай я соберу этот паззл. Значит… Ты нарушил закон и… — Я не говорил, что я нарушил закон. Я говорил, что меня пришли арестовывать, — заметил Гарри. — В этой стране эти два события довольно часто бывают не взаимосвязаны. — Не перебивай, я сама собьюсь! — Дафна прикрыла глаза. — Так… Тебя пришли арестовывать за магию крови… Ты явился, оказал сопротивление, при этом убил аврора… — Снова мимо. Аврора я только ранил. Ибо нечего хватать меня за руки, нарушая предписанный министерством протокол. — Силенцио! — Дафна прикрыла глаза, сосредоточилась. — Значит, ты ранил аврора, оказал сопротивление при аресте. Затем вызвал каким-то образом своего наставника — мастера некромантии, между прочим! — и он, дабы тебя вытащить, убил еще троих министерских служащих, лишил мозгов Министра… — Нечего было лишать. Мозгов у Фаджа никогда не было. — Э-э-э… — И не косись так на свою палочку. Она полностью рабочая. Просто моя защита съела твои чары, — Гарри улыбнулся, тоже приложился к чашке с чаем. — Но ты продолжай, я помолчу из вежливости. — Вот козлина… Гарри хихикнул, Дафна напряглась еще больше. — Потом твой наставник остался решать вопрос с Дамблдором, а тебя отправил на встречу со смертью… — Не со смертью, а с богиней смерти. Смерть — лишь одна из подопечных моей драгоценной матушки. — Твоя мама — богиня смерти! — это был не вопрос, а утверждение. — Не стоит кричать, я и так прекрасно слышал. — Гарри! Твоя! Мама! Богиня! Мать ее! Смерти! — Ну да, — кивнул Гарри, чуть улыбаясь. А ведь первые лет пять он тоже не мог свыкнуться с этой мыслью. — Ты сорок лет провел в посмертии! — Больше. И провел их в Хельхейме, если быть точным. Посмертие им не ограничивается… Поверь, я знаю… — И, что самое обидное, ты даже не попытался передать мне минимальную весточку! — Дафна, свет очей моих… Как ты себе представляешь это сообщение? «Милая, не переживай, я благополучно умер и ныне пребываю в посмертии, осваиваясь с новым телом, возможностями и обязанностями»? — Да хоть бы и так! — возмутилась Гринграсс. — Кроме того, эти сорок с лишним лет я учился в режиме двадцать четыре на семь. И я сейчас не шучу. Даже во время сна приходилось осваивать некоторые аспекты, вроде медитаций и снохождений. От обучения и управления армией Хельхейма я отвлекался лишь в случаях, если приходилось отправляться на бал. — Ты еще и на балы ходил?! Без меня?! — Сомневаюсь, что твое сердце бы выдержало бал у мсье Воланда. — Стоп, что?! Ты просто говорил, что отвлекался на некоторые празднества! Какой, к дьяволу, бал у Воланда?! — Самый обычный, — пожал плечами Гарри. — Ну, насколько это мероприятие вообще можно назвать обычным. Каждый год мсье Воланд, известный больше как Люцифер или Мефистофель, устраивает у себя бал, на котором собирается весь свет неживого общества. Мне как господину посмертия полагалось быть там — в конце концов, почетный гость даже по меркам дьявола. Кроме того, Хель настоятельно запретила мне общение с миром смертных, а ее воля — это тебе не речи Дамблдора, тут приходится слушаться… И вообще, иди сюда! Я тебя сорок с лишним лет не видел! — Гарри, ты вообще… М-м! М-м-м-м! Больше ей сказать ничего не удалось. Гарри в одно мгновение переместился к ней, поймал в объятия и поцеловал. Сопротивлялась ледяная принцесса Слизерина очень и очень недолго. Да и то — больше для вида и демонстрации того, какая она неприступная и вообще благопристойная леди, которой первый поцелуй полагается только у свадебного алтаря. — Твоя очередь, — улыбнулся Гарри спустя несколько минут, когда они наконец смогли оторваться друг от друга. — Что здесь произошло за четыре месяца? А то я, признаться, несколько отстал от некоторых событий. За все время покойники из магической Британии как-то особо не попадали в наши края, спросить было не у кого… — Не слишком много всего, — Дафна отставила кружку с чаем в сторону. — Когда ты исчез, некоторое время царила паника. Настолько сильная, что даже Уизли хватило ума не бахвалиться о том, что якобы он избавил Хогвартс от тебя. — Говоришь так, будто потом он это таки сделал, — фыркнул Гарри. Впрочем, поймав взгляд Дафны, он округлил глаза. — Что, правда?! — Угу. Ходил как напыщенный павлин две недели… Хуже Малфоя. — Кстати, о нашем павлинчике. Как он? А то я имел неудовольствие встретить его папашу в министерстве… — Драко пропал для мира, — потупилась Гринграсс. — Совсем пропал. Стал скрытным, нелюдимым каким-то… — Ну, мы более-менее дружили, так что я бы тоже расстроился, если бы он пропал… — Ну, а из основного — Дамблдор насмерть разругался из-за тебя с министерством, хотя, думаю, добило всех не исчезновение Гарри Поттера и смерть нескольких представителей власти, а то, что Дамблдор начал говорить о приближающемся возрождении Волан-де-Морта и собирать какую-то тайную организацию, которая, разумеется, никакой тайной не является. — Полагаю, Грейнджер со своим кружком по интересам ошивается рядом с ним? — Угу… Кстати… — Дафна посмотрела на Гарри. — Ты не видел Волан-де-Морта… Ну… ТАМ? — Только частично, — не стал скрывать Гарри. — Собственно, найти остальные его запчасти в лице крестражей — это моя выпускная работа, после которой я получу полную власть над Хельхеймом и Нифльхеймом наравне с богиней смерти. — Что?! — Что? Дафна несколько раз открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но в последний момент передумывала. Наконец, спустя почти полную минуту молчания, девушка собралась с силами. — Ты будешь властвовать над двумя мирами?! — Над тремя, — поправил Гарри. — И я не сказал, что буду властвовать. В конце концов, Хель еще в самом расцвете сил и соку, так что за Хельхейм и Нифльхейм я не переживаю. А вот по поводу этой планеты… Посмотрим, что можно будет сделать. — И чем займешься сейчас? — спросила Дафна, снова прижимаясь к Гарри. — В Хогвартс я точно не вернусь, — покачал головой Гарри. — По крайней мере, не в ближайшее время и точно не в роли студента. Не горю желанием попадать в поле зрения Дамблдора. Более того — скоро вытащу и тебя тоже. — Это куда же? — заинтересовалась Дафна. — В свой замок, разумеется, — фыркнул Гарри, не обращая внимания на очередную степень удивления на лице девушки. — Но для начала мне необходимо встретится с твоим отцом.

***

Джонатан Гринграсс был крайне недоволен. Причин тому было несколько. Во-первых, Люциус Малфой. Бывший — да, чего греха таить, действующий — пожиратель стал сама невыносимость, особенно после того, как Гарри Поттер, стеной стоявший на защите Дафны и Астории, исчез, буквально растворившись в никуда. Хотя, конечно, в гибель некроманта Джонатан не верил абсолютно, приходилось временно исключить его из расчетов. Малфой, пользуясь ситуацией, принялся давить на семью Гринграсс своим влиянием и финансами. Цель у него была одна — Астория. Люциус весьма активно предлагал брачный контракт на Асторию и Драко, на отрицательный ответ реагируя самыми черными методами — продавливанием законов об ограничениях тауматургии, которые больно ударили по основным союзникам Гринграссов, вампирам клана Тремер, а также продавливал экономические решения, ограничивающие экспорт из Британии именно тех товаров, которыми торговали Гринграссы. И с каждым разом эти ограничения были все более жесткими. Во-вторых, появление некоего лорда Хельхейма — темной лошадки, о которой не было ничего известно в мире. Он просто взял и появился из арки в Отделе Тайн, о чем Гринграссу проговорился Сайрес Смит, служащий зала смерти и близкий друг Джонатана еще со времен войны с Волан-де-Мортом. Гринграсс, насторожившись, показал фотографию Гарри Сайресу. Тот, всмотревшись, покачал головой, после чего Джонатан совсем поник. Кто этот Хельхейм? Откуда? Чью сторону он примет? Как себя поведет? На самом деле Джонатан Гринграсс благополучно забыл бы о существовании лорда Хельхейма, если бы не одно «но». Сегодня из Хогсмида ему настучали о том, что Дафна пришла в кафе «У Лиса» в сопровождении молодого человека, назвавшегося фамилией, аналогичной названию мира посмертия. Притом общалась Дафна с ним очень мило, как со старым добрым другом. Мало того — осведомители имели наглость намекнуть о том, что подобное поведение не подобает благочестивой молодой леди из знатной семьи. Как будто он сам этого не знал! Это вообще было не похоже на Дафну — с момента исчезновения и признания Поттера пропавшим без вести дочь не прекращала ритуалов и не снимала скорбных одеяний. А тут такое… Нет, любовь зла, разумеется, но не таким же способом… Гринграсс поморщился. Ему точно следовало поговорить с дочерью. Вот прямо сейчас следует собраться и отправиться в Хогвартс. Как раз там должен заканчиваться ужин, а потому перехватить дочь будет несложно. И все бы ничего, но в тот самый момент, когда Гринграсс оделся в парадно-выходные одеяния, к нему подбежал домовик Дафны. — Хозяин Джонатан! Лорд Хельхейм и хозяйка Дафна просят встречи! Гринграсс похолодел, посуровел. — Знаешь… А пусти их. Только сначала принеси мне мой кинжал. Тот самый… Домовик кивнул, через мгновение принес Джонатану уложенный в черные резные ножны кинжал. Не слишком длинный, тонкий, гоблинской работы… Этот кинжал специально делался по заказу прапрапрадедушки нынешнего главы семейства Гринграсс и обладал замечательной возможностью поглощать все воспоминания жертвы, заключая их в кристалл на рукояти для дальнейшего просмотра в омуте памяти. — Отлично… А вот теперь — зови. И приготовь для нас всех чаю…