Крылья ворона

— Любопытно… — Что любопытно? — насторожилась Дафна. — Любопытно, откуда у твоего отца оружие из… — Гарри запнулся. — С той стороны. — Не поняла? — Только что я почувствовал оружие из Нифльхейма, — признался Гарри, шествуя по усыпанной мелким гравием дорожке, ведущей от ворот к главному дому поместья. — Старое. Довольно мощное. В рукоять заложен кристалл, пропитанный туманами из долин Нифльхейма. — Но как ты… — Я — это Нифльхейм и Хельхейм. Я — часть этих миров в той же степени, в которой они — часть меня, — пояснил Гарри. — А потому, если их частицы не скрыть особыми ритуалами, я почувствую их в любой точке этого мира. Хоть на Луне, хоть в другой галактике. Разницы не будет. — Даже так? — Даже так. Собственно, сейчас я могу ощутить… — Гарри прикрыл глаза, на мгновение сосредоточился. — Восемьсот четырнадцать осколков Нифльхейма, двести двенадцать осколков Хельхейма и восемнадцать врат, ведущих в миры посмертия. К любым из врат я могу переместиться хоть сейчас, а осколки меня не интересуют. Допустила мама, чтобы они были в этом мире, — значит, так нужно. — Довольно смело… И ты так просто мне об этом говоришь? — Ну да, — пожал плечами Гарри. — Не вижу в этом никакой секретной информации. В конце концов, бо́льшая часть врат так или иначе известна людям, а осколки… Бо́льшая их часть в земле — похоронены вместе с владельцами. А те, что активны… Вероятность того, что я их не почувствую, близится к нулю. На данный момент меня больше интересует, в честь чего твой отец решил достать такой мощный артефакт. Или маггловская традиция встречать парня дочери с оружием в руках распространяется и на глав древнейших и благороднейших семейств? Дафна захихикала, уткнулась носом Гарри в руку. — Даже после смерти не поменялся… — Все возможно. Они подошли к дверям, специально обученный домовик открыл дверь, с поклонами проводил их в прихожую. Через несколько секунд, пока Гарри помогал Дафне снять пальто и сам отдал домовику собственный плащ, в прихожей появился отец девушки. Выглядел он, мягко говоря, не слишком гостеприимно — настороженный, чуткий, в глазах виднеется тень страха и решительность. И все это еще как-то сочетается с аристократической походкой и стойкой. — Приветствую в доме благороднейшего и древнейшего семейства Гринграсс, многоуважаемый лорд… — Давайте без официоза, Джонатан, — попросил Гарри, чем немало удивил последнего. — В конце концов, после спасения вашей дочери и укрепления позиций Тремеров в Камарилье мы, полагаю, вполне можем перейти на «ты». Впрочем, тот факт, что вы предлагали мне обеих дочерей после нашей разборки в госпитале… Казалось, Гринграсса вот-вот хватит удар. Гарри буквально видел, как к душе Гринграсса на мгновение приблизился дух смерти. Кровь Джонатана буквально кипела — Гарри ощущал это так же хорошо, как и страх, что растекался по жилам волшебника, готового, впрочем, сложить голову ради спасения дочери. Зачарованный кинжал, который Гринграсс прятал в ножнах на поясе, повинуясь воле господина посмертия, выскользнул из своего укрытия, упал на пол. — Поттер?! — В каком-то смысле, — Гарри улыбнулся. Гринграсс, увидев клыки, вздрогнул и сделал полшага назад. — Да не пугайтесь вы так… Не съем же я вас, в конце концов… — Да кто тебя знает, — Гринграсс сощурился. — Как давно я обвинял тебя в покушении на Фаджа? — Ни разу, хотя по закону и следовало бы… Но, по счастью, вы не присутствовали при попытке моего ареста. Гринграсс выдохнул. — Действительно ты… А я уже подумал тут невесть что… — Ну да, ну да… Из арки смерти появляется неведомо кто, называется господином посмертия, едва не убивает Люциуса Малфоя и нескольких невыразимцев, после чего исчезает на несколько часов — и вот уже этот господин посмертия появляется у ваших ворот с вашей же дочерью, выведенной из многомесячного траура. — Гарри… Даже извиняться не буду. Ты сам должен понимать ситуацию. — Да я и не обижаюсь, — фыркнул Гарри. — Между прочим, у меня для вас и для миссис Гринграсс небольшие подарки. — В самом деле? — Да, — кивнул Гарри, достав из кармана две небольшие коробочки, обшитые бархатом. В таких обычно преподносят кольца или брошки. — Прошу, возьмите. И наденьте сразу же, как только сможете. Гринграсс боязливо взял коробочки, осторожно, как будто опасаясь, что та взорвется, открыл одну. — Гарри… Это… Это то, о чем я думаю? — Не знаю, о чем вы подумали, но это — мифриловые перстни, — пояснил Гарри. — Откованы цвергами в кузнице мертвых. Инкрустированы камнями душ и осколками вечного льда. Настоящими. — Гарри, но это же так… — Дорого? Возможно, — фыркнул Гарри, вспоминая, сколь быстро и легко цверги отковали сразу несколько абсолютно одинаковых с виду колец. — Но главная ценность этих колец не в их стоимости. В первую очередь это — защита. Мощная защита. Откровенно говоря, даже если вас убить — камни на перстне просто поглотят вашу душу и вернут ее обратно в тело. Конечно, это будет большим шоком для вашего восприятия, но что сделаешь… Гринграсс молча взирал на два ценнейших подарка — для себя и для жены. Лишь спустя некоторое время он обратил внимание на то, что у Гарри и Дафны на руках надеты абсолютно такие же кольца. Не помолвочные, разумеется, но Гринграсс не сомневался — рано или поздно эти двое точно сойдутся. Даже если учесть, что Дафна — просто сильная чистокровная волшебница, а второй, судя по всем курсирующим в магическом мире слухам, как минимум является полубогом. Это при условии, если слухи о нем делить на пять. — Гарри… Это просто невероятно, — смог наконец выговорить Джонатан. — Спасибо… — Не стоит, — отмахнулся Гарри так, как будто это не он только что подарил путь к бессмертию целому магическому семейству. — Нам надо поговорить. Чем скорее, тем лучше. — Надо так надо. Я так полагаю, с глазу на глаз? — Именно, — кивнул Гарри. — Тогда прошу за мной, — Джонатан повернулся к дочери. — Дафна, милая… Не оставишь нас одних? Тем более мама по тебе соскучилась. Дафна настороженно посмотрела на Гарри, тот кивнул — мол, все нормально, иди. Девушка улыбнулась, кивнула в ответ — и поспешила куда-то в глубины поместья. Гарри покачал головой. — Молодежь… — Сам давно перестал быть молодежью? — Лет тридцать назад, — фыркнул Гарри, чем вновь выбил Джонатана из колеи. — Все подробности при личной беседе. Ведите, лорд Гринграсс…

***

— Гарри! Это безумие! — Никакого безумия. Только тщательно выверенная стратегия и своевременные тактические действия. — Никаких шансов на то, что кто-то пойдет против Малфоя и его прихлебателей! Они держат за яйца весь Визенгамот! — Не за яйца, а за кошелек, — поправил Гарри. — Малфой — слабак сам по себе. Его главное оружие — деньги и репутация безнаказанного нелюдя, отвертевшегося от Азкабана. Между прочим, второе тоже куплено за счет первого. — У нас нет столько средств, чтобы перекупить людей Малфоя! Гарри покачал головой. Гринграссу больше подошла бы фамилия Донки. Во всяком случае, упрямство благородного лорда было воистину ослиным, и Гарри тратил уже четвертый час на то, чтобы заставить Гринграсса шевелить булками и мозгами. — Идти против Малфоя — значит похоронить наше семейное дело! — На вашей стороне стоит господин смерти и посмертия, — напомнил Гарри. — Похороните — откопаем и оживим. Надеюсь, именно в таком порядке. Гринграсс прикрыл глаза, уронил голову на руки. Гарри понял, что временно логика собеседника будет занята другими вещами, а потому поспешил надавить своей логикой. — Вы выдвинете свою кандидатуру на пост министра магии, — Гарри откинулся в кресле, сделал глоток огневиски. — Не спорьте, Джонатан… Подадите. — Зачем?! — Затем, что это необходимо. Допустить к власти Малфоя — и будет бойня, ведь Люциус — это не только кошелек, но и марионетка Волан-де-Морта. Если выиграет Августа Лонгботтом — будет бойня, ведь она будет ставленницей Дамблдора, и мы оба это прекрасно понимаем. Если выиграет Амелия Боунс… — Будет бойня, потому как она размениваться на мелочи по отношению к террористам не станет, — закончил его мысль Гринграсс. — Это я понимаю, не дурак. Но что могу дать людям я? — Альтернативу, разумеется, — Гарри понял, что надо пояснить. — Вы не человек Дамблдора, не сторонник Волан-де-Морта, не одобряете предыдущего министра и вообще являетесь нейтральным, как Швейцария. — Есть еще Персиваль Уизли. — Если каким-то чудом выиграет Перси Уизли — я готов буду, как выражается Хагрид, съесть чайник. Перси не выиграет. — Почему же? — Семья — члены Ордена Феникса. Репутация предателя крови. Ни гроша за душой. Тщеславен, жаден до денег и славы. Херовый управленец и хозяйственник, даром что бывший староста школы и неплохой мелкий чиновник, — Гарри покачал головой. — Перси — отличный подчиненный, как и мадам Амбридж. Но давать таким людям власть нельзя. Как марионетки они идеальны, но как кукловоды — полное дерьмо. Гарри сделал еще глоток огневиски. После грога цвергов и мертвого вина напиток казался легкой содовой. — Кроме того, вы — лорд Визенгамота. Уважаемый и крепкий человек, способный держать удар. У вас в союзниках водятся не только люди, но и вампиры, которые, так-то, являются ощутимой ударной силой. — Только Тремеры. — Ну да, всего лишь целый клан лучших тауматургов мира, который копит знания со времен великого потопа… Действительно, какая мелочь… — Наши с ними отношения несколько испортились в последнее время. — Значит, наладим. Согласуем встречу — и наладим. И пригласим не кого-нибудь из местных князьков, а старейшин британских ветвей всех тринадцати кланов, — продолжил Гарри. — А чтобы разговор шел активнее, в качестве переговорщика с вашей стороны буду я. Лично. И встреча пройдет как раз на моей территории… — Это где же? — В замке Хельхейм, — уклончиво ответил Гарри. — Думаю, нашим кровососущим друзьям понравится атмосфера этого места. — Не лучшее решение — собирать в одном месте глав Шабаша и Камарильи… — По счастью для нас, я намного выше их по статусу. При необходимости я могу просто приказать. Тем более что те из вампирских Патриархов, кто еще не принял окончательную смерть, были на балу у мсье Воланда. Мы с ними поговорили — и они против подобного развития событий не возражают. Гринграсс обессиленно откинулся в кресле. — Великая Тьма, за что мне это?! — За грехи, вестимо, — пожал плечами Гарри. — Впрочем, смотрите на это с другой стороны. На вашей стороне — многие волшебники, гигантская армия вампиров. Черт побери, да на вашей стороне само Посмертие! Впрочем, вы правы кое в чем… — В чем же? — не понял Гринграсс. — Действовать силой — значит встречать огромное противодействие. Многие просто не примут диктатуру силы, это — методы Волан-де-Морта. Мы же будем хитрее, — Гарри усмехнулся. — Мы просто их всех купим… — Не все согласятся продать голоса. — Зависит только от цены, уверяю вас. Купить реально любого, — Гарри допил свой стакан огневиски. — Кто-то купится за услугу, кто-то — за безопасность для себя и своей семьи. Но основная масса, разумеется, купится за золото. И этим нужно пользоваться, пока заплывшие жиром мозги основной массы чиновников не просекли идею, что галлеоны, в общем-то, никому скоро будут не нужны. Гринграсс поперхнулся воздухом. — То есть… То есть как это — не нужны?! — Мы с гоблинами наметили один не совсем честный и не совсем благоморальный, но совершенно законный проект, — признался Гарри. — Схема проста. Через посредников мы и наши союзники скупаем у гоблинов гигантское количество галлеонов, сиклей, кнатов и драгоценных камней за маггловские деньги. Монеты плавятся, избавляются от присадок, переплавляются в золото, серебро и бронзу. Бронза официально продается магглам как металлолом, а золото, серебро и драгоценные камни продаются на черный рынок. — И какая выгода? — Простая, — Гарри достал свой блокнот и ручку. — Галеон весит пять граммов. Из них реального золота — два грамма, остальное — гоблинская сталь. Так вот… Один грамм золота стоит на официальном рынке сорок семь фунтов, на черном, чтобы никто не задавал вопросов — двадцать пять-тридцать. Соответственно, с монеты мы имеем от семидесяти пяти до девяноста фунтов в зависимости от наглости покупателя и продавца. — Но гоблины меняют по курсу один к пяти! И это… — Гринграсс шокированно посмотрел на Гарри. — Все верно. Покупаем галлеоны, переплавляем, отдаем подпольным ювелирам по всему миру, снова покупаем волшебные деньги, но уже сикли. Плавим, сдаем серебро. И так по кругу, пока существующая экономика магической Британии не начнет рушиться. А затем мы, сдав последнюю, самую крупную партию драгоценных камней и металлов, вкладываем маггловские деньги в магическую экономику. — Гоблинам это не понравится. — Понравится, ведь это оговорено с Гринготтом. У гоблинов свой интерес. — Это какой же? — Мы вносим кучу валюты, гоблины вынуждены конвертировать ее в золото и для этого открывают свои резервы и для компенсации потерь давят на компании, в обороте у которых находятся их деньги. Те будут вынуждены отреагировать, дабы не потерять доход — или поднять до небес цены, обратив накопления таких семей, как Малфои, в ничто, или продать другие свои активы — акции, облигации, фьючерс-договоры, опционы, драгоценности, артефакты… — Гоблины готовы будут все это купить, — кивнул Гринграсс. — Но зачем? — Бо́льшая часть дохода многих чистокровных строится на акциях маггловских компаний, — пояснил Гарри. — По крайней мере, я точно знаю, что тот же Малфой имеет через подставных лиц довольно большую долю во многих промышленных гигантах магглов — «Эппл», «Ай-би-эм», «Стандарт Оил» и других серьезных бизнесах. Так вот, Люциус и ему подобные вынуждены будут скинуть свои акции, ведь гоблины и поставщики не позволят задирать цены на бо́льшую часть товаров выше определенной планки. — Кажется, начинаю понимать, — кивнул Гринграсс. — Люциус и остальные начинают скидывать огромные пакеты акций и прочих ценных бумаг, другие инвесторы, посчитав, что Малфой и остальные что-то знают или подозревают, начинают также сбрасывать свои активы гоблинам по ценам, которые будут лететь вниз со скоростью лавины. — А гоблины просто выкупят кучу бумаг за копейки, часть перепродадут нам либо с брокерской комиссией, либо просто по соглашению, ведь вся операция, по сути, будет идти на наши деньги. Как итог — бо́льшая часть наших противников почти разорены, их семейные накопления становятся грошами, а мы, удерживая на руках кучу ценных бумаг, начинаем раскручивать бизнес, получая свои дивиденды наравне с гоблинами. — Гениально. — Задача и схема простые, как апельсин. Магглы так поступают регулярно, правда, не столь обширно. Гоблины вообще делают на этом основную массу своего капитала. Ну а маги… Бо́льшая часть из них — просто неудачники, которые доверили свои деньги тем, кто проиграл войну… Очень разумное решение… — Это подлая методика. — Зато доходчивая. Мы все сделаем в несколько заходов. Кто поумнее — после первой волны поймут, что надо идти рядом с нами, чтобы остаться на плаву. Кто поглупее — потонут, но их в общем и целом не жаль ни капли… — А потом? — А потом… — Гарри достал из кармана небольшую монетку, выкованную из странного черного металла с кроваво-красными вкраплениями. — Потом гоблины объявят о смене официальной валюты, обменяют оставшееся магическое золото на новые деньги по курсу, который мы с ними согласуем, тем самым обнулив счет в этой экономической партии. — А дальше? — А дальше уже будет новая игра. Вот только фишки, — Гарри взглядом указал на монету в руках Гринграсса, — будет выдавать уже совсем другое казино.